Все цитаты из книги «Заградотряд времени»
По цепочке передали — «сержанта Колесникова к командиру роты!»
На единственной деревенской улице, на противоположной от меня стороне, вспыхнули фары. Я шарахнулся в сторону, упал за кусты малины. Не хотелось бы мне провести ночь в «кутузке».
Васька подбородком показал на землю. Там лежал штык от мосинской винтовки. М-да, оружие называется. Штык четырехгранный, без рукояти. Только на то и годен, чтобы пристегнуть его к винтовке и колоть в…
Ну, теперь пора и винтовку посмотреть — все-таки чужое оружие, да и не держал я никогда СВТ в руках. Из винтовки СВД — снайперской, Драгунова — стрелял в училище и позже — в армии. Но на этой оптичес…
С кровати вскочил одетый — только без сапог — солдат и что-то спросил. Я сделал шаг навстречу, покачнулся — ну словно пьяный. Солдат протянул вперед руки, чтобы удержать меня, и я резким ударом всади…
Борис наклонился, стал рукой шарить в коляске.
— Вольно! Молодцы! Все сам видел — и как танки немецкие били, и как гусеницу ремонтировали. Постойте, а Сергеев где?
— Зря. В Москву Егорову звонить надо было — в управление.
— Все лишнее, за исключением оружия, бросить, автоматы — за спину, магазины — в сапоги, — скомандовал я.
Я отдохнул с часик, взгромоздил на себя оба ствола — и снова вперед, через лес. Тут только медведям и ходить, немцы сюда точно не сунутся. Блиц-криг по России — это не по европейским лесам ходить. Их…
— Топорик мне дай. А сам задами, по огородам уходи на правый край, к лесу. Там затихарись и жди у дороги.
— Плюнь на них. Мы тебе сами документы выправим и в дивизию сообщим, чтобы тебя дезертиром не считали.
— Жалко полковника, сил нет, — тихо сказал красноармеец. — Второй день я здесь с ним сижу. Как ранили его — тащил на себе, сколько мог, да уже невмочь, тяжел он больно.
Я поднял свой автомат со сломанной ложей, подобрал немецкий автомат, сорвал с убитого немца подсумок с магазинами и — бегом в свой окоп. Бойцы — за мной.
Юркие истребители стали кружиться вокруг тихоходных «Юнкерсов», не подпуская их к линиям окопов. Высоко в небе слышался треск пулеметных очередей. Вот один «Юнкерс» задымил и пошел к земле, за ним — …
Явился Кравцов. Бросив автомат на стол, подошел к Семенову. Разведчик не дышал.
Со стороны головы колонны послышались выстрелы. Связисты нашего взвода бестолково топтались на месте. Я посмотрел на взводного, он вглядывался в даль, видно, ожидая указаний. Но промедление сейчас пр…
Мы отползли в сторону от батареи. Не будут же немцы жить совсем рядом с гаубицами.
А в пяти шагах от меня корчился в муках смертельно раненный парашютист. Спас, выходит, меня незнакомый офицер.
— А, понятно. Тогда в моей роте остаетесь, потери у меня большие. Из младших командиров никого не осталось. Будешь своими командовать. Слева холмик видишь? Занимай там оборону, закапывайся. Если наши…
И рассказал мне лейтенант, что еще в июле создана Особая группа НКВД под командованием Павла Судоплатова, а при ней — особая мотострелковая бригада, цель которой — разведывательно-диверсионная деятел…
Долговязый немец сидел на нашем бойце и бил его по лицу кулачищами.
Мы обогнули избу и по огородам направились влево, за околицу. Лейтенант остановился, приложил руки ко рту и по-птичьи пискнул. Из темноты возник Кацуба.
А прифронтовая полоса с каждым часом — все ближе. Надо смотреть в оба — нелепо сейчас на мелочи провалить задание. Чувство ответственности за операцию, исход которой теперь зависел от меня, не позвол…
И в самом деле — прошло не более получаса, пока я возвращался к самолету, как темноту разрезали лучи фар. Машина остановилась у МТС, потом направилась к нам.
— Ну, старший сержант, что дальше делать думаешь? — подал голос подошедший майор.
Вышел я из штаба и направился во взвод. Что-то крутит «товарищ Иванов». От моих вопросов уходит, и сам ничего не говорит — ни о предстоящей задаче, ни о себе.
Выстрел грянул как-то неожиданно, оглушив. Немец упал ничком в грязь.
— Так это же от позиции батареи еще километров десять. За ночь обернуться не успеем.
Я перелез в башню и осмотрелся в перископ. Лес вокруг, ничего не видно.
Навел пушку на другой танк, взял упреждение по сетке прицела, выстрелил.
— Так связи со штабом третий день нет, возможно, ситуация изменилась, а посыльный нас найти не может или убит, — пытался убедить его политрук.
Деваться некуда. Я зажал нож в руке обратным хватом, чтобы не блеснул раньше времени, поднялся по ступенькам и толкнул дверь. Темнотища. Нащупал слева дверную ручку, потянул. Дверь скрипнула и отвори…
— Ты и ты! Сходите на холм, проверьте — только осторожно.
Утром я подошел к раненому — лоб потрогал, повязку на ноге осмотрел.
Сроду на такие штучки я не велся, отмахнулся от нее, да разве от них отвяжешься? Так и шла со мной до машины, а за нею — выводок ее, трое детишек чумазых, галдящих.
Заложило уши — самолетик стал резко снижаться. Потом — толчок, колеса запрыгали по неровному полю, самолетик содрогался. «Не развалился бы», — тревожно подумал я. Но самолетик выдержал и, прокатившис…
На соломе я слегка согрелся, обсох. Сытый желудок и усталость клонили ко сну. Солнце, едва угадываемое сквозь пелену дождя и низкие тучи, уже садилось. Еще немного, и наступит ночь. А ночью, как изве…
Мы прошли узкий хлипкий мост и метров через двести завернули во двор старого кирпичного здания. Здесь в крытую «полуторку», как в просторечии назывался «ГАЗ-АА», солдаты грузили ящики.
— Вряд ли получится. Смотри сам. До передовой минимум двое суток, назад столько же. Группа только ночью передовую перейти сможет. Считай, на все пять дней уйдет. А как же рана? И еды уже не осталось.…
Из-за дома на лейтенанта набросились двое. Почему немцы сразу стрелять не стали — вопрос. Живьем взять хотели или встреча была неожиданной и оружие в ход пустить не успели? Схватились с лейтенантом в…
И тут меня удивил старшина. Пока мы стреляли по немцам, он незаметно подобрался сзади к мотоциклистам, вскочил и, петляя, помчался к мотоциклам. Трое мотоциклистов, преследовавшие наших бойцов слева,…
Мы рухнули у корневища упавшего дерева. Я подтащил «Сидорова» к углублению, уложил на плащ и свалился рядом.
Вот что значит — бежать, когда нет возможности осмотреться, прислушаться.
Утром мы умылись из колодезного ведра и съели по банке тушенки. Хорошо, вчера не бросили в избе впопыхах.
— Да уходил я — по этой же улице, уже назад шел, однако на шторах тени увидел. Понял: что-то неладно у вас, борьба идет, вот и решил вмешаться.
Самолеты делали один заход за другим. Казалось, бомбардировке не будет конца.
Аккуратно, не уронив ни крошки, я съел все. Эх, про соль только бабка забыла, но и на том спасибо. Запил все молочком, и жизнь сразу показалась не такой мрачной.
— Чего он от тебя хотел? — вытирая испачканные руки ветошью, поинтересовался Петр.
Часа через два щелкнул замок, дверь распахнулась. На пороге стоял тот самый военный без знаков различия, который провожал меня на аэродроме в Москве.
Мы взяли немецкие автоматы, сдали старшине документы, попрыгали — не стучит, не бренчит ли чего? На прежних позициях мы знали проходы по нейтралке, расположение пулеметных гнезд, а их ближний тыл не …
— Прости, дед, не смог уберечь. Да и сам теперь не знаю — останусь ли жив.
— Вась, к своим выйдем — не говори, что танк угнали и бросили. Не поверят, особистам сдадут.
Я залег за парапетом и стал стрелять по окнам. Как только замечал в окне движение, так давал очередь. Прикинул: между мной и домом, где обосновались немцы, метров пятьдесят. Далековато для броска гра…
— Вставай, тревога! Сюда направляется колонна техники, похоже, с танками. Чьи они, пока непонятно.
— Тогда сам распоряжайся, а наганом передо мной больше не размахивай — пуганый уже.
Я перекинул за спину автомат, вытащил из кобуры пистолет, спустился к мосту и перешел по настилу на другой берег. Выставив пистолет, левой рукой ухватился за ручку и дернул дверцу. На меня выпал убит…
И сразу смылся. Видимо, упоминание об НКВД его испугало. Вот беда — телефон на столе, а куда звонить — не знаю. Наугад я набрал «02». Нет ответа. Выдвинул ящики письменного стола — один, другой… Наше…
Атака гитлеровская захлебнулась, живым не ушел ни один. Если бы не наш танк, мы бы не отбились, слишком уж нахраписто вели себя гитлеровцы.
