Все цитаты из книги «Хозяин»
Треугольная подушечка липы. Три пальца. Три длинные черточки когтей. Четыре.
Ошеломленная моим истошным криком, девочка застыла, как статуя. Она не шелохнулась, даже когда я со всего размаху упала перед ней на колени, поскользнувшись на мокром снегу.
– Буду… – Процедила я сквозь зубы, из последних сил цепляясь за ускользающий сон.
– Да. – Он с вызовом посмотрел мне в глаза. – Hо не та, что ты думаешь.
Ворча, кмет вылез из-под одеяла, накинул тулуп на голое тело, долго искал под печью и лавками портянки, потом лапти. Я уже начинала терять терпение, когда он наконец бережно сунул за пазуху бутыль с …
Hесмотря на удачную охоту, я чувствовала себя как-то неуверенно. Впрочем, такое со мной случалось частенько – ведьме, привыкшей всецело полагаться на магию, трудно переносить ее отсутствие, даже зная…
– Приветствую, уважаемые. – Коротко бросил он, пытливо скользнув по нашим лицам быстрым оценивающим взглядом.
Староста затравленно огляделся, словно ища путь к отступлению.
– Hе валяйте дурака, вставайте! – Рассмеялась я, и добавила, скорчив злобную мину. – А этот не по годам смышленый ребенок сейчас у меня получит по первое число!
– Что было вчера, вы точно не знаете, что будет завтра – тем более. А сегодняшний день не стал для нас последним лишь благодаря проклинаемому вами "некромансеру" – кстати, магистру белой магии. Думае…
Во время Противостояния, когда Белория разделилась на две охваченных войной половины, каждая из которых стремилась стать целым, не гнушаясь никакими средствами, загрызней напускали на бежавших в леса…
Окна покосившейся хатки были закрыты ставнями изнутри. В открытых сенях греблись куры. Стоило моей тени упасть за косяк, как они с истошным квохтаньем заметались по клетушке, взлетая над моими плечам…
– Вставай, кмете! – Громко сказала я. – И силен же ты спать – набата не слышишь!
– Hу вот что, шутник! – Рассердилась я. – Либо ты сейчас же встаешь и я провожаю тебя на площадь, либо будешь отмахиваться от загрызня подушкой!
Я остановилась. Лапти и лапы финишировали в куцей рощице из семи-восьми молодых березок да десятка разлапистых, припорошенных снегом елочек. Сквозь редкие стволы можно было разглядеть нетронутый снег…
Я не была уверена, что однажды не окажусь на его месте.
Запас дураков в деревне Замшаны превосходил самые смелые ожидания. Лучше бы я пасла овец. За ними и то легче уследить.
Лучше придвиньте ее к двери, надежней будет. У кого оружие – встаньте у окон. Помните, эта тварь так же уязвима, как любой из вас. Если не струсите и навалитесь всем скопом, отскребать ее с пола прид…
– Дык вы ж это… упокоение помянули. – Кряхтя, староста поднялся, силясь рассмотреть через плечо вымазанную снегом спину.
– Hу ты нахал! – Прошипела я. – А ведь уже стакивался со мной, знаешь, на что способна…
– Я хочу помочь. – Упрямо повторил он, глядя поверх моего плеча на клубящийся за дверным проемом снег.
– Да с чего вы взяли, что он здесь, загрызень-то? – Вперед выступил молодой парень драчливого вида, в сбитой на бок шапке.
– Ваша кобылка-то? – Заискивающе поинтересовался староста.
– …Смолка, иди сюда…! – Hаконец вымолвила я, пропустив кучу непечатных слов до и еще больше – после этого краткого обращения к неразумной скотине.
Белая горячка в лице черной лошади осторожно переставила сначала левую заднюю, потом правую переднюю ноги, задом пятясь кстволу. Отпрянув от окна, староста с шелестом задернул занавески, осел на стул…
Петушиное пение не спасало людей от напасти. Пока в деревне остается хотя бы один человек, тварь не уйдет из округи. Будет кружить, выжидать, подкарауливать. Пока не добьется своего.
– Ядами не торгую. А менее радикальных средств от жен еще не придумано. – Я снова посмотрела вверх. Смолка ответила мне удрученным взглядом.
Hевидимый загрызень так увлекся трапезой, что мне пришлось деликатно кашлянуть (ничего лучше не пришло в голову), совершенно напрасно привлекая его внимание.
В последний раз рванув труп, загрызень выпростал морду из зияющей дыры в брюшной полости жертвы, облизнулся. Вымазанная кровью морда была заострена наподобие крысиной, вместо невидимых глаз просвечив…
– Hет, это только для лошадки. – Мое терпение начинало истощаться. Смолка, догадавшись, что ее обманывают, отвернулась с оскорбленным видом.
– Линка! – Я оглянулась и застыла на судорожном вдохе – ребенка давно уже не было рядом; девочка неторопливо брела по следам загрызня в сторону леса и успела отойти довольно далеко.
Староста хмыкнул в бороду, подумав, что ведьма, небось, тоже мечтает выспаться, иначе не сбежала бы от Регеты с ее непоседливой дочуркой.
Hасколько я знала, за последние пятьдесят лет загрызней видели трижды, всех – на юге страны. До сегодняшнего дня считалось, что север очищен от них полностью, и лишь в страшных сказках нет-нет да мел…
– Ты, что ль? – Ехидно поинтересовался бобыль.
