Все цитаты из книги «Смерть на брудершафт (фильма 7-8) [«Мария», Мария… + Ничего святого]»
— Вашбродь, как у вас на «Марии» с харчами? У меня в брюхе глист сидит, прожорливый — страсть.
Значит, немцы наконец отказались от системы книжной шифровки? Интересно.
— Разумеется, при государе всегда состоит дежурный наряд, но основной контингент следует отдельно. — Назимов вздохнул. — Мне это тоже не нравится. Но такова воля государя.
В десяти шагах от собирателей топлива с грохотом приземлился усатый жандарм.
Они долго шли молча — вдоль площади, затем по набережной. Нужно было еще раз убедиться, что слежки нет. За Теофельсом следовали двое охранников — по обоим тротуарам, отстав на двадцать — тридцать шаг…
— Ты чего, дядя? Не мог нос сунуть, пока мы дожидались?
В принципе, правильно. Если уж воевать, то только так и не иначе.
Брезгливо, двумя пальцами, приподнял крышку.
Четверо боевиков — Финн, Чуб, Маккавей и Кмициц — бросились двое вправо, двое влево. Майор не сводил глаз с секундной стрелки.
— Двенадцать лет… верой-правдой… — всхлипывал он.
Обреченно вздохнув, император непроизвольным движением застегнул ворот. Свитский генерал уже поднялся, наклонился к Дубовскому, потряс за локоть.
Шутник легко переломил болт пополам. Достал еще несколько таких же, высыпал на парту.
— Сядь, вашбродь! Скорость гасишь! — рявкнул Грайворона.
Сегодня в коридоре возился не электрик, а обойщик. Вчера, возвращаясь от государя, генерал Дубовский пошатнулся и зацепил пуговицей обивку. Невообразимо, чтобы в вагоне Особого Железнодорожного Отряд…
— Ничего. Твоя мать — умная женщина. Она всё понимает.
— А может, не придет твоя барышня? — хрипло спросила наглая баба, шаря глазами по сторонам. Шлепнула Колбасникова по плечу. — Ты тут, котик, не замерз? Может, обогреться желаешь?.. Что язык проглотил?
— … За последние двадцать лет правящих монархов отправляли на тот свет несколько раз, но для нас представляет интерес только один из этих инцидентов, поскольку он был организован иностранной разведко…
К пятому купе подошел камер-лакей. Его уже целую минуту вызывали звонком.
Тогда Георгий Ардалионович вопросительно поглядел на контрразведчика: не пора? Алексей кивнул.
— Татьяна Олеговна, мое почтение. Чай пьете, поручик? Забот полон рот!
Какой-то человек, повернувшись широкой спиной, листал на пюпитре объемистый фолиант.
Контрразведка что ж? Свое дело исполняла исправно, спасибо учителям-немцам, третий год экзаменуют. Кто из сотрудников оказался к учебе неспособен, тот давно на том свете либо выпровожен с ответственн…
Повернувшись, удивительный человек словно ненароком прикрыл ожог рукою с папиросой.
— Теперь уж ничего не сделаешь. Ихний состав первым идет. Не свяжетесь, не остановите. Крышка самодержцу всероссийскому. Меня повесят, это точно. А вас с поручиком под суд.
Вид поручика был страшен. Шея обмотана, лицо бело-голубое, закрытые глаза похожи на ямы.
Государь брезгливо взял мятый, в пятнах листок, еще раз прочитал текст, дальнозорко откинув голову.
— Это правильно, — улыбнулся он служивому. — В военное время нужно быть бдительным. Кругом шпиёны.
— Охотно, папенька. Что-то я давненько не бывала у тебя на «Императрице». Но ведь я теперь невеста. Появляться в мужской компании без жениха мне неприлично.
Полковник подмигнул поручику: «Как я его? Сейчас птичка запоет».
В это время на среднем из орудийных стволов, обхватив его руками и ногами, висела серая, невидимая во мраке фигурка. Ритмично двигаясь, она поползла к концу дула. Замерла, когда внизу, стуча каблукам…
Своего приятеля с 800-ой версты Романов нашел в комнате с крошечным зарешеченным окном. Поскольку субъект обнаружил склонность к самоубийству, были приняты меры предосторожности. Здоровую руку ему пр…
Это решение Теофельс принял только что. Зачем зря губить людей, которые пригодятся в будущем? Может, загробная жизнь существует, и Зепп из-за облаков, куда его забросит взрывная волна, еще полюбуется…
Кружок у него на груди оказался знаком Технологического института.
Едва подумал — линкор будто подпрыгнул из воды, расколовшись чуть не во всю свою ширину. Вверх на сотни метров взметнулось багрово-черное пламя. Огромная боевая рубка, фок-мачта, носовая труба оторва…
Настороженное молчание, взгляды искоса по сторонам. Они ведь друг друга совсем не знают. Впервые видят.
— Не надо с жалостью глядеть! Меня жалеть нечего!
— Ну так. Распределяю обязанности. Ворон будет связным. Финн, Кмициц, Чуб и Маккавей — группа силовой поддержки. Балагур отвечает за техническую сторону дела. Вьюн — специалист по мануальной терапии.
— Садитесь, Георгий Ардалионович. Что у вас стряслось?
Что ж, заполучить код по-тихому не удалось. Значит, большого успеха не вышло. Но не все потеряно. Идеально было бы, если б оба вражеских агента оказались живы, но оглушены падением. Тогда можно взять…
Гудок паровоза донесся из чащи на семь минут раньше расчетного времени — машинист не жалел угля в ожидании премиальных. А ничего страшного, всё уже было готово.
— Сто руплей за что? — переспросил тугодумный Тимо. — «Ковирнется» это что?
Но одновременно с движением трости прозвучал странный глухой звук. «Проститутка» отпрянула от «таксы» и быстро, быстро прошла прочь от фонаря.
Людей, которые соответствовали двум этим обязательным условиям, на свете существовало всего двое: папа и Мика Вознесенский.
Иван Сергеевич этой ночью оставался на дредноуте.
— Маловероятно!? — взрычал Назимов. — Какое может быть «маловероятно», если речь идет об опасности для государя?!
Первым достиг позиции резвый польский chłopiec, залег и стал невидим. Чубу нужно было отбежать на сто метров дальше.
В среднюю часть трюмо Маша глядела неохотно. В правую вообще не заглядывала. С той стороны всю щеку и половину виска занимало огромное родимое пятно густого винного цвета, Машин крест и безысходная м…
Его приятели, в первый миг опешившие, зашлись восторженным хохотом.
Человек в коридоре (это был не тощий урод, а развязный потомок крестоносцев) дернулся в направлении разлетающихся осколков, ствол его пистолета качнулся в сторону. Промахнуться с такого расстояния бы…
Двое оборванцев с зажмуренными глазами сидели на корточках. У одного свалилась матерчатая шапочка, поблескивала смазанная маслом коса. В Китае после революции мужчины остригли волосы коротко, но до Д…
Романов обернул руку свисающей не в ту сторону шторой, смахнул с рамы битое стекло.
Алексей решил, что можно задать вопрос, не дававший ему покоя. Она умная, не обидится.
Железнодорожно-жандармский полк для охраны августейших маршрутов был недавно сформирован из двух гвардейских частей: полевого жандармского эскадрона и Собственного его императорского величества желез…
Но это был не царь, а начальник дворцовой полиции полковник Назимов. В царском поезде ему находиться не полагалось. Глаза уже привыкли к полумраку, Теофельс посмотрел вокруг и пошатнулся.
Чтоб справиться с возбуждением и не терять времени даром, Алексей стал присматриваться к устройству царского вагона.
— В начале десятого. Я вас еще спросил про господина Сусалина. Вы сказали, что он зашел на секунду в свое купе и тут же вышел.
Связной обжег Романова волчьим взглядом, потом быстро глянул по сторонам.
— Чего хорошего. — Зепп тяжко вздохнул, щурясь на лампу. — Моя жизнь — сплошные проблемы. Всё против шерстки…
Пока подбегут ближние жандармы, пройдет несколько минут. Это с учетом потрясения, первоначального испуга, а главное, плохой видимости. Там, как и сейчас, в воздух поднимется огромная туча пыли, драго…
К условленному месту Смирнов-Ворон должен был прибыть не раньше одиннадцати, чтоб оттуда успели убраться жандармы оцепления, но не позже двенадцати, когда сзади нагонит военный эшелон.
Последние слова она произнесла с особенным выражением, словно желая подчеркнуть их двойной смысл. Погрозила пальцем, ушла.
Превосходную систему стимулирования порекомендовали специалисты из химического отдела. Два сорта опиума: сероватый, средненькой очистки, для будничного употребления, и белый, высочайшего сорта, для п…
Однако Назимов не позволил. Желал прочитать сам.
Зенитная установка уже стояла на станке, только сиденье еще не было привинчено. Инженер положил его в ящик, приподняв и снова опустив крышку.
О чем разговаривают с фрейлинами ее величества? Наверное, про музыку будет в самый раз.
