Прав, трижды прав был старый Ганс, когда оставил младшему сыну в наследство только повозку с волами.
— Бараний рай, — презрительно бросил герцог, — Кому такое понравится?
День проходил медленно. Брат Риноцерус — что это за зверь такой, интересно? — приходил еще два раза, приносил еду и питье. Разговорить заключенного он не пытался, а самому Якобу говорить не хотелось. Ближе к вечеру заглянул отец Тестудос, спросил не желает ли Якоб все-таки рассказать о колдуне, но парню уже было все равно и он отказался из чистого упрямства. Было чувство, что расскажешь, не расскажешь — конец один. Так хоть попортить им настроение напоследок…
— Чем же вы отличаетесь от колдунов? — мрачно поинтересовался Якоб.
Крестьянину находиться рядом с дворянкой было не нужно. Не в том смысле, что кто-то подумает, будто они состоят в неких непристойных отношениях. Кому же в голову придет, что дворянская девушка может опуститься до крестьянина? Да и репутация девушки Якоба нисколько не заботила.
И еще одно. Дворянка не станет кричать, чтобы доказать свой статус. Он ей и так известен, и доказательств не требует. Кричит только тот, кто не уверен.