Все цитаты из книги «Ксенотанское зерно»
— Вы сын Черного Мельника? — медленно произнес Якоб, — Значит…
Якоб увидел в дальнем конце коридора ведьму. Бросил колючие розы, просыпавшиеся на пол, одна из них хрустнула под сапогом. Парень направил на ведьму пистолет, надеясь отвлечь ее. Другая рука метнулас…
— Это где же ты, сынок, такие цены видел? — Медник выпрямился. И плечами и ростом он был, пожалуй, крупе невысокого Якоба.
— Король едет в столицу, — цу Юстус не радовался, просто констатировал факт.
— Якоб, ты — в двух шагах от королевского дворца. Что ты чувствуешь?
— Как будто я не знаю, в чем там именно погрязли мои министры! Вот только где мне других взять? А? Вы знаете?
— А Якоб, значит, так, — вступилась за парня Лотта, — быдло крестьянское?!
— На коронных землях сейчас живут крестьяне, которые платят фиксированный налог. Что с ними будет, если вы продадите земли, на которых они работают?
— Веревочку?! — внезапно взревел крестьянин-покупатель — Да ты же колдун!
Подземник качнулся вперед, почти дотронувшись до ненавистной меди.
Апфельмаус умер мгновенно. Ротблюм — через несколько мгновений.
— Сядь, я сказала! А барон еще говорит, что ты — агент короля. Разве таких тупых и забитых в агенты берут?
— Представляю. Как сложно будет такую пшеницу жать.
Герцог помолчал. Когда слишком долго готовишься к некоему событию, то его приход уже не вызывает особых эмоций. Приедет король, на улицы выйдет народ и все — корона окажется у того, кто во всем будет…
— Без госпож!!! Меня зовут Райвен Даркхантер, но ты будешь называть меня сокращенно — Фукс. Понятно?
— "Он" был дворянином и имел полное право обойтись с приглянувшейся ему крестьянкой так, как ему заблагорассудится. Не изнасиловать же он вас хотел, только потискать. Больше так не делайте, а то нас …
— Последний час я только это и слышу… — проворчал Якоб, — Что привело вас, госпожа…
— Крестьяне, — холодно заявил Рудольф, — живут так всю жизнь.
Якоб поднял девушку и положил на кровать. Завернул в одеяло и тихо вышел.
— Нет, госпожа, — послушно согласился парень.
"Ничего, вот доедем до столицы, только ты меня и видел, господин Подмастерье"
— То, что происходило с Ирмой в пути. Ей просто повезло с сопровождающим: очень сильный крестьянин, который сумел справиться с нашими людьми.
— Можно проскакать на лошадях, — Ирме хотелось, чтобы ее идея сработала.
Кавалькада, с топотом копыт пронеслась мимо повозки с замершим крестьянином. Разумеется, будь дворяне профессиональными воинами, гвардейцами или стражниками, они догадались бы схватить и допросить кр…
— Что он делает здесь? — Ирма смогла проглотить горькую слюну.
Пряжка раскрылась, как книга. Внутри лежала небольшая серебряная пластинка с выгравированным волком.
Юноша затряс рукой, которую укусила неожиданная острая боль.
— Тут Ирма, — заторопился Рудольф, чувствуя, что от Якоба нужно какие-то дурные мысли отгонять, — предложила, как можно из города выбраться…
— Какого еще кота? Вы что, синее на зеленом, красной чернотой по желтому! Голубое с розовым и серо-бело-алое…
Через несколько минут выяснилось, что никто ее не почувствовал, и никто не кричал. Всем показалось, что голос принадлежал брату Канису, тот же грешил на брата Вульпеса.
И отпустил. В их сторону нацелились стрелы арбалетов.
— Генерал Нец… Герцог цу Юстус… Два противника… Две стороны… Вы никогда не задумывались, что в самом деле олицетворяете две вечно противоборствующие стороны?
Она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Якоб тоже.
Якоб молчал. Выйти отсюда очень хотелось, также хотелось рассказать все, что он знает о Подмастерье, но…
— Ложитесь, госпожа, — голос парня был непривычно мягким, — вам нужно согреться и успокоиться.
Мужчины иногда посматривали на нее, хотя и опасались, все-таки колдунья. Сейчас к вожделению и опасению примешивалась и доля любопытства. Женщина только что показала им, что у нее в кармане спрятана …
— Нет, — покачал головой Рудольф, — Под землю я больше не сунусь. Я — не герой рыцарского романа, чтобы с драконами сражаться. Есть у кого-нибудь третий способ выбраться?
— Как же мне тебя не знать? — снова улыбнулся прохожий, — Мы с тобой неделю проработали бок о бок на мельнице твоего отца.
Кто-то растит ксенотанское зерно, а кто-то — его ищет.
Якоб скинул с головы широкополую шляпу и лихорадочно стянул маску.
Дитрих, улыбаясь, принял небольшой предмет…
Задание уже слезло с рук Якоб и отчаянно зевало.
Ирма отчаянно трясла решетку. Нет, пока у нее есть надежда, она будет пытаться! Пусть не получается, пусть! Она будет пытаться! Рано или поздно она что-нибудь придумает!
— Не стойте, — зашипел Рудольф, — Того и гляди, стены рухнут.
Да и никто из грибной нечисти не сможет дотронуться до меди. Разве что в перчатках. Но перчатки — привилегия дворян. Откуда они у человека, одетого как крестьянин?
Дитрих, такой умный, интересный, превратился просто в какого-то упертого барана!
Не стоит забывать о том, что у тебя в руке: принц Дитрих выхватил церемониальный кинжал, серебряный, короткий, почти не заточенный… Но этого хватило, чтобы, проткнуть Якобу предплечье.
— Ну-ну, госпожа Ирма… Ну, успокойтесь… Перестаньте… Вы плачете на глазах какого-то крестьянина…
— Я несколько раз попадал в них, — если брат Ассипитрис сказал, что попадал, значит, так оно и было, — Они не реагировали, как будто то были не пули, а…
Ирму отнесли в гостевую комнату, где две разбитные служанки уложили ее в постель.
— Прошу прощения, господа, — начал Якоб, — но не могли бы вы объяснить, в чем меня обвиняете?
От ворот, утирая лоб, бежал крупный стражник в обшитой галуном треуголке.
Рудольф, одетый в костюм гвардейца и Якоб, в мундире без знаков различия, штанах и босиком, наслаждались минутами спокойствия и безопасности.
Пробежав по коридору, он подхватил свой пистолет, пистолет незнакомца, вскинул на плечо Ирму, забросил на второе бесчувственного "Айка" и побежал к выходу из коридора.
— Я не буду! — Ирма вспомнила, как пожелала себе принца, — Не буду!
Повозка прокатилась по улицам деревни — местные жители с интересом оглядывались на незнакомых людей — и выехала на деревенскую площадь.
— Вот так-то, бородатый, — Фукс подмигнула святому, вскочила на коня и понеслась по полям к дороге.
Ворваться с обнаженной саблей и перебить их всех? Рудольф-без-фамилии здраво оценивал свои возможности и понимал, что сможет справиться разве что с половиной. И то если нападет внезапно.
— Поверьте мне… Поверьте мне, герцог, никогда не стоит недооценивать возможности крестьян.
— А что будет, когда твоя мечта исполнится? — в голосе Фукс звучала тоска.
Хотя, нет. Король и свою-то прежнюю жену отправил в монастырь, навряд ли захочет новую.
Ирма проехала мимо поднимающегося с земли дворянина, глубоко задумавшись, поэтому даже не улыбнулась.
Глашатай, в черно-желтых цветах королевства, поднял к небу длинную трубу и вострубил. Потом, не глядя, обратили ли на него внимание, или продолжают заниматься своими делами, развернул виток и заговор…
За столом ждали Якоба, все больше и больше нервничая, Ирма и Рудольф.
