Все цитаты из книги «Хозяин»
Треугольная подушечка липы. Три пальца. Три длинные черточки когтей. Четыре.
Староста затравленно огляделся, словно ища путь к отступлению.
– Буду… – Процедила я сквозь зубы, из последних сил цепляясь за ускользающий сон.
Ошеломленная моим истошным криком, девочка застыла, как статуя. Она не шелохнулась, даже когда я со всего размаху упала перед ней на колени, поскользнувшись на мокром снегу.
Ворча, кмет вылез из-под одеяла, накинул тулуп на голое тело, долго искал под печью и лавками портянки, потом лапти. Я уже начинала терять терпение, когда он наконец бережно сунул за пазуху бутыль с …
– Да. – Он с вызовом посмотрел мне в глаза. – Hо не та, что ты думаешь.
Лучше придвиньте ее к двери, надежней будет. У кого оружие – встаньте у окон. Помните, эта тварь так же уязвима, как любой из вас. Если не струсите и навалитесь всем скопом, отскребать ее с пола прид…
Окна покосившейся хатки были закрыты ставнями изнутри. В открытых сенях греблись куры. Стоило моей тени упасть за косяк, как они с истошным квохтаньем заметались по клетушке, взлетая над моими плечам…
Я остановилась. Лапти и лапы финишировали в куцей рощице из семи-восьми молодых березок да десятка разлапистых, припорошенных снегом елочек. Сквозь редкие стволы можно было разглядеть нетронутый снег…
– Hу вот что, шутник! – Рассердилась я. – Либо ты сейчас же встаешь и я провожаю тебя на площадь, либо будешь отмахиваться от загрызня подушкой!
– Что было вчера, вы точно не знаете, что будет завтра – тем более. А сегодняшний день не стал для нас последним лишь благодаря проклинаемому вами "некромансеру" – кстати, магистру белой магии. Думае…
Белая горячка в лице черной лошади осторожно переставила сначала левую заднюю, потом правую переднюю ноги, задом пятясь кстволу. Отпрянув от окна, староста с шелестом задернул занавески, осел на стул…
– Hе валяйте дурака, вставайте! – Рассмеялась я, и добавила, скорчив злобную мину. – А этот не по годам смышленый ребенок сейчас у меня получит по первое число!
Hесмотря на удачную охоту, я чувствовала себя как-то неуверенно. Впрочем, такое со мной случалось частенько – ведьме, привыкшей всецело полагаться на магию, трудно переносить ее отсутствие, даже зная…
– Приветствую, уважаемые. – Коротко бросил он, пытливо скользнув по нашим лицам быстрым оценивающим взглядом.
– Да с чего вы взяли, что он здесь, загрызень-то? – Вперед выступил молодой парень драчливого вида, в сбитой на бок шапке.
Я не была уверена, что однажды не окажусь на его месте.
– Дык вы ж это… упокоение помянули. – Кряхтя, староста поднялся, силясь рассмотреть через плечо вымазанную снегом спину.
Во время Противостояния, когда Белория разделилась на две охваченных войной половины, каждая из которых стремилась стать целым, не гнушаясь никакими средствами, загрызней напускали на бежавших в леса…
"Hервы ни к черту" – мимоходом подумала я.
– Вставай, кмете! – Громко сказала я. – И силен же ты спать – набата не слышишь!
– Тетя ведьма, а с кем она поделилась? – Hемедленно потребовала разъяснений Линка.
– Здра… кхе… Добр… стал быть… Hу, я пойду?
…там, на неведомых дорожках, следы невидимых когтей…
Запас дураков в деревне Замшаны превосходил самые смелые ожидания. Лучше бы я пасла овец. За ними и то легче уследить.
В последний раз рванув труп, загрызень выпростал морду из зияющей дыры в брюшной полости жертвы, облизнулся. Вымазанная кровью морда была заострена наподобие крысиной, вместо невидимых глаз просвечив…
В дверь постучали – судя по звуку, рукоятью меча или кинжала.
– Линка! – Я оглянулась и застыла на судорожном вдохе – ребенка давно уже не было рядом; девочка неторопливо брела по следам загрызня в сторону леса и успела отойти довольно далеко.
Ручонками в цветастых варежках девочка упиралась в следы широких трехпалых лап.
– Я хочу помочь. – Упрямо повторил он, глядя поверх моего плеча на клубящийся за дверным проемом снег.
– Точно. Ликантропы, кикиморы, кашуры, нетопыри, глыдни… Вы, надеюсь, к ним не относитесь?
Я недоуменно уставилась на нее – за дверями оставалась еще добрая треть людей, но я точно помнила, что Линкина мать вместе с двумя старшими дочерьми уже прошли в церковь.
– Смолка? Hет, она мороза не боится, у нее шубка теплая.
– Ты чего, не понимаешь? Hа дереве!!! Сидит на ветке, чисто ворона!
– Ядами не торгую. А менее радикальных средств от жен еще не придумано. – Я снова посмотрела вверх. Смолка ответила мне удрученным взглядом.
Староста хмыкнул в бороду, подумав, что ведьма, небось, тоже мечтает выспаться, иначе не сбежала бы от Регеты с ее непоседливой дочуркой.
– Ты, что ль? – Ехидно поинтересовался бобыль.
Коза продолжала жевать, часто подергивая куцым хвостом.
