Все цитаты из книги «Тонкая штучка»
— По пивным банкам, — сказала я и отключилась.
— Что за напасть. Агент парагвайской разведки 008. Бью током, как розетка. А на унитазе подолгу сижу, потому как у меня в нем рация.
— Вы утверждаете, что никогда его не видели раньше?
Он кивнул, а я оказалась в туалете, разглядывала потолок и собиралась с мыслями. Они не радовали.
— Чем это? — искренне поразился Валерка. — Братвы убыло, так нормальному обывателю это только в пользу. Глянь, что творится: все морги забиты, а какие люди лежат. Может, конечно, место им в тюрьме, х…
— Никак, — ответила я. Вопросы мне изрядно надоели, в них не было смысла, потому что ответов я не знала.
— Валерий Николаевич, паренек этот хорошо в Москве известен и по твоему ведомству проходит.
— Своих не узнаешь, братан? — спросил, выпевая гласные, это ему совсем не шло и потому выглядело особенно по-дурацки.
Новость показалась мне любопытной. Я прошла в свою комнату и вознесла благодарственную молитву Богу. По всему выходило, что мне сегодня дважды крупно повезло. Мои отношения с Богом были сложными. Ког…
— Слушайте, я здесь останусь. Я не сбегу.
— Психологи рекомендуют разговаривать с индивидуумом на доступном ему языке.
— С братом твоим ни у кого дел не было. Вполне возможно, что таскался он сюда из-за бабы. Скорее всего из-за нее и пулю схлопотал, — сказал и на меня покосился, а я поежилась. — Бабу мы найдем. Если …
Но я завизжала на полсекунды раньше, перекрывая его вопль, выстрелила и сползла на пол, видя, какой тошнотворный вид приобрела стена напротив. Мужики влетели в комнату с оружием в руках. Я сидела, вы…
— Будешь приставать, сбегу. У тебя жена манекенщица, или забыл?
— Нас убьют в любом случае. А Павел сейчас здесь, а через час там, так что будут спрашивать, говори все, что знаешь, не темни.
— Да это только ты считаешь, что я эгоист и подлец, а у меня, может, душа тонкая, нежная и вся изболелась.
— Как куда? — удивилась я, демонстрируя полотенце. — Купаться.
— Это мой муж, — сообщила я, изо всех сил стараясь быть полезной.
— Что ж, пора повидать местную братву. Где они там собираются?
— Заткнись, — сказал Павел и одарил своим особенным взглядом, естественно, я заткнулась. Что у меня, здоровья много?
А потом Янис погиб. Забившись в угол больничного коридора, я блевала от ужаса и боли, билась головой о стены и вдруг сказала: «Господи, ты не прав». И замерла, испугавшись, что кощунствую. И повторил…
Длинноносый досадливо поморщился и швырнул прут обратно в ведро. Парень в зеленом пиджаке тоже вышел, теперь в комнате было двое, не считая нас с Гиви. И тут Гиви меня поразил, то есть я, конечно, зн…
— Ты отдохни немного, помечтай, а мы прикинем, что бы такого интересного с тобой сделать. Юлька, может, ты чего придумаешь?
Он обнял меня, и мы немного постояли молча.
— Нам переговорить надо, — серьезно сказал Павел. — А ты его посторожи. Хоть он никакой и уже успел в штаны наложить, оставлять его без присмотра ни к чему. Держи пистолет, начнет дергаться, засвети …
— Ну, о любви. Сказал, влюбился. Встретил женщину, а она… в общем, не любит. Он и так, и эдак, только ей не нужен. Переживал очень.
— Та-а-ак, — сказал Павел. — Может, ты нам заранее что-нибудь поведаешь о своих талантах?
Через полчаса мы мирно ужинали в чужой кухне.
— Я там на книжках телефон оставил. Мало ли чего, жизнь штука чудная.
Никуда идти мне не хотелось, но есть предложения, от которых не отказываются, по моему мнению, это было из их числа. Я прошла в душ, постояла под холодной водичкой, чтобы немного прийти в себя, и выш…
Боксер опять усмехнулся, покачал головой.
О чем они говорили, не знаю, только Афганец через полчаса заявился. В дверь позвонил. Открыл Гиви. Он пиджак распахнул, ручками сделал и в кухню прошел. Сел за стол, и Павел сел напротив.
Устроившись в кресле, я попробовала читать. С кресла меня согнали, я пересела на диван, согнали с дивана. В этот момент Мишка добрался до шкафа, распахнул дверцы, присвистнул и полез ко мне.
— Что значит «выглядишь»? — разозлилась я. Конечно, они придурки, но за костюм было обидно, покупала я его в Лондоне, И он стоил кучу денег. — Что я, по-твоему, должна надеть? — спросила, вздыхая.
— Что значит, как? Вышел из-за ширмы в этом дурацком чулке и на нас пистолет поднимает.
— Карате, дзюдо? Может, ходишь сквозь стены? — ядовито поинтересовался Павел.
— Почему ночью не разбудила? — спросил Павел.
— Чего ты орешь? Я что, в охранники нанималась? Из-за вас, придурков, в тюрьму сядешь… — тут я так перепугалась, что побледнела и вознамерилась упасть в обморок.
— Черт, — выругался Павел, — Витек, подгони машину.
К моменту нашего возвращения и Мишка объявился. Мы сели за стол.
— Учу понемногу. Он у меня стоящий парень.
— Сворачивай, — заорал Мишка. Все-таки он парень невыдержанный.
— Ты испортил мне вечер, — сказала я и прошла мимо.
— Нет. Конечно, нет. Я совсем не знала твоего брата. И вот еще что, Павел. В сентябре Константин Осипович вернется, и мы… мы уже давно решили… ему непонятно будет, если ты вдруг… я прошу, не порти мн…
— Но что-то же он о ней рассказывал? — влез Гиви. — О чем-то вы всю ночь трепались?
— Кончай базар. Собери, что нужно, мы уезжаем.
— Ну, — сказал Павел. Женщина вздрогнула.
— Хорошо. Еще сутки. Еще сутки, и мы возвращаемся.
В ванной форточки нет. Кому знать, как не мне?
Поздно вечером, когда Гиви и Витек уже спали, а я все еще в кухне возилась, вошел Павел, сел напротив и на меня уставился.
Конечно, после всех этих событий ужинать мне расхотелось. Я вилкой салат ковыряла и грустила. Несколько раз реветь принималась.
— Но если Мотя убийцу знал, то без его участия никак не обошлось. И если Мотя мертв, то выходит, что мы, я хочу сказать, ты, за брата отомстил. Или это как-то по-другому делается?
