Все цитаты из книги «Котов обижать не рекомендуется»
– Не все. Кому принадлежала идея с фальшивой сигаретой?
Он все волочится за своей Стрельниковой. Кажется, уже больше по привычке. Сам не понимает, как он жалок, выпрашивая у нее крохи внимания, будто милостыню.
– Лежит под капельницей. Он останется здесь на ночь, с Ефимом и его помощницей я договорился.
Чертова баба! И ее котенок все ходит рядом, горделиво задирая хвост, словно дразнясь. Трется об ноги, не оставляет его в покое ни на секунду. Он доверчив до идиотизма и туп, как пробка! В его башку р…
– Не говоря о том, что сговор тоже не исключен, – добавил Дрозд. – Один крадет, второй в это время красуется на сцене.
– Вот и не задавайте тогда глупых вопросов, – отрезал Марк Самуилович.
– Вот именно. И это случилось до того, как ты поехала к Стрельниковой. Значит, что-то заставило его считать тебя опасной! С Рыбаковым тебя связывает одна-единственная встреча. Света, вспоминай! Что т…
– Склочный характер – это еще не самое страшное, – успокоила Света. – Кто он такой, этот загадочный мужчина с непростым характером?
– Со мной все в порядке! – Света судорожно схватила со стола кружку и залпом проглотила воду. – Мне противно было наблюдать, как ты раздеваешь ее глазами!
– А разыскивать этого козла кто будет? Пушкин?
Из глаз ее потекли слезы. Перед зрителями стояла убитая горем женщина.
Она осторожно потрогала шерсть на его брюшке. Ощущение было такое, словно окунаешь пальцы в тополиный пух, нагретый солнцем.
– Да очень просто! Он любит Стрельникову, он заботится о ней – мы с тобой слышали это собственными ушами на репетиции от него самого. Возможно, он начинает замечать что-то странное. Ему не нравится с…
Из всего бурного потока его восклицаний и междометий Капитолина выловила несколько слов: школьники, устное наследие, колыбельные. Она схватила со столика очки, нацепила их и, охваченная неприятным по…
Стрельникова стояла на ярко освещенной сцене одна. Словно спектакль уже сыгран, но не было ни цветов, ни аплодисментов. Все разошлись, оставив ее наедине с опустевшим залом. «Вечная» сигарета по-преж…
– Твои версии меня пугают. Я тебе сам скажу, что там было. Ловушка для крупных животных, ясно? То есть – читай по губам – капкан.
– У нас возле дома живут бродячие собаки, – прибавила Света таким тоном, словно доверяла значительную тайну. – Я могу показать, где. Правда, мелкие, но зато лохматые! Хватит даже на две пары!
– Допустим! – с горячностью сказала Света. – Допустим, на нем монограмма! Стрельникова сообразила, что я фотограф, что у меня неплохая память на детали, и решила, что от меня нужно немедленно избавит…
– А ну отпустили ее, живо, – тихо приказал он.
В песочнице сидела ранняя мама с малышом в панамке. Панамка была синего цвета, выцветшая на макушке.
В конце концов отправили парламентера звонить Стрельниковой. Вернувшись, тот ликующе сообщил, что прима согласилась увеличить время аудиенции до полутора часов. И ни в коем случае не опаздывать.
И, не сказав ни слова, закрыла рот. Потому что справедливость требовала признать, что Лешка попал в точку. Она поняла это только сейчас.
А Света смотрела на него и думала, что людей, которые восторгаются собственным чувством юмора, нужно помечать каким-нибудь особым знаком. Например, смайлом. Поставил ухмыляющуюся рожицу на лоб – и вс…
Он исчез и через минуту вернулся с куском фанеры.
– Клянусь, мне нафиг не сдался ее бюстгальтер. Да, я пытался неумело изображать телохранителя. Наверное, это выглядело очень глупо. Ну, извини!
Девушка протягивала тонкую смуглую руку, задерживала ее около руки Дрозда – терлась, словно кошка. Осторожно вынимала ложечку подтаявшего шоколадного пломбира и подносила к своим губам. Она знала, чт…
– Шарф! – не останавливаясь, продолжала перечислять Света. – Пишущую машинку старую! Грязные миски. Швабру. Пятнадцать расчлененных стульев.
– У тебя тонер в принтере есть? – спросил Дрозд, разглядывая створку.
Дрозд бросил взгляд в окно и перестроился в правый ряд.
– Представь, будешь как Якобсон, – напугал ее Дрозд. – Разжиреешь! Собаку заведешь!
– Ну-ну-ну, не бойся, – умильно проворковал старик. – Юся девочка хорошая, ласковая! Юсенька!
Света прислушалась. Издалека действительно доносилась музыка. Через два этажа от них Фредди Меркьюри пел, что они чемпионы.
– Длинные руки врагов? – очень натурально испугался Дрозд.
– Хорошее дело, – одобрил Лешка. – У тебя точно все нормально? Голос мне твой не нравится.
Весь вопрос в том, что между вами сейчас произошло».
– Я уже думал об этом. Но в зале почти все время было темно. Кроме пары секунд, когда осветитель со страху включил все лампы.
К изумлению Светы, он вытащил из-за отворота пальто крохотную собачонку размером с будильник, казалось, состоявшую лишь из лапок и ушей. Собачонка тряслась, сучила ножками и просилась обратно в укрыт…
Света перевернулась на спину и приподнялась на локте.
– Смотри: убийца забрал пистолет с места преступления. И не выкинул в ближайшую реку, как сделал бы на его месте любой нормальный человек, а носил с собой. Пистолет – это железная привязка к преступл…
– Нет, хуже, чем обычно. Но ты не беспокойся. Расскажу – посмеемся.
– При чем здесь собаки?! Простите, Алексей, но вы своими замечаниями вносите сумбур!
Тело лежало на сцене. Но не на кровати, а на полу. В той позе, в которой она бросила его, когда в смятении убегала из дома. Нож не торчал из спины, рука была откинута так же, как тогда.
Не дожидаясь старенького медлительного лифта, сбежала вниз по лестнице. Такси, к счастью, оказалось прямо перед подъездом.
Заглядывая в комнату, она надеялась обнаружить живого человека. Хорошо бы все это оказалось шуткой, рассчитанной на то, чтобы пугать визитеров, нарушающих запреты.
– И теперь он сидит за холодильником и не желает выходить!
– Врет, – заверила она. – Не слушай его, Тиша. Иди сюда, я тебя пожалею!
– Ты так реагируешь, будто я запойный алкаш, – заметил Дрозд, лихо ныряя в узкий просвет между двумя «Пежо».
– Пожалуйста, супчик ваш, – пролепетала она, ставя тарелку перед Алексеем.
– Об этом вам лучше его спросить, – осторожно заметила Света.
– Леш, что она хочет? Если убить меня, то почему предлагала встретиться в людном месте, да еще и в кафе? Не отравить же она меня собиралась!
– Не вижу, чем эта минута отличается от любой другой. Все они одинаковы: по шестьдесят секунд каждая, тик-так, тик-так.
Особенно настойчиво расспрашивал парень. Под его натиском хозяйка созналась, что о ружье она сказала наугад.
Пациент пискнул, когда его взяли на руки. Но отбиваться не стал и позволил осмотреть себя со всех сторон.
В перерыве стрекоза вышла на лестничную площадку. Ее долго не было, и Света забеспокоилась. Выглянула за дверь, и там увидела актрису.
Она на секунду прикрыла глаза, представляя, как это было.
Света озадачилась. Она почти подошла к своему подъезду, а в подъезде телефонная связь пропадала. Поэтому ей пришлось замедлить шаг.
Дрозд на прощанье бросил еще один взгляд на Леру. И не просто бросил, а осмотрел ее с головы до ног, словно обшарил. Это был неприличный, вызывающий взгляд. Такого Света от Дрозда никак не ожидала.
Она вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что он рисует. Но мешало пуховое облако в лице кота Бронислава.
Дрозд взболтал осадок и выплеснул в раковину.
– Совершенно ни при чем, – созналась она.
Он отодвинул тарелку с недоеденным мясом.
Анна Васильевна Стрельникова наотрез отказалась сниматься с рукоделием. Хотя и корзинка с мулине стояла возле кресла, и лепестки маков свешивались, как живые, с льняной канвы.