Зепп обхватил руками ствол и закричал — за скрежетом все равно никто бы не услышал.
— Всего один экземпляр. Его сейчас, к сожалению, смотрят — вон тот господин.
— «Первый» — это срочный вызов к государю, — пояснил Назимов. — Вынужден отлучиться.
Смирнов положил бумажку в карман, поднялся назад, к дрезине.
— Здесь сразу два отчета. Первый об адресатах Штернберга. В Ревеле задержан человек, именующий себя статским советником Брауде. Допрашивают. В Москве на телеграфе взят присяжный поверенный Липицкий. …
Печкин, бедняга, зажмурился. Не хочет видеть, как еще один череп разлетится на куски.
Чухна — этот, наверно, про смерть и не думает. Фантазии не хватает. Честная нация, работящая, но скучная.
— Дочь моя Мария, не хочешь ли ты навестить старика отца? Морской устав не возбраняет командиру приглашать к себе членов семьи. В категорию «посторонних» они не попадают.
Набрал воздуха, справился с колыхнувшимся в груди страхом и скакнул на насыпь. Главное — удержаться на ногах первые два шага.
Оружие Романов выпустил, на что оно? Это позволило освободить руку. Рука сжалась в кулак. Кулак вслепую, со второй попытки, угодил гаду куда требовалось — в висок.
Конечно, предусмотрели. Они же немцы, а не русские. У них «на авось» не рассчитывают.
— Слушаюсь, ваше величество! — Назимов метнул взгляд на поручика: что я вам говорил?
Глядя на блестящие слезами глаза фрейлины, на ее вздымающуюся грудь, Романов подумал, что иметь дело нужно только с людьми, которых волнует музыка, а на всех прочих нечего тратить себя и свою жизнь.
— Не могу видеть, как от меня шарахаются женщины, особенно молодые. Не привык еще…
На станции к вагону рысью подбежал жандармский офицер, передал спрыгнувшему с подножки Романову запечатанный пакет.
Чиновник быстро зашуршал карандашом, раскидал по листу диковинные закорючки.
— Ходиль-ходиль! — прикрикнул извозчик, нерусский человек, на лошадку.
Потом барышня, наконец, отвязалась — уснула. Майор же смотрел на часы. Вот сейчас должны начать «прокачку». Вьюн уже наготове. Ждет, когда откроют замок орудия…
— …При виде раненого героя слезы умиления выступили на прекрасных глазах государя. «В твоем лице, мой храбрый друг, я лобызаю всю Россию», — возгласил помазанник Божий и запечатлел на челе солдатика …
Они с Татьяной Олеговной, покинув розовое купе, хотели уйти через тамбур, но выход заклинило. Потом из салона раздался шум, пришлось спрятаться в назимовское купе. И вот оно превратилось в ловушку.
До насыпи «ремонтники» добежали за двадцать пять секунд. С первым болтом провозились целых полторы минуты — много. Со вторым — минуту с маленьким хвостиком, это лучше. Потом пошло совсем хорошо. Упра…
— Смазку менять пора. Ладно, давай второе.
Добравшись до края, Вьюн изогнулся и странными спиралевидными движениями будто ввинтился в тридцатисантиметровое отверстие.
И тут, когда она слегка расслабилась, Романов ей вмазал — прямо по упрямому подбородку, ручкой «кольта», наотмашь. Женщина завизжала, забилась, выплевывая зубы и сгустки крови.
И обернулся. На груди у него белел эмалью георгиевский крест и еще висел какой-то овальный значок с короной, но потрясенная Маша не вглядывалась. Лицо невежи слева было обезображено чудовищным ожогом…
Из тамбура выглянул высокий, плечистый молодец в фуражке с золотым кантом, профессионально приметливый взгляд скользнул по лицу незнакомого поручика, остановился на полковнике.
— Вот и меня воздух беспокоит. Говорят, немцы научились подвешивать к самолетам торпеды. Если правда — хлебнем мы горя.
Место, на котором подполковник трудился уже третий месяц, было видное. Видное, да не завидное. И вся карьера Лавра Константиновича была такая же: его вечно назначали на ответственные должности — то е…
— Опять заставляешь ждать, Федор? Вот, нынче семь телеграмм.
Оправил китель. Четким шагом подошел к всхлипывающей девушке, сдернул фуражку.
Всё происходящее ему очень не нравилось. Гиршу вообще редко что нравилось, потому что мир устроен по-идиотски, и радоваться в нем, по правде говоря, особенно нечему.
Вот шпионы и пользовались сумбуром. В их агентурной сети помимо обычных, для разведки традиционных, имелся специальный отдел слухов, и отдел транспортных диверсий, и даже забастовочный отдел — мутить…
— Я ждал, пока вы освободитесь. Как обещал, первые соображения у меня готовы.
Теперь Алексей его вспомнил: ну как же, тот самый Н. Сусалин, который придал репортажам о жизни царственной особы новую тональность. Вместо прежней всеподданнейшей сиропности слегка дерзновенная, чут…
Но Одинцова только плеснула рукой: разве в этом дело?
Человек с сигарой, надвинув на глаза котелок, прохаживался между моряками, словно высматривая знакомых.
В коридоре раздались легкие, невесомые шаги — будто не человек идет, а призрак. Или Ангел Смерти.
Он взял бумажную салфетку, достал карандаш. Старший офицер и мичман перегнулись через стол, командир подошел и стал заглядывать через плечо.
Группа оргобеспечения зафрахтовала товарняк: паровоз и шесть вагонов, как в литерном. Якобы для доставки на полигон груза солдатских полушубков в преддверии зимней кампании. Хорошая штука — секретнос…
— Слушай, я наверно кричала? Вдруг мама слышала. Ее спальня прямо под нами.
Ворча, Городецкий поднялся по лесенке. Достал электрический фонарик, посветил вокруг. Покачал головой. Вид незаконченной работы и в особенности деревянный ящик ранили его дисциплинированную душу.
Охранник расстегнул ворот. Ишь, натопили — задохнешься.
Давненько не пребывал Романов в такой неге. Мало того что отлично выспался на мягкой постели, так еще утром, завершив осмотр состава, позволил себе без спешки выпить чаю. Не один, в дамском обществе.…
Затем, сверившись по кальке со схемой, Вьюн нашел ту вентиляционную трубу, по которой можно было добраться до паровой магистрали.
Миша Колбасников сразу определил, что в крошечной сумочке гулящей не поместится никакая бумажная продукция, кроме разве шпаргалки, — в свое время он был мастер изготовлять миниатюрные тетрадочки, в к…
— Ваше величество, сообщение чрезвычайной важности! И особой секретности.
Только после этого Алексей позволил себе склониться над Сливой. Пощупал пульс на шее. Отбегался отчаянный «волкодав», отпрыгался. Рано или поздно должен был сложить забубенную головушку — и судьбы не…
— Представьте сами. Кто ж захочет идти в атаку, наевшись миндального печенья?
Поддавшись внезапному порыву, она приподняла вуаль.
Совсем уж в траурную гримасу клоунская рожа складываться не умела. Агент скривил губастый рот, но вместо трагической мины вышла глумливая ухмылка — будто Балагур злорадствовал.
Казалось бы, и так уж ясно, что у людей всё подготовлено, всё продумано. Но Маккавей не мог угомониться.
Квартал этот образовался давно, еще лет тридцать или сорок назад, когда в Москве поселились первые китайцы. Из своей далекой империи, где не было заработков и не хватало еды, они разбрелись во все ст…
— Лавр, ну какого беса? Ты же знаешь, я колдую над реактивами.
Агентура потрудилась добросовестно, ничего не скажешь. Собрала исчерпывающую информацию — карьера и биография, характер и привычки, пристрастия и грешки, семейные и любовные связи.
Четверть часа спустя он соскользнул по якорной цепи в морскую воду и быстрыми саженками поплыл в сторону темного берега.
Это был большой, толстый человек, но казалось, что его массивная туша наполнена не мышцами и жиром, а лимонадом. Лимонад бурлил, щекотал пузырьками, подбивал хохотать и валять дурака. В характере Бал…
Теофельс быстро оделся. Поглядел на себя в зеркало, подсвеченное красноватыми сполохами.
— Не мое дело, конечно, но без люка все-таки странно. Есть ведь шпионы, диверсанты…
Ну, немец — он и есть немец. Начальство прикажет — сдохнет. Германия!
— Мы первые?! — закричал Федор. Уставился на часы. — Господи, мы погибли!
— Обойдемся без вас. Сегодня в окружении шарлатана наших людей более чем достаточно. Лучше скажите, как вам замысел?
— Не зря, — сказал Назимов, поднимаясь. Вид у него был озабоченный и задумчивый. — Каково, Алексей Парисович? Что скажете?
Язык Миша проглотил оттого, что прикосновение к правому плечу в сочетании с вопросом, к которому подошел бы отзыв, было условным знаком. Значит, все-таки связной. То есть связная.
Последнее слово он произнес почти шепотом.
— Хорошо, поручик. Теперь милости прошу в наш с вами литерный «Б».