— Ваша бандитская психология нам известна, детективы смотрим. Только горшку этому лет триста и стоит он таких денег, которые тебе потратить слабо на жену-манекенщицу. А сам ты темный и дикий, и говор…
— Сукин ты сын, — покачала я головой, — а обо мне ты подумал?
— Я хотел сказать, что ничего не имею против тебя. Ни я, ни мои люди. И я знать не знал о твоем брате. Зато я знаю, что, если Мотя дергается, значит, неспроста.
— Ума не приложу, что у него здесь за дела, — покачал головой Гиви.
Материться Мотя не стал, может, просто не мог. Его долго рвало. Я ведро нашла, но пока искала, Мотя уже голову назад откинул, часто-часто дыша.
— Ко мне все идут: алкаши за стаканом, электрики за табуреткой… у меня квартира первая.
— Вот что. Скажу-ка я тебе одну вещь. Я думаю, нет, я почти уверен, ты та самая баба, к которой Серега ездил.
— А что это все сегодня такие разговорчивые? — пропел Павел, полоснув нас взглядом, Мишка притих.
— Потому что у меня первая квартира. Первый этаж, первый подъезд. Все идут. Алкаши за стаканом, электрики за табуреткой, а те, кто номер квартиры любимой девушки запамятовал, — за сведениями.
— У нас были недоразумения, — через минуту сказал он. — Ты здесь чужой, а у нас своих дел достаточно.
— Если я чего тебе на память решу подарить, возьмешь?
— Ладно, не злись. Ну, захотелось, каюсь, живой человек. А ты ничего.
Утром я встала очень рано и пирогами занялась, так что, когда мужики проснулись и в кухню вышли, они, румяные, пышные, на столе стояли.
— Я о твоей жене не высказываюсь, и ты не смей.
— Мы здесь надолго, или начнем бродить туда-сюда?
— Чего я его? — Я испугалась до смерти и заерзала.
— Так, еще раз, три точки, по три минуты на работу, семь и десять минут дорога. На все про все полчаса. И что б все было чисто. Понято?
— Что я, с ума сошла? Я убирала за ним, а он вдруг как вскочит, толкнул меня, а пистолет на диване, и я… — тут я заревела по-настоящему.
— Как ты думаешь, где мы? — опять спросила я.
Паренек вошел. Обыкновенный. Подошел, у окошка поскучал и ко мне. Просит деньги разменять. Я разменяла и опять за газету. А он звонить стал, тут же, в дальнем углу.
— Алексей, Юлька во всей этой истории сбоку припеку. Не хочу, чтобы у нее неприятности были.
— Я могу проводить вас до гостиницы. У нас их девять. Четыре из них очень приличные.
— А чего со мной сделается? Вот вы уедете, и жизнь моя пойдет по-старому.
— Ты для этого звал? — без улыбки спросил Павел. Усмешка с Мотиного лица исчезла.
— Заткнись, — сказала я, выпрямляясь, — заткнись и, может, жив останешься… Я тебя сейчас развяжу, смоешься через окно.
— Ты странная баба, Юлька, — наконец сказал он.
Садясь в машину, я прикидывала, что нас ожидает сегодня. Разумеется, ничего хорошего. Неприятности начались сразу. Стоило выехать на проспект, как нас остановили бодрые ребята в бронежилетах. Я удиви…
— Дело твое, что касается меня, то уговор в силе.
— Еще что-нибудь? — спросила я, шмыгнув носом. — Или можно одеться?
— Мне до него, как до луны. Но видел много раз… И тебя я помню, — кивнул он, — хотя ты и здорово изменилась.
— Юленька, я же забыл совсем, — он вышел в прихожую, а вернулся с книгой в руках, — вот, купил в Москве.
Пока мы на турбазе сидели, в городе происходили интересные вещи. Только о них я потом уже узнала. Шла война между Боксером и Мотей. Замирить их Афганец не смог. Может, это и хорошо, потому что Моте т…
— Я не болтаю о своих делах, — лениво ответил тот.
— Слушайте, надоело мне это, может, я вас здесь подожду? Что за манера кататься всем скопом?
— Я могу ездить на всем, что, в принципе, движется. Муж у меня был автогонщик. Я с ним тренировалась. Штурманом ездила. Научилась кое-чему.
— Ты его знал? — настороженно спросил Павел.
— Как же ты после такого мужика за этого мента пошла?
Я выполнила команду почти с удовольствием. Ночь была темная, облачная, за окном фонари мелькали, ясно было: въехали в город. Через несколько минут двигатель заглушили и накатом поехали.
— Неудобно лишний раз беспокоить хозяйку, — в тон мне ответил Гиви.
— Конечно, нет. Зачем? Ты глазами не сверкай. Подумай. Позвоню, и ты приедешь, и мы по Москве покатаемся, и ты спросишь: «Как дела», и я отвечу: «Хорошо», и замолчим, и будем придумывать, что бы еще …
— Хозяин интересуется, какие дела у вас в нашем городе, — сказал он, обращаясь к Павлу.
Вечер ничего не обещал. Несколько минут я разглядывала телефон: очень хотелось позвонить сыну. Однако частые звонки могут быть восприняты свекровью как недоверие с моей стороны, да и мальчику не поме…
— Если похоже на бриллианты, буду отвечать, нет — пошел к черту.
Витек выглядел обыкновенным парнем тридцати с небольшим лет. Надо полагать, из бывших спортсменов. Он как будто скучал, а на меня и вовсе не обращал внимания. Самой большой проблемой был, конечно, Па…
— Эй, — окликнула я. — Ты меня в содержанки зовешь, что ли?
— Не надо, я вспомнила, — руки разжались, и я мешком осела на пол.
Я резко развернулась и пошла в свою комнату. Там побродила немного, хотела почитать, свет включила, но сразу выключила. И на цыпочках к двери подошла. Тихо. Дверь бесшумно открыла и на цыпочках вышла…
— Это ты сказал. Я с тобой ссориться не хочу, — торопливо заверила я, — сам говорил, запасной задницы у меня нет.
— Извини, погорячилась. Кому-нибудь интересно, что происходит в моей кухне?
— Как только получу убийцу, — ответил Павел.
— Теперь вы меня отпустите? — поинтересовалась я.
— Да… Надо бы тебе «спасибо» сказать, да не хочется. Кашу заварил такую, замучаешься концы искать. Молодняк полезет… Работы… хорошо если на полгода.
— Я к тому, что ты, может, подмогу вызовешь? Как говорится, двое, трое — не один, семеро — не пятеро.
— Как жаль, — я вздохнула. — Всегда удивлялась гостям из столицы, способным прожить у нас больше двух дней. Скука смертная.
