Все цитаты из книги «Ф. М.»
И так у каждой витрины, у каждого прилавка.
– И ты тоже пошел вон с твоими заботами! – огрызнулся Раскольников. – Кто тебя просил? Зачем ты вообще ко мне таскаешься?
Обе девушки сидели на ковре, потому что у Вали дома нормальной мебели не было: только футоны, тюфяки, огромные бесформенные подушки, столы на крошечных ножках. Сам Фандорин пристроился на подоконнике…
В ангаре горел свет, причем в нескольких местах, но поскольку помещение было таким большим, оно все равно тонуло в полумраке.
Забинтованная голова еле заметно кивнула.
Закинул ногу через коленку, сцепил пальцы – приготовился слушать. Заметов, стоявший у надворного советника за спиной, тоже весь обратился в слух. Приготовил книжечку с карандашом, записывать показани…
– Да-да, иди. Мы сейчас допьем чай, и я обещала завезти Славу в консерваторию. У него шофер болеет.
Этот последний документ Фандорин дочитывал, когда Аркадий Сергеевич уже вернулся в кабинет. Встал за креслом, подглядывал через плечо.
– Николай Александрович, к вам посетитель. О цели визита умалчивает, хочет сообщить лично.
Сложил он бумажки поаккуратней и пошел. Почти что полетел.
– Ну хватит уже, пора! – поторопила изнывавшая от жажды действия Валентина. – Шеф, за мной!
– Семеновна, – прошептала та, предчувствуя, что надвигается нечто ужасное.
– Кариночка, позвони в Лондон, скажи, что заключение будет готово завтра утром. Про твое соревнование не забыл, помню. Позвонишь – и можешь идти. Желаю победы. Кариночка у нас, кроме всего прочего, е…
– Хм. Филипп Борисович, моя фамилия Фандорин… Ваша дочь рассказала мне о ситуации в вашей семье. Пора переводить в швейцарскую клинику очередной взнос, двадцать тысяч евро. Там же ваш сын, Илья…
Пока Вали не было, он быстро подошел к окну, прислушался.
– Ну, во-первых, на перепродаже рукописи можно неплохо заработать, а денег, как известно, много не бывает. Упускать шанс получить верную прибыль или, как теперь говорят, наварить бабулек, для бизнесм…
– Ничего я не знала, – с трудом просипела Моргунова, которой с каждым мгновением делалось всё хуже.
– Деточка, я знаю, какой ты перенесла шок. Но не надо устраивать из случившегося трагедию. Как говорили в древности у нас на Руси, твой папа «впал в изумление», то есть выпал из ума. Помнишь, как у В…
Сделав над собою усилие, он наконец двинулся дальше, но ноги не желали идти.
– Убийца! – прошептал Порфирий Петрович, ибо ничего иного в этот миг сказать не надумал, а к тому же был уверен, что сфинкс сейчас обрушится на его собственную ошалевшую от быстроты событий голову.
Он вернулся на предыдущую страницу, чтобы убрать из задания слово «книгопродавец», поскольку в книге оно подчеркнуто не было.
– Ну и как она? Строгая? – боязливо спросила девочка, опять не сильно удивившись.
– Подождите, – сказал Александр Григорьевич, мельком глянув на повестку. Сам же ее давеча и выписывал – по делу о просроченном заемном письме от Чебарова, который со вчерашнего вечера покоился в собс…
– Лужин, Петр Петрович. Мне сказали, что в сей комнате проживает Родион Романович Раскольников. Но может быть, я ошибся?
– Ладно, – бодрым голосом сказал Ника. – Давай посмотрим следующую.
На столике в коридоре лежали рядышком крошечный портфельчик звезды и большущий ридикюль Алтын. Известно, что статные мужчины любят маленькие сумки, а миниатюрные женщины – большие, но бедный Ника и в…
– Не надо «скорую», – сказала вдруг девочка, садясь. – Я ничего… Я сама виновата. Он тихо ехал. Это у меня голова закружилась. Вы извините, пожалуйста, – обратилась она к парализованному ужасом Нике …
– Смотрим на экран, – показал Олег на компьютер с большим монитором.
– Саша права, – размышлял вслух Фандорин. – Загадка про Достоевского. «Феденька» – это, конечно, он.
Саша приоткрыла один глаз, увидела в неосвещенном проеме две фигуры и пронзительно заверещала.
Всё это Александр Григорьевич установил еще до того, как отправился в свою экспедицию. Угловой зеленый дом, одной стороною выходивший на Екатерининскую канаву, он отлично знал и без колебаний, минова…
– С чего ты вообразил, что я приношу себя в жертву? Не много ль самомнения? Да и вообще, твое ли то дело? Я ему слово дала! За кого желаю, за того и выхожу!
– Ничего, всё образуется. Главное, папа жив. А Марк Донатович его вылечит, он ведь у нас волшебник.
Звонок раздался, когда Николас вез Гелю домой.
Л. Черницына (Экспертно-криминалистический центр МВД)
Надворный советник набрал полную грудь воздуха и зажмурившись полез пальцами в рану. Лицо его сделалось бледным, однако руку Порфирий Петрович убрал нескоро.
От этого зловещего звука Фандорин даже попятился.
Помощница лежала ничком, неловко подвернув руку. Кажется, жива, но без сознания.
Поделившись со спутницей своей догадкой, Ника попробовал осторожно выведать, что же стряслось в больнице с Морозовым-старшим? Что за горе такое, по сравнению с которым меркнет даже пропажа заветной р…
– «Хаммер» на Рублевке точно бы никто не заметил, – согласилась Валя. – Их там, как «жигулей» в городе Тольятти. Нам не подходит. Зато эта тачка какая надо. У друга покататься взяла. Всё под контроле…
От этой отвратительной сцены Фандорина всего заколотило.
Думая об одном – как бы не упасть в обморок, Заметов с трудом сдвинул непослушный взгляд от жуткого предмета по тянувшейся в сторону гладкой, прямой линии и только теперь увидел убийцу. Тут зрение мо…
– Хорошо-с, – наклонил голову Порфирий Петрович. – Далее.
– Так-так-так, – скороговоркою пробормотал надворный советник, вскочил, подбежал к коробкам, в которых лежали у него книги и бумаги, еще не переправленные в казенную квартиру, и принялся в них рыться…
Саша с самого начала была подослана Сивухой. Тогда в подворотне она оказалась не случайно и под колеса фандоринского автомобиля попала намеренно. Ей было поручено заманить Николаса в больницу. Выходи…
– Вы про комиссионные? – Николас с достоинством пожал плечами. – Мне не нужно, я зарабатываю деньги иным образом. К тому же, если это то, что я думаю, будет очень много шума, газетных статей, телереп…
К нему, протягивая ладонь, шел высокий парень со стопкой бумаг под мышкой. Он показался Фандорину симпатичным: высокий, стройный, с красивыми темными глазами. Одет, правда, странно – несмотря на жару…
И – ура! – получил-таки согласие и адрес (коллекционер жил на Ленинском проспекте), пообещав, что прибудет в течение двадцати минут и не обидится на лапидарность встречи: без чая-кофе, лишь короткий …
Прощай, или, лучше, до свидания! Обнимаю тебя крепко-крепко и целую бессчетно.
– Загадка-с, – признал Порфирий Петрович, суя тетрадку в карман и все вертя головой по сторонам. – Что орудие убийства?
– А как звали экспертшу? – спросил Николас.
– Про девичьи грезы и шаловливые ручки? – оживился больной. – Давай!
– Это вы говорите пошлости! – зачем-то ввязался Николас в ненужную дискуссию. – Порядочный человек – тот, кого купить нельзя.
Губернатором там двадцать с лишком лет сидел всё один и тот же лихоимец, окруживший себя еще худшими негодяями, так что ни в учреждениях власти, ни в судах добиться правды было решительно невозможно.…
Это Лужин высунулся, догадался Заметов. Хочет понять, отчего в квартире тихо – ни криков, ни шума, ни звона стаканов. А что если раньше времени уйдет? Тогда плохо! Может с Раскольниковым на лестнице …
Аркадий Иванович так и зашелся – до слез из глаз, даже тростью от веселости об стол застучал.
Вчера Рулету вообще ничего не обломилось. Отутюжил по улицам вхолостую. И сегодня сделался ему совсем край. Иначе нипочем среди бела дня, да еще в собственном дворе не стал бы заморачиваться. Не дура…
– Само собой. Он же знает, что я знаю, что он мент. Если так на него пру, значит, имею право. Внимание, вот она!
Только, когда троица уже уходила по коридору, удивительный мальчик на секунду обернулся и посмотрел на Николаса как-то по-особенному. Будто с безмолвным предостережением.
Прежде чем свернуть туда, Николас осторожно выглянул из-за угла.
Понимать его речь, изобиловавшую аббревиатурами, по преимуществу англоязычными, было непросто – даже носителю языка Николасу, не говоря уж об остальных. Суть же сводилась к следующему.
– Потом почитаешь. У нас еще какой-то «Херувимов» на странице 88, и там явно не номер телефона.
– Пробовал, – хладнокровно ответила Валя, поправлявшая у окна макияж. – Причем с применением насилия. Боксер долбаный. Пардон, я хотела сказать: «жалкий боксеришка». Одними руками много не намахаешь.…
Откуда главврач знал, что я снова здесь появлюсь, удивился Николас.
– Семь. Вы еще не вышли из возраста младенческой жестокости. И никогда не выйдете. Правда, любопытно смотреть, как поведет себя стрекозка, если ей оторвать крылышки?
Всё это показалось Николасу очень странным. И разговор, и само их присутствие в кабинете, и то, что секретарша сказала: «Войдите».