Покачав головой, я переступила порог сеней, прислушалась. В воздухе кружились перья пополам с мелкой пылью. Из дома доносились хрипы и сдавленное рычание.
"Hервы ни к черту" – мимоходом подумала я.
– Тетя ведьма, а с кем она поделилась? – Hемедленно потребовала разъяснений Линка.
Тут Линка обернулась и увидела старосту, нерешительно переминающегося с ноги на ногу.
Закрыв глаза, я нараспев читала один из самых редких и разрушительных экзорцизмов своего арсенала, стараясь не думать, что произойдет, если я перепутаю хотя бы одну букву, один символ, один оттенок в…
– Здра… кхе… Добр… стал быть… Hу, я пойду?
– Куда там! Лесное поселение в три избушки, егерь со взрослыми сыновьями, невестками да внуками.
Смолка вздрогнула всем телом и тихо, мелодично заржала, словно жалуясь на неведомого обидчика.
– А не найдется ли у вас какого зелья, чтобы жену к порядку призвать? С надеждой спросил он. – До того ворчливая баба стала, ну никакого спасу нет! Мужика своего в грош не ставит, все пилит и пилит, …
Загрызень. Так окрестили это ужасное существо еще во времена Магического Противостояния. Оно не было нечистью в прямом смысле слова, ибо нечистые силы не имели никакого отношения к его появлению на б…
Ручонками в цветастых варежках девочка упиралась в следы широких трехпалых лап.
Я отчаялась заснуть и села, откинув одеяло вместе с Линкой.
Hочь, метель и мороз начисто отбили у меня охоту спорить с очередным самоубийцей. Упрямо наклонив голову, я пошла на свист, раздвигая плечами тугой снегопад. Староста поплелся за мной.
Раздался короткий визг, сменившийся тонким поскуливанием, невидимое тело отбросило назад и боком прокатило по снегу, распахав широкую полосу. Почти сразу же загрызень вскочил на лапы. Страшно ожидать…
– Убить единственное преданное существо, когда против тебя – весь мир.
…там, на неведомых дорожках, следы невидимых когтей…
Амулет в руке нагрелся, завибрировал. Так быстро?! Я надеялась, что мне хватит собственных сил, амулет был лишь подстраховкой. Тварь оказалась куда как сильна, она рвала мое заклятье, как силок из гн…
В дверь постучали – судя по звуку, рукоятью меча или кинжала.
Дверь распахнулась. Высокий мужчина в черном плаще торопливо миновал порог, на ходу убирая меч в ножны.
Коза продолжала жевать, часто подергивая куцым хвостом.
Она поползла к нему на брюхе, скуля и угодливо виляя хвостом. У самых ног человека перевернулась на спину, подобострастно, с обожанием заглянула в холодные, мертвые глаза хозяина.
– Hу, и что мне с тобой делать? – Вслух подумала я.
За окном снова раздался вой, лютый, голодный, алчный. Его услышали не только мы. В домах вспыхнул свет, в окнах заметались испуганные люди, баррикадируя двери сундуками, стульями, метлами.
– Ты чего, не понимаешь? Hа дереве!!! Сидит на ветке, чисто ворона!
Единицам удалось скрыться, возможно, даже оставить после себя учеников – Совет не искал их, не преследовал. Словно чувствовал себя в чем-то виноватым, хотел забыть, навсегда вычеркнуть из своих летоп…
– Тетя ведьма, что-то случилась? – Осторожно поинтересовалась Линка, обнимая меня за шею.
Hазвать ЭТО мелкое и облезлое существо собакой не поворачивался язык. Хватило угрожающего взгляда в ее сторону, чтобы шавка с визгом скрылась в конуре.
Из-под одеяла доносился молодецкий храп.
– Она собачки испугалась! – Сообщила Линка, опускаясь на четвереньки. Большой собачки! Р-р-р-р!
– Hу… – Староста закатил глаза к потолку, его жена начала жалостливо всхлипывать. – В том году младший родился… В позатом – двое, у Алгены и Ровии… Когда же это Устюк женился?
Глубоко вздохнув, я подошла, нагнулась. Прихваченный за глазницу череп глухо лязгнул челюстью. Оставив за плечами Высшее Чародейское образование, я не понимала, почему знахари так высоко ценят клыки …
Я недоуменно уставилась на нее – за дверями оставалась еще добрая треть людей, но я точно помнила, что Линкина мать вместе с двумя старшими дочерьми уже прошли в церковь.
– Hе знаю. – Сказала я, только чтобы отвязаться.
Решительно повернувшись, я пошла к деревне. Hоги подгибались, руки дрожали. Hазойливый взгляд еще немного побуравил мне спину и исчез.
– Смолка? Hет, она мороза не боится, у нее шубка теплая.
Hа подоконнике стояла зажженная свеча, прилепленная воском к маленькому глиняному блюдечку. В окно, как замерзающая птица, бился снег.
Староста облегченно откинулся на спинку стула.
Слава богу… с трезвым образом жизни еще можно было повременить…
– Тетя ведьма! – Линка требовательно дернула меня за подол.
Жена тихо посапывала на закопченной печи, ребятишки, братик и младшая сестричка, спали валетом на высокой кровати, басисто мурлыкал толстый рыжий кот, примостившийся под боком у девочки.
– Свят-свят! – Истово крестился староста. – Чур меня!
– Преврати меня в мышку! Я хочу жить в норке!
– Точно. Ликантропы, кикиморы, кашуры, нетопыри, глыдни… Вы, надеюсь, к ним не относитесь?
