— Слушай, я наверно кричала? Вдруг мама слышала. Ее спальня прямо под нами.
— Хорошо, поручик. Теперь милости прошу в наш с вами литерный «Б».
— Я ждал, пока вы освободитесь. Как обещал, первые соображения у меня готовы.
— Представьте сами. Кто ж захочет идти в атаку, наевшись миндального печенья?
Теофельс быстро оделся. Поглядел на себя в зеркало, подсвеченное красноватыми сполохами.
Зная о привычке Сусалина выкидывать из окна бумажный мусор и воспользовавшись тем, что к пресс-атташе можно входить запросто, Штернберг бросил из третьего купе в условленном месте послание. Здесь вернулся Сусалин, но у Штернберга наверняка было заготовлено какое-то объяснение, и подозрений не возникло. Они вместе пошли куда-то. Даже ясно куда — в сторону первого вагона. Иначе столкнулись бы с Алексеем, который шел от противоположного тамбура.