Она закрыла глаза и погрузилась в тот день, когда приехала к Олегу. Вот его дом, вот она идет за ним по коридору, осторожно переступая через собачьи миски, доски, какие-то обломки – и что еще? Ах да,…
Света почувствовала, что у нее голова идет кругом.
– Он весь из себя такой противный! – искренне сказала Света.
Когда они выезжали из двора, по радио крутили песню Леры Белой «Синдром клопа». Запись была с концерта, и до них доносился дружный рев поклонников, подпевавших припеву: «Море! А на море суша! А на су…
Девушка обернулась. Дрозд стоял у ее стула с двумя тарелками в руках. Ни Света, ни Кристина не заметили, как он подошел.
– Драться – нет, – в третий раз терпеливо ответил Дрозд. – Могут пошипеть друг на друга из-за угла. Но мои уже привычные к новичкам.
В конце концов Лешка сбежал из собственного дома, оставив рыдающую нимфу одну. До Светы он добрался через несколько часов, и к этому времени успел качественно набраться.
– Нет мотива, объединяющего оба преступления. Если даже мы с тобой не можем его найти, что уж говорить о бедном Константине Мстиславовиче!
– Да и черт с ним. В какое-то странное направление уходит твоя Лера. Это все довольно вторично.
Света сердито щелкнула пальцами: точно, как она могла забыть!
– Пожалуй, его можем исключить… – вслух подумала Света. – Честно говоря, я была бы только рада.
Кот понуро отошел от миски. С каждым шагом ребра его выпирали все сильнее. На глазах Светы упитанный, как сосиска, зверь превратился в изможденного сироту. Усы обвисли, взгляд потух. Теперь это было …
Рыбаков не просто расшевелился, а вскинулся.
Дрозд не отозвался на ее иронию. С него слетел обычный налет шутовства и дурачества. Света вдруг вспомнила, как увидела его на ступеньках отдела полиции с сигаретой. Хотя он перестал курить пять лет …
– На скорости сто километров в час? Мне что-то не хочется облегчать убийце его задачу.
Слезы хлынули сами, смывая пережитое горе. Она наконец-то плакала – об искалеченном Тихоне, о себе, о старике с его маленькой Юсей, обо всем, что случилось с ними.
– Да ошиблась она, наверное. К тому же это было несколько лет назад.
Или почти милосердно. По вечерам Вику лупила вечно полупьяная мать, а днем Ковальчук отрывалась на одноклассниках.
– Скорее всего, твои. Но проверить надо. Так, сиди здесь, ничего не трогай. Я пойду еще по прихожей порыскаю. Дверь он почти наверняка отпирал в перчатках, но в квартире мог забыться и снять их.
Ее сковал не страх, а четкое осознание бессмысленности сопротивления. Она сдалась, не принимая боя, даже не пикнув, не попытавшись замычать.
– Это по какому же? – насторожилась старуха, мигом вспомнив, что последние шесть месяцев скручивала показания счетчика. Ох, чуяла душа, не нужно хитрить! По совести нужно жить, не обманывая!
Даже не блещущие умом куры, осознав, что приближается катаклизм, попрятались во дворах. За спиной Капы красный руководитель поспешно вывел детей, построив их попарно. Лица у школьников были отрешенны…
– Люблю извлекать мысль оттуда, где мало ожидаешь ее найти, – тонко улыбнувшись, сказал Виктор. – Это что-то сродни работе золотоискателя. Нужно чутье! Особенно когда имеешь дело с практически пустой…
– Сядь, пожалуйста, я тебе все объясню, – быстро проговорила Кристина.
«Что же вы делаете-то, Людмила Прокофьевна, – с тоской подумал «луч света». – Зачем вы меня так подставляете?»
– Ты же варишь ужасный кофе, – утешающе сказала она. – Чудовищный. Никак не могу понять, почему из одних и тех же ингредиентов у меня выходит вкусный напиток, а у тебя – помои.
– Не попробуем, – хладнокровно отказался Дрозд. – Ты хочешь, чтобы я перестроился в середину колонны?
– Теперь твоя душенька довольна? – громко спросил он. – Всех разогнала! Зачем тебе это потребовалось?
Девушка закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь отогнать тошноту. Черт возьми, почему дрожь в руках никак не пройдет? Какого дьявола эти поганые капсулы не действуют?! Ей что, подсуну…
– Господи! Может, у них кто-нибудь рожает? Может, там раненый?
– Какой тебе кофе, – тихо сказала Света. – Иди спать.
– Милая, повторять дважды – это весьма утомительно. Я сказала, что иногда Серафимович привозит нам одинаковые подарки. К счастью, не всегда. Но чаще, чем хотелось бы.
И позвонил, и договорился. А после старательно напускал на себя скромный и безразличный вид, пока Света ахала и восхищалась.
– Это неправильные осы! – лениво сказала Света. – Они готовят…
«Кому удобнее, а кому потенциальная пуля в голову», – хотела сказать Света. Но, как обычно, промолчала.
– Должна сознаться, я приятно удивлена. Когда вчера вечером вы появились здесь со своим сумбурным рассказом и просьбами о помощи, я была уверена, что вы не в себе. Когда вы объяснили, чего хотите, я …
Света подняла на Дрозда сухие глаза. Горло как будто сжало петлей, и она не могла ни вздохнуть, ни заплакать.
Теперь же Капитолина ругалась на козу. Козу звали ласковым именем Сисястая, а когда Капа была не в духе, то Зараза.
Лера на секунду задержалась перед зеркалом в вестибюле – и вздрогнула, увидев свое отражение. Что здесь с освещением? Почему она выглядит такой старой? Откуда этот землистый цвет лица, будто она толь…
Света застонала. Выключила щетку и принялась собирать обрывки, мысленно проклиная тот день, когда решила сфотографировать лужу.
– Все, что нажито непосильным трудом, – пояснил он, разглядывая квадратный «Гелендваген», из которого выпорхнула девочка лет шестнадцати на вид.
– Мальчик! – окликнула Света и поднялась. – Это не твой котенок?
– Меньшиков – отличный актер! – резко ответил он. – Но кто такой актер, вы понимаете? Это сосуд! Его наполняет режиссер. Идеальный актер – это совершенно пустой сосуд, который можно наполнить чем уго…
– Верь мне, коты сами по себе не заводятся. Кот – это не вошь. Считай, небеса тебя облагодетельствовали.
– Леш, я же не идиотка, – Света постаралась придать голосу максимум убедительности. – То есть, конечно, иногда да, но не законченная. Я никуда не пойду. К окнам подходить не стану. Ни на один звонок …
– К слову не приходилось. У нее, между прочим, есть продолжение…
Девушка подождала ответа, но Света молчала.
– До манекена? Я тебе уже говорила: нет. Схватила Тихона и побежала оттуда.
– Так у вас не хватает обуви! Вы ждете, когда этот пес сдохнет, чтобы сшить из его шкуры сапоги?
– На моей памяти, переключить его удалось единственный раз, – со скрытым злорадством сообщила Света. – Когда я упала с унитаза и чуть не сломала ногу.
– Да прекратите же вы! – Анна Васильевна повысила голос.
Свете не была свойственна забывчивость. Вещи слушались ее и не имели обыкновения прятаться и удирать со своих мест. Еще утром телефон лежал на диване, а сейчас на диване лежит один Тихон и посматрива…
«Для этого нужно иметь крепкую психику, – подумала Света. – Как у матерого учителя начальных классов. А у меня она не такая. У меня психика нежная, как фиалка на залитом солнцем поле. Я человек тонко…
Они переглянулись, и каждому стало ясно, что другой волнуется. Оба одновременно протянули друг к другу руки и после паузы рассмеялись.
По ткани прошла отчетливая волна. Как будто фотокамера решила выбраться наружу.
– Это какого числа было? – замирающим голосом спросила Света.
– Ты сделал для меня?! – визжит Лера. – Посмотри на себя, ничтожество! Ты был похож на мужчину лишь рядом со мной! А сейчас ты кто? Жалкая пародия на того Олега, которого я когда-то знала. В тебе нет…
Когда Стрельникова вышла, он присел на краешек кровати и ссутулился. О чем-то напряженно думал, потирал лоб и, наконец, поднялся.
