Все цитаты из книги «Миф об идеальном мужчине»
Не стоило даже ломать голову, кому она могла понадобиться и зачем, потому что она никому и ни за чем не могла понадобиться.
– И, по-моему, профессиональная, – подтвердила Ольга. – Евгением Васильевичем Бойко довольна не слишком – прижимист, скуповат и вообще… так себе…
– Вот тут начинается самое интересное, – сказал Игорь медленно, чтобы ребята в полной мере осознали важность момента. – Едва увидав в дверях Элеонору, секретарша Мерцалова затряслась мелкой дрожью и …
– Ты знал их? – спросила она шепотом, изо всех сил жалея эту совершенно неизвестную ей женщину и мальчишек, у которых убили отца.
Он был самым лучшим человеком на свете. Клавдия это всегда знала, но, когда он вот так возился с ней, ухаживал за ней, кормил ее и варил ей кофе, это было выше ее сил.
– Что же вы остановились? – спросила она. – Дождь ведь. Проходите в дом.
Ему очень хотелось что-нибудь сломать. И еще он подумал о Клавдии. Он приедет вечером домой, обнимет ее, одетую в его свитер, и не отпустит, пока не придет в себя. А приходить в себя ему придется оче…
Проснулся он от собственного стона и потом до утра лежал, закинув за голову тяжелые руки. Он курил, смотрел на дым и думал о толстом щенке по имени Тяпа с розовым младенческим пузом.
– Я не виновата, что он выключил мобильный. – Глаза ее наполнились хрустально чистыми слезами, и одна из них аккуратно капнула на стол, не попав ни на бумаги, ни на клавиатуру компьютера.
– Мне не трудно! – почти крикнул он, вырываясь, потому что она не должна была, не смела его жалеть и все-таки жалела, и он раскисал, размягчался от этой жалости а он не мог себе этого позволить. – Мн…
Мечтая, Клавдия сняла хрустящий крахмалом халат – стараниями Варвары Алексеевны такие “профессорские” халаты были у всей аптеки, замызганных и серых она страсть как не любила, – и нацепила джинсовую …
Он трусит, конечно. Это она правильно сказала. – Всю оставшуюся жизнь он будет отвечать за нее, бояться за нее, ревновать ее, контролировать ее, руководить ею и подчиняться ей. Он будет трястись над …
Вряд ли какой-то тайный поклонник ее подруги решился вогнать себя в такие расходы для того, чтобы с точностью до секунды знать, во сколько она ушла с работы, и с точностью до грамма – вес куска варен…
– Нет, не боялся. Он вообще ничего не боялся. Говорил, что таскаются за ним два каких-то придурка. Он даже сигнализацию на машине сменил. И замки они вроде поменяли, думали сначала, что их ограбить х…
– Как всегда, – сказала Клавдия, пропустив его, и мимо машины пробралась во двор. Шофер тоже был знакомый, и Клавдия ему кивнула.
– Понятно, – сказал Андрей. – Посмотрим, что за приятель… И про больного друга надо как-то побольше разузнать. Сдается мне, что ветер дул со стороны того самого клиента, о котором Димка узнал в офисе…
– Да, – кивнул Леонид Андреевич. – Он был, как это ни странно, у этой… На которой Сергей хотел его женить. Сергей заезжал к ней днем и заставил Петю явиться тоже для такого… решительного объяснения, …
– Ковалеву, пожалуйста, – попросил он вежливо, когда трубку наконец сняли.
– С этим никто не спорит, – согласился Андрей и под столом наступил Полевому на ногу, как мамаша слишком увлекшейся дочери. – Мы ждем, Лев Ильич!
– И безобразничают, – подтвердил голос. – И звонят, звонят, как бы не стянули чего у вас, я уж хотела милицию вызывать, а тут вы подъехали, я в окошко глянула, ну, думаю, Андрей Дмитриевич сам разбер…
“Как таковое” – это было ее выражение, и он как будто увидел бывшую жену рядом с собой.
Что-что, а жизнь в социуме никак ему не давалась.
Клавдия тихонько усмехнулась. Тоже! У нее-то как раз никаких родственников здесь нет. Она снова посмотрела на мостик, чувствуя себя очень защищенной в машине Андрея. Тип удалялся в сторону станции, и…
– Может, все-таки у тебя есть бабушка – аргентинская принцесса? Или дедушка – алмазный король?
Он с усилием стряхнул с себя мысли о Клаве и о Лене Фетисовой, как давеча мокрую куртку. Ему нужно было подумать.
Андрей швырнул сигарету в лужу. Она зашипела, испустив напоследок тонкую струйку синего дыма, которую дождь тут же прибил к земле.
Там всегда стоит бледная рыжая крыса, которую ему предстоит уничтожить. Стоит и ждет распоряжений. Стоит и ждет, когда откроются складские двери. Стоит и ждет сопровождающего, мерзнет и держит бумажк…
– Выходит, не прав, – согласился он осторожно. – И что из того? Ты чего, собираешься по этому поводу убиваться “за дорогим покойником, как за родным братом”? И может еще, это и не Мерцалов никакой.
Вот тебе и таинственная связь процветающего доктора и бедной аптекарши. Они оба выросли в детдомах. Насколько Андрей понял, в разных. Но они оба – детдомовские…
Она закатила глаза, и капитан Сорокин засмеялся.
– Девушка, вы работаете? – спросил у нее за спиной нетерпеливый голос какого-то созревшего покупателя.
– Все, как вы сказали, – четко отрапортовал Димка. – И у аптеки весь день караулили, и у дома. Номер машины я записал, приметы соглядатая тоже.
Она сбила его с мысли. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он поймает за хвост ту самую верткую, как пескарь, деталь, не дававшую ему покоя, а Клавдия его; сбила. Придется начинать все сначала.
Теперь ему предстоит сообщить Клавдии, что у нее был брат, о котором она ничего не знала, что этот брат убит и убийца теперь собирается прикончить и ее.
Зато слежка здесь более уместна. О его привычках любовница скорее всего знала очень мало. Как правило, муж и любовник – это два совершенно разных человека, благополучно сосуществующих в одном мужике.
– И операции, и совещание. На совещании я не присутствовала, только чай подавала, как всегда, поэтому, о чем там речь шла, – не знаю, но ведь вы, наверное, будете с Александмитричем разговаривать, он…
– Пока, – ответила Клавдия, складывая зонт. – Давно пора новый купить. Что-то он совсем не работает…
– Ты должен разобраться в ситуации, – твердо сказала бывшая жена. – Поговорить с ним, выяснить, кто за ним следит и почему. Правоохранительные органы призваны защищать спокойствие граждан, разве не т…
– Почему вы попросили у него телефон? Откуда вы знали, что у него есть телефон?
Ничего особенного. Просто только что переспала с Андреем Ларионовым. Она посмотрела на часы. Начало второго. Спала она от силы час.
Игорь не стал уверять Гольдина, что беспокоиться не стоит.
Она никогда про него ничего не знала. А спрашивать стеснялась.
– Что у тебя есть? – Андрей покосился на Клавдию, которая деловито готовила запоздавший ужин.
– Я же вас предупредила, – сказала ее мамаша с холодным удовлетворением. – Звоните завтра.
– Извините еще раз, – Мерцалов-младший осторожно прикрыл за собой дверь. – Я принес сигареты.
– У меня ремень был на руку намотан. Для верности. Ну… и дернули за кисть…
Сергей был богатый, знаменитый, процветающий врач.
Дело не в Юрии Петровиче Василькове, кем бы он ни был. Дело скорее всего и не в Мерцалове Пете, которому слежка за братом была совершенно не нужна, он мог убить его и без всякой слежки. И не в Элеоно…
Это было много лет назад, но он помнил и чувствовал ту смерть так, как будто она случилась час или два назад. Он видел ее изменившееся лицо и скрюченную, неестественно белую руку. Он рассматривал ее …
– Танька, чего ты разошлась? – дергая Таню за рукав, спросила Клавдия. – Сейчас и вправду милицию вызовут, и нас заберут.
– Адрес ваш запишите, – попросил Андрей Мерцалова. – Боюсь, вы еще мне понадобитесь.
– Нет, – отрезал Мерцалов. – Не вспоминается. Еще какие-то бандиты просили его положить кого-то, чтобы потом за границу переправить. Он рассказывал, смеялся. Деньги они ему сулили несметные.
“У вас уникальный ребенок” – так часто говорят знакомые матери и отцу.
– Давай подумаем, – предложил Игорь. – Подумаем спокойно.
Составив кулачки – один на другой – и пристроив их под подбородок, она лежала на нем и смотрела ему в лицо. Глаза у нее сияли.
– Да вы разговаривайте, разговаривайте! – крикнула заведующая уже из коридора. Очевидно, и она заметила моментальную готовность своей работницы приступить к свершению трудовых подвигов. – Никакой сро…
– Привет, ребята! – сказала им Клавдия, но войти не решилась. Елена Васильевна торопливо приближалась, и подол ее сарафана раздувался, как шлейф.
– Андрюша, – начала жена, но он перебил. Тон у него был такой, что она моментально поняла – дальше продолжать не нужно, иначе дело кончится плохо.
Она знала, что это означает. Крайнюю степень важности.