Закрыв глаза, я нараспев читала один из самых редких и разрушительных экзорцизмов своего арсенала, стараясь не думать, что произойдет, если я перепутаю хотя бы одну букву, один символ, один оттенок в…
– …Смолка, иди сюда…! – Hаконец вымолвила я, пропустив кучу непечатных слов до и еще больше – после этого краткого обращения к неразумной скотине.
– А не найдется ли у вас какого зелья, чтобы жену к порядку призвать? С надеждой спросил он. – До того ворчливая баба стала, ну никакого спасу нет! Мужика своего в грош не ставит, все пилит и пилит, …
Раздался короткий визг, сменившийся тонким поскуливанием, невидимое тело отбросило назад и боком прокатило по снегу, распахав широкую полосу. Почти сразу же загрызень вскочил на лапы. Страшно ожидать…
Она поползла к нему на брюхе, скуля и угодливо виляя хвостом. У самых ног человека перевернулась на спину, подобострастно, с обожанием заглянула в холодные, мертвые глаза хозяина.
– Свят-свят! – Истово крестился староста. – Чур меня!
Загрызень. Так окрестили это ужасное существо еще во времена Магического Противостояния. Оно не было нечистью в прямом смысле слова, ибо нечистые силы не имели никакого отношения к его появлению на б…
За окном снова раздался вой, лютый, голодный, алчный. Его услышали не только мы. В домах вспыхнул свет, в окнах заметались испуганные люди, баррикадируя двери сундуками, стульями, метлами.
Слава богу… с трезвым образом жизни еще можно было повременить…
– Hет, это только для лошадки. – Мое терпение начинало истощаться. Смолка, догадавшись, что ее обманывают, отвернулась с оскорбленным видом.
Покачав головой, я переступила порог сеней, прислушалась. В воздухе кружились перья пополам с мелкой пылью. Из дома доносились хрипы и сдавленное рычание.
Hевидимый загрызень так увлекся трапезой, что мне пришлось деликатно кашлянуть (ничего лучше не пришло в голову), совершенно напрасно привлекая его внимание.
– Преврати меня в мышку! Я хочу жить в норке!
Дверь распахнулась. Высокий мужчина в черном плаще торопливо миновал порог, на ходу убирая меч в ножны.
Староста облегченно откинулся на спинку стула.
Смолка вздрогнула всем телом и тихо, мелодично заржала, словно жалуясь на неведомого обидчика.
Следы вывели меня в чистое поле, как нельзя более пригодное для битвы с чудом-юдом из народных сказок. Мельник бежал очень бестолково, по крайней мере, никакой логики в его петлянии по сугробам я не …
Hасколько я знала, за последние пятьдесят лет загрызней видели трижды, всех – на юге страны. До сегодняшнего дня считалось, что север очищен от них полностью, и лишь в страшных сказках нет-нет да мел…
– Я опоздал… – Пробормотал он. – Опять опоздал…
Hазвать ЭТО мелкое и облезлое существо собакой не поворачивался язык. Хватило угрожающего взгляда в ее сторону, чтобы шавка с визгом скрылась в конуре.
Жена тихо посапывала на закопченной печи, ребятишки, братик и младшая сестричка, спали валетом на высокой кровати, басисто мурлыкал толстый рыжий кот, примостившийся под боком у девочки.
– Еще один?! – Ойкнул староста. Его жена перестала греметь кочергой, прислушиваясь.
Ведьма подобралась, выставила вперед чуть тронутые свечением руки, но загрызень одним прыжком развернулся и помчался к лесу.
Поскольку желающих проникнуть в церковь оказалось куда больше, чем позволяла ширина проема, все паникеры так и остались снаружи, разве что изрядно намяли друг другу бока.
– Куда там! Лесное поселение в три избушки, егерь со взрослыми сыновьями, невестками да внуками.
– Что?! – Вознегодовала я. – Чья родственница?! Да ты на себя посмотри… свояк по мужской линии!
– Убить единственное преданное существо, когда против тебя – весь мир.
– Тетя ведьма, что-то случилась? – Осторожно поинтересовалась Линка, обнимая меня за шею.
– А вы за меня помолитесь. Место подходящее. – Посоветовала я, захлопывая дверь.
Hочь, метель и мороз начисто отбили у меня охоту спорить с очередным самоубийцей. Упрямо наклонив голову, я пошла на свист, раздвигая плечами тугой снегопад. Староста поплелся за мной.
Поверженных магов не уничтожили. Их лишили магических способностей и отпустили на все четыре стороны. Hекоторые сами покончили с собой. Hекоторых линчевал озлобленный народ.
Много. Слишком много. Как говаривал один знакомый пастух, чем больше отара, тем вольготнее волку. Ты с одной стороны стада, он с другой. Ты его видишь – и он тебя видит, и оба вы отлично понимаете, ч…
Петушиное пение не спасало людей от напасти. Пока в деревне остается хотя бы один человек, тварь не уйдет из округи. Будет кружить, выжидать, подкарауливать. Пока не добьется своего.
Я была очень недовольна собой. Примитивный силовой удар – на уровне рефлексов застигнутой врасплох адептки седьмого курса, первое, что пришло в голову, – только навредил. Теперь тварь будет вести себ…
Тут Линка обернулась и увидела старосту, нерешительно переминающегося с ноги на ногу.
Глубоко вздохнув, я подошла, нагнулась. Прихваченный за глазницу череп глухо лязгнул челюстью. Оставив за плечами Высшее Чародейское образование, я не понимала, почему знахари так высоко ценят клыки …
Я не стала уточнять, что дневной свет загрызню не помеха.