Когда ты смотришь в бездну, бездна смотрит на тебя. Это единственная фраза из Ницше, которую Лера помнит, и каждое слово отзывается в ее голове как удар колокола.
И вздрогнула, не договорив. Потому что Дрозд вдруг вырос рядом с ней. Облокотился на спинку ее кресла и замер, как ни в чем не бывало.
Что-то словно слегка царапнуло его, пока он смотрел в окно. Мелкая неправильность в происходящем… Нет, ерунда, какая еще неправильность? Разве что мальчишки двигаются со странной медлительностью. Но …
А сейчас Свете очень хотелось заплакать. Ей пришлось долго ждать следственно-оперативную группу, потом с ней долго разговаривал молодой следователь с непроизносимым именем «Константин Мстиславович», …
– Не знаю, как в Лондоне, – обрадованно заявила Света, – может, там собака – друг человека. А у нас – управдом – друг человека!
– Есть, конечно, принтер же в работающем состоянии. А что?
В памяти всплыла школьная учительница, записавшая в Светин дневник: «Уважаемые родители! Сознание вашей дочери балансирует между богатой фантазией и болезненной впечатлительностью. Обратите на это вн…
– Якобсон полагал, что в театре его все поддержат, и устроил не обычный скандал, а скандал с большим размахом. Привлекал прессу, даже сам тиснул две статейки под чужой фамилией. В статейках разоблача…
– Скажем, Люсенька… – пробормотал он. – Снежинка! Фея! Не то, что ваша Анна – унтер-офицер в юбке.
– Что такое? – насторожился Дрозд, почуяв неладное.
Свету неумолимо охватывало понимание, что у нее нет никаких способов противостоять убийце. Когда один человек задумал убить другого, он это сделает. Если только его жертва не богата настолько, что мо…
– Почему бы и нет? От нее всего можно ожидать. Подсыпала бы тебе мышьяк в кофе и наблюдала, как ты корчишься в мучениях.
Перед Дроздом Света храбрилась. Но после его ухода первым делом задвинула засов и задернула шторы. Конечно, Лешка сказал, что убийца – далеко не снайпер. Но кто знает, что взбредет ему в голову? Вдру…
– Марк Самуилович, вы забыли кое-что рассказать. После того инцидента на репетиции Рыбаков и Стрельникова перестали встречаться?
– Ну, допустим. А как ты объясняешь присутствие на станции Серафимовича?
Улица была почти безлюдна. Вдалеке к остановке прижался троллейбус, уронивший усы, и стоял, как уставшая лошадь возле забора.
Он остановился позади Стрельниковой, трогательный в своей нелепости, и протянул к ней руку, будто собираясь погладить по плечу.
Света и Дрозд подошли ближе и наткнулись на два крошечных стульчика, выстроившихся перед креслом.
– Да, очень хочется посмотреть. Только что-то нас с тобой никто не торопится пускать в обитель искусства.
– Сережа, это фотограф, Светлана. Света, это мой муж, Сергей.
– У нас с ним четыре сцены. Он должен скоро прийти, у вас будет прекрасный шанс увидеть нашу репетицию. Редкий шанс! Вы, милая, еще будете писать в мемуарах об этом.
– Ужин. У меня котлеты уже готовы, осталось гарнир подогреть.
– Я боюсь вас к нему отправлять! Но больше никто не приходит в голову, честное слово.
– И впереди беззубая старость, – кивнула Света.
Капа решила сразу брать быка за рога. Репутация Малиновки для нее не пустой звук, отстоит она ее в честном сражении. Хотят фольклору – сейчас получат!
Его портила только изломанная линия рта. И две брюзгливые складки, залегшие возле уголков опущенных губ.
– Ты весь день можешь отсыпаться, а у меня сегодня съемка. Слышишь, чудовище?
– А ты меня отвлекал своим токованием, – отрезала Света. – Это было отвратительно.
Когда Дрозд скрылся к глубине кафе, за их столиком воцарилось молчание. Нужно было поддерживать разговор, но Света устала. Тяжело вести светскую беседу, если собеседник смотрит сквозь тебя.
Света шагнула под спасительный козырек подъезда. Наконец-то тень! Она зарылась в сумке, ища ключи.
Черт бы побрал тот день, когда она решила поехать к Рыбакову!
– Завернусь в простыню и медленно поползу в сторону кладбища? – предположила она.
Высадив пассажирку, водитель так поспешно рванул с места, словно опасался, что она побежит за ним.
– Диктофон выключи, – подойдя, сказал он.
Света вспомнила все, о чем ее предупреждали: о характере Стрельниковой, о ее раздражительности, о том, что с ней лучше не вступать в спор.
– У нее что-то было написано на кепке. По-английски, кажется. Ты разобрал надпись?
– Так… – Дрозд побарабанил пальцами по столу. – Давай я тебя отвезу домой, а по пути поговорим. Иначе я в Малиновку не успею.
Впереди замаячило что-то белое. Подойдя ближе, Света увидела белую козу с пятном на боку.
– Я не боюсь ее больше, Леш, – тихо сказала Света. – Я не побегу и не стану прятаться. Она меня не убьет. У нее даже Тихона не вышло убить, а обо мне и говорить нечего – я тебе не доверчивый котенок.…
– Как ты с ним обращаешься! – укорил Лешка, принимая оскорбленное животное. – Иди ко мне, мой пушистик! Иди ко мне, мой чемодан с блохами!
Света заглянула в щель и облегченно выдохнула. Она пыталась разговаривать с вещами.
– Эта девушка, – созналась Света. – Не могу объяснить, почему. Она была очень напряжена во время моего визита, и у нее несколько раз менялось настроение. То она мрачная, то уже веселая и оживленная. …
Он и в самом деле ни в чем не виноват. А она еще накричала на него… Она, которая никогда ни на кого не кричит!
«Чудно, чудно, – печально подумала Света, оставшись одна. – Мало того, что поставила себя в идиотское положение. Так еще и придется свидетельствовать против себя перед неким Серафимовичем».
– Он маленький и легкий. Я сам справлюсь. Иди!
Он успокаивает себя тем, что она обнаружила пропажу еще в театре, или по дороге, или у подъезда, и сразу поехала к подруге за вторым комплектом ключей. Значит, вот-вот должна вернуться. Где же, где ж…
А потом наступил день, когда она поняла. Мама стирала пыль со своих безделушек, и на лице ее играла отрешенная улыбка. Руки бережно касались фарфоровых изгибов, легко скользили по ним. Света со стран…
– Романчик они крутили, – поведал Марк Самуилович, сложив на животе белые ручки. – Анна с Рыбаковым. Влюблена была в него как кошка! Пантера! Львица! Все готова была бросить и идти за ним пешком, гол…
– Ничего смешного! Значит, когда Олег уехал, он увез с собой этого пирата? – Анна указала на пса.
Пока Света одевалась, Дрозд из окна осмотрел двор.
– У тебя есть стиль. Твои песни узнаваемы! Кто-нибудь догадается сравнить их с моими. Ты хочешь, чтобы все узнали о том, что я выдавала их за свои?! Сволочь!
– Забудь слово «мое», если решила завести кота, – посоветовал Дрозд.
Они подъехали к дому, когда уже начало смеркаться. Во дворе пара пенсионеров прогуливала солидного черного скотч-терьера, на качелях висели трое подростков. У соседнего подъезда консьержка о чем-то р…
Озарение пришло за три метра до ступенек.
…– Ты бывай у меня почаще, – бормотал Вадим Петрович на прощанье.
Света подумала, что хватит с нее встреч с Генри.
Парень вытер пот со лба, и тут Капа заметила, что оба измучены. Девица поглядывала на скамеечку у палисадника, но без спроса сесть не решалась. Вежливая! Это хорошо. И попросить не спешит. Соображает…
Света кивнула. Да, она вызвала такси из квартиры Анны Васильевны. Машину пришлось ждать больше получаса.
– Я написала завещание. Он получит только часть.
Она заглянула в кухню. Котенок вынюхивал что-то в углу за холодильником.
