Саша позагорала, потом переехали в Жуковку, еще и там в кафе насиделись. Валентина заставляла себя ждать.
Здесь Родион Романович, наконец, растворил уста.
– Это верно, – поддержал его Разумихин. – Мы у родственника моего, которого ваш брат «сыщиком» обозвал, деньжонок подзаймем и Родион Романыча слегка приоденем. А то что ж его таким чучелом вашей матушке предъявлять? Она, пожалуй, напугается.
– Родион Романович, ну да-с. – Пристав с досадой отпихнул коробку. – Газеты-то переправил… Неужто… Да нет, невозможно-с… Хотя отчего же… В юридическом, говорите?
– Не надо «скорую», – сказала вдруг девочка, садясь. – Я ничего… Я сама виновата. Он тихо ехал. Это у меня голова закружилась. Вы извините, пожалуйста, – обратилась она к парализованному ужасом Нике и всхлипнула.
Теперь понятно, почему Аркадий Сергеевич не очень-то нервничал из-за первой и второй частей рукописи. Они уже находятся у «вольного каменщика», и претензий никто не предъявит, потому что Рулета с Лузгаевым нет в живых. Стоп, стоп, а смерть Марфы Захер! Кто теперь поверит, что это был несчастный случай? Ее убили, и убили из-за рукописи!