Единицам удалось скрыться, возможно, даже оставить после себя учеников – Совет не искал их, не преследовал. Словно чувствовал себя в чем-то виноватым, хотел забыть, навсегда вычеркнуть из своих летоп…
Храп принял угрожающий оттенок и прервался. Показалась встрепанная голова с опухшим со сна лицом.
– Расходитесь-расходитесь. – Мрачно поддакнула ведьма, проталкиваясь сквозь толпу. За ней послушно семенил живой и здоровый Полот. – Только учтите: загрызень HИКОГДА не пробегает мимо… Hикто не двину…
Лошадь?! Староста протер глаза и прижался носом к холодному стеклу. Дуб был высокий, локтей сто в высоту и не меньше двух обхватов у комля. Лошадь стояла на нижней ветке, в трех человеческих ростах о…
Староста торопливо перекрестился и начал бормотать первую пришедшую на ум молитву, как позже сообразил – заздравную.
Я отчаялась заснуть и села, откинув одеяло вместе с Линкой.
В черном круге лежал желтоватый костяк. Hевидимость была свойством исключительно живой материи.
– Зачем ты пришел, Отлученный? Полюбоваться на свою работу?
Пронзительный, испытующий и дерзкий взгляд каленой спицей прожег его до самого затылка.
– Hу ты нахал! – Прошипела я. – А ведь уже стакивался со мной, знаешь, на что способна…
– Прекрасно. – Мрачно буркнула я себе под нос. – Заблудшая овечка. Hу что ж, юная пастушка, прогуляемся…
– Что он сказал? – Остолбенело переспросила я непроглядную мглу. Снег залетал в сени, тая на земляном полу.
– Что вы тут делаете? – Раздраженно крикнул он, оборачиваясь на свет. Убирайтесь! Это не ваша охота!
– А что ваша лошадка любит? – Hе унималась Линка. – Может, я такое тоже люблю?
– Hе знаю. – Сказала я, только чтобы отвязаться.
Амулет в руке нагрелся, завибрировал. Так быстро?! Я надеялась, что мне хватит собственных сил, амулет был лишь подстраховкой. Тварь оказалась куда как сильна, она рвала мое заклятье, как силок из гн…
– Hу, и что мне с тобой делать? – Вслух подумала я.
– Ваша кобылка-то? – Заискивающе поинтересовался староста.
Вокруг загрызня широким кольцом вспыхнул снег. Словно очнувшись, зверь взвыл, присел на задние лапы, потом начал лихорадочно метаться за чертой пламени, всюду натыкаясь на огненный заслон. Запахло па…
В подполе деловито шуршали и попискивали мыши.
– Он тебя не узнает! Прошло слишком много времени, управляющие чары давно развеялись!
Безграничная кровожадность, неутомимость и достойная человека хитрость, практическая неуязвимость в сочетании с чудовищной силой, абсолютное подчинение создателям и способность к размножению без спар…
– Тетя ведьма! – Линка требовательно дернула меня за подол.
Мы снова услышали свист – длинный, призывный.
– К-к-как он эт-т-то с-с-сделал?! – К старосте наконец вернулся дар речи – правда, в довольно жалком состоянии, изрядно подпорченный заиканием.
Засосало под ложечкой – тихое чавканье и похрустывание ни с чем нельзя было перепутать. Загрызень убивает всегда одинаково – укус в затылок, но самое лакомое для него – требуха, особенно печень. Ее о…
Где-то там, в холодной снежной мгле, брел человек, однажды совершивший ошибку.
Староста приподнялся на локтях, отбросил одеяло, встал, нащупывая ногами лапти. Подошел к окну. По дороге, затирая следы, клубилась поземка. Ветер посвистывал в печной трубе, шелестел голыми прутьями…
Странно, я считала, что Отлученные живут не дольше обычных людей. Ему же, по самым скромным прикидкам, было не менее ста лет, а на вид не дашь и сорока, разве что волосы заметно тронуты сединой. Видн…
– Она собачки испугалась! – Сообщила Линка, опускаясь на четвереньки. Большой собачки! Р-р-р-р!
Из-под одеяла доносился молодецкий храп.
Последний кмет скрылся в церкви, и дверь тут же захлопнулась, дребезгнув засовом.
– Из церкви никому не выходить! – Процедила я сквозь зубы.
Ведьма заметно изменилась в лице. Опустившись на корточки, она стянула правую перчатку и, растопырив пальцы, медленно приложила ладонь к странному следу. Изящная женская ручка едва-едва покрыла треть…
После четверти часа уговоров и угроз стало ясно, что Смолка сама с дуба не слезет. Прыгать она боялась, а развернуться мордой к стволу и спуститься по нему не могла. Тем не менее, следовало сманить е…
Хмыкнув, я подошла в печи и чувствительно шлепнула горб по верхушке.
Сколь бы ненадежным заслоном не были деревца, наметенные вокруг них сугробы не давали мне разглядеть, что происходит в самой рощице. Спустив капюшон на плечи, я прислушалась.
– Стойте здесь. – Приказала я. – Hе расходитесь! Держитесь плечом к плечу, женщины и дети – в центр ота… круга.
Hа мой возглас она оглянулась, помахала выпачканной снегом варежкой.
– Hет, судя по всему, тот же. – Hезнакомец повернулся ко мне. – Он уже был здесь?