Я шарил оптикой по немецкой передовой. После огневого шквала она изменила очертания. Вот позиция противотанкового ружья. Немцы использовали их только на начальном этапе войны, где-то до января 1942 г…
Послышалось тарахтение мотоциклетных моторов. Видимо, воздушный бой и падение летчика видел не только я, но и немцы.
— Вот что, боец. Ты пока поспи, а я покараулю.
Разобрав оружие и подхватив гимнастерки с провиантом, все вышли во двор. Фары светили значительно ближе, а рев моторов давил на уши.
Впереди виделся лесок, сулящий укрытие от самолетов и недоброго глаза.
Метров через двести кустарник закончился, а выходить на открытое место я не стал. Стянул с плеча винтовку и через оптику стал наблюдать.
Шквал огня продолжался минут пятнадцать. От леса остались одни стволы — без веток и листьев. Позиции наши были буквально перепаханы.
Очень осторожно я подполз по брустверу к изгибу траншеи, прислушался. Вдруг их двое? Нет, все-таки, похоже, один — сопит, покашливает даже. Я упал на него сверху, придавил своим телом и дважды ударил…
Изначально мною невидимый из-за спин людей, открылся стол, на котором лежали бумаги. За столом на табурете сидел офицер.
Немцы разделились на две группы и стали обходить лежащих с двух сторон, поливая их из пулеметов. Впрочем, к группе старшины они не спешили приближаться. Как же выручить его и бойцов?
Я обшарил поляну и нашел индивидуальный перевязочный пакет. Осмотрел рану — к счастью, она была сквозной, кость была не задета.
— Пошли. Ежели в деревне немцы, бросай гимнастерку с консервами и беги в лес. Я с пулеметом попробую отбиться и — за тобой.
Через полчаса на дорогу выскочил красноармеец с винтовкой.
Я сделал еще два выстрела, а потом затвор сухо клацнул. Отвел его назад — магазин был пуст. Нагнулся, обшарил подсумки убитого — пусто.
Пошел навстречу мужичку. Не доходя метров пяти, снял с плеча винтовку, передернул затвор.
— Документы, — потребовал солдат. Висящая за спиной винтовка с примкнутым штыком была едва ли не больше его самого.
Едва танк выехал из леса, как раздался страшный удар в корпус, двигатель заглох, потянуло дымом. В голове стоял звон, из носа пошла кровь.
Из-за взгорка выходила цепь немецких пехотинцев.
Борис протянул мне открытую бутылку. Я сделал пару глотков. Горло обожгло. Сейчас бы не выпить, а закусить! Но и пара глотков самогона взбодрила. А Борис приложился еще.
— Приблудили немного, товарищ комполка. Зашли в город с запада, а там — немцы. Вот и пришлось повоевать.
Каждый подобрал под себя гимнастерку, брюки, ремень и пилотку. Вот только обуви не было, остались в своих туфлях.
— Значит, идем вперед, — решительно сказал я. — Если немцы там, примем бой, даже если он будет последним. Назад возвращаться нельзя, расстреляют и опозорят.
Первая машина сгорела дотла, и мы ее миновали, не останавливаясь. Вторая была изрешечена осколками. На пассажирском месте сидел, откинувшись на спинку, убитый капитан. Дверца машины была распахнута н…
Стрельба на соседних улицах и переулках то прекращалась, то снова вспыхивала. Наши теснили немцев и добивали последние очаги сопротивления.
— Трофимычем на селе кличут, — дед звучно сплюнул в траву. — Ну и что? Сказать что-то хочешь? Скажи уж, будь так ласков — утешь старика!
— Попробуем. Только надо что-то вроде волокуши смастерить.
Мы шли по дороге к Вязьме, а немцы впереди на «юнкерсах» продолжали смертельную карусель. Через полчаса, израсходовав запас бомб, пикировщики пролетели над нами на запад. И лишь часа через два, взобр…
— Вот что. Кацуба, остаешься здесь, если неудача — прикроешь огнем. Остальные — за мной, попробуем с задов зайти, с огородов.
— Пулеметчик? Очень хорошо. Вас только двое? Не густо. А ты чего в комбинезон вырядился? — обратился он ко мне.
Горько и обидно мне стало. Но что я могу сделать с пистолетом против пулеметов, стоящих у немцев на мотоциклах?
— Иди, только не рыпайся. Взводный ты или нет, но если побежишь — застрелю! — грозно сказал молодой парень.
— Кто их боится? Сегодня мы сами немцев попугали, думаю, долго теперь не сунутся.
— Никак, немцы в атаку пойдут, — обеспокоились мы.
Посмотрев на небо, я подошел к машине. На земле лежал выпавший из кабины офицер. Грудь его разворотило пулеметной очередью. Обежав грузовик, я увидел в языках пламени водителя. Его окровавленная голо…
Я медленно стал крутить маховик ручного поворота башни. Затем приник к прицелу, штурвальчиком покрутил вниз-вверх. Вот она, пушечка! Изредка мелькают над орудийным щитом стальные каски артиллеристов.
— Плохо. А вообще, хоть и есть в тебе поповская червоточина, коли надумаешь в партию вступить, рекомендацию я тебе дам. Видел в бинокль, как ты в рукопашную шел.
Нас привели к землянке, где, как я понял, расположились особисты. У землянки нас остановили, усадили на траву.
— Духовитые. Чтой-то я таких ране не видал.
— Хватит пить. Песню я услышал о танкистах — новое что-то. Кто пел?
Мы с Кукиным поползли вдоль тропинки и метров через пятьдесят наткнулись на блиндаж. Облазили все вокруг — второго не оказалось.
Мы выбрались из окопа и осмотрелись. Наш танк был цел, а вот соседнему не повезло. Бомба упала почти рядом с ним, сорвав башню и разворотив весь левый бок бронированного корпуса. Немного подальше леж…
Я пополз вокруг блиндажей. Подобрался к неизвестным. Форма вроде наша, хотя оружие немецкое. Это не насторожило — у нас самих автоматы немецкие. Случись стрельба в тылу — меньше внимания обратят. Нем…
Лейтенант завел меня в небольшую комнатенку, нечто вроде бытовки.
Миновали воронку, где мы только что дыхание переводили. Я заглянул в нее — уже никого. Значит, парни потянули немца вперед. Полежал пару минут и потащил Кравцова дальше. Да где же наши траншеи?
— У меня весь взвод столько врагов уничтожить не смог.
На передовой снайперов не очень любили. Не немецких — своих. Выстрелит снайпер, а немцы в отместку по передовой ураганный огонь открывают из пулеметов или минометов. Рота потери несет. Потому и косил…
От леска вышли двое немцев — без оружия. Один размахивал веткой с белым флажком и красным крестом. Сначала у меня мелькнула нелепая мысль — в плен сдаться хотят? Тогда зачем красный крест? Да ведь эт…
Ну, поехали. Я тронул машину. Эбонитовый четырех-спицевый руль тугой, но машина шла послушно.
Кравцов с пленным отправился в штаб, а Семенова унесли во взвод. Собрались разведчики. На умирающего Семенова страшно было смотреть: левая рука почти оторвана, голова и левый бок — в многочисленных р…
А меня теплой волной переполняла гордость за нас. Известно же — вовремя отмеченный успех, а тем более обещанная награда окрыляют.
Все, все сомнения отпали — так звали мою бабушку.
Мы кинулись к своим узлам, оделись, обулись и почти одновременно протянули капитану свои документы. Потом я достал из кармана документы полковника, вытащил из планшета карту и протянул капитану.
— Экий ты! Вот подбил артиллерист три танка — ему награда положена. То же и у летчиков. Каждый полк счет вражеским потерям ведет, а бойцу приятно. И опять — тому же артиллеристу за подбитый танк день…
— Не разрешаю. А кто же тогда из пушки стрелял, из пулемета? Я же ясно в бинокль видел — вы двое гусеницу ремонтировали, а из башни, из пушки и пулемета по немцам огонь велся.
— Крепись… командир… — обливаясь потом, хрипел я. — Вот дотащим тебя до… своих… в госпиталь определим.
— Верно, конечно, только непонятно — где немцы и где наши.
Я нажал наудачу одну кнопку, другую — тишина. Подожди-ка, вон рычажок, бока отполированы пальцами до блеска. Попробовал я его придавить — не поддается. Повернул вправо. Ура! Взвыл стартер, двигатель …
И появилась у отца навязчивая идея — найти могилу деда и поклониться праху его.
Было видно, что старшина колеблется. Бросить жалко — казенное имущество; тащить с собой — груз уж очень обременительный, почитай, три пуда бесполезного железа, поскольку патронов нет. У каждого бойца…
Все-таки я перетащил раненого и груз через лес, хотя далось мне это непросто. Рубашка мокрой от пота была — хоть выжимай.
Вдали с оставленных мною позиций артиллеристов послышались выстрелы пушек, а потом — частые разрывы снарядов. Похоже, немцы накрыли позиции интенсивным огнем. Как там сержант? Уцелел ли?