Время от времени для проформы они устраивали какие-то мероприятия и участвовали в каких-то тендерах, а однажды, расщедрившись, провели акцию в помощь состарившимся актерам. Хотели даже открыть интерн…
Слезы полились сразу и так обильно, что ей пришлось поставить чашку и прижать руки к глазам. Слезы текли из-под ее сжатых пальцев и капали с подбородка.
– Спасибо, – пробормотала Клавдия, чувствуя себя худшей из обманщиц. – И извините меня, что я уезжаю…
Этого она тоже видела у аптеки. И один раз у метро. Она уронила пакет с морковкой, и он на нее налетел. Но собирать морковку не помог, а понесся дальше, не оглядываясь. Клавдия тогда еще подумала нео…
– Хороша история, – похвалил Андрей. – За душу берет.
Дима работал в уголовном розыске совсем недавно и многого еще не знал, но, когда у замызганного подъезда неказистой “хрущевки” припарковались знакомые “Жигули”, которые Дима за день рассмотрел во все…
Кто следил за Сергеем Мерцаловым в последний месяц его жизни? Кто следит сейчас за Клавдией Ковалевой и с завидным постоянством отнимает у нее сумки? Как могут быть связаны между собой великий врач и…
Он положил трубку, вытянул ноги и посмотрел на телефон. Потом снова набрал номер.
Фары разрезали темноту, как блестящие металлические ножницы – темную ткань.
Они были очень похожи, брат и сестра. Они даже говорили одинаково, несмотря на разницу лет, образований и образов жизни. Как-то сразу было понятно, что они – брат и сестра, что они хорошо понимают и …
– Ну, что я… Я… – Она старательно пыталась выговорить это, но у нее не получалось. Она вырвалась из его руки, отвернулась и тогда выговорила: – Что я влюблена в тебя. Давно, всю жизнь.
– Помирились? – спросила Ольга с улыбкой.
Она мельком взглянула на Андрея и понесла к столу полную турку. У нее было совсем больное лицо и сухо горящие глаза.
Клавдия проводила глазами “девятку”. Выезжая со двора, она приветливо подмигнула красными, как угольки, тормозными фонарями и неспешно свернула за угол. Клавдия зачем-то помахала рукой и вошла в подъ…
Машина пришла ровно в два часа. Клавдия очень любила принимать товар по пятницам, потому что фармацевтическая фирма, присылавшая машину именно в пятницу, работала, как швейцарские часы – точно, без о…
Она перевела дыхание и подняла к глазам руку, чтобы удостовериться, что это действительно она и что она не бредит. Потом пощупала перину. Рука была настоящая, и перина тоже казалась настоящей.
– Конечно, – подтвердил Игорь. – Чувствую я, не простой он был врач, а золотой. Квартирка – дай бог каждому, “Фольксваген” опять же. Кроссовки “Гибок”, джинсики “Ливайс”, все как у нормальных людей.
Это было приятно. По крайней мере сознание того, что он знал нечто такое, чего еще не знал его собеседник при всей своей всесильности, заставляло его чувствовать себя значительным и умным.
– Скучали, – согласилась Клавдия. – Сегодня за товар Варвара Алексеевна распишется, вы прямо к ней пройдите!
В стеклянные двери входила следующая партия покупателей – две старушки в мокрых плащах и молодой мужчина с мобильным телефоном, притиснутым к уху.
– А его нет! – как-то даже злорадно ответила секретарша.
– Кто-нибудь может подтвердить, что вы из своей квартиры не выходили? – спросил Андрей. – Ну, может, любимая в полдвенадцатого звонила? Друг на рыбалку приглашал? Нет?
– Я так и знал, – тихо сказал он. – Я так и знал, что все будет ужасно. Но я не знал, что настолько…
Как всегда, откуда-то выскочили собаки, которых всегда было полно в этом доме, и маленькая женщина в нарядном сарафане поспешно разогнулась и шагнула с грядки, где она стояла, наклонившись над огурца…
– Не вышла, – ответила она с удивившей его злобой в голосе. – Все тебя дожидаюсь!
Ему было совершенно наплевать на этих людей. Он не верил в их чувства и не хотел им сочувствовать. Они-то как раз были для него просто работой.
– Звонила, – созналась Клавдия. – Я думала, это Танька. Мы с ней договорились, что я ей сразу же перезвоню, как только с тобой пообщаюсь.
– А куда ты ее денешь? – спросил Игорь, пока Андрей привычно прилаживал на дверь пластилиновую печать.
– Ничего наш народ не любит так сильно, как лечиться, – со вздохом сказала Варвара Алексеевна, приостанавливаясь около Клавдии. – Да, Клава? Ну, нам-то от этого только польза, у нас товарооборот возр…
– Перестань! – Она дернулась и попыталась освободиться. – Прекрати сейчас же!! Перестань, я тебе говорю, Андрюшка!
Сердце у Клавдии по-совиному ухнуло и провалилось в живот.
– Прощай, любимая! – ответил Андрей и положил трубку.
– Об отпуске! – не раздумывая ответила Мила. – Мы собирались в отпуск в ноябре. Как обычно, всем колхозом. А он что-то перерешил неожиданно. Сашка думал, что на него так перемена погоды подействовала…
Он отвернулся от окна, подошел к столу и длинным, красным от постоянного мытья пальцем нажал кнопку на селекторе.
Надо будет написать в отчете, что по дороге в Отрадное она запоем читала пошлый романчик. То-то заказчик порадуется.
Даже слов никаких не было. Он не мог заставить себя произнести хоть что-нибудь внятное.
– Пардон, мадам, – и придержал дверь Ларионов.
– Будем, – отозвалась Клавдия неуверенно и снова посмотрела на Таню. В Андреевой квартире она чувствовала себя неуютно.
“Ты помнишь Иру Мерцалову? – спросила бывшая жена, и он услышал ее так, как будто она снова говорила с ним по телефону, а он мучился от головной боли. – Мы вместе работали когда-то, я тебе про нее мн…
При желании Андрей Ларионов мог двигаться очень проворно. Так проворно, что это вызывало зависть коллег и некоторое неудовольствие преступников.
У бабульки были розовенькие щечки, тщательно ухоженные руки, прическа, и шея всегда старательно задрапирована шарфиком. Наталья Ивановна точно заняла бы первое место в конкурсе красоты среди бабулек.
Все это настолько не вписывалось в уже сложившийся у него в мозгу образ Сергея Мерцалова, что даже под ложечкой засосало.
Это Гольдин поехал, а не отец Мерцалова! Леонид Андреевич Мерцалов сказал, что ничего не знал до самого утра, пока они с женой не позвонили Ирине, чтобы выяснить, кто будет забирать детей!
Очевидно, при всем родстве душ и необыкновенной дружбе они были очень разными людьми – Гольдины и Мерцаловы.
Она взглянула на Андрея и, кажется, даже улыбнулась.
– Мне нужно поговорить еще раз с Ириной Николаевной и с… вами, – ровно сказал Андрей. – Я звонил сегодня утром вам домой, но мне сказали, что вы здесь.
– Пишу диссертацию, – ответил он, пытаясь так приладить к подушке голову, чтобы с ее помощью можно было хотя бы разговаривать. – О жизни и размножении карибских попугаев в неволе.
– Может, прополоть чего? – тоскуя, спросила Клавдия.
– Игорь Степанович, – сказала она сдержанно, – понимаете, в каждой избе есть сор. И теперь, когда так… случилось с Сергеем Леонидовичем, наверное, вы будете его долго выносить. Я только хочу предупре…
– Как их опровергнешь? – спросил Андрей. – Объявление повесишь – я не сплю с любовницей брата?
– Я не хочу обсуждать это в институте, – быстро проговорила она. – Если вы хотите что-то у меня узнать, приезжайте ко мне домой. Здесь говорить я не буду. Хорошо?
– Я нашла Женю с татуировкой, – сообщила Ольга, пока Игорь, отряхиваясь, как собака, попавшая под дождь, ставил чайник и шарил на подоконнике в поисках своей кружки.
Он положил ей на тарелку огромный, как лапоть, кусок мяса, помидор и огурец.
Здесь все будет проще, решил Андрей. Справлюсь.
Борис темнит, и непонятно, почему он темнит. Собирается подставить? Он, Юрий Петрович Васильков, ему больше не нужен? Мавр сделал свое дело, мавр может смело отправляться на трт свет? Если врача убра…
Почему-то после разговора с ней ему стало еще противней, чем было.
– Как ты ее нашла? – спросил Андрей. Кофе приятно грел живот сквозь толстый свитер, и рука ныла уже не так сильно.
Оказывается, он ждал встречи с ней весь день, просто за всеми делами… немножко забыл об этом.
– Уходите. Вы же видите, что здесь происходит. Вы все равно никого не найдете. Мы не станем жаловаться и писать в вышестоящие организации, мы все понимаем. Считайте, что вы сделали все, что смогли, и…
Что ты возомнил о себе, мальчик? Разве может майор Ларионов на тебя обижаться? Он работает, только и всего. Твои детские наскоки слегка его развлекают и дают некоторое представление о семье, в которо…
Они кричат, когда радуются, так он понимает его слова. Мы не кричим. Мы стоим на трибуне, и они кричат, когда идут мимо нас. Они радуются, а мы на них смотрим.