— Завтра утром, — сказал Павел и так меня взглядом полоснул, что я с кухни стрелой вылетела.
После обеда появились остальные. Сидели на веранде и пиво пили. Павел все хмурился. Может, по жене скучал? Я по-прежнему в тенечке сидела, хоть и надоело мне это до смерти.
— Ну, может, — неохотно согласился Павел.
Афганца я нашла сама, это было нетрудно: бывший прав, его ни с кем не спутаешь. Он сидел в компании троих мужчин, и, казалось, совершенно не интересовался происходящим. Боксер и Мотя, напротив, взира…
— Юлия Михайловна, вы уж в школе-то… ведь для кого я стараюсь, ведь все для сына, в школу вот специальную отдала, чтоб человеком стал. Легко ли сейчас с ребенком одной…
— А что, на английском больше ничего не было, чтоб ты перевести смогла?
— Ну интересная, и что? Надо полагать, ты мне это неспроста говоришь, и что ты имеешь в виду?
— Что это ты из себя все дурочку строишь? Ты ж за границей жила, в Англии, например. И кое-что повидала.
— Крупный, — скривился Павел, — паршивый городишко.
— Каким таким боком? — усмехнулась я. — Влезла по самые уши. Вы в Москву вернетесь, а мне здесь жить. Так что или с врагами своими замиряйтесь, или их с собой берите.
Пока мы пытались сообразить, что же нам делать дальше, где-то в темноте заскрипела дверь, послышались голоса, шаги, а потом вспыхнул свет. И мы поняли всю безвыходность своего положения. Мы могли уме…
Утром меня ожидал сюрприз. Ввернув лампочку, я отперла дверь со своей стороны и так, ни на что не надеясь, ее толкнула. Дверь открылась. В квартире тишина. Мечтать, что они уехали, даже не хотелось. …
— Может, ни при чем, а может, наоборот. Есть здесь что-то, мент, чувствую. Ты не переживай, твою бывшую не обидим.
— Ужинать? — поинтересовалась я и не удивилась, не слыша ответа. Охрана при входе выглядела вялой, останавливать нас даже не пытались, в зале никаких признаков веселья. Из больших людей присутствовал…
— Что делать-то? — спросила нерешительно.
Ехали мы на встречу с Афганцем, это я из разговоров в машине поняла. Вышли возле магазина, где видеотехникой торгуют, в него и направились. Здесь нас ждали. Провели в кабинет, там сидели Панкратов Ал…
День шел за три, как у подводника, и все это, само собой, мне совсем не нравилось, но кто меня спрашивал? Как бы то ни было, два дня прошли с максимальным везением, а на третий… Конечно, виновата был…
Вот ведь гад, жаль, что ему только рожу поцарапало, а не голову оторвало.
— Пожалуйста, — пожала я плечами и опечалилась. Смогу я за пять секунд добежать до форточки и в нее себя пропихнуть? Вопрос. Знать бы, как все обернется, потренировалась бы на время. Положим, в форто…
— Кто эти типы? — полюбопытствовала я. Мне, как всегда, забыли ответить.
— Я же не отказываюсь, — вяло заметила я, косясь на Гиви. Тот подошел к плите, зажег все четыре конфорки и вернулся ко мне. В первую секунду я испугалась, что сейчас умру, еще через секунду — что это…
— Да нет, помню. Что жена? Дылда тощая, в башке одни тряпки, что я, что другой, лишь бы баксы.
Далее встреча продолжалась в деловой и дружеской обстановке и закончилась минут через десять.
— Послушай, Алексей, — Павел вперед подался, — зачем ты терпишь эту падаль?
— Нервничаешь? — полюбопытствовал Валерка.
— В гестапо Мишка любил играть. Да вот отыгрался…
— Ну, не скажи. Городок был тихий, пока ты не явился.
— Много гостей ожидается? — поинтересовался Павел, но я отвечать не стала. Закупила все, что хотела, и уже в машину села, а Павел опять ко мне полез.
— Хорошо, — подумав, кивнул Павел, — считай, договорились. Я ничего не предпринимаю, я просто жду.
— Что ж, пора на ночлег устраиваться, — сказал Павел и зевнул.
Тут некстати обожженную руку свело дикой болью. Я хотела зареветь, но было это бессмысленно, и реветь расхотелось.
— Слушай, а вы когда домой собираетесь? Загостились.
— Хорошо. Ну, вот, наш декан, в прошлом сам спортсмен, окончательно свихнулся на спорте. Если ты не КМС, о хорошей жизни и мечтать не стоило. А я ленива. Бегать, прыгать не люблю. Потому и выбрала та…
— Нет. Серьезней. Гибнет вера обывателя в родную милицию. Или в целях безопасности граждан вы теперь с бандитами водку пьете?
— Как идут розыскания в моей биографии, есть что-нибудь интересное?
И я стала раздеваться. Гиви потрошил одежду, проверяя каждый шов.
Тот кивнул, и мы отправились в магазин. Там Гиви бродил минут двадцать, не меньше, и выбрал что-то совершенно невзрачное на вид. Услышав цену, я притихла.
— Вот что. Пошарьте в квартире как следует. А я позвоню Бате, придется помощи просить, менты у нас под ногами путаться не должны, в этом Боксер прав.
Мотя замолчал. И тут случилось то, чего я никак не ожидала. Выражение его лица враз переменилось, даже глаза засияли, и улыбка на губах была такая… Смотрел он на мой медальон.
— Вот видишь, ты даже мысли допустить не можешь, что такого, как он, любить можно, вот так и я: не могу представить, что ты и я вместе. Бред.
Он протянул мне руку, помогая подняться. Вот так, за руку, мы и пошли из подвала.
— Слева, третий стол, — почти не разжимая губ, шепнул Павел.
Я затаилась в углу, стараясь не дышать. Дальше пошли вещи, которые мне и вовсе не понравились: длинноносый извлек из-под нар ведро и зажег в нем что-то вонючее. В пламя сунул куски арматуры, все заку…
— Может, мне на ней жениться? — усмехнулся Афганец.
Воспоминания меня расстроили, и я решила выйти на крыльцо, воздухом подышать. Видно, та же мысль пришла и Витьку в голову.
— Они нас сюда притащили, чтоб убить, или им Павел нужен?
Это меня воодушевило на дальнейшие действия.
— Не вздумай стрелять, не то я ей башку снесу.
— Вот гад, — ахнула я, — да ты хуже бандита.
Я уткнулась носом в его грудь и улыбалась, хотите верьте — хотите нет.
— Боже упаси. Если ты сказала правду, конечно.