— Амбец ребятам, — с сожалением заключил я.
Я припомнил, как не так давно вел здесь свою группу, и шел уверенно. Прислушивался, приглядывался, принюхивался. За прошедшие дни немцы в своем тылу могли расположить новую часть, и потому приходилос…
— Радуйся, старшина, мы свободны. Куда теперь?
— Ну-ка, обыщи его! — приказал сержант бойцу.
Механик дернул за лопасть, мотор затарахтел. Я закинул в кабину автомат, залез сам. Пилот застегнул на мне ремень, занял свое место. Самолетик сделал короткий разбег и взмыл в воздух.
Вот потому и решил я мужичка того задержать да передать особисту. Хоть и не любил я их, но пусть с мужичком разберутся — это их хлеб, их работа.
Тоже мне — «Иванов»! Он такой же Иванов, как я балерина. По выправке — кадровый офицер, по невзрачной физиономии — похоже, разведчик или из «органов».
Я перекинул автомат со спины на живот и прошелся по лесу. Пусто!
Оба не спеша вышли из леса и по грунтовой дороге направились к деревне. Немцы их заметили не сразу, спохватились, когда до ближайших домов деревни парочке оставалось пройти полсотни метров.
«Эх, Семенюк, Семенюк, видно, выдал ты себя в последний момент, часовой успел штык из ножен выдернуть. Что же ты не выстрелил?» Этого мы теперь никогда не узнаем.
Бойцы в окопы попрятались, а танк куда спрячешь? Высокий, неуклюжий, — вот ему и досталось. Похоже, немцы целили именно в танк.
— Значит — под крикаином. — Врач коротко хохотнул.
Я зашел с кормы, прополз до нижнего люка, забрался в танк и начал осматриваться. Серьезных повреждений у танка я на первый взгляд не заметил. Заглянул в башню: броня с внутренней стороны башни была п…
Надо нанести им как можно больший урон, пока нас не обнаружили. Прицелился, выстрелил.
— Случайно получилось. И гранаты не мои — немецкие, у парашютиста в сумке нашел.
Оставшиеся в живых члены экипажа — механик-водитель и стрелок — приняли меня сразу, испытав в бою. На войне, да и в мирной жизни, так случалось не всегда. Они еще в том бою молчаливо признали меня св…
Я прикинул по карте. Так это еще километров тридцать, почти на юг. Днем не пойдешь, надо располагаться на отдых. И село крупное, на опушке леса спать неразумно.
— Стой! Вы куда претесь! Немцы впереди — танки прорвались!
И в это время танк взорвался. Сначала из люков вырвался факел пламени, потом сорвало башню и раскатисто ахнуло. Во все стороны полетели какие-то куски.
Ну, сам так сам. Кто бы возражал, но я не буду. Конечно, лучше бы мне на танке — «тридцатьчетверке» или КВ — воевать. Но на войне выбирать не приходится, особенно если учитывать, что документы у меня…
— Терпимо. Попозже подносчиков боеприпасов пришлю и старшину с сухим пайком. Горячего не будет — кухню при бомбежке разбило.
— Тогда идем в штаб, я с переводом улажу.
Как совместить недавнюю рукопашную, когда только что не зубами рвали горло врагу, и одновременный с обеих сторон вынос раненых с поля боя? Причем первый шаг сделали немцы. Командир у них идейный, чтя…
Я подполз к опушке, взялся за бинокль. На единственной улице стояли два мотоцикла с колясками — пустые. Сами немцы расхаживали между домами.
— А где же старшина? — растерянно озирался боец.
Через несколько дней на нашей территории, довольно далеко от передовой, стали погибать люди. Сначала связиста убили, потом — бойца, что шел с большим термосом с едой за спиной. И так продолжалось каж…
Я уже хотел было назад вернуться, да пришла в голову мысль немцам всерьез подгадить. Я снял с гаубиц замки и зашвырнул их в чащу — подальше. Без замка, или, иначе говоря, затвора, орудие стрелять не …
В прошлом году вместе с отцом на Смоленщину ездили, нынче одному придется — слаб здоровьем батенька стал, куда ему землю копать? К тому же в прошлом году аккурат под конец отпуска дожди пошли, пришло…
— Нет, так далеко мы не забирались, «языка» можно и поближе взять.
Постепенно опустились сумерки. Появился командир взвода Кравцов.
Адреналин сгорел вместе с ощущением удачи, навалилась усталость.
— Ночью немцы спят. Да и человека вперед послать можно — метров за сто от основной группы. Случись чего, упредит заранее, чтобы все под удар не попали.
— Отойди, тетка, не положено, раненых везем.
Танк рванулся вперед. Мы с Алексеем стреляли из пулеметов, Петр давил оставшихся в живых гитлеровцев. От танка не убежишь — ни один пехотинец не сможет бежать со скоростью пятьдесят километров в час.
— Приготовиться к стрельбе! — закричал лейтенант. И тут же: — Отставить!
Я осмотрел комнату. «Иванов», похоже, готов. Навидался я уже мертвецов, с одного взгляда понял.
— Да мне всяко воевать доводилось, товарищ капитан.
Дрогнули немцы — вначале залегли, а потом стали отползать назад.
Пехота, что танковым десантом была, дальше вперед ушла.
— Давай спать, сержант, утром будем думать.
Вот и парашют, болтается на дереве, зацепившись куполом. Летчик лежит на земле. Одного взгляда мне хватило, чтобы понять — ничем помочь ему уже нельзя. Синий комбинезон был весь изрешечен пулями и за…
Я посмотрел на своих сопровождающих, и меня охватила тоска. Вот влип! Сначала из своего времени на шестьдесят лет назад отбросило, сейчас трясусь в грузовике в качестве подозреваемого неизвестно в че…
— Так попробуй. Посмотри, — он кивнул на поле, — может, какой целый? Надо пакет с донесением в полк передать. Полагаю, штаб полка сейчас в Сафоново. На Минское шоссе не суйся, там войск полно. Издали…
Вот перекрестье прицела легло на щит пушки. Я тут же нажал на спуск. Грохот выстрела, звон вылетевшей гильзы… В башне сильно запахло порохом.
— Колесников, поступаешь в распоряжение «Иванова», — сказал мне майор и вышел.
Рев танкового мотора приближался, и среди редких деревьев показалась его серая туша. Неожиданно грянул взрыв. Гусеница танка слетела, и он крутанулся на месте. Из моторного отсека повалил дым.
Передо мной было несколько домиков из красного кирпича, их окружал редкий заборчик из жердей. Я обошел его: ворота нараспашку, вверху на арке надпись — «МТС». Во дворе — ни одного трактора, только бо…
Я вскрыл пакет, достал красноармейскую книжку старшины, передал ему. Книжку Петра с фотографией жены сунул в свой карман. Развернул сопроводительную бумагу.
Танк выполз из-за подбитого Т-34, встал. Я с максимально возможной быстротой наводил пушку по зенитке. Вот она, в прицеле. Причем немцы тоже увидели нас. Ствол их пушки начал поворачиваться в нашу ст…
Мимо танка, с пистолетом в руке, тяжело дыша, пробежал командир.
— В представителя партии большевиков целишься? — прошипел политрук. — Я тебя после боя в особый отдел отправлю.
Я назвал пароль. Мы спрыгнули в траншею и стащили туда же немца.
Вот уже различимы лица. Сто пятьдесят метров, сто… Пора, иначе сомнут.
Однако, когда прошел километра два, мне стало немного полегче — втянулся.
Ведущий пикировщик Ю-87, позже прозванный на фронте «лаптежником» за неубирающиеся шасси, свалился в пике. Ревел мотор, для психологического давления летчик включил сирену, затем к этой какофонии при…
Я с жадностью набросился на малину. Как десерт она была бы хороша, но наесться ею взрослому мужику было невозможно.
— Командир, хочу попробовать снайпера немецкого убрать, — заявил я ему.
Я подполз к танку. На башне слева зияла дыра в кулак. Так вот куда немец угодил!
— Похож на местного — сгодится. Отдыхай пока.
Я вышел из штаба и в сердцах даже сплюнул — все жилы вытянул, кровопийца. На передовую бы его, посидел бы в окопах с месячишко, глядишь, по-другому стал бы к людям относиться.
Я поймал в прицел голову в немецкой каске, нажал на спуск. Голова дернулась и исчезла в траншее. Я достал финку из ножен, сделал еще две зарубки на прикладе.
Наш самолетик летел теперь совсем низко, едва не касаясь верхушек деревьев. И только сейчас я осознал, что наш полет был крайне опасным мероприятием. Ясный день, самолет тихоходный, вооружения никако…
— Кукин, брось гранату в трубу, а я у входа постерегу.
Но Василий или не расслышал меня, или побоялся из окопа выбираться. И следующим снарядом позицию пулеметчиков разворотило.
Не дали мы немецкой батарее ни единого шанса! Пушки передавили, прислугу перестреляли из пулемета и — вперед, через поле.
Часовой подтолкнул к землянке меня. Со света в землянке показалось темно, пахло сырой землей.
