Ирму отнесли в гостевую комнату, где две разбитные служанки уложили ее в постель.
"Главное — завтра проснуться раньше нее. А то остаток дороги будет себя терзать: что ночью было и было ли что…"
— Я же не сказал, что они — из потустороннего мира. Я сказал, из другого.
Троица повернулись в маленькой дверце в углу подвала. Ирма поежилась: ей не внушал доверия сам подвал заброшенного дома, темный и сырой, с каменных сводов которого постоянно капало, а под ногами шуршал и разбегался мусор. Что же ждет за дверцей, она не хотела даже представлять.
Ситуация была абсурдна до смешного: в непроницаемом зале сидят король и его противник и слушают философские сентенции из уст босоногого крестьянина.
— Что смотришь, сынок? — обратился к Якобу медник — кряжистый мужчина, в рабочей одежде и кожаном фартуке, — Покупай, мать варенья наварит!