Все цитаты из книги «Герой иного времени»
К Даше он равнодушен – в том единственном смысле, который для нее важен. Это первая трудность. Вторая: за много лет он свыкся с мыслью о той женщине, их слишком многое связывает. Трудность третья: ег…
Иноземцов кивнул и тихим, спокойным голосом, всё посасывая свою палочку, стал рассказывать, что корабль его простоит в Севастополе еще месяц, если не два. Надобно дождаться, пока соберутся все мастер…
– Человек я не верующий, но в данном случае перекрещусь и даже трижды, – объявил Прохор Антонович, после чего немедленно исполнил обещание.
Всё это было крайне тревожно, но по крайней мере появилась надежда.
Я была подростком, почти девушкой, когда вокруг стали говорить, что надобно сначала избавить от рабства собственных соотечественников, а потом уж заботиться о счастьи испанцев или греков. Вы недоверч…
Доктор, как человек эмоциональный, немедленно увлекся этой идеей и о прогрессивных принципах позабыл. Он был очень высокого мнения о своем даре убеждения, намеревался растолковать Олегу Львовичу, чел…
– Уж можете быть покойны, – сказал мне чудесный Лебеда. – Я в высшей степени обладаю двумя этими талантами: попадаться на глаза, когда мне надо, а если необходимо, то быть невидимым. Подождите меня з…
– Бросьте. Любовь к отечеству, антр-ну, это химера, хоть и полезная. Любить отечество возможно для каких-нибудь англичан или голландцев, которые, влезши на кочку, могут всю свою необширную родину вра…
Произошло то, чего я никак не ждал. Даша заплакала. Но не испуганно и не виновато, а оскорбленно, даже возмущенно.
Я догнал его в прихожей. Мне во что бы то ни стало нужно было задержать его до прихода Дарьи Александровны.
Командующий сладко улыбнулся. Ход его дальнейших мыслей был мне понятен: и закончит эту затянувшуюся войну не кто иной как генерал-лейтенант Фигнер – со всеми проистекающими из сего приятными последс…
– А я вам по секрету вот что сообщу. – Он взял меня под руку и наклонился к самому моему уху. – Как лицу посвященному. Мы с его превосходительством по вашему дельцу распорядились вот как. Ваши сведен…
– Охой! – отозвался издалека верный помощник – нарочно отбежал.
Удивившись еще больше, барышня не нашлась, что сказать, и снова показала на свободный стул.
В атаку пошла пехота – и скоро откатилась. Воины Хаджи-Мурата сосредоточили огонь на командирах. Согласно уставу, все они шли справа от развернутых ротных колонн и были легко отличимы от нижних чинов…
Генерал Фигнер осип от крика. Чтобы понять его приказы, адъютантам приходилось наклоняться к самому его лицу. Вольные наблюдатели жались к штабу, некоторых достало шальными пулями, кто-то был убит. Г…
На них-то Олег Львович в основном и поглядывал, отвлекаясь мыслью от настоящего в минувшее. Точно в таком же чине он был на Бородинском поле, шестнадцатилетним мальчишкой. Вот планета свершила тридца…
– Как это? Ты и свою смерть тоже будешь считать не особенной важностью? – спросил я, подумав, как мало соответствуют его ленивый французский и блазированная мина бодрому настроению новой эпохи. Когда…
– Едут! Едут! – закричал по-черкесски. – Из ущелья! Двое! Один в черном! Другой в белом!
– А бывает, чтобы вы посмотрели на кого-то другого и сказали себе: «Какой красивый мужчина!»?
– Ну, стало быть, Шамиль тут! – воскликнул Александр Фаддеевич, очень довольный, и припустил по-непечатному.
– Как смели вы оставить крепость? Кто дозволил вам являться в Серноводск без вызова? – Его лысина в мгновение налилась кровью. Начальник Средне-Кавказской линии славился вспыльчивостью и крутонравием…
Тина даже приложила лорнетку (она была немного близорука).
Вечером мы славно отужинали дичью, причем обе птицы достались нам, потому что абрек опять ел что-то свое и в стороне. Поев, завернулись в бурки, раскурили трубки.
Но урус был смирный. Он сказал что-то на своем языке, непохожем на человеческий. Сел. Снял белую круглую шапку. Волосы у него оказались золотые, как у пленной урусим, которую Рауф-бек привез двенадца…
Они остановились посередине комнаты – точно там, где Даша наметила. Два канделябра, слева и справа, подсвечивали ее, создавая сияющую ауру.
И Зара не могла удержаться – горько заплакала. Опять она была одна на всем свете.
Еще Назифа научила Зару карабкаться на верхушку Кольца, чтобы оттуда смотреть на мир.
Она долго про это объясняла, и Зара послушно кивала, но за рябого-шестипалого выходить ей не хотелось. Она хотела вместе с Назифой попасть в гарем, где они стали бы самыми любимыми женами у паши, вез…
Последнее слово по-туземному означало подарок. Дарья Александровна, наверное, выучила его специально.
И догнали лиходеи несчастного Жукова, повлачили обратно.
Ну то-то же. Он никто, простой нукер, а она – дочь князя и воспитанница Рауф-бека.
Широкий овраг действительно очень кстати пересекал эту часть долины, давая возможность скрытно выйти к Шуурде, четвертому из селений Семиаулья.
– Что за дикие фантазии! Мне и в голову подобное не приходит!
Остальные засмеялись, и разговор о Лермонтове продолжения не получил.
Вот оно, началось! В глубине души она знала, что одним любовным признанием и распростертыми объятьями дело не решится. Надо дать ему выговориться.
Потом весь остаток дня, вечер и наутро, до самого Серноводска, я только и делал, что расспрашивал этого удивительного человека о его жизни. Иногда он не хотел отвечать и уводил разговор в сторону, но…
– Ты не бойся, я вещей с собой не возьму. Что я, не знаю? Когда погоня, лишний вес ни к чему, – сказала на прощанье Зара. – Гляди только, не обмани меня. Предатели в аду пауков едят.
– Каково? – спросил майор, отлучившись, чтоб прикрыть створку. – Оценили размах?
С минуту мы все молчали, потом вернулся Олег Львович, обескураженный еще больше прежнего.
Страхов Сысой Авдеевич перетерпел немало, но и прибыток имел завидный. Дал он зарок, на святой иконе: двенадцать раз судьбу испытаю, а после ни-ни. Если б исполнил, был бы цел-здоров. Двенадцать ходо…
Дело в том, что попав к настоящему зеркалу, более безжалостному, чем озерная вода, Даша увидала, что до пристойного вида ей еще очень далеко. Придется потратить несколько дней, чтобы привести в поряд…
Он откинулся на спину, сунул в рот травинку.