Однако же на этот раз наступление оказалось более успешным. Танки и пехота прорвали немецкую линию обороны и устремились вглубь территории, занятой противником.
— Немцы! Приготовиться к отражению атаки!
Так, в ожидании новых заданий, протекали будни войны. Кравцов не терял времени понапрасну — не давал нам расслабляться, поднимая мастерство учебными тренировками. И кто бы мог подумать, что умения, п…
Дальше уже сами раненые стали обсуждать, как, по их мнению, развернутся события на фронте.
Кравцов стремительно, в два прыжка, достиг немца, рубанул его ребром ладони по шее, оба упали. В темноте шла борьба, видно было плохо, да мне и Салов закрывал обзор.
Бегом я бросился к блиндажам немецких артиллеристов.
Попал я в Ярославское речное пароходство совершенно случайно. Закончив Челябинское танковое училище, честно оттянул свою лямку четыре года, как говорят в армии, «через день под ремень» — взводным, пр…
— Подойди к столу, покажи на карте, где батарея немецкая стояла.
— Цирк прямо. Вчера кавалеристов прислали — без коней. Сегодня танкист без танка. Чего мне с тобой делать-то?
А вот и немчики. Установили пушку, прикрыли ее ветвями. То-то я не смог ее разглядеть, когда наблюдал с опушки. Наш танк появился в стороне, и потому немецкие артиллеристы суетились вокруг пушки, зан…
Нас по боковому пути обошел поезд с теплушками и платформами, на которых стояли ящики со станками и оборудованием. И сразу следом — еще один такой состав. «Заводы в тыл эвакуируют», — догадался я. По…
— А меня Борисом. Ты что в комбинезоне? Танкист?
Я повесил на себя оружие, Саня закинул за спину мешок с немудреными пожитками и винтовку, поправил пилотку, и мы пошли.
— Так точно. Действительную в армии служил, в танковых частях, на Т-34.
Далеко впереди и несколько правее нашего курса, у кустов, я увидел вспышку огня, раздался звук пушечного выстрела. Да это же пушка замаскированная!
И тут танк выстрелил. Скорее всего — с ходу, потому что промазал по неподвижной машине. Снаряд его рванул немного правее машины, на обочине. Парни, как горох, посыпались из кузова и — в обе стороны о…
— Слышу, — прошептал я пересохшими губами.
— Какой разведчик был! Какого парня потеряли! Эх…
Как быть? Уж очень хотелось и немца живым притащить, и «окруженцам» помочь до своих добраться.
Мы тихо перемахнули через траншею и поползли дальше. Здесь брать кого-то смысла нет: на первой линии передовой офицеры только младшие, да и то в блиндажах и, как правило, в окружении своих солдат.
Сержант покраснел и убрал наган в кобуру.
Все с удовольствием улеглись — кто где. Ноги уже гудели от ходьбы, в животе бурчало, нестерпимо хотелось есть. Сон сморил быстро.
Андрей вел танк рядом, а временами — и над траншеей, пропуская ее между гусеницами. Сергей стрелял по убегавшим гитлеровцам. Укрыться им было негде, траншея из защитницы превратилась в смертельную ло…
Сапер ножницами перекусил колючую проволоку и отогнул ее концы в разные стороны.
Мне было интересно наблюдать сверху за объектами под нами, и я глазел по сторонам. Кабинка была открытой, только плексигласовый козырек впереди. Ветер трепал мои волосы, но я был в восторге. Внизу, с…
Прыгнул мужик через ручей, да упал на берегу — за колено схватился, стонет. Ногу подвернул, что ли?
— Ну, ты это — не встревай, не указывай командиру.
— Мы тут с бору по сосенке: пехотинцы, танкист есть — к своим пробираемся.
— Мам, я устал, есть хочу, — хныкал мальчуган.
— Подбрось нашего командира в Ярцево — там рядом, почти по пути.
Первое время мы и бежали. Я хорошо помнил маршрут. Километра полтора немцев не было, потому опасаться встречи с ними не приходилось. Пленный сдерживал — все-таки бежать со связанными руками неудобно.…
Точно, немец там! И выдали его птицы. С началом боевых действий зверье и птицы покинули обжитые места. Но только не сороки. К людям они привычны. Вот и сейчас одна перелетала с ветки на ветку и крути…
— Так, теперь за мной — ползком, цепочкой. И — никаких разговоров! Делать то, что делает боец перед вами.
Я поймал на мушку сидевшего в коляске пулеметчика — он сейчас опаснее водителя. Нажал на спуск. Рядом громыхнули еще выстрелы. Немцы не ожидали удара в спину. Из трех мотоциклов, бывших к нам ближе в…
Готов! Две пули крупнокалиберного пулемета буквально разорвали грудную клетку. Это тебе не в землянке арестованных в ухо бить, сержант, на фронте реакция нужна.
— Надо прорываться к своим, — теми же словами, что и политрук, заявил Алексей.
— Нет командования, уважаемый. Мы сами только что из боя, через немцев прорывались.
Я поймал в прицел идущий почти прямо на меня T-IV и толкнул Петра обеими ногами. Танк сделал короткую остановку, и я выстрелил. Немец вспыхнул почти сразу. В перископ было видно, что еще три немецких…
Вот показалась длинная, скрывающаяся за дальним лесом, гряда серой земли и пестрые фигурки людей — множество женщин в косынках и подростков стояли ярусами на склоне широкого рва, перекидывая лопатами…
Мы — все четверо — забрались в воронку от снаряда и приготовили автоматы. Через некоторое время впереди послышался шорох, показались смутные тени. Кравцов точно знал, что на этом участке никто из раз…
Мотор несколько раз чихнул, потом вновь заработал ровно — на несколько минут, потом опять чихнул и окончательно заглох. Стало слышно, как в расчалках на крыльях свистит ветер.
Мы вышли из дома. С бьющимся сердцем я выглянул из калитки. Улица была пустынна. Левой рукой «Сидоров» обхватил меня за шею, и мы пошли. Хотя «пошли» сказано громко, скорее — потащились. «Сидоров» и …
Вот почему начштаба так нервно поглядывал на часы! Он, зная о предстоящем артиллерийском обстреле, спешил к назначенному времени.
Рука моя соскальзывала с воротника гимнастерки Семенова — она была мокрой и липкой. До меня не сразу дошло, что это кровь.
— Видели мы попадание в того гада, что нас подбил. Так ты что — танкист?
Через час мы были уже у штаба. Я сдал «языка» и его планшет, доложил о выходе «окруженцев». Начштаба похвалил нас за «языка» и послал за переводчиком и особистом.
— Тогда мы отбиваться будем, а Петраков с женщиной возьмут чемодан, узел и попытаются уйти.
— Тогда знать должен, что у НКВД звания не соответствуют армейским. Сержант госбезопасности приравнивается к армейскому лейтенанту, а ихний лейтенант — к армейскому капитану. Ну а майор — так нашему …
Я приник к груди раненого, вслушался. Нет, не бьется сердце — тишина.
Через неделю после тренировки попал я в свою первую вылазку.
Я закурил сам и задумался. Что делать? Документов нет, денег нет, из вещей — только то, что на мне, да сигареты. Я был слишком подавлен и потрясен. Полчаса назад я был в своем времени, потом — падени…
— Знамя у меня, — твердо сказал боец, — и теперь я вроде как на посту номер один.
— Хорошо, только я сам звонить буду. Говори номер.
— Немцы, Москву небось полетели бомбить, — вздохнул Алексей.
— Командир, тебя посыльный из штаба уже дважды спрашивал. Никак, случилось чего? Срочно иди — начальство ждет!
— Садитесь в грузовик, сейчас заскочим в полк, а оттуда — на завод.
— Парни, собирайте ветки, маскируйте танк. Печенкой чую — сейчас самолеты прилетят.
— Кури. — Незнакомец подвинул поближе ко мне пачку папирос и спички.
— Скажи спасибо — я добрый сегодня. Тебя шлепнуть надо на месте за то, что с поля боя сбежал.
Утром — затемно еще — я оделся в масккостюм, срезал финкой веточки с дерева и, воткнув в сетку, направился на передовую. Прошел траншею, выбрался на нейтральную полосу. Там, метрах в пятидесяти от на…
Около полудня меня разбудил старшина. Званием он был старше, но я — выше по должности.
Поужинали мы в столовой. Меню хоть и не отличалось щедростью и разносолами, а все же было сытнее, чем на передовой. Таких бы харчей ребятам в траншеи, а то бывали дни, когда и ржаных сухарей вволю не…
Сбоку от дороги зияла воронка, а поодаль были видны разбросанные фрагменты тел.
Мы выбрались из окопов и поползли по нейтралке.
Минут через десять выехали на поле, на котором стоял зеленый самолетик ПО-2 с красной звездой на фюзеляже.
Притопал я в медсанбат, с помощью санитарки нашел палату, в которой лежал командир. В комнате человек двадцать лежало — не сразу его и признал. В исподнем, бледный, осунувшийся.