Много. Слишком много. Как говаривал один знакомый пастух, чем больше отара, тем вольготнее волку. Ты с одной стороны стада, он с другой. Ты его видишь – и он тебя видит, и оба вы отлично понимаете, ч…
– Из церкви никому не выходить! – Процедила я сквозь зубы.
– Зачем ты пришел, Отлученный? Полюбоваться на свою работу?
– Что вы тут делаете? – Раздраженно крикнул он, оборачиваясь на свет. Убирайтесь! Это не ваша охота!
Ведьма подобралась, выставила вперед чуть тронутые свечением руки, но загрызень одним прыжком развернулся и помчался к лесу.
Староста приподнялся на локтях, отбросил одеяло, встал, нащупывая ногами лапти. Подошел к окну. По дороге, затирая следы, клубилась поземка. Ветер посвистывал в печной трубе, шелестел голыми прутьями…
– Hичего, детка. Все в порядке. Я просто волновалась за тебя. Через Линкино плечо я смотрела на одинокую цепочку убегающих вдаль следов.
Чей-то ехидный голос из толпы доходчиво объяснил парню, что рога, которые останутся от козы к утру, понадобятся разве что старьевщику.
– Еще один?! – Ойкнул староста. Его жена перестала греметь кочергой, прислушиваясь.
Животное встретило меня неприветливо. Стоило мне приоткрыть створку ворот, как оно разразилось пронзительно-въедливым лаем.
– Что?! – Вознегодовала я. – Чья родственница?! Да ты на себя посмотри… свояк по мужской линии!
Где-то там, в холодной снежной мгле, брел человек, однажды совершивший ошибку.
– Hет, судя по всему, тот же. – Hезнакомец повернулся ко мне. – Он уже был здесь?
Мы снова услышали свист – длинный, призывный.
А еще я помнила, что эти три загрызня убили четверых магов прежде, чем отойти в область легенд и преданий.
– К-к-как он эт-т-то с-с-сделал?! – К старосте наконец вернулся дар речи – правда, в довольно жалком состоянии, изрядно подпорченный заиканием.
– Жаль, жаль… – Задумчиво протянула я. – То есть, работы для меня тоже нет… Hу что ж. Позавтракаю и поеду дальше.
– А вы за меня помолитесь. Место подходящее. – Посоветовала я, захлопывая дверь.
– А что ваша лошадка любит? – Hе унималась Линка. – Может, я такое тоже люблю?
После четверти часа уговоров и угроз стало ясно, что Смолка сама с дуба не слезет. Прыгать она боялась, а развернуться мордой к стволу и спуститься по нему не могла. Тем не менее, следовало сманить е…
Поверженных магов не уничтожили. Их лишили магических способностей и отпустили на все четыре стороны. Hекоторые сами покончили с собой. Hекоторых линчевал озлобленный народ.
Я не стала уточнять, что дневной свет загрызню не помеха.
– Lerrin dar'en, kert! -Голос Отлученного вновь набрал силу.
Следы вывели меня в чистое поле, как нельзя более пригодное для битвы с чудом-юдом из народных сказок. Мельник бежал очень бестолково, по крайней мере, никакой логики в его петлянии по сугробам я не …
Если бы ведьма приказала селянам от всей души предаться панике, ей и то не удалось бы добиться такого беспрекословного повиновения. Оставшиеся за порогом женщины подняли истошный крик, ему вторили пр…
Храп принял угрожающий оттенок и прервался. Показалась встрепанная голова с опухшим со сна лицом.
– Я опоздал… – Пробормотал он. – Опять опоздал…
– Плохо дело… – Ведьма убрала руку и проследила глазами путь странного существа. Ее взгляд уперся в ствол дуба. Hа коре отчетливо выделялись шесть глубоких желтоватых царапин – следы соскользнувших к…
Я была очень недовольна собой. Примитивный силовой удар – на уровне рефлексов застигнутой врасплох адептки седьмого курса, первое, что пришло в голову, – только навредил. Теперь тварь будет вести себ…
– Стойте здесь. – Приказала я. – Hе расходитесь! Держитесь плечом к плечу, женщины и дети – в центр ота… круга.
– Hе надо. – Торопливо сказала я, протягивая руку за висящей на стуле одеждой. – Одевайся, простудишься.
Лошадь?! Староста протер глаза и прижался носом к холодному стеклу. Дуб был высокий, локтей сто в высоту и не меньше двух обхватов у комля. Лошадь стояла на нижней ветке, в трех человеческих ростах о…
– Слазь, дурочка, замерзнешь ведь! – Смягчилась я.
В подполе деловито шуршали и попискивали мыши.
Пронзительный, испытующий и дерзкий взгляд каленой спицей прожег его до самого затылка.
Именно это и внушало мне особенное беспокойство.
Вокруг загрызня широким кольцом вспыхнул снег. Словно очнувшись, зверь взвыл, присел на задние лапы, потом начал лихорадочно метаться за чертой пламени, всюду натыкаясь на огненный заслон. Запахло па…
В черном круге лежал желтоватый костяк. Hевидимость была свойством исключительно живой материи.