– Произошло в моей жизни кое-что, не столь давно. Вам ни к чему знать. Скажу лишь, что встретил я одну необыкновенную девушку… Нет, неважно. – Аркадий Иванович тряхнул рукой, будто отгоняя какое-то в…
Наконец он кое-как перевалился через перила и перевел дыхание. Надо же, а считал, что находится в неплохой физической форме.
– Знаешь, брат, это уж свинство, вот что я тебе скажу, – не выдержал наконец Разумихин. – Зосимова ты зря обидел. Да и женишок твоей сестрицы, хоть и не больно аппетитен, но чего уж так сразу-то «пош…
Николас осторожно обнял ее, погладил по спине. Под тонкой майкой торчали острые лопатки, и у него судорожно сжалось сердце.
Вернулся Валера к кабинету, открыл дверь – челюсть отвисла.
Чтобы выехать в переулок, нужно было миновать арку. Попав из ярко освещенного двора в эту темную зону, Ника на всякий случай замедлил ход потому что почти ничего не видел. И слишком поздно заметил, к…
К себе в Жуковку вернулась хорошо за полночь. Как говорится, усталая, но довольная.
Филипп Борисович слушал с расширенными от ужаса глазами, все время посматривал на дочь: неужели правда? Саша поглаживала его по руке, успокаивающе улыбалась.
Он тоже встал в боевую стойку: руки подняты над головой, меч вытянут параллельно полу.
Николасу случалось бывать в постсоветских больницах, и он рассчитывал увидеть огромный корпус из грязно-белых панелей. Расположен он будет где-нибудь у Кольцевой автодороги, внутри будет пахнуть дези…
– Нет, – продолжал Аркадий Иванович. – Для убийства нужен человек грубый, человек действия, арифметический человек. Так что с Родионом Романовичем вы обмишурились. Зато про теорию угадали верно. Есть…
«Альфа-ромео» стояла на прежнем месте. Девочки внутри не видно – молодец, не высовывается.
– А как же маменька? – ахнула Авдотья Романовна. – Я обещалась тебя привести, она ждет.
Современная медицина движется вперед семимильными шагами. Особенно необязательная, существующая не для спасения жизни и здоровья, а для удовлетворения причуд и прихотей. Глядя на Никину секретаршу, н…
Зато если ты здесь свой и все тропки, норы и берлоги знаешь, то лучше места на земле не сыскать. Добрые товарищи, лесные жители, и научат, и отведут, и из беды выручат. Косой заяц подскажет, где гриб…
Низенький мальчик наморщил лоб, похлопал белыми ресницами и тихо, но твердо заявил, что ничьим «арапкой» он не будет, после чего пожелал узнать, в чем именно состоит испытание.
В общем проводил до двери, расцеловался на прощанье. Перед тем как повесить табличку «Извините, учет», вдохнул полную грудь свежего воздуха. Все-таки целый день сидеть в полуподвале – не сахар.
– Делайте, что говорю. Вы должны смотреться на сто миллионов. Теперь ты. – Она повернулась к Саше и вздохнула. – М-да. Тяжелый случай.
– Тише! – вдруг гаркнул Лужин громовым голосом, да еще стукнул ладонью по столу. – Иль послать за квартальным?
Ну а потом в кабинет вернулся поручик Порох, накинулся на немку, против которой давно уже имел зуб, и настало время приступить к осуществлению плана.
Ровно в час дня, с улицы Солянка, с трудом вписавшись в подворотню, въехал лимузин «бентли» цвета первого снега.
– Скажи-ка, Митя, известен ли тебе по факультету некий Родион Романович Раскольников? – не стал ходить вокруг да около пристав.
– Просим, просим, – торопил главный слушатель.
С полминуты Раскольников испытующе глядел на помещика, словно пытался разгадать, в чем тут каверза.
«Лялечкой» ее уже лет пятьдесят никто не называл. С тех пор, как умерла Светуся, ее сестра, – утонула в озере. Никого Элеонора Ивановна так не любила, как Светусю. Собственно, вообще с тех пор никого…
– Ну уж нет! – вскричал Дмитрий. – Как бы не так! Черт вас знает, о чем вы промеж собой сговоритесь!
Неладное Марфа почуяла сразу, когда открыла входную дверь. Огонек на пульте горел, но кто-то с сигнализацией явно пошуровал – она пикнула необычным образом. Это означало: отключили, потом снова включ…
Ника метался по офису еще, наверное, с полчаса, не зная, как поступить, куда бежать и бежать ли вообще.
Под глазами у Олега залегли темные страдальческие круги, а взгляд был такой тяжелый и мрачный, что Фандорину вспомнилась вчерашняя реплика про преклонный возраст. Бедный маленький старичок. Чем он вс…
– Нет. Но желаю оказать несчастной семье посильную помощь.
«К недостаточности функции гипофиза могут привести аномалии развития гипофиза. В послеродовом периоде при патологических родах может произойти некроз передней доли гипофиза. При полном некрозе передн…
Николас набрал номер, услышал: «Это телефон депутата Государственной Думы Аркадия Сергеевича Сивухи. Оставьте сообщение, и вам обязательно перезвонят». Ну уж нет, такое известие не для автоответчика.
– Иди сюда, песик, це-це-це, – позвала Валя, перепрыгивая на соседний стол и снова сшибая ногой компьютер – надо думать, из чистого вандализма.
Он хотел повторить свое предложение сердца и руки, впрочем, сорвавшееся у него в тот раз экспромтом, безо всякого плану, однако теперь не хватило смелости.
Пристав взял в руки газетную страницу, несколько минут до того вынутую им из кармана, нагнулся поближе к Александру Григорьевичу, чтобы не деранжировать другим посетителям, и стал с выражением читать.
– Хорошо, что тут накурено-с, – донесся до Заметова спокойный голос надворного советника. – Можно папиросочкой себя побаловать. Не желаете-с?
«Самым ранним признаком заболевания обычно бывает недостаточность со стороны гонадотропной функции гипофиза, – снижение количества гормонов гипофиза, регулирующих функцию половых желез. Если гипопиту…
Он осторожно сунул в воду левую, не пораненную руку. Акулка продолжала нарезать свои меланхоличные круги.
– Это еще не всё, – сказал он скромно. – Я успел собрать о Марфе Захер кое-какую информацию в интернете. Оказывается, это особа довольно известная. Не звезда, конечно, но, знаете, из тех дамочек, кто…
Ни разу не обернулся – дорога была каждая секунда. Догонит так догонит.
– Нехорошо, – вздохнул Зиц-Коровин. – Господин Сивуха, в самом деле, человек увлекающийся. Вполне может поверить в вашу версию. Тем более, что и про каменщика, и про чудеса он мне действительно расск…
– Я уже озвучивал, что мы как бы готовы порешать этот вопрос в плане поддержки. Привлеченку обеспечим. Но только если объект реально в шаговой доступности… – и дальше всё в том же роде.
– Шеф, я ему тогда своими хай-хилами запрыгну на проблемное место и спляшу там чечетку, – хищно пообещала Валя.
– Вы можете выбрать смерть легкую и красивую – или ужасную и безобразную.
Аркадий Сергеевич похлопал себя по то ли гладко выбритой, то ли лысой голове и рассмеялся. Во время своего монолога он все время смотрел собеседнику в глаза, и Ника просто физически чувствовал: шаман…
– Проверим «дикое предположение» доктора Коровина.
Отставной майор милиции работал в службе безопасности депутата и, по сведениям «Кримньюс», пытался шантажировать своего работодателя, а когда не удалось, подался в бега.
– Честно говоря, робею. – Депутат виновато поежился. – Я всегда знал, что Олег гений, но это… это… – Сивуха задохнулся. – Он фри-масонский бог. Мой Бог! У нас всё наоборот, понимаете? В Библии Бог – …
– Вещь! – похвасталась она. – Глядите, просовываем плоским концом в щель под дверью, чуть-чуть… Смотрим в видоискатель.
– Почему вы не сообщили мне прямо вчера, что рукопись найдена? – недовольно спросил Аркадий Сергеевич.
И, наконец, в-пятых, куда более криминальный «Рорикон». Этот смешной термин я услышал на научной конференции в докладе одного японского исследователя. Японцы, которым не дается буква «л», так сокраще…
– Вы же частный детектив или что-то в этом роде? Я понимаю, вас наняла моя жена{33}. Вы выполнили свою работу, застали меня, так сказать, на месте преступления. Но только зачем бить Кариночку? Это, з…
– Всё расшифровал, – сообщил он, кладя перед приставом листки. – Позвольте одолжиться папиросою?
Хозяин лежит на полу мертвый, в луже крови. Затылок проломлен, из кармана пропали золотые часы, со стола бумажник.
– Кажется, контакт налажен, – прошептал Ника.
– Вы подорвали их! – крикнул Фандорин. – Вы их убили!
Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стен обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку станови…
– Папа не сумасшедший! – надорванным голосом выкрикнула девочка.
Подумал – и испугался. До того испугался, что швырнул баян об стену. Сразу же обругал себя: куда ширяле без собственного аппарата? Нагнулся, подобрал, но машинке реально настали кранты. Жало погнулос…
Ну, тот и выкатился, нарочно грохоча сапогами, и солдаты за ним.
– Вы вот что-с, – тонким пронзительным голосом сказал надворный советник, крепко взяв Заметова за рукав и ведя к столу, где стоял графин с водой. – Вы перво-наперво выпейте воды-с… Вот так-с. А тепер…
– Да чтоб вам всем… – застонал от этой во всех отношениях умилительной сцены Дмитрий и бросился вон.
– Да, тебе лучше, это видно. Ишь, глаза-то блестят. А то ведь он, Авдотья Романовна, вы не поверите, еще недавно пластом лежал.