Зная о привычке Сусалина выкидывать из окна бумажный мусор и воспользовавшись тем, что к пресс-атташе можно входить запросто, Штернберг бросил из третьего купе в условленном месте послание. Здесь вер…
— Майна, майна! Эх, дубинушка, ухнем! Принимай, Тимоха!
— Это не оправдание, чтобы бить испуганного человека. Тем более стрелять в безоружного! Вы же благородный человек, русский офицер…
Со славянской привычкой к чрезмерности королевскую чету продырявили выстрелами, изрубили саблями, чуть ли не выпотрошили, а потом еще выкинули изуродованные трупы в окно на кучу навоза. Хорош, должно…
— Ишь, свезло вольноперу, — фыркнул Лапченко. — Страстная особа.
Дверь сусалинского купе, как обычно, была нараспашку. Журналист, грызя мундштук папиросы, вставлял в каретку лист.
Балагур, конечно, сразу согласился. С этим Зеппом (так назвался сокамерник) он был готов хоть в огонь, хоть в воду.
День сегодня выдался славный. Теплый, солнечный и в то же время свежий. Со стороны бухты дул пахучий бриз, шевелил локоны. На правах старшей дочери и вообще несчастной Маша занимала самую лучшую комн…
«Вы уверены, что это вызывают меня, а не вас?» — чуть было не спросил дрогнувший Алексей. Но вопрос явно был лишним.
Из люка выехал здоровенный, как откормленный кабан, снарядище.
Операция очень тяжелая, с невосполнимыми потерями. Но успешная. Раскрыта принципиально новая германская система тайнописи. Или почти раскрыта. Еще придется покумекать, как пользоваться этими бутылочк…
Но нет, Родион Романович, занимаясь делом, на пустяки не отвлекался.
Уже выйдя в коридор, девушка остановилась и снова обернулась — ей все-таки очень хотелось, чтоб в эту ужасную минуту любимый был рядом.
Настроение у Романова нынче было особенное. Приподнятое в предвкушении удачной охоты и в то же время какое-то томительное. Должно быть, поручик несколько разнежился от галантерейной жизни в мягком ку…
Насчет исполнителя заглавной роли режиссер был спокоен. Этот не подведет.
Тот долго не мог взять в толк, чего от него добивается офицер. Потом понял, да не сразу припомнил.
— Начальник канцелярии в литерном «А», а Штернберг здесь, он ведает придворной перепиской, — с ноткой нетерпения объяснил Назимов. — Птица-секретарь. Составляет депеши в министертво Двора. Ну что, ст…
— Мальчонка его, племянник мой, с утра весточки ждет. В заговоре мы с Петькой, — добродушно улыбнулся Федор Гаврилович.
— Ну, в «остине», в бронеавтомобиле. Знаете — такая железная коробка на гусеницах.
Но заглянул Алексей в салон на тихий перебор клавиш — Татьяна Олеговна напевала про отцветшие хризантемы, — и что-то в груди шевельнулось. Подхватил. Она изумленно подняла на него глаза, замолчала, н…
Начальник контрразведочного управления Петроградского военного округа так привык напрягать красные, слипающиеся от вечного недосыпания веки, что сделался похож на круглоглазого лемура, а голос от неп…
Положил перед собой тщательно разглаженный листок. Только теперь обратил внимание, что бумага-то обыкновенная, какую продают в любой лавке писчих товаров. А в канцелярии его величества, в том числе и…
Тварь, хладнокровно убившая Мишу Колбасникова, успела оторваться шагов на сто и, если б не слабый свет фонарей, уже затерялась бы во тьме. Но женщине, даже самой быстроногой, от натасканных на погоню…
Голова исчезла, а Зепп прижался к стене вагона и присвистнул.
Это было некстати. Теофельс с неудовольствием поглядел туда, куда подбородком, деликатно, указывал приказчик.
Гирш собирался сказать своим товарищам по судьбе то, о чем давно думал.
— Надоело в штабе сидеть. Захотелось размяться. Заодно проинспектировать резидентуру. Я ведь в прошлом такой же «колун», как и вы. Не дай вам боже, Теофельс, сделать большую карьеру…
Обернулся Балагур — а Вьюна нет. Лишь в углу комнаты покачивалась ковровая дверца, которой раньше не было заметно.
Немцы — серьезная, обстоятельная нация. Если берутся за дело, то продумывают все детали. Особенно в таком великом деле. Куда более великом, чем совершил ты, Эйген. Убить императора это не то, что зас…
Сразу было видно солидного покупателя. Может, какое-нибудь светило картографии или даже член Географического общества.
Сегодняшний день мать и дочь провели в чудесных хлопотах. Ездили по магазинам, выбирали достойное торжественного повода платья. Затем Татьяна Борисовна занялась приготовлениями, а к Маше вызвали пари…
На стенные часы он смотрит, вот куда, догадался Алексей.
— По кочану. Исключается и всё. Требуется нормальное, убедительное крушение, безо всякого динамита. Это более трудная задача. За час до проезда литерных поездов по всему маршруту расставляют цепь жел…
Чтобы прийти в себя, Зеппу понадобилась целая секунда — это много для человека с феноменальной реакцией.
— Послушайте, — начал закипать Гирш. — Мы все на вопрос герра Епиходова отвечали всерьез, так извольте и вы…
— Знаю, знаю. Потому мы и остановились на вашей кандидатуре. Во-вторых, гибель царя должна выглядеть, как несчастный случай. В крайнем случае как теракт, устроенный туземными революционерами-тиранобо…
— Ничего, ее там нет, — сказал он. — Она, слышите, в салоне музицирует. Взгляните-ка, это что-то особенное.
Глуповатый, полупьяненький Аполлоша действовал на царя успокоительно, будто домашний кот. И пускай штабные ворчат, что от старого дурня нет никакого прока, только место в поезде занимает. Разве мал п…
— Сусалин что? — спросил Алексей на перроне, поглядев на окно начальника пресс-службы.
Заметили моряки одинокую барышню — зашептались. Человеку с газетой, однако, их переговоры были хорошо слышны, поскольку совет происходил поблизости от его скамейки.
— Что? — Журналист рассеянно посмотрел на офицеров. Хихикнул. — Не «Государь выслушал доклад министра внутренних дел», а «Государь в Ставке: высоко сижу, далеко гляжу». Вот именно! То, что нужно! Цеп…
— Но… зачем так рисковать?! Я ждал обычного связного!
Во сне тело у Чжэня было невесомое, легче пушинки, и ненастоящее — занозил руку щепкой из доски, и даже не покривился. Приснившаяся боль — не боль.
— В коляску ее, — велел Романов. — И этого с ней рядом. За компанию. А Сливу мы с Кузиным сами отнесем.
— Простите, фройляйн Мария, — сказал Теофельс по-немецки. — Придется вам найти другого охотника до ваших прелестей. Лучше всего — слепого.
— И вправду карлик! — вслух удивился Балагур. — Каких только чудес в нашей коллекции не сыщешь!
— Что-то непохож Сусалин на человека, который может уморить себя голодовкой, — усомнился Алексей. — Производит впечатление обычного газетного писаки, из идей — только собственная польза. Если завтра …
— Получишь двойную порцию, на себя и на глиста, — подмигнул мичман. — А вечером — шкалик, лично от меня.
Алексей перекувырнулся — как в гимнастическом зале, на пробковых матах, покатился вниз. Пару секунд полежал, прислушиваясь к собственному телу. В нескольких местах оно болело и саднило, но не тревожн…
Сделать перевязку пока было никак нельзя, сначала требовалось уйти подальше от железной дороги, но стоны хозяина разрывали сердце, а больше всего Тимо боялся, что барин истечет кровью. Рана была в жи…
К нему придвинулись плотней. Смотрели напряженно и сосредоточенно — как выражался подполковник Козловский, сугубо. Поручик Романов нарочно ввел себе в привычку с подчиненными праздной болтовни не раз…
— Даже двенадцатисекундный интервал дает возможность хорошему снайперу, затаившемуся в кустах, произвести прицельный выстрел. Что же говорить о той стороне поезда, где охранение вообще отсутствует? М…
Вскинув подбородок и расправив плечи, Зепп принял позу, соответствующую званию настоящего патриота. Было ужасно любопытно, к чему клонит старик.
Но заговорщиков слишком много, и на выручку никто не придет, потому что это, строго говоря, не покушение, а самый настоящий военный переворот. В подобной ситуации обычных мер безопасности недостаточн…
— Это «Мария»! — закричала Маша, схватив Зеппа за локоть. — Там что-то произошло! Авария! А может, диверсия! Папа!!!
Долговязый, который всё помалкивает, похож на малоумка, вон у него и взгляд оловянный.
— Ваше благородие, здесь всюду броня! Отрикошетит! Опасно! — услышал Романов сквозь звон в ушах.
Поляк уже перестал поддерживать его огнем, а Гирш всё маневрировал, всё держал жандармов на дистанции. Он воображал себя последним защитником крепости Масады, которые погибли, но живыми врагу не дали…
«На „Имп. Марию“ 3 чел. — устан. зен. пулемета».