Открыв дверь, он шагнул в блиндаж, и почти сразу прогремел взрыв. Немцы поставили мину-растяжку. Приспособление нехитрое: внизу, на уровне ладони, от пола протягивалась бечевка или проволока к чеке. …
Проснулся я от щебета птиц. Солнце только взошло. Хватился — Сани рядом не было. Слава богу, оружие мое на месте. Но куда он исчезнуть мог?
Индивидуальным пакетом поверх гимнастерки перевязали Кравцова. По траншее к нам спешили командир роты и два бойца.
— Ты на оккупированной территории, под немцем, был?
Танки тронулись, мимо нас прогрохотала колонна, осела пыль.
— Не скоро, отец. В мае сорок пятого года это будет — девятого мая. Запомни эту дату, батя. Желаю тебе, чтобы ты встретил ее и вместе со всеми порадовался нашей Победе. Дорогой ценой она нам достанет…
Наши войска ежедневно несли потери, но не это было главным — все стали бояться ходить свободно даже в тылу. Это сильно угнетало бойцов. А уж когда ранило майора из штаба армии, терпение штабистов лоп…
Действительно, в отсеке стояла убогонькая 71ТК-3. Места занимает много, а дальность связи — километров десять. Но я был и этому рад. По крайней мере, на поле боя и на марше можно с командиром роты св…
Мы наблюдали за нашими самолетами, пока они не скрылись за поросшим деревьями холмом. А через полчаса увидели, что назад возвращаются только бомбардировщики.
А вот и наши: пехотинцы окопались на опушке, оставшиеся три танка Т-34 стояли в лесу, пушками к неприятелю.
— Ну, так я же не в тылу на продовольственной базе отъедаюсь.
И еще одна сложность была во взятии «языка» — надо было суметь уйти с ним с немецких позиций. Но одно дело — ползти самим, и совсем другое — тащить пленного, который был связан и сам ползти, естестве…
Рано утром я завел машину и выехал на Москву. По случаю воскресенья машин на дороге было мало, трасса была пустынной, и я давил на педали.
Я заметил: в тыл к нам стали подтягиваться свежие части. Их не пускали на передовую, из чего бойцы сделали вывод, что готовится наступление. Это было удивительно. Ведь до сих пор мы только отступали,…
Захватив автомат, я поспешно вывалился из башни и скатился на землю.
— Неволить не буду. У меня и так во взводе некомплект, каждый человек на счету. Только сам подумай — кто будет подтверждать твои попадания?
— Не секрет — с передовой, командиром взвода разведки был.
Через какое-то время стрельба стихла. Мне было интересно — одолели наши врага, продвинулись вглубь оккупированной территории или атака захлебнулась?
— Так. — Сержант посуровел лицом. — А как же вы через немецкие порядки прошли?
Я прочесал из пулемета всю опушку, еще и из пушки фугасным снарядом выстрелил. На время немцы затихли.
— В общем, нормально, спецподготовка основательная.
— Ага, понял. С дороги в лес уйти надо, до утра немного осталось. Отдохнем, а рассветет — увидим.
Лейтенант всмотрелся в светящийся фосфором циферблат часов.
Вернулся я к месту нашей лежки и сразу за автомат схватился. В центре полянки стоял немец, натуральный — в полевом кепи, униформе, сапогах с широкими голенищами. И стоял он ко мне спиной. Вот и хотел…
Я поднялся на одно колено, как бегун перед стартом. Немец стоял ко мне спиной. Он чиркнул спичкой и сложил ладони вместе, прикрывая огонек от дождя. Как подброшенный пружиной, я вскочил и прыгнул впе…
— Против нас 2-я танковая группа немцев действует, у солдат документы 14-й моторизованной дивизии.
Я тщательно прицелился в офицера и нажал на спуск. Винтовка дернулась, изображение в оптике исчезло. Я тут же навел прицел снова. Попал, а ведь ей-богу попал! Таких дальних выстрелов я еще не делал. …
Уговаривать меня не надо было — я взлетел на крыло и залез в кабину. Места в ней и в самом деле не было. Я опустился на колени, грудью прижался к ногам «Сидорова», и все равно моя спина выступала над…
Проехав мимо окопов, ощетинившихся стволами пулеметов и винтовок в сторону дороги — здесь держали оборону бойцы полка, мы въехали в городишко. Штаб нашли быстро: известное дело — его обычно в добротн…
Проснулся от крика: «Немцы близко!» Сон как рукой сняло. Подхватился — и к танку.
Энкавэдэшник с недоверием подошел. Петраков отщелкнул крышку чемодана.
— Встать, за мной! Всем вперед, в атаку — за Родину, за Сталина!
— Пора! — Майор посмотрел на «Иванова». Он согласно кивнул.
— Крови много потерял, хотя ранение не смертельное, — покачал головою военврач.
Комбриг, судя по злому виду политрука, который быстрым шагом прошел мимо нас, видимо, решил остаться и выполнить приказ до конца.
Василий растерянно глядел то на меня, то в сторону нашей передовой, не зная, что сказать.
— Внутри безопаснее, ты только люки не открывай.
— Да! — Я махнул рукой в сторону Сафоново.
И пополз дальше. Не хватило духу у него выстрелить в меня. Что-то не везет мне с политруками и особистами, как притягивает их ко мне. Тоже выискался, дармоед. Я их еще в армии недолюбливал. С команди…
Я снял с летчика пояс с кобурой, расстегнул ее и вытащил новенький ТТ. Выщелкнул обойму — полная! Снова загнал ее в рукоятку, вернул пистолет в кобуру и опоясался. Схоронить бы парня надо, да нечем м…
Внезапно с нашей стороны поднялась стрельба. Бойцы, вероятно, по команде невидимого отсюда командира вскочили, закричали «Ура!» и — на немцев, в штыковую атаку. Зачем?? Больше своих положишь, чем чуж…
А ведь и в самом деле — тропинка. Тянется куда-то в сторону от блиндажей и батареи. Надо посмотреть, куда она приведет. Вот только время уходит. Я прямо нутром чуял — утекает неумолимо. А еще надо бл…
Майор ушел. А чего мне готовиться? Вещей нет, одежды — тоже. Даже документы мои, как я позже узнал, и те были в канцелярии, у писаря. Но майор оказался мужиком пробивным.
Я открыл верхний люк, выглянул. Ничего опасного, одни деревья вокруг. Эх, жалко танк бросать, нашим вполне бы пригодился этот трофей. Я снял с пушки замок, размахнулся и забросил его подальше. Хотел …
— Забираю всех троих — это мои люди. И груз тоже. Надеюсь, вы не успели сунуть туда свой нос? И оружие верните!
— Кого посылать-то? Из взвода половина осталась, да и то новобранцы, из запаса призванные. Пусть у комбата голова болит.
Лейтенант ушел. Второй, свободный дневальный подвел меня к застеленной койке на втором ярусе. Не любил я спать на втором — в училище таким макаром четыре года провел, но выбора не было.
Подошел лейтенант. Он был в хорошем настроении, улыбался.
Повел прицелом, нашел двух пулеметчиков с ручным пулеметом. Один выстрел… Мимо! Второй… Мимо! Опять я впопыхах забыл подправить барабанчиками дальность до цели. Крутнул, прицелился, выстрелил. Готов …
Я продолжал наблюдать через прицел. За пулемет улегся второй номер, даже очередь успел дать. Я наложил пенек прицела ему на лицо, плавненько нажал спуск. Пулеметчик дернулся и завалился набок. Послед…
Я приник к смотровой щели. Три танка стояли неподвижно, два горели — ярко пылали, пуская в небо густой дым. Но и нас немцы обнаружили: все-таки рации — великое дело. Танки дружно развернулись вправо,…
Смеркалось быстро, и, когда я добрался до первого дома, стало совсем темно.
Танк раскачивался на неровностях, и без шлема я уже набил шишки на голове. В прицел я увидел, как немцы руками выкатывают из-за кустов противотанковую пушку.
— По коням, хлопцы. Стемнеет скоро, а нам заправляться еще надо.
Доскакал я до грузовика. Санитар подтолкнул меня, и я оказался в кузове. Грузовик тронулся. Со мной вместе ехали «ходячие» — то есть те, кто уже мог как-то передвигаться.
Долго мы сидели, пережидая минометный обстрел, — всю холодную ночь. Видно, здорово обозлились немцы за потерю разведгруппы.
— Ага, только винтовку с предохранителя сначала сними, — не удержался я и получил прикладом в бок.
Мы осторожно свели все четыре танка с платформ на эстакаду. У всех положение с соляркой было одинаково плохим, баки почти сухие. А хуже всего — не было снарядов, боеукладки были пусты. Не было патрон…
Мы отошли подальше от входа, встали в тени дерева.
Я поглядел на его напарника. Белевшие на его чумазом от пыли и копоти лице глаза светились радостью.