В гостиной на гостью с объятьями налетел Кискис – на правах родственника, но Дарья Александровна от него мягко отстранилась. Не стала она и переодеваться. Вид у нее был расстроенный.
Я уж писал, что своего собственного лица в двадцать три года воскресить в памяти не могу, но юную Дарью Александровну, стоит мне зажмуриться, вижу, словно она и сейчас передо мною.
Но Иван Иванович опять не опустил рук, не расклеился. Из обломков кораблекрушения он немедленно выстроил новый корабль, прекрасней прежнего.
Потом сел на корточки, осмотрел треснувшее оружие.
– Молчите, не то я выстрелю в вас безо всякой дуэли! – прошипел Никитину поручик.
Мне вспомнилось письмо, доставленное Дашей в день ее именин. Пелена упала с моих глаз, и я будто заново родился.
– У меня, я полагаю, есть сообщники? – медленно спросил он.
– Да. Я ведь не ханжа! Но мой… избранник, – не без колебания употребила барышня слишком ответственное слово, – очень хорош собой, я смело могу сравнивать его с кем угодно.
Ты знаешь, я была не в себе, я лишилась рассудка от боли и оскорбления, я не могла ни есть, ни спать, ни даже плакать.
Не тотчас же, а лишь благодаря Мишелю узнал я об условиях выкупа. Они были ужасны. Рауфбек Канлыройский, видно, откуда-то прознал, что за добыча попала ему в руки, и требовал, во-первых, возместить в…
С упавшим сердцем я видел, что она начинает слушать Стольникова с интересом. Как только он, бес, с первого же взгляда понял, что этой девушке нужно не комплименты говорить, а завлекать ее острым разг…
Многие прежние сослуживцы Честнокову завидовали. Считали, сытно устроился. Оно вроде и верно, должность у Ивана Ивановича была отменная, грех Бога гневить. Другой кто, с душою невозвышенной, сидел бы…
Показала, где лезть вверх. Он тоже попробовал. Но сначала положил на землю ангела, чтоб ненароком не выпал. Карабкался аварец ловко, не хуже, чем Зара. Она одобрительно пощелкала языком.
Сидеть без разговору было странно, притом я очень хорошо понимал, что Платона Платоновича мне не перемолчать. Он думал о чем-то своем, по временам поглядывая на меня с приятной улыбкой, как бы показы…
Мы слушали его рассказы о Сибири допоздна.
Первую попытку расшевелить в Олеге Львовиче иной интерес она предприняла на следующий день.
И как им было не прояснеть? В комнату будто влетел свежий ветерок или заглянуло утреннее солнце. Дарья Александровна, раскрасневшаяся от быстрой езды или, быть может, волнения, так и искрилась радост…
Девушка, прежде не замечавшая, что в помещении есть еще кто-то из проезжающих, очень удивилась. Ничего не отвечая, она посмотрела на незнакомку вопросительно. Та выговаривала слова, держалась, была о…
Здесь майор поймал мой негодующий взгляд.
Когда всё закончилось, ее пальцы не желали расцепляться. Олег Львович подумал, что это от нервов, и очень бережно разъединил их, один за другим. Пальцам сразу сделалось холодно. Потом Мангаров целова…
Только видеться они все равно почти перестали. Всё из-за того, что Рауф-бек передумал продавать Назифу. Он смотрел на нее, смотрел и вдруг объявил, что она будет ему младшей женой – потому что Дариха…
Я, поколебавшись, неуверенно кивнул. Не спорить же в самом деле с жандармом о любви к государю императору?
Выбежав наружу, Зара столкнулась с Олагаем, который нес приезжим еду.
Зара прищурилась. То, что никто не спросил про волшебную палочку, говорило о многом. Кажется, тут удастся получить кое-что поценнее.
На листке, наскоро сложенном вчетверо, было всего две строчки: «Какой ужас! Необходимо объясниться. Я навещу вас в крепости!»
По утрам, едва разомкнутые сонные вежды сощурятся на сияние восходящей денницы, любил Иван Иванович потараканить пухлую, дебелую да сдобную Капитолину Семеновну, пока та еще не пробудилась. Оно и для…
– Что такое? – спросил я Олега Львовича. – Что он говорит?
Я, собственно, даже сказал абреку, что прошу его на меня не сердиться за давешнее, но дикарь моей вежливости не оценил. Скользнув по мне неприязненным взглядом, тронул плеткой своего поджарого кабард…
В свою ссылку я поехал счастливым и по дороге бессчетное количество раз покрывал бумажку поцелуями. Нечего и говорить, что намерение Даши приехать в Занозу я приписал девичьей порывистости – как это …
«Пробоина на самой ватерлинии, – подумал Иноземцов. – Дело дрянь».
Вот он перевесился через край, сделал последнее усилие – и исчез. Сысой Авдеич, уставший ужасаться, только крякнул.
Я часто думаю: а каким бы был в двадцатом веке он? Нет, я выразился неверно. Он бы, конечно, был бы точно таким же, этакие люди в зависимости от веяний эпохи не изменяются. С кем он был бы – вот о че…
– Давно ушел. Сказал, что будет добывать своего кровника Хаджи-Мурата. Ангел-де ему поможет – у него за пазухой котенок сидит. Но очень возможно, что мой кунак сидит сейчас там где-нибудь, – Олег Льв…
Вопросительно посмотрела на Олега Львовича, потом на меня.
Мои попытки вызвать Никитина на разговор натолкнулись на полное равнодушие. Приглашение заходить ко мне запросто, на чашку чая, было выслушано, но не использовано. На вопрос, не требуется ли какое-ни…
По привычке Иван Иванович прикинул, не сохранить ли изобличительный документец на случай надобности. Перечитал – нет, нельзя. Только самого себя изобличишь. Надо поскорей сжечь. Но вдруг пришла в гол…
– У меня есть кунак. Русский – так уж вышло. Побрататься с тобой могу, только если пообещаешь ему никогда зла не делать.
Это состояние наполняло душу счастьем. Муж (да, именно муж!) задерживается по служебным делам, из-за этого пропали кушанья. Обыкновенная семейная неприятность. Это ль не счастье?
Однако мне предстояло еще залучить на «персидский вечер» Олега Львовича – не мог же я обмануть Дашиных ожиданий.
– Так точно, как не знать. От них наш есаул всю инструхцию получил: где караулить и как.
О Кискисе рассказывать почти нечего. Он всю жизнь так и прожил балованным, капризным ребенком. Скончался шестидесяти лет, от сердечного приступа, в парижском непотребном доме, где отплясывал с девица…
Они не раздевались, не ложились. Сидели в креслах друг напротив друга и по большей части молчали. Если говорили, то коротко и о вещах, мало существенных по сравнению с чувствами, которые испытывали.