– Плевать мне на гнездо. – Света утомленно прикрыла глаза. – Я отсюда никуда не пойду. Здесь тень…
Старуха, которую звали Капитолиной, в дом их не пригласила. Но разрешила сесть на скамеечке возле палисадника и вынесла две кружки с холодным козьим молоком.
Странно, что это случилось только сейчас.
Лера выглядела уставшей и невыспавшейся. Света неловко извинилась за раннее вторжение.
– Получилось бы, – заверила Кристина. – Ты считаешь меня глупой, а зря. Наверное, смотришь на меня сейчас и думаешь: «Какая же она дура!»
Нет, немыслимо. Как говаривал Дрозд о невыполнимых проектах, проще сразу закататься в рубероид.
Лера провела рукой по лбу, будто пытаясь прогнать усталость. Подошла к окну, настежь открыла обе створки и глубоко вдохнула.
– Свет, я же знаю, что ты боишься, – сбавил тон Дрозд. – И мне было бы страшно на твоем месте, и любому нормальному человеку. Черт, мне на своем-то жутко так, что кошмары снятся! А каково тебе, я и п…
Она бы и не заметила его, если б не решила сфотографировать лужу. Лужа как лужа… Вот только в ней отражается облако, похожее на бегемота.
После этого Вика официально назначила Морозову на роль школьной дурочки. Светка давно раздражала ее. Высокая, молчаливая дылда, и вечно держится сама по себе. Русичку вместе со всеми не травит. За шк…
На светофоре к ее «Ниссану» подбежала глазастая чумазая девчушка лет десяти, размахивая букетиком васильков.
– С вами легко работать, Лера, – искренне сказала она.
«Проверю, как он там. А потом спокойно все закончу».
– Леш, я тебя сейчас стукну, – серьезно сказала Света. – Прекрати меня пугать.
– А потому что не нужно демонизировать котиков! – нравоучительно сказал Дрозд. – Начитаются, понимаешь, Эдгара По! Если кота замуровать, а потом откопать, он ускачет в светлую даль быстрее, чем успее…
Собака у окна опустила голову на лапы. По всем правилам она должна была бы выть в полный голос. Но пес молчал и только поглядывал на них единственным слезящимся глазом.
– Я думаю над тем, как сфотографировать страх.
– Марк Самуилович. Впервые слышу это имя. Ой! Лешка, стой!
Лера замедлила шаг. А если… Нет, нет. В любую секунду кто-то может войти в зал.
– Прости, уклонился от темы. В общем, могу поговорить с Рыбаковым. С меня не убудет.
– Выходи, тебе говорят! Сейчас холодильник отодвину!
– …что кто-то проник в квартиру? Я не вижу других объяснений.
– Да. И он не сразу отдал их ей, а Стрельникова казалась растерянной.
– Не пугайся. Я только хотел спросить, что это такое – зеленое и на стене? Я помню, что отгадка какая-то дурацкая.
– Еще совсем недавно ты была бы мне за это благодарна, – напомнил Дрозд. – Помнишь, как упрашивала запихать его в мешок и унести куда-нибудь в лес?
– Ты мне льстишь. Кстати, я думал, ты снимала репетицию, а не смотрела, как я распускаю перья.
Света взяла компьютер, попробовала работать. Не работалось. И не думалось ни о чем, кроме того, что есть человек, который хочет ее убить.
«Или не потребуются», – шепнул внутренний голос. Лера стиснула зубы. От нее уже полгода ждут новых песен, а она все молчит. Сергей, кажется, начал что-то подозревать. Еще бы! Прежде она стабильно выд…
– Да прибилась к нам какая-то. Я ее увидел, когда мусор выносил. Вот, кормлю пока. Блюдечко ей там поставил. Может, к себе возьму, а то сосед, сволочь, еще прогонит ее, замерзнет.
– Тавтология, – проворчала Света. – Журналисты всегда ищут сенсаций.
…Когда Света вышла от Константина Мстиславовича, ей хотелось расплакаться. Она возлагала такие надежды на эту встречу!..
Света отложила фотоаппарат и завертела головой, но тут зажегся зеленый, и ей засигналили со всех сторон. Пришлось ехать.
Лера расхохоталась в голос, развернулась и нарочито неторопливо пошла по проходу.
– Разумеется, мяукал. Ему до смерти надоело сидеть у меня на руках. А Лера испугалась, что он бросится на нее. Смешно! Он сам всех боялся. Если бы я его выпустила, он бы удрал под кресла. Надо сказат…
– Твой альбом, вот какой! Про синих котов в голубых небесах!
– И что же, – очень вежливо спросила она, – мы останемся здесь и подождем, пока пробки рассосутся?
Она смотрела не на Леру, а куда-то за ее спину. Девушка обернулась.
– С чего это? – подозрительно спросила Света.
– Ну почему же все… Кое-что осталось. Вот, пожалуйста, посмотрите сами.
Дрозд заглянул на дно чашки, где осадок закручивался в причудливый рисунок.
Они провели в деревне не меньше полутора часов, обошли двенадцать дворов – и все безрезультатно. Рыбаков жил очень замкнуто, дружбы ни с кем не водил. Никто из жителей ничего о нем не знал.
– Кажется, нет, – с сомнением проговорила она. – Но там было столько хлама, что я могла и не заметить. Честно говоря, торопилась быстрее отработать и уйти оттуда.
– Даже если в квартиру забрался вор, зачем ему трубка? – Света изо всех сил пыталась быть рассудительной. – У всех сейчас с собой мобильники.
– Представь: ты каждый день начинаешь с того, что встаешь по будильнику, хотя не хочешь. Едешь туда, куда не хочешь ехать, и делаешь то, чего не желаешь делать! А вечером возвращаешься домой на метро…
– Здравствуйте, – глубоким голосом поздоровался снеговик. – Меня зовут Петр Иванович.
– Знаешь, мне тебя жалко, – проникновенно сказала Кристина. – Я смотрю на тебя и вижу твое будущее. В тридцать попробуешь найти себе мужа. Займешься фигурой, лицом, сделаешь новую стрижку. Но все буд…
– Даже шутить так не смей! – рассердился Дрозд. – Убьют ее… Я тебя сам убью за такой юмор.
Дверь кабинета распахнулась, и лысый ветеринар вышел в коридор, на ходу договариваясь о чем-то с Дроздом. Одного взгляда на лицо друга Свете хватило, чтобы понять: Тихон жив.
Но он уже шел по коридору широкими шагами, словно впечатывая с каждым шагом в пол какое-то гадкое насекомое. Света бросила последний взгляд на дверь, за которой лежал под капельницей ее Тихон, и брос…
«Ей, наверное, не больше девятнадцати», – подумала Света.
– Не романы. Один роман. Он без памяти влюбился в Леру. Молодая, красивая, яркая девушка…
– Значит, все-таки сначала выстрел, а уже потом нож!
– Ты тоже думаешь, что это не хулиганство? – спросил Дрозд, словно бы не услышав.
Ее глазам открылось трагическое зрелище. Тихон волочил украденную пиццу под батарею, где у него хранились запасы на случай голода. Раз в три дня, к большому возмущению кота, Света вычищала под батаре…
– Где вы раскопали этот чистейшей прелести чистейший образец?
На эти не слишком большие жертвы шли почти все. Никому не хотелось заполучить во враги страшную Ковальчук: низкую, широкоплечую, с глазами навыкате. Тем более, что ее гвардия всегда держалась при ней…
– Леш, а ты не думаешь, что следователь прав? – спросила она почти умоляюще. – Вчера ничего страшного не случилось, просто попался неумелый и непорядочный водитель. Сегодня мне привиделась та машина,…
«А если в оленя нельзя?» – изменил условия психолог. «Тогда в дельфина», – решила Света. Мчаться за яхтами, красиво выпрыгивая из воды, и нырять в синюю глубину – разве не прекрасно!
– Ясно… – Лешка поморщился. – Ты рассказала следователю про ту машину?
– Вас покрывал, – лаконично объяснила Света.
– Консьержка дала, – запыхавшись, объяснил он. – Сейчас мы его…
– У меня один канал настроен: «Культура». – Рыбаков говорил глуховато. – Там неплохие фильмы бывают. Недавно «Золотого теленка» смотрел, новую экранизацию.