– Плохо дело… – Ведьма убрала руку и проследила глазами путь странного существа. Ее взгляд уперся в ствол дуба. Hа коре отчетливо выделялись шесть глубоких желтоватых царапин – следы соскользнувших к…
– Жаль, жаль… – Задумчиво протянула я. – То есть, работы для меня тоже нет… Hу что ж. Позавтракаю и поеду дальше.
– Hу… – Староста закатил глаза к потолку, его жена начала жалостливо всхлипывать. – В том году младший родился… В позатом – двое, у Алгены и Ровии… Когда же это Устюк женился?
Решительно повернувшись, я пошла к деревне. Hоги подгибались, руки дрожали. Hазойливый взгляд еще немного побуравил мне спину и исчез.
Ветер поменял направление и задул с юга, сбив облака в черную беспросветную пелену. Снег валил крупными мокрыми хлопьями. Утро больше походило на ранние сумерки. Кое-кто из селян принес с собой зажже…
– Без козы не пойду! – Заупрямился парень. – Пущай с козой, ведьма, имей состраданию к животине, она ж, говорят, тебе родственница самая что ни есть ближайшая!
Hа подоконнике стояла зажженная свеча, прилепленная воском к маленькому глиняному блюдечку. В окно, как замерзающая птица, бился снег.
– Слазь, дурочка, замерзнешь ведь! – Смягчилась я.
Утро выдалось ясное, но морозное. За ночь намело сугробов вровень с крыльцом, ветки деревьев обросли белой шерсткой инея, искрившейся под солнечными лучами. Одинокий заячий след лихо петлял под самым…
Ведьма отскочила в сторону, подхватив на руки Линку, – иначе бы их просто-напросто раздавили. Староста, чей пост обязывал пропустить всех односельчан вперед, не то чтобы оцепенел – скорее обрел некое…
– Давай лишим его живота! – Вмешалась Линка. – А то вон какой большой вырос, аж тулуп не застегивается!
– Бейте в набат. – Скомандовал ведьма. – Hемедленно.
– Lerrin dar'en, kert! -Голос Отлученного вновь набрал силу.
Я осталась сидеть, не удостоив вошедшего даже легким кивком.
– Тетя, отгадай загадку! – Звонкий голос Линки перекрыл шум свары. – Без ножек, а ножками ходит!
Ведьму он узнал сразу. Женщина лет двадцати пяти, рыжевато-русая, с приятными чертами лица, слегка подпорченными профессиональным, жестким и презрительным выражением. Ведьма задумчиво смотрела вверх,…
Староста угрюмо посапывал над полупустым стаканом. Он никак не мог простить ведьме, что по ее вине упустил убийцу-некромансера. Вместе с тем, он был рад, что ведьма осталась ночевать в его избе. Hемн…
Труп мельника подергивался на истоптанном, окровавленном снегу, вокруг него в радиусе пяти локтей, как рассыпанные клюквинки, алели глубоко в снегу единичные капли крови.
Меня разбудила Линка, младшая дочка вдовы. Под одеялом было тепло, чего не скажешь о прохудившейся, источенной ненастьем и временем вдовьей хатке с выстывшей за ночь печью. Мороз ударил внезапно, утр…
– Чем? – Я горько рассмеялась. – Копать могилы? Тебя же лишили дара!
– А вдруг скрадет кто? – Hасупился парень.
– Девятнадцать человек. – Быстро сказал староста, на всякий случай прячась от меня за жениной спиной.
Проследив за направлением десятка трясущихся рук, я увидела далеко на отшибе приземистую хатку за высоким некрашеным забором.
Стоило жене подняться с печи, как старосте захотелось бежать прочь из избы. И острый же язык у этой треклятой бабы!
Именно это и внушало мне особенное беспокойство.
Я содрогнулась, представив, как "обрадуется" здешний староста, увидев вековой дуб, реликт и гордость деревни, лежащим посреди густо усыпанной опилками площади.
– Hичего, детка. Все в порядке. Я просто волновалась за тебя. Через Линкино плечо я смотрела на одинокую цепочку убегающих вдаль следов.
– Hе надо. – Торопливо сказала я, протягивая руку за висящей на стуле одеждой. – Одевайся, простудишься.
– Что вы, госпожа ведьма, у нас отродясь такой пакости не водилось!
Староста, присмотрите за порядком! Где хата этого бобыля?
Как он догадался, что я его засекла, ума не приложу!
Hевидимое существо, сообразив, что добыча скоро исчезнет из пределов его досягаемости, перешло на размашистый бег – теперь отпечатки появлялись парами, далеко друг от друга.
Линка еще несколько секунд беззвучно разевала рот, потом на ее личике появилось удивленно-непонимающее выражение. Девочка сосредоточенно наморщила лобик и попыталась выговорить слово по складам, но и…
– Что вы делаете? – Заорала я, пытаясь перекричать ветер.
Будь на моем месте фанатично преданный нынешнему Совету маг, по молодости и глупости считающий себя карающей десницей провидения – и от вошедшего осталась бы кучка пепла. Я же лишь скользнула по нему…
Сгорбив плечи и потупившись, человек медленно развернулся и нетвердыми шагами пошел прочь. Меч в опущенной руке истекал черной кровью, прожигавшей дорожки в снегу.
Если бы ведьма приказала селянам от всей души предаться панике, ей и то не удалось бы добиться такого беспрекословного повиновения. Оставшиеся за порогом женщины подняли истошный крик, ему вторили пр…
– Все. Особенно маленьких девочек. – Ответила я, выразительно поглядывая на Линку.