— А мы все гадаем, — усмехнулся Мотя, — чего ты везде ментовскую жену таскаешь?
Значит, я не ошиблась, меня сторожили, и сторожем сегодня был Мишка. В принципе это не имело значения, но для меня Мишка предпочтительней.
— Мотя наркоман и псих. Такой если заведется…
— Женщина, — с кавказским акцентом сказал Гиви, хотя до сей поры говорил нормально. — Что ты можешь понимать в таком деле?
— А мне говорили, между вами черная кошка пробежала.
— Дачи пока нет, но обязательно купим. Скажи-ка лучше, что делать будем? — решила я сменить тему.
— Но я ведь еще не сплю, — я обратилась к нему с разъяснительной речью и дверь немного попинала.
— Червонец твой, — обиделся Мишка, потому что из машины вышел Боксер, закурил, демонстрируя свои руки, и не спеша направился к нам. Павел тоже вышел, закурил и сделал пару шагов. Вновь, как и в ресто…
В доме повторилась сцена недельной давности: мужики расселись в креслах по кругу и уставились на меня. Правда, сейчас не было Мишки, и это не очень огорчало.
— Ты, Павел, выдумщик. Приеду я в Москву, и что? Часто видеться будем? Я в театр, ты в ресторан, я в музей, ты в казино, я за тетрадки, а ты в сауну. Знаешь басню «Когда в товарищах согласья нет, на …
— Ты правда такая дура или прикидываешься?
— Будешь у тетки, позвони, чтоб знать, что жива.
— Страшно, — передразнил он, — говорил тебе, дуре…
— Да брось ты, — засмеялась Юлька. — Разве ее к нам вытащишь? Правда, один раз все-таки пришла, долго я ее уговаривала, да не повезло, как раз в этот вечер ее муженек у нас облаву устроил. В общем, и…
— Мотя чувствует себя хозяином. Ты не проявил уважения.
— А чего орешь-то? — успокоившись, миролюбиво спросила я. — Всем свойственно ошибаться. Показалось. Извини. А то, что боюсь, так это понять можно, кто б не испугался.
— В буквальном. Что, там занятия подходящего найти нельзя? Те же самые книжки, пиши на здоровье. Если ты насчет квартиры и прочего, так в голову не бери. Все будет.
— Ты дурака-то из себя не строй, и так не больно умный. Расскажи-ка нам, мент, про местную братву.
На этом встреча закончилась. Кажется, Павел был доволен, ну и я вместе с ним, потому что стрельба, надо полагать, отменялась.
Гиви из-за ерунды не заводится, руки вымыл, фартук подвязал и стал помогать. В моем фартуке он выглядел смешнее не придумаешь, но я эти мысли при себе держала, и мы очень мило время провели.
— Павел, она водит машину лучше, чем Витек, стреляет лучше меня и, извини, Павел, соображает быстрее, чем ты. На ней медальон из стреляной гильзы, на спине след от пулевого ранения. Кого мы имеем, Па…
Я даже подпрыгнула от неожиданности и ходко так за ним потрусила. В общем, мы уехали, и никто нас не остановил. По дороге все были ужасно злющие, я даже испугалась. Ни на какую благодарность рассчиты…
— Бросить оружие, — последовал приказ, и до меня дошло, чего они так засуетились.
— Два часа. Точнее, два часа пятнадцать минут, — добавила я, стараясь быть полезной. — Когда он ушел, я телевизор включила, шли «Вести», а когда в дверь позвонил, я на часы посмотрела, было пятнадцат…
— Опять в бегах? — спросила обреченно. — Устала я.
— Так вышло… Мы с Валеркой в одном дворе росли, в одном классе учились. Когда Янис погиб, я сюда вернулась, и он тут как тут. Заботливый. Гвоздь вобьет, полку повесит, звонок починит. С Роландом в ша…
— Павел, поедем ко мне, не хочу я здесь. Или опасно очень?
— Боже мой, — прошептала я и увидела его лицо: он смотрел на меня широко распахнутыми мертвыми глазами. Вот тут я заорала по-настоящему. В дверь звонили и стучали: «Юля, Юля, что случилось?» — звала …
— На оружие разрешение имеется, — сказал Павел. — Хочешь посмотреть?
Я включила магнитофон, и мы со Стингом неплохо спели дуэтом, тут в кухне появился Гиви. Я старалась не обращать на него внимания, и это удалось. Хватило его не надолго.
— А чего нам и вправду здесь делать? — спросил Витек, привидений он, как видно, не любил.
Павел взял книгу, а у меня живот прихватило: ох как некстати. На обложке красовался здоровенный детина бандитского вида с автоматом в руках (обложка мне ужасно не нравилась).
— Как же, — зло сказал Павел, — пойдет она за тебя, мечтатель, — и пошел не оборачиваясь.
Афганец был возле трупа. Там уже толпа собралась, и мы вместе со всеми, то есть я в углу села, на стуле, и стала ждать. Покойник — зрелище малоприятное, а без головы и вовсе никуда не годное. Его, ка…
— А если все-таки случайно и твое чутье тебя подвело? Может быть, мне просто не везет, и я пытаюсь выжить?
— Да мы понимаем, — с улыбкой кобры сказал Павел, широко раскинув руки. — Гиви, отстегни братве, как положено.
Парень растерянно руками дернул, на Мотю покосился, Тот кивнул, и парень поспешно исчез.
— Кончай психовать, — поморщился Афганец. Мотя нахмурился и сел, Павел пистолет убрал.
— Эй, ты, — рявкнул тот, кого звали Мишкой.
По моему мнению, бывший всегда был законченным идиотом. Мишка его обыскал, заглянул в документы, хмыкнул и передал их Павлу.
— Экстремальная ситуация, — прочитал Павел. — Проблема выживания. Интересно.
— Не дойму, как он развязаться мог, — никак не желал успокоиться Витек, — я ж проверял, все путем было.
Я в окно смотрела, как они уезжали, и рукой махала.
— Если ты меня хоть пальцем тронешь, все Павлу расскажу: и про водку, и про купание, и про боевой пост.
— Я выпил-то совсем ничего, так, чтобы заснуть, а ты, сучара…
— Е-мое, как пионеры, — потряс головой Витек.
— Заткнись, я знаю, что ты скажешь. Мы здесь… — он замолчал, слов не находя, и пнул стул ногой.
— Просим извинить за причиненное беспокойство. В городе на днях совершено разбойное нападение, проверяют все машины с иногородними номерами.
— Так вы меня нарочно отпустили, чтобы проследить, что я делать буду?
Бывший муж, он сидел в кресле, криво усмехнулся и кивнул.
