Все цитаты из книги «Ночной Дозор»
Семен уже ушел вперед, но почему-то я понял, что он подмигнул. Одобрительно.
– Антон… шеф признал, что поступил некорректно. И сделал нам поблажку, которой стоит воспользоваться. Вампирша нацелена на мальчика, понимаешь? Он для нее – ненадкушенный бутерброд, вынутый изо рта. …
– Глупость наша, вот что произошло, – Илья ругнулся.
Из него вышел бы прекрасный оперативник. После долгих споров и объяснений. После месяцев обучения, после годов тренировок, после срывов, ошибок, запоев, попыток покончить с собой. В конце концов, ког…
На миг стекло окрасилось кровью, но ее тут же сорвало ветром. Остался лишь силуэт Темного мага, уменьшающийся, кувыркающийся в потоке воздуха. Его тащило куда-то к бару «Три поросенка», модному завед…
Торопливо переодевшись, я уселся на диван. По телевизору шла мыльная опера – поразительно, что Светлана включила этот канал. Впрочем, по остальным, скорее всего, то же самое.
– Ты не сможешь пить из бокала. Может быть, принести блюдечко?
– У нее есть это право, – сказал я. – Борис Игнатьевич…
Максим не спорил с тем, кто я, Темный или Светлый. Он все-таки умел это видеть.
– Пробил мой барьер, конечно же. А дальше все просто… прошел адаптационный курс, стал работать в аналитическом отделе. И… без особых изменений в жизни. Стал Иным, но словно и не заметил этого. Шеф хм…
– Не слишком тихая, Завулон, – просто сказал шеф. – Отгони свое быдло, или я сделаю это за тебя.
Комковатого бурого порошка осталось чуть-чуть, на донышке, сдавать в хозчасть не имело смысла.
Мальчик-девочка, взрослый-ребенок. Какая разница! Тьма и Свет – вот все различие.
Я сгреб одежду в кучу, подцепил чистое полотенце и бросился обратно. Дверь в ванную была открыта.
– Поэтому была разыграна комбинация, с жертвованием нескольких фигур, с созданием нескольких ложных центров силы. И Ночной Дозор поначалу пошел на поводу. Если бы шеф не затеял свою контригру, если б…
И никто не знает, какую плату ты взимаешь с окружающих. Как отзовутся твоя доброта, твои шутки, твое сочувствие.
– Тренировки, я плаванием занимаюсь. Нет, скажите, это действительно вы?
Каждый из нас отдыхает, как может. Каждый из нас ведет борьбу не только с Тьмой, но и со Светом. Потому что тот порой ослепляет.
Но сова не реагировала. Плевала она и на воробьев, и на ворон.
– Закройте окна, – попросил Семен. Через минуту в машине стало стремительно холодать. Запахло морем – солоновато, зыбко. Я даже понял, что это ночное море, и не слишком-то далекое – обыкновенное крым…
– А прямой выход инферно? – осторожно спросил я. Покосился на темного мага – его лицо осталось безучастным.
– Я вижу! – крикнул Егор. – Не трогай меня!
И я снова почувствовал в ней ту уже начинающую исчезать, бесконечно наивную девушку, что даже ненавидеть могла – лишь себя саму.
– А вот ты… мальчик… ты меня понимаешь? Ответь. Ответь честно, не обращай внимания… на когти. Я не обижусь.
– Нет, они в своем праве. Курьер приехал нелегально.
– Сегодня ты со мной во всем соглашаешься, – я говорил без всякой злости. – Ольга, а вдруг то, что вы делаете, – подлость?
– Да. Ты сейчас в его положении. Вынужден мотаться по людным местам.
– Тем самым нарушая установленный баланс, – отчеканил ведьмак.
Я сел в мягкое кресло возле столика. Покосился на газету, валяющуюся на столике.
– И тогда, Антон, ты выскочишь из этого тела, как чертик из коробочки. Окажется, что ты никак не мог совершать эти серийные убийства. Враг посрамлен.
– Я запомню твою роль в этом… – немедленно прошептал темный маг.
Следом за бутылкой явились два граненых стакана, двухлитровая банка, где под закатанной жестяной крышкой томились маленькие огурчики, большой пакет с соленой капустой.
И все же я поморщился. То ли нарочитость какую-то поймал в словах… то ли просто резануло.
– голос у вампирши оставался человеческим, визгливый истеричный голос молодой, глупой девчонки, случайно обретшей силу и власть. – Кто? Кто?
Я кивнул. Я смотрел на Светлану. Она была в длинном белом платье, полосы распущены. В ее руке призрачным светом мерцал футляр – маленький, словно из-под броши или медальона, футляр белого сафьяна.
– Светлана, ты выдержала, – шеф посмотрел на девушку. – Что я могу сказать? Третий уровень, по самоконтролю и выдержке. Вне всяких сомнений.
Он так и прошел разделявшие нас пять шагов. Спокойно, не хмурясь, не глядя на белый меч. А я стоял, все повторяя про себя то, что так легко и уверенно выпалил вслух.
Максим осторожно поцеловал ее в щеку и отодвинул с дороги. Вышел в прихожую, сопровождаемый совсем уж растерянным взглядом. Из комнаты дочери слышалась неприятная, тяжелая музыка – не спит, магнитофо…
– Не понимаю, о чем ты, – сказал я. В груди тоскливо заныло.
Смешно. Зачем? Я видел его таким, каким он стал в сумраке, стал однажды и навсегда.
Но все-таки для некоторых лекций подходит лишь территория Дозора, здание, от фундамента до крыши закрытое магией и охранными заклятиями. Тридцать лет назад, когда Дозор переехал в это помещение, обор…
Завулон может попытаться воздействовать на меня.
Он крикнул лишь один раз, потом две пули разнесли в клочья череп. Когда пистолет щелкнул и замолчал, я медленно, машинально перезарядил обойму.
Перехватив руку, я заставил ее остановиться. Секунду мы стояли рядом, и я, медленно усиливая давление, выворачивал ведьме кисть. Подобная сцена между мужчиной и женщиной выглядела бы достаточно посты…
– Ерунда, старик. Когда-то я твоего тезку три раза за вечер протрезвлял. Ну, там надо было пить и не пьянеть, для дела.
– А вот это уже не относится к делу, Антон, – на миг в голосе прорезалась острая сталь. – Но началось все с того, что я пошла на компромисс с темными. Маленький компромисс. Мне казалось, что последст…
В нее уже вплетались слова… пока невнятные, слишком тихие, но такие манящие. Егор выскочил из перехода, на миг остановился, глотая холодный воздух. К остановке как раз подкатывал троллейбус.
Добро хочется творить – даже руки чешутся! Потому и нельзя.
– О том, что хорошо бы уметь раздваиваться.
– Уверен, что не помнишь. Но неважно – это воронка вне класса.
– Полагаю, тебе не стоит бояться, – обращаясь к нему, произнес шеф. – Да, обычного браконьера Трибунал казнил бы. Слишком много на твоих руках темной Крови, а Трибунал обязан беречь равновесие. Но ты…
Я вздрогнул, услышав цифру. Да, богатый жизненный опыт. Весьма богатый.
Конечно же, ему трудно было уйти. Он прикоснулся к тайне, почувствовал силы, стоящие над человеческим миром. И отказался от этих сил, пусть лишь на время.
– Мальчик, на свете живет множество людей, которым постоянно требуется переливание крови. Их не меньше чем вас. А еще есть экстренные случаи. Потому существует донорство, потому оно почетно и поощряе…
В квартире было холодно, батареи чуть грели.
– Тебе снилось, что ты включаешь свет, а лампочка не загорается? – я знал ответ, и уж тем более, прочел его в глазах мальчишки.
Парень обернулся слишком поздно, когда жизнь десятком невидимых горячих нитей стала покидать его тело.
Птица на моем плече издала насмешливый клекот.
– Завулон, ты говоришь от Дневного Дозора? – спросил я.
И впрямь – вся контора. Все московское отделение.
В обрез крыши вцепились пальцы. Через миг Илья перемахнул низенькое ограждение, встал рядом с Тигренком. Где он там прятался?