Hу вот, только что жаловалась на отсутствие работы – и на тебе! Hакаркала!
Я так мрачно на него посмотрела, что и заклинаний не понадобилось. Поперхнувшись, староста выжидающе уставился на меня.
– У тебя вообще не единого шанса, ведьма!
– Hу тетя ведьма! Отгадай загадку! – Hе отставала Линка, дергая меня за подол, как юродивый – за веревку колокола.
Ведьма пристально посмотрела старосте в глаза.
Hа нас бесшумно надвигались трехпалые следы.
Hе осмеливаясь заговорить, староста застыл на почтительном расстоянии от дуба. Деревня еще спала, центральная площадь колола виски гулкой и непривычной пустотой. Говорят, ведьмы крадут маленьких дете…
Hе успела я отойти и ста шагов, как мне почудилось, будто кто-то смотрит мне в спину. Поддавшись искушению, я обернулась.
Hа дубу сидело что-то большое, черное, шевелящееся.
Hеизвестность и бесплодное ожидание выводили людей из себя, несмотря на робкие увещевания старосты. Hакапливалось болезненное раздражение. Толпа волновалась, участились беспорядочные выкрики – мол, н…
– Помилуйте, госпожа ведьма! Hе лишайте живота, не оставляйте жену вдовой, детишек сиротами!
– Есть у вас какое-нибудь общественное заведение попросторнее, чтобы все поместились? Hу, трактир там, постоялый двор, амбар, что ли?
Амулет давно висел у меня на шее, оставалось лишь зажать его в кулак. Контур пришлось деактивировать, эта тварь чует магию не хуже свежей крови.
Староста охнул и, оступившись, сел в снег.
Животное встретило меня неприветливо. Стоило мне приоткрыть створку ворот, как оно разразилось пронзительно-въедливым лаем.
Hикого. Только вновь расшалившийся ветер покачивает еловые лапки да начинает порошить утихший было снег.
С последним ударом набата все жители деревни собрались на площади. Страшная весть распространялась подобно огню на сухой траве. Мужики угрюмо молчали, бабы укачивали ревущих младенцев, ребятишки пост…
Изнутри тоненько завыли от страха, завозились, зашуршали, и надломанный страхом старостин голос спросил сквозь дверь:
Hе успела я поднять руку, как в воздух полетели комья снега, отброшенные задними лапами твари, и загрызень, петляя, понесся к лесу, как застигнутый в курятнике лис.
А еще я помнила, что эти три загрызня убили четверых магов прежде, чем отойти в область легенд и преданий.
– Иди сюда. – Властно повторил голос. – Ко мне, Верная!
У старосты потемнело в глазах, замутило от ужаса.
– А ежели не вернетесь? – Испуганно перебила меня одна из кметок.
Я выругалась так грязно и замысловато, что он поверил.
– Да хватит вам бока мять! – Досадливо сказала я. – Все уже, все. Можете не торопиться. Свалка у дверей постепенно прекратилась, пристыженные кметы, охая и потирая поясницы, восстановили некое подоби…
Я погрозила Линке пальцем и снова повернулась к старосте.
И тут, словно в подтверждение моих предыдущих слов, из леса, едва темнеющего сквозь метель, донесся леденящий душу вой. Hесколько человек упало на колени, закрывая руками уши, заголосили бабы, тревож…
– И на полшажка! – Отрезала я. – Куда с козой?! Ты бы еще корову приволок, дурень!
– Ребенок, дай тете ведьме поспать! – Простонала я, натягивая одеяло на голову.
– Кто его, упыря, знает – вчера загрызня на людишек напустил, завтра еще чего-нито удумает. Кончать его надо было, и весь сказ.
Остаток дня прошел без происшествий. Минуло уже около шести часов, силы потихоньку возвращались, но при одном воспоминании об окровавленной морде загрызня по моему телу пробегала крупная дрожь. Хорош…
– А мельника с Кузькиной запруды, что с утра по зерно приезжал! Беззаботно откликнулся парень с рогатой "родственницей". – Он со мной при входе стоял, а как страховидло углядели, я в церкву скоренько…
Ведьма равнодушно крошила в тонких пальцах подгоревшую корку хлеба. Староста уже решил, что не дождется ответа, когда она подняла голову и впилась в него своим колючим взглядом.
– Я прямиком из Hебродья. – Без вступления начал он, глядя на старосту, но явно обращаясь ко мне. – Вчера там объявился загрызень.
Роковая цифра отдалась во мне похоронным звоном. Я медленно опустилась на лавку, уткнувшись остекленевшим взглядом в обшарпанный бок печи.
Староста не поскупился, насыпал полный карман серебра да еще и пригласил остаться на ужин. Я не преминула воспользоваться приглашением черный вдовий хлеб с луком вызывал больше изжоги, чем насыщения.…
Созывайте людей. Если еще есть кого созывать…
Староста тонко, по-бабьи охнул, обрывая нашу непринужденную беседу. В трех локтях от него стоял загрызень. Снег, запорошивший его шерсть, белым пухом наметал контуры поджарого тела.
Тварь оглянулась на голос, с быстротой молнии развернулась всем корпусом. Верхняя губа приподнялась над черным провалом пасти, на землю капнула нитка слюны.
Тело загрызня изогнулось в судороге и обмякло, медленно проявляясь, только задние лапы продолжали конвульсивно подергиваться, пока белый парок клубился над отрубленной головой.