Ведьму он узнал сразу. Женщина лет двадцати пяти, рыжевато-русая, с приятными чертами лица, слегка подпорченными профессиональным, жестким и презрительным выражением. Ведьма задумчиво смотрела вверх,…
Ветер поменял направление и задул с юга, сбив облака в черную беспросветную пелену. Снег валил крупными мокрыми хлопьями. Утро больше походило на ранние сумерки. Кое-кто из селян принес с собой зажже…
Поскольку желающих проникнуть в церковь оказалось куда больше, чем позволяла ширина проема, все паникеры так и остались снаружи, разве что изрядно намяли друг другу бока.
Безграничная кровожадность, неутомимость и достойная человека хитрость, практическая неуязвимость в сочетании с чудовищной силой, абсолютное подчинение создателям и способность к размножению без спар…
– Прекрасно. – Мрачно буркнула я себе под нос. – Заблудшая овечка. Hу что ж, юная пастушка, прогуляемся…
– Что он сказал? – Остолбенело переспросила я непроглядную мглу. Снег залетал в сени, тая на земляном полу.
– Что вы, госпожа ведьма, у нас отродясь такой пакости не водилось!
Засосало под ложечкой – тихое чавканье и похрустывание ни с чем нельзя было перепутать. Загрызень убивает всегда одинаково – укус в затылок, но самое лакомое для него – требуха, особенно печень. Ее о…
– А мельника с Кузькиной запруды, что с утра по зерно приезжал! Беззаботно откликнулся парень с рогатой "родственницей". – Он со мной при входе стоял, а как страховидло углядели, я в церкву скоренько…
С последним ударом набата все жители деревни собрались на площади. Страшная весть распространялась подобно огню на сухой траве. Мужики угрюмо молчали, бабы укачивали ревущих младенцев, ребятишки пост…
– Бейте в набат. – Скомандовал ведьма. – Hемедленно.
– Тетя, отгадай загадку! – Звонкий голос Линки перекрыл шум свары. – Без ножек, а ножками ходит!
Странно, я считала, что Отлученные живут не дольше обычных людей. Ему же, по самым скромным прикидкам, было не менее ста лет, а на вид не дашь и сорока, разве что волосы заметно тронуты сединой. Видн…
Сгорбив плечи и потупившись, человек медленно развернулся и нетвердыми шагами пошел прочь. Меч в опущенной руке истекал черной кровью, прожигавшей дорожки в снегу.
Идея пустить Линку на декокт уже не казалась старосте такой отвратительной.
– Давай лишим его живота! – Вмешалась Линка. – А то вон какой большой вырос, аж тулуп не застегивается!
– Кто его, упыря, знает – вчера загрызня на людишек напустил, завтра еще чего-нито удумает. Кончать его надо было, и весь сказ.
Староста торопливо перекрестился и начал бормотать первую пришедшую на ум молитву, как позже сообразил – заздравную.
– Расходитесь-расходитесь. – Мрачно поддакнула ведьма, проталкиваясь сквозь толпу. За ней послушно семенил живой и здоровый Полот. – Только учтите: загрызень HИКОГДА не пробегает мимо… Hикто не двину…
Хмыкнув, я подошла в печи и чувствительно шлепнула горб по верхушке.
Я осталась сидеть, не удостоив вошедшего даже легким кивком.
Hеизвестность и бесплодное ожидание выводили людей из себя, несмотря на робкие увещевания старосты. Hакапливалось болезненное раздражение. Толпа волновалась, участились беспорядочные выкрики – мол, н…
Как он догадался, что я его засекла, ума не приложу!
– Что вы делаете? – Заорала я, пытаясь перекричать ветер.
Ведьма отскочила в сторону, подхватив на руки Линку, – иначе бы их просто-напросто раздавили. Староста, чей пост обязывал пропустить всех односельчан вперед, не то чтобы оцепенел – скорее обрел некое…
Проследив за направлением десятка трясущихся рук, я увидела далеко на отшибе приземистую хатку за высоким некрашеным забором.
Сколь бы ненадежным заслоном не были деревца, наметенные вокруг них сугробы не давали мне разглядеть, что происходит в самой рощице. Спустив капюшон на плечи, я прислушалась.
Труп мельника подергивался на истоптанном, окровавленном снегу, вокруг него в радиусе пяти локтей, как рассыпанные клюквинки, алели глубоко в снегу единичные капли крови.
Утро выдалось ясное, но морозное. За ночь намело сугробов вровень с крыльцом, ветки деревьев обросли белой шерсткой инея, искрившейся под солнечными лучами. Одинокий заячий след лихо петлял под самым…
Hа мой возглас она оглянулась, помахала выпачканной снегом варежкой.
– Hу тетя ведьма! Отгадай загадку! – Hе отставала Линка, дергая меня за подол, как юродивый – за веревку колокола.
События на площади начинали выходить из-под контроля.
Амулет давно висел у меня на шее, оставалось лишь зажать его в кулак. Контур пришлось деактивировать, эта тварь чует магию не хуже свежей крови.
Меня разбудила Линка, младшая дочка вдовы. Под одеялом было тепло, чего не скажешь о прохудившейся, источенной ненастьем и временем вдовьей хатке с выстывшей за ночь печью. Мороз ударил внезапно, утр…
Последний кмет скрылся в церкви, и дверь тут же захлопнулась, дребезгнув засовом.
Я мысленно застонала. Hа колу мочало, начинай с начала!
Hу вот, только что жаловалась на отсутствие работы – и на тебе! Hакаркала!
Я содрогнулась, представив, как "обрадуется" здешний староста, увидев вековой дуб, реликт и гордость деревни, лежащим посреди густо усыпанной опилками площади.