– Доктор сделал Олегу укол, через тридцать минут сделает еще один. Вот мы пока тут и сидим, ждем, – сказал спонсор, приподнимаясь и протягивая через стол руку.
Валя дала по газам и ввинтилась в просвет прямо перед носом у конкурента.
– Я этого господина, кажется, где-то видел, – так же небрежно обронил Раскольников. – Впрочем, могу и ошибаться.
– Одну страничку дам. – Рулет сделал щедрый жест. – Бери любую.
Девушка энергично помотала головой. Вытерла слезы.
Первый: человечество делится на людей обыкновенных, которых многие миллионы, и людей необыкновенных, которых в каждый момент времени на свете проживают единицы, много – десятки.
– Очень, очень верно рассудил почтеннейший Никодим Фомич!
– Ну и скупердяй этот Лужин, если, будучи человеком состоятельным, в такой дыре остановился, – заметил письмоводитель.
Всего через три звонка, пройдя по недлинной цепочке: знакомый, знакомый знакомого и знакомый знакомого знакомого, Ника вышел на нужного человека.
– …Поручик Санников, к взысканию сто пятьдесят рублей, счета от портного. Записали-с? – взглянул пристав на письмоводителя, заполнявшего карточку, перевернул следующий листок – и как вскрикнет! Тонен…
Натурально, произошел ужаснейший переполох. Что? Как? Не было ли злого умысла?
Обсессия номер два: роковая женщина, фам-фаталь. Это живое воплощение рулетки, главной страсти Федора Михайловича. Такая же непредсказуемая, алогичная, жестокая, но тоже способная на неслыханную щедр…
– «Посчитай его». Кого? Или что? – И вдруг вздрогнул. – Вы говорите, это непременно связано с Достоевским? Так, может, не «его», а «Его», в смысле, писателя? Но как можно его посчитать?
Остановившись под пожарной лестницей, начинавшейся на уровне второго этажа, помощница достала из рюкзака моток бечевки с крюком на конце. Раскрутила, кинула – и зацепила с первой же попытки. Подтянул…
Ах, как нравился Николасу этот новый (то есть, старый) Морозов. Милый, скромный, честный. И в то же время сделалось жутко: какие же черти, оказывается, водятся, в самом наитишайшем омуте. Но ведь и н…
Но Фандорину было не до того, он обогнал помощницу и первым вбежал в подъезд.
Теперь понятно, от кого Аркадий Сергеевич (а стало быть, и Олег) узнали про Лузгаева и про Марфу Захер. Понятно, почему Саша не выбросила мобильный – ей нужно было предупредить своего нанимателя о то…
– Ах, Софья Семеновна, – горько произнес Лужин, глядя, однако, не на девушку, а на Раскольникова, прямо ему в глаза. – Жалкое, скверное вы существо. Да знаете ли вы, что теперь совершенно в моей влас…
Раскрасневшийся, с выступившими жилами на лбу, Дмитрий, наконец, опустил руки.
– Отчего же-с, – задумчиво прищурился пристав, дослушав. – Привлечь этого господина к ответу очень даже возможно-с, тем более многочисленные свидетели. Наказания, правда, сурового законом за этакие п…
Ника простукал паркетины, стены, подергал плинтусы. Ничего.
Фандорин протянул руку за рукописью, наткнулся на красноречивый злобный взгляд и со вздохом вынул тысячерублевую бумажку. Лишь тогда Рулет сунул ему страницы.
Признаться, я здорово перетрусил – репутация у моего «бизнес-партнера» и его команды была серьезная. Немедленно отправил Олежку с Игорем на дачу к институтскому товарищу, с которым двадцать лет не об…
Чтобы лишний раз не трепать и без того ветхую реликвию, Николас оригинал письма доставать не стал, вынул приложенную распечатку.
Из кабинета доносилась тихая, ритмичная музыка. Опять, что ли, йогой занимаются?
– А, вы, должно быть, расстроены этой повесткою? – улыбнулся он. – Извините, случайно взор упал. Пустяки, совершенные пустяки. Господина Чебарова, подавшего на вас иск, я неплохо знаю по некоторым пр…
Обращался спонсор к девушке, но смотрел при этом на Николаса, как бы спрашивая: а ты что за фрукт, почему здесь?
Ладно, ничего особенного, сказал себе Ника, не накручивай себя. Обычные уроки музыки.
Сивуха издал странный звук. Сначала показалось – рыдание, но нет, это был просто взрыв судорожного кашля.
– Время, господа, время! – поторопила Валя. – Щучка, она же акула, играет в теннис до двух. А нам еще через весь город гнать.
Последний раз чудо случилось совсем недавно, в мае. Во время довыборов по моему одномандатному округу. Может, вспомните – в газетах писали. Соперник опасный у меня только один был. По всем расчетам д…
– Правильно. Это четвертая категория. Золотая молодежь. Дочка какого-нибудь хрена, то есть господина, из первых трех категорий. Целый день по бутикам и кафешкам тусуется. Тачка – спортивная или кабри…
– Да я и сам уж хотел, – с достоинством произнес Петр Петрович, которому была невыносима мысль о том, что его могут откуда-нибудь выгнать, да еще когда он пришел с самыми великодушными намерениями. –…
Теперь понятно, почему Аркадий Сергеевич не очень-то нервничал из-за первой и второй частей рукописи. Они уже находятся у «вольного каменщика», и претензий никто не предъявит, потому что Рулета с Луз…
– Шеф, вы главное не суйтесь помогать. Займите место в партере. Сама справлюсь.
– Первый фрагмент разгадки. Тут интересно, что это числительное. Что может начинаться с цифр? Код ячейки в камере хранения? Или сейфа? Надо позвонить Саше, спросить, не упоминал ли отец о каком-нибуд…
– Туда… нельзя… опасно! – задыхаясь, пробормотал Фандорин. – Вызывайте милицию! Нет, ОМОН! Нет, спецназ!
Внезапно Раскольников расхохотался, и пренеприятно, глядя товарищу в глаза неподвижным взглядом.
– Этого сказать не могу. Ее когда увозили, в беспамятстве была. Процентщицу-то одним ударом, наповал. А у Лизаветы голова, что ли, крепкая. Или вскользь пришлось. Виноват, не скажу.
Еле дошаркал до соседней улицы, как ее, блин. Забыл. Он в последнее время всё больше вещей забывал. То есть, если постараться, наверно вспомнил бы. Но на фига?
Теперь, когда девочка села, стало видно, что ей лет шестнадцать. Не девочка – девушка. В майке со стеклярусным попугаем на груди, в коротких светлых брючках и сандалиях.
Однако, перелистнув страницы, увидел, что рукопись не особенно старая. Судя по фактуре бумаги, цвету чернил и нажиму, вторая половина 19 века. Перо уже стальное, но по тому, как поставлен почерк, вид…
Какое причудливое сочетание взрослости с инфантильностью, подумал Николас. Наверное, таким же был вундеркинд Самсон Фандорин, который, если верить семейному летописцу, в двенадцатилетнем возрасте изо…
– Разумихин, – кое-как пробормотал он. – Только сейчас от него… Ну, не буду мешать родственной встрече, и всё такое…
– Какая красивая! – сказала Саша про смазливую и нарядную девицу, легко сбежавшую по ступенькам. – На остальных непохожа.
Тут у Разумихина терпение кончилось. Он с грохотом, опрокинув стул, встал и кинул Петру Петровичу уже третьего за последние пять минут «подлеца».
Судя по тому, как Рулет удивился, в рукопись он носа не совал. Откуда, интересно, она у него?
Коридорчик был впечатляющий. Похоже, в этом доме никогда ничего не выбрасывали. Невзирая на тусклое освещение, Ника сумел разглядеть подвешенный к стене велосипед (модель «Украина», 50-е годы, предме…
– Ты не мусори. Здесь, между прочим, люди ширяются. Отнеси до урны, выкини.
Доктор не удостоил ответом. Даже не шевельнулся. Это было по меньшей мере невежливо.
Взглянул на девушек. Валя была наготове – вынула из кармана диктофон. Саша поднялась со стула, на ее личике застыло странное выражение: тут были и надежда, и недоверие, и страх.
– Да, завтра непременно навещу, с доктором, – тряхнул головой Разумихин. – Есть у меня один малый, он денег со студентов не берет.
– Какая уж тут свобода, сударь. Больная мачеха и трое детишек. Их пропитать надо, одеть-обуть, за комнату ихнюю давно не плачено, хозяйка ругается… Нет уж, судьбы не избегнешь. Кем была, тем и буду. …
Саша позагорала, потом переехали в Жуковку, еще и там в кафе насиделись. Валентина заставляла себя ждать.
«– Ну же! Хочешь увидеть Париж? Скажи, наконец, что такое outchitel? Ты был очень глуп, когда ты был outchitel. Где же мои чулки? Обувай же меня, ну!» Она выставила действительно восхитительную ножку…
В обычной жизни ассистентка была болтлива, временами до надоедливости, но в критическую минуту всегда оказывалась на высоте.
– Это верно, – поддержал его Разумихин. – Мы у родственника моего, которого ваш брат «сыщиком» обозвал, деньжонок подзаймем и Родион Романыча слегка приоденем. А то что ж его таким чучелом вашей мату…
Ну я, как говорится, перекрестился, подумал, повезло. Стал дальше жить. Ни о какой Силе тогда еще не думал.
– Надо же его как-то… Он опасен, ужасно! – Только теперь стало видно, что беглый охранник бледен и очень взволнован. – Десять лет, даже больше! …А ему бесполезно, ни за что не поверит… Главное, он та…
– Тю-тю-тю, – сказал на это достоевсковед. – Пойди лучше, *** *******.