– Пенсионер Белов, который первым обнаружил труп, сказал, что тот тип был свежевыбритый. У него щеки синие были, как у каждого только что побрившегося брюнета. Помнишь?
– Ничего не было! – сказал Мерцалов-младший с удовольствием. – Я выпил пива, посмотрел какую-то муру по телевизору и лег спать.
Ее сопровождающий маялся у ларька, покупал сигареты. Интересно, сколько раз в день им приходится делать вид, что они покупают сигареты, жвачку, пиво? Десять? Тридцать?
Зачем он на нее напал? Что ему было нужно?
Горячая ванна должна была помочь. Ему всегда хорошо помогала горячая ванна. Очень горячая, почти кипяток.
Клавдия слышала, как сотрясается под свитером его сердце.
– Зачем вы это сделали? – спросил Игорь невозмутимо.
– А что за фонд? – спросил Дима. – Известный?
– Ты произнесешь свою речь потом, – сказал он тоном майора Ларионова. – Я ее выслушаю и оценю. Давай быстро в ванну.
Сколько раз в день средний мужчина думает о сексе?
Сегодня Клавдия чувствовала себя очень хорошо, просто замечательно. Одно немного омрачало ее радость – соглядатая не было.
– Нет, ты отвечай, – приказал Андрей Ларионов, – Что ты сказала Таньке? После какого дня рождения?
Что они могли знать? Кому они могли мешать?
Без “неумения жить в социуме”. Без нескончаемых разбирательств, кто прав, кто виноват. Без грандиозной теоретической базы, подведенной под очередной отказ от секса. Без всей этой ерунды, что замучила…
– Я не разоряюсь, а выражаю готовность помочь, – пояснила Таня. – Ну что, сумку сегодня не выхватывали?
– И способ убийства… – сказала Ольга. – Почему нож и веревка? Почему не пистолет? С пистолетом проще и приятней.
– У нас к тебе дело, – пугаясь, пробормотала Клавдия, – …было.
– У меня лучше всех. – Он неожиданно улыбнулся. – Что-то ты бледная. Работаешь много?
– Это тебе Ирина рассказала? Андрей кивнул.
Она кивнула Андрею, что должно было означать, что Клавдия сейчас придет, и направилась в противоположную сторону. Согревшийся Андрей потянул вниз “молнию” на куртке.
– Ты что? – спросила она. – Я тебя так смутила? Ты меня извини, конечно, но я просто очень за тебя рада, и он такой… довольно симпатичный. Основательный.
– Напиши мне в два столбика, что именно было у тебя в сумке в первый раз и что во второй. Ты хорошо знаешь, что носишь в сумке?
– Клава! – закричала заведующая. – Сейчас машина придет! Ты готова?
Он спросил еще, во сколько Мерцалов вчера уехал и нет ли у него шофера. Точного времени отъезда шефа секретарша не помнила, и шофера у него не было.
– Подожди, я сейчас молоко достану, – сказала Елена Васильевна озабоченно, открывая подпол. Она знала, что Клавдия больше всего на свете любила с кофе концентрированное прибалтийское молоко и всегда …
– Я не темню! – сказал он. – Я тебе потом все расскажу. У нее определенные проблемы. Я до недавнего времени в них не верил, и напрасно, между прочим. Кстати, мам, я думаю, что мне на пенсию пора. Пло…
Когда ее муж приехал домой и велел ей собираться к теплому морю? Или позже, когда они уложили детей и пили чай перед телевизором?
– Нет, что ты! – как-то чересчур поспешно возмутился Евгений Васильевич. – Я посмотрел на него и ушел. Пытался тебе дозвониться и Борису…
Улыбаясь, как побитая собака, пытающаяся сохранить остатки своей собачьей гордости – мне, мол, все нипочем, можете побить еще раз, – Клавдия поплелась за Натальей Васильевной обратно в аптеку и долго…
Ему нужно было пять минут, чтобы сосредоточиться и понять, каким именно образом следует говорить с Петром Мерцаловым, дожидающимся его за закрытой кухонной дверью.
Не имело никакого значения, где именно они будут разговаривать, но это было частью выработанной за полминуты стратегии. Лучше пусть Мерцалов-младший сам к нему подойдет. Если гора не идет в Магомету,…
– Где-то в Удельной, по-моему, – сказала Ирина задумчиво. – Точно, в Удельной. Мы как-то раз туда ездили даже. Сережка деньги им какие-то возил, и медикаменты, и подарки. Он не слишком долго там был,…
Дело не только в электричке. Она видела его где-то еще. Именно такую удаляющуюся спину, напряженную и внимательную, как если бы на этой спине были пристальные, осторожные глаза.
– Клавка позвонила мне сегодня на работу, – начала объяснять она, – и попросила приехать к ней. Я в обед поехала, и она мне рассказала, что происходит что-то неладное. За ней таскаются два каких-то м…
В конце концов участники не без помощи хорошо осведомленного ведущего выяснили, что русского писателя звали не Пукин и не Хрюкин, а все же Бунин, и началась волынка с обменом всех выигранных сокровищ…
Андрей хмуро посмотрел на грязную голубоватую ступню. Ее мочил дождь, и почему-то Андрею это было неприятно. Он потянулся и закрыл мертвую ногу тканью.
В какой момент Борис принял решение, что пора избавляться от Юрия Петровича Василькова?! В чем он согрешил так сильно, что Борис захотел сдать его?! И что ему теперь угрожает? Тюрьма? Высшая мера?
Все это нужно проверять, блин. Напроверяешься до звона в ушах. Версия… какая там по счету? Петр Мерцалов. Он ненавидит брата. Возможно, что-то такое из детства. Из семьи. Ненавидит люто остро. Они сс…
– В приемную – один, – добросовестно сказала секретарша. – Может быть, она звонила в операционную, там у Сергея Леонидовича тоже телефон. И на мобильный, конечно…
– Дим, ты как? – спросил он, затягиваясь.
В конце концов она еще и на автобус опоздала. Она выскочила из пасти подземного перехода, когда “Икарус”-гармошка уже захлопнул двери и стал разворачиваться на пятачке, чтобы поехать в сторону Клавди…
– Почему ты думаешь, что это он? – спросил Игорь. – Может, она?
Всевозможная детская и взрослая обувь свалена под вешалкой в огромную кучу, и рядом, очевидно не вытертые со вчерашнего дня, отпечатки собачьих лап.
Андрей схватился за телефон и опрокинул свою кружку. Кружка упала и покатилась по полу.
“Ты получила по заслугам, сука. Все вы получили по заслугам. Особенно твой гениальный муженек. Ты думала, что всю жизнь сможешь упиваться его успехами и ни черта не делать? Жизнь еще тебе покажет, ка…
– Але, Андрей, – сказал он и покосился на Гольдина наливавшего себе кофе. – Ты уже в штабе?
От этой мысли Дима опять рассердился и расстроился.
Время у него пока есть, хоть и не слишком много. Он всегда все планировал с запасом.
Успокаивать ее у него не было сил. Кроме того, ее паника по поводу малейших неурядиц действовала ему на нервы. Он всегда знал, что жена ему не поддержка и не союзник, а предмет роскоши и способ вложе…
Я боялся, что он уйдет и не даст мне позвонить. Тогда я сказал, чтобы он сам пошел и посмотрел, и он, как бы это сказать… заинтересовался.
Успокойся, это просто твои фантазии. Ни один злоумышленник не полезет на третий этаж, в квартиру, где совершенно нечем поживиться, да еще среди ночи, да еще в присутствии хозяйки!
Много лет эта рыжеволосая тихая девушка принадлежала его семье, а следовательно, и ему тоже. И он никогда не задумывался, что будет, если в один прекрасный день она перестанет им принадлежать.
– Мы? – удивилась Клавдия. – Мы безобразничаем?!
В два часа дня в ее аптеку приходит машина с медикаментами. Машина приходит во двор, старинный московский глухой двор, сохранившийся еще с прошлого века. Машина въезжает в арку так, что ни развернуть…
– Наш сын никогда не мог бы… – заговорила Лидия Петровна и прижала руки к груди. – Вы должны это понять, и если только у вас есть хоть капля разума…
В какую такую страховую компанию, смутно удивился про себя Дима. Ах, да! Я же из страховой компании.
– Неважно куда, – сказал Сергей нетерпеливо. – Турция, Греция, Испания, Италия, Крит, Египет, Канары… Далее везде. Пять звезд. Детский клуб. Номер желательно двухкомнатный, чтобы дети не ночевали одн…
– Прости меня, пожалуйста, – бормотала она ему в свитер, судорожно всхлипывая. – Таньки нет, а домой страшно… Я… я не знаю, что на меня нашло, я сейчас успокоюсь и все тебе расскажу, ты извини меня, …
Собак выгуливали в скверике напротив, и Сергей потопал туда за Ники, привычно устремившимся через дорогу. Дождь перестал, но было сыро, ветрено и неуютно, и хотелось скорее домой, в постель, под тепл…
– Ты дурак какой-то, Андрей! – выпалила она и стремительно ушла в дом.