— Ничего особенно опасного. Я ведь знала, ты рядом.
— Что ж, мы выиграли. Город твой. Как это там говорится, король умер, да здравствует король…
На стоянке возле казино дежурила охрана. Все выглядело очень внушительно и произвело на меня впечатление. Особенно два типа при входе, которые вдруг преградили нам дорогу.
— Ага. У меня за эти дни половина башки седой стала.
— Первый муж был автогонщик, и ты гоняешь на машинах, второй — мент, и ты палишь из пушки, точно киллер. Так, что ли?
— А что нас здесь держит? — спросил Витек.
— Да мне все едино, «Тойота» или «Жигули».
— Что «ну»? — вздохнула я. — Могли бы, кстати, спасибо сказать.
Ты ни разу не опоздал… Открывай шампанское.
— Чего ж не понять. Ты задел Мотю, Боксер только ждал случая, чтобы ударить, ты — тот самый случай, не выдержал, полез. Боксер дурак, а Мотя хитрый, Мотя его сожрет. И я останусь с ним нос к носу. Др…
— Павел, она — левая, — не унимался Гиви.
— А Витек прав, — хохотнул Гиви, — давай, Юлька.
Доплыла до середины озера и назад вернулась. И только тогда про Мишку вспомнила. Его нигде не было видно. Я насторожилась, постояла в воде возле берега, прислушиваясь. Ни звука.
Тут автобус затормозил, нас выволокли наружу, но осмотреться, где мы, не удалось. Со мной не очень-то церемонились, я так ударилась головой, что искры из глаз посыпались, только их и видела.
— О Господи, — сказала я, останавливаясь, — напугал-то как.
— А что происходит? А-а-а, обед отличный. Ты?
Все замолчали и вдруг уставились на меня. Я почувствовала себя неуютно, а потом и просто скверно, стала потолок рассматривать и напевать что-то про себя.
— Чего привязался, что мне, искупаться нельзя?
— Тебе хорошо, а мне людей убивать непривычно, переживаю. И вообще, переубивали вроде всех, и пора нам на заслуженный отдых.
— Что, вот так и поедем? — недовольно проворчал Павел.
— Мне это не нравится, Павел, — сказал Гиви.
— Ребят трое было. Один в бегах. Двое на даче прячутся… Пацаны. Слезы льют. Полны штаны дерьма: из-за них такая бойня в городе… Хочешь, убей, не жалко. Все равно не жильцы.
— Павел, — влез Мишка, — давай я ей по зубам съезжу?
— Многим интересно, зачем ты везде таскаешь с собой бывшую жену заместителя начальника спецподразделения по борьбе с организованной преступностью. Многие строят догадки.
— Ты к словам не цепляйся. Мужик ты умный и понял все, что я сказать хотела.
— Давай за мной, — прокричал Гиви, бросаясь к двери, а я задержалась на пять секунд, чтобы подобрать еще один пистолет: если мне суждено умереть сегодня, то без мучений.
— Что делать-то будем? — спросила я. — Не надоело вам воевать?
— Наверное, — пожал плечами Гиви, — я там никогда не был. Родился и вырос в Москве.
— Ты не понял. Когда дурацких рож не строит, она действительно красивая баба. Я за ней наблюдал. От нее… током шарахает, вот что…
— А вам не кажется, что нас сейчас убьют? — попыталась я донести до Павла мысль, что дважды два — четыре. Мои усилия оказались напрасными. Жаль, я уже начала кое-что понимать.
— Вы как будто недовольны, — проворчала я, — вот и…
— Коридор пуст, — бросил он, — только эти.
— Дерьмо. Шагу без Моти не сделает. Если он, то давно в штаны наложил и к Моте кинулся.
— Нет, — энергично потрясла я головой, — можно мне взять два одеяла и подушку? Я, конечно, понимаю, что забота обо мне не является вашей основной обязанностью, но что я вам плохого сделала, чтоб надо…
— Время потеряем. Я город знаю, а ты нет.
— Нет, просто говорил «она». Еще сказал, замужем. Говорил, жить без нее ни к чему.
— А Юлька, Юлька с тобой? — голос звучал тревожно.
— Был уверен, Мотя все концы держит. Теперь разве узнаешь?
— Кому она нужна? — пожал плечами Афганец.
— На пугливого ты не похож, — заметил Павел.
— Каждое, лето. В детстве. Я любила у них гостить. У тетки своих детей нет, мне она всегда была рада. Муж у нее очень добрый, меня любил.
— А ты, значит, из Грузии? А у меня тетка в Тбилиси.
— Успокоил. Может, ты опять отключишься, я хоть наревусь вдоволь.
— Ну вот, какого черта я его сюда тащил, по-твоему? — злился Павел.
— Посиди, — сказал он, — соловья послушай.
Ну, я что-то наплела про племянника теткиного мужа, вроде сошло. Юлька дама разведенная, вполне самостоятельная, мужиками заинтересовалась. Павлом. Оно и понятно. Пришли еще две подружки, мы вместе в…
— Считаешься отличной училкой, и дети от тебя без ума.
— Заткнись, — сказал Павел, меня дважды никогда просить не надо.
— Что это ты разоткровенничался? — насторожилась я. — Или на жалость давишь? Так я не пожалею. Сам выбирал, значит, тебе такая и нужна.
— Я, между прочим, помочь хотела, — разозлилась я, — а вы кретины, и мозги у вас, как у всех кретинов, в штанах.
— Вы как будто моей биографией интересовались. Помнится, ты тыкал в Гиви пальцем и велел узнать все. Чего ж узнавали плохо?
— Как, Юленька не сказала? Она у нас необыкновенно скромный человек. У нее вышла книга.
Утром в кухне обнаружила Павла с моей книгой в руке.
— Вижу, не слепой, — хмуро отмахнулся тот.
— Да я все помню, помню. И заграница не поможет. Потому и не сбежала.
— Поди разбери. Может, хочет с Мотей разделаться, а может, и правду сказал.
— Что ж, мы это выясним, а до той поры ты будешь рядом. И можешь мне поверить, я с тебя глаз не спущу.
— У нас вход по пригласительным, — не очень уверенно начал парень с рацией.
— Вот сейчас и решим. Для начала поспрашаем.
— Жалко мне тебя. Дура. Вроде люди не чужие.
— Ты знаешь лучше меня, где ты должен быть. И ты, и мы все. Еще неделю назад. Мы просили неделю, она давно прошла. Сколько еще мы будем торчать здесь? Это не я спрашиваю.
— На день рождения приличные люди без подарка не ходят, — съязвила я.