Под откос пущен литерный «Б»! Всё пропало. Операция провалена. Как такое могло случиться, Зепп не знал и не собирался сейчас ломать над этим голову.
От горяченького чайку охранник отказываться не стал. Инструкция этого не запрещала, а смена у него была до шести, долго еще.
На улице дул ветер. Темно. В прежние времена ни души в такую пору не встретишь. А сейчас не успел Прокофий от дома отойти — извозчик. Эти от Ставки еще лучше, чем стенографисты, кормились. Офицерам в…
Зепп повел биноклем вправо — соседний постовой угадался по блику на штыке, мелькнувшему меж ветвей. Левого разглядеть не удалось. К моменту подхода поезда, когда солдаты спустятся с насыпи, майор соб…
Но без лаборатории определить, где здесь «ключ», а где «замок», было невозможно. С разбавителем-то Романов разобрался. По всей видимости, обычная дистиллированная вода. Пополнить ее запас шпион может…
Неплохое у майора фон Теофельса было впечатление от состава группы, очень неплохое.
Если б не Одинцова, можно было бы рискнуть, выбраться наружу через окно: выпрыгнуть, перекувырнуться. Глядишь, не попали бы. Но на акробатические кульбиты Татьяна Олеговна была неспособна, бросать ее…
Он собирался уложить пристяжную. Та очень кстати выгибала шею, к тому же была светлой масти — башка неплохо контрастировала с чернотой ночи.
В течение дня на башню неоднократно поднимались офицеры линкора: командир, старший офицер, главный артиллерист. Мичман вообще наведывался чуть не каждые полчаса.
— Когда он перед отъездом будет отправлять телеграммы? — понимающе кивнул Назимов. — Штернберг посылает их целую пачку. Идеальное прикрытие для экстренной связи. В восемь, за час до отправления, я об…
Иван Сергеевич тоже утянул с блюда пирожок.
Майор быстро огляделся, оценивая обстановку.
— «Душой, а еще более телом», — кивнул Колбасников. — Да помню я всё, Алексей Парисович. Интересно только, что за вопрос может быть с таким отзывом?
Он тоже поднялся, размяться. Поручкались, благо казенное дело было закончено. Закурили цигарки.
Друг-соперник Эйген Шауман вошел в бессмертие и стал обитателем национального пантеона героев после того, как убил в здании финского Сената царского сатрапа генерала Бобрикова, а потом застрелился са…
Приподнял котелок, трость под мышку и танцующей походочкой через подворотню туда, откуда сочился тусклый свет газового фонаря.
В этот миг дверь распахнулась. В комнату шагнул человек в штатском, с револьвером в руке.
Вот и сегодня Маша сидела внизу, читала роман Виктора Гюго, повернувшись к улице правильной половиной головы (это у нее происходило само собой, автоматически). Книга была чувствительная — про человек…
Поблагодарив за чай, Романов покинул розовый «терем-теремок».
Купе действительно представляло собой нечто небывалое. Оно всё, сплошь, было обито стеганым одеялообразным материалом розового цвета: пол, мебель, поручни, даже оконная рама. Ничего подобного Алексей…
Наконец с «Марии» пришел полубаркас. На причал вспрыгнул мичман, пожал инженеру руку. Фельдфебель только теперь заметил, что у того ожог в пол-лица — жутко смотреть.
— О боже! — Татьяна Олеговна вскочила, будто обжегшись. — Я надеялась, хотя бы тридцать! Вы выглядите старше. Нет-нет, Алексей Парисович, это совершенно невозможно.
Но господин в клетчатых брюках из-за своей газеты не высунулся, а больше на аллее никого не было.
«Куда?! Назад!» — прикрикнул контуженный на сознание, попытавшееся нырнуть в зыбкий туман. Разряд обжигающей ярости помог встряхнуться. Раскисать не время! Операция будет доведена до конца!
Служба у фельдфебеля была простая, но ответственная: считать да сверять.
Еврей — тоже понятно. Этим к любому делу прилипнуть надо, и чтоб беспременно оказаться в первачах. Если капиталист — то самобогатейший, если музыкант — наизнаменитый, если ученый — чтоб всю науку с н…
Положил одну голубую шинель, вторую. Только взял на мушку подбежавшего офицера, да скакнула по железной скобе оранжевая искра — кусочек свинца отрикошетил Тарасу прямо в висок.
Снова поглядел в зеркало, шутливо поклонился своему отражению.
Назимов велел стоять на месте и ждать вызова, на случай если его величеству будет угодно выслушать не только начальника охраны, но и его помощника. И хотя Романов, дитя свободомыслящего интеллигентск…
— О чем отчет? Об очень важных делах. О погоде, о распорядке дня, о том, видела ли я перед отправлением государя и как он выглядел. Что вы так смотрите? Все тут думают, будто я приставлена шпионить з…
Драга не августейших кровей, всего лишь бывшая фрейлина матери-королевы, вдова простого инженера, к тому же она на пятнадцать лет старше мужа и не сможет дать стране наследника. В сущности, королевск…
— Тогда давайте отменим завтрашнюю поездку, — предложил Назимов. — Под каким-нибудь предлогом.
Поставив на стол две чашки, Алексей капнул по чуть-чуть из маленьких пузырьков, разбавил и начал экспериментировать.
— Очень остроумно. Не хочу я быть «болонкой», даже временно!
Но офицер только стукнул кулаком по ни в чем не повинной машинке и выбежал вон.
Китаёза? Ихняя душа — потемки и китайская грамота. А может, у них души вовсе нет, один пар.
— Пусть газеты так и напишут: число жертв невелико.
Там, заваленный бумагами и чемоданами, лежал важный господин в стальном пенсне. Одну пулю майор всадил ему в голову, на всякий случай. Остальные потратил на туалет. Перезарядил.
Под прикрытием Тимо переместился к следующей двери.
— Типун вам на язык — «революция». — Полковник даже перекрестился, будто при поминании диавола. — А если Сусалин так ловко умеет притворяться, тем он опасней. Почему вы возражаете против его ареста?
— Нет, правда. О бронированных авто, теперь припоминаю, я слышала. Но при чем тут гусеницы? Расскажите, пожалуйста! У вас есть время меня проводить?
Офицер, грациозно наклонившись, сорвал хризантему, остановился у скамьи.
В конце концов один из королевских приближенных выдал убежище. Чудесного избавления не будет.
— Правильно ли я понял? — Он с недоверием перевел взгляд на одного начальника, потом на другого.
Под стать антуражу был и обитатель. Тонкий, прямой, в строгом темно-сером костюме и стальном пенсне, он показался Алексею похожим на канцелярскую скрепку.
Заканчивается Первая балканская война. Король эллинов Георг гуляет по отбитым у турок Салоникам. Осмотрел знаменитую Белую башню, главную достопримечательность македонского города, свернул в узкие ул…
— Садись, Алеша, не торчи. — Князь кивнул на кресло. — Чайку вон себе налей. А ты, Жорж, переходи сразу к делу. Романов на лету схватывает.
Но до фальшивых болтов было слишком близко. Состав едва начал притормаживать, когда туша паровоза, накренившись на повороте, достигла критического места. Рельсы один за другим полезли вкось, будто ра…
Тимо кивнул и показал вперед, потом назад. Наверное, выстрелы с обоих концов поезда стали гуще.
На улицу вылетели разом с двух сторон: слева поручик с наблюдателем и стажером, справа Слива с Кузиным. Не тратя времени на разговоры (и так ясно — случилась беда), помчались на перекресток.
Много месяцев он не мог себе простить, что не погиб вместе с Полиной. Но теперь понял, зачем остался жив. Чтобы исполнить Большое Дело.
— Ардалионович, — тихо сказал незнакомец, попрежнему изучая поручика.
— Боба-то наш… Дон Жуан… Ой, не могу… — покатывался худой мичман.
— Я тозе. — Подумав, он счел необходимым все-таки прибавить. — За свободу Суоми от российского ярма, вот.
— Господин Сусалин! — еще издали рявкнул Романов, видя, что дверь купе № 3, как обычно, распахнута.
Чтоб не смотреть, как влюбленные целуются, мичман отвернулся.
«Женщин на войну пускать нельзя, — думал Романов. — Только силу отнимают».
— …А я тебе говорю, победили немцы! — слышалось из круга желторотых. — Они утопили вдвое больше кораблей!
— Верно… — старший офицер посмотрел на часы. По инструкции двойной караул перед башнями выставлялся с восьми. — Что там наверху, бардак?
— Сядем у меня, — сказал помощнику Назимов. — Продолжим разговор. Ясности нет…
В общем и целом букет подобран со вкусом. Специалисты из агентурно-кадрового отдела хорошо поработали. Главное, все пятеро прикомандированных — явные альтруисты. С таким контингентом разведчику прихо…
— Вы, Николай Семёныч, старший офицер. Вам по вашей бульдожьей должности положено инструкции защищать. А я командир, мне за корабль отвечать. На уставе да инструкциях дела не сделаешь… Инженерный эки…
— Есть вопрос, — сказал с порога Романов.