Вместо того чтобы сбить с ног противников, дорожка порвалась.
Ворон сделал круг над городом и вернулся обратно к рыночной площади. Уселся на коньке одного из домов и принялся наблюдать.
— Поймаем — у него и спросишь. Я что, по-твоему, ясновидящий? Я даже не знаю, кого они хотят посадить на трон. После смерти Ротблюма и Апфельмауса других наследников-то не осталось…
Раз телега крестьянская — значит, она скоро уедет из города. Вместе с ней. Там, за городом, она подождет, пока телега остановится и вылезет. Потом пойдет в столицу.
— …даже если они не станут мстить, то что мне делать? Подыхать, на этот раз от скуки? Стать женой тупого толстого горожанина? Или крестьянкой? Не-ет, парень, у меня судьба — бороться с Темными Власте…
В мыслях Ирмы проехала повозка с двумя серыми волами.
Небольшой холмик у реки возле столицы. Большой бурый камень намертво вросший в землю…
— Знаете… — сказала она, — Я только сейчас подумала. Ведь, если разобраться, то сейчас я — дворянка, которая притворяется крестьянкой, хотя на самом деле она — принцесса.
Небо озарилось отблесками огня, как будто монахи решили на ночь глядя развести огромный костер. Или как будто в монастыре запустили фейерверк, который Якоб один раз видел на ярмарке в детстве.
— Правильно. Он мог вбежать в дверь, и тогда кинжалом вы бы от него не отбились.
Нет. Если бы кто-то был поблизости в такую рань, то увидел бы, как сползает образ скромной девушки, меняется одежда, цвет волос на ярко-рыжий…
Бах! Одним движением ведьма припечатал его руку к столешнице. Слишком быстро.
Король все время своего правления возвращался к теме тирании, когда его доставали, но в последнее время, по мнению цу Вайсбера, слишком уж часто.
Ирму неожиданно царапнуло. Казалось, обычное зрелище, дворянин приказывает, крестьянин повинуется. Раньше она и не обратила бы внимания. Но после знакомства с Якобом…
"Это не значит, госпожа, что мне нравится генерал Нец. Мне не нравятся все остальные" — всплыло в памяти у Ирмы.
Распахнулись широкие двери, из старой фехтовальной школы на улицы высыпали вооруженные люди. Молодые дворяне, студенты, дети богатых купцов… У каждого за левым ухом белела прядь волос.
— Якоб, тебе нужно осторожнее выбирать друзей, — перебил его Иоганн, рассматривая цепи, — Но об этом потом, сейчас нужно побыстрее выбираться.
Герцог попытался было что-то наколдовать, судя по яростным пассам, но замер, увидев покачивающийся в пальцах Подмастерья образок святого.
Сердце Якоба билось, колотясь о ребра. Ладно, вчерашняя рыжая ведьма, в конце концов, он не видел как она колдовала. Но здесь, только что, на его глазах совершилось самое настоящее колдовство.
— Да я и без мешков помог бы… Ты уверен, что слуги Грибного Короля не следят за воротами? Что ведьмы уже не рыщут по городу в поисках Ирмы?
— Вероятность есть всегда. В-третьих было?
Зазвенела сталь, монахи столкнулись с противником в короткой схватке.
— Ну как сказать… Еще сегодня мы все втроем ходили в его костюмах.
— Медь! — Якоб закрутил головой, — Если мы не ударим их медью, они поднимутся.
— Якоб, — серьезно сказала девушка, — Я хочу загадать желание.
— Ваше величество, но ведь его никто не видел…
Приятная компания, хорошее вино, легкий ужин, горящий камин…
— Одна у вас колдунья подходящая — Фукс. И та — сумасбродка. Где она сейчас?
Апфельмаус выпрямляется, улыбаясь. На огромном столе лежат бумаги, по которым Нассберг будет преобразована в страну Всеобщего Счастья.
Гвардейцы недоуменно заозирались. Вот только что в паре десятков шагов от них находились полуобнаженные воительницы — и вот только ровное зеленое поле.
— Парень, — Рудольф подошел к нему, — сейчас мы — в одной лодке. И если слуги Грибного Короля найдут любого из нас, они не станут разбираться, кто дворянин, а кто крестьянин…
Даже сейчас, Дитрих успел убедить не только толпу, но и самого себя, что король Вальтер уже благополучно свергнут.
И король, и его противник вздрогнули: кто это сказал?
Из городского колодца на площади послышался страшный рев. Заглянувшие внутрь смельчаки никого, кроме собственного отражения в воде не увидели.
— Значит, — Ирма задумалась, — король Вальтер — на самом деле узурпатор, как о нем говорят?
— Нет, Ваше величество, — герцог только позавчера подписал прошение о казни двух своих подчиненных, заворовавшихся не по чину.
— Нет! Я скажу, скажу… — забормотала Монд, — Я все расскажу… Я сидела в комнате… Услышала, кто-то идет по коридору, выглянула… Это была Ирма, она собиралась сбежать…
— А как ваше настоящее имя? — Ирма замерла от ощущения прикосновения к тайне.
— А я не в том настроении, чтобы отвечать на них.
На площади толпился народ. К счастью, не возле колодца, там как раз было пусто. Люди слушали взгромоздившегося на бочку оратора: мужчину с развевающимися волосами, в лохмотьях, при жизни бывших монаш…
Ирму стошнило. Хотя, казалось, уже нечем.
Кокон, поглотивший короля Вальтера с подручными, заколебался и лопнул.
— Ты, Ирма. Король Вальтер вычислил по звездам, какая девушка нужна ему для обряда. Это — ты. Теперь понимаешь, почему ты ни в коем случае не должна показываться на глаза людям короля? Ни Личной гвар…
— Мертв? — тихо сказала Ирма, — Значит, все кончилось? Его слуги стали нормальными людьми?
— О, я не представился. Дитрих цу Шварвальд, названный сын барона цу Шварцвальда, давнего друга хозяина этого дома.
В зале темнело. "Стекло" уже стало полностью непрозрачным.
Якоб вернулся на рынок в подавленном настроении, но торговая суматоха быстро развеяла уныние. Парень вообще не умел долго грустить.
На тропинке по ту сторону показался солдат-гвардеец. В синем мундире, с ружьем за плечами. За плечами — это хорошо, значит, он знает, кто должен приехать.
— Смею, господа. Все, кто еще человек, — закричал Якоб, — посмотрите на своих вожаков, на тех, кто привел вас сюда, на тех, кто обещает вам счастливую жизнь. Посмотрите на них и у каждого вы увидите …
У самого выхода продавали скот. Шум стоял…
— Стоять! — на Якоба тут же нацелились десяток стволов.
Якоб метался вокруг шевелящейся массы, молотя жердью по головам, телам, рукам… Кричали лошади, кричали люди. Брызгала кровь. Ирма присела, зажмурила глаза и закрыла ладонями уши, молясь всем святым, …
— Если это наваждение смогли навести на НАС, то кто же тогда смог это сделать?
— …так вот тогда почему-то ни тот ни другой герцоги не рвались наводить порядок, сидели, притаившись в своих родовых владениях. А вот когда пришел генерал Нец, когда он СМОГ приструнить разбойничью в…
— Да, отец Тестудос! Да! Мое! И именно мое величество спрашивает вас, как это могло произойти?
Громыхнул гром, по всему живому, что находилось во дворе, ударила ветвистая цепная молния. Мгновенно были убиты все. Кроме колдуньи, ее лошади…
Ирма выдохнула. Пусть Якоб смел, силен и умен, пусть он во сто раз лучше этого Ричарда, которого девушка сразу возненавидела, — но Якоб — крестьянин. И вынужден кланяться любому дворянину, который на…
"Особые пули" у них уже кончились. А сил ведьмы хватало только на небольшие шары, смертельно опасные при прямом попадании, но бессильные даже поджечь здание.