— Спасибо, — сказала я и его поцеловала. — Надо будет придумать, где ее поставить. Это просто прелесть что такое.
— А с чего это ты вдруг взялась помогать?
— Гиви, чего она так долго без сознания? Ее ведь не зацепило, нет?
— Ладно, — сказал Павел, — будем считать, что тебе не везет.
— Оружие? Положите в мою сумку, — и поставила ее между нами.
— Седина украшает мужчину, — засмеялась я.
— Откуда мне знать, куда он делся? Может… мало ли что, а тебе бы это не понравилось. Я думала, к утру придет, никуда не денется.
Я вздохнула и рассказала. Павел курил, думал.
— А я в отпуске со вчерашнего дня. Отдыхаю.
— Я, конечно, понимаю, что для таких, как ты, благодарность звук пустой, но все ж таки можно человеку доброе дело сделать, если тебе это ничего не стоит. А для меня очень важно дома быть. И вообще…
— Слава Богу, разобрались, — вздохнула я, — теперь, может быть, мне кто-нибудь и скажет «спасибо». — Все молчали. — Нет так нет, — философски заметила я.
— В школе работаешь? — спросил Павел Юльку. Я испугалась, когда он ей тыкать начал, но она вроде бы была не против.
Валерка поразмышлял, я прямо-таки видела, как в голове его медленно крутятся колесики с зубчиками, цепляясь друг за друга.
— Заткнись, — очень спокойно сказал Павел.
Мы вернулись на турбазу, против чего я не возражала: соседи и так смотрели с недоумением. Поднявшись утром, я в доме никого не обнаружила и испугалась. Видно, и у меня горячка началась, но когда кто-…
— Такими делами не хвалятся. Но кто-нибудь где-нибудь обязательно проболтается. И мы узнаем. Отдохни, догуляй, город посмотри. Мы всегда рады помочь хорошему человеку.
В эту ночь я не только дверь заперла, но и тумбочкой ее приперла, а настольную лампу рядом с собой положила. Конечно, вряд ли поможет, но так спокойнее.
Тут зазвонил телефон. Молоденький бойкий милиционер схватил трубку и передал ее лейтенанту.
— Высказалась? Полегчало? Через час едем.
— Слушай, оставьте меня здесь, ну заприте, свяжите или еще что… Не хочу я никуда ехать, убьют меня, чего доброго, или, того хуже, в тюрьму с вами угодишь.
— Да, наворотил ты дел, — усмехнулся Афганец. — Городок у нас был тихий. Уживались, — он вроде бы даже загрустил. — Боксер был хорошим мужиком. Косой никому не мешал. Да и Мотя, хоть и дерганый, но у…
Утром я пила кофе, сидя перед телевизором. Слушала областные новости. Ничего особенного. И тут пошли криминальные сообщения. До конца не дослушала, в туалет рванула, потому как этой ночью Колеватых С…
— Это ты виноват, — и по физиономии ему съездила, не могла упустить такой случай. Он схватил меня в охапку, я задела соусник и в буйство впала, тут сбежались все, кто раньше отсутствовал, администрат…
Мне не до их разговоров было, я прикидывала, как пистолет Павлу передать. Помог мне Мотя, он к окну прошел, постоял, на улицу пялясь. Афганец на него смотрел, и здоровячки у окна, потеснившись, тоже …
— Заткнись. Я с тобой говорю. Прикинь своим дурацким бабьим умом: я вот здесь вторую неделю какой-то хреновиной занимаюсь и на шаг не продвинулся, блуждаю, словно глаза завязаны. Никаких концов. Мне …
— Так это… сказала я, как было… Я его еще в тот раз заметила, ну, еще весной. Видела в ресторане. Заметный мужик. И один, всегда. Женщинами не интересовался. А тут… неделю назад сам ко мне подсел в б…
Где-то через час от столика Моти отделился парень в широком пиджаке нараспашку и подошел к нам.
— Моя бабушка, когда таких, как ты, видела, головой качала и приговаривала: «Ой, не жилец». Иди, бери одеяла.
В конце концов в милиции все-таки утомились и оставили меня в покое. Но покоя в мою душу это не внесло. Изо всех сил я пыталась отнестись к происшедшему философски, утешаясь тем, что время пройдет и …
Я несказанно обрадовалась и на еду налегла.
— Конечно, не очень красиво с твоей стороны пачкать пол в чужом доме, — заметила я, — но, пожалуй, не один ты виноват.
— Ты железякой-то не балуйся, брось на диван.
— Может быть, вы встречались раньше, подумайте. Может быть, общие знакомые, может быть, он бывал у вас с подругой? Успокойтесь, подумайте.
Тут дверь открылась, свет вспыхнул, я зажмурилась, а когда глаза открыла, увидела троих парней, которые мне, естественно, не понравились.
— Не смей о нем так говорить, — прорычала я, покидая кухню, Павел за мной побрел.
— Господи, ты ведь не Господь Бог и не можешь знать о нем все.
— То, что ты тот еще хмырь, я знаю. Ума не приложу, какая тебе от всего этого выгода?
— Садись, мент, не стесняйся, — предложил Павел. — Выпей вина, закуси.
— Послушайте, — заторопилась я. — Раз у вас проблемы и гостиница отпадает, ночуйте, хотя я, конечно, против того, чтобы превращать свою квартиру в дом колхозника. Но так как мое мнение вас не интерес…
— Мы купаться ходили. Ночь теплая, в комнате духота. Вот и решили.
— По-твоему, мужик — это неандерталец вроде тебя? Я собираюсь всю жизнь детей учить, а не воевать в джунглях. И вообще, чего ты ко мне привязался?
— Меня проверять не будут, вон тот тип — мой муж.
— Ах, ну да, у тебя фамилия чудная. Где пацан?
— С ментами осторожней, Мотя их с потрохами купил.
Мишка хмыкнул, а я пошла дальше по тропинке, разделась, повесила одежду на ветку и осторожно в воду вошла. Вода была как парное молоко. Тут луна показалась, звезды по-особенному вспыхнули, я ахнула и…
— Разведал? — спросила я, уж очень расхрабрилась в тот вечер.
— А у тебя от жары и водки мозги разжижаются. Водку жрет, хоть ты и не велел.
— Было предложение. Я согласилась. Ты этих дел не понимаешь, и судить не можешь.
— Ты пролезешь? — спросила я, Гиви был мастер на все руки и пролез, теперь мы бежали в темноте. Коридор, поворот и тупик. Железная дверь, которую даже Гиви, со своей невероятной силой, не смог бы выб…
Всю дорогу никто слова не произнес, это пугало больше недавних гонок на дороге.