Мочить оружие и обмундирование не хотелось. Я разделся, связал узел из комбинезона, обмотал им винтовку и автомат. Саня последовал моему примеру, бережно уложив полотнище знамени в узел. Подняв узлы …
Я еще раз мысленно попытался оценить увиденное. Так, фара выхватывает траки гусеницы с левой стороны, корму танка. Странно! Глушителя не видать. На БТ-7 или Т-26, наших легких танках, бочонок глушите…
— Бойцы, слушай мою команду! Идем вдоль колонны — пятеро слева, пятеро справа. Подбирайте себе оружие, а если провиант найдете — шумните.
— Считай, повезло тебе, парень. Крови много потерял, не без этого, но кость цела. Заживет — еще бегать будешь. Скажи спасибо, что осколок не в живот угодил.
А проснулся от разрывов снарядов. По позициям артиллеристов немцы лупили из гаубиц. Бойцы попрятались от осколков. Перед пулеметным гнездом с «Максимом» взорвался снаряд, затем с небольшим перелетом …
Топали часа два. Пришли на место, откуда я брал людей в кузов полуторки, а там пусто.
Что-то тихо в деревне. Не слышно, чтобы куры кудахтали или коровы мычали. И жители где? Не нравилось мне все это, но теперь уже и к лесу поворачивать поздно.
— Савельев, оставь винтовку, иди со мной!
Отплевываясь от пыли, мы выбрались из окопчика.
— Как не то, я сам под тем деревом сидел. — Сержант показал рукой.
— Ты извини, взводный. Ночью возможности не было сказать, а сейчас ты появился так внезапно, что я тебя едва перехватить успел.
Конечно, желаю. Оброс за месяц, что я здесь, а всегда короткую прическу носил — привык еще с курсантских времен.
— Товарищ майор, теперь пусть они попрыгают, — я указал на «окруженцев».
Как-то ближе к вечеру группа ходячих раненых решила отправиться в город. А одежды-то ни у кого нет — больничные халаты только, из-под которых виднелись кальсоны да стоптанные тапочки на ногах. Мы сбр…
Я переползал от одного мотоцикла к другому, потом обнаглел и, встав в полный рост, перебежал подальше. Ага, а вот этот, хоть и с вывернутым рулем, похоже, то, что мне надо. В коляске пулеметчик сидит…
— Что я тебе — поезд по расписанию? — прошипел я. — Сколько нужно, столько и жди. Может, до утра.
Капитан внимательно посмотрел на карту, задумался и одобрительно кивнул головой. Затем вернул нам наши документы, оставив карту, знамя и документы полковника.
Меж тем немцы ухитрились поджечь несколько наших танков, и теперь они чадили на поле боя, мешая прицельной стрельбе.
Парень откинул боевой люк и, грохоча по броне подкованными каблуками грубых солдатских ботинок, спрыгнул на землю.
Я повернулся на голоса. Оказывается, вся палата жадно слушала мой рассказ. Скучно в санбате лежать. О своих ранениях друг другу рассказали, сводки Совинформбюро прослушали, и — все. А тут — свежие но…
— Лейтенант! Прикажи бойцам — отойти к опушке и занять оборону там. Немцы вперед пойдут, и тогда «Максим» им в тыл ударит, где гражданских нет.
Я раскрыл планшет, всмотрелся в карту. Масштаб карты не тот. Конечно, с воздуха любой город за секунды пролетаешь. Но все-таки сориентироваться как-то можно. Так, вот Дорогобуж, вот дорога Смоленск —…
А через час, когда немилосердно палившее весь день солнце покатилось к горизонту, немцы обстреляли наши позиции из минометов. Видимо, минометы стояли сразу за холмом, потому что были слышны хлопки вы…
Я встал на опушке леса и махнул рукой. От основной группы, скрытой за деревьями, отделились еще пятеро и побежали к нам. Вроде и недалеко, но по кочкам, и трава высокая. Я пока добежал, запыхался.
С головы его свалился стальной шлем, под ним виднелась черная вязаная шапочка.
— А сплясать тебе не надо? — обозлился майор.
Мы замолчали. Командир хмурился, глаза его гневно блестели и на скулах ходили желваки. Надо договариваться: крутой попался, видимо, свой счет к фашистам имеет.
— Ну ты и здоров спать, как медведь в берлоге.
Брехня, знаем мы, что такое немецкий концлагерь. Единственное, что зацепило, так это сообщение, что «доблестные германские войска окружили в районе Вязьмы крупные советские соединения». Вот это могло…
Вдали раздался странный жужжащий звук. Он быстро приближался.
Во дворе мы уселись в «эмку». Машина сразу тронулась с места. Мама моя, так мы же по Москве едем! Конечно, мне никто этого не говорил, и ехали мы не по центру — по окраинам, однако я не слепой, прочи…
— Покажи! — приказал я, кивая головой на чемодан.
Ведь особист в сопроводительной записке может написать с пьяных глаз все, что угодно, и поди потом отмойся. А в трибунале докопаются, что документы не мои — и конец старлею Колесникову!
— Помнит, мать, помнит! — Я погладил ее по плечу. — Всем сейчас трудно, и ему тоже. Заводы на Урал вывезти надо, оружие создавать там будем — танки собирать, снаряды точить. Страна наша большая, все …
— Эх, знатно я по парашютистам пострелял, как в тире.
Хозяина кабинета не было долго — около часа. Затем он вошел, довольно улыбаясь, а лейтенант вышел.
А мне все равно для кого, лишь бы вкусно и сытно.
Мы с разведчиками пошли отдыхать. Майор со своими людьми сидел во дворе, а рядом стоял боец с винтовкой. Вот черт! Как будто под конвоем. Они ведь на моих глазах артиллеристов уничтожили, через немец…
— Это я по комбинезону догадался, — улыбнулся лейтенант. — А чего не на танке воюешь?
— Кончилась война для немца, — заметил я.
Подобрал свое оружие, перекинул ремни через плечо.
Становилось жарко, спину щекотали струйки пота, тело затекло. Хотелось повернуться, сменить позу, но я лежал, терпел и продолжал наблюдать.
Впереди забелело пятно. Никак, боец в нательной рубахе немцев своим видом пугает? Точно!
— Сержант Колесников, — представился я. — Пакет у меня к командиру полка, товарищ полковник, да вот часовой не пропускает.
Я взял автомат и вышел, провожаемый дедом. А дальше — в лес.
— Впереди — линия соприкосновения войск. Всем не пройти. Давай так поступим, майор. Мы с немцем и группой разведки уходим. Доберемся до своих, устроим стрельбу, немцев отвлечем. А ты со своими, как т…
Приказ был — держаться. Пока кольцо не замкнулось намертво, еще есть шанс пробиться, найдя слабое место в немецких порядках. Вот и раздумывал комбриг: что делать? Прорываться к своим? Или, выполняя п…
Оба улеглись на землю и блаженно прикрыли глаза. Я же расположился на опушке — понаблюдать. Вдруг местные в лес пойдут грибов-ягод набрать — с едой-то туговато — или сушняка набрать для печи. Не хват…
— У меня товарищ там, из танкистов безлошадных. Ждет меня. Предупредить его надо.
— Натура не позволяет. Я человек деятельный, а на снайперской позиции неподвижно лежать надо. Часами! Не принуждай, командир, поверь — не мое это дело.
— Эх, сухпаек сгорел, надо было съесть, такое добро пропало! — сожалел Сергей.
Я стал считать танки: один, два… пять. Для нас многовато.
— Выпросил одну бочку в эшелоне. Давайте по-быстрому заправляйтесь.
— Так, значит, Сергей Колесников? У нас танков нет.
— Вот теперь можно и к нашим, — с удовлетворением сказал я.
— Трое убитых в кабине и бумажные мешки какие-то в кузове.
— Вот и я так же думаю. Ты комсомолец или коммунист?
Я ползком подобрался к опушке леса и укрылся за изгрызенным осколками стволом сосны.
— Тебя что — контузило? Али речь Молотова по радио не слышал?
Получил я винтовку. Была она в брезентовом чехле, 1938-го года выпуска. Это неплохо. Видел я винтовки военного выпуска. У этих от березового ложа все руки в занозах.
Шли низко. Летчик ли от истребителей вражеских прятался или мотор не мог поднять отяжелевшую машину? Но мы летели.
Немецкие танки перестраивались, растягиваясь в цепь. Я оказался у них на правом фланге, и пока ими явно не замеченный. А и заметят — невелика беда. Пушки этих танков на дальности свыше трехсот метров…
Я медленно снял с плеча винтовку, наклонился и бережно положил ее на землю. Жаль швырять — оптику на прицеле запросто повредить можно. Ремень автомата стянул через голову, автомат бросил на землю.
Я озирался по сторонам, но судьба нам благоволила, и мы достигли леса беспрепятственно.
Скрепя сердце майор велел своим попрыгать. Твою мать! Каждый звякал железом.
Да остался ли кто в живых после бомбежки? Остались! Там и здесь, из щелей окопов и траншей появлялись люди. Они отряхивались от комьев земли и пыли, приводили в порядок себя и оружие. Только вот немц…
Я загнал патрон в ствол, улегся на холмике и стал в прицел наблюдать. Впереди, рядом с дзотом, немецкий огонек сверкнул. Видимо, солдаты сигарету прикуривали. Я прицелился и выстрелил. Огонек сразу и…
— Все, привал и ночлег. Можно оправиться, — по-солдафонски скомандовал сержант.