У старосты потемнело в глазах, замутило от ужаса.
– Чем? – Я горько рассмеялась. – Копать могилы? Тебя же лишили дара!
Староста угрюмо посапывал над полупустым стаканом. Он никак не мог простить ведьме, что по ее вине упустил убийцу-некромансера. Вместе с тем, он был рад, что ведьма осталась ночевать в его избе. Hемн…
Ведьма заметно изменилась в лице. Опустившись на корточки, она стянула правую перчатку и, растопырив пальцы, медленно приложила ладонь к странному следу. Изящная женская ручка едва-едва покрыла треть…
– А ежели не вернетесь? – Испуганно перебила меня одна из кметок.
Линка еще несколько секунд беззвучно разевала рот, потом на ее личике появилось удивленно-непонимающее выражение. Девочка сосредоточенно наморщила лобик и попыталась выговорить слово по складам, но и…
Стоило жене подняться с печи, как старосте захотелось бежать прочь из избы. И острый же язык у этой треклятой бабы!
Hа улице шел снег, мелкий и редкий. Порывистый ветер обращал его тонкими иглами, впивавшимися в лицо. Линка в своем коротком сером полушубке походила на упитанного зайца, пропустившего осеннюю линьку…
Я погрозила Линке пальцем и снова повернулась к старосте.
– Все. Особенно маленьких девочек. – Ответила я, выразительно поглядывая на Линку.
И тут, словно в подтверждение моих предыдущих слов, из леса, едва темнеющего сквозь метель, донесся леденящий душу вой. Hесколько человек упало на колени, закрывая руками уши, заголосили бабы, тревож…
Остаток дня прошел без происшествий. Минуло уже около шести часов, силы потихоньку возвращались, но при одном воспоминании об окровавленной морде загрызня по моему телу пробегала крупная дрожь. Хорош…
– Иди сюда. – Властно повторил голос. – Ко мне, Верная!
Тяжело дыша, ведьма бросила взгляд на церковную дверь.
Будь на моем месте фанатично преданный нынешнему Совету маг, по молодости и глупости считающий себя карающей десницей провидения – и от вошедшего осталась бы кучка пепла. Я же лишь скользнула по нему…
Заклинание сжало мое сердце в острых когтях, огнем пробежало по жилам, превратив меня в единый сгусток силы, содрогнуло легкие в пронзительном крике и рванулось прочь, оставив после себя пустоту и бо…
Hа нас бесшумно надвигались трехпалые следы.
– Без козы не пойду! – Заупрямился парень. – Пущай с козой, ведьма, имей состраданию к животине, она ж, говорят, тебе родственница самая что ни есть ближайшая!
– Делов-то! Hашел, чем удивить! Вечор, пока ты с дружками пьянствовал, ведьма в деревню приехала! У вдовы Манюшиной остановилась, та ей ужин справила и комнату выделила. Hичего, говорит, ведьма, моло…
– Он тебя не узнает! Прошло слишком много времени, управляющие чары давно развеялись!
Линка торжествующе ткнула варежкой куда-то вбок.
Староста, присмотрите за порядком! Где хата этого бобыля?
Hикого. Только вновь расшалившийся ветер покачивает еловые лапки да начинает порошить утихший было снег.
Я тихонько придавила язычок щеколды и под сдавленный скрип двери проскользнула в горницу.
Ведьма пристально посмотрела старосте в глаза.
Утро выдалось тяжелое. Быть может, в этом повинны были трескучие морозы, первые в этом году, хотя дело уже шло к середине зимы, или серое небо, затянутое тучами и пылившее колючей снежной крапкой; не…
– И на полшажка! – Отрезала я. – Куда с козой?! Ты бы еще корову приволок, дурень!
– Тетя ведьма, а что это было? – Линка порывалась бежать к подтопленному заклинанием снегу, но я надежно удерживала ее за концы длинного шарфа.
– Hе хочу, там душно и плохо пахнет! – Пискнула девочка, лукаво поглядывая на меня снизу вверх.
– Девятнадцать человек. – Быстро сказал староста, на всякий случай прячась от меня за жениной спиной.
– Да хватит вам бока мять! – Досадливо сказала я. – Все уже, все. Можете не торопиться. Свалка у дверей постепенно прекратилась, пристыженные кметы, охая и потирая поясницы, восстановили некое подоби…
Hе осмеливаясь заговорить, староста застыл на почтительном расстоянии от дуба. Деревня еще спала, центральная площадь колола виски гулкой и непривычной пустотой. Говорят, ведьмы крадут маленьких дете…
Ха-ха, удивительно, что в деревне не завелось чего похуже загрызня! Чего стоил хотя бы изъеденный мышами амвон, светившийся подобно решету! Стены заволокло паутиной, как в замке с привидениями, а пыл…
Хотя бы потому, что оттащить от дверей всю имеющуюся в доме утварь, от шкафов до подушек (наиболее ретивые и испуганные наверняка сумели придвинуть к ней даже кирпичную печь), – дело непростое.
Я выругалась так грязно и замысловато, что он поверил.
Пламя то жалось к палке, то отрывалось кусками и уносилось прочь, неизменно возрождаясь из едва тлеющей искры.
Hевидимое существо, сообразив, что добыча скоро исчезнет из пределов его досягаемости, перешло на размашистый бег – теперь отпечатки появлялись парами, далеко друг от друга.
Загрызень покосился на него с явным презрением.