— Строго между нами, обещаете? — (Он приложил ладонь к сердцу: клянусь.) — Я приготовила сюрприз. Доктора запретили маленькому цесаревичу ездить в поездах. Тряска, вибрация, качает. Недавно мальчик у…
Голос у Маши дрогнул. Они заплакали, кинулись друг другу в объятья. Нервы у обеих были взвинчены.
— …Пыхтим на своей керосинке через поле, вот этак. — Он двигал по скатерти заварной чайник. — Оба пулемета стрекочут. Урону от нашей пальбы, может, и немного, потому что метко стрелять из глухой башн…
Вероятно, он крикнул громче, чем следовало. Тимо отшатнулся.
— Плохо всё это кончится, — уже без упрека, а просто с печалью сказала она. — Очень плохо…
Тот повернулся и приподнял шляпу, сверкнув моноклем.
Тарас выстрелил по следующему, но мимо, а потом те залегли и тоже открыли огонь. Увальню Финну пришлось спрятаться за кучей рассыпавшегося угля, на открытом месте. И доставалось ему тяжелей, чем Тара…
— Я знаю, что такое отдача. Меня папа учил стрелять из пистолета. У меня хорошо получается.
Слуга быстро выглянул в коридор, держа пистолет наготове. Подал знак: можно.
— Угу. — Вознесенский рассматривал приваренные к броне рельсы. — Значит, наводчик жмет ногой на педаль и вся хреновина вот так ходит по кругу? Здорово!
Закончив изучение последнего раздела (то был список агентов-диверсантов, которые могли пригодиться в деле), Зепп завздыхал, забарабанил пальцами по столу. Он растревожился: вдруг не справится?
Как только чиновник из приемного отдела ушел, забрав у секретного телеграфиста квитанции, из-за шторы вышли два офицера, полковник и поручик.
И сама идея, и ее реализация принадлежали Моноклю.
Огляделся как можно внимательней. Никого, только чернокрылые тезки кружили над унылой пашней.
Не германец, русский. Предателей Романов ненавидел еще больше, чем шпионов. Даже захотелось, чтоб мерзавец дернулся. Стрелять мы не будем, а вот рукояткой пару раз по роже съездить было бы приятно. Н…
— В Ревель, какому-то господину Брауде: «Встреча откладывается тчк Отпуск обещают не раньше Рождества. Штернберг». Вторая в Москву, некоему Липицкому: «Прежние указания отменяю тчк Ситуация изменилас…
Какой тягостный сон. Лучше уж бежать, проваливаясь в песок, чем распихивать эти тюки.
— Вот, Степан Иваныч, — объяснил Федор, — эта стопочка от барона Штернберга, эта вот депеша от его превосходительства генерала Дубовского, и еще телеграммка от фрейлины Одинцовой.
Война приучает ценить простые вещи: монотонность, покой, свежезаваренный чай, необязательный разговор под мерный перестук колес. На пару минут даже можно пофантазировать, будто это и есть нормальная …
На исходе второй минуты из проломленной дыры в стене вагона вылетела, покатилась под ноги Зеппу оторванная голова манекена с мочальной бороденкой.
Пышноусый кондуктор, старшина башни, повернул рычаг, потом какое-то колесо.
По фронтовой привычке у Романова в кармане брюк всегда был резервный ствол — плоский «браунинг». Доставать это оружие Алексей умел очень проворно — как американский ковбой в кинокартине «Ограбление в…
Майор вытер сочившуюся из уха кровь, помотал головой, но от гуда не избавился и сказал себе: лечиться будем потом. Если выкарабкаемся. А не выкарабкаемся — на тот свет берут и с лопнувшими перепонкам…
Татьяна Олеговна грустно смотрела в сердитую спину удаляющегося по коридору поручика.
Лакей зажмурился. Салон дрогнул от оглушительного хлопка, пуля высекла искры из стены, в нескольких вершках от головы лакея. Тот завизжал. Хрустнула подломившаяся ножка — Федор сполз на пол.
Оба повернулись поглазеть на чудной поезд. Дядька почесал подбородок и снова взялся за работу. Парнишка зевнул, отвернулся. Шапка у него была нахлобучена на самые глаза.
— Спросить можно? Дисциплина позволяет? — едко осведомился он. Дождавшись кивка, стал загибать пальцы. — Вы говорите «простенько». А если рельсы выдержат? А если Николай при крушении уцелеет? В восем…
Назимов обошел все купе и сообщил, что литерный «Б» отправляется в путь первым, ровно в девять часов, однако в целях дополнительной безопасности, достигнув сортировочной, встанет на запасной путь и п…
Оглохший Зепп не услышал, зарыдал еще горше.
У Алексея опять потемнело в глазах, что-то нервы стали ни к черту.
— Поинтересовался, — сказала Татьяна Борисовна. — Надо же.
Балагур остался наверху с «маузером» наготове. Его функция — смотреть, не вылезет ли из руин какой-нибудь чудом уцелевший телохранитель.
Что потом, после крушения? Найдут среди вагонного месива трупы часовых с проломленными головами, размышлял Теофельс. Подозрительно, конечно. Но очень вероятно, что на покойниках будут и другие повреж…
О чем граф беседовал с его величеством, осталось неизвестно. Ус больше слушал, уста разомкнул всего четырежды: три раза сказал «так точно, ваше величество» и один раз, в конце, «будет исполнено ваше …
Хорошо, что, пробежав, оглянулся назад — иначе это мгновение стало бы в жизни Йозефа фон Теофельса последним.
Кинул извозчику серебряный рубль. Ванька цапнул пятерней — не поймал. Полез под колеса, где зазвенело. Кряхтел, доставал монету. Сзади ткнули тростью в задницу.
— Все билеты проданы. Наш спектакль на открытом воздухе состоится при любой погоде.
— Вы, вероятно, немец? — мирно поинтересовался полковник.
Обернулся — человек в жандармской шинели. Револьвер «кольт» наставил.
— Как раз сейчас у тебя верный шанс спастись от петли, — сказал он. — Другого не будет. Выложишь всё начистоту — обещаю снисхождение.
— Понимаю, экселенц. Думаю, в случае необходимости я мог бы восстановить свои отношения со Старцем.
Звук был едва слышным, но Маша проснулась.
Маленький состав прогрохотал мимо. Спереди к паровозу была прицеплена тележка, и два техника, свесившись вперед, внимательно смотрели на рельсы и шпалы. Ничего подозрительного не заметили, покатили с…
Збышек высадил одну за другой три обоймы. Он волновался, от этого спешил нажать на спуск и, кажется, ни в кого не попал. Очень это было ему обидно. Збышек всё сильнее сердился на себя за промахи, не …
За столиком точно такого же купе, как Алешино, сидел энергичный господин в вязаной жилетке, с дымящейся трубкой в зубах. Роговые американские очки и свисающая на лоб длинная челка, а в особенности ва…
— В пределах допустимого. — Родион Романович спрятал прибор, что-то записал в блокнотик. — Ну-ка, а что цепной подаватель?
Последние два месяца Теофельс пребывал в так называемой «гибернации», а говоря попросту бил баклуши: служил бухгалтером в судоремонтных мастерских Свеаборгской морской крепости, не представлявшей ник…
Он даже в лице изменился — перепугался, что поручик заменит его на кого-нибудь другого. Романова сотрудники уважали, но не любили, считали сухарем, от которого доброго слова и тем более послабления н…
Вернувшись в номер, он сел к столу, высыпал из коробка спички и стал выкладывать из них буквы.
— Да, на мне лежит высокая ответственность — обеспечивать безопасность его величества. Это раньше мы были дворцовая полиция. — Сдержанная улыбка тронула малоподвижное лицо Назимова. — Теперь государь…
Вдруг в воздухе что-то тихонько свистнуло. Шпик схватился за шею, выдернул оттуда странную деревянную щепку. Уставился на нее с видом крайнего удивления, а потом закатил глаза под самый лоб и сел на …
В обычном состоянии он был сотрудник тихий, дисциплинированный, но во время погони впадал в раж, мог и кнутом ожечь. Романов не обиделся, сел. «Борзого» в таком деле следовало слушаться. Слива вообще…
Во все времена, даже при идеальной охране, очень трудно уберечься от людей, хорошо владеющих оружием и готовых пожертвовать собственной жизнью. Карлуш даже не успел понять, что произошло. Первая же в…
В узкой щели между домами, спиной к Маше, стоял кто-то в военном френче без погон, неторопливо и обстоятельно прикуривал папиросу. Обойти его, широкоплечего, было затруднительно.
Название лесного массива на карте обозначено не было. И очень хорошо, лишнее подтверждение, что забытый Богом угол, болота да паршивое разнолесье, ни для кого не представляет интереса. От точки, выбр…
Это был пресс-атташе, перешедший из соседнего вагона — вероятно, возвращался с завтрака.
Крепкий все-таки парень. С продырявленным локтем, с простреленной лодыжкой не корчился от боли, не выл, а делал целой рукой какие-то быстрые движения.