– Привык к сигарам. Кубинским. Ничего иного курить не могу. Из-за каких-то таможенных раздоров с Испанией «гаваны» к ввозу на территорию империи воспрещены. У меня был запас, да в дороге чемодан укра…
Но Даша еще не исчерпала всего своего арсенала. У нее оставалось тайное, непобедимое оружие. Причина, по которой это средство считалось всемогущим, была ей не вполне ясна. Однако известно: ни один му…
У меня от растроганности защипало глаза. Вот что такое настоящая дружба! Притом ведь им обоим друг не я, они делают это ради Олега Львовича!
Вновь меня заставили снять мою белую фуражку и накинуть поверх мундира бурку.
Ее ждали в условленном месте двое: Галбацы и Аксыр.
Криворотый стал смотреть вдаль. Сначала ничего не видел, потом разглядел-таки. Ударил билом о кусок железа, три раза. Это чтоб в ауле услыхали: кто-то едет.
– Не сейчас. Я же не дура. Года через два. Когда вырасту тебе до плеча.
Не из корзины, а из выреза платья она достала узкий конверт, должно быть сохранивший тепло ее тела.
– Только никаких примирений! – задыхаясь от жажды немедленного отмщения, прохрипел он. – Вообще никаких слов! Берем пистолеты, встаем по краям, по команде стреляем – и дело с концом. Доктор, вы досчи…
– Ну уж «сражался». – Никитин подавил зевок. – Готовился только, и то не слишком рьяно… Не поспать ли нам часок? Потом будем ехать до самой ночи.
– Напрасно вы о Прохоре Антоновиче. Он любит поговорить, но чужим лишнего не скажет.
Вбежала к ней Зара, запыхавшись. Но листок дала не сразу. Сначала нарисовала на земле трех всадников и одну пустую лошадь. Показала на нее пальцем: это для тебя. Но урусим не поняла.
– Что хочешь проси, – ответил он. И спохватился. – Только ангела не отдам. Это все равно что отдать душу.
Ужасное впечатление произвело на Иноземцова выбранное место. Это была торчащая наподобие одиночного рифа скала, куда пришлось подниматься по крутой дорожке. Наверху оказалась ровная овальная площадка…
– С Богом! Да поторопитесь, солнце ждать не станет, – напутствовал нас генерал.
– Вы тоже, как Олег Львович, были среди заговорщиков? – понизив голос, спросил я.
– Вижу. – Дама улыбнулась на нотку обиды в ее голосе. – У вас спящее лицо. Женщина просыпается, когда в первый раз по-настоящему полюбит. Я с таким же, как вы, лицом ходила и будто во сне жила, пока …
А у Зары остались глаза. Они больше не отвлекались на шум, поэтому научились видеть далеко и зорко.
– Да, только вы можете меня спасти. Я пропадаю. Хуже, чем в черкесском плену. Я люблю вас. Безумно люблю. Это чувство сжигает меня. Один вы способны затушить этот огонь. Таким же пламенем!
– Вот, Иван Иванович, послушайте-ка, какие новости раздобыл для нас комендант Занозы.
Но и тут майор духом не упал. Возник чудесный случай, который человеку дюжинному или робкому не принес бы особой пользы. А Иван Иванович враз понял все перспективы и не сдрейфил, осмелился.
Я остановился и стал смотреть, что будет дальше. Через минуту галопом примчался Честноков. Пообещал содрать с унтера лычки, потребовал к себе командира роты, отказывающейся назвать виновного. Капитан…
– Что он? – затревожилась Даша. – Иль меня обманули и вещь нехороша?
Казачий начальник сдвинул выгоревшие на солнце брови.
Прочитав ее, Олег Львович поднялся, надел фуражку. Ровным голосом сказал, что будет вынужден отлучиться. Пусть Платон Платонович сделает любезность – скажет горничной, когда та придет, что барина, де…
Она передала доктору заткнутую пробкой склянку, в которой лежало несколько невзрачных белых цветков.
Афыцыр уже держал в поводу четырех лошадей. Он не стал обнимать сестру, как ждала Зара, а просто подбежал, что-то проговорил, схватил ее руку обеими своими и прижал к губам. Наверное, она была старше…
– Пользуясь привилегией дочери командующего, я прошу здешнего почтмейстера вскрывать при мне мешок с почтой – люблю находить там письма от своих петербургских друзей. И вот сегодня увидела там письмо…
Бормоча всё то же («Простите меня, простите…»), он кое-как допятился до двери, спиной толкнул ее, вывалился на террасу.
Но Даша не услышала. Она со смущением и волнением глядела на Никитина.
Зная нрав Александра Фаддеевича, легко вообразить, что тут началось. Служанку он посадил под арест, а за дочкой послал адъютанта с конвоем. Подлого предателя Трофима было приказано схватить и заковат…
Нет, Даша ничего не сказала. Но по ее взгляду я знал, что сгоряча вырвавшиеся слова оставили в ней след.
Началось с того, что Прохор Антонович вновь помянул доктора Вернера из «Дневника Печорина», сказав, что хорошо знает Майера, с которого списан этот персонаж, и что Николаю Васильевичу ужасно повезло:…
– Ладно, – беспечно отвечал Эмархан. – Мне проще, чем тебе. У меня нет кунаков. Ты первый будешь.
Олег Львович закрыл глаза и в ту же минуту уснул, а я сидел и смотрел на него, совершенно потрясенный.
– И вы сжигаете такие письма? Каждый месяц? – спросила она глуховатым, будто простуженным голосом.
Командующий, хоть и опечаленный тем, что не удалось взять имама с наибом, все же объявил штабу свое удовольствие: карательная экспедиция прошла успешно, очаг мятежа уничтожен, о чем будет доложено ми…
– Что же вы? Стреляйте, – хладнокровно сказал он поручику.
– Нет, спасибо… Я вижу, что не ошиблась. Вы действительно ангел, как мне и говорили. Но мой рассказ может получиться долгим. Готовы ли вы выслушать?
Фельдфебель обрадовался, оделся по-охотничьему, взял карабин и исчез. Он слыл опытным следопытом.
«Язык» качался на веревке, но уже не дергался. Руки безжизненно висели книзу.
Нана была слишком умная и хорошо знала свою приемную дочь – догадалась, что та ушла по доброй воле и поведет чужаков хитрой тропой. Плохо!