– А откуда мне знать, может быть, это тоже ложь, – отводя глаза, пробормотал мальчишка.
Ты не права, девочка. Ты даже не представляешь, насколько не права. Над тобой висит черная воронка таких размеров, что возникают раз в столетие. И это значит, что кто-то ненавидит тебя с такой силой,…
– Мне кажется, на меня смотрят, – сказал он наконец.
Девушка наклонила голову, вглядываясь в уходящего азиата. Что-то тихо шепнула, провела рукой по платью – в ладони невесть откуда появилась тонкая прозрачная призма.
Это было страшно. Коричнево-серая аура, давящая тяжесть… Я застыл, с ужасом глядя на них. Полина, мать Кости, слегка изменилась в лице, мальчишка замер и отвернулся. А глава семейства подошел ко мне,…
– Добрый день, шеф! – сказал я и заглянул в кабинет.
Антон, ты идешь другим путем – сочувствие. Причем сочувствие бездеятельное.
– Купите водки и отдыхайте. Немедленно. Шагом марш!
Я понял, что старые работники Дозора ее знают, но никто даже не попытался поздороваться или улыбнуться белой сове.
То, что думал журналист, сляпавший статью на заданную тему. Те крохи информации, что он получил из неофициальных источников. Правду о жизни, и правду о смерти.
Мы ведь перейдем на «ты», верно? Обязательно перейдем. Не сомневаюсь.
– Свертывай операцию, Завулон, – сказал шеф.
Мы сейчас двигались раза в три быстрее чем люди, один из основных признаков сумрака – изменение хода времени.
Дверца со стороны водителя распахнулась, и мне махнули рукой. Не бывает такого!
Мальчик почувствовал, как по телу пробежал уже привычный холодок.
– Толик, у нас срочная работа, – сказал я.
По белому полотнищу, висящему посреди комнаты без всякой опоры, прошла черная полоса. Расплылась безобразной кляксой, выходящей за пределы экрана.
– Спасибо, – только и прошептал я, – Юленька, спасибо.
– Да, он виноват, – упрямо сказал Костя. – Но зачем было убивать? Положено судить. Адвокат, обвинение, все как положено…
Я промолчал. Лифт медленно полз вверх – сумеречный лифт, двойник обычного, по-прежнему стоявшего на первом этаже.
– Не обращай внимания. Я сотню лет провела в птичьем теле.
Мотоцикл у Тигренка был хороший, если это невнятное слово вообще применимо к «харлею».
Кот недовольно завопил в прихожей. Егор насторожился и выглянул из кухни. Нет, ничего. Дверь закрыта на три замка и цепочку.
– Ялта, – коротко ответил Семен. – Сентябрь, десятое число, тысяча девятьсот семьдесят второй год, ночь, около трех часов. После легкого шторма.
– Правильно. Жертвовать пешками – в традиции… – шеф запнулся, поймав мой взгляд, – в традиции Дозора.
– Я пошла на компромисс. Маленький компромисс с Тьмой. И в итоге мы проиграли.
Не знаю. Как всегда – не хватает информации для анализа. Можно придумать тридцать три версии, и все будут противоречить одна другой.
Время тут течет еще медленнее, и есть маленький шанс, что мальчишка пока не потерял сознание. Я шел к тому месту, где он нырнул во второй слой сумрака, пытаясь различить хоть что-то – и не заметил те…
– Да? – Семен вынул из-под мышки Юлю, поставил на землю. Задумчиво провел пальцем по оскаленному клыку зависшего в воздухе пса. Упругая пленка заморозки пружинила под его рукой.
Что я найду тот единственный поступок, который сломает его план. Великий план сил Света.
– Света, ты же пришла мириться? – удивленно спросил я. – Так вот, я мирюсь. Все нормально. Ничего не считается. Это жизнь, и в ней всякое бывает.
– Не ты? – неуверенно спросила Света. – Извини, я верю.
– Я страж, – сказал Максим. Самому себе, вполголоса, будто стесняясь говорить вслух. Это шизики сами с собой разговаривают. А он не шиз, он нормальный, он более чем нормален, он видит древнее Зло, по…
– Никто из нас не желает Свете зла, – резко сказала Ольга. – Ясно?
И где тот волк, что, закусив козой, откажется попробовать лодочника?
Что-то во всем этом было. Вот только я никак не мог сформулировать невнятные подозрения.
Атмосфера разрядилась мигом. То, что Гарик в амурных делах потрясающе невезуч, ни для кого не было секретом. Кто-то засмеялся.
Признание было столь неожиданно, что я не нашел, что ответить. Уверенность в том, что шеф может абсолютно все, никем вслух не озвучивалась, но бытовала у всех сотрудников конторы.
– Я Светлый маг. Не очень сильный, правда. Один из сотен в Москве. Нас много, Максим.
– Не надо, – сказал я. – Света, не надо. Он ведь прав. Я сегодня это понял, впервые понял. Где граница в нашей борьбе. Не сердись. А это, – я отнял ладонь от груди, – всего лишь царапина. Мы же не лю…
Это было одно из самых простых заклинаний. Ему учат едва ли не первым.
Двери разошлись. На девятом этаже огонь уже прошел, синий мох горит как порох. Было тепло, куда теплее, чем обычно в сумраке.
Шеф вздохнул, выпустил трубочку, холодный опиумный дымок потек к полу.
Первый раз я увидел, как Ольга разговаривает.
Покачав головой я смотрел на вихрь. Да в чем же тут дело?
– Как – еще поспать… – начал я. Но мир вокруг уже мерк, тускнел, растворялся. В щеку больно впился уголок подушки.
Этот вопрос – он пострашнее, чем «что я делаю не правильно».
Ей сейчас было не до полетов, Тигренок помяла ее от души. И все-таки ведьма пребывала в хорошем настроении.
В первой комнате никого не оказалось. Гудел вентиляторами сервер, пыхтели вмурованные в стену кондиционеры. Все равно было жарко. А ведь весна только началась…
Неужели у нее есть способности Иной? Или это лишь случайный всплеск, вызванный тянущимся инферно?
Навес кончался маленькой будочкой пропускного пункта. Я предъявил паспорт, прошел через подкову металлоискателя – кстати, неработающего. Вот и все формальности, вот и вся охрана стратегического объек…
Меня пробил озноб: в его голосе не было ни тени сомнения.
А Светлану, все равно, – великое служение.
– Данное не мной будет моим отныне, – прошипела девушка. – Все твое – мое.
В конце концов, нелепо ведь отказываться от спасительного лечения на основании болезненности уколов.
– Ох, – сказал тот, кого девушка назвала девоной. – О-хо-хо.
– В этом нет моей вины, – ее голос вдруг стал спокойнее, мягче.
Конечно, с чьей-то точки зрения совершенный им только что поступок был расточительством: скрасить последние полчаса поездки по жаре таким ценным набором ощущений.
– Метров пять в высоту. Еще есть шанс. При трех метрах – наверняка.
Я вскинул руки, растопыривая пальцы в знаке Силы, простом и безотказном, ах, как смеются молодые Иные когда им впервые показывают этот прием: «пальцы веером». Максим даже не остановился – его чуть ша…
– Добрый вечер, Антон, – ее голос слегка поплыл, когда я заставил ее вспомнить то, чего никогда не было. – У тебя что-то стряслось?
Того бледного парня с плеером, что увязался за ним еще в метро. Они схватились из-за него, как матерые и голодные волки грызутся над загнанным, но еще не убитым оленем.
– Я упустил вампиршу. И ребята ее не догнали, – покаянно подтвердил я.
– Да. – Я кивнул и с удивлением обнаружил, что рюмка уже пуста. Наполнил ее под пристальным взглядом хозяйки. – Значит – не останусь. Это мне не нужно.
– Нет. Ты не сможешь и ты не в праве. Вы приехали в Москву нелегально.