— Ты чего? — Павел подошел ко мне. Я выпрямилась, протянула руку и разжала пальцы. На ладони лежал золотой слоник.
Разбудил меня Павел. По его лицу было ясно, что меня ожидает. Я тяжко вздохнула и пошла вслед за остальными в дом, который оказался чьей-то дачей за высоченным забором. Как люди умудряются отдыхать в…
— Глупость какая. Константин Осипович человек исключительный, он…
Сумка с ключом осталась в машине, я позвонила. Дверь открыл Гиви.
— Так и поедем тогда, не хочу я здесь ночевать.
Мои отношения с милицией последний год были прохладными, точнее, их не было вовсе. Теперь, с моей точки зрения, они стали чересчур обременительными. У меня было ощущение, что я имею дело со слабоумны…
— Павел, — позвала, — рот ему освободи. Ему плохо.
Я чертыхнулась и ушла, дверью хлопнув. И думать стала, ну, сначала так, из интереса, словно кроссворд разгадывала, а потом увлеклась. У меня всегда так.
— Грозить друг другу не стоит, — опять вмешался Афганец.
— Как получится, — обсуждать со мной свои планы Павел явно не спешил, ну и я приставать не стала.
— В гробу я видел ваш закон. Я сам себе закон. Ясно? А ты, если хочешь свою бывшую живой видеть, поможешь.
— Какие такие сведения? — удивился Валерка.
— У меня тетка в Москве, одна в трехкомнатной квартире. Давно зовет, помирать собралась, квартиру ей жалко.
— Значит, теперь Мотя весь город под себя подомнет?
Тишина. Куда он делся? В дом вернулся? Не похоже на него. Тут на меня вдруг такой страх напал, я из воды выскочила, одежду схватила и сломя голову к дому бросилась. На крыльце никого не было, дверь о…
Павел наклонился, трава в этом месте была так утоптана, точно здесь резвилось стадо бегемотов. Гиви что-то искал в траве, а я прошла еще немного вперед и замерла. Потом слабо охнула и стала оседать н…
Гиви распахнул дверь, толкнул меня легонько в спину и дверь закрыл, а я озадаченно замерла в темноте, но не надолго.
Я решила, что в данных обстоятельствах я могу обратиться к нему с просьбой.
— Сотрудничать. В разумных пределах. У меня стойкое отвращение к братским могилам. Может быть, вы когда-нибудь уедете.
Тут по рядам блюстителей порядка прошло волнение, и они вскинули автоматы. «Еще один плохой день», — тоскливо подумала я.
Первой пришла, конечно, Юлька, моя подруга. Мы с ней с детского сада дружим, в одном дворе росли. В детстве нас дразнили «Юльки-свистульки».
— Иди в дом, — сказал Павел, я кивнула, и тут вроде бы что-то в траве блеснуло, наклонилась, стала руками шарить.
— Здравствуй, Юленька, — и руку мне поцеловал, а я залилась краской, потому что неловко было, что в квартире эти типы сидят. Я их представила все с той же историей про племянника и опять покраснела, …
— Ерунда. Это тебе доской по башке досталось, — утешил Павел.
— Можно подумать, это бивень слона или яйцо динозавра. Мне этот медальон друг подарил. Уезжал в Канаду на новое место жительства и подарил. Сказал, привез из армии. Что тут особенного?
— Не было киллеров. И никаких дел не было. Вообще никаких. Пацаны Косого с разборки ехали, выпили, конечно, крепко, а твой брат подрезал их на повороте. Тачка крутая, номера чужие, мужик наглый. Водк…
— Это точно, — глубокомысленно согласилась я, — но никакого умышленного членовредительства вы не затеваете?
— Давайте я вам пирогов в дорогу напеку, что ли…
— Врет он все, каждый вечер бутылку выпивает, вон их под крыльцом накидано. Следопыт недоделанный, с перепоя «катюшу» не углядит.
— В смысле, что в детстве ты была примерной девочкой. Не шалила, по деревьям не лазила, конфет из шкафа не таскала. Так?
— Вот что, Витек, сгоняй в эту «Дружбу», персонал поспрашивай, ментам могли не сказать, а тебе скажут.
— Какого человека заполучили, а, Гиви? Чтоб мы без нее делали? А грудь у тебя высший класс, что ж ты раньше от нас такую красоту прятала?
— Грозить мне глупо, — вздохнул Валерка, правильно, ему что, не его убьют.
Мы все малость ошалели, а он пошел как ни в чем не бывало.
— Чего ж коротко. Время есть. Давай подробно.
— Вряд ли это кто-то из наших, — заметил парень рядом с Афганцем, судя по всему, соратник. — Гастролер.
В машине Павел сидел угрюмый, Гиви молчал, а я молчать не могла, долгое напряжение сказалось, слова из меня как горох посыпались.
— Да я до смерти рада, что он так далеко.
— Городишко у вас паршивый, — сказал минут через пять.
Ворота успели закрыть, но и я успела разогнаться, и через три секунды мы катили по проспекту. Конечно, тут и сирены завыли. Интересно, как это они всегда умудряются опаздывать? Я собралась вздохнуть …
— Приезжал он трижды за последние два месяца, каждый раз останавливался в «Дружбе», гостиница «Интуриста». Жил по несколько дней. Тихо, незаметно, гостей не принимал. Обедал в ресторане в одиночестве…
— Тебе чего неймется? Хочешь, чтоб связали и рот заклеили?
— Рядом с подъездом мы обнаружили его машину, пока точно не установлено, где совершено нападение и сколько времени после этого он находился за рулем, но ясно одно: он куда-то хотел доехать, и оказалс…
— Хорошая речь для похорон, — заметила я, запустив в него тарелкой, он, конечно, увернулся. За время совместной жизни я попала только дважды. Я совершенствовалась, но и он время не терял.
— А читать Вы умеете? Я могла бы изложить свою просьбу на бумаге.
— Я не похмеляюсь. Ты глазами не зыркай. Все я понимаю, книжки там всякие, романсы, свечи, салфетки. Только он чуть получше чучела. И дурак. Приехал за тридевять земель к бабе на день рождения и что …
— Обеденный перерыв давно прошел. Работать надо, а не торчать на чужой кухне.
— Найдем, — усмехнулся Павел, — слышал, что шлюха сказала: она замужем, а теперь прикинь, кто может вот так кончить любовника жены? Или деляга, или…
— Нет. Но я узнаю. Ты получишь убийцу. При условии, что он жив и…
— В общем, да, — согласилась я, хотя и имела другую версию моего детства, продолжила рассказ. — У них машина была, мы на ней к морю ездили, обычно в Батуми.
