Якоб перехватил пистолет за ствол, решительно подошел к ведьме, мимо ошалевшей от такого пренебрежения Ирмы.
Скакавший впереди мужчина в желто-красном камзоле и треуголке с золотой бахромой — наверняка на нем были и штаны, но их Якоб рассмотреть не успел — внезапно поднял своего коня на дыбы рядом с повозкой.
В комнате также находился Рудольф, измазанный лекарскими снадобьями, отчего его лицо напоминало затейливо ругательство: там был и желтый и синий и зеленый и красный цвета.
Якоб за всю жизнь не разговаривал о политике столько, сколько за последнюю неделю.
Жил здесь речной народ, вон там, в омуте под старой корягой. Две взрослые русалки и три молодые, совсем девчонки. Местные их не трогали, что в русалках опасного? Ну, утащит на дно, ну, утопит. Ну, сделают они из тебя рагу под жабьей икрой, ну и все. Тут же главное, осторожность соблюдать: ночью к реке не подходить, пьяным да голым не купаться, если ты рыжий — всегда на шее козье копытце носи, когда к воде приближаешься, а если сапожник — то дубовый желудь… Все просто.
— Смотрите-ка, — герцог указал за спину короля, — ваши прихвостни пытаются вас спасти.