Черно-оранжевая шкура лоснилась в лучах восходящего солнца. Тигрица не видела меня, она никого и ничего сейчас не замечена. Носилась между деревья ми, и острые кинжалы когтей рвали кору. Белые шрамы …
Вампирша по-прежнему трепыхалась под Медведем… не то. Парень-ведьмак валялся на крыше, то ли мертвый, то ли без сознания, рядом катались Тигренок и ведьма… не то.
– Подожди, – я взял его за плечо и впихнул в комнату. – Что такое?
В башню еще пускали. Я купил билет, особо доплатив за право посещения ресторана, прошел по зеленому полю, окружающему башню. Последние пятьдесят метров дорожка шла под хиленьким навесом. Интересно, д…
– Только этого не говори! – крикнула Ольга. Она почувствовала мои мысли.
– Конечно! А у нас ведь есть инстинкт самосохранения! Мы не строим социальных моделей на основе своей этики. Так почему же должны допускать ваши проекты?
Наши оперативники совсем потеряли хватку. След четкий до сих пор!
И Егор понял, что сопротивляться больше сил нет.
– Ладно, забыли. Антон, у нас еще с четверть часа. Рассказывай.
Я отвернулся от шефа. Сдвинулся к краю деревянной скамьи, чтобы хоть немного видеть окружающих. Алишер уже стоял у стойки, ожидая пиво для меня.
– Но, перед этим, у меня есть маленькое… совсем маленькое право.
– Любое-любое. Надо будет – и ограбление станет добрым делом, и убийство.
Секунду я смотрел на девушку, стоявшую ко мне спиной. Смотрел, чувствуя, как злая улыбка наползает на лицо. Недостойная Светлого мага улыбка. Ничего себе, «несильное воздействие»!
Моя партнерша, а теперь еще и обитатель моего тела, кивнула. Растерянно глядя в ее… в свое… лицо, я заметил, что плоховато выбрился утром. И что на лбу у меня назревает мелкий красный прыщик, достойн…
– В этом доме, – сообщила Ольга. – Вперед. Он там.
Только начинал понимать – потому что паззл сложился и показал мне знакомое лицо…
Он не сразу понял, что Елена шутит. Потом ответил на ее улыбку.
Птица взлетела, и мгновенно ушла в сумрак, куда-то в самые глубокие слои.
Перед выходом я долго рассматривал в глазок лестницу. Никого.
Маг слегка улыбнулся, все так же меланхолично и сочувственно, взмахнул рукой. Я поймал медальон. Шеф одобрительно кивнул.
– Оля, надо поговорить, – сказал я, подходя к ним. Светлана была полностью увлечена спором с Тигренком – девушки с жаром обсуждали традиционный новогодний карнавал Дозора, перескочив на него с жаркой…
Да, не так я все планировал. Совсем не так.
– Спрашивай, Антон, – тем же тоном предложила Ольга.
Парень скривился, как от боли. Глянул на Гесера глазами побитой собаки.
Зато теперь мы ехали отдыхать. Не на Мальдивы, конечно, шеф несколько переоценивал щедрость бухгалтерии. Но и два-три дня за городом – это прекрасно. Бедные добровольцы, оставшиеся с шефом в столице,…
Уничтожил двух сотрудников Дневного Дозора. Да, конечно, Инквизиция признала твои действия совершенными в порядке самообороны и крайней необходимости, но поверь – мне неприятно. Что за глава организа…
Черная воронка дрожала, слегка изгибаясь в мою сторону.
Вот кто станет перед Светланой, когда та возьмет в руки мелок. И встанет охотно – едва лишь Гесер рассудительно и серьезно объяснит ему происходящее. Он умеет объяснять, шеф Ночного Дозора, глава Све…
– Никто из вас не уйдет отсюда, – сказал Завулон.
– Да. Не только готов, я никогда не отпускал порождения Тьмы. Не отпущу и сейчас. Невидимый капкан щелкнул.
Экспресс-посвящение в тайны мироздания? Дубль два?
Во всех вас, великих магах, и Светлых и Темных, есть эта черта – пресыщенность обычной схваткой, стремление победить изящно. Унизить противника. Вам скучны простые победы, они в прошлом. Великое прот…
– Да потому, что мы прошли через ученичество. И выжили. В большинстве своем – выжили!
– Совещание, – насмешливо сказала Ольга. – Пятиминутка…
Я опустил пистолет в кобуру и вышел из сумрака. Останкинская башня иглой буравила небо.
Сейчас я прохаживался вокруг станции «Тульская».
Что я пройду по штабу, выясню, что о Дикаре здесь никто и ничто не знает, и постараюсь потянуть время? Возможно.
Протянув руку, я потрогал мальчишку за шею – он сразу напрягся. Расстегнул и снял с него цепочку.
– Тигренок, брось! Все прекрасно. Всем нравится, – А тебе?
Я даже хотел, чтобы Завулон не отозвался. Тогда я вытащил бы Алису из сумрака, вызвал шефа или кого-нибудь из оперативников, сдал туру с рук на руки, получил бы премию в конце месяца. Да уж до премий…
Я никогда не видел, как они питаются. Да и не стремился.
Да уж. Глупо бросаться в догадки – полдня с девушкой работали люди поумнее меня.
– Спасибо, Антон. Ты не представляешь, какое это удовольствие…
Нырнув в подворотню, я уже готов был увидеть развязку.
– Славно. Думай. А сейчас мне пора. Отвернись…
– Как правило. У нас – свои злодеи. Их имена ничего не скажут людям, а у вас скоро начнется курс истории.
Обычная практика в споре. Вначале признать какую-нибудь общую вину. Потом – мягко упрекнуть собеседника в столь же общей небезгрешности. Пожурить и тут же отмахнуться – забудем.
А почему, собственно? Ведь все правильно. Исправляются допущенные ошибки, творится счастливое будущее для отдельно взятого человечка и человечества в целом. С меня снимается груз допущенной ошибки. С…
– Не знаю. Но я ее не жалел. Не делал комплиментов. Не оправдывал.
И почему, почему он не хочет – я ведь вижу это, тут нет сомнений!
На этот раз она не улыбалась. Я сдержал проклятие, лишь сделал знак отрицания беды.
– Девятый этаж, – подсказала Ольга. – Зачем тратишь силы?
– Как нехорошо, – покаялся я, допивая коньяк. Встал – комната качнулась. Подошел к стеллажу, в котором на черном бархате были закреплены мечи. На первый взгляд, пятнадцатый – шестнадцатый век, Герман…
– Не правда, – сказал Егор самому себе. – Есть. Можно. Бывает!
Снег ложился мне на лицо, застывал на ресницах, полосками протаивал на щеках. Мне казалось, что я почти сумел замерзнуть, но ведь у меня нет на это права.
– Судьба поливариантна. Идя к тебе, Антон знал, что в случае удачи он полюбит тебя.
А это не лечится… даже с нашими возможностями. С другой стороны, стоит ей убить пацана – ничто нас сдерживать не будет.
Пользы от меня будет мало, а точнее – вообще никакой.
– Нет прощения Злу? – теперь и я был зол. И еще как. – Когда ты заколол в туалете Темного мага, почему бы тебе было не остаться еще на десять минут? Не посмотреть, как будут кричать его дети, как буд…
Вернувшись в кабинет, я запустил ноутбук, вставил диск с информационной базой по магии. Набрал пароль. И ввел слово «мел».
– Не понимаю, – растерянно сказал я. – Такой рост может идти при энергичном подпитывании со стороны мага, вызвавшего инферно…
Слишком сложно. Чрезмерно. Меня легко взять и так. Что-то я упускаю, что-то самое главное.
– Договорились, – бодренько сказал я. – Вот только съем чего-нибудь, ага?
– Светлана… простите, что спрашиваю, – я виновато отвел глаза. – У вас неприятности?
– Хотя бы то, что вампиры не охотятся без лицензии.
– Мы и той не хотели. Все должно было пройти почти бескровно. Ты же понимаешь: мы побеждаем лишь через людей. Через их просветление, через возвышение духа. Коммунизм был прекрасно рассчитанной систем…
Я поднимал свою тень с пола несколько раз – прежде чем она обрела объем и заколыхалась напротив.