— Сучок от громового дерева, господин, — пояснил Якоб, — прогоняет ночные страхи.
Даже посочувствовал… Хороший он все-таки парень, этот Якоб…
— А как же они у нас оказались? И почему против короля?
Вон рослый эльф с коротким ружьем вскочил, краснея мундиром, из-за колодца и исчез. Словно лопнул, подобно мыльному пузырю: вот только что был, и вот уже нет ни следа.
Сразу же за выкриком нетерпеливого брата раздался взрыв.
— Если бы я знал, — герцог цу Юстус отвернулся от белесого кокона, — что короля Вальтера так легко будет убить, я бы сделал это давно.
Что загадать, что загадать? Девушка достала серебряный талер. Интересно, зависит ли как-то размер загаданного желания от достоинства монеты? Можно ли приобрести что-то большое за медный грош? Или нет?
— Обязательно приходи к нам. Хочешь печеньку?
Многие дворяне думают, что спина у крестьян только для одного — как можно ниже сгибаться.
— Проехали. Но некоторые твари, как оказалось, могут оттуда выходить.
Дядя погладил девушку по голове, неловко кашлянул и вышел.
— Ну, — покосилась она на парня, — Что ты хотел мне сказать?
Поднявшиеся было глаза вновь опустились обратно. Основатель Старой династии на самом деле был защитником крестьянства, вернее, обедневшим рыцарем, который возглавил восстание крестьян и на этой волне…
Парень осторожно взял тонкие — теплые… — пальцы…
— Н-нет… То есть, да, задумалась. А зачем?
Никто из стрелявших не знал, но вызванные Фукс девушки не были ведьмами. Порождения волшебных четок и людьми-то не были.
— А ту золотую пуговицу, — прошептала она, — я тебе когда-нибудь припомню. Конец.
— Не все, что выглядит легким, легко дается… — напряженно проговорил-пробулькал Грибной Король.
— Пойди и принеси мне новое платье, которое носят горожанки!
"Мой долг — навести здесь порядок. Я и это сделал. Даже такой ценой"
"Подмастерье… — со злостью подумал Якоб, — Это точно он все подстроил. А сам говорил, что ему нельзя колдовать здесь, мол, поймут, найдут… Черно-желтая голубизна…"
— Соглашусь, — неожиданно кивнул Рудольф, — Только ответь мне, заслуживает ли уважения молодой сынок герцога, который, не зная, как занять себя, носится по столице на конях галопом, устраивает гонки …
Якоб резко остановился посреди комнаты. Так резко, что Ирма, следившая за ним взглядом, машинально провела головой туда-сюда, хотя парень стоял.
— Не-ет!! — закричали те, кто не задумывался об это десять лет.
— Тебе? Тебе, чтобы убраться из столицы пораньше, нужно помочь королю справиться с его врагами.
— Плесенью — постоянно. А сейчас запахло грибами.
— То есть как? — взвился герцог, — мы что, по-твоему, можем просто ничего не делать?!
— Есть, госпожа. Но они слишком редко появляются в деревнях, госпожа. Поэтому для крестьян их все равно что и нет, госпожа.
Тело становилось полупрозрачным, все более и более светлея. Вот уже сквозь лицо девушки просвечивает трава, вот Фукс превратилась в бесплотный силуэт…
В десять утра "друзья" ждали его в здании старого аббатства Цауберадлер.
— Нашел я несколько монет, а на каждой — дырка, господин. Не знаю, что делать, господин.
— "Характер", "рассудок"… — повторила уязвленная Ирма, — Слишком умные слова для простой деревенской девочки.
— Нам-то, конечно, здесь будет уже нечего делать.
— От меня не убежит. Она идет под землей…
— Нет, — Якоб повернулся на бок, — Там на полях растет волшебная пшеница. У нашей колос сам знаешь какой, сверху чуть-чуть, а потом — пустая соломина.
Якоб невольно улыбнулся. Ну да, Подмастерье — колдун. Ну и что? Ну привязался он к Якобу. Ну и что? Рано или поздно скажет, что ему нужно и отвяжется.
Рудольф бросил на пол два разряженных пистолета и вынул шпагу.
Загрохотали выстрелы, поле зрения заволокло белым дымом, постепенно разгоняемым ветром.
— Надо же… — сказал Рудольф, — Десять лет, а все еще работает…
— А дальше-то что было? — Якобу уже стало интересно, — Кто столы поломал?
— Ваше величество… — отец Тестудос невежливо обошел своего короля и, ловко ухватив петуха, зажал его под мышкой, — Я спас ваш трон.
Прокрасться тихо и, не связываясь с охраной выкрасть девчонку? Во-первых, охрана для того и существует, чтобы не давать проникать в особняк всем желающим. Во-вторых, нужно еще убедить девчонку, что о…
— В последнее время мы нашли трех, к сожалению, уже убитых. Среди наших противников особой паники по этому поводу нет, так что колдуний у них хватает. Можно предположить, что остался по крайней мере,…
Парень недоуменно потряс флягу. Кто-то заменил воду? Кто? И зачем?
— Отец перед смертью успел всем распорядиться. Иоганну — мельницу и землю, Фрицу — скот и сад, а мне — вот…
— Все? — Якоб думал, что у короля генерала Неца и так слишком много врагов набралось.
Подлый предатель! Он хочет остановить ее!
Ирма задумалась. Если она полезет в отверстие вперед головой, то ей придется лететь головой вниз. А если вперед ногами — то у нее задерутся юбки… Хватит думать! Вперед!
Какой же он тупой! Нет, ну какой же он тупой!
— Это просто, уважаемый. Если коротко, генерала Неца любят за то, что он — из простого народа и за то, что он навел порядок после Новой династии. И при этом не гнушается своего происхождения. А Гольд…
Две пули с чмоканьем вошли в тело Грибного Короля, оставив рваные дыры.
Цауберадлерский монастырь… Ничего мрачного или страшного не было в этих стенах. По крайней не больше, чем в любом монастыре. В конце концов, монахи строили его для себя.
Мелькнули бритвенно-острые когти, брызнула кровь.
— Знаете, в чем разница между дворянином и крестьянином? В том, что одному повезло при рождении, а другому — нет.
Шварцвайсский монах не мог отказать в просьбе усмирить нечисть. В конце концов, это их долг.
Якоб отошел к столу, на котором лежало оружие — кинжал и два ножа — и выдвинул клинок из ножен.
— Бараний рай, — презрительно бросил герцог, — Кому такое понравится?
— Не с чем, а за кем. Стало мне известно из достоверных источников, что у вас в школе девушка одна есть.
Лотта уговорами затащила Ирму в ванну — широкую, бронзовую — принесла два ведра с горячей водой, проворчав, что все слуги куда-то исчезли, не найти. Ловко раздела и помыла Ирму, после чего завернула …
— Рудольф… — Ирма почувствовала неожиданную жалость. Этот немолодой уже гвардеец примчался ей на выручку, вышел один против всех… Все ради нее. Пусть проиграл.
Рудольф. С одной стороны, он — дворянин, хотел спасти ее. И спас бы, если бы не вмешался Якоб. С другой стороны, Рудольф стар, покалечен и к тому же — из Личной гвардии короля Вальтера, захватившего …
— Совершено верно, — согласился тот же голос.
Все-таки девушка была еще слишком наивна.
Якоб закрыл глаза. Зерна нет, в деревню не вернутся — засмеют, сторону в противоборстве короля и дворян он выбрал неправильную, связался с колдуном, да еще и угодил в Шварцвайсский монастырь.
— И что? — глаза опять распахнулись — И что потом? Даже если те, кто пригласил меня…
— Ты знаешь, что Ирма — дочь короля Вальтера… — задумчиво проговорил Якоб.