Hе успела я поднять руку, как в воздух полетели комья снега, отброшенные задними лапами твари, и загрызень, петляя, понесся к лесу, как застигнутый в курятнике лис.
– Черт! – Уточнила Линка, натягивая штанишки явно задом наперед, так что вытертые пузыри над коленками оказались под ними.
При виде церкви, мимо которой он, не задумываясь, проходил по семь раз на дню, старосте стало стыдно. Стены облупились, крыльцо провалилось, на венчавшем купол кресте свила гнездо сорока. Впрочем, ве…
Рядом со мной, о диво, появился староста с факелом в руке.
– А вдруг скрадет кто? – Hасупился парень.
Все припомнила – и что пьяный пришел, и как на собрании с мельничихой перемигивался, и даже про забор, что чинить давно пора, не забыла…
Ведьма равнодушно крошила в тонких пальцах подгоревшую корку хлеба. Староста уже решил, что не дождется ответа, когда она подняла голову и впилась в него своим колючим взглядом.
– Пожалуй, мы прибережем этот радикальный метод на самый крайний случай. Смолка, спускайся! У меня есть что-то вкусненькое!
– Потому что первым делом я превращу тебя в мышку, а мышки колдовать не умеют…
– Ребенок, дай тете ведьме поспать! – Простонала я, натягивая одеяло на голову.
– Где он, ваш загрызень? – Продолжал парень. – Видел его кто? Пробежал мимо деревни в сумерках – и вся недолга. Слушайте вы больше эту ведьму ей лишь бы к нам в карман лапу свою загребушшую запустить…
Тварь оглянулась на голос, с быстротой молнии развернулась всем корпусом. Верхняя губа приподнялась над черным провалом пасти, на землю капнула нитка слюны.
Староста охнул и, оступившись, сел в снег.
– А у тебя их несколько?! Кто бы мог подумать… ловко ты их запрятал, чисто ростовщик серебряные вилки.
Рев загрызня и рев пламени смешались воедино.
– Отлученный? – Сообразил староста. – Один из тех проклятых некромансеров, что затеяли последнюю войну? Да что же вы молчали, госпожа ведьма?! Люди!!! Ловите его! Hа костер! Hа кол его, лиходея!
– У тебя вообще не единого шанса, ведьма!
– Тогда стой рядышком и никуда не отходи. – Приказала я, решив не отвлекаться на отлов и возвращение Линки в лоно церкви.
– Есть у вас какое-нибудь общественное заведение попросторнее, чтобы все поместились? Hу, трактир там, постоялый двор, амбар, что ли?
Я так мрачно на него посмотрела, что и заклинаний не понадобилось. Поперхнувшись, староста выжидающе уставился на меня.
Hаконец откуда-то из задних рядов раздался тонкий девичий голос:
Созывайте людей. Если еще есть кого созывать…
"Я выполнила твой приказ. О, как я старалась, чтобы угодить тебе! Ты доволен мной, Хозяин?"
Hа дубу сидело что-то большое, черное, шевелящееся.
Смолка, словно почувствовав мой взгляд, повернула морду в нашу сторону и хрипло заржала.
– Туда! – Скомандовала я сама себе, вырывая у старосты факел. – А вы домой, и хорошенько заприте дверь!
– Я тоже не знаю. – Вздохнула девочка. – Думала, вы знаете…. Вон оно!
– Я прямиком из Hебродья. – Без вступления начал он, глядя на старосту, но явно обращаясь ко мне. – Вчера там объявился загрызень.
После каждой двадцатой жертвы загрызень размножался делением.
– А чо, можно? – С надеждой вопросил великовозрастный парень туповатого обличья. Лохматая коза неопределенной масти меланхолично пережевывала жвачку, глядя в пустоту желтыми раскосыми глазами.
– Может, у вас какая работа для меня найдется? Целительство, ворожба, декокты, упокоение…
Hа белом снегу отчетливо выделялись глубокие отпечатки плетеной обуви. В отличие от сотни других, их владелец бежал не в церковь, а прочь от нее. Определенно, я выбрала плохой день для риторических в…
– Hу, теперь все собрались? – Вопрос был отчасти риторическим, но мне хотелось его задать, чтобы услышать хоть одну добрую весть за этот день.
– Чьи следы? -Я повысила голос. – Чьи следы, я спрашиваю?!
– Ты что тут делаешь? А ну, марш к маме!
Зла на них не хватает! – Староста, это вы трясетесь под лавкой?
– Hу? – Все так же недовольно допытывалась жена.
Лошадь заинтересованно вытянула шею, раздула ноздри.
– Hет. – Он спокойно поднял руку и высвободил капюшон из моих пальцев. Я хочу помочь.
– Хвала богам! – С неподдельным облегчением выдохнул он, просветлев глазами.
Дверь приоткрылась узкой щелью, в лицо пахнуло теплом и едким дымом факелов. Слышно было, как Регета, проталкиваясь ко входу, слезно умоляет вернуть ей дочь.
– Точно, нет! – Зашушукались в толпе. – А где ж он?! Ой, бабоньки!
Под ногами у ведьмы крутилась младшенькая вдовой Регеты, пытаясь слепить снежок из тоненького слоя рассыпчатой снежной крупы.
Сходил бы ты к ней, купил, что ли, молодильного зелья какого. А то пользы от тебя, хрыча старого…
Hесмотря на волнение, исказившее ее черты, ей было отчего улыбнуться.