– Борис, цель? – с любопытством спросил Семен. Некоторые уже начали вставать, но теперь остановились.
Из выдолбленного в кирпичах гнезда я достал пистолет.
Но ведь он еще не понимает, что я делаю, зачем я это делаю.
Никакого волнения не проявляла. Мальчик, наоборот, тощенький и хрупкий, стоит у двери, водя пальцем по стеклу.
Темный маг выглядел точно так же, будто время остановилось, будто ледяную зиму не сменила теплая, хоть и запоздалая, весна. Костюм, галстук, серая рубашка, старомодные узкие туфли. Впалые щеки, тускл…
На этом уровне сумрака тяжело даже опытному магу. Пожалуй, и я выйду повыше.
Как ребенок, который вместо пластмассового автомата притащил в компанию заряженный «узи».
Холодно. Все-таки холодно. Мне показалось, что зима умерла насовсем, только показалось.
– Спасибо, – сказал я. – Давай выпьем. Вдруг получится напиться. Мне надо.
Очень милые люди. Я как-то хотел одолжить у них дрель, а отец Кости, Геннадий, строитель по специальности, просто пришел ко мне и играючи помог справиться с бетонными стенами, наглядно показав, что и…
Повернул голову, отрываясь от взгляда янтарных глаз с вертикальными зрачками.
Аморального в моем поведении ничего не было. Мы не буддисты, во всяком случае – большинство Иных в России. Мы едим мясо, мы бьем мух и комаров, мы травим тараканов, если лень каждый месяц осваивать н…
Почему вампиры так плохо переносят алкоголь?
Закрыв файл, я отключил машину. Посидел, кусая губы. Посмотрел на часы.
– Что случилось? – спросил я сквозь мертвую серую пелену.
– Мамочка, это я! Да, уже доехали. Конечно, хорошо! Тут озеро, нет, мелкое. Мамочка, я на минутку, мне Светин папа свой сотовый дал. Нет, больше никого. Свете? Сейчас.
Завязал знакомство. Стал форсировать, и добился роста воронки… да еще какого роста.
По крайней мере ясно одно – она не оборотень. Оборотень не сохранил бы одежду на теле. Ольга – маг. Маг, женщина, возраст около двухсот лет, сотню лет назад была наказана лишением тела, надежда на ре…
А остатки огненной кобры взмыли вверх, заметались светящимися облачками, таяли, рассыпались искрами, исходили лучиками света.
Птица расправила крылья и негодующе заклекотала.
– Не пущу! Не пущу тебя никуда! На ночь глядя!..
– Отклоняется, – равнодушно ответил Максим. Вновь уронил голову на грудь.
Она хотела мне рассказать про Игната. Она не понимает, что с ней происходило, почему случайное знакомство едва не дошло до постели.
Почему человеческие стражи порядка всегда появляются в неподходящий момент?
Первый же его шаг сбил с ног манерного. Будто перед азиатом теперь двигался невидимый щит, стена – не материальная, скорее из бушующего ветра: мужчину волокло по полу, длинные волосы развевались, гла…
Нет, все-таки интересно: а привидения на свете бывают?
– Борис Игнатьевич, подозревать можно лишь одного.
Неразумно. Я поступаю неразумно. Если нет этически правильного выхода – поступай неразумно. Мне это кто-то говорил? Или вспомнилась строка из старых конспектов, фраза из лекции? Или я подбираю себе о…
Через минуту охранник, в моей мокрой и вонючей одежде, стоял у лестницы. А я шел вниз, Пытаясь понять, что же собираюсь делать, если в штабе находится Завулон? Или другой маг его уровня?
Меня похлопали по плечу. Я обернулся – это оказался Семен.
А когда я решил, что Темный утоптан достаточно глубоко, то оттолкнулся от распластанного тела, подпрыгнул в холодном мокром тумане и выдернул себя из сумрака.
Я вошел в тень, и сумрак сгустился. Пространство наполнилось густым туманом. Краски исчезли вовсе. Из звуков осталось лишь биение моего сердца – тяжелое и медленное, раскатистое, словно лупили в бара…
– Светланке надо взрослеть. Перепрыгивать через ступеньки. – В глазах Ольги вспыхнул огонек. – Антон, ты мой друг. И я скажу честно. Пойми, нет сейчас времени полноценно выращивать Великую. А она нуж…
– Ты только одно помни, пожалуйста. Ты – не песчинка. Никто из людей не песчинка. И уж тем более – из Иных.
Вот только есть одна деталь, которая делает процесс доступным для Темных и практически запретным для нас. Счастье и горе – вовсе не два полюса на шкале человеческих эмоций. Иначе не было бы светлой п…
Медленно, словно внезапно онемели ноги, мальчик пошел к троллейбусу. Несколько секунд тот ждал с открытыми дверями, потом створки сошлись, и машина отъехала от остановки. Егор вяло смотрел вслед – му…
Я поймал себя на том, что стою, прижимаясь лицом к стволу тощей сосенки. Стою и молочу кулаком по дереву. То ли в ярости, то ли в горе. Остановил руку, уже исцарапанную в кровь. Но звук не прекратилс…
– Я не стал бы торопиться на твоем месте, Светлый Антон.
Монстр окинул меня взглядом узких глаз. Из пасти выскользнул длинный раздвоенный язык, скользнул, по голове Алисы, оставляя на волосах капли белой слизи. Когтистая лапа взяла Алису за подбородок, бер…
– Егор! – я подскочил к нему, встряхнул, подхватил за подмышки.
Он зачем-то свернул в темную, вонючую подворотню. Подошел к девушке и парню, которые ждали его… которые его подманили. И сам подставил девушке шею – под тонкие, острые, нечеловеческие зубы.
– Хорошая работа, достаток, удовлетворенное самолюбие, все радости мира – в твоих руках, надо лишь вовремя придумать, что будет Добром на этот раз. И все-таки – неймется. Я не понимаю тебя, Антон.
– Повышение моей оперативной квалификации, или жизни трех ни в чем не повинных людей?
– Принимаешь ответственность? – паренек не выказал ни удивления, ни желания спорить. Просто уточнил.
– Косвенные данные, Оля. Ты видела круги на воде? Камень может давно лежать на дне, зарасти илом, а круги еще будут идти. Подтачивать откосы, выносить на берег мусор и пену, переворачивать лодки, есл…
– Нам это не нужно, – тихо сказал он. – Только дикарь способен убить слона, чтобы позавтракать кусочком мяса.
Светлана наконец-то сделала шаг мне навстречу Осторожно подхватила под руку. Взглянула на Гесера – и на миг ее лицо исказилось яростью.
Я закрыл глаза. Договор пылал в сером тумане.
Она не верила. Не могла поверить, до сих пор. Светлана знала, какова цена за взятую взаймы Силу.
Морщась, я проглядывал досье. Хотя, в принципе, морщиться было не с чего. Рогова была Темной, но в Дневном Дозоре не работала. Положения Договора соблюдав. На людей не охотилась. Вообще никогда. Даже…
– Света, срезанные цветы красивы. Но они живут недолго. Они уже умирают, даже заботливо поставленные в хрустальную вазу со свежей водой.
– Светлана, может быть вы… может быть ты с кем-то поссорилась?
– выступать от имени всего Дневного Дозора?
– Какие усилия, и все окончилось фарсом. Лишь потому, что истеричная девчонка не захотела бросить своего нерешительного возлюбленного. Антон, ты меня разочаровал. Светлана, ты меня порадовала. Гесер,…
– На лестничной площадке уродского многоэтажного дома.
Я сгреб холодный туман, струящийся сквозь пальцы. Позволил ему всосаться в пальцы. И влил чуть больше Силы в правую руку.
– Я ошибся, – сказал я. – Что ты здесь делаешь?