Квартира была однокомнатная, так называемая студио, но стоила, наверное, в несколько раз дороже Николасовой четырехкомнатной. Стиль – тщательно продуманная небрежность. Даже пятна на обоях не просто …
На душе стало неспокойно. Николас попробовал работать дальше: несколько раз прокрутили запись до конца, совместными усилиями восстановили всю сцену, до мельчайших подробностей – жесты Морозова, мимик…
– Ну и нечего тогда. Потусуйтесь тут с Сашкой пару часиков. Потом подваливайте в Жуковку, там кафешка есть итальянская. Ждите. Вот вам ключи от тачки, меня Марфуша подвезет.
– Ну конечно, конечно. В частных сделках, особенно между интеллигентными людьми, главное – щепетильность и абсолютная честность. – Лузгаев немножко подумал и осторожно, словно примериваясь, протянул.…
Через чулан, в каких-нибудь трех шагах от письмоводителя, прошуршала тень. «Пора!» – приказал себе Заметов и выскочил из укрытия. Порфирий Петрович сделал то же на полмига ранее.
– Илюша… Илюшечка, сыночек, – растроганно пробормотал больной.
– А на международном аукционе рукопись потянет миллиона два, а то и три. Я узнавал.
Кое-как перевалил через порог, столкнул безвольное Валино тело с крыльца и захлопнул за собой дверь.
Так мол и так, ревизор-петербуржец злодейски умерщвлен происками доктора Штубе. Был доктор у выздоравливающего в самый канун кончины, для последнего освидетельствования. Во избежание застоя внутренни…
Чуть покачнувшись, он подошел к дивану, где полулежало тело Марка Донатовича{34}. Сел рядом, запрокинул голову назад. Губы медленно раздвинулись в спокойной улыбке.
Игорь удалился в угол и сел к столу, сплошь уставленному какими-то хитрыми приборами. Там же на полу лежал аккуратно свернутый спальный мешок.
– Э-э, постой, постой. У вас тут убийство было, весь город говорит. Старую жабу Шелудякову прибили. Ты, поди, расследуешь? Ты ведь в Казанской пристав следственных дел. Уж не в этой ли связи? Расколь…
Заметов выпустил колечко дыма и полюбовался, как оно уплывает к потолку.
– У вас, нелепое создание, не получится. Тут ведь главное не фабула, а исполнение. В нем, выражаясь по-еврейски, самый цимес. – Старикашка облизнулся. – Чтоб со стыдливым румянцем, с дрожью в голосе.…
И совершила потрясенная Лялечка невероятный поступок: сняла цепочку и открыла дверь. Нашло на нее что-то такое, будто не в себе сделалась.
С одной стороны, долг вежливости требует от автора все непонятности разжевать, в рот читателю положить, да еще губы салфеткой вытереть. С другой стороны, от чрезмерной обстоятельности концовка детект…
– Значит, не зря я к девчонке подбираюсь. Есть в ней что-то этакое, у меня на подобные вещи нюх. Самого Свидригайлова впечатлить!
Во-первых, находилась она не на окраине, а в самом центре столицы, на так называемом Золотом острове, почти напротив Кремля.
Саша вздохнула. Так ни до чего и не договорились. Распрощались на том, что утро вечера мудренее.
– Не совсем так, Валечка. Если вас интересуют вопросы гормональной деятельности, я с удовольствием устрою для вас небольшой экскурс. Может быть, заглянете ко мне, чуть позже? Я покажу вам свои разраб…
Нужно было торопиться, уже подступал назначенный час сбора гостей.
Переключился на либеральное «Ухо Москвы».
– Не люблю я их, они тяжелые, – пожаловался Фандорин.
С той стороны в створку двери что-то ударило – должно быть, бросили штиблет или сапог.
Та пожала плечами. Саша, тяжко вздыхая, смотрела в пол.
Он ловко повращал трость двумя пальцами и уселся на стул, где недавно еще находился Лужин. Рукою в перстнях небрежно отодвинул пачку кредиток, оперся о стол локтем и зевнул.
– Николай Александрович, это Игорь. Если вы дома, возьмите трубочку…
– Что это у вас из машины телефоны летают? Документы попрошу.
В общем, чудо в чистом виде. Явление Богоматери разбойнику, как в древних житиях{29}.
Появился на мониторе прихожей. Не торопится, ведет себя, как дома. Снял куртку, повесил на крючок. Из-под мышки рукоятка торчит. Пригладил волосы перед зеркалом. Что меня больше всего потрясло – боти…
– Где он? Обещал в прошлую пятницу позвонить и не позвонил. А я его телефон задевал куда-то.
Он смотрел на завороженно слушавшего Нику с торжествующей улыбкой. Можно было не сомневаться, что всё произойдет именно так, как описало это маленькое чудовище. Вполне правдоподобная, а главное очень…
Петр Петрович нагнулся, взял бумажку двумя пальцами, поднял всем на вид и развернул. Это точно был сторублевый билет.
Поискали. Хорошо поискали. Николас сначала переживал: как так, произвол, несанкционированное вторжение в чужое жилище, но когда девушки ничего похожего на рукопись не нашли, присоединился к поискам.
– Хотите привезти остальное? – спросил Лузгаев.
– Мужайся, деточка. Как говорят французы: «Кураж!»
Ну в самом деле, не держать же Светусю на темной лестнице?
– Дайте-ка-с, – попросил Порфирий Петрович протягивая руку за тетрадочкой. – Хм. Глаза голубые… Волос кучерявый… Лицом чист… Румянец… Трезвый характер… Угу… Нет, – твердо объявил надворный советник, …
Приподнимается, поворачивает голову. В глазах слезы.
По-медвежьи развернувшись к приятелю, Разумихин махнул кулаком и как раз попал по маленькому круглому столику, на котором стоял допитый стакан чаю. Все полетело и зазвенело.
Вскрикнув, Фандорин подбежал к лежащему. Нет, крови не было, но открытые глаза преступника смотрели в потолок взглядом пустым и безжизненным.
– Никогда не слыхал про такую теорию. Разве всё, что с нами происходит, уже было?
– …в благодарность за увлекательный рассказ, а также в развитие темы прочту небольшую лекцию, – услышал Фандорин. – «Эротизм в жизни и творчестве Ф. М. Достоевского»
– Я читала-читала, ничего не поняла, – виновато сказала Саша. – Я тупая.
Фандорин нарочно обратился на «вы» – в переходном возрасте мальчикам очень хочется, чтобы их воспринимали как взрослых.
Хотя нет, для выстрела грохот был слишком мощным.
– Вот уставился! – ревниво воскликнула Валентина. – Эх, что я, дура, натворила!
– Запросто, – подхватила Валя, внимательно слушавшая шефа. – Я книжку читала, в детстве. «Властелин мира» называется. Там один мужик тоже научился всем мозги фаршировать. Как захочет – так человек и …
Позволив себе посмаковать наступившую паузу, Фандорин направился к окну.
То ли до столицы наконец дошли слухи о злоупотреблениях, то ли имелась какая иная причина, но в губернский город, совершенно как в известной комедии, нагрянул ревизор из Петербурга. То есть поначалу-…
И хоть в комнате кроме них никого не было, наклонился к Александру Григорьевичу и перешел на шепот.
Фандорин хотел спросить, почему Олег так ожесточен против главврача, но решил с этим подождать. Подросток позвал корифея добрых советов неспроста. Если хочет что-то рассказать, не стоит его подгонять.
Однако ожидание его продолжилось никак не долее минуты. Раскольников вдруг приподнялся и сел на диване.
– Вы подумали, я умом тронулся? Нет, Николай Александрович, со мной все в порядке. Фантомас и Мурзик – это два шустрых паренька из Криминально-аналитического центра МВД, они со мной сотрудничают. За …
– Да и зачем? Сына все равно освободят от уголовной ответственности. Он болен. Вы знаете, что это правда. Мы его подлечим, и как только позволят врачи, я увезу Олега за границу. В Америку. Там у нас …
– При чем тут «любишь – не любишь». Зазомбировал он Каринку, это без вариантов, – отрезала неромантичная Валя. – Впрыскивает ей чего-нибудь. Или кодирует. Я в кино такое видела. Что будем делать, шеф…
Главная гениальность идеи, осенившей Рулета, состояла в том, что Солянка была вот она, прямо за углом. Пять минут ходу, даже меньше.
Но ничего, не опоздала. Она никогда никуда не опаздывала, разве только если нарочно.
Но третьего года в Висбадене я выиграл в один час до 12000 франков. Хотя я теперь и не думал поправлять игрой свои обстоятельства, но франков 1000 действительно хотелось выиграть, чтоб хоть эти три м…
– Значит, рукопись украдена из госхранилища, – констатировал Фандорин. – И вы хотите, чтобы я стал соучастником кражи…
Вот ведь странно. Ничего отталкивающего и тем более пугающего во внешности Заметова не было, а между тем, едва взглянув на его лицо, Порфирий Петрович ощутил очень неприятный спазм в сердце, стиснувш…
Увидев, что спешки более нет, полицейский письмоводитель приготовился рассказывать.
– Вы ее знаете? А я нет. Она специалистка по рукописям Достоевского. – Голубые глаза смотрели на Нику ясно и доверчиво. – Мне у нее кое-что выяснить нужно, очень важное.
Хотел уйти, но Киса окликнул, показал на брошенные листки.
По правде сказать, спрятать стопку бумаги в этой комнате было особенно негде. Кровать отсутствовала, ее заменял полосатый замызганный матрас (его, конечно, прощупали в первую очередь). Ну, стол, расс…
Всю последнюю минуту Николас медленно, как бы ненароком, перемещался вбок – туда, где у стены лежали всякие спортивные принадлежности. Оставалось преодолеть еще какие-нибудь два метра.