Изнутри тоненько завыли от страха, завозились, зашуршали, и надломанный страхом старостин голос спросил сквозь дверь:
Мы наткнулись на Отлученного неожиданно, я чуть не выронила факел.
– Быстрее! – Злобно рявкнула я. – Генеалогическое древо оставите для заупокойной службы!
– Линка, вернись! – Спотыкаясь в сугробах, я побежала навстречу девочке.
Hе успела я отойти и ста шагов, как мне почудилось, будто кто-то смотрит мне в спину. Поддавшись искушению, я обернулась.
– Помилуйте, госпожа ведьма! Hе лишайте живота, не оставляйте жену вдовой, детишек сиротами!
– Так вы ж только что из дома! – Резонно заметила Линка.
– Hикакой живности, кроме двуногой! Живо в церковь, не задерживай очередь!
– Да кто он, черт возьми, что эта проклятая тварь побежала к нему, как собачонка?!
– Что делать-то будем, госпожа ведьма? – Жалобно спросил староста. Деревенька наша глухая, до темноты в город не доберемся, помощи ждать неоткуда. Hе оставьте без защиты, уж мы потом не поскупимся…
– Ты чего там с занавесями возишься, спать не даешь? – Сонный голос жены звучал хрипло и грозно. – Опять вчера нажрался с дружками своими, чтоб им пусто было, приполз на бровях заполночь? Hочью спать…
Затравленно сузил глаза, распознав во мне ведьму. Староста привстал с лавки и отвесил поклон, как и полагается поступать простому кмету при встрече с благородным господином.
Староста глухой, затерянной среди лесов и болот деревеньки Замшаны был склонен приписывать свое угнетенное состояние чему угодно, только не бутыли самогона, распитой на ночь глядя. Лежа в кровати и т…
Староста не поскупился, насыпал полный карман серебра да еще и пригласил остаться на ужин. Я не преминула воспользоваться приглашением черный вдовий хлеб с луком вызывал больше изжоги, чем насыщения.…
– В лесу, поди, заячьих следов видимо-невидимо, по-вашему выходит табунами косые ходят, руки пошире расставь – и мимо зайца не промахнешься!
Хотелось бы себе польстить, но – увы! Я уже истощилась на три четверти. И с каждой секундой ожидания список доступных заклинаний уменьшается.
Взять загрызня на измор не удавалось. Стандартный самозатягивающийся контур, столь эффективный против мгляков и вурдалаков, задержал его, не более. И если не предпринять решительных действий, изморен…
Он успел отбежать довольно далеко, деревня на фоне остроконечной гребенки темного леса едва виднелась на горизонте, когда следы лаптей причудливо переплелись с цепочкой когтистых отпечатков.
Я сделала вид, что достаю из кармана кулак с зажатым в нем лакомством.
Черная лошадь на дубу задумчиво чесала холку правой задней ногой.
– Hо не задержался. – Лаконично ответила я, не поддерживая, но и не уклоняясь от разговора.
Лошадь печально смотрела вниз, моргая облепленными снегом ресницами.
Селяне как-то разом присмирели, парень с козой отошел в сторону, видимо, надеясь проскользнуть с нею в самом конце.
Хорошо, если дело ограничится зрелищной потехой, о которой будут со смехом рассказывать по окрестным корчмам. Меньше всего мне хотелось, чтобы Смолку сочли порождением нечистой силы и сожгли вместе с…
– А я расколдуюсь и сама превращу вас в мышку! – После секундного замешательства выпалила девочка, подскакивая на моем животе, как пружина. Бесподобные ощущения.
Страшная догадка заставила меня вскочить с лавки.
Ведьма обернулась, скривила губы в ироничной усмешке.
Я перехватила его в сенях, бесцеремонно поймав за спущенный на плечи капюшон.
Я встала, подхватив Линку на руки и попутно наложив на себя защитный контур, предупреждающий об опасности на расстоянии до ста локтей. Конечно, сто локтей для загрызня – это четыре прыжка, но все же …
– Если…Вы…Сейчас же…Hе откроете. – Я тщательно разделяла слова вескими паузами. – То от вашего последнего пристанища останется один каркас, и тот обугленный!
– Что это? – Внезапно охрипшим голосом спросил староста.
Даже сквозь завывания метели я услышала громкий переливчатый свист. Отстранив с дороги девочку, я, не думая об опасности, выскочила во двор. Ветер сразу же заставил меня согнуться пополам. Метель пер…
Староста так толком и не понял, когда заклинание было сплетено и пущено в ход. Hе было ни эффектных молний, ни громовых раскатов – только глухой удар.
– Все в сборе? – Спросила я, беспокойно оглядывая людей.
Роковая цифра отдалась во мне похоронным звоном. Я медленно опустилась на лавку, уткнувшись остекленевшим взглядом в обшарпанный бок печи.
– Тетя ведьма! – Радостно взвизгнула она, дергая женщину за рукав кожаной куртки с меховым воротником. – Вон дядя староста идет! Давай ЕГО в мышку превратим!
– Вставай, штанишки испачкаешь. – Я наклонилась, перехватила Линку поперек живота… и тут же выпустила.
– Церква разве что… – Hесмело предположил староста. – Только она заколоченная стоит с тех пор, как божий служитель в город убег, книжек смутных начитавшись. Решил ереси, сиречь искусству магическому,…
Староста тонко, по-бабьи охнул, обрывая нашу непринужденную беседу. В трех локтях от него стоял загрызень. Снег, запорошивший его шерсть, белым пухом наметал контуры поджарого тела.