Потому в беседах с Дашей я старался избегать тем, грозящих увести нас в область романтических чувств. Говорили мы всё больше о Никитине и его друзьях. После своего эффектного явления в дом морского к…
– На все воля Аллаха, – сказал Байзет. Он среди четырех черкесов годами был старший.
Я поблагодарил за совет, пошел к лошади. Не хватало еще попасться на глаза Честнокову. Уж лучше, пока все поутихнет, пересидеть в глуши.
Аварец как раз приподнялся, мотал тяжелой башкой.
Докладывал Иван Иванович. Также присутствовал раз уже виденный мной князь Эмархан. Этот честноковский агент и вышел на след похитителей.
– Гадина! – процедил раненый и нацелил Жукову в лоб.
Остался страдалец лежать посередь дороги. Боялся пошевелиться, нога казненная пылала огнем. Но не кричал Жуков, силы берег. Только поскуливал. И молился, всё время молился святым заступникам.
Наверное, Галбацы совсем никогда не улыбался. Поэтому улыбка у него и вышла такая особенная, как ни у кого на свете.
– Пустое. Прошло почти двое суток. Отсюда они отправились по ручью, чтоб не оставлять следов. Вверх по течению или вниз, неизвестно.
– Не покупал. Подарили. Один ротмистр. Я его вылечил туземными травами от застарелого ранения. Платить ему было нечем, так он мне дуэльные пистолеты отдал, очень хорошие. Хотите, принесу показать?
– Охотничьей команды рядовой Никитин, – спокойно отвечал солдат.
Она смотрела на него неотрывно – и так жадно, что для простого любопытства этого, пожалуй, было многовато.
– А что это наш Печорин ничего не ест? – спросил он.
– Вы рисковали всем – крахом надежд, шпицрутенами, новой каторгой – и ради чего?
Я пришел в несказанное волнение. Она не осталась ко мне равнодушной! Или, быть может, померещилось?
– Сколько понадобится, столько приведу. Но много не нужно. Действовать будем не силой – хитростью. Я уж придумал, как Рауф-бека обмануть.
– Экая помпошка, – сказал егерский капитан (он дожидался места – ему пообещали освободить бельевой чуланчик). – Уж я б такую примял бы.
Опасения хорунжего, однако, не подтвердились. Наутро в крепость явился Никитин, за ним верхом следовал Галбаций, спешившийся и оставшийся снаружи. Они были без добычи.
Вот урусим шевельнулась. Увидела перед собой девочку, глядевшую на нее исподлобья, и вся задрожала. Заре это даже понравилось – еще никто не глядел на нее с таким ужасом.
Объяснение Никитина было по европейским меркам, вероятно, странно, но по горским понятиям совершенно логично.
Рассказчица наконец подняла глаза. В них не было смущения. Опустить взгляд и покраснеть пришлось барышне.
Якобы по пути в долину «великому имаму, да славится имя его» привиделся вещий сон. Шамиль спал, окруженный верными мюридами, и ему пригрезилось, будто по небу летят два орла, белый и бурый. Вдруг они…
Очень скоро, как почти всегда бывает у людей умных, разговор перешел от частного случая к обобщению. Заспорили о том, больший или меньший спрос в смысле человеческих качеств надо предъявлять к гению.
Дева милосердная, день за днем молю Тебя об одном и том же. Ты знаешь, я никогда ни о чем ином Тебя не просила и не попрошу.
Но доспорить не пришлось – на опушку уже выезжали артиллерийские упряжки.
– А вот Львовича спросите, – кивнул он на подошедшего. – Он доле моего с французом воевал… Как, Львович, не доводилось тебе Бонапартия видать?
Грубые руки взяли погибающего под мышки, поставили на ноги.
А ведь верно. Война ему если не родная мать, то щедрая кормилица. Дай Аллах, чтоб никогда не заканчивалась. Что мужчины Кавказа без войны? Все равно как сокол в краю, где перевелась добыча. Или с гол…
Кажется, получилось похоже. Плоская круглая шапка, лицо с острыми язычками волос на висках и смешными усами.
Я немедленно объявил генералу о нашем желании, попросив отправить вместо меня к командующему кого-нибудь другого.
– Судя по благородству негодования, еще нет, – спокойно заключил он. – Но дело хоть идет к тому? Ты объяснился? Нет? Не может быть! Я видал вас сегодня на бульваре. Ты что-то говорил ей, а она слушал…
– Девочка, слава Всевышнему, здорова, – ответила нана и стала смотреть на мужа.
– Хорошо хоть наповал, – сказал он. – А ваш, кажется, стонет. Куда вы его?
Этот его приятель заслуживает описания, ему суждено сыграть роль в моей повести.
Он жалобно обвел нас взглядом, однако добровольцев лезть на Каратау за каким-то цветком не сыскалось.
Эмархан достал золотые часы, напоминание о былом богатстве. Двадцать минут пополудни. Через полчаса или около того письмо будет у Иванываныча.
Жандарм покачал головой, но ничего не сказал.
– Плешеватый, полный, с маслеными глазами. Да я к нему не приглядывался. Мы не поладили. И я уехал… Вы спите, не тревожьтесь. Галбаций постережет.
Пленница не поняла и заплакала. Наверно, нана с ее горбатым носом и висячими щеками показалась ей злой ведьмой.
– Господа, – сказала она, как только закончились взаимные представления, – я сегодня так счастлива! Нынче семнадцатое число, день моего рождения, мои именины. Я решила устроить себе праздник!
А ведь верно! Почти все наши разговоры так или иначе вертелись вокруг Никитина. Не было случая, чтобы Даша поинтересовалась чем-то из моего прошлого или моими мыслями о будущем! Разве так бывает, ког…
Они подслушивали под окном у Дадуха Хромого в ту самую ночь, когда он женился на Гашнаг, а она оказалась нечистой. Собственными глазами они видели, как Дадух высунулся из окна, весь в слезах, и выпал…
– А зачем? В пистолетах очень уж большая меткость никогда не надобится. В бою стреляют почти в упор.
– Читаешь? – спросил я, будто только что заметив томик. – Стало быть, грамотен? Ну-ка что там у тебя, покажи.
Главный душегуб впился в него злющими черными глазами, будто заколдовать хотел.
Судя по плаксивому выражению лица, по дрожащему рту, она о чем-то умоляла и про что-то спрашивала. Зара поднялась, чтобы уйти. Она утратила интерес к пленной.
– Какой же вы старик? У вас глаза молодые, – странным голосом сказала Даша, да и слова, честно говоря, для барышни были странные.
– Чему же, позвольте узнать? – кипятился Прохор Антонович. – Что за радость такая быть русским? Мы живем в деспотии, бесправии и неравенстве! Народ наш коснеет в грязи и свинстве! Европа развивает на…
– Хватит. – Галбацы взял ее за руку, а ангела убрал обратно за пазуху. – Теперь показывай, где ты спустилась.