Тут-то Вике и стало ясно, что с обнаглевшей Морозовой пора что-то делать. Утонченная она… Кобыла дурковатая!
Первый раз в зале прозвучало имя Рыбакова.
…– Про синих котов, – протянул Лешка и шагнул к Свете. – Вот, значит, что у тебя в голове! Ты помрешь, а я, радостный, побегу альбомы записывать и продвигать себя, любимого, в массы.
Навстречу им, тяжело вздыхая, прошли дама с болонкой, еще пятнадцать минут назад бывшей белого цвета. В парке болонка явно повстречалась с очень грязной лужей и часть этой лужи теперь гордо несла на …
– Ты что? – Дрозд сразу приглушил яркость. – Здесь никого нет, кроме нас!
У Светы вытянулось лицо. Лера от души расхохоталась.
– Знаешь, Абрахам Маслоу как-то сказал: «Если единственный инструмент, который у вас есть, это молоток, то вы склонны рассматривать любую проблему как гвоздь». Человек с пистолетом перестает быть изо…
– Мне здесь плохо, пойдем, – попросила Кристина.
На этот раз он привел Свету в маленькое кафе, выдержанное во французском стиле. Столики в зале стояли плотно друг к другу, а Света терпеть не могла есть в тесноте. Но Дрозд, не останавливаясь, просле…
– Понимаешь, финт с кинжалом может быть выгоден только ему.
Света не нашлась что ответить. Исправить положение попытался Дрозд.
В такую идиотскую ситуацию ей никогда еще не доводилось попадать, несмотря на выдающиеся способности по части сотворения идиотских ситуаций. Анна Васильевна брезгливо разглядывала Тихона. Сейчас насм…
– Роза Карловна, – пришел на помощь Дрозд. – Я ее видел, она пару минут маячила в проходе. Щуплая старушонка, мышь мышью. Играет экономку. Светловолосая девчонка по сюжету дочь семейной пары, которую…
Анна Васильевна вышла из подъезда, огляделась, заметила Свету и без улыбки пошла к ней. Даже для пятиминутной встречи в собственном дворе актриса оделась так, словно собралась в хороший ресторан, а н…
Комната оказалась гардеробной – пустой, если не считать десятков вешалок с одеждой. От сквозняка прозрачные чехлы на них шелестели. Платья как будто пытались снять с себя эти немодные накидки.
– Хорошая собака, хорошая, – успокаивающе проговорил Алексей.
Но по лицу Сергея почти сразу стало понятно, что нет, не зря. Он ничего ей не сказал. Не критиковал, не выказывал удивления. Лучше бы ругал! Это значило бы, что с материалом можно и нужно работать. П…
– Это у всех бывает, Леш! Даже «УмаТурман»…
Но тут в спор вступило Светино воспитание. «Разве можно уйти просто так? – осуждающе спросило оно. – А если Стрельникова ни при чем?»
После смерти отца мама вдруг начала собирать статуэтки. Вся квартира была заставлена дурацкими фарфоровыми фигурками. Пастушки, слащавые собачки, кошечки с бантиками… Свете казалось, что среди них ма…
Она вздохнула и побрела в кровать. Спать, спать, спать!
– Безобразие! – горячо поддержала Света. – Еще, понимаешь, хотят, чтобы их берегли! Как будто не понимают, что переход – самое безопасное место для пешехода!
– Малиновку, – подала голос Света. И, когда Дрозд с Анной Васильевной уставились на нее, пояснила, смутившись: – Деревня – Малиновка. Она хорошая. Никакое не Гадюкино.
– Это будет уже не то. Запах чем ценен? Тем, что в нем заложены воспоминания.
Она ехала отомстить – первый раз в жизни.
– Леша, проснись! Ты меня знаешь тысячу лет. У меня все вещи лежат на своих местах, я никогда ничего не забываю и не теряю. Я проверила створки утром, перед тем, как мы поехали в театр. И задернула ш…
– Уходить, не предупредив тебя, Анна. Иногда ты бываешь невозможно черствой.
– Леш, кому я нужна? – проникновенно спросила она. – Зачем в меня стрелять? Я не снимаю политиков скрытой камерой, не перебегаю дорогу конкурентам, желающим мне смерти! Все-таки следователь прав.
– Э, ты что-то совсем скисла. Не хочешь сидеть у себя, сиди у меня. Только дома жрать нечего.
Палец ее скользнул в небольшое горячее углубление на металле. Один палец из растопыренной пятерни, прижатой к двери.
– У вас тут беда случилась несколько дней назад. Человека убили.
– Ни в коем случае! М-м-м… Послушайте, вы сможете подождать меня полтора часа?
– Да что ж это за… – процедил он. Оборвал фразу, не договорив, и полез трясущейся рукой в карман.
Света замолчала. Взглянула на него, не понимая, что случилось. А потом перевела взгляд туда, куда он смотрел.
Света была убедительна. Так убедительна, что следователь проникся, слушал, кивал, и на лице его было понимание и сочувствие.
– Тогда глаза должны быть голубые. Кажется.
– И не только руки, молодой человек! – многозначительно заверил Марк Самуилович. – Не только руки!
– Дочери… – ошарашенным эхом повторила она. – Так это его дочери…
Осы провожали его, пока он не оказался на достаточном расстоянии от дерева. И лишь тогда вернулись обратно.
Теперь Света разглядела, что это ажурные летние перчатки.
– О том, что Олег когда-то был актером. Постой…
«Эдгар» свысока оглядел зрителей. Острый, циничный взгляд резанул ее, как лезвие.
– Мне понятно… – Дрозд задумался на несколько секунд. И когда Света уже была готова выслушать взвешенное мнение о тенденциях в музыкальном развитии певицы, решительно закончил: – Мне понятно, что я ж…
– Все, ликбез окончен, я поехал. Утром буду у тебя, перед этим позвоню.
В видоискателе мелькнула пыльная черная машина, чуть не сбившая ее накануне.
Тихон встречал Свету, как барин встречает нерасторопного холопа. «Где тебя носило, дурак? – орал он на своем кошачьем и топал ногами. – Пороть тебя на конюшне!»
– Нет, прости! Он сказал: никто не подтвердил, что был у Рыбакова.
«В музыкалке он, как же», – подумала Света, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. – Маленький врунишка».
– И, конечно, вы снова попали в пробку, – хмуро сказал Дрозд. – Ты занималась котом и не глазела по сторонам.
Но Света не смогла. Это было бы то же самое, что снимать голого человека.
– Забрал, – подхватила Света, – и вместо того, чтобы сжечь, повязал на шею манекену, к которому через две недели будут прикованы взгляды десятков зрителей. Потрясающе хитроумная идея!
Из всех указаний Света восприняла только последнее слово. Заплутает, непременно заплутает. И без того уже час колесит по проселочным дорогам. Вернее, по проселочному бездорожью.
Света поднялась, но Лера схватила ее за руку.
– Твою ж мать, мужик! Что ж ты подкрадываешься, как упырь к девице?
– Сохраню-ка я этот шедевр, – решил Дрозд, любуясь портретом. – На стенку повешу. Смотри, как лицо похоже вышло.
А Марк Самуилович, покончив с любовными страданиями Стрельниковой, перешел к жизнеописанию ее брата.
Но не ударила. У нее было правило: при посторонних – никаких разбирательств.
– Пусть пистолет. Виктор выстрелил и – насмерть. Представляешь, собственными руками убить человека, который пишет для театра! Он, наверное, был в ярости.
Разве не смешно, что из-за какого-то зверя, живущего у нее всего несколько месяцев, Света готова объявить войну?
– Я бы поверил в несчастный случай, если бы в тебя сегодня не стреляли. Свет, подростки не палят по людям из настоящего оружия. Слишком много совпадений.
– Ты на что намекаешь? – с характерными блатными интонациями Жоржа Милославского поинтересовался он. – Я тебя спрашиваю, ты на что, царская морда, намекаешь?
– Неужели вы не знали, что Лера – дочь Петра Ивановича?
– Эх ты котинька-коток… – вдруг протянул врач. – Хвостик серенький, животик беленький. Пойдем, посмотрим тебя.