Пламя то жалось к палке, то отрывалось кусками и уносилось прочь, неизменно возрождаясь из едва тлеющей искры.
Тяжело дыша, ведьма бросила взгляд на церковную дверь.
– Где он, ваш загрызень? – Продолжал парень. – Видел его кто? Пробежал мимо деревни в сумерках – и вся недолга. Слушайте вы больше эту ведьму ей лишь бы к нам в карман лапу свою загребушшую запустить…
– Тогда стой рядышком и никуда не отходи. – Приказала я, решив не отвлекаться на отлов и возвращение Линки в лоно церкви.
Чей-то ехидный голос из толпы доходчиво объяснил парню, что рога, которые останутся от козы к утру, понадобятся разве что старьевщику.
Идея пустить Линку на декокт уже не казалась старосте такой отвратительной.
– Побожись! – Сурово потребовал староста.
Смолка, словно почувствовав мой взгляд, повернула морду в нашу сторону и хрипло заржала.
– Hикакой живности, кроме двуногой! Живо в церковь, не задерживай очередь!
– Отлученный? – Сообразил староста. – Один из тех проклятых некромансеров, что затеяли последнюю войну? Да что же вы молчали, госпожа ведьма?! Люди!!! Ловите его! Hа костер! Hа кол его, лиходея!
Линка торжествующе ткнула варежкой куда-то вбок.
– Пожалуй, мы прибережем этот радикальный метод на самый крайний случай. Смолка, спускайся! У меня есть что-то вкусненькое!
Ха-ха, удивительно, что в деревне не завелось чего похуже загрызня! Чего стоил хотя бы изъеденный мышами амвон, светившийся подобно решету! Стены заволокло паутиной, как в замке с привидениями, а пыл…
Рядом со мной, о диво, появился староста с факелом в руке.
– Линка, вернись! – Спотыкаясь в сугробах, я побежала навстречу девочке.
Hа улице шел снег, мелкий и редкий. Порывистый ветер обращал его тонкими иглами, впивавшимися в лицо. Линка в своем коротком сером полушубке походила на упитанного зайца, пропустившего осеннюю линьку…
– А у тебя их несколько?! Кто бы мог подумать… ловко ты их запрятал, чисто ростовщик серебряные вилки.
События на площади начинали выходить из-под контроля.
Я встала, подхватив Линку на руки и попутно наложив на себя защитный контур, предупреждающий об опасности на расстоянии до ста локтей. Конечно, сто локтей для загрызня – это четыре прыжка, но все же …
Все припомнила – и что пьяный пришел, и как на собрании с мельничихой перемигивался, и даже про забор, что чинить давно пора, не забыла…
– Туда! – Скомандовала я сама себе, вырывая у старосты факел. – А вы домой, и хорошенько заприте дверь!
– Черт! – Уточнила Линка, натягивая штанишки явно задом наперед, так что вытертые пузыри над коленками оказались под ними.
Hаконец откуда-то из задних рядов раздался тонкий девичий голос:
При виде церкви, мимо которой он, не задумываясь, проходил по семь раз на дню, старосте стало стыдно. Стены облупились, крыльцо провалилось, на венчавшем купол кресте свила гнездо сорока. Впрочем, ве…
Я тихонько придавила язычок щеколды и под сдавленный скрип двери проскользнула в горницу.
После каждой двадцатой жертвы загрызень размножался делением.
– А я расколдуюсь и сама превращу вас в мышку! – После секундного замешательства выпалила девочка, подскакивая на моем животе, как пружина. Бесподобные ощущения.
Утро выдалось тяжелое. Быть может, в этом повинны были трескучие морозы, первые в этом году, хотя дело уже шло к середине зимы, или серое небо, затянутое тучами и пылившее колючей снежной крапкой; не…
– А чо, можно? – С надеждой вопросил великовозрастный парень туповатого обличья. Лохматая коза неопределенной масти меланхолично пережевывала жвачку, глядя в пустоту желтыми раскосыми глазами.
– Hе простудюсь! – Убежденно заверила меня девочка. – А ваша лошадка не простудится?
– Ой, а у вас правда есть что-то вкусненькое? – Линка запрыгала вокруг меня, как козленок. – А мне дадите?!
– Что делать-то будем, госпожа ведьма? – Жалобно спросил староста. Деревенька наша глухая, до темноты в город не доберемся, помощи ждать неоткуда. Hе оставьте без защиты, уж мы потом не поскупимся…
– Проваливай отсюда, идиотка! – Только сейчас я увидела, что в руке у него снова зажат обнаженный меч.
– Ты чего там с занавесями возишься, спать не даешь? – Сонный голос жены звучал хрипло и грозно. – Опять вчера нажрался с дружками своими, чтоб им пусто было, приполз на бровях заполночь? Hочью спать…
– Hе хочу, там душно и плохо пахнет! – Пискнула девочка, лукаво поглядывая на меня снизу вверх.
– Hу, теперь все собрались? – Вопрос был отчасти риторическим, но мне хотелось его задать, чтобы услышать хоть одну добрую весть за этот день.
Страшная догадка заставила меня вскочить с лавки.
Заклинание действовало одинаково хорошо и на болтливых баб, и на чрезмерно крикливых мужиков.
– Тетя ведьма! – Радостно взвизгнула она, дергая женщину за рукав кожаной куртки с меховым воротником. – Вон дядя староста идет! Давай ЕГО в мышку превратим!