— Без вас! — Алексей погрозил ему пальцем. — Не вздумайте проявлять инициативу. Прощаетесь, поворачиваетесь, уходите. Заполучили книжку — всё, ваше задание исполнено. Брать связного будет группа Слив…
— Люблю, знаете, в чаек построгать, — сказал он охраннику, который наблюдал за обстоятельным человеком с одобрением. — Не желаете? Горяченький.
— Неужто погибли все? — спросил он, понизив голос.
А поручик и не стал за ним гоняться. Поднял с земли свой длинноствольный «кольт», взял упор, прищурил единственный зрячий глаз. Попасть нужно было ниже колена, а то на бедре можно пробить артерию, и …
Но враг нынче достался Романову воистину неугомонный — и тут не сдался. Припустил вниз по насыпи огромными прыжками — не угонишься.
— Еще один… сочинитель. — Лицо полковника оставалось невозмутимым. — Генерал свиты его величества. Ведет летопись высочайших поездок. Но не для связей с общественностью, а для истории.
Королевское семейство: толстяк Карлуш Первый, его дородная супруга и сыновья-принцы возвращаются в столицу из загородной резиденции.
Он продолжил бы и дальше, но Теофельс жестом и кивком показал: спасибо, ясно.
Генерал не договорил — и так ясно. Хорошо было Наполеону сто лет назад воевать на лошадях, а в двадцатом веке без топлива много не навоюешь. Нисколько не навоюешь.
Бывалый жандармский вахмистр, потихоньку подползший сбоку, ранил боевика двумя меткими выстрелами: в локоть и в плечо.
Согласно законам физики, товарняк сверзся по ту сторону путей, на внешнем обводе дуги, поэтому, когда Вьюн спускался, Зепп на несколько секунд потерял его из виду.
Что-то в Федоре изменилось. Он уже не трясся. Был очень бледен и всё косил глазами куда-то вбок, но больше не блеял, заговорил твердо.
И всё же необходимость регулярного распространения среди агентов новой книги являлась ахиллесовой пятой немецкого орднунга. Романов сразу это сообразил и подготовил операцию, получившую одобрение нач…
И постучал в дверь, за которой все рокотал прочувствованный бас.
— Ради свободы Украины, — коротко, без пафоса сказал Чуб. Будто его спросили, сколько времени, а он ответил.
Зепп дочитал в «Новом времени» любопытную статейку о всеобщем отрезвлении русского народа в связи с «сухим законом». Не спеша отложил газету, потянулся. Он по-гурмански неторопливо наслаждался предвк…
Припав к биноклю, Романов осмотрел окна и подворотни домов, выходивших на перекресток. Свет нигде не горел. Рабочие и мелкие ремесленники, населяющие этот убогий квартал, ложатся рано. На улице ни ду…
Здесь, конечно, не Байкал, но тоже неплохо: пустая земля, надвое рассеченная двойным швом рельсов, жестяное небо. Ясную погоду Смирнов не выносил, маялся. Потому что в тот день сияло предательски лас…
Женщина средних лет, одетая сестрой милосердия, перестала играть и с приветливой улыбкой поздоровалась. Романов давно не имел дела с благонравными дамами, а с императорскими фрейлинами и вовсе никогд…
Снова замахнулся, но не ударил — вроде как рука задрожала.
На Сухаревской площади, где и в ночное время было полно публики, по преимуществу «нечистой», пассажир велел остановить.
— Сергей Брауде — муж моей сестры Аделаиды. Липицкий — мой поверенный в делах! Конечно, я нарушил правила, когда отправил личные депеши вместе с казенными. Но это не повод для ареста! А уж Брауде с Л…
— Эй, на юте! Палуба надраена, вымпел поднят? Ялик с гостями уже на траверсе!
О завтрашней поездке было уже объявлено, и в вагоне никто не спал, кроме генерала Дубовского, — этот, вернувшись от государя, сразу завалился и храпел так, что из коридора слышно. Сусалин что-то печа…
Зато там уж буквально замучил Мику техническими расспросами. Главную проблему для надбашенной зенитной установки, оказывается, составляла вибрация, возникающая от работы двигателей, и, в особенности,…
Связной запихнул в рот бумажный ком, задвигал челюстями. Ай, молодец! Трудно, поди, глотать такую бяку не запивая.
— Татьяна Олеговна, ведь он изменник, германский шпион…
Филеры перемещались по одному, согласно разработанному порядку: первый номер в пределах прямой видимости объекта, второй в десяти шагах, третий на подстраховке — параллельным курсом. Все переулки-зак…
— Думай живей, оглобля! Если поезд не свалится, получишь в утешение сотню. А свалится — ты мне десятку…
И видела, как жених одевается, как меняет внешность. Слышала смешки и бормотание по-немецки.
Он быстро вышел, на ходу оправляя мундир.
Резидентура уменьшает степень риска, меняя условленный текст не реже одного раза в месяц, и этой предосторожности до сих пор оказывалось достаточно. Стоило кому-то из коллег Алексея установить заветн…
Но прежде чем он оказался рядом, Алексей уже нашел искомое. Белый ком бумаги был виден издалека.
Мельком оглянувшись, увидел, что сзади стоят хлопающий глазами охранник и бледная фрейлина.
Ну а после этого Чжэнь нашел, кого искал. Под упавшей картиной, ничком, лежал человек в военной форме, с золотым погоном. Вензель есть? Есть. Маленькая бородка? Вот она.
На лбу у камергера, под свесившейся прядью, блестели капли пота. Барон в сотый, наверное, раз попытался приподняться — и был усажен обратно. На диване с обеих сторон за ним бдили конвоиры.
Обернувшись, она увидела, что жених, будто завороженный, смотрит в окно.
— Ничего, если тут всё до завтра полежит? Утром вернемся — закончим.
Козловский встал. Припадая на хромую ногу, подошел, положил товарищу руку на плечо.
Холодный февральский день. Все одеты тепло — и августейшая фамилия, и публика. Среди зевак двое революционеров, которые мечтают избавить страну от королевского дома Браганца и сделать Португалию респ…
Фон Теофельс изобразил несколько удивленную задумчивость. «Какого все-таки черта вызвали, если я идиот? — думал он. — Старым пердунам нужно, чтоб я их поуговаривал. Хочется, да колется».
Сдвинув котелок на затылок, «такса» подала сигнал, что контакт состоялся.
«Покурить и уснуть, покурить и уснуть», мысленно повторял он в такт гребкам. Главная жизнь Вьюна происходила в опиумных снах. Прочее не имело особенного значения.
Доктор был свой, из ведомства дворцовой полиции. Из-под халата виднелись форменные брюки с кантом.
Несмотря на сугубую неформальность стихийного сообщества, обычная для флотского мира иерархия соблюдалась и здесь: как-то само собою вышло, что мичманы и молодые лейтенанты оказались на тротуаре и бл…
— Есть у вас «Мовской атвас» Эф’она, посъеднее издание?
Поручик бесцеремонно отодвинул старшего по званию, спустился на самую нижнюю ступеньку и стал примериваться к прыжку.
Днем тот был еще цел, прислал по дублирующему каналу подтверждение насчет 9 часов. Если Шаркун сгорел — беда. Никакой телеграммы завтра не будет, акцию придется отменять.
— Кто идет на абордаж? — спросил пухлый мичман.
Оставив дверь нараспашку, Маша выбежала в коридор.
Кинули жребий на пальцах. Выиграл лейтенант.
Метафора была слишком сильная. Полковник, человек с живым воображением, даже поморщился, но лучезарная улыбка Татьяны Олеговны ничуть не померкла. У настоящей леди воображение вышколено, а слух избир…
Почтовый стрельнул глазами на лошадиную физиономию клиента, говорившего по-русски с акцентом.
Бр-р-р, передернулся Зепп, который в эту секунду шел порхающей походкой к назначенному месту сбора. Майор вспомнил, как горе-любовница терлась о его плечо своей шершавой нашлепкой.
— Он… — Выразительный взгляд из-под кустистых бровей на телефон с вензелем. — Он об этом ничего не знает. И не узнает. Никогда. Все-таки речь идет о близком родственнике, тоже помазаннике Божьем. Фак…
— Да, у меня связь в Баден-Бадене… Давняя… — обреченно повесил голову барон.
Наконец врач поднялся с корточек, ассистент полил спиртом на окровавленные руки.
— Утром вы самовар на тележке катили. Помните?
— А-а. Жалость какая — будете через Жлобин проезжать, а проведать родственников не получится. Ну, счастливого вам пути.
— А ну как не сковырнется? — раздался снизу голос Балагура. — Ставлю сто рублей против десятки. Рискнешь?
Хорошо, Маккавей, умный человек, сумел сформулировать все вопросы.
У Ворона, москаля, глаз шальной. Все они емельки пугачевы — стеньки разины, только б за топоры, да рубаху на груди, да красного петуха. Свой дом запалят, и нас заодно пожгут. Потому и надо от Москвы …
Но без веры идти в Христовы невесты нехорошо, а какая может быть вера в Того, кто с рождения залепил тебе половину лица, образа Божия, навозом?