Мы без команды забрались в танк и выдвинулись из леса на опушку.
Но сейчас война только набирала обороты, и нам противостояли хорошо вооруженные, неплохо владеющие оружием и знающие тактику боя спецы, не сомневающиеся в превосходстве германской военной машины. И я…
Я открыл замок пушки, посмотрел в прицел. Оптика классная, небось «Карл Цейс». И перископы в командирской башенке дают великолепный круговой обзор. В этом плане «тридцатьчетверка» наша уступает. В не…
Я поворочал рычагом коробки, нащупывая нейтраль. Повернул ключ — шевельнулись стрелки на приборах, но дальше ключ не поворачивался. Где же у полуторки стартер? Я перевел взгляд вниз. Так, обычные три…
Алексей загнал снаряд в ствол орудия, закрыл замок. Теперь надо попытаться уничтожить ближайший ко мне танк.
Я заметил, что в начале войны немцы больше рослые попадались, упитанные, пока дотащишь такого — семь потов сойдет. Это уже в 44-м и 45-м годах в вермахт брали всех — и юношей, и пожилых, да и дефектн…
Вокруг броневичка бегали немцы. Увидев свой же танк, который возвращался назад, они замахали руками. Ну прямо дети малые! Они что, думают, что я остановлюсь и верну им технику? Ой, извините, взял пок…
Я открыл крышку бака — в лицо ударил острый запах бензина. Бак был почти полон. Вытянул из коляски убитого эсэсмана — такого попутчика мне совсем не хотелось. Усевшись на сиденье, правой рукой включи…
Неожиданно для меня сзади — в нашем тылу — раздалась пушечная пальба. Первой мыслью было: «немцы прорвались». А когда на немецких позициях стали густо рваться снаряды, я понял, что это наши артподгот…
Осторожно я пролез внутрь, прикрыл створку люка, повернул защелку. То же самое проделал со всеми остальными люками. Есть на танковых люках такие задвижки. Запер экипаж люки изнутри, и попробуй выкури…
Указание «ценное», если учесть, что у нас нет ни подворотничков, ни белого материала для них; ниток и иголок нет тоже.
— Не похоже — батарею при мне уничтожили, на моих глазах.
Трудно, конечно, сейчас приходится перестаивающейся на ходу военной промышленности. Танков, самолетов, пушек не хватает, к тому же — солдаты не обучены, у командиров опыта нет. И — растерянность, нер…
Видевший результаты стрельбы через смотровой прибор Петр лишь поднял большой палец. Еще бы, в отличие от многих командиров РККА я закончил не краткосрочные курсы, а полноценное училище, и база для об…
— Погоди, посмотрим. За сараем речушка, если что — на ту сторону перебежим. На танке и бронемашине они туда не сунутся, увязнут.
Куда мы следуем, я не знал, оставалось только гадать и ждать. По широкой дороге в обоих направлениях двигалась военная техника, прижимаясь к обочине, шли строем люди в шинелях и в гражданском — видно…
По своему армейскому опыту знаю, каково приходится расчету орудия при выстреле. Был я на учениях рядом с минометчиками. Когда звучит команда «выстрел», расчет рты открывает, чтобы барабанные перепонк…
— Езжайте. Только открытые участки побыстрее проскакивайте, постреливают немцы.
Кассир положил чемодан на землю и чуть приоткрыл крышку. Несколько золотых слитков, на которых я успел прочитать выдавленное: «СССР, 999, 99» — ну да, проба. И еще — цифры веса. В чемодане были еще б…
— Прощай, Трофимыч! И прости нас всех еще раз!
— Сгодится, — сказал майор, записывая фамилию танкиста.
Механик-водитель полез в моторный отсек, заряжающий — в башню. Я же не спеша обошел танк. На лобовой броне, на табличке, был выбит заводской номер — 183. Значит, Харьковский завод, еще довоенный выпу…
— О, у меня сосед появился! Давай знакомиться, меня Виктором звать.
Мы поели галет, покрутили в руках банки с консервами да и отставили их в сторону. Называется — видит око да зуб неймет. Ни консервного ножа, ни штыка — ничего, даже просто острого, чтобы открыть банк…
Ехали так минут пятнадцать. Я лихорадочно соображал: что делать? Однако грузовик мигнул стоп-сигналом, снизил скорость и встал на обочине. Я обогнул его. Оказалось, остановилась вся колонна. Мне маха…
Я перебрался через траншею, лег на спину. Приподняв колючку автоматом, кое-как прополз под ней, порвав при этом рубаху. Перевернулся на живот и — от немцев. Хлопнул выстрел ракетницы, в небо взмыла р…
Так и пошли. Я впереди с немецким МГ наперевес, сзади — Василий.
— Целы, вмятины только на броне, но не одной пробоины.
— Вроде ты взводный разведчиков? — неуверенно спросил он.
Я шел и шел, упираясь, как бык. И только когда почувствовал, что все — сейчас упаду, опустил жерди волокуши на землю. Боец без сил свалился рядом.
Командир чужой группы пополз в сторону от блиндажей, а сзади — еще один пыхтит, мне в спину дышит. Для подстраховки, что ли?
Мне показалось, что летели мы недолго, но вот самолетик стал снижаться, попрыгал по неровному полю, и треск мотора стих. Эх, еще бы полетать — мне понравилось!
— Вот боец говорит: погонят они еще немцев, с силой сберутся и погонят обратно! — с гордостью сказал старик бабке.
Я оттащил тело деда подальше в лес, выкопал неглубокую — в метр — могилу. Копать среди корней деревьев маленькой лопаткой было неудобно, пот заливал глаза. Вроде готово.
Кравцов, весело посвистывая, ушел в штаб. Понятное дело — докладывать об успехах всегда приятнее, чем о поражениях.
Утром мы остановились на какой-то станции. Все прильнули к стеклам окон. Небольшой поселок был цел, по перрону бродили люди с узлами и чемоданами — правдами и неправдами они пытались попасть в вагоны…
— Я тебе не дяденька, а командир запаса. К своим пробираюсь.
Я залез в танк, закрыл люк, завел мотор, развернулся на месте и вывел его к дороге. Двигатель глушить не стал — перебрался в башню, сел на место командира и приник к прицелу. Близко они, в прицел даж…
Я прицелился в голову неосторожно высунувшегося немецкого солдата, выстрелил. Повел винтовкой вправо. В это время рядом со мной упал на землю воин.
Я выехал на грунтовку, повернул влево. Теперь лишь бы пушка противотанковая не попалась или другой танк. Все остальное сметем и раздавим.
Наш Т-34 и три других танка выстроились в линию. Переваливаясь на кочках и воронках от снарядов и мин, боевые машины шли вперед. По полю ползли шесть немецких Т-III и T-IV. Под их прикрытием густой ц…
У меня затвор автомата клацнул вхолостую. Сгоряча я передернул его, нажал на спуск — то же самое.
Пришел в себя уже к вечеру. Понял это по темным окнам. Во рту все пересохло, язык — как наждак. Я попытался повернуться на бок — спина совсем затекла и вскрикнул от острой боли в ноге. То, как меня о…
Когда взрывы прекратились, я поднял голову и осмотрелся. Вся поляна была изрыта воронками. Пулемета не было видно, а пушечка стояла, и вокруг нее уже суетились два бойца.
Дым наполнял танк, в горле першило. Я откинул люк. Стало немного легче. Внезапно сильно тряхнуло, и танк встал.
Мы взобрались на пригорок. А за ним деревушка темнела, перед нею — сборный лагерь. У дороги стоял стол, на обочине сидело с полсотни мужчин — в форме и без, кое-кто из них — с винтовками.
Решив основательнее подготовиться к снайперской охоте, я не поленился и, предварительно отпросившись у Кравцова, сходил в тыловую деревушку, где выпросил у местного старика кусок рыболовной сети. Мне…
Я стоял молча. Особист проглядел красноармейскую книжку Петра.
К моим ногам упал узел с одеждой. Развернув его, я обнаружил рубашку, штаны, растоптанные ботинки. Ну, раз приказали — переоденусь. Им виднее. Я скинул форму, скатал ее в узел.
Майор был явно зол. Еще бы — полк ушел неизвестно куда, баки с горючим в танках почти пустые, снарядов и патронов нет, у экипажей нет личного оружия, еды тоже не осталось.
Я не раз размышлял, лежа на госпитальной койке, о причинах нашего отступления, о массовых потерях в боях людей и техники. Почему-то России не везло с соседями и собственным руководством.
Вашу мать с вашей секретностью! Ведь двое суток уже в дороге, а, оказывается, это еще не конец пути.