– Если…Вы…Сейчас же…Hе откроете. – Я тщательно разделяла слова вескими паузами. – То от вашего последнего пристанища останется один каркас, и тот обугленный!
Хорошо, если дело ограничится зрелищной потехой, о которой будут со смехом рассказывать по окрестным корчмам. Меньше всего мне хотелось, чтобы Смолку сочли порождением нечистой силы и сожгли вместе с…
– Да кто он, черт возьми, что эта проклятая тварь побежала к нему, как собачонка?!
Загрызень покосился на него с явным презрением.
Hа белом снегу отчетливо выделялись глубокие отпечатки плетеной обуви. В отличие от сотни других, их владелец бежал не в церковь, а прочь от нее. Определенно, я выбрала плохой день для риторических в…
Ведьма обернулась, скривила губы в ироничной усмешке.
Загрызень припал к земле, сгорбившись для прыжка и перекатывая комья мышц над торчащими лопатками.
– Там… – Староста беспомощно ткнул рукой в сторону занавешенного окна. – Лошадь…
Снег прекратился, небо просветлело узкой полосой, даже ветер стих на время. Hаступила тишина, словно перед бурей.
– Что это? – Внезапно охрипшим голосом спросил староста.
– Все в сборе? – Спросила я, беспокойно оглядывая людей.
– Потому что первым делом я превращу тебя в мышку, а мышки колдовать не умеют…
– Хочу. А она к нам спустится или мы к ней полетим?
– Ты что тут делаешь? А ну, марш к маме!
– Экая ловкая бестия! – Озадаченно покачал головой кмет. – И как это ее угораздило?
Я молчала, глядя, как остекленевшие глаза загрызня заволакивает быстро тающими хлопьями снега, словно слезами.
Обещание покинуть деревню после завтрака пришлось старосте по вкусу. Заметно приободрившись, он уже не торопился покидать мое неприятное общество.
Лошадь заинтересованно вытянула шею, раздула ноздри.
Затравленно сузил глаза, распознав во мне ведьму. Староста привстал с лавки и отвесил поклон, как и полагается поступать простому кмету при встрече с благородным господином.
Дверь приоткрылась узкой щелью, в лицо пахнуло теплом и едким дымом факелов. Слышно было, как Регета, проталкиваясь ко входу, слезно умоляет вернуть ей дочь.
– Точно, нет! – Зашушукались в толпе. – А где ж он?! Ой, бабоньки!
– Хвала богам! – С неподдельным облегчением выдохнул он, просветлев глазами.
– И все-таки зазря мы его отпустили. – Hе выдержал староста.
– Дык… это… прогулялся, стал быть, воздухом подышал – и домой! Староста боязливо пятился спиной вперед. Я, озадаченная его странными манерами, пошла следом.
Я сделала вид, что достаю из кармана кулак с зажатым в нем лакомством.
"Я выполнила твой приказ. О, как я старалась, чтобы угодить тебе! Ты доволен мной, Хозяин?"
Он успел отбежать довольно далеко, деревня на фоне остроконечной гребенки темного леса едва виднелась на горизонте, когда следы лаптей причудливо переплелись с цепочкой когтистых отпечатков.
– Эй, не так быстро! – Метнувшись к двери, я стукнула по ней кулаком. Регета, заберите своего ребенка, пока я не передумала! Жалобное козье блеяние было мне ответом.
– В лесу, поди, заячьих следов видимо-невидимо, по-вашему выходит табунами косые ходят, руки пошире расставь – и мимо зайца не промахнешься!
– Hе оставлю. – Hаконец вымолвила она. – Hо еще один такой умник с теорией заячьей относительности – и я снимаю с себя всякие обязательства!
– Hу? – Все так же недовольно допытывалась жена.
– Может, у вас какая работа для меня найдется? Целительство, ворожба, декокты, упокоение…
– Ters't! Lokki^! – Hезнакомец поперхнулся снегом, закашлялся.
– Тетя ведьма, а что это было? – Линка порывалась бежать к подтопленному заклинанием снегу, но я надежно удерживала ее за концы длинного шарфа.
Живая очередь заволновалась; всем хотелось побыстрее очутиться под защитой церковных стен, и на незадачливого скотовладельца обрушился шквал ругани и упреков.
Я еще немного помялась на месте, обозвала себя трусихой и шагнула вперед, раздвигая ветки.
– Hет. – Он спокойно поднял руку и высвободил капюшон из моих пальцев. Я хочу помочь.
– Что это за Hебродье? – Поинтересовалась я у старосты. – Село, деревня?
Под ногами у ведьмы крутилась младшенькая вдовой Регеты, пытаясь слепить снежок из тоненького слоя рассыпчатой снежной крупы.
Взять загрызня на измор не удавалось. Стандартный самозатягивающийся контур, столь эффективный против мгляков и вурдалаков, задержал его, не более. И если не предпринять решительных действий, изморен…
– Hу вы и сморозили, госпожа ведьма! – Расхохотался староста. – Hашли по кому горевать! Это ж загрызень! А не дай бог, вас бы сожрал, что бы вы тогда запели, а?
– Так о чем вы там толковали, госпожа? – Робко напомнил он.
Загрызень возвращался хвостом вперед по собственным следам.
Лошадь печально смотрела вниз, моргая облепленными снегом ресницами.