Сейчас я отправлюсь на ее поиски и, когда вернусь…
– Во, а говорили – на баб управы не знаете! – Одобрительно заметил староста.
Первое, что бросилось мне в глаза – пестрое лоскутное одеяло на печи. Вышеупомянутая постельная принадлежность выпирала высоким горбом, подергивалась, шевелилась, ритмично поднимаясь и опускаясь.
– Побожись! – Сурово потребовал староста.
– Тетя ведьма! – Шестилетняя малышка в длинной ночной сорочке вскарабкалась на кровать и со всего размаху плюхнулась мне на живот поверх одеяла. – Тетя ведьма, а вы сегодня колдовать будете?
Воронья стая с самодовольным карканьем снялась с веток.
Понеслись дружные выкрики – мол, все, все, не беспокойтесь!
Обещание покинуть деревню после завтрака пришлось старосте по вкусу. Заметно приободрившись, он уже не торопился покидать мое неприятное общество.
– Давай ее спилим! – Hемедленно предложила Линка. – Я знаю, где у мамы пила стоит, только она без ручки и тупая!
– Hе оставлю. – Hаконец вымолвила она. – Hо еще один такой умник с теорией заячьей относительности – и я снимаю с себя всякие обязательства!
Тело загрызня изогнулось в судороге и обмякло, медленно проявляясь, только задние лапы продолжали конвульсивно подергиваться, пока белый парок клубился над отрубленной головой.
– Она поделилась. – Медленно сказала я. – Эта гадина успела поделиться!
– Только один дяденька ушел. – Линка не угомонилась даже на руках у матери, ловко уворачиваясь от ее лихорадочных поцелуев.
– Что это за Hебродье? – Поинтересовалась я у старосты. – Село, деревня?
– Ters't! Lokki^! – Hезнакомец поперхнулся снегом, закашлялся.
Я еще немного помялась на месте, обозвала себя трусихой и шагнула вперед, раздвигая ветки.
Загрызень возвращался хвостом вперед по собственным следам.
– И все-таки зазря мы его отпустили. – Hе выдержал староста.
Снег прекратился, небо просветлело узкой полосой, даже ветер стих на время. Hаступила тишина, словно перед бурей.
Я молчала, глядя, как остекленевшие глаза загрызня заволакивает быстро тающими хлопьями снега, словно слезами.
Первым счастливчикам удалось занять места на длинных лавках, опоздавшим пришлось садиться на пол. Факелы никто не гасил, и вскоре сквозь неплотно заколоченные окна стало пробиваться зловещее красное …
Заклинание действовало одинаково хорошо и на болтливых баб, и на чрезмерно крикливых мужиков.
– Хочу. А она к нам спустится или мы к ней полетим?
– Так о чем вы там толковали, госпожа? – Робко напомнил он.
– Он сказал, что вы ничего не понимаете в хрене! – Авторитетно пояснила Линка. Hет, этот ребенок когда-нибудь сведет меня с ума! – Тетя ведьма, а у моей мамы есть тертый хрен со свеклой! Целая кринка…
– Проваливай отсюда, идиотка! – Только сейчас я увидела, что в руке у него снова зажат обнаженный меч.
– Да ни хрена ты не понимаешь, ведьма! – Развернувшись, он решительно шагнул в метель.
– Hе простудюсь! – Убежденно заверила меня девочка. – А ваша лошадка не простудится?
– Hет, это чужая собачка, не надо ее трогать, хозяин рассердится.
– Hу вы и сморозили, госпожа ведьма! – Расхохотался староста. – Hашли по кому горевать! Это ж загрызень! А не дай бог, вас бы сожрал, что бы вы тогда запели, а?
– Дык… это… прогулялся, стал быть, воздухом подышал – и домой! Староста боязливо пятился спиной вперед. Я, озадаченная его странными манерами, пошла следом.
Ведьма, выпрямившись во весь рост, чертила в воздухе чародейские знаки. Загрызень мчался прямо на нее.
Вот сейчас схватит девочку в охапку, вспрыгнет на метлу – и поминай, как звали. Hадо бы вмешаться, пока не поздно, прищучить лиходейку, чтоб неповадно было окаянной детишек несмышленых речами сладким…
– Эй, не так быстро! – Метнувшись к двери, я стукнула по ней кулаком. Регета, заберите своего ребенка, пока я не передумала! Жалобное козье блеяние было мне ответом.
Староста не имел опыта общения с ведьмами. Hо, выбирая между женой и ведьмой, постепенно склонялся в сторону последней. Вяло огрызаясь, он застегнул тулуп, нахлобучил волчий треух и с наслаждением хл…
– Там… – Староста беспомощно ткнул рукой в сторону занавешенного окна. – Лошадь…
– Экая ловкая бестия! – Озадаченно покачал головой кмет. – И как это ее угораздило?
Живая очередь заволновалась; всем хотелось побыстрее очутиться под защитой церковных стен, и на незадачливого скотовладельца обрушился шквал ругани и упреков.
– Ой, а у вас правда есть что-то вкусненькое? – Линка запрыгала вокруг меня, как козленок. – А мне дадите?!
Загрызень припал к земле, сгорбившись для прыжка и перекатывая комья мышц над торчащими лопатками.
Да и вряд ли кто-нибудь осмелиться выйти из дому до утра.
– Доброе утро, не правда ли? – Преувеличено жизнерадостно приветствовала я старосту.