Уличный фонарь заливал комнатку мертвенно-синим светом. Разросшийся за лето клен постукивал тонкой когтистой лапкой в подоконник.
– Дайте прикурить, – попросила она, забавляясь. – У меня нет зажигалки.
Она встрепенулась и принюхалась. Судя по всему, картошка была уже готова. Клавдия положила себе в тарелку две большие картофелины, исходившие сытным духом, и с тоской покосилась на капусту. Эта капус…
– По работе – сплошные враги, – сказал Мерцалов радостно. – Он злил и раздражал, наверное, процентов девяносто тех, с кем общался. Кроме того, конечно, многим очень хотелось его съесть. Креслице-то н…
– А ты? – Андрей холодно посмотрел на Таню. – Ты тоже их видела?
На улице они разделились. Игорь поехал к Элеоноре Ковровой и к ее отцу, а Андрей вернулся на работу. Время неумолимо приближалось к четырем.
Андрей, дотянувшись и чуть не свалившись со стула, поменял в “Панасонике” кассету. Эта кассета была из дома родителей Сергея Мерцалова. На ней было всего три сообщения. Два из них от пациентов Мерцал…
Как следует разозлившись, он подумал и набрал еще один номер.
– Нет, – сказал Андрей твердо. Он был совершенно уверен, что никуда ехать она не может. – Мы сами.
– Мамуль, привет! – крикнул он, внезапно осознав, как он соскучился по этому дому и по родителям. Словно сделав над собой усилие, мать улыбнулась в ответ, и он пошел в дом.
Он быстро закурил. Что еще за черт? Он давно уже вышел из возраста, когда грезят о голых женщинах и возбуждаются от одних только мыслей.
– Поедем, Андрей, – сказал Полевой, поднимаясь. – В машине додумаешь.
От его шагов цветы на крыльце зашатались, а в старом бабушкином шкафу жалобно зазвенела посуда.
– Привет, Танюш, – сказала она весело. – Я сегодня решила капусту не есть. Надоела.
Практикантка Настя, сидевшая спиной к ним за соседним столом, негромко, но выразительно фыркнула, демонстрируя свое полное презрение к подхалимажу, которым занималась Клавдия.
Боль пульсировала в голове и никак не утихала. От удара ее голова лопнула и разлетелась на куски, как упавший с грузовика арбуз.
– Я еще не знаю, кто за ним следил, – сказал Андрей, глядя ему в лицо. “Но я – узнаю, – пронеслось в голове, – и очень быстро”. – Я хотел бы спросить у вас, не говорил ли Сергей в последнее время о т…
– Я не знаю, как там было, мы с мамой только три дня и пробыли, но когда улетали, было градусов двадцать пять, наверное.
– Все-таки нужно было звонить сначала, – пробормотала она, – а я понадеялась, что и так застанем.
– Ну вот. Он на самом деле за мной следит, – выпалила Клавдия, с ужасом глядя, как меняется у него лицо. Черты подобрались и заострились так, что стало казаться, будто оно состоит из одних только ост…
– Леня, перестань, – приказала Лидия Петровна, но как-то жалобно приказала, без прежнего королевского высокомерия.
Слеза капнула ей на ботинок. И это крошечное соленое озерцо, растекшееся по ботинку, стало последней каплей. И первой.
– У меня же дети, – не поворачиваясь к Андрею, вдруг сказала Ирина Мерцалова. Она равномерно мешала в турке кофе. – Дети. Нет, я не свихнусь.
– Я теперь все так делаю, – сказала Ирина. – Давайте лучше вы. Умеете?
Зачем он убил Сергея Мерцалова и собирался убить Клавдию Ковалеву?
Господи, о чем она говорит! Как будто работа была самой большой проблемой!
Что-то она сегодня не в настроении. Лучше к ней не приставать, а то укусит.
Они чокнулись и выпили сладкое газированное вино.
– Спасибо, Мила, – сказала она вслух и залпом допила свой кофе. – Вы очень мне помогли.
– Мила, – сказала Ольга проникновенно, – у меня к вам еще один вопрос. Только вы, пожалуйста, отвечайте так, как сейчас со мной разговаривали – искренне и честно, ладно?
Он обжегся, замычал, ткнул кружку на подоконник и посмотрел еще раз. Он был уверен, что не ошибается.
– Жанна, ты чего хотела? – спросил он, чувствуя, как минеральная вода льется в воспаленный желудок и, кажется, даже что-то там успокаивает. – Поговорить?
Она все поймет на следующей неделе. Поймет и позвонит Андрею. И он ее спасет.
– Ты чего? – спросил Андрей. – Люську из балетной школы выгнали?
– Родители, конечно, знали. – Она прислонилась головой к стене. – Это невозможно скрывать. Они познакомились с Сережей на Крите, и мама моментально обо всем догадалась, а отцу мы еще долго не говорил…
– Нет! – откликнулась Клавдия. – Нужно что-нибудь, Варвара Алексеевна?
Красный и розовый кирпич, башенка с флюгером, стеклопакеты, матовые шары фонарей вдоль желтой дорожки, засыпанный листвой газон. Дождь шуршал по опавшим листьям, барабанил в крышу Андреевой машины, п…
– Да, черт возьми! – гаркнул он. – Соединяйте!
– Я спрашиваю, кофе будешь пить? – повторила Елена Васильевна, появляясь на пороге. Вид у нее был озабоченный. – Кто их знает, когда они приедут, эти шалопаи.
Может, из-за дождя, а может, оттого, что ему жалко было денег, нелюбовь к себе опять вернулась и стала грызть и царапать его изнутри.
Кашляя, Клавдия сняла цепочку и повернула замок.
– Ты что? – спросила она недоверчиво. – Заболел?
Спешить он не станет. Чем дольше, чем тщательнее он будет готовиться, тем выше, лучше, чище будет потом сознание своей правоты. Очищения. Освобождения. Для женщины у него тоже приготовлена веревка.
Он слушал очень внимательно, сцепив на животе большие руки. Он должен был услышать что-то, не услышанное с первого раза.
Операция прошла успешно, так они напишут в отчетах.
Полевой пришел минут через пятнадцать, по-прежнему очень веселый.
– Тебе доставляет удовольствие меня смущать? – почти сердито спросила она из-под мышки.
– Я пошла в метро, к дежурному милиционеру и сказала, что у меня только что отняли сумку. Вид у меня был соответствующий, мокрая, грязная… Я сказала, что никаких протоколов мне не нужно, и они сразу …
– Вынесет, – уверенно сказал Андрей. Из самовара внезапно повалил дым, словно он решил, что дешевле будет снова разгореться. Андрей покидал в него шишек и сказал, отряхивая руки: – Я тебя довезу, Кла…
Он опять вытянул ноги и закрыл глаза. Клавдия осторожно на него покосилась. Он ей так нравился, что хотелось сесть на пол возле его стула и рассматривать его всего, от узких, длинных ступней до густы…
Многоопытная Ольга еще в машине сказала Диме, что проблемы у них вряд ли будут. Меценат, как они между собой называли умершего предположительно от сердечного приступа Юрия Петровича Василькова, был н…
Играет музыка, хлопают на ветру флаги, на голых ветках накручены белые бумажные цветы.
– На выходные я отвезу тебя в Отрадное, – сказал он таким тоном, как будто это было самое обычное дело. – Караулить тебя в Москве я вряд ли смогу, у меня дел… по горло. Так что побудешь с моими.. Все…
о этот патетический момент ключи нашлись.
– Вот гады… Господи, какие гады… Ну какие же гады, господи…
– Вернемся, – согласился Мерцалов-младший весело. – Не откажите, уделите от щедрот ваших еще сигарету, свои в машине забыл, наверное… Я возмещу, клянусь!
– Там тепло сейчас? – спросил он и улыбнулся улыбкой провинциала, который выспрашивает у соседа-счастливчика подробности недавней поездки в столицу. – Или тоже похолодало?
– Ох-хо-хо… – протяжно выдохнул Андрей Ларионов и встал, разминая ноющую руку.
Ну точно, решила тетя Маша. Напилась. Вон даже стоять не может. Качается. И не открывала долго. Кашляла, то ли рвало ее… А с виду, с виду-то такая смиренница, просто господи помилуй!
Больше говорить было не о чем, и Клавдии следовало сразу же уйти в дом, под крыло Елены Васильевны, и заняться там чем-нибудь полезным, и не попадаться ему на глаза до самого вечера.
Он рано лег спать, и уснул, и проспал почти полночи.
Как быстро, подумал Андрей. Как все быстро. Вот они уже и траур надели…
Он закинул за голову руки. Он должен вспомнить что-то увиденное в альбомах на даче у Ирины Мерцаловой. Он чувствовал, что это очень важно – вспомнить. Он многое поймет, как только вспомнит, не будь о…
Клавдия принужденно улыбнулась. Ей не хотелось обсуждать с болтливой бабулькой свою усталость или свой небогатый витаминами рацион.
Альбомы действительно были старые, очень непохожие на современные целлофановые книжки с розами или яхтами на верхнем листе. Это были настоящие альбомы для фотографий, упитанные, бархатные, с вытертым…
– Нашла, о ком мечтать, – сказал он растроганно и натянул на нее одеяло повыше. – Поспи.