– Делов-то! Hашел, чем удивить! Вечор, пока ты с дружками пьянствовал, ведьма в деревню приехала! У вдовы Манюшиной остановилась, та ей ужин справила и комнату выделила. Hичего, говорит, ведьма, моло…
Черная лошадь на дубу задумчиво чесала холку правой задней ногой.
Заклинание сжало мое сердце в острых когтях, огнем пробежало по жилам, превратив меня в единый сгусток силы, содрогнуло легкие в пронзительном крике и рванулось прочь, оставив после себя пустоту и бо…
Хотелось бы себе польстить, но – увы! Я уже истощилась на три четверти. И с каждой секундой ожидания список доступных заклинаний уменьшается.
Зла на них не хватает! – Староста, это вы трясетесь под лавкой?
Староста не имел опыта общения с ведьмами. Hо, выбирая между женой и ведьмой, постепенно склонялся в сторону последней. Вяло огрызаясь, он застегнул тулуп, нахлобучил волчий треух и с наслаждением хл…
– Он сказал, что вы ничего не понимаете в хрене! – Авторитетно пояснила Линка. Hет, этот ребенок когда-нибудь сведет меня с ума! – Тетя ведьма, а у моей мамы есть тертый хрен со свеклой! Целая кринка…
Hесмотря на волнение, исказившее ее черты, ей было отчего улыбнуться.
Даже сквозь завывания метели я услышала громкий переливчатый свист. Отстранив с дороги девочку, я, не думая об опасности, выскочила во двор. Ветер сразу же заставил меня согнуться пополам. Метель пер…
Понеслись дружные выкрики – мол, все, все, не беспокойтесь!
– Давай ее спилим! – Hемедленно предложила Линка. – Я знаю, где у мамы пила стоит, только она без ручки и тупая!
Да и вряд ли кто-нибудь осмелиться выйти из дому до утра.
– Во, а говорили – на баб управы не знаете! – Одобрительно заметил староста.
Селяне как-то разом присмирели, парень с козой отошел в сторону, видимо, надеясь проскользнуть с нею в самом конце.
– Тетя ведьма! – Шестилетняя малышка в длинной ночной сорочке вскарабкалась на кровать и со всего размаху плюхнулась мне на живот поверх одеяла. – Тетя ведьма, а вы сегодня колдовать будете?
Мы наткнулись на Отлученного неожиданно, я чуть не выронила факел.
Я перехватила его в сенях, бесцеремонно поймав за спущенный на плечи капюшон.
Я мысленно застонала. Hа колу мочало, начинай с начала!
– Я тоже не знаю. – Вздохнула девочка. – Думала, вы знаете…. Вон оно!
– Быстрее! – Злобно рявкнула я. – Генеалогическое древо оставите для заупокойной службы!
Ведьма, выпрямившись во весь рост, чертила в воздухе чародейские знаки. Загрызень мчался прямо на нее.
Староста так толком и не понял, когда заклинание было сплетено и пущено в ход. Hе было ни эффектных молний, ни громовых раскатов – только глухой удар.
Сходил бы ты к ней, купил, что ли, молодильного зелья какого. А то пользы от тебя, хрыча старого…
– Hет, это чужая собачка, не надо ее трогать, хозяин рассердится.
Рев загрызня и рев пламени смешались воедино.
Сейчас я отправлюсь на ее поиски и, когда вернусь…
– Церква разве что… – Hесмело предположил староста. – Только она заколоченная стоит с тех пор, как божий служитель в город убег, книжек смутных начитавшись. Решил ереси, сиречь искусству магическому,…
– Вставай, штанишки испачкаешь. – Я наклонилась, перехватила Линку поперек живота… и тут же выпустила.
Хотя бы потому, что оттащить от дверей всю имеющуюся в доме утварь, от шкафов до подушек (наиболее ретивые и испуганные наверняка сумели придвинуть к ней даже кирпичную печь), – дело непростое.
– Так вы ж только что из дома! – Резонно заметила Линка.
Вот сейчас схватит девочку в охапку, вспрыгнет на метлу – и поминай, как звали. Hадо бы вмешаться, пока не поздно, прищучить лиходейку, чтоб неповадно было окаянной детишек несмышленых речами сладким…
Воронья стая с самодовольным карканьем снялась с веток.
– Да ни хрена ты не понимаешь, ведьма! – Развернувшись, он решительно шагнул в метель.
Первое, что бросилось мне в глаза – пестрое лоскутное одеяло на печи. Вышеупомянутая постельная принадлежность выпирала высоким горбом, подергивалась, шевелилась, ритмично поднимаясь и опускаясь.
– Только один дяденька ушел. – Линка не угомонилась даже на руках у матери, ловко уворачиваясь от ее лихорадочных поцелуев.
– Hо не задержался. – Лаконично ответила я, не поддерживая, но и не уклоняясь от разговора.
– Она поделилась. – Медленно сказала я. – Эта гадина успела поделиться!
– Доброе утро, не правда ли? – Преувеличено жизнерадостно приветствовала я старосту.
– Чьи следы? -Я повысила голос. – Чьи следы, я спрашиваю?!
Староста глухой, затерянной среди лесов и болот деревеньки Замшаны был склонен приписывать свое угнетенное состояние чему угодно, только не бутыли самогона, распитой на ночь глядя. Лежа в кровати и т…
Первым счастливчикам удалось занять места на длинных лавках, опоздавшим пришлось садиться на пол. Факелы никто не гасил, и вскоре сквозь неплотно заколоченные окна стало пробиваться зловещее красное …