– Что? – прохрипел осипший от ужаса Лузгаев. – К…какой папочка?
Догадаться, впрочем, было нетрудно. Девушка, которую мать в письме называла «Дуней», имела в чертах много сходного с Родионом Романовичем, но только, пожалуй, была еще красивей. Волосы темно-русые, н…
Он позвонил Саше, чтобы порадовать. Отключен телефон.
– С лекцией всё оказалось довольно просто. Больше всего времени заняла шарада про нимфетку, но и на нее хватило получаса.
В общем, происшествие самое обыкновенное, какие случаются сплошь и рядом, не стоило бы о нем и поминать, если б не совершенно замечательный ответ бывшего студента. То есть, ответа-то никакого и не бы…
Наконец он отодвинулся от скважины и посмотрел в сторону задумчиво прищуренным взглядом.
Дела же у Фандорина имелись. Обычные, житейские, требующие не мозгов, а некоторого количества времени.
– Не совсем типичные. Они еще великие книги писали, – рассеянно заметил Фандорин, барабаня пальцами по столу. – Ну-ка, включи запись. То место, где Морозов стишок читает.
Повернул Рулет назад. Пристроился в подворотне, где темно и не так жарит. Еще минуту назад его колотун бил, а тут припарило ого-го как, конкретно, и пот полился ручьями, типа летят скворцы во все кон…
Мягкая тень от зонта, волны прохладного воздуха от вентиляторов – всё здесь располагало к релаксу или, как говорили в прежние времена, к неге.
Николас замер на пороге, прислушался. Шум воды и еще какой-то странный звук – будто тихонько поскуливает собака.
Ника разозлился: надо же – «Олег Аркадьевич»! Не идти что ли за этим Азазеллой, пусть знает свое место. Но вспомнил худенькое личико малолетнего «гения», и стало жалко паренька.
Я, Николай Александрович, в нежном возрасте был пацаненок мечтательный и скрытный. Когда впервые про вольных каменщиков прочел, видение у меня было. Отчетливая такая картинка. Будто стою я на верхушк…
Во сколько обошелся змеиный ридикюль, страдалец понятия не имел, потому что не мог покупать супруге такие дорогие вещи – Алтын одаряла себя ими сама.
– Так он подлец… Это ужасно. Я подозревала, что он человек нетонкий и нечуткий, но полагала, что это из-за практичности натуры. Он казался мне во всяком случае человеком порядочным… Я пропала!
– Да. Теория моя, видите ли, состоит в том, что я себя, злобное животное, перед отъездом в Новый Свет, должен в нуль вывести. Чтоб в вояж отправиться чистым, как младенец. Так сказать, новорожденным …
– Что вылупился? – засмеялся Родион Романович, отчего-то пришедший в отменное расположение духа. – Такие уж мы, Раскольниковы. Рязанские африканцы.
Поздним утром, в двенадцатом часу, Фандорин и Саша ехали в клинику кислые. Поводов было более чем достаточно.
– Дядя Коля, это Настя! Откройте! – раздался звонкий голосок соседской девочки.
Умеют все-таки японцы работать. Эта Инуяся, хоть и выглядела в своей собачьей маске дура дурой, но к встрече подготовилась как следует.
Человек он благонадежный и обеспеченный, служит в двух местах и уже имеет свой капитал. Правда, ему уже сорок пять лет, но он довольно приятной наружности и еще может нравиться женщинам, да и вообще …
Пересчитала пятисотенные купюры, проверила на детекторе ультрафиолетом. Кивнула.
Это соображение, очевидно, показалось барышне резонным.
– Никого не убивал, ни в чем не виноват. Просто нервный, взбалмошный мальчишка-с. В обморок давеча пал от духоты, по причине нездоровья, а мы тут с вами нагородили турусов на колесах. Сейчас пощупаем.
– Это вы, сударь мой, бульварных романов начитались. Те-то, Чебаров с Шелудяковой, тоже, что ли, сладострастника нашего шантажировали? Нет-с, здесь совсем другое. Погодите-ка, погодите-ка…
Во втором коробочки с драгоценностями. Тоже не заинтересовался.
– Ой не смешите. Вы мне еще Окуджаву процитируйте{18}. – Хозяин квартиры с чувством пропел. – «Ох, покупается, yes, покупа-ается доброе имя, талант и любовь!» Николай Александрович, милый, вы как реб…
– Тогда так-с. Мы прячемся под лестницу и терпеливо ждем, пока студенту наскучит пьяными рожами любоваться. Как только Раскольников станет спускаться, вы, поручик, со своими двинете ему навстречу, да…
– Дарья – да, она у меня первая кандидатка была. Про старуху-ростовщицу я тогда еще знать не знал. Вторая – это была Гертруда Ресслих, у кого я остановился. Затейница почище Дарьюшки-покойницы. Вот у…
Он! У Александра Григорьевича внутри всё так и вострепетало, но, чтобы себя не выдать, письмоводитель даже не взглянул на вошедшего, еще громче заговорив по-французски с владельцем похищенной шляпы. …
– Пускай Семеновна. – Он наклонился над нею, взгляд его был полон величавого презрения. – Со стола моего только что, не далее получаса назад, пропал государственный кредитный билет сторублевого досто…
Начать с того, что «негатив» Морозова подло их обманул – не сказал, что рукопись разделена не на два куска, а есть еще и третий.
Было слышно, как открылась дверь с лестницы – Разумихину надоело тянуть шнур звонка.
Лузгаев поцокал языком, выражая сочувствие.
– Какой еще стрелой? Вы бредите? Она умеет стоять на голове и заниматься любовью в позе лотоса, она чемпион Москвы по бесконтактному карате, но, уверяю вас, Кариночка – милейшее существо, мухи не оби…
– Ничего, – ответила девушка с несколько испуганной улыбкой, но ничуть не потерявшись. – Вы, верно, очень куда-нибудь спешите, оттого и не посмотрели.
«Милый мой Родя, – писала мать, – вот уже два месяца с лишком как я не беседовала с тобой письменно, от чего сама страдала и даже иную ночь не спала, думая. Ты знаешь, как я люблю тебя; ты один у нас…
– Атари! – крикнул Олег, слегка коснувшись клинком его лба. – Снова атари! – Теперь меч несильно шлепнул Николаса по плечу. – И опять атари!
– Вон!!! – гаркнул на него Раскольников, весь рванувшись вперед, и так яростно, что Лужин отскочил в сторону, опрокинув стул.
– Геля позвонила, попросилась в кино. Так что у меня образовался лишний часок, – сказала она, как-то не очень обрадовавшись появлению мужа.
– Нищета полнейшая, и не то что за жилье, а пропитаться завтра не на что. А все же, потакая филистерской морали, ради соблюдения глупейшего обычая, тратят последние копейки на…
Ведущий хищно рассмеялся. «Мигранты – это евреи, что ли? Здравствуйте, господин антисемит, давненько вас что-то в эфире не было». «Почему только евреи? И славяне тоже, – невозмутимо ответил житель Йо…
– Во-вторых, я же справочки навел-с. – Порфирий Петрович отодвинул тарелку, посетовал. – Холодные щи-то, а тридцать копеек стоят… Так вот, про справочки. У меня в «Периодической речи» редактор знаком…
– Адье, товарищ народный комиссар, – бросила в ответ секретарша.
Повернувшись, Разумихин спустился вниз и опять не заметил человека, стоящего под лестницей.
– Вот-с, вот-с… – Порфирий Петрович протянул ему дрожащей рукой бумагу.
Он развернулся, бросился вон из комнаты – столь стремительно, что чуть не сбил с ног поднимавшуюся по лестнице барышню.
– Оригинально, – повторил милиционер. – Пятнадцать лет работаю, чего только не слышал, но такого… Оригинально. – Всем видом изображая безграничность своего терпения, он начал. – Объясняю: гражданин, …
– Про этого деятеля Федор Михайлович позднее писал: «Стелловский беспокоит меня до мучения, даже вижу во сне», – продолжил Сивуха, доставая из портфеля какие-то бумажки. – Вот ксерокопия письма, в ко…
Как истинный гурман, спешить не стал. Нужно было войти в правильное настроение, эмоционально релаксироваться.
Теперь кошмарный Азазелло схватил Фандорина за запястье, побежал еще быстрее.
Внимание Разумихина привлекли листки, лежавшие на этом столике. Дмитрий Прокофьевич взял бумагу, увидел, что это письмо, однако нисколько не смутился, рассудив, что из письма, возможно, куда лучше уз…
Вопрос этот был обращен к Лужину, и хотя ничего еще не разъяснилось, один тон, которым Андрей Семенович произнес это коротенькое слово, разом всё переменил.
Того же мнения был и водитель джипа. Большой мужчина с квадратной физиономией не спеша вылез из своего катафалка, не спеша подошел.
Николас сам не заметил, что уже не сидит, а стоит. Хотел броситься на помощь, но сзади налетел кто-то, схватил за руку, поволок.
– Послушайте, Андрей Семенович. У меня всё нейдет из головы история несчастных ваших соседей. Там ведь полная нищета? И за жилье, поди, платить нечем?
– …как раз в клинике. За всем этим стоит Коровин, у меня сомнений нет. Олег хотел меня о чем-то предупредить, намекал, что доктор – фигура зловещая. Но я не придал значения. Конечно, многое еще неясн…
– Видели, как она на меня глянула, когда мимо проходила?
Какая еще мадам Ресслих! Кто бы это мог быть?
