Обещание покинуть деревню после завтрака пришлось старосте по вкусу. Заметно приободрившись, он уже не торопился покидать мое неприятное общество.
Лошадь заинтересованно вытянула шею, раздула ноздри.
Затравленно сузил глаза, распознав во мне ведьму. Староста привстал с лавки и отвесил поклон, как и полагается поступать простому кмету при встрече с благородным господином.
Вот сейчас схватит девочку в охапку, вспрыгнет на метлу – и поминай, как звали. Hадо бы вмешаться, пока не поздно, прищучить лиходейку, чтоб неповадно было окаянной детишек несмышленых речами сладкими приваживать. С другой стороны, совершать подвиг путем атаки на ведьму с голыми руками старосте тоже не хотелось. Да и королевские свитки, приколоченные по верстовым столбам, предписывали оказывать колдунам и ведьмам Магистрам-Практикам, как по-ученому именовались наемные волшебники, всяческую помощь, преград в их богомерзкой деятельности не чинить, на кострах не сжигать, собаками не травить и каменьями не швыряться. Впрочем, и сжигали, и травили, и швырялись.
– Церква разве что… – Hесмело предположил староста. – Только она заколоченная стоит с тех пор, как божий служитель в город убег, книжек смутных начитавшись. Решил ереси, сиречь искусству магическому, учиться.
Дверь приоткрылась узкой щелью, в лицо пахнуло теплом и едким дымом факелов. Слышно было, как Регета, проталкиваясь ко входу, слезно умоляет вернуть ей дочь.