Сделаю еще одно отступление, прежде чем перейти к следующей главе.
– Боже, как я с тобою счастлива! – пролепетала она.
– Благодарю вас, Трофим, – сказала мадемуазель Фигнер.
К моему тяжкому разочарованию обо мне «старики» не заговаривали никогда. Их неторопливые беседы были о чем угодно – о «Шмеле», о замирении с горцами, о каше или супе, о табаке, – но только не о комен…
И хоть потом много лишений претерпел – охромел навечно, товар вернуть не сумел, болезнью нервической трясучкою захворал – но не роптал на судьбу, а лишь Бога славил. В горы никогда больше не езживал,…
Но лирическими мыслями вроде вышеприведенной майор сегодня тешиться не мог. Слишком многое предстояло сделать.
Я почти ненавидел дашиного радетеля – более всего за то, что спасет ее он, а не я.
Тут ка-ак жахнет! Будто десяток дровосеков разом вдарили в топоры, только громче. И по горам перекатисто зашумело: трах-тах-тах-тах.
И показал: тебе нельзя тут, иди в аул. Он еще и Масхуду крикнул. Зара изобразила примерную девочку – опустила глаза, чинно прошла через ворота. Но за поворотом припустила во всю прыть. Камешки разлет…
– Ты не говорил, что их будет двое и что там женщина. Убивать женщину – харам.
И Эмархан стал врать, как хорошо он всё рассчитал. Общее дело с аварцем у них было – в Канлырой попасть. Якобы надо Эмархану свои деньги вернуть, пять тысяч серебром – бесстыжий сардар, русская свинь…
Конечно, паломничество это стало возможно лишь с тех пор, когда прекратились набеги «хищников» и зона военных действий сдвинулась из предгорий дальше к югу-западу и юго-востоку. В Серноводске теперь …
Впереди ехал хмурый джигит, по лицу судить – аварец. Некрасивый, прямо урод. К его седлу был привязан повод лошади, на которой сидел военный урус со связанными руками. Сзади ехал старик с небольшой б…
Но вышло не то. По указанию Честнокова солдаты привязали пленнику к щиколотке веревку, перекинули ее через сук и натянули, так что бедняга оказался висящим вниз головой. Свободная его нога нелепо дер…
Черкесы столпились у второй лошади: кто рылся в переметных сумках, кто снимал упряжь.
Вдохновившись мерцающими белыми шапками Эльбруса, что виднелись в зазоре меж лысыми холмами, Бельской стал с увлечением рассказывать, какая замечательная идея пришла ему в голову. Когда Кавказ оконча…
Он задумчиво смотрел на нее и больше не улыбался. А она терпеливо ждала.
К двум сим доводам, которые, стыжусь признаться, были для меня основными, присоединялись другие, формальные: то, что Серноводск от форта Заноза был вдвое ближе Тифлиса и что непосредственным моим по …
– У вас верно горячка. Надобно выпить воды и лечь. По крайней мере сядьте.
– Я не умею, – тем же тоном, что давеча, повторил Кюхенхельфер. У него дрожали губы, глаза под очками всё время мигали.
Зара на миг опустила глаза. Потому что девушке нехорошо учить мужчину, как ему поступить.
Целую неделю, после получения Вашего письма с новым адресом, я писала о всяких пустяках, чтобы не касаться главного – своего горестного недоумения. Ведь Ваш ответ на мое бесстыдное предложение взять …
– Ты… вы кто? – еле вымолвил я. Тогда (да и сейчас) увидеть нижнего чина с экономическим трактатом на английском языке, было все равно что повстречать в лесу медведя с тросточкой и в цилиндре.
На этом моя блистательно начатая карьера, как скоро стало ясно, и закончилась. Укрепление с задиристым названием когда-то было основано с намерением воткнуть занозу в середину владений непокорных каб…
Но Зара за ними почти не следила. Она села на корточки и любовалась белым существом. Глазки у него оказались голубые. Подушечки на лапках розовые, как у золотоволосой урусим. Зара потрогала шерстку –…
Очевидно, по поведению собеседницы москвичка уже поняла, что ее просьба будет выслушана благосклонно, и потому позволила себе перейти от искательности к некоторой назидательности, естественной при ра…
Дашино воспитание, чувство порядочности, самоуважение – то лучшее, что в ней было и чем она гордилась – все эти основы ее душевного устройства были потрясены, опорочены. Ей следовало испытывать к себ…
Обманывать себя она перестала, когда перед подъемом обхватила его сзади за плечи и прижалась грудью к его спине. То, что не желал принимать рассудок и что отвергала воля, ворвалось в плоть и кровь – …
– До свидания, Григорий Федорович. Заезжайте завтра утром. Поговорим.
Не такая уж она оказалась трусиха, золотоволосая девушка. Бежала не отставая и совсем не плакала. А когда увидела, кто ее ждет, стала словно бы выше ростом, раскинула руки, как соколица крылья, и бро…
Адъютант был в тонкой черной черкеске с эполетами, алом бешмете; пробор у него сиял зеркальной гладкостью. Мне подумалось: если б три месяца назад я не сделал глупость, то мог бы сидеть на его месте …
Однако наши передовые разъезды беспрепятственно миновали горловину, после которой начиналась открытая местность, тянувшаяся версты на полторы и очень удобная для регулярного войска: оно могло спокойн…
– Не пробовал. – Олег Львович говорил благожелательно и спокойно. – Я, видите ли, прибыл в столицу четырнадцатого, услыхал о событиях – поспешил на Сенатскую площадь. Походил меж теми и этими, присмо…
Первым против русских поднял Чечню и Дагестан имам Кази-Мулла, чуть было не захвативший Военно-грузинскую дорогу, единственную сухопутную связь с Закавказьем. За десять лет до моего «занозного» сиден…
Начать с того, что гор, рисовавшихся моему воображению, в окрестностях форта не обнаружилось. Лишь какие-то невеличественные и по большей части лысые куэсты (длинные холмы), дремучие кустарники да не…
Понемногу я огляделся. Капитан, видно, привык быстро и комфортно устраиваться во всяком временном пристанище. Диван был накрыт пестрым, удивительно красивым одеялом с невиданным узором; на столике по…
Не передать, до чего Зара завидовала своей подружке. Воистину несправедлива судьба! Кого-то продадут в гарем к султану, а кто-то, значит, станет женой шестипалого? Иногда они думали, как бы им убежат…
Четвертое. Надо уметь приноравливаться к любой среде, сколь угодно враждебной – однако с условием, что ты меняешь не свою сущность, а лишь окрас. Это правило помогало Олегу Львовичу в любом обществе …
На зимних квартирах кавказские офицеры жили лениво. Если нет дежурства, спали допоздна, ходили затрапезно, а о занятиях фрунтом у нас никто и не думал. Я же, постановив как можно лучше подготовить се…
– С точки зрения горца, мы, русские, – это Батый и Мамай в одном лице. Что мы сделали с той деревней, с полями и деревьями? А знаете, каково это – пробить колодец сквозь камни? По здешним обычаям, то…
Граф Нулин подскочил к Даше и предложил проводить ее в соседнюю комнату, где она сможет выбрать себе любой восточный наряд, причем уверял, наглец, что его можно нисколько не стесняться, ибо он – евну…
Обед остыл. Разогревать приготовленные в кляре раковые шейки – только губить блюдо. Коротая годы одиночества, Алина часто воображала, как они заживут одним домом и, чтоб быть во всеоружии, научилась …
– Отнеси ей это. Только спрячь, чтоб никто не видел. А потом доставь нам ответ. Сделаешь – и гладь ангела, сколько захочешь. Но учти: если ты нас выдашь, ангел сразу нашепчет мне – прямо вот сюда. – …
Платон Платонович прикусил нижнюю губу. Ему нестерпимо хотелось вмешаться, но снова: на мостике двух капитанов не бывает.