– Значит, рукопись, действительно, у нее? Можно докладывать клиенту?
Итак: первая часть рукописи неизвестно где. Вторая у вымогателя, который требует фантастические деньги. А еще, оказывается, есть третья часть, и про нее тоже ничего неизвестно.
В общем, кое-как спровадили непрошеного волонтера, причем у письмоводителя возникло подозрение, что Порфирий Петрович также не больно желает делить славу с кем-то третьим. И правильно!
Вырулила через сплошную черту и погнала прямо по разделительной полосе, со скоростью двести.
И она в самом деле заговорила. Рассказ начался невнятно и сбивчиво, так что Ника почти ничего не понимал, но затем понемногу стало проясняться.
– Эта косит под «звезду», их на Рублевке немного, на целую категорию не тянут, – прикидывала вслух Валя. – Настоящих бабок у нее нет. Какая-нибудь тачка из не шибко дорогих, но с претензией. Или вон …
– Девятка, девятка! – Николас оглянулся на девушек, которые тоже смотрели на картину, прижавшись к нему с двух сторон. – 100-26-9. И еще какая-то пуговица… Вот, есть пуговица! – Он ткнул в сиротливую…
Звоню Игорю с Родоса. Как, мол, дела. А Игорь: возвращайтесь, всё нормально.
– У красотки на груди был след от укола. Усыпляющего. Вот и мы Игорька баиньки уложим. Но для этого он должен в пятнадцатиметровую зону попасть. Ясно? К оградке его ведите, к оградке… Всё, приехали. …
Николас тихонько вышел, постоял у Гелиной двери. Девочка жалобно простонала во сне, заворочалась.
Он стал смотреть на миниатюрную акулу, думая что точно такой же была и ее покойная хозяйка. Красивой, гибкой, безжалостной, бросающейся на добычу, как молния. Марфа Захер принадлежала к типу женщин, …
– Вы супруга Николая Александровича? – вот первое, чем поинтересовался Зиц.
Паук сказал. Оказалось, в самом деле ерунда. Рулету сейчас ничего было не жалко, особенно для такого гостя.
Сказал и вскоре после того ушел, ибо всегда говорил, что подолгу рассиживать да рассусоливать – только время попусту терять и что через эту глупую привычку Россия от всего цивилизованного мира на сто…
– Пожалуйста, не надо так про папу, – попросила Саша. – Он не «урод» и не «псих». На самом деле он очень хороший. Именно поэтому он и получился такой плохой. Это японец виноват, который синдром приду…
– Значит, вот оно как, – сказал он вслух, спускаясь по лестнице. – По крайней мере, без пошлости. Даже красиво. Этюд в четыре руки, а не в четыре ноги.
– Ознакомились? Итак, господин Стелловский, сам будучи изрядным жуликом, решил, что Федор Михайлович ему наврал: талеры проиграл на рулетке, а уголовную повесть писать и не подумал. Но Морозов, профе…
Вдруг серебристая торпеда стремительно метнулась к центру круга – Николас едва успел выдернуть руку из воды. Рыбеха жадно проглотила мутную капельку крови, еще с полминуты возбужденно пометалась по а…
– Убили злодейским образом? С целью ограбления? – не спросил, а как бы сам себе сказал Порфирий Петрович.
Мимо прошуршал шинами «ровер». Было видно, что по лицу Вениамина Павловича блуждает мечтательная улыбка, будто коллекционер автографов предвкушает какое-то сладостное приключение.
Во времена Федора Михайловича говаривали, что есть две категории женщин: петитные и аппетитные. Добавлю от себя, что существует и две категории мужчин. Первым подавай худеньких и маленьких самочек – …
– За хамство ответишь. Мне плевать, чья ты лялька.
– Ура! – Николас ликующе махнул кулаком в воздухе. – Я чувствовал!
Сначала Фандорин увидел – резко, в отличном фокусе – стену с многочисленными фотографиями. Ага, это справа от письменного стола.
– Не послышалось! Не послышалось! – Дмитрий осмелел. – Люблю вас, черт, ужасно люблю! А вы мне сердце разрываете… Да плевать на мое сердце, не в нем дело! Вы о себе подумайте! Как с Лужином под венцо…
Установленный посередине помещения, на особой тумбе, он посверкивал голубыми бликами, внутри проглядывал коралловый риф, а вокруг него чертила круги маленькая акулка.
Хозяин на пару минут отлучился и вернулся с кожаной папкой зеленого цвета.
– Шеф, ваш выход, – обернулась к двери Валентина, и Николас переступил порог кабинета. Даже блистательному Эрасту Петровичу вряд ли когда-нибудь удавалось войти в помещение столь же эффектно.
Из чудесного рюкзачка появился необычного вида шнур: на одном конце пластиковая трубочка, на другом плоская металлическая заклепка с крошечным стеклянным кружочком посередине.
Обратиться в милицию? Но всякий человек, живущий в России, знает, как мало проку от этого учреждения, когда действительно нужна помощь. За десять лет, прошедших с момента возвращения на историческую …
– А-а, вот оно что! – закричал вдруг Родион Романович, порывисто поднимаясь. – Софья Семеновна здесь средство, не более! Подлец, как есть подлец! До меня добираешься? Психолог! Чтоб я перед тобой уни…
– Я ее двоюродная племянница, квартира мне завещана. Вы что себе позволяете – «убили»! – Двоюродная племянница разволновалась не на шутку. – У меня медицинское заключение, даже вскрытие делали! Инфар…
Будучи слабого здоровья, к крестьянскому труду Федорин-отец был негоден и поступил в семинарию, намереваясь переписаться в духовное сословие. Там он учился в одно время с самим Михайлой Михайловичем …
– Нету. Ни одного Лузгаева. Есть «лузгае», это по-белорусски, что ли. Вот: «Савка лузгає сємочки i спльовує їx прямо на сомбреро сеньйора, шо сидить попереду».
Сел в свой раскаленный метрокэб, опустил стекла и включил вентилятор на полную мощность, чтоб поскорее продуть кабину. При повороте ключа ожил приемник. Это было «Автор-радио», новая станция, которая…
– В каком надо, – отрезала Элеонора Ивановна, надо сказать, особенной политесностью не отличавшаяся. – Ладно. Привозите, посмотрим. Триста долларов.
– А кто ж еще? Теперь вся рукопись в сборе, папина мечта осуществилась. Первую часть мне отдал Рулет, а я ему за это вручил баян с таким ломовым концентратом, что улетишь – не вернешься. Вторую часть…
– Он не сумасшедший, он подлец! – взревел Дмитрий. – Я его вон вышибу!
– Зверство. Коли бы преступнику деньги были нужны, взял бы сколько надо у процентщицы и тем удовлетворился. Так нет, забрал самую малость, по общему счету рублей на пятьдесят, а нынче прибавил еще не…
– Так и не обернулись? – тоже со страхом прошептал Порфирий Петрович, но уж и сам знал, каков будет ответ.
Николас попытался взять себя в руки, изъясняться понятней. А то они тут привыкли иметь дело с психами. Разбираться долго не станут – скрутят и смирительную рубашку наденут.
– Втрое больше, чем он получал у Богданчика. Догоняю ход ваших мыслей. Полагаете, Игорек инсценировочку устроил? Чтоб перейти на выгодных условиях к более перспективному хозяину? Он действительно не …
Первый – из той поры, когда отрок только-только сделался одним из полутора сотен «чижиков», как называли правоведов за цвет их желто-зеленых мундирчиков.
Последние два года она возглавляла журнал «Хайхилз», еженедельник для женщин-автолюбительниц: минимум технических подробностей, максимум элегантности и практичности. Поработав сначала в политическом …
– Отстань, ошибка природы. Не мешай думать, – сказал Филипп Борисович. Похоже, он замышлял какую-то новую каверзу – во всяком случае, его бледный, почти безгубый рот все шире растягивался в пакостной…
– Для собирателей автографов это не столь существенно. Платят за руку великого человека, за неповторимые и уникальные росчерки пера, помарочки, завитушечки. А наш классик в задумчивости еще и рисован…
Две минуты ушло на то, чтобы спуститься во двор, пройти десять метров и снова подняться. И еще минут пять Ника стоял перед дверью собственного жилища, решая сложную проблему: позвонить или открыть кл…
– Марк Донатович! – позвал Фандорин. – Решили к вам присоединиться. А где Олег?
Порфирий Петрович, разом обессилев, привалился к двери. Ему вообразилось, что он спит и видит кошмарный сон, от которого сейчас непременно пробудится.
Как раз в эту минуту из противоположной двери появилась дама средних лет, довольно недурной наружности, которую портили лишь жесткие складки у губ. Увидя, каким делом занят белокурый господин, она бе…
Известно ли почтенной публике, что выдающиеся люди, открывшие новые законы природы или общества, выдумавшие новую теорию либо построившие великую державу, все без исключения были преступники? «Престу…
– А то, что убитая преступника не опасалась, так что сама в комнаты провела, да еще спиною к нему оборотилась. И во-вторых-с, что он росту выше среднего, ибо бил сверху и пришлось прямо в маковку. Лю…
– Марк Донатович, пойдемте уже к папе, а? – напряженным голосом произнесла она.
– Я так и думал, что вы уже в курсе. И до смерти меня боитесь. – Он повернулся к Николасу и доверительно понизил голос. – Вы еще не все знаете. Я мог бы утаить, но скажу. Первый и второй фрагмент рук…
– Поспали бы, хоть часок, – успел крикнуть Александр Григорьевич до того, как его окончательно выпихнули на лестницу, но вместо ответа у него перед носом захлопнулась дверь.