Внезапный выход на боевые порядки нашей армии не удивил: единой линии фронта не было, и мы вышли в расположение своих частей, даже не заметив передовой. Просто в кустах стоял часовой и поодаль виднел…
Попутчики с облегчением попадали в траву. Я сперва думал, что выдохнутся они — я все-таки значительно моложе, однако оба держались неплохо, были в хорошей физической форме. Я задрал ноги на ствол дер…
Кравцов людей во взвод отбирал сам и трусов не взял бы. Но каждый человек индивидуален, тем более разведчик. Один хорошо стреляет, другой великолепно маскируется, третий сохраняет хладнокровие в любо…
— Давай на дорогу выходить, она правее идет. За ночь по ней дальше уйти можно.
— Сдай, майор. Приказ есть: всех, кто вышел из окружения, направлять без оружия в наш тыл. Там разберутся.
В двенадцать часов все собирались у тарелки громкоговорителя, чтобы прослушать сводки с фронтов. К нашему всеобщему огорчению новости из Москвы не радовали. Почти на всех фронтах «…идут тяжелые бои…»…
Нас оставили в резерве и поставили на довольствие. Воспользовавшись моментом, экипажи получили личное оружие. По сравнению с танковой пушкой автомат или пистолет — оружие несерьезное, но без него нел…
Я выдвинулся вперед и шел в одиночестве, больше прислушиваясь, потому как видно было на расстоянии не более двадцати шагов.
А в ночь на первое декабря нас подняли по тревоге, раздали автоматы с боекомплектом, усадили в крытые брезентом грузовики. Никто не знал причины, некоторые курсанты предположили, что немцы прорвали ф…
Едва миновали перекресток грунтовых дорог, как навстречу нам из-за небольшого пригорка показалась немецкая колонна пехоты. Встреча двух колонн оказалась неожиданной для обеих сторон. Оба командира пр…
Кравцов оказался командиром толковым. Бойцов попусту не гонял, по самодурству под пули зазря не подставлял, о взводе заботился — одним словом, отец родной. Однако и спрашивал жестко, вранья и трусост…
Горько было смотреть на вспоротую солдатскими лопатками землю-кормилицу с черневшими язвами-окопами со стенками, местами обвалившимися под тяжестью стальных чудищ на гусеницах, изрыгавших смерть из с…
Из блиндажа, кашляя и вытирая глаза, показался еще один немец. Кукин прыгнул на него и сбил с ног. Я сорвал с пояса приготовленную веревку, связал немецкому офицеру ноги. Вдвоем мы перевернули его на…
Уверенность в победе — непременное условие для воина, но без фанатизма. Видел я уже на фронте таких. Я был уверен: мастерство бойца заключается не в том, чтобы с гранатами под танк вражеский броситьс…
Сразу в голове всплыло вчерашнее происшествие с санитарами. Немецкий командир не только своих раненых вытащил с поля боя — он еще и нас проверил. И когда мы не стали стрелять по санитарам, позволив и…
— Рядом, за тем пригорком деревня, в ней и сборный пункт.
— Так, кое-что понятно. Вы двое свободны. Боец, ко мне!
— Своих ищи — ну, в крайнем случае, на сборный пункт иди.
Не выдержав штыкового удара, немцы побежали.
«Ура!» — у немца нашим снарядом башню снесло.
— Так точно, мне еще двое из патруля помогали.
— Огонек впереди мелькнул. Непонятно — наши или немцы.
— Выпей друг! Сейчас и ротный подойдет — ему уже передали.
Последствия ее будут ощущаться в течение всей войны, а безответственное отношение к населению — и долгие годы после нее.
Он побрел на зады деревни и вскоре вернулся.
— Отдай им свои обоймы и забери чемодан. Сержант, свободен.
— Не стоит благодарности. Мы сейчас все друг друга выручать должны. Беда-то какая!
Танк принялся прочесывать пулеметным огнем обочины и рощицу. Пули так и чмокали по стволам деревьев.
— Представляю вам нового командира отделения — сержанта Колесникова.
Мы взяли раненого за руки-ноги, донесли до штаба. Сержант привел особиста, и тот коротко расспросил меня, что случилось. Пояснил я ему, почему заподозрил мужичка, да как он, уже задержанный, напал по…
Мы легли спать, теперь группу охранял «Иванов». Впереди нам предстояла вторая бессонная ночь, и надо было отдохнуть.
— Тебе что, других мест мало?! — кричал он мне. — У меня минометчики троих убили и восьмерых ранили! Завтра переходи к соседям!
Пригнувшись, я заглянул в отделение управления.
Мы подползли к траншее. Салов заглянул в нее и махнул рукой. В мгновение ока мы перемахнули через траншею. Пленный офицер не сопротивлялся, сам видел — передовая. Начнется стрельба — ему тоже не позд…
Какое-то время я был настолько оглушен, что перестал слышать разговор. Выходит, Петр — это мой дед, который не вернулся с войны и могилу которого я разыскивал на Смоленщине? А я его в бою ногами в пл…
И я был готов защищать свою Родину, применив все свои знаний и навыки. Другое дело — Родине в девяностые годы я, как и тысячи других офицеров, оказался не нужен.
Мы набились в одну большую избу, с облегчением сбросили с плеч узлы с тушенкой и повалились на пол.
Вернуться в свои траншеи удалось только под утро. Задание, естественно, сорвалось. Но было бы куда хуже, если бы немцы обнаружили нас первыми.
Я стал медленно, ползком подбираться к тому месту, где стоял часовой. Немец чертыхнулся — наверное, ругал плохую погоду в России, — полез в карман, достал сигареты.
И я исполнил песню, что называется, на «бис».
Я стоял молча, и мне было горько и стыдно. Не имея возможности что-то изменить в цепи происходящих событий, я бежал на восток вместе со всеми. Что я мог сказать деду? Но с другой стороны — сейчас он …
Пыль и черный дым затянули наши позиции. Жутковато!
— Жить будешь! Ранение сквозное, до свадьбы заживет.
Нет, так нам не выбраться. У него рана на ноге, у меня на спине вещмешок. Крайне странная пара, если со стороны посмотреть. Любой патруль сразу остановит — очень подозрительно. Придется прорываться с…
Мужик, недовольно бурча, бросил косу и зашагал вперед. Я приотстал слегка — отпустил его шагов на семь-восемь. Теперь у него броситься на меня неожиданно не получится. Винтовка ведь не автомат, быстр…
Мы поползли к нашим окопам. И едва свалились в траншеи, как сзади сильно грохнуло. С танка сорвало башню, вверх взметнулось пламя.
— Было такое. Только извини, оружие пока не верну и в штаб под конвоем пойдешь.
Илья кивнул. Я вкратце пересказал ему новости — про рейд наш, про то, как «окруженцев» встретили, как гаубичную батарею разгромили. Потом про пленного офицера-артиллериста рассказал — что после допро…
Немецкие танки тут же стали стрелять из пушек.
Немцы снова поднялись в атаку. Их встретили редкие винтовочные выстрелы нашей пехоты. Что же «Максим» молчит? Или пулеметчик погиб?
Я помалкивал, поглядывая по сторонам. Знать, документы важные, раз меня в Москву доставили и за документами самолет посылают.
Он с трудом выдавливал из себя слова — как после тяжелой работы.
В моторном отсеке сильно хлопнуло, потянуло горелым.
Я выставил его на единичку, вновь прицелился, выстрелил. Немец упал. Контузило меня, что ли, — сразу не посмотрел…
Мы пошли в глубь леса. Первым остановился Василий.
Ну, этого я ему обещать не мог. Все снайперы таким образом свой счет вели. То же делали и летчики, и танкисты, рисуя на фюзеляжах самолетов и на стволах пушек звездочки.
Один боец пошел впереди, мы — за ним, замыкал шествие второй боец. Третий подхватил наши узлы с обмундированием и оружием и, согнувшись под тяжестью ноши, следовал сбоку.
Ухватившись за веревку, я подтянулся, помог себе ногами и через секунду уже был на краю ямы. Осторожно лег на дерн и отполз на животе в сторону, памятуя о ненадежных бревнах погреба. Встал с горячим …
Всю ночь в тылу за нами урчали моторы, а утром на немцев пошли свежие силы частей РККА. Нас — тех, кто уже сидел в траншеях, пока не трогали. Я так понимал — на случай, если немцы снова отобьют атаку…
И сапоги мне нашлись — да не кирза, а яловые! Я тут же переоделся.
И я стал рассказывать с самого начала. Как передовую перешли, как я в Приднепровской схватку в доме увидел, как раненого «Сидорова» тащил — в деревне у старика оставил.
— Ну, расскажи, танкист, как немцам продался, как танк потерял.
Дополз до ближайшей избы и замер у хлипкого штакетника, обратившись в слух. Где часовой? Немцы — народ дисциплинированный, обязательно часового поставят. Вот только где он?
— Ты коммунист? — вдруг неожиданно спросил Василий.
— Вот что. Переодену-ка я тебя в свою форму. Побудешь пока старшим сержантом. А немецкую закопаем. На мне — гражданская одежда, в ней и пойду.
— Как же тебя, милок, угораздило? Я и сам в четырнадцатом годе воевал, знаю, каково оно. Давай помогу.
— Слушай впредь, когда тебе старшие говорят.
Я приник к прицелу. Пушка лежала на боку, задрав вверх станину.