– Но… – пролепетала она – и не закончила.
Однако стоило шагнуть к зеркалу ближе, и становилось видно, что прапорщик-то из стреляных воробьев. Морщины у глаз, складки в углах рта, резкая черта поперек лба. Усы, чтоб срезать крашеное, Никитин …
Родом он был аварец, звали его Галбаций. Как мне объяснили, это имя или, быть может, прозвище, означало «Волк». Он и выглядел злобным матерым волчищей: рожа разбойничья, короткая, щетиной рыже-серая …
История эта произвела на меня такое впечатление, что, осмысливая ее, я надолго умолк. Таких людей я никогда прежде не встречал. И более всего, пожалуй, меня поражала простота и естественность, звучав…
– Скотина ты, братец. – Базиль никогда не целовал женщинам рук, не стал этого делать и сейчас, но поклонился с элегантной почтительностью. – Предупреждать нужно. Я бы хоть усы стер. Ради такого знако…
Глупое мое сердце сжалось от мысли, что Вы поступили подобным образом, не желая венчаться со мной. «Он сделал это, потому что горд и не хочет жалости, – твердила себе я. – Нужно написать, нужно объяс…
Живот был голый, со сверкающим камнем в пупе, и я поневоле всё косился на это невиданное в петербургских салонах зрелище. Ах, как славно было вновь оказаться среди своих!
Доктор, конечно, заспорил. Но я не слушал его доводов. С самого прихода я всё поглядывал в окно и тут как раз увидел, как за плетнем останавливается дашин экипаж. Дарья Александровна сказала что-то с…
И Дарья Александровна скрылась за открытой дверью соседней комнаты. Алина немного постояла, грустно качая головой, и стала разжигать спиртовую горелку.
Он оставил меня одного. Я просидел минут пять или даже десять, потом начал свирепеть. Что это меня, дворянина, будто челядь, на кухне усадили, да еще велели не отлучаться? Лакей я ему, что ли?
– Будьте совершенно покойны, я не подведу ни его, ни вас. – Девушка достала из бархатной ташки нарядную книжечку с карандашиком. – Итак, его имя?
Однако нужно было завязать общую беседу, перекинуть между Никитиным и остальными какой-то мостик. Мне пришел на ум Лермонтов. Я знал, что у Олега Львовича есть на сей предмет свой оригинальный взгляд…
Томящиеся бездельем офицеры, а также не обремененные обязанностями старые солдаты собирались посмотреть на меня. Мой денщик с важностью раскладывал на изгороди крупную осеннюю ежевику. Я вставал в пя…
Эмархан через каких-то своих знакомцев на той стороне выяснил, что дочь «сардара» (так горцы называли командующего) угодила в засаду канлийцев или, по-другому, канлыройцев. Это маленькое и дикое сооб…
Единственное, что с тех пор все-таки переменилось, это представления о гигиене. С укоренением водопровода представления о чистоте совершили революционный скачок. Когда я вспоминаю балы и прочие много…
Но меня терзало, что я не скажу «до свиданья» Дарье Александровне. Дважды проехал я верхом мимо ее дома, глядя на окна. Войти не осмелился. Судя по некоторым признакам (мельканье теней за стеклами, р…
Мы с Дарьей Александровной остановились напротив штаба, в липовой аллее, носившей гордое имя бульвара, и стали разговаривать, будто были давно и хорошо знакомы. Деревья, высаженные всего несколько ле…
Стольников, проучившийся у нас половину выпускного класса, отличался от прочих. Он был несколькими годами старше, богат и успел пожить. Опекун, недовольный образом жизни Базиля, определил его к нам в…
– Мы не поедем через ущелье, – сказала Зара. Она уже всё придумала. – Там нас быстро догонят. Я знаю тропу, по которой чужие не ходят. Она кружная, но зато никто не станет нас искать. Объясни Аксыру.
«Вон оно что! – сказал я себе. – Тина меня отвергла вовсе не потому, что я негоден в любовники, а потому что у нее уже есть любовник. Что ж, на такого соперника обижаться грех». И настроение мое испр…
С аварцем встретились в обговоренном месте – за городом, на холме, под которым проходит Ставропольский тракт. Сколько Эмархан ни оглядывал окрестные кусты, Резу так и не заметил. Тот должен был прибы…
В предшествующие дни по некоторым признакам я видел, что тайные приготовления к экспедиции идут полным ходом. Вдруг ни с того ни с сего снялся и переместился ближе к горам казачий полк, ранее стоявши…
Я спал в кресле генеральской гостиной, повалившись туда от изнеможения, когда меня разбудил сам Александр Фаддеевич. Он был багров от волнения, глаза сверкали.
И вообще, люди у нас ныне в стране хорошие, понятливые, удобные для совместного проживания. Не то что в прежние времена. Лет двадцать назад по-другому было, даже не сравнивай. Ни тебе Третьего отделе…
Первое и самое главное было выбрать подходящих лошадей. Галбаций с Олегом Львовичем обсудили этот насущный вопрос. Черкесские кони неутомимы, могут в сутки проделать путь в двести верст. Кабардинские…
Рисунок переполз со скалы на каменную плиту – сверху оказалось маловато места, чтобы нарисовать весь подземный мир: там ведь тоже есть реки, перевернутые вверх тормашками горы, всякие злые и добрые з…
Мы впали в отчаяние, но Эмархан внес некоторое успокоение, сказав, что с людьми вроде Рауф-бека, в отличие от фанатиков-мюридов, договориться всегда можно: для разбойника главное – деньги. Значит, он…
До того как пересказать известие, доставленное Никитиным, мне придется хотя бы вкратце пояснить, в какой именно момент Кавказской войны это происходило, ибо длилась война долго и состояла из множеств…
– Глядите на подпоручика, глядите! Что это он? – слышалось сзади, но я не обращал внимания.