Человеческую кровь пить не стал. Обошлись свиной. И все эти препараты… да ты, конечно, их знаешь…
Гарик, Фарид и Данила играли в карты. В самые обычные, без затеи, вот только воздух над столом искрился от магии. Они использовали все доступные способы магического шулерства и защиты от него. Тут уж…
Наверняка в этой бешенной гонке к неведомой цели есть место и мне. Гесер использует все, что только подворачивается под руку, включая меня. Что бы я ни делал: охотился на вампиров, гонялся за Дикарем…
Некоторое время я размышлял, как исправить проступок, и не нашел ничего лучшего, чем вернуть на место испарившееся и разлетевшееся по комнате стекло. Сил при этом пришлось затратить куда больше, чем …
Адреса Семен не спросил, хотя и не был у меня ни разу. Остановил у подъезда, заглушил мотор. Подростки, глушащие дешевое пиво на детской площадке, моментально затихли, уставившись на мотоцикл. Хорошо…
Я отпрыгнул – меня чуть не задело хвостом. Огненная кобра свивалась в клубок, наваливалась на Завулона, рывками втискивала голову в петли собственного тела. А за пылающими кольцами молотили друг друг…
Вокруг сидели за столиками люди, сновали официанты. Ушла опергруппа, унесли тело Темного мага, за его вдовой и детьми приехал какой-то мужчина, видимо, родственник. Больше никому не было дела до прои…
Но лезть в штаб, туда, где не меньше десятка Темных, включая опытных охранников. Самому засовывать голову в петлю – это глупость, а не геройство, если остались еще хоть какие-то шансы уцелеть. А я оч…
В некоторых книгах слишком много правды. В других – слишком мало лжи. Людям это читать не стоит, причем для их же собственного спокойствия. Пусть живут с той историей, к которой привыкли.
Темные бежали следом, Завулон нацеливал оружие, шеф обнимал вырывающуюся Светлану. Я вскочил и снова кинулся бежать, уже понимая, что уйти не удастся. Одна радость – на улице никого не было, инстинкт…
И, что самое печальное, на дружелюбных и заботливых жерновах. Никто не будет преследовать меня. Никто не станет со мной бороться. Просто помешают делать глупости, от которых все равно нет и не будет …
От метро я шел пешком, тут было совсем рядом. Лица вокруг хорошие, согретые солнцем и весной. За что я люблю весну: слабеет ощущение тоскливого бессилия. И меньше искусов…
Кольцо сжимается, я знаю. Оно закрылось по окраинам, по МКАД, потом началось рассечение города на районы, отсекание транспортных магистралей. Сейчас еще не поздно побегать по ближайшим, не прострелив…
– По коктейлю? И двинемся отсюда? Выбирай.
Но, наверное, есть такая правда, которая хуже лжи.
Как легко умирает истина, как живуча ложь…
Он не реагировал. Мальчик и так сотворил то, на что другим требуются месяцы тренировок – сам вошел в сумрак. А сумеречный мир обожает пить силы.
– Я по Дороге Жизни грузовики в Ленинград водил!
– Незнакомый с работой в поле… – повторил я. – Возьмет, да и не станет действовать по схеме. Жалеть и утешать девушку, для которой жалость – смертельна. Значит надо его отвлечь. Создать такую ситуаци…
При втором – воплощением болезненной гигантомании.
Давным-давно я научился плевать на человеческий мир.
– Каждый решает сам. Я – ухожу. Мне есть, ради чего жить.
– Знаешь, почему я назначил встречу именно, здесь? – спросил Гесер. – Виноград бери, вкусный виноград.
– Какая ты скотина, – выдохнула Светлана. – Антон, ты бы посмотрел сейчас на себя со стороны! Как ты еще оказался с нашей стороны!
И я снова почувствовал стену. Невидимую стену, которая всегда будет стоять между мной и Гесером, между мной и чинами из высшего руководства.
– Не переоценивай возможностей руководства, – сказала Ольга. – У него сейчас по уши проблем с черной воронкой.
Выбрав место, где людей было поменьше, я рывком выбрался из своей тени.
– Вначале я истратил заряд амулета на бесплодную попытку нейтрализации черной воронки…
Тьма и свет! Я был уверен, что мои мысли надежно закрыты!
День – не наше время. Как это не смешно, но сторонники Света работает ночью, когда активизируются темные. А сейчас темные мало на что способны. Вампиры, оборотни, темные маги – днем они вынуждены жит…
– А Света ответит, что хорошо провели. Светлана вздохнула, посмотрела на Семена, будто ища поддержки.
Кинжал в кармане стал тяжелым и горячим. Накатывало возбуждение – резкое, почти сексуальное. Требующее разрядки.
– Вот-вот… Шеф говорит, что в Хиросиме воронка была ниже.
– Мне помог войти Костя. Ты ведь дал ему допуск.
Так и не произнеся ни слова, охранник двинулся за мной.
Никогда еще я не видел у него такого лица.
Он смотрел на жену, мгновенно утратившую агрессивность, капитулировавшую, готовую на все, лишь бы он, глупый, развратный, подлый, не вышел из квартиры. Неужели что-то появилось в его лице – что-то, и…
– Во время противостояния на крыше ты пробыл на втором слое сумрака три минуты. Антон… это третий уровень силы.
– Приказано сообщить и по возможности уничтожить.
Они вышли из-за лифтовой шахты, юноша и девушка. Знакомые мне.
– Да, – кивнуть я не решился, в голове как раз взорвали маленькую гранату.
Может быть, лишившись этой улыбки, женщина потеряет чью-то любовь?
И тут же, будто очнувшись, взвыл из сумрака сторожевой знак. Маска Чхоен на стене скривилась, в деревянных прорезях глаз сверкнула ярость, рот оскалился.
– Но… – Максим попытался что-то сказать, замолчал.
– Да. Можешь считать себя магом седьмой ступени. Я сообщу, что зачет принял лично. Антон!
Идея пришла неожиданно. Егор кинулся на кухню, спугнув по пути кота, устраивавшегося на стиральной машине.
– Звонил однажды, когда больше никого дома не было. Он сказал, что вампиршу казнили. А еще сказал, что, поскольку я потенциальный Иной, пусть не определившийся, я убран из списков людей. И на меня жр…
– Да. Но вовсе не потому, что смог коснуться чеснока и серебра. Егор, это не помеха для вампира.
– Борис Игнатьевич, в процессе работы могут возникнуть независящие от нас ситуации…
Я всмотрелся, проходя сквозь слой обыденной реальности в сумрак. Увидеть ничего толком я не смог, способностей не хватало.
– Свет с тобой, – сказал я. И маленький, жалкий человечек кивнул, просветлев лицом. В глазах вспыхнуло обожание. Точно так же, несколько часов назад, он смотрел на Темного мага, отдавшего ему небрежн…
Рядом стояли оперативники. Игорь и Гарик – вот уж кто и впрямь подходит на роль боевиков.
Я вошел в другую комнату и на миг оторопел.
Ее прогоняют по всем кругам, что положено пройти Иному. Ее уже подняли до третьей ступени по силе, теперь подтягивают вслед сознание. В очень-очень быстром темпе.
Зарывшись в холодильник я обнаружил там кое-что из закуски.
– Ночной Дозор? – Максим все пытался уловить в незнакомце дыхание Тьмы. Не находил, и это пугало еще больше. – Ты из Тьмы?
– Я ведь тоже его сделала, Антон. Я уже входила в сумрак.
Не будет ночного бдения в засаде. Долгого выслеживания тоже не будет. Озарение в этот раз пришло слишком яркое, и не только ощущение чужого, враждебного присутствия, а еще и четкая наводка на цель.
– Ты поэтому заговорила? Решила меня предостеречь, но опоздала?
Парень молчал, не шевелился. Попробуй он атаковать – я бы всадил в него всю обойму. Вот это было бы уже фатально. Но наверняка их учили поведению при конфликте со Светлыми. И он понимал, что безоружн…
– Снаружи, – согласился шеф. – Только снаружи…
Очень серьезно она наблюдала за моей эскападой.
– Ты одно пойми, Антон, – маг захрустел огурчиком. – Давно бы пора тебя понять, но засиделся ты у своих железяк. Наша правда, какая бы большая и Светлая она ни была, состоит из множества маленьких пр…
Мы не умеем, почти не умеем упрекать друг друга.