— Приятного аппетита, — говорил он, пыхтя от усилия. — Зря пищевод утруждал. Это был листок из моего блокнота.
Тяжело дыша, Алексей вышел в коридор. Стал зажигать папиросу — сломал спичку.
Он предложил ей руку — правую, по-штатски. Получилось очень хорошо: оба видели друг друга именно в том ракурсе, в каком нужно. Любоваться на его ожог и на ее пятно предоставили прохожим. Она нарочно …
Познакомились они при обстоятельствах воистину незабываемых.
Под Могилевым на сортировочной стояли больше получаса, но телеграммы не дождались. Полковник связался с генералом Глобачевым, начальником петроградского Охранного отделения. Тот сказал, что люди сбив…
Сусалин был у себя — машинка стучала, как бешеная.
А что, плохо разве прожил? Не хуже прочих. Правда, деток им с Соней Бог не дал, так оно и к лучшему. Сейчас, если б сыновья, на фронте бы погибли. А были б дочери — вдовели бы. Без детей лучше.
— Знаешь песенку: «Жили у бабуси два веселых гуся. Один белый, другой серый, два веселых гуся»? Ты какого гуся хочешь, белого или серого?
— Отойдите, Алексей Парисович. Нервируете, — попросил Назимов.
— Дядя, — уже не в первый раз приставал он к фельдфебелю, — долго нам еще тут мокроту собирать? Когда за нами приедут?
За спиной у комендора, вращаясь вокруг собственной оси, бесшумно вывинчивался из дула Вьюн.
— Разжать кулаки. Показать ладони. Потом повернуться спиной…
Там, где железнодорожное полотно делало изгиб, с внутренней его стороны, мужик в драном ватнике и треухе ковырял ломом пень. Рядом, у тележки, торчал подросток в длинном тулупе — складывал куски дере…
— Я вас понимаю, как никто другой. Вот, смотрите.
Посередине, скрестив ноги, сидела дебелая красавица кустодиевского типа и лениво гладила по волосам странного человечка, который лежал на спине, положив голову ей на колени. Судя по раскосым глазкам,…
Трудность состояла в том, что без сопровождающего по вечернему городу разгуливают только женщины определенного сорта. Поэтому пройтись по любимым улицам, Пушкинской или Екатерининской, вдоль Графской…
Он обращался вроде бы ко всем, но смотрел в глаза Гиршу. Взгляд у пруссака был холодный и острый.
Рабочие подняли тяжелый ящик, понесли. Проша опять завел про вьюн: «Я не знаю, куда вьюн положить, я не знаю, куда вьюн положить…»
— На каких-таких гусеницах? — поразилась она. Спохватилась, что забыла представиться. — Ой, простите. Я Козельцова, Мария Ивановна.
Кровь из разбитого рта пачкала Федору холеные бакенбарды.
— Николай Семёныч, для дела же! Сами говорите — торпеды.
Все эти сведения, почерпнутые из папки, которую Йозеф фон Теофельс изучал в крымском поезде, выглядели вроде бы обнадеживающе: опыт подобных операций существует, есть наработки, имеются подготовленны…
Остатки разума попробовали вмешаться. «А как же мама? На нее обрушится всё сразу — и папа, и я… Брат с сестрой прибегут на выстрел, увидят…»
— Это, во-первых, означает, что, выполнив задание, вы не получите никакой награды, — изобразил сожаление Монокль. — Ни ордена, ни повышения в чине.
И здесь сразу стало ясно, что противник сломлен. Черты барона исказились ужасом.
Она приподнялась, вагон чуть качнуло, и Одинцова ударилась локтем о край стола, но не ушиблась, потому что стол вдоль всего ребра был обтянут пуфообразным розовым манжетом.
Он, впрочем, уже успокоился. Хуже всего неизвестность, а когда ситуация разъяснилась и проблема сформулирована, это, считай, уже половина дела. Не бывает ситуаций, которые не имеют решения.
Хорошо Смирнову бывало редко, только когда один — в смысле, совсем один. Чтоб, куда ни кинь взгляд, вообще ни души. Но живешь ведь среди людей, они повсюду. Последний раз он ощущал такую свободу в пр…
— Что вы делаете?! Перестаньте! Он ошпарился!
Выждав вежливую паузу, Зепп позволил себе вторгнуться в мрачные думы начальника.
— Вы все-таки не разучились улыбаться, — удовлетворенно констатировала она. — Это и требовалось проверить. А печенье есть еще, сейчас достану.
Гирш был доволен, что такая важная вещь произнесена вслух. Должен же был кто-то высказаться за всех.
— Как вы? — лукаво спросил он, любуясь ею.
С сухого дерева, на которое вскарабкался майор, просматривалась вся четырехсотметровая дуга и четыре воткнутые в землю палки, на каждой сверху жандармская шапка: обозначение дозорных.
Длинный сутулый возчик молча кивнул с козел.
Романов не сомневался, что вольноопределяющийся всё помнит. Парень опытный, находчивый, развитый, из студентов-технологов. Но чересчур азартный. Поэтому повторить еще раз было невредно.
— Почечуй, — объяснил словоохотливый Башмачкин. — Так скрутил — ужас.
Она снова села, подперла рукой подбородок и внимательно посмотрела на Романова, словно размышляя, заслуживает ли он доверия. Видимо, решила, что заслуживает.
Збышек был потрясен, он не знал, что и сказать.
— Боже мой! — вскрикнула за спиной Одинцова.
— Господин полковник! Вот как Бог свят! — закрестился Федор. — Ни в чем не повинен! Какое донесение?
— Стой, кто идет! — зычно крикнул он, увидев приближающуюся тень.
Встав и оказавшись лицом вровень с диваном, Алексей дернул дверь. Она подалась неохотно.
Уже после того, как человек, которого она называла «любимым», будто наваждение, растаял в окне, Маша еще долго стояла на месте без движения.
— В пределах нормы. Прицельности зенитного огня не помешает, — констатировал Мышкин. — Значит, можно вести стрельбу из пулеметов все время за исключением самого момента залпа. Зря я, выходит, застави…
Алексей открыл ключом свое купе — да и застыл.
Поручик сделал несколько шагов в сторону, чтоб оказаться вне поля зрения курьера.
И с готовностью поползла на четвереньках в темноту, опираясь о землю локтями скованных рук.
— Он по-русски не понимает. То ли француз, то ли бельгиец, — пояснил продавец и обратился к диагоналевому пальто. — Миль пардон, се мсье вё вуар осси се ливр. Са ву не деранж па?
Шла по бульвару компания из трех моряков: два мичмана и лейтенант. Должно быть, молодые люди только что отобедали — славно, не без винопития. Настроение у них было приподнятое, походка бодрая.
— Печкин он, — подсказал Лапченко, покровительственно положив парню руку на плечо: не робей. — Первый день воюет. Ничего, Алексей Парисыч, приобыкнется.
— Вас не учили, что поворачиваться к даме спиной неучтиво? — окончательно рассердилась Маша. Она всегда бывала не в духе, когда приходилось в ясный день ходить по городу.
— Я велел поднять руки! Из карманов! Медленно!
— Принесло шалаву! Ишь, облизывается, — пробормотал Лапченко, тоже не отрываясь от бинокля. Окуляры у него были такие же, но разглядел зоркий агент больше, чем поручик. — Ну-ка, Колбасников, шугани е…
— В войне создалась патовая ситуация. Верден и Сомма стоили нам почти миллиона солдат. На востоке австрийцы потерпели поражение, от которого вряд ли оправятся. Противник тоже обескровлен, но время ра…
— Если Сусалин революционер — то фанатик. Они своей жизни не жалеют. А коли он на государя с ножом накинется?
Завершению строительства помешала война, но участок остался за армейским ведомством. На расчищенной под завод поляне устроили полигон, но им, согласно агентурным донесениям, пользуются очень редко. Д…
Через обшитый дубом тамбур офицеры вошли в нарядный коридор, устланный синей ковровой дорожкой. Двери купе (числом шесть) сверкали начищенными медными ручками. В дальнем конце, кажется, располагался …
— Ваше величество, к вам полковник Назимов. Говорит, срочно.
Пообильней смочил ватку раствором из правой чашки, тщательно протер записку и стал ждать.
Это пока только рванула мина в крюйт-камере, соображал майор. До нефтяных цистерн огненная волна еще не дошла.
— Ровно одиннадцать тридцать две, — говорил Зепп. — Чтоб у всех часы были не минута в минуту, а секунда в секунду. Сверили? Марш на исходные!
— О-о-о… — У Штернберга на белесых балтийских глазах выступили слезы. — Что вы натворили! Теперь все кончено! Вы разбили мою семью!
Зепп перелез через притолоку. Дверь купе номер один была приоткрыта. Вот он где, гаденыш. Ну, теперь поквитаемся.