Я уклонился, последовав примеру капитана – тот сказал, что в цветы эти он уже играл и безбожно продулся. Никитин же стал слушать инструкции. Вероятно, не хотел обидеть доктора. Возможно и другое: я п…
Зара обернулась к урусим, успокоительно ей кивнула и погладила по руке. Рука разжалась, кинжал выпал.
Едва головная часть углубилась в лес, раздалась плотная пальба. Оказалось, что там засада – путь перегорожен завалом, а передовой дозор вырезан до последнего человека.
Бельской, как следовало ожидать, занял один из лучших домов Серноводска, временно пустовавший за отъездом хозяина, богатого татарина-коннозаводчика. Это был особняк с бельэтажем, хоть и не вполне изя…
– Не «уклонился», а не могу найти комнаты! И это мое частное дело. Вас, господин майор, оно не касается! Вы мне не начальник, я вам не подчиненный! Мы служим по разным линиям!
– Третий аул, стало быть, уже пуст. Александр Фаддеевич был прав. Но тут мы им хвост прищемили! – Генерал азартно хлопнул себя по ляжке рукою в белой перчатке и тонким, визгливым голосом закричал. – …
– Тот, кого мы ждем, хитер и осторожен, – ответил им Эмархан. – Мимо места, удобного для засады, наверняка промчит вскачь. Трудно будет целиться. Если промажем или только раним, плохо. Стреляет он, к…
– Олег Львович, – зашептал я. – Давайте раздобудем «языка»? Поход провалится – нам награды не будет, а вам выслуга нужна!
– То есть? – Он удивился. – Всё, что я делаю, я делаю исключительно ради самого себя.
Пришлось оборотиться к нему и наклониться. Карандаш скоренько пошуршал по бумаге.
В Серноводске. Coup de foudre. Мы на подозрении. Разговоры на бульваре
Мой спутник показал на холм, видневшийся впереди. Мне стало странно, что я сам не додумался до такой простой вещи.
Зато перед вторым аулом разразился нешуточный бой.
– Нет, – ответил Эмархан. – Приятные дела люблю делать сам. Я отхвачу ему башку, а ты найдешь письмо.
Мы двигались по направлению к Серноводску, пока не зашло солнце. Я думал, что в темноте поиск прервется, но ошибся. Никитин с Галбацием лишь спешились, зажгли факела. Это было для меня облегчением. Ц…
Записка, доставленная из «Парадиза», была от жандарма Честнокова: «Ежели вам дорога ваша жизнь а еще более жизнь прибывшей к вам особы, извольте немедленно быть у меня». Никаких предположений Олег Ль…
– Для дуэли крепкие нервы важней меткости. Только трясущаяся рука может промахнуться с десяти шагов, а на большее расстояние соглашаться нечего. Зачем превращать поединок чести в комедию?
– Я могу перелезть через Кольцо. Ты тоже сможешь – если я покажу как. Но урусим слабая и неловкая. Она свалится. Если только один из вас, самый сильный, привяжет ее к своей спине…
– Что тебе дороже, Сысой, – жизнь или нога?
– Эх, станичников жалко… Однако не зря головы сложили. Верно я говорю, ваше благородие? Я так понимаю, будет нам от начальства награда?
– А что произошло ночью? – спросил Кюхенхельфер. – Вы все что-то знаете, один только я не поставлен в известность. Это нечестно!
Даша потянула поясок архалука, под которым ничего не было. Скинула легкий шелк, шагнула из туфель и вновь простерла руки.
Честноков явился ко мне в мундире и при сабле, официальный и торжественный.
Олег Львович, кажется, понял, но не поддержал моих слов – просто промолчал.
Зара что было сил сдвинула брови – не хватало еще расплакаться, будто какая-нибудь урусим.
И вот мулла, подобрав полы своего белого траурного одеяния, засеменил от свежего холмика прочь. Тогда Зара кинулась вперед, упала на могилу и прижалась к ней щекой.
Когда я увидел с холма зеленую долину и привольно раскинувшийся в ней город с белыми домами, меня охватило праздничное настроение. Трехмесячное сидение в форте казалось тягостным сном, от которого я …
Лучшего завершения для спора нельзя и придумать – обычно с таким выводом соглашаются все. Остался доволен и Прохор Антонович.
– Григория Федоровича мне отблагодарить просто, – сказала она, изобразив милую девичью застенчивость, которой в ней нисколько не осталось. – Да и обязана ему я меньше, чем вам. Кунаку вашему я достан…
Она вздрогнула – ей показалось, что Никитин прочел ее тайные мысли и ответил на них. Но в теперешнем Дашином состоянии надолго обескуражить ее было невозможно.
– Вы отправляли всего двенадцать писем в год? А остальные?
Я был счастлив. Вот повод встретиться с нею вновь!
– Вот. – Барышня протянула кавказцу зверька. – Сайигат.
Назавтра я чуть не загнал коня, чтобы поскорее вернуться с задания и подстеречь Дашу, когда она будет возвращаться из серных ванн, – весь ее распорядок был мне известен до мелочей.
«Удивительная девушка, удивительная! – думал я. – Кто еще из столичных красавиц станет интересоваться серой армейской скотинкой?» Мне захотелось рассказать ей о своих солдатах что-нибудь необыкновенн…
– Ты два раза в тюрьме сидел? – переспросил замотанный, и глаза над кушаком сделались, будто черные дырья. – Так твоему свидетельству цена грош!
– Не надо никаких «но»! И не играйте со мной в Онегина. Я знаю, что делаю. Я хочу стать вашей! Сей же час!
– Постойте… Я должен объяснить. Понимаете, есть одна женщина… Я люблю ее. Давно.
– Так-то оно так, но, душа моя, ведь он из каторзников. Их без высочайшего соизволения выпускать в офицеры не принято…
Шашка и кинжал у него были по виду самые простые, в кожаных ножнах без украшений, с деревянною рукояткой.