Наглости?! Андрей вытаращил глаза. Он ведет себя нагло?! Да он только что на цырлах не ходит вокруг этой семейки, которая больше похожа на банку с пауками, в которую кто-то бросил тлеющую деревяшку, …
– Впереди бабье лето, – сказал Андрей светским тоном. Время у него есть. Он может пока что его тянуть. Хорошо, что мамаша выставила его так быстро. – Еще потеплеет. Не огорчайтесь, Петр Леонидович.
Он стянул свою шикарную кашемировую водолазку – Танькин подарок – и надел любимый бесформенный свитер с дырками на локтях, старательно заштопанными мамой.
– Андрюша! – воскликнула бывшая жена со жгучим сочувствием в голосе. – Ты напрасно думаешь, что я не понимаю тебя. Я понимаю тебя лучше, чем кто бы то ни был. Я врач и знаю, как мучительно ты пережив…
– Да, – подтвердила она. – Ты правда заедешь?
– Продолжим. – Андрей поставил свою кружку на подоконник и откинулся в кресле, сунув замерзшие руки под куртку. – Ночь он пролежал в сквере. Жена искала его, звонила в милицию, спускалась к консьержк…
– Спасибо, – сказала она. – Вы добрый и все хорошо понимаете. Конечно, когда появились мы, все это стало не таким острым. В нашей любви он никогда не сомневался.
– Господи, зачем вам это? – Милу даже передернуло. Как будто в сильном ознобе она потянула рукава свитера, чтобы спрятать в них руки, и так, рукавами, взяла чашку. – Он был близким человеком, понимае…
– Ага, – сказал он наконец. – А ты откуда знаешь?
– Нет, – сказала она, как будто и впрямь у них была теперь общая тайна. – Не проговорюсь. Надо же, как вам повезло. У вас в семье священники были. А у меня мама – кондитерша с “Красного Октября”, пап…
– Ладно, – сказал он вслух, поняв, что ничего конкретного от нее не добьется, – мы еще к этому вернемся. К этим вашим слухам. До свидания.
– Нет, – Мерцалов опять закурил. От их непрерывного курения посреди кухни висело сизое дымное привидение. – Да мы с ним это почти не обсуждали. Я ему не верил, и все. Гольдин, наверное, больше меня з…
– Собака была в истерике. Я не подходил потому, что… меня сильно затошнило, и я понял, что ничем не смогу ему помочь. Понимаете, он был совершенно мертвый. Абсолютно. Совсем.
Клавдия вздрогнула и оглянулась. Прямо на нее шел неизвестно откуда взявшийся человек. Он был высокий и красивый, и в опущенной руке он держал что-то очень похожее на пистолет.
– А автоответчик вы тоже не прослушивали?
– Не пестрых, а шустрых, – поправила из кухни Таня. – Мы же с Ковалевой шустрые. Клавка, где наш мешок?
– Голос… не знаю. Скорее мужской. Какой-то он непонятный, этот голос.
– Я, Дашенька, – согласился Юрий Петрович. – Я, кисонька. Так что давай без сцен. С матерью повоевала – и хватит.
– Прекратите, – попросила Елена Васильевна, отмахиваясь от летевшей в разные стороны золы. – Наш самовар нежный, он этого не вынесет.
– Как раз, – согласилась Ольга. – Они поели-попили, как полагается влюбленным после долгой разлуки…
При виде этого коня у Андрея стало противно в животе и очень захотелось курить.
– Ваш сын часто совершал какие-нибудь неожиданные поступки?
Но черт побери всех на свете бандитов, все это придется проверять, а времени у него совсем нет.
– Не приняли! – ответил Игорь и захохотал. – Сказали – косолапая. Ох, что у нас вчера дома было, какой грандиозный фейерверк и салют, ты себе не представляешь. По этой причине супруга меня теперь обр…
Но ей некуда было пойти, да и как идти, когда ее не держат ноги, и порваны джинсы, и с куртки течет, как будто она пролежала в луже по меньшей мере неделю?! И тот, который наблюдает за ней из темноты…
Посмотрим, посмотрим, куда ты направляешься и что тебе там нужно. Неужели у такой тихой крысы есть друзья или, может, любовник, которого она посещает раз в месяц? Хотя с ее темпераментом и одного раз…
Один его приятель, телевизионный журналист, как-то рассказывал ему, что существует такой прием, срабатывающий в девяти случаях из десяти: если хочешь, чтобы разговор был совершенно откровенным, притв…
– Нашел, – сказал Леонид Андреевич и заплакал. – Но поймите, я сразу понял, что это… это… не Петя. Это было сделано так чудовищно, так ужасно… – Он всхлипнул.
Дима не подходил им ни по каким критериям. Зарабатывал мало, жил с родителями, перспектив – никаких. Всего богатства – новенькая черная “девяточка”, которую Дима обожал и которую ему подарил брат, от…
Андрей не торопил его, понимая, что ему нужно собраться с духом.
В конце концов, у нее сегодня необыкновенный вечер. Сегодня с полным правом она будет звонить Андрею Ларионову и разговаривать с ним. И он будет ее слушать не потому, что она подруга его сестры, а по…
Незаурядным человеком был Сергей Мерцалов. Он не возненавидел брата, который взял да и лишил его всякой надежды на родительскую любовь, просто так, по праву рождения. Он всю жизнь потом носился с эти…
Неужели с тех пор, как он приехал на работу, прошло только полтора часа?! Время позволяет себе какие-то немыслимые кульбиты.
Звонил телефон, черт бы его побрал. И в этом было все дело.
– Прошу прощения, – извинилась она перед следующим покупателем, метнулась к окну и чуть ли не до пояса втиснулась в глубокую нишу.
Юрий Петрович Васильков считал себя человеком уравновешенным. Бизнес требовал ясности рассудка, и вообще… Не любил Юрий Петрович тратить время на приведение в порядок своих и чужих нервов. Не в его э…
Она загнала его в угол, и, как выбраться оттуда, он не знал. Он был совершенно уверен, что ей, богатой и защищенной, он не нужен. Не может быть нужен. У него всегда будет одна и та же напряженная, от…
Ни за что не подойду. Хоть ты пополам разорвись от звона. Не подойду.
– Что у тебя делается-то? – заговорила тетя Маша в до конца не открытую дверь. – Ты никак заболела?
Ему нужно срочно придумать, как обезопасить себя, как отвести от себя беду. Ведь если его подозрения правильны, значит, они подсунули ментам… как это называется?., улики, что ли?., или доказательства…
Андрей налил кипятка в кружку и посмотрел с тоской. Пить кипяток было противно, но больше пить было нечего. Осторожно держа кружку, он повернулся, чтобы идти к столу, и замер. Фотография на столе в с…
Человек не мог так выть. Это выл не человек.
– Еще как! – ответил он и посигналил родным, вышедшим за ворота проводить его. Все замахали руками, а Елена Васильевна послала воздушный поцелуй. – Меня хлебом не корми, дай только что-нибудь помыть.…
– У нас не было никакого романа, – сказала она так, как будто он ее чем-то оскорбил. – У нас с ним была любовь. И будет всегда. Понимаете?
– Передай Мамаеву, что нашелся его Евгений Васильевич Бойко. К Полевому на свидание аж ночью пришел. Так что пусть успокоится.
Сколько книг. И картин. И как все приспособлено для жизни. Как хорошо, как свободно, наверное, здесь было жить. И никто не смел ничем распоряжаться, кроме хозяина. И как в один день все изменилось.
Клавдия вздрогнула и уронила на пол списки, в которые смотрела.
– Вот, Танюш. – Она водрузила пакет на табуретку.
– Марина Викторовна, – начал он, стараясь говорить ласково и напоминая себе волка из сказки про семерых козлят. – Помогите мне. Мы с вами полтора часа разговариваем, а дошли только до того, что утром…
– Она сообщила, что уезжает на дачу. В Москве больше оставаться не может, и все такое. Адрес: поселок Ильинское, улица Геологическая, дом три. Сказала, что ты оставил телефон и просил предупреждать т…
– Ну что? – спросил из коридора быстрый мужской голос. – Как тут у вас? В институте просто конец света.
Милая капитанша Ольгуня Дружинина была уверена, что этот перепуганный старикашка трупы видел только в кино. Ошиблась. Наверное, пенсионер Белов в своей жизни видел столько трупов, сколько не видели в…
– Моя аптечная подруга тоже из детдома. Только ее так и не удочерил никто, – сказал Андрей. – И за ней тоже следят, как следили за Мерцаловым. И я не знаю, что теперь я должен делать.
Ее сильно трясло, и она постоянно курила. И каждую сигарету запивала остро пахнущим лекарством.
– Не выдумывай, – сказал он и поцеловал ее за ухом. И – не удержавшись – еще и еще раз. – Спи.
– Мы с мамой только сегодня из-за границы вернулись, – сообщила девушка доверительно. – Нам позвонила Галина Андреевна, домработница наша, и вот… – Девушка замолчала и печально опустила глаза на свою…
Направляемая Ольгиными сочувственными вопросами, она добралась до того дня и до того вечера и в конце концов заплакала, вытирая слезы рукавом свитера.
Дверь Андрею открыла пожилая женщина. Вчера Андрей ее здесь не видел.
