Чей-то ехидный голос из толпы доходчиво объяснил парню, что рога, которые останутся от козы к утру, понадобятся разве что старьевщику.
После каждой двадцатой жертвы загрызень размножался делением.
Я выругалась так грязно и замысловато, что он поверил.
Тело загрызня изогнулось в судороге и обмякло, медленно проявляясь, только задние лапы продолжали конвульсивно подергиваться, пока белый парок клубился над отрубленной головой.
Староста не поскупился, насыпал полный карман серебра да еще и пригласил остаться на ужин. Я не преминула воспользоваться приглашением черный вдовий хлеб с луком вызывал больше изжоги, чем насыщения. Игнорируя неодобрительные взгляды старостиной жены, я целеустремленно наедалась про запас. Под ногами вертелись хозяйские ребятишки во главе с неугомонной Линкой; они уже успели разбить глиняный горшок с помоями для свиней, свернув на него прислоненный к печи ухват.
– А я расколдуюсь и сама превращу вас в мышку! – После секундного замешательства выпалила девочка, подскакивая на моем животе, как пружина. Бесподобные ощущения.