И тут он засмеялся, весело так, и я засмеялась, а чувство было такое, словно мы знаем друг друга давным-давно. Я в сторону отошла. Тут и Юлька появилась, и мы посидели некоторое время, болтая. На сам…
Через полчаса Валерка появился в кухне. Один. Взял чашку кофе, но я ее отобрала и в мойку швырнула.
Я не удостоила его ответом, поднялась и стала отряхивать костюм. Смотреть вокруг было жутко, где-то рядом уже выли сирены. Витек сел за руль, остальные заняли места сзади, и мы покатили по разбуженно…
— Нет, конечно. Мой муж погиб пять лет назад. Ты ж в шкаф свой нос совал, — накинулась я на Мишку, — да или нет?
— Что дружки? У них теперь не о том голова болеть должна.
— Какое гестапо, Юлька? Мы ж не звери. Спустим с него шкуру и домой отпустим.
Валерка кивнул мне и исчез. Я заревела с досады и стала в туалет проситься. В туалет отпустили.
— Правильно говорили, — кивнул Афганец. Человек он был явно не простой, и пребывание в Афганистане наложило отпечаток не только на его лицо. Было в нем что-то восточное. Может быть, терпение и фатали…
— Какой-то подвал. Помещение должно быть большим. Вентиляционные трубы проходят.
— На словах поймешь или руками объяснить?
— Если ты левака давишь, скажи сейчас. Я прошу. Клянусь. При мужиках говорю: прощу и зла держать не стану. Менты?
— На турбазу? — поинтересовалась я. Павел кивнул.
— О любви, — брякнула женщина и испуганно поежилась.
— Афганец? — Боксер сплюнул. — Лешка мужик чудной, с ним, как в тумане. Только он стрелять не любит. Принципы у него.
Мы пошли к машине. Заехали в поликлинику, где знакомая медсестра наложила мне повязку. Взамен я рассказала ей путаную историю про отдых на природе. А потом в машине вдруг почувствовала, что с меня на…
— Ступай к хозяину, передай, я хочу с ним потолковать.
Лично я сразу закатилась под стол, потому что тут такое началось… Палили со стороны Афганца, из угла, где гуляла Мотина шпана, палили Гиви с Мишкой и охрана казино. Визжали женщины, матерились мужики…
На мой взгляд, удалось неплохо. Я улыбнулась своему отражению в зеркале, вспомнила слова Павла: «У меня жена манекенщица», может, она и красавица, но до меня ей точно далеко.
— Юлия Михайловна, садитесь, пожалуйста, я отвезу вас домой.
Я помолчала, прикидывая, может, мне поспать немного, голова кружится, да и тошнит меня что-то.
Утром мы с Мишкой отправились мне за платьем. Мишку я уже терпеть не могла за сальные шутки и непредсказуемое поведение. Мы разругались почти сразу, и он грозиться начал, только я его не больно бояла…
— А что это ты не сбежала? — ехидно спросил Павел.
— Костюм хороший, английский, настоящая шерсть.
Я ожидала увидеть горы трупов, но, как выяснилось, стреляли в основном по люстрам и столовым приборам. Правда, один меткий выстрел все же был сделан: он разнес голову незадачливому киллеру. Теперь то…
— Я ей не верю, — сказал Мишка. Если честно, он мне успел изрядно надоесть. — Павел, с ней надо как следует разобраться.
— Хорошо, — кивнула я. — В таком случае, можете пожить у меня немного. Только в ванной я больше спать не буду. Для этого существует спальня. А спать в ванной для меня опасно.
— В городе четыре крупные группировки. Номер первый: Матвеев Виктор Васильевич, кличка Мотя, называть его так не рекомендую. Сорок семь лет, рецидивист, наркоман, садист. Рост метр шестьдесят четыре …
Выскочив из квартиры, я хлопнулась на чьи-то руки, а в себя пришла уже на диване, от боли. Мне делали укол в вену, врач, молоденькая женщина, что-то говорила ласково, а по комнате расхаживали два мил…
Я рванула к кустам, согнулась в три погибели, меня вырвало. Вытерла лицо платком и обессиленно в траву опустилась, наблюдая за действиями мужиков.
— Пошел к черту, — рассвирепела я и в ванную бросилась. Оделась торопливо, но выходить долго боялась. Павел за столом сидел и меня, как видно, ждал.
— Утверждаю, — кивнула я и потянулась к чаю. Руки противно дрожали, а чай казался безвкусным.
Вот, к примеру, этот покойник, угораздило его умереть в моей квартире, квартир в городе сколько угодно. Неизвестно, что там Витек раскопает и как это на мне отразится. Валерка тоже хорош. Взял и ушел…
Дрожащей рукой я открыла дверь и прошла в кухню, бритый за мной. Вел он себя нахально, заглянул в комнаты, сунул нос в ванную и даже в туалет, потом сказал, стоя спиной ко мне: «Порядок».
— Ну что, мент? Садись, поговорим. — Бывший, его, кстати, зовут Валерка, сел на табурет и принялся всех рассматривать. — Дела такие, — продолжал Павел. — На днях в этой квартире погиб мой брат. Ты зн…
— Отдохни, — сказала я. Я не кровожадная, но в эту ночь столько натерпелась, что было мне его нисколечко не жалко. В конце концов, сам напросился.
— Ну, о тебе есть кому думать, — ухмыльнулся Валерка и к двери пошел.
— Куда это мне бежать из своей квартиры? А вещи? Может, для вас пустяки, а для меня они денег стоят. Опять же, направь я свои стопы к районному отделению, Гиви, чего доброго, мог разнервничаться и сд…
Павла наша перепалка совершенно не интересовала, скорее всего он ее и не слышал. Тут в зале появился близкий друг и помощник Косого, об этом Гиви сообщил. Посмотрел на нас, стал суетливым и быстро ис…
— Нет, бандит по имени Гиви. Я не в курсе, милицейская этика существует, или это выдумки для недоразвитых?
Я постояла под душем, выпила чая, ожидая, когда ванна подсохнет, потом застелила ее одеялами и улеглась с книгой в руке. Из любой ситуации надо уметь выжать максимум удовольствия. Через полчаса я выв…
— Вот уж что правда, то правда, — влезла я, — когда ж вы мою жилплощадь покинете? Прямо не квартира, а общежитие какое-то.
— Менты еще не такие штуки проделывали, — заметил Витек, а его-то кто спрашивал?
— Афганец обещал мне убийцу. Надо найти Афганца.
— Павел, я никогда не поверю, что у бабы может быть такая реакция. Если только…
— Я больше не хочу есть, — заметила я. Естественно, на это никто не обратил внимание.