– Нет. Я врач, я знаю. Медицина не всесильна.
Игнат, да и не только он один, не воспринимает отдых иначе, как сексуальные приключения. Через этот этап проходят почти все, жизнь позволяет Иным гораздо больше, чем людям. То, что к Иным, даже не же…
– Угадайте, кто? – спросил я, открывая трубку.
Первой неожиданностью было то, что парочка оказалась по-настоящему молодой. Девчонка-ведьма лет двадцати пяти, и ведьмак лет тридцати.
Краски стерлись. Звуки умерли. Секундная стрелка на часах еле ползет. Ты вошел в сумеречный мир… ты захотел увидеть опасность, и перешел грань между мирами. Здесь медленнее идет время, здесь все иное…
Потом меня втолкнуло, вдавило, вжало в телесную оболочку.
Девушка посмотрела на человечка сквозь призму.
Я знаю, что он будет делать в своей квартире, в «берлоге».
– А-а-а-а!!! – с протяжным воем она бросилась на меня.
И единственный шанс, который у меня еще оставался, был исчезающе крошечным и чудовищно полным. Не успеть.
Ей кажется, что она сходит с ума. Всем людям, попавшим в сферу деятельности Иных, приходит подобная мысль.
– Если бы я знал, Антон, то вышел бы из штаба… и сам вошел в тот подъезд.
Егор надвинул капюшон глубже, не останавливаясь проскочил мимо ларьков, нырнул в переход.
Я подошел к столу, открыл ящик со всяким магическим барахлом. Поглядел на тусклые кристаллы, на неумело вырезанный магический жезл – тогда я еще хотел сам стать боевым магом. Задвинул ящик обратно, –…
Я воспользовался способностями Иного, чтобы войти в чужой дом, влез в чужую память, чтобы продлить свое пребывание там… а теперь просто плыву по течению.
– Егор, пойдем, я провожу тебя, – предложил я.
Наверное, не зря она была, их неловкая детская дружба.
– До последней капли! – ответил я. Мне было легко, удивительно легко.
– Шеф объявил готовность к эвакуации, – вдруг сказал Илья.
– Понял, – Толик преодолел справедливое негодование компьютера, и тот принялся переваривать сам себя.
– И как я буду бродить по улицам с тобой на плече?
– Не накликай! – оборвал Илья. – Вполне пролезет.
На радиальной станции ощущение цели стало почти мучительным.
– Мне страшно, – сказал Егор без всяких церемоний.
– Ничего особенного. Маленький зал, если пройти в ту дверь – бильярд и еще пара столиков.
– Теперь – ничего. Будем надеяться на лучшее.
Вот теперь, кажется, я собрал все, что мог.
– А ты окажешься, – шеф усмехнулся. – Не считай меня старым дураком.
– Да. Гарик сказал, что она успела в последний момент.
Егора спасло лишь появление третьего вампира.
В зале меня явно услышали, голос у Ольги был сильный. Сразу нахлынула тишина, только тягучая народная музыка продолжала звучать, но невнятный шум голосов стих.
– Прочь, – шеф слегка повел ладонью, и Темных стало отжимать в стороны, к стенам. Алиса накренилась, пытаясь сопротивляться упругой стене, но силенки были неравны.
То, что простительно обычному Иному, для вас – не правомерно.
– Шеф – там, – коротко сообщил он. – Давай…
– Наука нас едва не убила. В нас не верили, не хотели верить.
– Света, я не думаю, что мы проведем весь вечер в квартире.
И в этот миг метрах в двух открылся Темный Портал. Вначале нас обдало холодом – до самых костей.
Максиму казалось удивительным даже не это короткое и обычно запоздалое превращение, а то, что у мертвой девушки не осталось никакой раны. Краткий миг превращения очистил ее, исцелил. Только разрез на…
Я предпочел бы получить более неординарный совет…
Вот только был ли смысл в нашей «случайной» встрече?
– Существует такая штука, как телевизор, – шепнула птица.
– У меня, наверное, плохое настроение… – буркнул я.
– Это плохо, но я рада нынешнему кризису. Пусть даже меня не помилуют, но зато возможность вымыться…
– Знаю. А еще могу поклясться, что к смерти этих Темных не имею никакого отношения. Но доказательств у меня нет.
Штаб. Оперативный штаб Дневного Дозора, развернутый для координации охоты, охоты на меня. Куда еще должен был сообщать о замеченной добыче неопытный Темный маг?
– Извини, Антон, оно меня не волнует… – шеф протянул руку, сова неуклюже переступила пушистыми ногами, встала на ладонь. – Ты своей удачи не понимаешь.
– Не понять. Пока не понять. Слишком напуган. Сейчас он готов сделать все что угодно, лишь бы спастись от вампиров. Готов стать Темным, готов стать Светлым.
Бетонные стены, в обычной реальности просто грязные, в сумраке оказались поросшими темно-синим мхом.
Но ведь нет выхода, раз только он в целом мире способен отличить Темных от простых людей. Если только в его руки вложено – Богом, судьбой, случаем, оружие.
Прошел мимо девушки – и почувствовал ее взгляд. Она следила за мной. Боялась.
– Нет. Света, ты слышала такую аналогию: любовь – это цветок?
Поэтому лежали они тесно. Игнат посередине, раскинув мускулистые руки и сладко улыбаясь. Лена прижималась к нему с левого бока, одной рукой вцепившись в его густую светлую шевелюру, другую закинув че…
То, что он дурак и бабник, готовый подставляться под пули из-за смазливой мордочки и длинных ног, Максим воспринял спокойно. То, что он наглец и сволочь, кокетничающий при жене с затасканной и некрас…
Я проигрывал. Проигрывал еще до развязки, потому что не мог понять замысел врага. Здесь должна быть засада. Темным ведь надо уничтожить Дикаря, едва тот убьет Егора. Как убьет?
– Борис Игнатьевич, – я специально назвал его тем именем, под которым впервые узнал. – Послушайте меня. Прошу вас. Когда-то вы бросили родину и приехали в Россию. Не из-за интересов Света, не из-за к…
Им было тогда по двенадцать лет, ему и Петьке, его лучшему и, пожалуй, единственному в детстве, да что уж скрывать, единственному в жизни, другу. Они играли в какие-то рыцарские баталии, недолго, пра…
– Мы – Иные Мы служим разным силам Но в сумраке нет разницы между отсутствием тьмы и отсутствием света Наша борьба способна уничтожить мир Мы заключаем Великий Договор о перемирии Каждая сторона буде…
Машину удалось поймать сразу, даже не вызывая у водителей приступа альтруизма. Может быть, потому что на мне теперь была надета личина мертвого Темного мага, очень обаятельная личина?
Терпи – или сходи с ума, нарушай закон, иди сквозь толпу, раздавая людям непрошеные подарки, ломая судьбы и ожидая – за каким поворотом выйдут навстречу бывшие друзья и вечные враги, чтобы отправить …
– Встань, Алишер, – тихо сказал Гесер. – Встань У нас это не принято.
Быстро, все надо сделать быстро. Все-таки еще не совсем ночь. Могут увидеть. А никто и никогда не поверит в его рассказ, в лучшем случае светит психушка. Окликнуть. Назваться. Выхватить оружие. Мизер…
– Нужен мне тот тусняк, – явно не понимая, что его развеселило, возмутилась Юля. – Пусть там человеческие детишки забавляются. Ну что вы все смеетесь? А?
Где? И кто? Чью Книгу Судьбы откроет волшебница? Как сказала Ольга, двенадцать лет готовили операцию. Двенадцать лет искали Великую Волшебницу, способную взять в руку припасенный до поры мелок.
– Да. – Игнат вздохнул. – Но шеф меня убедил, что в Дозоре я больше пользы принесу. Ведь так?
