– Взяли, – согласился Котов. – Праздник. Они думали, у них красный день календаря, а будет у нас. Не знаю, как ты, Терминатор, а я точно нажрусь сегодня.
Наконец-то проснулся Долинский, попросил налить гостям чаю. «Ишь начальник какой, – недовольно подумал Лузгин. – Я тебе не прислуга». Долинский немедленно дал понять, что ему стыдно и он больше не будет. Тут уж, в свою очередь, устыдился Лузгин. Он совсем забыл, что когда Долинский следит издали за происходящим, то видит не столько реальную картинку, сколько ее отражение в ощущениях людей. И, значит, воспринимает все их эмоции.
– Сам урод, – парировал Лузгин. У него заметно поднялось настроение. Во-первых, он больше не боялся оборотня, во-вторых, наконец что-то реальное делал, в-третьих, был убежден, что «зверь» выживет.
– Да я и не ссу, – искренне сказал Котов.
Тут его позвали загружать в пилораму бревно. Лузгин закурил. В поле зрения снова показался Муромский.
– Нет, милок, нет. Только ничего у нас в лесу не получится. В селе надо зверя брать. Ночью. Он придет же, зверь-то.