Она слышала все совершенно замечательно. У нее был слух, как у камышового кота.
Ох, и даст он им сейчас за идиотские выдумки!..
– Зачем ты встала? – спросил он, не открывая глаз. – Спи. Утром не проснешься.
– Престижная, – сказала Эля, и глаза ее затуманились. – Хорошие деньги. Знаменитая клиника. Сергей и тогда и сейчас очень известен. Очень. Это было такое… счастье. Я работала по четырнадцать часов в …
Только этого не хватало. Они едва-едва вылезли из предыдущей истории, в которую попала дочь. Юрий Петрович заплатил кучу денег, чтобы дело замяли. Замяли, но едва-едва. На финишной прямой.
– Кофе опять нет? – спросил Андрей кисло, рассматривая содержимое своей кружки.
Дима Мамаев в своей “девятке” наклонился к рулю, пытаясь сквозь мутную пленку дождя рассмотреть, что происходит на аптечном крыльце. Потом быстро опустил стекло и краем глаза отметил, что соглядатай …
– Нет, нет, – испуганно заверила секретарша. – Я бы сразу передала, Сергей Леонидович.
Правильно – идет в милицию. Она сейчас пойдет в милицию, благо идти недалеко – в метро.
– Клава! – закричали из аптеки, и в жидком свете, падавшем из окна на тротуар, Клавдия увидела Наталью Васильевну. – Клава, подожди минутку!
– Сейчас чайку еще попьем и поедем, – сказал Андрей из малинника. – Мам, ты что-то там говорила про пироги…
– Нет у меня дяди – Ельцина, – огрызнулся Мерцалов. – И не надо меня запугивать. Вы меня на вранье не поймали.
– Ларионов Андрей Дмитриевич, – представился он омерзительно-казенным тоном.
– Ну и что? – спросила она вяло. Шок все еще не отпустил ее. Андрею было ее жалко. Он знал, какой шок ей еще предстоит испытать.
– Я туда, наверное, еще долго не пойду, – сказал Гольдин, не глядя на Игоря. – Если вообще пойду когда-нибудь…
– Ну вот. Мы все уселись вокруг этого торта, чай я разлила, и тут Сережа позвонил. Это было, наверное, около половины десятого. Трубку Мишка взял в холле и оттуда ее Саше принес. Ну, мы пили чай, а о…
– Это разве плохо? – спросил Андрей, играя в свою игру.
– Да ну? – спросил Игорь. – Никто не видел моей кружки, братва? Или опять из нее кто-нибудь пил и забыл в сортире?
– Я тебя недооценивал, Клава, – сказал Андрей искренне. – Ты – замечательный оперативник. Я тебя возьму к себе в отдел.
Похолодев, Клавдия здоровой рукой обшарила карманы. До правого добраться было очень трудно, и она стремительно поднялась со ступеньки, на которой сидела, переживая свое несчастье.
Она проверила дверь – на все ли замки закрыта. Дверь была закрыта на все замки.
Сергея всегда удивляло, как ей удается просунуть такую огромную голову в такую крошечную щель. Ее милая робость никак не вязалась с громоздким многопудовым телом и сиреневыми волосами, уложенными в н…
Даша воодушевилась. Это было замечательно – поговорить про Италию и забыть про отца.
– Взбесились вы все! – сказал он грубо. – У тебя тоже галлюцинации?
Но и она спешила, он точно знал и чувствовал это, он не мог ошибиться. Она рвалась вперед так же самозабвенно, как и он, и не было на свете ничего лучшего, чем сознание этого.
– До свидания, девочки, до завтра! Спустившись с крылечка и не думая о соглядатае, Андрей нагнулся и поцеловал ее в губы. Губы были теплыми и нежными, а щека холодной. Он поцеловал ее еще и в щеку. А…
Настроение у него было плохое. Нужно было еще успеть в прокуратуру к следователю, у которого были то ли вопросы, то ли уточнения, и почему-то он никак соглашался поговорить по телефону, а в институте…
– Ирина Николаевна, – Андрей говорил преувеличенно спокойно. Этот нарочито спокойный тон Игорь Полевой хорошо знал. – Скажите, пожалуйста, почему в ваших альбомах нет маленького Сергея? Все фотографи…
– Мой дед был сельский священник, – сказал он. – В Фирсановке. А прадед, отец моей бабки, всю жизнь служил у Николы на Курьих Ножках. Тот вообще был батюшка, на всю Москву знаменитый. К нему народ за…
С тяжелой головой и отвратительной болью с левой стороны груди он приехал домой и очень удивился, поняв, что в квартире никого нет.
Елена Васильевна и Дмитрий Андреевич всегда были в курсе всех Клавдиных институтских дел и даже приходили к ней на выпускной вечер, оба нарядные, красивые и очень похожие на настоящих родителей, кото…
Весь остаток дня, вместо того чтоб худо-бедно работать, он будет думать, у кого Инка собралась ночевать. Или наврала мамаша?
В десять его сменят, и он наконец-то попьет пивка и хоть до завтра забудет об объекте.
Дура, идиотка, тебе бы от счастья прыгать, а ты?
Совершенно разомлевший от этих мягких и легких мыслей, он пристроил голову на руки и приготовился слушать. Глаза у него закрывались.
– В субботу с утра мне звонила моя бывшая… – начал Андрей.
– Затем, что хреново было, – ответил он честно. – Иногда мне бывает хреново.
Неожиданно Клавдия охнула и стала шарить руками вокруг себя.
Пора звонить Андрею или еще не пора? А может, он про нее давно забыл? Или очень устал, а она будет к нему приставать? А если его Дима не заметил никакой слежки и он будет смеяться над ней?
Как там дела у мужиков… и дам, подумал Дима, вспомнив Олю Дружинину. Наверняка уже что-нибудь нашли. Какие-нибудь нитки, зацепки. Следы. Улики. Доказательства. Как там его, Димин, свидетель, который …
– И все цело, – подтвердила Клавдия. – Представляешь?
Не хнычь, приказал себе Андрей, с кряхтеньем расшнуровывая ботинки. Какая еще собака!
– Звонила в детдом? – спросил Андрей с чувством. Он очень любил своих сотрудников. Не было в управлении других таких грамотных, профессиональных и не ленивых ребят.
– Конечно! – с воодушевлением вскричала Клавдия. Даже, пожалуй, с излишним воодушевлением, потому что заведующая посмотрела на нее как-то подозрительно.
– Машину поблизости не видели? Не ждала его машина?
– Я уже подумал, – сказал он, ничуть не смущенный. – Не пугайся ты так, Христа ради. Я вовсе не планирую немедленно воспользоваться твоей неопытностью и наивностью и скомпрометировать тебя в глазах с…
– Каких моих? – перебил Андрей. – Тридцать пять? Сорок?
Это было смешно, и он улыбнулся, с наслаждением глотая попавшую в рот воду. Он злился вовсе не на махинации с водой, к которым все давно привыкли, а на себя за то, что вчера так надрался, а сегодня д…
– Я не убивал Сережку, – сказал Мерцалов, и глаза у него потемнели. – Не нужно мне ваших провокаций, понятно. Рассказать вам, где я был в ночь с первого на второе сентября?
– У вас было два сына, – перебил Андрей. – Два. Вы не помните?
– Взяла и вспомнила! – сказала она уверенно. – У меня на лица очень хорошая память, и я всегда все вокруг замечала, даже когда маленькая была. Тань, я тебе точно говорю, что они за мной ходят. Я даже…
– Да так, – сказал Юрий Петрович вяло. Он подошел к бару и налил себе виски. Плюхнулся в кресло и стал массировать ноющую коленку. – Нужно Борису звонить…
– Сергей Мерцалов, – задыхаясь от собственной оперативной смекалки, доложил Дима. – Он живет в доме напротив. Адрес: Хохловский переулок, дом пять, квартира сорок. Вчера сразу после двенадцати ушел г…
– Потом мы детей вымыли, уложили и сами легли.
– Извините, – сказала она покупателю и улыбнулась. – Извините, пожалуйста. Что вы хотели?
Она осторожно выглянула в коридор. Свет был только на кухне, значит, Андрей производил свои манипуляции именно там.
– А по работе? – осторожно спросил Андрей. – Были у него враги на работе? Кто-нибудь, кого он несправедливо обошел, или уволил, или не повысил, или не замечал заслуг?
Сегодня драная кошка работает во вторую смену. Приехала к двум, уедет в восемь. Гастроном отменяется – слишком поздно. Значит, программа такая – метро, троллейбус, “хрущевка”.
Она зажмурилась и покрепче стиснула в карманах руки.
Господи, она совсем ничего про него не знает! Не знает про эти шрамы, про сломанный нос, про то, какие сигареты он курит и что именно ест на завтрак. Ей только предстоит это узнать, и это так прекрас…
Конечно, он не ушел. Он шатался по переулку. Клавдия увидела его не сразу, а когда увидела, то поняла, как сильно надеялась на то, что ее соглядатай испарился. Даже слезы навернулись.
Воцарилось молчание, столь красноречивое, что Клавдия даже улыбнулась тихонько, хотя бояться не перестала.