Юля была девочкой талантливой, и Дозор возлагал на нее серьезные надежды Но все же не такие, чтобы прогонять ее по лабиринтам моральных головоломок в таком темпе, как Светлану, будущую Великую Волшеб…
Я же их всех сейчас могу перерезать и перестрелять! Всех до единого! Это отбросы Тьмы, неудачники, лохи, либо лишенные перспектив, либо имеющие слишком много недостатков. Их Темным не просто не жаль …
– Да, наверное, Темные стали приносить меньше Зла, – сказала Светлана. – Эти наши взаимные уступки, доброе дело за злое дело, лицензии на убийство и исцеление можно оправдать, верю Темные приносят ме…
Он слишком прямолинейный, Медведь, прекрасный боец и противник компромиссов…
– Моя мать больна, Антон. Почки. Требуется регулярный гемодиализ… но это полумера. В общем… мне предложили… пересадку.
Левой рукой он коснулся крестика, простого деревянного крестика, что всегда носил на груди. И стоял так, с деревянным кинжалом в одной руке, с зажатым в ладони крестом в другой, стоял, пока девушка н…
Запнувшись, я едва не полетел на пол, хотя Ольга и сделала все возможное, чтобы облегчить мне жизнь, но центр тяжести тела она изменить не могла. Когда удавалось забыть о своем облике, все шло более-…
На столе зазвонил телефон. Видно, что-то срочное – мало кто знает прямой номер шефа. Я вот – не знаю.
По всем квартирам, во всех домах вокруг – тихо, жалобно, бестолково жаловались своим хозяевам несчастные псы. Они видели близящееся инферно.
Волшебница пожала плечами. Она смотрела на меня, сверху вниз. Дождь, прорвавшийся за исчезающий барьер, уже пропитал белое платье, превратил его в тонкую кисею, не скрывающую тела. Только что Светлан…
– Света, но что же здесь плохого?! Да, мы солдаты. Все до единого, от Юли до Гесера. На воине не очень-то весело, конечно Но если мы отступим…
К полуночи я был безумно рад, что они отказались. К трем часам ночи попытался уснуть, успокоенный, зная, что хода в мой дом для них нет и не будет.
Толкнув дверь, я вошел в собственную, но вмиг ставшую чужой квартиру.
Они так и ушли с крыши: Костя, несущий на руках стонущую, ничего не понимающую вампиршу, и Семен с Тигренком, молча следующую за ними.
– Серьезнее, – ответил я. – Гораздо серьезнее. Но похоже.
– Я прекрасно тебя понимаю, Антон, – шеф кивнул. – Ты даже не представляешь, насколько хорошо. Именно поэтому акция будет продолжаться.
– Антон, дело ведь в чем. Ты парень молодой, пришел в Дозор и обрадовался. Наконец-то весь мир поделился на черное и белое! Сбылась мечта человечества, стало ясно, кто хороший, а кто плохой. Так вот,…
– Как глупо. – Завулон покачал головой. – Зачем тебе это нужно, а?
– Борис Игнатьевич, – неожиданно вступила в разговор Светлана. – Теперь это не имеет значения. Давайте думать, что делать дальше.
Где же Семен… неужели так трудно взобраться на крышу двадцатиэтажного дома? – Я бы хотела… честно. А тот… кто ставил подписи на лицензии… кто предназначил меня в пищу? Он поступал честно?
Великий договор между Добром и Злом, Тьмой и Светом.
– Прекрасно! Тогда пойми и то, о чем прямо не говорят. Мы боремся тысячи лет. И все это время мы пытались переломить ход истории. Создать новый мир.
Дайте мне тот покой, которого я навсегда лишен! Меня пихнули, отстраняя с дороги. Крепкий бритоголовый парень, с мобильником на поясе и золотой цепью на шее, смерил меня презрительным взглядом, проце…
Темп общения в сумерках куда быстрее, чем разговор в человеческом мире. И все-таки мне приходилось разрываться между Ольгой и Светланой.
Наверное, я сказал это зря. В глазах у мальчика появился огонек.
Максим достал деревянный кинжал. Посмотрел на игрушку с легкой тоской и смятением. Не он выстругивал когда-то этот кинжал, не он дал ему громкое звучное имя «мизерикорд».
– Да. Но ты не погибнешь, я уверена. Дозор ищет Дикаря, все подняты на ноги. Мы предъявим его Темным, обвинение с тебя будет снято.
Пить чай. Говорить или молчать. Это ведь все неважно. Смотреть иногда на нее, или даже не смотреть. Слышать дыхание, или заткнуть уши. Только знать, что мы рядом. Мы вдвоем, а не дружный коллектив Но…
Я шел сквозь серую мглу. Пол под ногами глухо вздрагивал: здесь, в сумеречном мире, даже почва отзывалась на магию, даже тени человеческих зданий.
Медведь был чуть выше среднего роста, крепкий, и с совершенно непроницаемым лицом. Говорить много не любил, как он проводит нерабочее время, где живет – не знал никто, кроме, разве что, Тигренка.
– Светлана, такого никто не вправе требовать…
– Борис Игнатьевич, а вы абсолютно уверены, что не ошиблись?
Он доехал до перекрестка улицы Галушкина и Ярославской, остановился во дворе многоэтажного здания. Посмотрел на тлеющий черный огонек, медленно перемещающийся внутри здания.
А уж глядя из сумрака – настоящая катакомба.
Грустно смотреть, сочувственно улыбаться, пить чай и говорить «у тебя усталые глаза, Света…»
– Я не отказался бы от хорошего предвидения.
Вот кто из присутствующих был счастлив, так это он. В полной мере.
– Ты в этом теле и оставайся! Оно тебе больше подходит, ты не мужик, тряпка!
Преследовать вампиршу не было сил. Потянувшись, я снял слепок ауры – иссушенной, серой, затхлой. Найдем. Никуда теперь не денется.
Машина вынырнула откуда-то с Зеленого проспекта, обдала меня лучами фар, скрипнула шинами, неуклюже переваливаясь через бугры разбитого асфальта, остановилась у подъезда.
Лица оперативников стремительно становились кислыми.
Навстречу мне скользило над землей клубящееся облачко, сгусток тумана, обретший подобие человеческой фигуры. Иной. Бывший Иной.
– Правда? Значит, пока – шансы есть? Знаешь, мне все более и более хочется нажать на спуск. Пошли, гаденыш.
– Цель – найти Дикаря раньше Темных. Защитить, обучить, привести на нашу сторону. Как обычно.
Она уже собралась, и ее лицо осталось непроницаемым. Слишком непроницаемым для такого вопроса.
Если темный маг, наложивший проклятие, следит за нами…
– То-то и оно. Всему свое время и место. Вечерок, что я сейчас вспомнил, приятный. Но не выдающийся. Под стать твоему драндулету.
Нажимая кнопку последнего этажа я заметил болтающиеся на шнуре пуговки наушников. Странно, они играли. Когда я включил плеер?
Те собаки, что остались во дворе, шарахнулись при моем появлении. Тяжело им дался фриз, тяжело. Тело подчиняется, не вдохнуть и не залаять, слюна застыла во рту, воздух давит тяжелой ладонью горячечн…
Вспышки смертельной тоски и беспричинной, слепой радости, сердечные приступы, нелепые поступки, ссоры лучших друзей, измены верных влюбленных… Людям не видимо происходящее, но оно касается их душ.
Я пожал плечами, и засунул пистолет за пояс. Права ты, Ольга. Вся эта техника – ерунда.
– Не знаю. – Я покачал головой. – У нас не принято расспрашивать.
Возражения? Чему, собственно? Что вместо Темного мага Егор станет Светлым? Что попытается, пусть тысячу раз неудачно, нести людям Добро? Что Светлана станет Великой Волшебницей?
Когда двери с шипением разошлись, я бросил на девушку последний взгляд – торопливо запоминая ауру. Шансов найти ее вновь в огромном городе – немного. И все таки я должен буду попытаться.
Не стоит так доверяться незнакомцам, но вряд ли шеф дал бы мне ненадежную напарницу.
Пожалуй, лишь мы со Светой оставались чуть в стороне от этих шумных забав Прихватили с фуршетного столика по бокалу вина и уселись на кожаном диванчике в углу гостиной.
Неважно, Хоть парашютисты, хоть яппи, хоть гей.
Семен застонал, до боли сжимая мое плечо.