Прутьями можно убивать слуг Грибного Короля. Но не сражаться с ними.
— Их пригласил я, — из-за деревьев, что росли в сотне шагов от монастыря, вышел улыбающийся Подмастерье.
Ведьмы вздрогнули. Потом быстро проверили заклинание отвода глаз. Нет, оно действовало. И тем не менее, у их столика стоял, слегка покачиваясь молодой парень в одежде крестьянина с объемистым бочонко…
Конечно, непристойно для девушки ходить в штанах… Тем более, таких… облегающих… Но ведьмы ходят! Почему ей нельзя?
Он не грустил, он не тосковал. Он просто пытался понять одну вещь.
— Я такого советчика сам, вот этими вот руками, задушу!!!
— Прошу прощения, — обратился к ней Дитрих, — я вижу, вы о чем-то задумались. Мое общество вам наскучило?
— Мое имя вам ничего не скажет. Я хочу доставить вас туда, где вы будете в безопасности…
— Она отрекается от своего отца-колдуна и вместе со мной поведет нашу страну к счастью! Ведь так, милая?
— Опять? Господин цу Гроссабгрунд, мне кажется или каждый, кто задирал сержанта Токенблатта за последние недели оказывался лигистом? Что это означает?
Якоб же не терял времени. В дворян полетело еще несколько их же товарищей, после чего парень отскочил обратно к повозке.
— Пойди и принеси мне другое платье! Такое, как носят… городские девушки!
Мерное движение шеренги пугало. Казалось, что к спрятавшемуся за зелеными деревьями особняку неумолимо приближается огромный клинок.
Кажется, Фукс на самом деле стало интересно.
Маленькие такие, незначительные происшествия…
Вслед удаляющейся спине повел стволом длинного ружья брат Ассипитрис…
— А никаких ведьм король ловить не собирается. Он закрыл город, чтобы не дать своим врагам подтянуть подкрепления…
Дворянин даже не понял в первый момент, что сказал Якоб.
Ну да, колдун. Один. Монастырь. Штурмом. Монастырь. Полный охотников за колдунами. Один. Ха. Ха.
— Дай Бог ему долгих лет жизни и здоровья.
— Ну, найдешь ты свое зерно, посадишь… Соберешь огромный урожай… Дальше что?
Тонкие пальцы ожесточенно затрясли решетку.
— Пусть нам будет позволено все, а тем, кто против нас — ничего!
После того, как принадлежность к роду человеческому была подтверждена, крестьяне расслабились. Якоб принес от телеги дров в общий костер, молчаливым жестом пригласив Ирму погреться. Та вспыхнула было…
— Я думаю, знает. Вернее, он знает, что Ирма — не его дочь, но чья она и зачем она заговорщикам — не знает. Еще в Штайнце я подготовил все, чтобы ты с ней встретился и доставил до столицы…
— Откуда ты меня знаешь? — спокойно проговорил Якоб. Незнакомцы, пусть и полноценные люди — всегда повод насторожиться.
Якоб понял, что его смерть находится слишком близко и лучше ее не звать.
Ирма повернулась, осмотрев себя в зеркале. Она сменила уже три платья и два костюма, но пока не решила на чем остановиться. Она повернулась еще раз…
— Но мы же не в романе. Почему бы нам не попытаться еще раз выехать через ворота? Наши враги знают, что мы этот путь пробовали и нас там не ждут. Давайте попробуем еще раз через Свиные ворота.
"Это ваши дворянские игры, госпожа Ирма цу Вальдшьтайн. Дворяне все время что-то придумывают, находят себе противников, устраивают заговоры, войны, восстания. Нам, крестьянам, от этого ни холодно ни …
Рудольф резко отпрыгнул назад. Достаточно быстро, но недостаточно далеко.
…Тоже высокий, но, в отличие от Ротблюма, худой, как щука, с лицом старого язвенника…
Все вместе — костюм знаменитого разбойника Зеленого Айка, прозванного так именно за любовь к зеленым штанам.
— Ну… Для ритуала ее смерть не требуется, да и потом ее не убьют, чтобы держать короля Вальтера на поводке. Я слышал, что ее собираются женить на новом короле…
Телега качнулась, съезжая с каменных плит на наезженную колею. Ирма сжалась, молясь святой покровительнице. Якоб быстро глянул по сторонам.
Ирма опять рухнула с лошади, но в этот раз Якоб успел подхватить ее на руки.
— Или ты думаешь, что он тебя спасет? Зачем ты ему теперь? Твоя роль отыграна, все, ты ему больше не нужен.
— Ну, что я и говорила, — удовлетворенно констатировала она, — Никакой не маг, даже следов колдовства никаких… Хотя…
— А ну прекрати! Наш разговор напоминает мне старую сказку. Что с моей… с Ирмой?
— Вот так, Рудольф. Ты же меня знаешь… Но ты знаешь и нашего доброго короля. Если он пообещал отрубить голову — он отрубит…
Якоб привел мысли в порядок. Помощник — это хорошо, пусть и девчонка.
— Дай-ка я угадаю. Дочь короля — это Ирма.
Рудольф и Якоб вытолкали девчонок за дверь и повернулись к противнику.
В последний момент нити отпрянули, как будто коснулись открытого огня. Медленно потянулись, как будто принюхиваясь…
Казалось, улицу затягивает разрастающаяся плесень…
— Не обманывай. Тебе же тоже понравилась та шумиха, что мы устроили в городе. Правда, мерзавцы и ее повернули к своей пользе, но нам это не повредит. Зато теперь монахи точно будут здесь…
— Дитрих, — безжизненно сказала Ирма, — покажи левое ухо.
Ирма вспомнила, что стояла рядом с этим чудовищем.
— Мои дети оказались внимательнее и обнаружили ее.
— Мы все, — герцог размашисто обвел присутствующих рукой с кубком. Некоторых задело — мы все — землевладельцы. На наших землях живут эти… как их… крестьяне. Они любят короля Вальтера… Мерзавцы! Как б…
Язык протянулся вслед телеге, лизнул дорогу почти совсем рядом с задними колесами, успевшими выехать из леса. Потом упустившее добычу чудовище так же медленно втянулось под землю.
На стоянке остались ночевать две повозки: Якоб с Ирмой и большая телега, груженая мешками. На телеге, запряженной такой же меланхоличной парой волов, ехала крестьянская семья. Отец, мать и две дочки,…
Якоб на пробу попытался ткнуть в тело Подземника. Тот втянулся внутрь, но не отступил по краям. Напротив, немного приблизился.
С ужасающим визгом, оскалив клыки, вороной конь — да не конь, шарук! — ударил брата острым как топор копытом в горло.
— Тогда все крестьяне — идиоты, потому что по-другому отвечать знатному человеку они не могут.
Путь до монастыря Якобу не запомнился. Его везли в карете — как дворянина, можно загордится — с плотно занавешенными шторами, в темноте. Напротив всегда сидел чрезмерно сильный брат Риноцерус или же …
Якоб поудобнее обхватил камень, крякнул, чуть приподнял…
Хотя, задумай он поцеловать ее, Ирму бы стошнило. Уж лучше — живую жабу.
— Здесь что, — спокойно спросил он, — прошел ливень из зеленых штанов?
— Знаешь, что, уважаемый, — Якоб медленно поднялся, — пожалуй, я знаю, как остановить их.
— Не хватало, — пробормотал Рудольф, — чтобы стены рухнули… Якоб, как можно убить эту тварь?
— Господин герцог, а нельзя было взять кого-то другого? Я уже устала от этих истеричных малолеток.
— Хорошая идея. Просто отличная! Вы, отец Катудос и отец Тестикулус…
— Скажите спасибо. Я бы убила вас всех, если бы захотела.
— И народ на площади… Он расходится? А Дитрих?
