– Не надо, – сказал я. – Света, не надо. Он ведь прав. Я сегодня это понял, впервые понял. Где граница в нашей борьбе. Не сердись. А это, – я отнял ладонь от груди, – всего лишь царапина. Мы же не люди, мы гораздо прочнее.
Я глянул сквозь сумрак – и на самом горизонта обнаружил два пятнышка. Оперативники мчались с такой скоростью, что могли быть на месте минут через пятнадцать.
– «Не самых ценных» – ключевая фраза, – меланхолично сообщила Тигренок.
Несмотря на то, что ту провокацию готовил Гесер, Завулон вроде бы искренне считал меня виновным в убийствах Темных.
Дешевые обои, истрепанный коврик под ногами, старые сапожки, лампа под потолком – в простом стеклянном абажуре, радиотелефон на стене – паршивая китайская трубка. Небогато. Чисто. Обычно. И дело тут даже не в том, что профессия участкового врача много денег не приносит. Скорее – в ней самой нет потребности в уюте. Плохо… очень плохо.
– Нулевые. У его новой жены – тоже. Проверено в первую очередь.