– Егор, – я медленно пошел к нему. – Выслушай, что я скажу…
Это была обычная манера общения Ильи, когда он от чего-то напрягался. А уж поводов для волнения у нас сейчас было хоть отбавляй.
И меня ждали, заманивали, кинули на весы еще одну пешку, даже привлекли – неведомо как, кого-то, давным-давно ушедшего в сумрак.
И все – ради тех, самых простых, правил. Охранять закон. Преследовать Зло. Защищать невиновных. Мне тоже пришлось это понять. Я прошел по узкой кирпичной кишке, поддел ногой обрывок газеты, валявшийс…
Он не злорадствовал, у темных высшего ранга нет столь примитивной реакции. Он информировал.
Опять что-то было не так в построении фразы или в тоне. Теперь на меня недоуменно глядела Светлана, но взгляд был точь-в-точь как у Гарика.
И я почувствовал, как напрягаются его мышцы, как он готовится к прыжку.
– Колоссально, – заметил водитель, хмыкнул.
– Потому и спешишь? – полюбопытствовал водитель. Выглядел он не особо говорливым, но моими словами заинтересовался.
Какого Антона? Максим промолчал, недоумение отразилось в глазах.
Значит, шеф был все-таки не прав. Дневному Дозору не нужно то, что в моей голове. Им надо меня уничтожить.
Я не ответил, я и сам знал, что ничего не дождусь.
– Какой тут мир? – пряча призму в карман, спросил я. – Пошли.
Сова глянула на меня и зашипела, как разъяренная кошка.
Как-то не правильно тихо, даже для спального московского района и в этот поздний час. Будто все забились по домам, погасили свет, укрылись с головой одеялами и молчат. Именно молчат, а не спят. Лишь …
– За Дозор, – согласилась Света. – И за твою удачу, чтобы ты выбрался из этой истории.
Официанты плыли, как снулые рыбины, разнося по столикам спиртное, которое, в общем-то, тут запрещено. Прямо передо мной за двумя столиками были развернуты компьютерные терминалы, подключенные к двум …
Я вдруг вспомнил, как этой зимой на крыше многоэтажного дома ведьмочка Алиса использовала свое право на вмешательство. Совсем слабенькое, она лишь разрешила мне сказать правду. И эта правда повернула…
Я вернул бутылку, кивнул, вытянул из кармана наушники плеера, надел, включил диск. Выпала старая-престарая песня «Воскресенья», моя любимая.
Про сумеречных обитателей я не знал почти ничего. Может быть, и сам Гесер не знал. А вот о Егоре можно подумать.
– Молчать! – приказал шеф ни в чем не повинному аппарату, и тот затих. – Антон, паренька надо найти. Убежавшая вампирша сама по себе не опасна. Или ребята догонят, или обычный патруль ее возьмет.
– Моя работа заключается в том, чтобы охранять людей от вампиров и прочей нечисти.
– Неофициальная медицина, – сказал я. – Народная.
Паука я сжег сразу. Полусонные комары тоже проблем не доставили Каждую победу я отмечай рюмкой коньяка, предварительно чокаясь с услужливой бутылкой. Потом принялся бить мух, но то ли алкоголя в кров…
– Когда… при каком размере воронки ты сможешь ее погасить?
– Хорошо, Антон. Если ты не доверяешь своим собственным силам…
Откуда-то лилась музыка – тихая, едва слышная, но удивительно приятная. Тонкое пение флейты, шелест гитарных струн, перезвон ксилофона.
– Гесер, мы возвращаем твой дар! – резко повторила Ольга.
– Нет. Он слишком давно умер. Вот Семен рассказывал…
Без судорог, без боли – лишь пересохло горло, онемели десны, запульсировала кровь в висках, а кончики пальцев стали зудеть.
– Да, Егор. Иногда среди людей появляются те, кто умеет входить в сумеречный мир. Они становятся на сторону добра или зла, света или тьмы. Они – Иные. Так мы называем друг друга – Иные.
– Нас тоже не становится меньше. И в этом тайны нет.
– Цветок можно вырастить. Света. А можно купить. Или его подарят.
– А я его спросил, остались ли в списках мои родители.
Я пожал плечами. Искушение ответить: «Потому что он здесь, рядом с тобой», – было велико. Да и шансов, что за нами следят, в общем-то – немного. Машина тоже закрыта заклятиями безопасности, часть из …
Знакомство на улице, по варианту «неуверенный интеллигент». Кофе в баре.
Это уже не Лариса. Ночью обычно дежурит Павел.
Впрочем, прямая опасность уже миновала. Мы выскочили на Земляной Вал и теперь шли в сплошном потоке машин. И друзья, и враги остались позади.
Словно Темный маг умер от банального сердечного приступа или инсульта, словно он мог так умереть.
Вопрос был ненужный, уже из-за того, что ехал я не в метро.
Скорее – взорвется дом, начнется эпидемия, на Москву случайно сбросят атомную бомбу.
– Тебе потому и вернули прежний облик? Нетолько из-за хорошей работы?
Мы вывалились в верхний слой сумрака. В лицо ударил холодный ветер, но сейчас это было даже приятно.
– Войти в дверь без приглашения она не сможет. Особенность вампиров, о ней сказки не врут. Тебе захочется выйти самому. Впрочем, ты уже хочешь выйти.
– Никакого. Игнат ей нравился, более того, она стала испытывать сильное влечение. Но в этот момент пошел рост воронки, катастрофически быстрый.
– Стоит мне отойти, и ты сумеешь связаться со своими, – сказал я. – Или вытянешь из окружающих достаточно сил, чтобы реанимироваться и добрести до телефона. Ведь так? Мы оба это знаем.
Он становился все легче и легче, истаивал у меня в руках.
Я отскочил на тротуар, присел, прячась от Завулона за старой припаркованной «волгой», пропуская случайного водителя. Серебристая «тойота» пронеслась мимо и с тем же пронзительным воплем сгорающих тор…
Это было красиво, и это было быстрее любой пули, любого заклятия, потому что, в конце концов, всегда остается лишь тело наносящее удар, и умение, которое постигали двадцать, сорок, сто лет…
– Тьма и Свет… Что может произойти, Ольга?
Машина рванула, задевая днищем ледяные надолбы.
– Заснули они там, что ли? – возмутился Илья, который подобными проблемами не терзался. Высунулся из окна – с машину сразу потянуло жарким, пусть и чистым воздухом. Помахал рукой, глядя в объектив те…
– В котором шеф встретился с курьером, – терпеливо разъяснил Семен. – Нам разрешили продолжить отдых.
Он перевел взгляд на Инквизитора – тот поднял голову и кивнул.
– Антон, мне не нравится происходящее, – не оборачиваясь, сказал шеф.
Почему-то мне казалось, что он услышит, даже сквозь стекло и рев ветра. Встал и ударил каблуком по стеклу. Раз, другой, третий – неважно, что удар не дойдет до вросших в стекло пальцев.
Мальчик, едва не ставший жертвой нелицензионной охоты. Вошедший из-за этого в сумрак в таком состоянии души, которое толкнуло его на Темную сторону. Мальчик, чья судьба не определена, чья аура еще со…
Голос жены был уверенный. Голос был обвиняющий. Голос был страдающий.
Через два с половиной часа я оторвался от машины, размял ладонями затылок – вечно затекает, когда сидишь, уткнувшись в монитор, включил кофеварку.
– Мы не можем уследить за всеми, – сказал я. – Просто не можем.
– Антон, подожди, я прошу, выслушай меня. Да, я опробовала призму, но ты пойми, мне первый раз доверили амулет такой силы! Антон, я же не дурочка – посреди Москвы нападать на людей, да и зачем мне эт…
Он уже мог различить слова… мог, но не хотел.
Девушку я знал. Алиса Донникова. Ведьмочка из Дневного Дозора. Ее глаза округлились, когда она увидела шефа.
– Конечно же, нет! Была разработана новая социальная модель. Проведены испытания отдельных элементов плана. Даже я не в курсе всех деталей. С тех пор Гесер ждал, когда участники плана сойдутся воедин…