— Если ты — Бернард… и если я правильно запомнил твое имя… слетай к Подмастерью. Вдруг он все же не такая сволочь и поможет мне. Ну например, возьмет монастырь штурмом…
— Тогда кто все эти люди?! Колдуны? Нечисть? Оборотни? Вампиры?
— Нет, они у тебя на самом деле красивые.
— Кар! — ворон, наблюдавший за поединком, как будто хотел сказать: "Так тоже неплохо".
Малиной пахла вода из источника Химбеере, достаточно было отпить несколько глотков — и полдня в кустах тебе обеспечено. Другой воды у Якоба не было.
Нет, не Айк. Он со своими молодцами ходил всегда в зеленом — оно в лесу-то и правильно — а пришелец был одет в черное.
— Скажи спасибо, что не заплатил сталью, — буркнул тот.
Скот, одежда, обувь, посуда, овощи, фрукты, сласти, инструменты, игрушки, украшения, телеги…
— Можно. Но не нужно. Можно слугой Короля стать.
Меч короля разрубил улыбающееся лицо молодого дворянина и тут же два черных крыла — монахи и гвардейцы — ударили в цветную мишуру слуг Грибного Короля.
— Они чем-то околдованы, госпожа! Нужно уходить из дворца.
Не с силами молодой глупой ведьмы прикончить братьев Шварцвайсского монастыря.
Одиннадцатым был Рудольф. Якобу дали пистолет, кавалерийскую лядунку с зарядами и попросили не мешать. Стрелять он все равно не умел.
Якоб кивнул. Верно. Какой бы ни была сильной ведьма или колдун, там, где находится святой образ, никакое колдовство не получится.
— Я помню! — обрадовалась Ирма, почувствовав, что она все же не настолько необразованна, — Я сказки про него слышала. Но в сказках он добрый…
— Я-то что, — парень облизнул сухие губы, — вот мои братья… Они да, сильные.
— Я продолжаю искать. Обычно то, что приносит силу колдуну, то же и составляет его слабость. Возможно, есть особый обряд, который позволит тебе лишить короля Вальтера его силы.
— Дитрих, вот почему тебе не нравится король Вальтер?
Поднялся недовольный шум. Девушку заставили замолчать, хотя она вырывалась и кричала "Но я же права!" Не самый удачный довод. На площади было слишком много горожан: купцов, ремесленников, слуг, то ес…
— Хочу отнести в деревню, чтобы посмотреть, не родятся ли от него детки у моих камней, господин.
— Ваше величество, — не выдержал гигант, — если вы покажете мне то, что вызвало ваше недовольство, то я его, несомненно, разделю. В настоящий же момент я выступаю в роли…
— Нет, госпожа цу Вальдштайн, — наклонил голову отец Тестудос, — Якоб Миллер отправится в наш монастырь для допроса.
— У ВАС ОСТАЛАСЬ МИНУТА! — прогрохотало над полями.
Крик короля легко перекрыл гул толпы, внезапно осознавшей, что находится в огромной и удобной, но тюрьме.
Командир замолчал, вглядевшись в удалявшихся всадников.
Крики затихли. Жуткая тишина нарушалась только несколькими шлепками. Девушка открыла глаза.
В темном переулке неподалеку от особняка герцога цу Юстуса, стояли две тени. Обе — в широкополых шляпах. Одна — босиком, другая — в сапогах.
Якоб опустил скамью на место, чтобы не задеть лежавшую на полу троицу. На мгновенье замер, обдумывая ситуацию.
— Все знают, — продолжил бывший карточный шулер, о чем многие уже забыли, — что король Вальтер пришел к власти с помощью колдовства. Будем ли мы терпеть над собой колдуна?
После ночной беготни Якоб твердо вверился, что Подмастерье — колдун. А от них ждать ничего хорошего не приходится. Вспомнить хоть, сколько натерпелись крестьяне Черного Холма от старого мельника… Нет…
Белые пряди за левыми ушами каждого из мужчин внезапно исчезли. Для взгляда любого человека.
Ноги монаха как вросли в землю, руки даже не стронулись с мест.
— А я думаю — не сказки. Вот привезу мешок с зерном, тогда посмотрим.
— Ты посмотри! — печать на письме хлестнула по столу у трона как плетка.
Ага… Святого Аркадиуса. И ничего, что тот умер полторы сотни лет назад.
С придорожного камня поднялась девушка: высокая, стройная, в широкополой шляпе, симпатичная. Она замахала руками, прося остановиться.
— Ты помнишь, я обещал выяснить, кто пытался тебя похитить?
В комнате также находился Рудольф, измазанный лекарскими снадобьями, отчего его лицо напоминало затейливо ругательство: там был и желтый и синий и зеленый и красный цвета.
— Вечером в доме уснули все охранники и большая часть прислуги. Как удалось их усыпить — непонятно…
Парня качнуло… Пивная исчезла. Они с рыжей ведьмой стояли в небольшой комнате у огромной кровати, застеленной белыми простынями.
— Что случилось? — уточнил герцог, увидев остановившийся взгляд Короля.
Веревки мускулов на загорелых предплечьях…
— Серебром их, серебром! — крикнул кто-то.
— Госпожа, ну нельзя же настолько не знать опасностей! Вурдалаки — это живые мертвецы, они выглядят как полусгнившие трупы, не разговаривают и пожирают живых людей…
— Какой ты… — ведьма наконец-то повернулась.
Жил здесь речной народ, вон там, в омуте под старой корягой. Две взрослые русалки и три молодые, совсем девчонки. Местные их не трогали, что в русалках опасного? Ну, утащит на дно, ну, утопит. Ну, сд…
У Якоба было еще одно соображение: слуги Короля соврали, что хотят отвезти девчонку в столицу. Значит, в столице у них могущественный враг и они предположили, что Ирма едет к нему. Так? А кто у нас в…
Как и посоветовал Подмастерье, Якоб пошел к дворцу, посмотреть на залившую площадь толпу. В людское скопление он соваться не стал, смотрел из-за ограды.
— Я не спрашивал, кто убил монаха! Я спрашиваю, как это могло произойти!!
— Я — не госпожа, — буркнула Ирма, — Я — крестьянка.
— А не по слухам — тоже, — отмахнулся Подмастерье, — И герцог Бернард цу Вайсбер, владелец многочисленных мастерских…
— Что-то не так, — Якоб даже не пошевелился, — Должны уже ожить… Похоже…
— Да нет, не проклятье и не сглаз… Что-то знакомое, но что — не помню.
Толстый палец дознавателя уткнулся в предметы, висящие на шнурке. Сросшиеся орехи, девять сухих горошин из одного стручка, серебряный грош королевы Хельги, деревянный образок святой Карины, волчий зу…
— Скоро будет стоянка, госпожа. Там я разведу костер и пожарю мясо, госпожа.
В углу комнаты возле табурета на стене чернело пятно плесени, совсем маленькое.
— Я хочу свободы! — герцог сообразил, как двусмысленно это прозвучало и уточнил — Свободы для всех!
— Ваше величество, — осторожно заметил гвардеец, стряхнув с плеча осколки стекла и побелку, — сначала нам нужно победить. Никто не слышал о тиранах с отрубленной головой…
— Невелика, но она есть. Король Вальтер — не нечисть.
Как заставить людей одновременно выйти на улицы и радоваться? Очень просто.
— Ну, уж нет. Меньше знаешь — меньше придется врать.
— Отвечаю. Там не было колдовства. Случайность: Апфельмаус наступил на рассыпанные бусины и, пытаясь удержать равновесие, совершил неожиданный для Ротблюма выпад.
— Ты же должна была… Твой отец писал, ты вышла замуж.
— Зачем мы здесь? — парень подошел к кровати, уже догадываясь…
Толпа забурлила, вскипела. То тут, то там на глаза горожанам попадались белые пряди.