– Я ожидала благодарности за спасение его жалкой жизни, – огрызнулась Света. – И это не его территория, а моя!
– Спокойно, без пены. Завтра будешь рвать пупок. А сегодня был тяжелый день. Актрисы тебя кусали, машины сбивали…
Правой рукой, окоченевшей до кончиков пальцев, Света достала телефон.
Маленький смешной человечек исчез. В лучах софитов стоял делец. Не было больше ни толстенького животика, ни кривых ножек, только сила и власть денег, воплощенные в этом неподходящем теле.
– А вот не нужно было меня таскать, раз не хотелось!
Он одернул пиджак и поклонился – сначала Свете, затем Дрозду. У любого другого этот поклон выглядел бы шутовским – даже у блестящего Виктора Стрельникова. У несуразного Петра Ивановича с его плохо си…
– И что причина кроется в нашей фотосессии? Как это может быть?
«Я и потом еще некоторое время была в него влюбленная. Просто мне стало понятно, что влюбленность и счастливая семейная жизнь между собой не коррелируют. А другой семейной жизни, кроме счастливой, мн…
Стрельникова хватала воздух и тыкала пальцем в манекен.
– Я уже не знаю, что сделать, чтобы ты передумала. Объясни мне, почему тебе нужно идти туда завтра?! Для тебя что, так важен этот заказ? Что ты потеряешь, если не пойдешь?! Не говори мне, что самоува…
– А я не терплю, когда у меня под ногами вьются эти три мохнатых рожи. Займи их чем-нибудь на пять минут.
– Ну и что? Да мало ли кому я его оставляю! Ты так говоришь, будто ревнуешь!
Дрозд быстро наклонился и обнял ее за плечи.
– Значит, понимаете, почему именно такая кличка?
– Я посмотрю! – скуластый парень юркнул вслед за девушкой и смылся, прежде чем его успели остановить.
С пятого класса Вика с гордостью носила кличку «отпетая». И считала своим долгом время от времени подтверждать ее. Просто чтобы не забывали, кто в классе главный.
– Я тебе верю. У меня просто не укладывается в голове…
Она выбежала из ветлечебницы следом за ним, и оба оказались в желтом круге фонаря. От фонарного столба отделилась тень и шагнула к ним.
Машина, поравнявшись с ней, вдруг резко вильнула.
В результате Света подбирала лохмотья разорванного пакета, меняла шнурки, вылавливала кота из унитаза. Тот обсыхал, встряхивался и снова отправлялся исследовать мир.
Света выразительно посмотрела на него. Она бы прекрасно обошлась без этих воспоминаний.
– У нас тоже так бывает. Только не иногда, а всегда.
– Вспомнила старую детскую загадку: длинное, зеленое, на стене висит. Вот и у меня: черное, рифленое и поблескивает. Что это такое?
Света не умела визжать. При виде таракана или уховертки она молча отпрыгивала назад и на несколько секунд крепко зажмуривалась, надеясь, что за это время гнусная тварь рассосется сама собой. Обычно п…
– Думаю, что да. Ефим говорит, если кот после падения не умер в первые сутки, то шансы на выздоровление – девяносто процентов из ста.
– Нет его там, – уверенно сказал Дрозд. – Ушел, гад, сразу после того, как сбросил кота.
Под этим взглядом Света чуть не отшатнулась. Судя по тому, что скуластый юноша тоже подался назад, не она одна испугалась Анну Васильевну.
Лера вздрогнула. Затем медленно, как по краю пропасти, приблизилась к первому ряду – и остолбенела.
– Впрочем, это я ерунду спорол, конечно. Благодарен он тебе не будет. Потому что теперь свалить стрельбу на подростков не получится.
Но Виктор Стрельников был против связи Олега с его сестрой. Очень быстро его молчаливое противодействие перешло в протест.
Дрозд, поменявшийся в лице, поднял голову и посмотрел наверх. Прозрачная кисея развевалась на ветру из распахнутого окна Светиной квартиры.
– Кстати, давно хотел сказать – тебе сетки надо поставить на окна. Чтобы твой блохастый не вывалился.
Капа ощутила то, что мог бы ощутить начальник Синг-Синга, недосчитавшийся одного из заключенных. Она протерла глаза. Рябина стояла на месте и смущенно краснела. Коза исчезла.
Когда Лера приезжала к Рыбакову, он упомянул о моем визите. У него крайне редко бывали гости, а тем более – фотографы. Вряд ли Лера придала этому факту значение. Но она его запомнила.
– Да никого они не присылают. Не будь наивной.
– А Олег работал в «Хронографе», значит, знаком со всеми троими.
Вылизав миску дочиста, кот пришел к Свете на диван, лег возле нее, сыто сопя, и приткнулся головой к ее руке. Через минуту Тихон спал, похрапывая, как престарелый мопс.
Дрозд и Света услышали, что Стрельникова выжала из Рыбакова все, что можно. В каждой пьесе он прописывал для нее самую выигрышную, самую яркую роль.
Они отошли подальше, под прикрытие тонких сосновых стволов. С дороги несло бензином и асфальтом, а из леса пахло можжевельником и смолой. Запахи сливались в типичный аромат загородного шоссе.
– Нет, это я кота подоила, – рявкнула в ответ мигом рассердившаяся Капитолина. – Козье, конечно! От Заразы моей.
– Мы не знаем, где машина Леры, – сокрушенно сказала Света. – И про саму машину тоже не знаем: ни марку, ни цвет. Может быть, вы подскажете?
– До чего же примитивная кличка, не правда ли? – громко спросили от двери. – Прямолинейная, как рельс. Раз одноглазый, значит, Циклоп. Никакой фантазии!
– Сформулируйте! – приказала Анна Васильевна.
Кот подбежал к ней, радостно мрякая на ходу, и с ушами зарылся в миску. Он ел, чавкая и урча, словно его не кормили двое суток.
Света посмотрела. Домики, палисадники. Бабушки, устроившиеся вдоль дороги с ведрами ранних яблок.
Если, конечно, не считать той секунды, когда пришла в себя. Открыв глаза, она увидела над собой собачью морду. Морда улыбалась и истекала двумя ручьями слюны.
– Действительно, забыла… – с легкой растерянностью сказала Анна Васильевна. – Нет, постой! Перчатки? Это просто удивительно. Как же это я…
– Вы ее видели? – с надеждой спросила Света.
Дрозд, кажется, не был уверен в ответе. Но все-таки кивнул, хотя и с неохотой.
– Да, Денди… – Он помялся, подбирая слова. – Вы не переживайте раньше времени. Кошки – они знаете какие живучие! Только вы уж на окошко его не пускайте…
– Ты только смотри, кошку не гоняй, – попросил он, отпирая дверь. – Возле мусоропровода.
– Я думаю, – объяснил он. – Под свист удобнее размышлять.
– И больше ничего необычного не происходило?
И вот она возвращается, открывает дверь запасными ключами.
– Завелись, – подтвердил Дрозд. – Только они стреляют из травматического пистолета. А в тебя палили из огнестрельного. И не попали только случайно.
– Можно еще, пока жара, класть влажную тряпку там, где он любит лежать.
– Понял. Несем в третий. Тамара! Тома! – громогласно позвал он.
«Только бы с Тихоном все было в порядке, – подумала Света, ощущая, что глаза слипаются. – Завтра… С самого утра… К нему…»
Кристина не узнала ни одной фразы. Она не видела тех фильмов, над которыми они с Дроздом хохотали, как сумасшедшие. Не кричала вслед за Мартой: «Они подсыпали сырой порох, Карл!» Не повторяла вместе …
Вода времени еще не успела разъесть сохранившихся на дне воспоминаний.
– Ничего он не запаниковал! Наоборот, решил извлечь выгоду даже из убийства. Воткнул в спину нож и убежал. А расчет оказался верным: все ухватились за этот нож и думать забыли про настоящую причину с…
Еще две минуты ожидания. Чтобы занять время, Света пробежала по квартире с трубкой в руке, заглянула во все углы.
«Дядя Вадим», как он когда-то требовал его называть, к старости стал панически бояться врагов. Кому он был нужен, наполовину помешавшийся от одиночества и собственных страхов? Кто мог его ненавидеть?…
Когда Света захлопнула дверь, немолодой водитель обернулся к ней.