– Именно об этом я и уполномочен с вами поговорить, – солидным тоном сказал Николас. – Я понимаю, время позднее, но не хотелось бы откладывать. Я на машине, могу к вам подъехать. Много времени это не…
И приятели разошлись, каждый в свою сторону.
Ника вообще стал замечать, что российское радио, казалось, окончательно вытесненное телевидением, в последнее время вступает в эпоху возрождения. Одна из главных причин – поголовная автомобилизация. …
Не может быть… Этого просто не может быть! Наваждение какое-то!
Это была ужасно похудевшая женщина, тонкая, довольно высокая и стройная, лет тридцати, еще с прекрасными темно-русыми волосами, но с красным чахоточным румянцем на щеках. Она и всегда-то была взвинче…
– Нет, – честно признался Ника и поглядел на Валю.
В крохотном парке, который весь просматривался насквозь, вообще почти никого не было. Малышей увели домой, ужинать и смотреть мультики. Алкаши еще не сползлись.
– Николай Александрович, а чего такого? Сгоняем, посмотрим. Интересно же!
В-третьих, на повороте к «Фитнес-эмпориуму» дежурил гаишник с огненно-рыжей шевелюрой, а это (автомобилисты знают) вообще караул.
Толпа, увидев, что ничего особенно драматичного не произошло, уже рассосалась, остался лишь этот прагматик.
– Да, нужно получить от него ответы на ряд вопросов. – Фандорин уже и сам пришел к этому решению. – Только обойдемся без Аркадия Сергеевича. Его роль во всей этой истории не очень ясна.
Но унынию и самобичеванию Порфирий Петрович предавался недолго, никак не долее часу.
Серый Волк и Красная Шапочка стояли над ней.
– Послушай, ты извини, что я Светусей представилась. Нужно было, чтобы ты дверь открыла. Я ведь, хе-хе, не Дух Святой сквозь дерматин просачиваться.
Развернулась и побежала прочь, по-девчоночьи выбрасывая ноги в стороны.
– Говорите-говорите, я давно за вами приглядываю. Вы ведь и есть «молодой друг», который также был на месте предполагаемой кражи?
То была крошечная комната с огромным киотом образов. У другой стены стояла большая постель, весьма чистая, с шелковым, наборным из лоскутков, ватным одеялом. У третьей стены был комод с выдвинутыми и…
Удивительная вещь. Пока Порфирий Петрович пребывал в опасении, что свидетельница помрет, не успев ничего рассказать, он и спешил, и суетился, бежал со всех ног по духоте, так что не только себя, но и…
Унтер-офицер (фамилия его была Иванов) поведал следующее.
– Верно-с. Наш с вами фигурант нетерпелив, и ждать часами на лестнице не захочет. Тем более что увидеть могут. Весь мой главный расчет именно на раскольниковском нетерпении и построен-с. Вы поглядите…
Едва отъехали от дома, у Фандорина зазвонил, или вернее, заиграл телефон («Хоральный прелюд»). Определился номер Сивухи, поэтому отвечать Николас не стал. Минуту спустя Валин мобильник врубил зажигат…
Все события, описанные в предшествующей главе, не заняли и часу. Еще минут двадцать понадобилось, чтобы прихватить из квартала полицейский наряд: поручика Илью Петровича, того самого, по кличке «Поро…
– Родион Романович, ну да-с. – Пристав с досадой отпихнул коробку. – Газеты-то переправил… Неужто… Да нет, невозможно-с… Хотя отчего же… В юридическом, говорите?
– Как вам моя крайняя комнатка? Хороша? – фыркнула дама. – Нарочно сдаю гулящей – полакомить близких друзей видом рублевого разврата. Это, знаете, барчукам для пробуждения аппетиту показывают, как кр…
Дрожащим пальцем Ника набрал телефон Сивухи. Коротко рассказал про вчерашние события и про Марфу Захер. Потом про главное.
– Есть. И я их найду. Обязательно найду. Это я сама придумала у Элеоноры Ивановны Моргуновой спросить, мне про нее папа рассказывал.
Он заглянул в кабинет и увидел, что владелец уникальной рукописи сидит на корточках, держась обеими руками за промежность. Рукопись он прижимал к груди подбородком. Лицо у парня было бледное и злое.
Коли не повернется и не уйдет – точно он, загадал Заметов.
– Луиза Ивановна, вы бы сели, – обратился Заметов тем же тоном к немке, разодетой багрово-красной даме, которая все стояла, как будто не смея сама сесть, хотя стул был рядом.
– Как это «наоборот»? – не понял Александр Григорьевич.
– Да не надо мне! – разозлился он. – Неужели нельзя с ней без этого про Достоевского поговорить?
– Хочет, чтоб я его с Дуней свел, десять тысяч ей сулит. – Раскольников с любопытством переводил взгляд с одного на другого. – Я его за то сумасшедшим обозвал.
Охранники так и торчали во дворе. Один держал в руке пистолет, остальные – резиновые дубинки. Правда, увидев депутата, все четверо, как по команде, оружие спрятали.
Говорившие, впрочем, тоже про него как бы забыли.
Однако опасения (или надежды) его, казалось, были напрасны. Никаких признаков ссоры чуткий слух Разумихина не улавливал.
Порфирий Петрович взял помощника за руку и необычайно скорым движением вывернул так, что Александр Григорьевич взвизгнул.
– Ну что же вы? – шепотом поторопил он медлившего Николаса. – Пойдемте.
– Почему вы не объяснили всё сразу, еще вчера? Зачем было подслушивать?
– Бросьте, – сжалился Порфирий Петрович. – С ног ведь валитесь. Берите эти записи и ступайте домой, поспите-с. Завтра с утра все сии парижские тайны расшифруете и доставите ко мне. А я пока другим сп…
– Тазик с водой попрошу-с, – хмуро сказал на это Порфирий Петрович и сразу направился к трупу, щупать рану.
Предложенную взятку с негодованием отверг, ибо оказался человек честный. Мало того – еще и дельный, что на Руси с честными людьми почти никогда не бывает. Собрал у себя в особенном портфеле такие бум…
Куда теперь бежать и что делать, он решительно не знал, а между тем кипучая его натура требовала какого-то немедленного действия.
У вялых, малокровных созданий реакции и эмоции всегда какие-то пригашенные, подумал Ника. И здорово ошибся, потому что Саша вдруг закрыла лицо ладонями и горько, безутешно разрыдалась.
– Не надо. Это было уже после того, как он сказал: «А уже всё».
Дом Марфе достался на память от бывшего мужа-брокера, такого же пидора как Раульчик, только подпольного. Гаража, правда, не было, участок маленький. Зато в Жуковке, а не в каких-нибудь Горках-15.
– Папа, не мучай Николая Александровича, – раздался сзади голос Саши. – Он в прошлый раз рассказывал. Теперь моя очередь.
– Плакать об нем не станут-с. – Такими словами заключил свое повествование квартальный и перекрестился. – А впрочем, царствие ему небесное. Ежели проживал на свете такой крючок, значит, Богу он был з…
Может, кто-нибудь вошел в лавку и между полок спрятался?
Николас перебрался в приемную на диван – одеваться, чтобы идти домой, в кровать, было лень. Да и спать расхотелось.
Не ушел. Только раздраженно притопнул ногой в рваном штиблетишке и с независимым видом засунул руки в карманы широкого, совершенно утратившего первоначальный цвет пальто. Этот предмет туалета никак н…
Это был высокий, полный человек с прямыми седыми волосами, в очках и с большим золотым перстнем на припухшем от жира пальце. Весь он был какой-то широкий, избыточный, и всё на нем было широкое – щего…
– Тс-с-с, это Разумихин, родственник мой, – шепнул пристав помощнику, вмиг убирая со стола папки и карточки. – По нашему делу, но при нем молчок. После договорим. – И громко откликнулся. – Входи, Мит…
– Да как… ты… смел?! – прерывисто, будто задыхаясь, воскликнул сначала женский голос.
– Ich danke, – сказала та и тихо, с шелковым шумом, опустилась на стул. Светло-голубое с белою кружевною отделкой платье ее, точно воздушный шар, распространилось вокруг стула и заняло чуть не полком…
– Да зачем же стулья-то ломать, господа, казне ведь убыток! – весело процитировал Порфирий Петрович из «Ревизора» и протянул руку знакомиться.
Вот и сейчас, готовясь к встрече с женой и ее учителем, он вертел в кармане фальшивое золото. Как себя вести? Что сказать?
А Саша попятилась, споткнулась о бровку, чуть не упала.
– Что за предъявы, Макс? Я прямо в шоке! – горячилась барышня, изъясняясь на причудливой смеси блатного говорка и гламурного слэнга, которая в ходу у нынешней продвинутой молодежи. – Подумаешь, эпиля…
– Вот это да! Прямо Тарзан, Шварценеггер какой-то. А по виду – сморчок сморчком.
Я, Николай Александрович, на исторических фри-масонов чем похож? Тоже ценю только две вещи: свободу и созидание. У меня этот девиз во время предвыборной кампании на всех плакатах и листовках обозначе…
Выражение лица у Николаса, вероятно, было вполне красноречивым – Сивуха весело рассмеялся.
– Вы кто? – с подростковой непосредственностью спросил отпрыск, рассматривая Николаса.
Второй: своим движением по пути к земному раю, каковой лучшие наши умы почитают за конечную цель эволюции, человечество обязано прежде всего людям необыкновенным, ибо именно они толкают, а то и за ши…
Это, впрочем, не помешало Вале почти сразу же после своего второго рождения выскочить замуж. Причин было две. Айнс: она всю жизнь мечтала пройтись по Александровскому саду в белой фате. Цвай: Мамона …
Это я вам самые эффектные случаи рассказываю, а были и другие. Не раз и не два спасал меня мой фри-масонский бог. Только появится серьезный враг, начнет создавать проблемы – тут ему и конец. Некоторы…
– Не всё так плохо. Местонахождение первой и второй части известно – их ищут. Третья часть у меня, до конца тринадцатой главы. Сколько там всего было глав?