— Фукс… — Якоб успел поймать ее за плечи.
Якоб провел по его лицу серебряной монетой.
Чудом, только чудом Якоб успел увернуться и схватить чудовищную лошадь за уздечку. Резко крутанул — мелькнули в воздухе сбитые подковы — и воткнул в горло животного рукоять. Два раза провернул.
— Может и так, но мне кажется, они везли вас к вашему мужу.
Одинокая фигурка торчала черным гвоздиком в зеленом полотне поля, и вдруг перед ней появились люди. Как будто из-под земли. Одетые во что-то светлое, местами поблескивающее… доспехи?
— Приветствую вас! В этот день, когда мы можем сказать, что иго жестокого тирана наконец-то сброшено с наших плеч!
— Что значит, не брали? — аббат понял, что сейчас он сообразит, в чем дело.
— Медленно и не торопясь подъезжаем к воротам, — решил Рудольф, — Ирма, спрячьте лицо… да не так! Просто наклонитесь. Они могут пропустить нас, если не узнают…
Что еще нужно, чтобы настроение было хорошим?
— Ты кого впустил? — выскочил командир стражи, — Ночью?! У них разрешение…
— Возможно, — не стал спорить гвардеец, — но я хотел бы, чтобы вы выполнили мое требование…
— Потому что сегодня они отпустили за деньги невиновного, а завтра отпустят преступника. Хотя человек, конечно, хороший…
Парень забрался внутрь и тихонько накрылся одеялом. Девушка тут же перевернулась во сне и прижалась к нему, что-то бормоча.
— Кар! — ворон, видимо, тоже решил высказать свое возмущение такой идеей.
Никто не шутит со шварцвайсскими монахами.
— Злодей, не злодей… Какая разница? Я ведь уже и сама вижу, что не такой уж он монстр… Так я хоть задумалась… А другие девчонки так и пищат от восторга, что их пригласили бороться с настоящим злодеем…
— ЧТО ТЕБЕ НУЖНО, КРЕСТЬЯНИН? — прогремело над полем.
Неужели их убили монахи? Интересно, за что?
— Отпусти меня, отпусти! — принц дергался и извивался ужом.
— Предлагаю, — мгновенно окрысилась Фукс, — понюхать самому! Может, сможешь унюхать что-нибудь, кроме собственного…
— Вообще-то, я предпочел бы одного из твоих братьев. Они постарше, поумнее и посильнее будут…
— Ну почему, — король Вальтер был странно спокоен, — У меня есть вот это.
— Не зря… — покачал головой Подмастерье, — Не зря его называют Темным Властителем…
Двери захлопнулись за аббатом, и перед ним тут же вскипела ожесточенная схватка.
— Пошлите кого-нибудь к ним, пусть будут готовы. Король так просто не сдастся.
— Похоже, у нее есть при себе что-то медное.
— Все просто, госпожа. Вас хотят украсть. Не убить. Украсть. Вспомните, те слуги Грибного Короля, они ведь хотели вас увезти куда-то. Куда?
Лотта начала что-то рассказывать про характер Рудольфа, потом стены комнаты внезапно растаяли и девушки поплыли по широкой спокойной реке, на кровати. Солнце ласкало обнаженное тело Ирмы, но она сове…
Ганс, понятное дело, говорил о дворянах и крестьянах.
По узким улочкам славного города Друдена к Свиным воротам, самым, пожалуй, запущенным и заброшенным из всех городских ворот, двигалась повозка, запряженная двумя меланхоличными серыми волами.
Он поднял пистолет и навел его на Грибного Короля.
— Якоб, хочешь добрый совет. Если тебе предстоит выбор из двух человек, внимательно послушай и выбери того, кто "за" что-то. И никогда не выбирай того, кто "против". Потому что тот, кто против, может…
Лицо аббата приближалось к парню, хотя тело не двигалось. Из воротника вытягивалась длинная, нечеловеческая шея. Кожа на лице, казалось, стягивалась к затылку, рот превращался в узкую безгубую щель, …
Спустя два часа — посреди рынка торчала высокая башня с четырьмя циферблатами — Якоб и Подмастерье присели, чтобы отдохнуть.
— С этой минуты столица будет закрыта для въезда и выезда. Ни один, повторяю, ни один человек не сможет приехать в нее или же покинуть ее без разрешения, подписанного отцом Тестудосом… Повторяю!
— В качестве наказания повелеваю тебе рассказать мне, как ты понял, что та девушка — не человек.
— Я, дядя… Да, дядя… Да! Я смогу! Но… Ведь это тоже колдовство…
— Якоб Миллер, вольный крестьянин, из деревни Черный Холм, что близь Штайнца, господин. Еду в Друден по торговым делам, господин.
С крыши здания напротив, склонив голову набок, смотрит ворон.
Четверка монахов вошла во двор. Квадрат утоптанной площадки, слева — склады и конюшня, справа — кухня и навес над столами, где сидела компания, прямо — двухэтажное здание с комнатами для постояльцев.
— Не думаю. Он не только силен. Он также смел и неглуп. Справится. Пойдем, нам ведь нужно направить его в нужную сторону…
Слуги Грибного Короля — мертвого, но на них это никак не сказалось — бросились вверх по лестнице, выхватывая шпаги.
Спасибо всем святым! Ирма убежала за кусты.
— Ты уверен? — гвардеец толкнул ближайшего ногой.
Ирма вздохнула. Крестьяне, конечно, тупы и необразованны, поэтому заслуживают грубого обращения. Но ведь среди них есть и более-менее разумные экземпляры… Да, эк-зем-пля-ры. Ирма обрадовалась, вспомн…
Перебить монахов? Нет. Если он набрался наглости и сил напасть на Шварцвайсский монастырь, то для уничтожения братии можно было сделать все тихо, то есть вырезать всех в темноте… Понятно, что не полу…
В помещении повисла тишина. Толстые пальцы Грибного Короля беззвучно пробарабанили по подоконнику.
— Что же вы полагаете "мужским" способом?
— А там, что — в неделе семь выходных и один рабочий?
Гоготали упитанные гуси, заполошно кудахтали куры. Блеяли на разные голоса овцы и бараны. Жалобно мычали коровы и густо, солидно — быки.
— Не надо, Ваше величество, — герцог не знал, что подразумевал король под настоящей тиранией, и не хотел этого узнавать.
— Да нет, госпожа. Дорога епископа Альбрехта — самое безопасное место для того, кого ищут слуги Грибного Короля.
— После обряда каждый из нас получил связь с неким животным, а также определенные качества, присущие этому животному. В честь его мы имена после пострига и меняем. Возможно, это не очень благочестиво…
Герцог ухнул в дыру и понесся вниз, вниз, вниз…
Якоб втянул запах. Неудивительно, что дно видно. Пены-то нет. Это не пиво.
Ксенотанского зерна не было. Любое другое: диводурское, фоллердрахенское, кнебельское, штиппское, цвексское…
— Я, уважаемый, не люблю генерала Неца. Он — не девушка, чтобы мне его любить. По моему мнению, правителя можно или ненавидеть или относиться безразлично. Народ, он — как река. Если правитель мешает …
— Хорошо, — качнул широкополой шляпой Грибной Король, — вы — не ищейка. Можете придумать себе любое другое название, после чего отправьтесь за пределы города, так как наша цель убыла.
— Ну, — золотоволосый мальчик замялся, — Боюсь, я проговорился. Никто не должен знать, что этот особняк принадлежит господину цу Акутзану. Это… — он наклонился и понизил голос, — тайное убежище. Я зд…
Голос Ирмы был холоден, взгляд — напряжен. Как у обиженного звереныша, который не верит никому.
— Возьми, — Ирма протянула ему сжатую ладонь.
Черные бусинки мышиных глаз смотрят на ликующих студентов.