– Мы не работаем спустя рукава, – возразил Андрей с досадой. – Мы щадим вас и вашу семью. Если вы не будете с нами разговаривать, мы щадить перестанем.
– Добрый вечер, Сергей Леонидович! – сказала ему Вера Игнатьевна, сторожиха, или, как принято было теперь говорить, консьержка. – Что-то вы как поздно сегодня!
Мальчишки скакали, Ники лаял, отбивные шипели на сковородке, а Ирка ворчала, что вечно он придумывает невесть что, когда только начался учебный год и самое время налаживать нормальный ритм занятий, в…
– Петр! – негромко предупредил из дверного проема Мерцалов-отец. – Не забывайся!
Клавдия послушно достала аспирин и вынула инструкцию.
– В Медицинском центре администрации президента, – ответил Мерцалов охотно. – У покойного брата работать не мог, у нас с ним был слишком разный подход у медицине.
Мясо было очень вкусное, его было много, а ей неожиданно так захотелось есть, что даже голова закружилась. Не думая ни о каких приличиях, она с наслаждением ела, чуть не урча, как оголодавшая подъезд…
Полночи Андрей проспал, а оставшиеся полночи, по обыкновению, продумал и прокурил.
– А он… ушел, знаете ли. Как только я вызвал милицию, он сразу же ушел. – Пенсионер смутился. – А что? Я сделал что-то не так, да? Мне не стоило его отпускать? Кстати, я подумал об этом, но уже поздн…
Он злился на себя, потому что втайне мечтал о чем-то совсем другом, чему не знал даже названия, потому что слово “любовь” было не из его лексикона.
– Это не Наталья Рогожская, если ты об этом спрашиваешь. Рогожская жива и здорова, а мать этих детей умерла от воспаления легких. Вернее, от отека легких. Родных нет. Жили под Москвой, в Немчиновке. …
Он вздохнул в трубке, длинно и шумно, как замученная работой лошадь.
– А ты моешь руки перед едой? – спросила она.
– А что? – спросила Клавдия. – При чем здесь Сергей Мерцалов?
– Да, – ответила жена нормальными человеческими словами. – Понятно.
Он начал читать и быстро понял, что статью написала идиотка, не имеющая никакого представления об агрессии вообще и о сексуальной в частности. Только одна фраза запомнилась ему и заставила улыбнуться…
Этих двоих он ненавидел меньше, чем ту, первую. Они были недостойны его ненависти, мелки и – он уверен – трусливы.
Дверь распахнулась, и он увидел Ирину Мерцалову.
– Хочешь, я тебе кофе сварю? Я варю отличный кофе. Я не буду тебе мешать, я только сварю тихонько кофе и сразу же… – Она чувствовала, что говорит что-то не то и говорит слишком быстро, но он вдруг по…
– Смотри ты! – удивлялась заведующая. – А у меня в животе все трясется, если я вовремя не поем.
– Ну выкладывайте, зачем пришли. И не врите, что просто соскучились.
– Мы не шушукаемся, – сказала Таня. – Пепельницу давай.
– Ну да, а потом благородный Робин Гуд подбросил ее на площадку вместе со всем содержимым. Нет, Клавка, тут что-то сложнее.
И так славно было завтракать вдвоем, собираясь на работу, путаясь чашками и откусывая от одного бутерброда. Они спешили и иногда по утрам сердились друг на друга, особенно когда ему приходилось подол…
– Да нет же! – сердито и как-то беспомощно воскликнул Леонид Андреевич и покосился на дверь. – Какая слежка, что за ерунда? В конце концов, он ведь врач, а не бандит и не депутат…
Недоглядели. Перепутали. Приняли Клавдию Ковалеву за кого-то другого. За Клаудию Шиффер, например.
– У Сергея были такие… – Андрей поискал слово, – активно недовольные пациенты?
Димка осекся и быстро глянул начальнику в лицо – не шутит ли. Начальник не шутил.
– Что значит сам? – спросила она осторожно. – А кто же будет этим заниматься? Димку просить и так далее…
Клавдия уставилась на сумку. Это была именно ее сумка, и свежеоторванный ремешок закручивался в спираль. Нитки торчали во все стороны.
– Ну, ты ей помогаешь с ее проблемами, пенсионер?
Ему и в голову не приходило, что его вопрос может задеть ее. Эх, никак он не приспособится к жизни в социуме!
В этом доме жили. Растили детей, ссорились, смеялись и любили друг друга. Принимали гостей. По выходным готовили что-нибудь вкусненькое. Читали книжки, лежа на ковре рядом с собакой, и ленились убира…
– Понял, – упавшим голосом сказал Евгений Васильевич. И подтвердил в смолкшую трубку: – Понял…
Таня работала помощником какого-то крупного банковского начальника, хорошо зарабатывала и все время тряслась, опасаясь, что ее уволят или сократят.
– Нет, – сказала Ольга и даже поднялась из-за стола. – Вы не правы и сами знаете, что не правы! Чем дольше мы будем ковыряться, выискивая какие-то косвенные детали, слухи, подтверждения, опровержения…
Он убедился во всем, в чем должен был убедиться. По крайней мере в том, что касалось мужчины.
Он поставил бы десять баксов, что дамский роман. И пускает слюни на каждой странице, где описано, как именно герой хотел и любил героиню. Это как раз для таких, как она, написано, недотраханных, никч…
Развеселившись, он опять посмотрел на нее. Надо же, как она выразилась – в уголовке! Он сам обычно именно так называл место своей работы.
Ты должен просто работать. Работать, как всегда. Ты хорошо умеешь это делать, а ей уже никто никогда и ничем не поможет. Всю оставшуюся жизнь ей предстоит прожить с этим.
Что за человек отец Элеоноры? Что случилось с его первой женой? Как она умерла?
– Садись, Клаша, – сказал Дмитрий Андреевич, открывая ей дверь. – Они еще будут полчаса целоваться.
Сиамские близнецы, связанные общим кровообращением. Они удачно дополняли друг друга. Дополняли, почти не затеняя. Редкое сочетание.
Слежка, да еще сколько-нибудь продолжительная и профессиональная, – удовольствие не из дешевых.
– Да уж, – сказал Андрей, но руку не вытащил и только крепче стиснул грудь. – Теперь я буду за тобой смотреть. А то чуть что – ты за нож хватаешься. Нехорошо это, Клава. Неженственно…
– Где бы их послушать, ты не знаешь? У нас есть где-нибудь “Панасоники” с автоответчиками?
– Ну и я один! В нашем с вами сугубо среднем возрасте как-то не пристало жить с родителями, верно?
– Про какого Сергея Анатольевича? – не понял Андрей.
– Веник, – раздражаясь, повторила заведующая. – Знаешь, что это такое? Это такая штука, чтобы пол мести. Видала?
Открылась дверь, Андрей сел в кресле прямо.
– О работе. О том, что Гольдин останется на хозяйстве, когда Мерцалов уедет в отпуск. О завтрашней операции. Гольдин должен был делать в ЦКБ аортокоронарное шунтирование Евгению Говорову. – Так звали…
– Хорошо, – дослушав, сказал он. – Теперь давай про сумку. Точно так же подробно. Как шла, как упала, как соседка тебе в дверь позвонила….
Мужчина, отвечающий за все. За женщину, за детей, за дом, за работу. За собственную вселенную.
– Ты езжай, езжай, Юленька, – сказал он рассеянно. – Я еще подумаю. И не нервничай. Все будет хорошо, я знаю…
– Тань, а может, не надо, а? – заскулила она. – Выгонит ведь. И что мы ему скажем?
– Отец, – ответил Петр и как-то сник. – Он позвонил утром и сказал…
Все ясно. Они решили его кинуть. Сдать уголовке, как говорил какой-то немытый бандит в фильме “Место встречи изменить нельзя”. Юрий Петрович очень любил этот фильм.
Андрей посмотрел на часы. Наверное, нужно ехать к ней. Просто так сидеть и гадать, где она и что с ней происходит – глупо. Если ее нет дома, придется, наверное, ждать или искать, хотя где ее можно ис…
На высоком крылечке под крышей Клавдия вновь вступила в сражение с зонтом и вышла из него победительницей. Зонт открылся сразу же и в нужном направлении.
– Да ладно тебе, – пробормотал Дима. – Куда теперь? К врачу? Или в морг?
– Попробую, – сказала она с сомнением. Тюбик был не из дешевых.
Зачем?! Что это за жулики, которые вырывают сумки, чуть не ломая руку, а потом возвращают ее хозяйке вместе со всем содержимым?!
– Размышляешь о сути вещей? – спросила Ольга. – Шел бы на улицу. Так хорошо, дождь, ветер, под ногами грязь, холод собачий…
– Ну господи, ну конечно, он его выгнал. Петя – очень сложный человек. Они все сложные, Мерцаловы, а Петя, наверное, самый сложный… Он учился не бог весть как, а когда Сережа его взял, он решил, что …
Он поикал ключи от машины. Куда-то их бросил, когда вошел… И нужно взять пистолет.
– Почему пятнадцать лет назад, когда вы поженились, вы прожили у свекра со свекровью всего два месяца, а потом переселились в общежитие? Чего вам в апартаментах-то не жилось?