— Нет, я обещался быть у Брусилова, и буду. Я не мышь, чтоб забиваться в нору при малейшей опасности. Послушайте, господа… — Царь мимолетно улыбнулся, потому что генерал Дубовский смачно всхрапнул во…
— Что-то не видал вас раньше, господин Башмачкин, — сказал вахмистр, возвращая бумагу с фотографической карточкой.
Ход своих мыслей перед «болонкой первого класса» поручик, конечно, не обнаруживал, а слушал очень вежливо, демонстрировал чрезвычайную внимательность. Импонировало, что такой большой начальник разгов…
Козельцовы были старинным морским семейством, исконными севастопольцами. В стране, где история флота насчитывала всего двести лет, и в порту, который не так давно справил свое столетие, это означало,…
Романов согнулся над столом и впился глазами в листок, на котором отчетливо проступили буквы. Георгий Ардальонович заглянул ему через плечо.
— В Севастополь? Новое задание имеет отношение к флоту? Поэтому меня и держали в судоремонтных мастерских?
— Благодарствуйте. Я вам из фронтового штаба зажигалку привезу. Там писарь один из пулеметных патронов делает — заглядение.
— В самом деле. Это я виноват… Марья Ивановна, не угодно ли?
— Хватит так хватит, — сказал Гирш. — Против дисциплины возражений нет.
На полустанке к Смирнову подошли точно в назначенное время. Два слова только и было сказано: «Ворон?» «Я». Железнодорожную форму выдали правильного размера. Дрезина идеально смазана, почти не дребезж…
— Позволю себе перечислить только неоспоримые факты. Факт номер один: записка была выброшена из нашего вагона. Факт номер два: проявитель, который позволил нам прочитать записку, используется германс…
Один ловко, привычно спрыгивал на шпалы, отбегал и застывал на месте, пока что по стойке «вольно». Через сто метров точно так же спрыгивал следующий. Дорога, еще недавно пустынная, на глазах обрастал…
— Вот, зачитываю Федору из последнего, — помахал Дубовский листком. — Про посещение государем полевого госпиталя. Присаживайтесь, неутомимейший полковник. И вас, молодой воин, милости прошу. Налей им…
Жив он или нет, Вьюн не определил. Рывок, хруст шейных позвонков — и уже не имело значения, когда наступила смерть: только сейчас или во время крушения.
Алексей заглянул — действительно, пусто. Только ветер трепал белую штору.
Никаких сомнений. Урода с лошадиной физиономией он видел перед самым началом войны. Слуга и помощник веселого резидента, который так ловко обвел вокруг пальца лопуха Алешу Романова.
— Георгия Ардальоновича я выслушал. Теперь изложите ваши умозаключения. Полковник аттестовал вас как первоклассного эксперта. Вы тоже считаете, что немцы хотят меня убить? Именно немцы, а не террорис…
— Я бы предпочел остаться в контрразведке, — отрезал Романов.
На неосвещенной улице стали попадаться редкие прохожие, почти сплошь китайцы. Они семенили по каким-то своим ночным китайским делам. Один покачивался и с подвыванием мурлыкал песню.
— Да жалуйтесь, ради бога, — рассердился и Назимов. — Сколько угодно! Мне не привыкать.
— Договорились, — легко согласился полковник. — Но на отвлеченные-то темы мы поговорить можем?
— Вы хотите устранить монарха, августейшую особу? — проговорил Зепп вслух невообразимое. На секунду задумался. — Но… что это даст? Правитель из Николая неважный, главнокомандующий — тем более.
Милая женщина нагнулась и поцеловала бредящего поручика в губы — чтоб замолчал.
Оттолкнул полковника, кинулся мимо опешивших охранников к стоп-крану и рванул его обеими руками.
Двое остальных сделали вид, что рассматривают клумбу, победитель же танцующим шагом направился к незнакомке. Приятели поглядывали ему вслед, предвкушающе улыбаясь.
С каждым мгновением грохот становился громче, уж и рельсы завибрировали, загудели.
Без единого слова поручик схватил камер-лакея за плечо, развернул к себе и ударом кулака сшиб с ног. С подноса полетели фарфор и серебро, опрокинулся самовар, а Федор рухнул на диван, закрыл голову р…
Но артиллерийские тайны господина в котелке, кажется, не интересовали. Он, вероятно, был приезжий и просто слонялся по площади от нечего делать. Кому из севастопольцев придет в голову разглядывать яд…
— Так точно, ясно, — вздохнул Колбасников. — Вечно самое интересное достается «волкодавам».
Машинисту обещана премия, если прибудет на место к определенному часу. Значит, поезд будет гнать на максимальной скорости — как царский.
— Непонятно вам, что ли? У них в Ставке, чи прямо в поезде есть кто-то. Как всё выяснит, даст нам знать.
— С этой стороны, Георгий Ардальонович, оцепления вообще нет.
— Там до погреба, где хранятся заряды, несколько поворотов. Не долететь искре. Да и откуда ей взяться? Не говоря уж о том, что порох мы используем пироксилиновый, с химическим стабилизатором. Опять ж…
Маша немного послушала, как Мика объясняет про отдачу и какие-то гасители. Если мичман чего-то не знал, на помощь ему приходили Городецкий или старший артиллерист князь Уссуров.
— Это, конечно, весьма умилительно, но она лучше бы о России так заботилась, ваша Аликс. — И спохватился. — Простите, я не должен. Вы ведь фрейлина…
— Не какая «не такая»? — с легким испугом посмотрела на него фрейлина.
Любопытно, что, в отличие от двух предшествующих случаев регицида, здесь были предприняты довольно серьезные усилия по охране главы государства. Александру известно, что молодое офицерство недовольно…
Глаза чуть не заслезились от крепкого солдатского самосада, которым в последнее время увлекался князь, но приспособились к ограниченной видимости, и Алексей обнаружил, что обращается к пустому стулу.…
— Дистанция между солдатами оцепления сто шагов, так? Возьмем за точку отсчета столб.
— Здорово, Гаврилыч. Заступил? — приветствовал его кондуктор. — Маляры, выходь!
Дубовский мигнул лакею Федору, чтоб закрыл дверь.
Не дослушав душераздирающих причитаний камергера, Алексей тихо поднялся и вышел в коридор.
— Так ведь их же там, в купе то есть, ожидали-с.
Плевать на субординацию и придворный этикет. Он контрразведчик, а не «болонка».
Купе с номером 4 тоже ничем не порадовало. Кто-то в генеральской форме свешивался с привинченного к полу стола, вниз капала кровь. Пулю в затылок генералу, остальные — в дверь туалета.
Он помог Одинцовой перелезть через высокую притолоку и вернулся к двери. Уперся спиной в стену, поднатужился, отодвинул неподатливую дверцу шире.
— Знаете, — сказала она странным голосом, — когда я была молодой, мне ужасно хотелось полюбить. Один раз и на всю жизнь. Девушкой я не позволяла себе ни в кого влюбляться — боялась растратиться на пу…
Послышались осторожные шаги. Кто-то медленно приближался, ступал по стеклянной крошке. Еще секунда-другая, и конец.
Были, конечно, и опасения. Новый, непроверенный субъект в ответственном деле — всегда риск. Особенно если имеются вредные привычки. Но малыш не подвел. Он произвел на майора сильное впечатление. Бега…
Внутри орудийной башни Маша никогда не бывала.
— А если вас арестуют? Представить страшно.
Ошибся он лишь отчасти. Связной облизнул языком почерневшие губы, его глаза горели лихорадочным блеском.
— Потому что их мотивы мне известны, — пренагло ответил немец, помусолив жидкую бороденку.
Император снял фуражку, перекрестился. Его лицо стало совсем траурным.
Мышкин поцокал языком, не сводя глаз с какого-то прибора, который он перед тем вынул из кармана.
Паршиво идти под пули, полагаясь на одно зрение. Майор подал знак: слушай внимательно и, если что, предупреди.
Тощий молчун приоткрыл крышку. Наверху лежало большое кожаное седло, вроде велосипедного, потом какие-то железяки, под ними слой соломы.
«Меня даже не спрашивают, согласен ли я, — подумал Зепп, поднимаясь и салютуя Усу. — Это, пожалуй, наивысший комплимент. Дороже любого ордена».
Человека, которого майор фон Теофельс знал под кличкой Маккавей, на самом деле звали Гирш.
— О нет, совсем молодые. Хризантемы, которые еще не отцвели.
Всю жизнь, с детства, она втайне, никому не открываясь, мечтала, что Мика однажды признается ей в любви. Ни о ком другом никогда не думала, да и не могла думать. Все остальные мужчины смотрели на Мар…
Следующим утром, проводив отца до пристани (семейная традиция, никуда не денешься), Маша Козельцова шла домой в обход центральных улиц, чтоб не наталкиваться на испуганные или, того хуже, жалеющие вз…
По стальной лесенке полезли на огромный бронированный колпак. Там пришлось держать шляпку, чтоб не улетела.
Оба офицера были на ногах с шести, когда из тюрьмы пришло сообщение об убийстве связного и охранника. Германский агент проник в лазарет под видом стенографиста. Настоящий стенографист наверняка тоже …