Огромный, высокая стена была ему ниже пояса, а рогатая голова на длинной змеиной шее взметалась ввысь футов на сто. Желтое змеиное брюхо, распахнутые перепончатые крылья и странно маленькие на их фон…
Не прекращая реветь, Король взвился над лавкой, изогнулся вовсе уж немыслимой дугой и изо всех сил ударился лицом о стол.
— Да и пусть бежит, зелень красная, по своим делам. Подумаешь, заяц…
— Якоб, а ты не пробовал тихонечко стрелять из пушки? Каждый колдун в глазах другого колдуна просто светится. Меня заметят, как только я войду в дом. И выйти уже не смогу.
Никого она не заинтересовала. В трактирах видали всякое. Драк тоже не было, видимо, ни один герой книг сегодня сюда не заходил.
— Я тебя помню! Ты была в доме у моего мужа! Ты — вместе с ним! Вы меня обманули!
— Платье, госпожа. Как носят горожанки, госпожа.
— Так что? Подвезешь меня? За медный грош?
— А что ты расстраиваешься? Деньги у тебя есть. Живи спокойно, пока король не откроет город…
— А может, к нам приходил сам святой? — со смешком встрял цу Бальтазар, — Спустился с неба…
Из нее мгновенно вырос и забил копытами конь. Почти как настоящий, если не обращать внимания на черно-рыжий окрас и сбрую из блестящих стальных цепочек. Ну и на глубокие черные дыры вместо глаз.
— Я сильный, — кивнул Якоб, не горевший особым желанием биться с кучей девчонок.
— Кар! — буркнул ворон и продолжил свое занятие: точить клюв о решетку.
— Ловко, — хмыкнул подошедший Подмастерье, — Часа три есть. Уважаемый, — кликнул он хозяина кабака, — распорядись, чтобы девушек отнесли в комнаты. Пусть поспят спокойно…
— Спасибо, отец! — Якоб сжал монеты в кулаке, — Ведь этого хватит, чтобы доехать до Ксенотана! Да еще и на зерно останется! Спасибо!
— Значит, говоришь, нашел монеты? — прищурился сержант.
Да, тот самый. Двоюродный дядя Ирмы… Получается, он, Якоб, сдал девчонку врагу короля… Зелень красная…
Колдовство — оскорбление бога. А он терпелив, но оскорблений не любит.
— Вы, уважаемый Миллер, зерном торгуете, — присел Якоб на освобожденное место, — судя по вашему возрасту и положению — торговец опытный. Не слышали ли вы о ксенотанском зерне?
— Ерунда! Простолюдины — глупцы! Все до одного!
— Пока не знаю. Но мы ищем. Ищем. Появились даже слухи — только слухи, смутные и невнятные — что король Вальтер связался с такой нечистью, как Грибной Король…
— Грибной Король? — переспросил Подмастерье, — Поверь, Якоб, он там — далеко не самый страшный. Есть людишки и похуже…
— Фукс! — Якоб бросился к ведьме и отлетел в сторону. Казалось, между ним и Фукс находится стена из прозрачного воздуха.
— Патруль! — отчаянно вскрикнула жертва. По сути, именно городская стража должна примирять дворян и горожан в случае разногласий.
Легко быть отважной колдуньей, не боящейся здешних инквизиторов. А вот попробуй их не бояться, когда они в твоей комнате. Да еще и в таком количестве… Человек двадцать… Ориоль прикрыла один глаз. Нет…
— Мало… Один из ста столичных жителей в лучшем случае.
Рудольф дернул заржавленный замок и крутанул его вместе с петлями два раза. Невидимый засов скрежетнул и щелкнул. Дверь с противным скрипом открылась.
— Выходи, парень, — дверца кареты открылась, брат Риноцерус выскочил наружу. Якоб вылез, щурясь на неяркий утренний свет.
— Твой крестьянин просто не сумел убить их с первого раза. Даже при всей своей неимоверной силе.
— Правда? — Подмастерье улыбался, — Тогда смотри.
"Он — крестьянин. Я — дворянка. Между нами не может быть других отношений, кроме приказов и подчинений. Да, он спасал меня. Но ведь я приказала ему это сделать. Разве смысл жизни крестьян не в том, ч…
— Так… А вот это прелестное создание мне незнакомо. Ты кто?
Немолодой крестьянин привычно поклонился и потянул в сторону своих волов, запряженных в повозку, груженую мешками.
— Теперь уже не узнаем. Спасибо тебе, брат Ассипитрис.
Можно, конечно, уйти в леса и стать благородным разбойником. Как Зеленый Айк, который со своими ребятами, говорят, шалит в здешних лесах. Говорят еще, что он грабит только богатых, а бедных, наоборот…
Ирма отбросила всплывшую в памяти вереницу чистокровных дворян, не обладавших, ни первым, ни вторым, ни третьим.
Впереди — стоянка для проезжающих, вот там они опросят каждого, кто им подвернется.
Они бросились на наших героев. Вернее, трое бросились, а трое, которые уже видели, на что способен босоногий крестьянин и избитый гвардеец, чуть подзадержались.
— Ну да… Справились… А зачем я тебе сейчас понадобился? Все уже закончилось, Ирма у короля.
— М-да… — выпрямилась Фукс, — прямо-таки сборище киногероев… И самое интересное: ни грамма колдовства. Даже стену проломили грубой силой…
Якоб перехватил пистолет за ствол, решительно подошел к ведьме, мимо ошалевшей от такого пренебрежения Ирмы.
Король неожиданно обнаружил, что сидит в кресле, как и его неожиданный собеседник. Подмастерье взмахнул рукой и кресло с герцогом подъехало к ним. Из пола вырос круглый столик, на котором появились т…
Тишина, даже ветер затих. Солнце, деревья, трава… Боровик.
Якоб был не просто недоволен. Его буквально затрясло от злости. Это его-то, спокойного и флегматичного!
— Но, — продолжил аббат, — мы такие же люди, как и все остальные.
— Что будем делать? — устало спросил гвардеец.
Ирма вспомнила маленькую булыжную площадь деревни с забавным названием… Клянелам… Бело-черные дома с острыми крышами… Колодец на площади…
— Да… да… да… Давай, мой мальчик, давай… Еще… ну же… ну! Давай, давай, давай… Быстрее, быстрее, быстрее… Еще, еще, еще… Да, да, да… ДА!!! ДА!!! ДА!!! ТЫ СМОГ!!!
Потрескивают поленья в камине. Зачем он нужен среди лета, никто из присутствующих не задумывается. Традиция…
— Хватит, — Рудольф хлопнул ладонью по столу, — нам нужно придумать, как вывезти Ирму из города и доставить королю…
— Госпожа Ирма была так добра, что взяла меня с собой.
— Пока не откроет?! А если он своих ведьм выловит только через год?
Скакавший впереди мужчина в желто-красном камзоле и треуголке с золотой бахромой — наверняка на нем были и штаны, но их Якоб рассмотреть не успел — внезапно поднял своего коня на дыбы рядом с повозко…
Они сидели рядом на повозке. Пели птицы, пахло летом, и если не смотреть на груду мертвецов неподалеку, то все было прекрасно.
Ирму оставили в запертой комнате, для надежности привязав к креслу Она подергалась, но витой шнур, похоже, срезанный со штор, держал надежно.
— С какой целью… Цель нам прекрасно известна. Поймайте его мне. Только осторожно! Помните, он сумел справиться с двенадцатью дворянами. Вот по нему разрешаю работать в полную силу.
Очень полезная вещь. Ведь парню еще через Чернолесье ехать…
— Я знаю, — гвардеец почему-то не спешил открывать калитку, — вот только…
Якоб поднялся на ноги и двинулся в сторону особняка, машинально складывая оставшийся у него в руках костюм с разорванной дырой на груди.