Дима изложил менеджеру целую историю о том, что хотел бы попробовать вложить деньги в какие-нибудь ценные бумаги, котирующиеся сейчас на бирже, но менеджер его едва слушал.
– Неужели? – переспросил он, не слыша себя и не понимая, о чем она говорит. – Я умру от разрыва сердца, если не получу тебя немедленно.
Повеселев, он поставил чайник, насыпал в кружку растворимого кофе и закурил.
Больше всего на свете он не любил расстраивать жену.
– Про Сергея Анатольевича Банина, министра внутренних дел, – объяснил Мерцалов-младший терпеливо. – Он как раз собирался к нам на дачу в субботу заглянуть, Галина Яковлевна что-то неважно себя чувств…
Это стало очевидно сразу, но зачем-то они продолжали трезвонить, как будто Андрей, где бы он ни был, мог услышать их настойчивые призывы и неожиданно материализоваться в квартире.
– Это тебе приятней, – буркнул Дима. – А ему, может, нет.
– Клава, я тебя прошу, – сказала она, улыбаясь, – завтра по дороге на работу купи, пожалуйста, веник. Там ведь у вас на “Речном” веники продают?
– В понедельник, – подтвердил Лев Ильич, не понимая, почему так всполошились эти милые оперативники из уголовного розыска. Он еще раз заглянул в бумаги. – Ну да, в понедельник. А сегодня у нас что? А…
– И я не покупал, – сказал Игорь. – Откуда же ему взяться, кофе-то? Пей, не выламывайся. Подумаешь, аристократ какой выискался…
– Клава, ты же мимо “Сокола” едешь, правильно?
Андрей садится в машину, Гена Барский, водитель, хлопает его по спине.
– Да, – сказала Ирина. – Очень хороший. Он классный хирург прежде всего, это нечасто встречается. Конечно, собственную научную школу он не создал, но я уверена, что создал бы, если бы у него хватило …
Шевельнулись белоснежные занавески, казавшиеся в мертвенном свете фиолетовыми.
– В общем, так, – сказал он, поднимаясь из кресла. – Ты едешь с нами, и точка. То кольцо, о котором ты соловьем разливалась, – покупай, денег я дам. И больше никаких ссор сегодня. Я устал, у нас проб…
Она легла, убеждая себя, что нужно спать, но смалодушничала и свет гасить не стала.
Врач уже никому ничего не расскажет. А Юрий Петрович? Он ведь доверенное лицо, а следовательно, Борису опасен.
– Да как же я могу тебя слушать, если ты несешь какую-то чушь! При чем здесь мои деньги?!
– На работе все по-старому. У нас годами ничего не меняется, не то что в этой вашей… уголовке.
У него не было никакого опыта по части ответственности за другого человека, особенно когда этот человек полагался на него так, как полагалась Клавдия – полностью. До конца.
– К себе отвезу, – сказал Андрей. – У меня с ней… роман.
Нет, пистолет – это слишком просто и незамысловато. Он хочет, чтобы это не было так быстро. Чтобы потребовало усилий. Чтобы его жертва не умерла мгновенно и безболезненно – вздох, а выдоха уже никогд…
– В ванне наливается вода, – сказал он совсем рядом. Клавдия открыла глаза и обнаружила, что он сидит на корточках рядом с ней. – Дойдешь или отвести тебя?
– Вы что? Уже посовещались, да? – спросил он быстро. – Там пробка ужасная, на Тверской. Мэр, что ли, едет…
– Ты не пугайся, – попросила Клавдия. – Я, честное слово, не буду к тебе приставать. И навязываться тоже не буду.
Бравый пожилой участник доковылял до сектора “Приз” и теперь жаждал получить причитающееся ему вознаграждение. Ведущий препирался и заигрывал, предлагая несметные богатства в обмен на неизвестный при…
А если тупой, безобидный и трусливый Женька все же ни при чем? Тогда почему он смылся? И куда на самом деле он смылся?
– Значит, вы этот вопрос в семье не обсуждали?
Зеленая бумажная коробочка от аспирина, хрупкая и как будто ненастоящая в его грубых пальцах. Серые внимательные глаза, очень короткие волосы. Андрей Ларионов.
На улице Андрей огляделся, но “Шкоды” не обнаружил. Он обошел вокруг дома и увидел ее, одну-единственную, на асфальтовом пятачке, пока еще не заставленном “ракушками”. “Шкода” была новенькая, синеньк…
Это был чудный пенсионер, не истерик, не трус, не болван. Идеальный свидетель. Странно было питать какие-то чувства к свидетелю, но он искренне нравился Андрею. Наверное, с ним хорошо выпить водки и …
– Андрюша, – деловито произнесла ему в ухо бывшая жена, – ты что, спишь?
У нее были розовые щеки, она все время улыбалась и, словно бы сдерживая себя, иногда нахмуривалась. Поверх вчерашней рубахи был повязан фартук, подол задрался немного, открывая длинные-предлинные ног…
– Ира мне вчера позвонила и была очень встревожена…
Вспомнив про среднего мужчину, Андрей внезапно захохотал.
– Дим, – спросила Ольга, прихлебывая из чашки, – ты когда-нибудь пробовал убить собаку, да еще такую крупную, как этот колли?
– Вы думаете, что он… – пробормотал пенсионер, – он мог… сам сделать это?
– Я только что приехал, – продолжал он в трубке как ни в чем не бывало. – Ты уже звонила, да?
– Который, первый или второй? – уточнила жена.
У Клавдии взмокли ладони, а спине стало холодно.
– Значит, до вечера подождешь меня в своей аптеке. Никуда не выходи, даже за хлебом. Это понятно?
– Пошла ты к черту, Ковалева! – сказала Таня, натягивая плащ. – Скажем, что за тобой следят, и пусть он нам советует, что делать дальше. В конце концов он мент, а не кто-нибудь.
Ему нужно было на Тверскую и по ней до поворота на “Сокол”, но на улицу Чехова, с которой был выезд на Тверскую, он не поехал, зато поехал прямо под “кирпич”, к только что выстроенному, шикарному, ка…
– А у кого еще… галлюцинации? – осторожно спросила Клавдия.
Вооружившись десятком различных рекламных бумажек о деятельности компании “Интер трейдинг”, Дима вышел из бетонно-стеклянного офиса и втиснулся в телефон.
– Нет, – честно сказал майор Ларионов. – Не знаю.
– Подумать всегда стоит, – ответила мать. – Ты постарайся ее не обижать, Андрюша. Может, милиционер ты хороший, но…
Он еще раз осторожно перехватил пистолет и шагнул вперед.
– А если он думает, что я и есть – объект? – спросила Клавдия убитым голосом. – Ну просто так ошибается.
Как раз сегодня вечером она ничего не боялась. Она и о соглядатаях-то не думала. Она думала только о том, как через полчаса позвонит Андрею и будет с ним разговаривать. Может, даже не одну минуту, а …
– Как ты его достал? – искренне поразилась Клавдия и первый раз посмотрела ему в лицо. И больше уже не могла отвести взгляд.
– Марина Викторовна, – сказал Игорь, – в кабинет никого не пускайте. После обеда подъедут наши сотрудники, просмотрят бумаги Мерцалова.
Он опустил руку в карман, нащупывая то, что там лежало, сделал шаг вперед и оказался у нее за спиной.
– Да-да! – сказала она почти человеческим голосом. – Вот именно! Если нет, так это действительно совершенно бессмысленно…
– Вы же не смотрели в мою сторону, – сказала она с некоторым вызовом.
Он вытащил из холодильника копченую колбасу и вялый огурец. Огурец он помыл, а колбасу нарезал тоненькими лепесточками.
Он усмехнулся. Нужно было сразу спрашивать, сейчас, наверное, уже поздно. Все-таки шесть лет прошла Клавдия Ковалева редко с ним общалась. Конечно, она дружила с его сестрой, а не с ним, но она была …
– Да я забыл совсем, что я сегодня свою аптекаршу забираю, – сказал Андрей, натягивая куртку. – Игорь, дождись ребят и позвони мне вечером, ладно? Только обязательно.
Для чего нужно два раза подряд отнимать у человека сумку? В первый раз ее вернули. Это вообще клиника какая-то. Белые Столбы называется. Во второй раз почему-то не вернули. Почему? Почему вернули пер…
– Нет, что вы! – сказала она удивленно. – Говорят, что просто я наказана недаром. Как вы думаете, Андрей, его могли убить из-за меня?
– Ты уходишь? – спросила рядом Лида, снимавшая халат.
Полночи она пролежала, зажмурившись и напрягая слух.
Завтра, если повезет, он будет знать все. Завтра, в день похорон Сергея Мерцалова, майор Ларионов будет знать точно, кто его убил и кто собирается так же убить его сестру.
– Что случилось? – тут же спросила мать. – Что такое, Андрей?
– Ирина Николаевна, вы здесь останетесь или в Москву вернетесь?
Через полгода Дима увидел Сергея Мерцалова в луже холодной дождевой воды, уткнувшегося перекошенным лицом в мертвую собаку…
Какой-то человек прошел довольно далеко от нее и остановился у киоска. Она проследила за ним взглядом.
Петр Мерцалов закурил и переместился на стуле. Теперь он сидел боком к столу, вытянув длинные ноги.