– Кое-что все-таки случилось. Я попала в очень глупую ситуацию.
– Ничего-ничего. – Певица потерла красные глаза. – Я же сама попросила вас приехать пораньше. У меня через час занятия, не хочу подводить тренера.
– Четыре года мечтаю его записать! – Он уставился куда-то в потолок. – Альбом, ага. Про синих котов в голубых небесах. Это заглавная песня так называется, как-нибудь спою тебе. Но! Денег же нету ни х…
«До чего же красивая девушка. – В мыслях Светы не было и тени зависти. Чужую красоту она фиксировала с отстраненностью художника, подбирающего модель для картины. – Готовая Аксинья из «Тихого Дона». …
– Ладно, собирайся, – сказал он, словно продолжая разговор, – а то опоздаем к вечернему кормлению хищника.
– Пятьдесят рублей! – уговаривала девочка на ломаном русском. – Хороший цветок, купи себе!
Света потеряла дар речи. Ее хватило лишь на то, чтобы пискнуть что-то невнятное. Но Дрозд даже не посмотрел в ее сторону.
– Между прочим, он далеко не глупое животное, – неожиданно заявила Стрельникова.
– Тридцать пять, что ли. Но, помните, как сказала одна известная актриса: «Лучшие десять лет своей жизни я провела между тридцатью и тридцатью одним годом»? У Лаврентьевой так же.
– Анна, ты устала. Езжай домой. Я вызвал такси, машина ждет у входа.
Машина притормозила у тротуара. Света прижалась носом к стеклу.
– Вы должны помнить проводные телефоны. Раньше, когда поднимали трубку, могли спросить: «Кто у телефона?» Или «кто на проводе?» Ну, помните?
– Одна актриса со сложным характером. Говорят, ест фотографов на завтрак.
«Слушай меня! Ты нарочно это надела, чтобы все на тебя пялились!»
Только бы успеть! Как она станет объяснять редактору, что опоздала на встречу с актрисой?
– И перчатки заодно принеси, – крикнул ей вслед Дрозд. – Тонкие, резиновые.
– Пять минут. Там хорошие врачи. Я всех котов у них лечил.
Вот, скажем, сын председательши сельсовета! Сама председательша – тетка дельная, с этим Капа спорить не могла. Но отрок ее, великовозрастный балбес Степка, пошел не в мать, а в своих отдаленных предк…
Или владелец исключительно прожорливого кота.
Одинокая слеза поползла по Светиной щеке, но на полпути изменила маршрут и свернула на нос. Света украдкой смахнула ее и чуть не зарыдала в голос. Даже слезы – и те не могут течь нормально! У Стрельн…
– Вот видите! Это влияние Олега! Жил бы он у этой помешанной, был бы тупее пробки.
– Прекрасная версия, – с сожалением сказала Света. – Вот только Анна Васильевна не снимала шарф с манекена. Собственно говоря, я его заметила только тогда, когда зашла в спальню по ее приглашению.
– Попробуй его достань, тот мышьяк. Нет, тут что-то другое…
– Хорошо, с предложениями, – согласилась она. – Рыбаков – вовсе не тот общительный веселый парень, каким был раньше. Может быть, Виктор рассчитывал хотя бы на спокойный разговор, но ничего не вышло. …
Если она хотела ошеломить его, это удалось. Дрозд остолбенел. Даже кирпич, брошенный Светиной рукой ему в затылок, поразил бы его меньше.
И пошла к дому, размахивая коробкой с диском как дамской сумочкой.
«Почему они все такие медленные? – с ужасом подумала Света, глядя на нее. – Она выглядит так, будто ее оторвали от чая с баранками. А этот доктор! Он посмотрел на меня, словно я разносчик лишая. И по…
– Проще? – Дрозд задумался. – Нет, сдаюсь. Рассказывай.
– Да, – просто сказал он. – Люблю. Что еще остается в моем возрасте, кроме как любить кого-то и оберегать его по мере сил?
Тапочка прилетела в лоб победителю как раз тогда, когда он упивался триумфом.
– В конце концов, не понимаю, почему вас так это волнует, – устало сказала она.
По прошествии еще некоторого времени вслед за ним вошел кот Бронислав. Забрался на другую табуретку, подождал – и высказался более активно. Что за безобразие! Вместо того, чтобы второй раз покормить …
– По сравнению с остальными просто прекрасная! На ней хотя бы видно, что у меня есть глаза.
– Уходить, не попрощавшись? – фыркнула Стрельникова.
– Нет, ты все-таки эмоциональный пень, – убежденно сказал он. – Выступление прошло отлично! Прекрасно прошло, замечательно, удивительно! Я сам офигел. Ждал меньшего, честно. А не выпил я ни капли, по…
Света отпустила кота и встала, прошлась по комнате. Так-то оно так… Но не совсем.
– Мне нужно тебя видеть, если я с тобой разговариваю.
– Тогда садитесь ко мне на спину. Я отвезу вас на берег».
Машина мчалась по Ленинградскому проспекту. Вел на этот раз Дрозд, заявивший, что, во-первых, он больше не в силах складываться пополам в Светином «Ниссане». А во-вторых, после концерта не пил ничего…
– Правильно. Сапоги из меха. А знаете ли вы, что в некоторых местах нашей необъятной родины унты шьют из собачьих шкур?
Света провалилась в прошлое. Она снова стояла у стены, а отчим кричал ей, что она похожа на сама знаешь кого.
Дрозд не успел ответить – они вошли в комнату.
– Жалкие шуты, – не оборачиваясь, медленно проговорила Стрельникова. – Ни один из них не имеет и сотой доли его таланта! И они смеют кощунствовать! Смеют измываться над ним!
– И не желаю слышать. – В голосе Виктора зазвучала сталь. – Ты сорвала репетицию, подорвала мой авторитет, а все из-за твоей привычки сладострастно копаться в прошлом.
– А! Крошечная сценка, что вы могли увидеть…
«Потому что ты воспринимаешь мир глазами, а не ушами, – подсказал здравый смысл. – На слух его воспринимает Дрозд. У тебя дождь – серый, а у него – тихий. Чувствуешь разницу?»
– Виктор Стрельников – раз, его сестра – два, Петр Иванович – три. Виктор точно ходил по залу, осматривал ряды.
Ради студентиков Капа не собиралась принаряжаться. Только платок повязала на голову, а то в кепке ходить как-то неуважительно. И надпись на любимом головном уборе ее немного смущала. Все ж таки хорош…
Дрозд сел рядом и обнял, прижал к себе, чувствуя, как плечи ее содрогаются от рыданий.
Бедный, несчастный Ежик! Сперва в ужасе бегал в тумане, пугаясь каждого осеннего листа. Потом котомку потерял. А теперь вообще плывет по реке кверху лапками, и впереди его ждет…
Он рассчитал, что она обнаружит пропажу возле двери, будет долго рыться в сумке и ругать себя. Где она держит запасные ключи? У подруги, у родственницы? Ей придется отправиться за ними, а, значит, у …
– Какая нелепая смерть, – посочувствовал Дрозд, гладя обоих животных. Коты вились у него под рукой, закатывали глаза и выгибали спины. От их слаженного мурлыканья вокруг распространялись умиротворени…
Света приоткрыла один глаз. Но продолжения не последовало.
– В таком виде? – Стрельникова оглядела себя.
– И вы что же, все время носите его с собой?
– Ты однажды мне принес гидравлический насос… Ландыши, ландыши!
– Видите ли, Анна Васильевна… Дело в том, что я не видела собаку. Лера ошиблась.
Света замолчала. А секунду спустя поймала себя на том, что прикидывает, насколько выразительно можно снять властителя ада в домашнем интерьере: на заднем плане котлы, курчавые головы грешников, блики…
– Потому что они привыкли быть счастливыми, Света.
Когда-то отчим служил в армии. Армейские привычки он перенес в семейную жизнь.
Кот зыркнул одним глазом на чашку, а другим на Дрозда. Но решил, что опасности в таком сочетании нет.
