— Я же не отказываюсь, — вяло заметила я, косясь на Гиви. Тот подошел к плите, зажег все четыре конфорки и вернулся ко мне. В первую секунду я испугалась, что сейчас умру, еще через секунду — что этого не случится.
— Но я ведь еще не сплю, — я обратилась к нему с разъяснительной речью и дверь немного попинала.
Материться Мотя не стал, может, просто не мог. Его долго рвало. Я ведро нашла, но пока искала, Мотя уже голову назад откинул, часто-часто дыша.
— Значит, ты его раньше не видела? — спросил Гиви, рывком поднимая меня за шиворот. — Мишка, есть что-нибудь ей пасть заклеить, чтоб не орала? — обратился он к парню у холодильника.
— Давай за мной, — прокричал Гиви, бросаясь к двери, а я задержалась на пять секунд, чтобы подобрать еще один пистолет: если мне суждено умереть сегодня, то без мучений.
Афганца я нашла сама, это было нетрудно: бывший прав, его ни с кем не спутаешь. Он сидел в компании троих мужчин, и, казалось, совершенно не интересовался происходящим. Боксер и Мотя, напротив, взирали на нас с интересом.