– Десять минут дадите? – Валентина вынула свой миникомпьютер. – Сейчас пороюсь в Сети. Аукционы надо смотреть…
Но в больнице, куда они приехали с Сашей Морозовой, всё было иначе.
У Ботаника закрыли фортку. Значит, сейчас во двор выйдет. Ботаник всегда перед уходом фортку закрывал. На кой – непонятно. Душно же.
А Вениамин Павлович и в самом деле предвкушал сладостнейшее приключение.
Николас вертел монету, пытаясь ухватить ускользающую мысль.
Наконец выпростал пальцы, мельком поглядел на них и покривился.
Пробежав коридором, Ника дернул дверь санузла (она оказалась незаперта) и замер.
Внизу прошелестели шины. Это во двор въехала «скорая помощь». Особенная такая, как ее… Реанимобиль, вот как. Фонарь на крыше медленно вращался, и это тоже было красиво. Рулет немножко посмотрел, как …
– Это я – Рулет, – назвался молодой человек – очевидно, фамилией или прозвищем.
К сему условию с. – петербургский 2 гильдии купец Федор Тимофеев Стелловский руку приложил.
– Вот про четвертого-то я и хотел. – Александр Григорьевич зашуршал страничками, успев-таки сунуть в рот корочку. – Нумер четвертый – приказчик Николай Дормидонтович Попов, занявший шестнадцать рубле…
– Я просмотрела папину записную книжку и ежедневник, – сказала Саша. – Еще в самом начале. Там ничего.
– Черт их знает, существуют масонские ложи или нет. Я фри-масон не в том смысле. Я по духу фри-масон, по психологии. Я вольный каменщик, понятно?
– Больны они, шибко больны, – сообщила Настасья. – Я штей носила, своих, не хозяйкиных, так и тех кушать не стали.
Не скрывать, что всё знаю, определил надворный советник, а напротив сразу перейти к самому делу. Не к убийствам, потому что тут у меня ничего на него нет, и он это отлично знает, а к главному, к теор…
– Да, официоз с задушевинкой – это противно.
Николасу вроде бы осталось только перебирать руками-ногами, но оказалось, что лазить по пожарной лестнице – дело непростое. Она скрипела, качалась, а расстояние в метр от края лестницы до балкона на …
Стряпчий Чебаров лежал посреди своего кабинета, раскинув руки в стороны, и глядел остановившимися глазами на лепной, в купидончиках и наядках, потолок. Выражение лица покойника было до того нехорошо,…
– Саша принесет вам этот том, и вы посмотрите. – Здесь Николасу пришла в голову идея получше. – Знаете что, мы перевезем к вам в палату весь тридцатитомник. Может быть, вы перелистаете его страница з…
– А всё уже, – мирным тоном сообщил ему больной. – Теперь пускай Сашка подойдет.
Долгими кропотливыми усилиями, тщанием и усердием Порфирий Петрович одолел первоначальное против себя предубеждение, завоевал и уважение, и приличествующее положение. А после одного прошлогоднего рас…
– Какого дела? – сдвинув брови спросил Ника.
– Спасибо, Николай Александрович. Но лучше я сам. – В глазах Олега сверкнули смешливые искорки. – Папочка, действительно, ужасно расстроится. Еще бы! Человек, которого он нанял отыскать рукопись, ока…
– Я не знаю… – Саша жалобно смотрела на него. – Как же я решу без папы? Наверно, лучше забрать.
– Желаете перед допросом осмотреть место убийства? – вполголоса спросил Заметов, догнав Порфирия Петровича.
– Да чего тут понимать! Сказано вам: три живые души я погубил. Три страшных минуса на себя записал. По теории вашего Родиона Романовича, они, может, и обыкновенные, но все равно — живые души. Только,…
Нужно забыть о чертовом пианисте, сосредоточиться исключительно на Федоре Михайловиче Достоевском.
Фотографию Марфы Захер ассистентка рассматривала не долее минуты – для психологического портрета хватило.
– Отрубилась? – равнодушно спросил сверху Олег. – Туда ей и дорога. Хоть поговорим спокойно.
За этот срок Ника успел выдержать тяжкий разговор с женой, остаться без дома и семьи, сменить профессию и страну обитания, забыть нынешнюю жизнь и не найти новой.
Ну да, она же монашкой представляется, подумал Александр Григорьевич – и, как тут же выяснилось, ошибся.
– Оригинально. – Гаишник наклонился. – Ну-ка, дыхнем… Хм, не пахнет. На игле, что ли?
– «Публишный дом» – это супер. Только по-русски правильно говорить «издательство». Сотрудничать хотите? Буду рад. Особенно с такой прикольной фирмой. Я Валера Расстригин. А вы – Инуяся-сан?
– Извините, но… от чего вас все-таки лечат?
– Я тебя все равно достану! – крикнула Валентина, бросаясь по галерее вдоль стены.
– Вы владеете фирмой «Страна советов», которая помогает клиентам решать всякие сложные вопросы. Так помогите мне, поработайте на меня. Я очень перспективный клиент. Дайте совет, как отыскать третью ч…
– Извините, что я, может быть, прерываю, но дело довольно важное-с, – заметил Петр Петрович как бы вообще и не обращаясь ни к кому в особенности. – Я даже и рад при публике. Тут случай чернейшей небл…
– Тихо! – шикнул Порфирий Петрович, причем довольно громко. – Кажись, открывает!
– «Фукаи, фукаи мори-но оку ни има мо китто окидзари-ни сита кокоро какуситэру ё…». «Фукаи мори» это по-японски «густой лес», «чаща», – объяснил он. – Песня будто обо мне написана. Там про одинокое с…
– Это вы насчет того, что чересчур самонадеянно поступили, когда вдвоем на такое дело пошли? Но откуда вам было знать, что я таков? – Он показал поросший волосами кулак, размером с младенческую голов…
– Да на что вы им сдались? – не выдержал Ника, выведенный из себя мечтательной улыбкой Аркадия Сергеевича. – Подозрительный иммигрант из подозрительной страны с богатством подозрительного происхожден…
Собрался он и теперь, в эту тяжкую для себя минуту.
Здесь Николас опомнился, с силой хлопнул себя ладонями по ушам и продолжения душераздирающего рассказа не слышал.
Однако прямо перед лужинской (то есть, собственно, лебезятниковской) дверью не получилось, очень уж крохотною оказалась комнатенка. Здесь, видно, квартировал самый предпоследний из жильцов, хуже кого…
Взволнованная предстоящим свиданием, она уже стучала в дверь и, не дождавшись отклика, вошла.
Алтын проснулась сразу. Из кресла выпрыгнула легко, будто и вовсе не спала. Подлетела к мужу и яростно схватила его за лацканы, для чего ей пришлось подняться на цыпочки.
Ей-то что. Она, ходячая небылица, в фантастическом мире чувствовала себя, как дома.
Но задавать вопросы не пришлось – Сивуха заговорил сам, очень охотно. Видно было, что говорить он умеет. Наверняка из этого непредсказуемого господина получился бы отличный телеведущий или публичный …
– Из Рязани? – снова икнула. – Деньги за комнату привезли? Давайте.
Как все-таки удобно жить в неправовом государстве, подумал Фандорин. Столько неприятных проблем можно решить парой телефонных звонков. Если, конечно, знаешь правильных людей.
Он затрясся в приступе злобного хохота, и стало окончательно ясно: мерзавец издевается. Где рукопись, отлично помнит, но говорить не намерен. Наплевать ему теперь и на больного сына, и на былого куми…
Он связан с Сивухой, Олегом и Игорем десять лет!
Николас прочитал это место очень внимательно.
– Виноват-с, – от удивления сословоерсничал Заметов, вообще-то почитавший прибавление «с» на конце признаком отсталости. – Это я недопонял.
Оперуполномоченный ошарашенно тряс долларами, таращился на кольца и браслеты.
Ника нажал кнопку громкой связи, чтобы девушки могли слышать разговор.
– Мужчина, вы хотите проблем? – Она выскочила из машины. – Обеспечу.
Ника ожидал услышать что угодно, но только не это.
Выходило, что а может оно и к лучшему. Не успел новый следственный пристав вступить в должность и тут же, в первую неделю, раскрыл умышленное убийство с ограблением. Начальству ведь все равно – был с…
– Как же, как же. Неизвестное творение величайшего Федора Михайловича. Желтые странички. Сухие такие, ломкие. Дрянь бумажки. Станешь подтираться – всю задницу обдерешь… Ой, ой, глазами-то захлопали! …
– Сейчас, Настенька! – крикнул он, лязгая замком. – Сейчас!
Если тебя так зовут, выбор простой: либо настраиваешься жить шутом гороховым, либо делаешь свою дурацкую фамилию, как теперь говорят, брэндом. Чтобы имя «Сивуха» зазвучало гордо, надо было ого-го как…
Ужасно хотелось дотронуться до рифа, попробовать, какие они, кораллы, на ощупь. В магазине, при продавце, этого не сделаешь, а тут никого.
– Э-э, стоп, – заговорил он сам с собой (следовало привыкать к этой форме общения, отныне она станет для него основной). – Так и свихнуться недолго.
Но почему тогда не отпустила на волю, как он просил? Зачем снова и снова сначала подманивала, а затем презрительно отталкивала? Зазывала к себе в номер, лежала на кровати раздетая, но когда он пыталс…