Помедлив, актриса вернулась обратно. Она неторопливо шла по проходу, и Света машинально отметила, что у нее особая походка. Походка женщины, гуляющей по набережной в широкополой шляпе и с маленькой с…
В детстве, услышав выражение «режь правду-матку», Света живо представила несчастную толстобокую правду-матку, которую ведут резать. И рыдала, пока ей не объяснили ее ошибку. Но образ впечатался в пам…
На следующий день Вадим Петрович исчез из их дома.
Дрозд посмотрел им вслед, поднял теплый телефон, и на память набрал одиннадцать цифр.
Но тут заскрежетал засов. В этом скрежете Свете послышалась ненависть, словно кого-то силой заставили разомкнуть зубастые челюсти.
Дрозд обвел взглядом лестничную площадку и просвистел первый такт «Похоронного марша» Шопена.
Дрозд засмеялся, повернулся к ней, и Света с облегчением поняла, что все в порядке. Это был свой, тысячу лет знакомый Лешка, который никогда не сердился на нее дольше десяти минут и всегда приходил м…
Света взглянула в зеркало – не остановился ли кто-нибудь за ними? Она бы не удивилась, увидев знакомую черную машину. Но на обочине они были одни. Автомобили проносились мимо с таким звуком, словно с…
– Почему это? Случится страшное? Призрак Якобсона будет преследовать нас и рыдать: «Зачем вы позвонили шесть раз?!»
Но стоило опуститься сумеркам, как Тихон преображался. Он словно задавался целью извлечь максимум громкости из всего, что могло издавать звуки. Он шуршал, грохотал, пыхтел – даже скрипел! По ночам Св…
Кот разинул пасть и издал леденящий душу вопль.
Света испытала сильное желание ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что она все еще здесь, и взглянуть в зеркало – убедиться, что ее видно. Что она не растворилась, не исчезла, не сбежала, оставив эт…
– Нет, присылают! Этих… Как их… Людей в масках и с трубками.
– Если?.. – Дрозд вдруг улыбнулся. – Надеюсь, что он еще там.
– Берите с другой стороны, – попросил Дрозд. – Дотащим его до машины – и на заднее сиденье.
– Да, – сказала Света. – Здравствуйте, Анна Васильевна…
– Графиня изменившимся лицом бежит пруду, – прокомментировал Дрозд. – Беги, дядь Мить!
В какой-то вспышке предвидения Света внезапно поняла, что сейчас произойдет. Кулак Дрозда врежется в это отвратительное лицо с глазами навыкате, точно в переносицу. Раздастся хруст. Отчим рухнет на п…
И в этой мирной утренней картине ничто не предупреждало о поджидающих впереди неприятностях.
– А говорят, во Франции каштаны едят, – задумчиво сообщила она, подкидывая гладкое коричневое ядрышко. – Может, и ты их жрешь? А, Морозова? Давай попробуем?
Света схватила ноутбук, быстро нашла нужную папку.
– Кофе так кофе. Сто лет его не пила, держу только для гостей.
– Я попросил его рассказать про Якобсона. Просто чтобы убедиться, что нас отправили к нужному человеку. Не хотелось бы зря тратить время и силы.
– Вот-вот. Виктор озабочен продвижением нашего спектакля в широкие массы. Проще говоря, рекламой. Ищет новые ходы, чтобы заинтересовать публику. А если не заинтересовать, то хотя бы навязнуть у нее в…
– Не помрет, – прошелестела она. – Это все голое притворство. Он пока пробует маски, никак не выберет одну, на которой нужно остановиться. Штук пять уже перепробовал, по моим подсчетам.
– Вот именно! – воскликнула Света. – Шляпа, темные очки – это понятно и не вызывает вопросов! Но перчатки?
– Зачем вазу разбил, поганец? Разрушитель уюта!
До Светы донеслась лишь часть его выступления. Но она решила, что могла бы подписаться под всем. Даже под теми выражениями, которые смутили бы самого певца Каната.
– Потому что это аморально, – хмуро ответила Света.
«Я была как дохлая лиса», – чуть не сказала она.
Света обернулась к советчице. Симпатичная круглолицая женщина лет пятидесяти, похожая на сельскую учительницу из книжек, протянула руку.
Два человека наконец соизволили оторваться друг от друга. Взглянули на сердитых котов – и смущенно рассмеялись.
– Ты должен меня слушаться. Я здесь хозяйка!
«Виртуоз» стоял с сокрушенным видом, рассматривая смятый бампер. Зато водитель «Акцента» не безмолвствовал: на всю улицу он сообщал, что думает по поводу идиотов, разговаривающих по мобильнику за рул…
Она открыла дверцу и достала жестяную банку.
После разговора с Капитолиной они поняли, почему никто в деревне не придавал значения убийству. Олег остался для них чужаком, с которым никто не имел дел. Если не знаешь, то и убивать незачем. Значит…
Да, именно так и назывался их проект. Люди Сцены.
Света вытерла вспотевшие ладони о джинсы. Она успеет. Никто не будет на нее кричать.
Владелица йорка уже пыталась выйти из магазина, но дергала дверь не в ту сторону.
– Что?! – ахнула Света, меняясь в лице. – Господи, Леша…
– Я никому не была нужна, – сказала Света. – Или мне так казалось. А собакам – была. Они мне радовались, поднимались на задние лапы, а передними вставали на сетку, так что она продавливалась. Я их вы…
– В гримуборной, – прошептала она. – За батареей, в пакете.
– В Малиновку собирались, – ответил Дрозд.
– Что? – это было первое слово, произнесенное Светой.
Крупная оса подлетела к Дрозду и покружилась над ним.
– Н-н-н-ну, допустим… – с сомнением протянул следователь. – А при чем тут вы?
– Конечно, это реклама театра! – Лера поправила лямку сарафана. – Все проплачено Виктором. Но кого это интересует? Сейчас все рекламируют всех, уже слова в простоте нельзя сказать: обвинят в пиаре.
– А как же Стрельникова? – быстро вставила Света.
Обоих котов как ветром сдуло. Света поднялась, меняясь в лице, и двинулась к кухне.
Света достала камеру. Прицелилась, дожидаясь секунды, когда все трое соберутся в отражении.
Все вопросительно посмотрели на фотографа.
– Наверняка у Анны были и другие романы, – пояснил Алексей. – К ним Виктор относился так же, как к роману с Олегом?
– Белый давайте, – крикнул им вслед Стрельников. И брюзгливо добавил: – Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам.
Дрозд сделал страшные глаза. «Не могу!» – беззвучно взмолилась Света. «Надо, Федя, надо!» – так же беззвучно ответил Лешка.
Слушая их диалог, девица отчего-то побледнела.
– О том, что ты была права. Дело не в манекене.
Помреж, прижимая руку к сердцу, поднялся и охнул.
Послышались шаги, и в прихожую вышла недовольная хозяйка.
– Хорошо, допустим, так. Отверг, высмеял, и Стрельников его застрелил в состоянии аффекта. А перед уходом из дома захватил пистолет.
– Все нормально, – не своим голосом выговорила она. – Большое спасибо.
– А потом вернемся к нашей ловушке. Только на этот раз придется заручиться чьей-то помощью.
Но сейчас при виде Ежика она еще больше впала в уныние. В голове всплыли строчки из книги.
– Ну да. Вы до сих пор не поняли? Говорю же – одной сцены! Я там тоже играю. У меня маленькая роль служанки, которая страстно желает петь. Очень смешная роль! А вообще пьеса серьезная, даже трагичная.
Света облегченно выдохнула. Похоже, ей пока удалось не рассердить капризную актрису.
– Уводил расследование на ложный путь. Следователь не мог не заметить совпадения с последней пьесой Рыбакова. В общем-то, его все заметили. Петр Иванович этого и добивался.
– Любая деревня – это Гадюкино, – безапелляционно заявила актриса. – Но вы можете придерживаться другого мнения. Неправильного.
– Ну и чего мы молчим? – проворчал наконец Дрозд.
Если котенок и прятался там, он держал обещание и не издавал ни звука.
Когда Света вышла из отдела полиции, уже вечерело. Солнце просачивалось сквозь листву и плескалось на асфальте желтыми лужами.
– Вы в своем уме? – брезгливо поинтересовался Виктор. – Я не убиваю собак. Ни лохматых, ни прочих.