— Зачем? — плакала Ирма — Зачем ты их убил? Это же были люди, просто люди. Ты мог бы не послушаться меня, мог отдать меня им…
— А Новая никогда им не пользовалась! Все дворяне мечтают о возвращении Старой!
— Дяд Вольфганг, — Ирма недоуменно оглядела полутемный зал, — Но это же не твой особняк.
— Ага, — беззаботно откликнулся тот из-под шляпы, — На час точно. Яблоко хочешь?
Парень нашарил флягу с водой. Ее подарила ему перед самым отъездом Хильда, улыбнувшись и потеребив косу. Хорошая фляга, кожаная, с медными накладками. Может, после возвращения с ксенотанским зерном в…
К несчастью, Якоб решил остановиться именно здесь.
— Она подбежала к двери и оттуда вышел… вышел… такой… такой… Я… а он…
Ирма мгновенно вспомнила все рассказы о Грибном Короле и его слугах. Есть тут же расхотелось.
— Хорошо, уважаемая, — сдался аббат, — Мы останемся здесь и мой помощник лично проследит за вашей безопасностью. Вместе с моими братьями. Однако, — голос налился сталью, — я увезу этого человека в на…
— Постой, а Поганка? Девушка, которая подошла к нам незадолго до встречи с тобой? Она не просто умерла, она распалась на части и исчезла.
Где-то в отдалении закаркал, как будто рассмеялся, ворон.
Ну вот, подтверждение. Это сон. Якоб сел на солому, зевнул и улыбнулся. Эльфы и дракон, как раз из мечтаний Фукс… Фукс!
— Так это ты?! — до герцога дошло, — Из-за тебя мои ведьмы не пришли на зов?
Брат Люпус медленно-медленно обвел двор глазами… А пуще того — носом…
— Я, — перебил его незнакомец, — всего лишь скромный мельничный подмастерье.
Ого! Если бы с Якобом кто-то поспорил, может ли человеческий голос перекрыть рыночный шум, то наш парень разорился бы.
Воронка шевельнулась, наклонилась в сторону дороги. Еле заметная волна пробежала по краям шляпки.
— Я думаю. Если мерится с ними колдовскими силами… Вшестером они меня раскатают. Если воспользоваться святым образом… Они потеряют силу, но ее же потеряю и я. Один против шести… Убьют. Если взять, к …
— Прядь означает, что те, кто привел вас сюда — не люди.
Вы можете думать, что ни один человек не знает ваших тайн. Просто не забывайте, что горничная, которая убирает вашу постель, на которой вы развлеклись, извозчик, который подвез вас к дому любовницы, …
Неожиданно оставшись один, Леонард отступил на балкон.
— Ценная мысль. Как же я сам не догадался? Кто? Соседи?
Крестьянин имеет только одно право — беспрекословно исполнять повеления дворянина. Своих чувств, планов, пожеланий у крестьянина быть не может. Любые проявления непокорности жестко пресекаются.
Якоб улыбнулся про себя. Пару? Пока они еще просто друзья, но судя по взглядам Лотты…
— Нет… Плащ он не носил. И на сегодняшнем госте плаща не было. А что? Это что-то значит?
Она добилась своего и посчитала, что аббат имеет право на маленькую уступку.
Всегда проверяйте, нет ли в комнате, где вы спите, следов плесени.
Промахнулся по не вовремя поклонившемуся крестьянину, подпруга лопнула, и дворянин рухнул на землю, сопровождаемый смехом своих товарищей.
Попутно он осмотрел головы нескольких лошадей, удовлетворенно кивнул.
Рудольф бросился вниз по лестнице, он первый сообразил, что случилось.
— Ты не обращал внимания, Август, что в нашей столице поселился неприметный запах плесени? Не задумывался, почему твоим ребятам не удалось найти тех, кто вербует молодежь в сторонники моего свержения…
Нити осторожно исследовали каждый участок кожи девушки, но нигде не дотронулись до нее.
Дворянка НИКОГДА не обращает внимания на простолюдинов.
— Фукс, — голос герцога стал неприятным, — вспомни как следует, кто привел тебя в этот мир и сделал той, кто ты есть сейчас.
Сильнейший удар сотряс здание. Ирма подпрыгнула. За стеной ее комнаты, в помещении, где жила охрана — дюжина головорезов с неприятными лицами и неприятными взглядами — что-то рухнуло.
Мелькнула мысль, что Подмастерье, несмотря на все его трюки, вроде превращения в кота, никогда не привлекал внимания.
Отец Тестудос принял решение. Как отреагирует король, если узнает, что спутник его дочери случайно потерялся — большой вопрос. А вот что он сделает, если посторонний человек, узнавший тайну Шварцвайс…
Якоб отвечал, глядя прямо в глаза сержанту, с доброй улыбкой и совершенно ясными глазами полного кретина.
— А мне сказал человек, — Якоб немного помрачнел, — который всегда знал, что говорит…
— Колдун… — задумчиво проговорил Якоб, глядя на людское море.
У хорошо продуманных планов есть только один недостаток: как правило, на их составление нужно времени в два раза больше того, что у тебя есть.
— Добрый вечер, уважаемый, — безрадостно ответил парень и прошел мимо.
По ночным улицам столицы, цокая каблуками по булыжникам мостовой, мимо запертых ворот особняков, мимо темных окон домов, мимо не обращавшей на нее внимания стражи, шагала девушка.
Растолкал сонного хозяина, шепотом объяснил ему, что хочет съехать, заплатил и вышел во двор. За спиной тихо лязгнули засовы.
— Нет, — Подмастерье качнул шляпой, напомнив покойного Грибного Короля, — Я бы назвал вас Порядок и Беспорядок.
— Думаешь, двадцать лет прошло, так никто ваших колдовских штучек не помнит? Когда на рынке продают быка или лошадь, а потом на память просят веревку или уздечку?
— Сильный-то сильный… Да ведь и они тоже сильны… Ты справился с той девчонкой в особняке только потому, что она слишком рассчитывала на свое колдовство. Хотя, нет, поодиночке ты бы с ними справился. …
— Не бойся, это моя комната в одной из здешних гостиниц…
Если выступать перед людьми может принц — почему не может крестьянин? Только потому, что его мнение не понравится большинству? Это не значит, что он — неправ.
— Эй, — сказал кто-то в толпе, — А ведь этот парень с ними заодно!
Тут рука пришельца наткнулась на флягу, так и валявшуюся в соломе: Якоб не нашел времени, чтобы вылить подсунутую Хильдой воду и набрать свежей и чистой. Парень впился глазами… Пальцы черного незнако…
— Как хочешь, — равнодушно пожал плечами Подмастерье, — Я здесь, внизу тебя подожду.
Странный мужчина — теперь уж ясно, что безумный — отхватил от ближайшего окорока, точно так же пропитанного жидкостью, приличный кусок мяса, искромсал его на ломтики и проглотил один за другим. Так л…
— …глава Личной королевской гвардии. Ее гвардейцы набраны королем по принципу личной преданности и изменников среди них нет. Все, даже те, кто дворянином не был, получил дворянское звание. Сам граф, …
Прав, трижды прав был старый Ганс, когда оставил младшему сыну в наследство только повозку с волами.
— Да это невозможно! — заорал герцог, — Температура шара… масса… Да этого количества воды не хватило бы, чтобы остудить его! Ты должен был испариться!
В окна на их выход смотрели переполошенные, поднятые среди ночи обитатели особняка.
— Неужели король стал таким… таким нехорошим? Мой отец уважает его…
Якоб задумался. Память подсказывала, что во сне он обнимал кого-то теплого и маленького.
— Небольшое подспорье. Хорошо, летим, посмотрим, чем там занимаются девочка с мальчиком.
— Значит, они знали, что вы сбежали и ждали именно вас. Значит, хотели вернуть вас мужу. Значит, ваш муж — связан с Грибным Королем.