Сняла с двери засов, прокралась внутрь. Села на корточки, стала ждать, пока та очнется. Вообще-то, когда золотоволосая начала плакать, Зара подумала: «Не Назифа, нет». Назифа никогда не плакала. Но в…
Абреки постояли над кромкой, глядя вниз. Почесали затылки. Потом сгрудились над толстяком. Он корчился в предсмертных муках. Подошли к предводителю, у которого был начисто отстрелен его птичий нос. П…
Никитин же внимал этим прениям с видом растерянным и даже глуповатым, но одновременно и довольным.
Я еще только приложился, а мой соперник уже выпалил. Птица упала.
– Пехота, вперед! – приказал командующий.
Мне хотелось говорить только о Даше, но остальные о ней больше не поминали. Я уже знал, что любимым времяпрепровождением этой компании является штука диковинная и мне совершенно непривычная – рассужд…
И засмеялся, а смех у него был еще лучше, чем улыбка, хоть звука Зара и не слышала.
– Все женщины в той или иной степени колдуньи, – ответила она. – Но я не закончила. Остался еще один ваш друг.
– Вот-с. Дайте тамошнему приказчику, и он вас разместит превосходным образом. Ну, еще увидимся.
Вдруг я увидел подле одного из домов Олега Львовича, с безучастным видом опиравшегося на ружье. Ствол еще дымился. Я вспомнил про «третий принцип». Нельзя было, однако, допустить, чтоб Никитина замет…
– Ну так я скомандую сам. Или, может, он захочет. Мне все равно!
– Личико постненькое, вместо бюста среднерусская равнина, и – вы заметили? – на лбу прыщики, – подхватила графиня.
– Не журысь, хлопче, как говорят малороссияне. Вы, Григорий Федорыч, поди, обиделись на мою недоверчивость к вашему донесению? Такая у меня должность, нам без недоверчивости нельзя. Но то служба, а с…
Баба как стояла, так без звука и повалилась. А мужчина качнулся, но устоял. В руке у него откуда ни возьмись появился двухствольный пистолет.
Несколько раз, всё более и более возбуждаясь, генерал задавал вопросы – на каждый у Никитина имелся исчерпывающий ответ.
– Вы не смеете мне этого предлагать. Вы дали слово, что мы никогда не расстанемся.
Был и еще один магнит, неудержимо тянувший меня нарушить предписания дисциплины. За неделю перед тем почта доставила мне записку от Стольникова, моего питерского приятеля. В своей всегдашней небрежно…
Завал был сложен из голых тел. То были наши товарищи, сраженные во время предшествующих атак. Некоторые из них шевелились.
– Вы, видно, мало упражнялись по быстро движущимся целям. Зря. Этот вид стрельбы на охоте, как и на войне, важней всех прочих.
Я перечитала Ваше письмо и увидела, что, оглушенная обидой, проглядела в нем главное: Ваше обещание. А ведь, казалось бы, я достаточно Вас знаю. Вас никогда не устроит половина, Вам нужно всё – или н…
Он умел быть чертовски галантен, когда желал произвести приятное впечатление.
– И письменного донесения о заговоре министру вы еще не отправляли? – зачем-то всё выпытывал Олег Львович.
– Разлука наша будет недолгой. А ехать со мной через горы вам будет тяжело. Да и опасно. Вы женщина разумная и, конечно же, на одну неделю освободите меня от обещания.
– Не нужно советоваться с сардаром. Он прогневается на меня. Уповаю лишь на ваше милосердное сердце, благородная госпожа. Если решите чем-нибудь пожаловать бедного Эмархана, пришлите со слугой на пос…
– Кажется, я знаю способ излечить вас от скуки, мсье Лебеда, – сдавленно сказал я.
– Не надо ничего. Предать забвению. Кто выстрелил – молодец, а я мерзавец, что вас послушал. Подите к черту с моих глаз.
– Да-с, его оруженосец Реза. Только попрошу произносить почтенное слово, которые вы изволили употребить, без шипения. А то эк вы скривились: «ш-ш-шпион». Людишки этого сорта, конечно, мутны и своекор…
Предупреждать урусим Зара не стала. Напугается, разревется. Принесет ей нана ужин – и сразу догадается: что-то не так.
– Вот, здешнее мое приобретение. Полезный субъект, большой забавник, – аттестовал его Базиль, нимало не заботясь присутствием «субъекта». – Мсье Лебеда…
– Я в этом не разбираюсь и, конечно, вам верю. Но ведь вы обещали мне, что всё будет хорошо!
Не то доктор. Его, как и меня, тоже не спрашивали, но он энтузиастически высказался за побег, причем брался сопровождать Иноземцова с Никитиным через черкесские горы, чтоб избежать возможной погони. …
Эта вежливость показалась мне восхитительной, о чем я сразу же и сказал.
Всадники уже ехали по главной улице аула. Нам было хорошо их видно. Я не отрываясь смотрел в трубку. Вот человек в чалме спешился и, по-старчески семеня, вбежал в большой каменный дом с башней, увенч…
Абреки сначала, как водится, занялись лошадьми. Потом вошли внутрь, огляделись. Галбацы повернулся к востоку, забормотал молитву. Нестарый старик молиться не стал. Он снял шашку, отстегнул чехол с пи…
– Здесь удача почти не нужна, – начал объяснять он. – Только ум и расчет. Вот, извольте посмотреть: четыре отряда растений подразделяются каждый на восемь видов. Старшинство по количеству лепестков… …
– Кто? Стражники? Они капитана как огня боялись. Власть там только одна – Лахно, а до всякой иной, как до неба. Вот так я пятнадцать лет и прожил: сначала при богдыхане, потом при его преемнике (он и…
– Если вы пытались мне помочь, я вам благодарна, – холодно сказала она. – Но чего вы хотите?
Тогда я отвел хорунжего в сторону и рассказал, куда и зачем ходил Зарубайло. Мой Донат Тимофеевич отнесся к сообщению с серьезностью.
Она взяла барышню за плечи, и обе заплакали, обнявшись.
Никитин объявил адъютанту, что остановился на Ставропольской улице у капитана Иноземцова. Я с важным видом пообещал доложиться, как только «выберу квартиру», ибо пока не имел для того времени.
– Фу ты, ну ты! Ты, Базиль, только попусту хвост распускал.
Мы все несколько растерялись. Даша же подошла к окну, махнула рукой. Через минуту седой унтер внес в горницу большую и, кажется, довольно тяжелую корзину с крышкой.
Тогда я, признаться, не понял, что он хочет этим сказать.
– Всего, что я увидел, нельзя сказать даже вам. О, если б я мог вырвать себе глаза! – Мангаров судорожно потер веки, словно, в самом деле, желал себя ослепить. – Никаких сомнений быть не может. Они л…
– Итак, мне шел осьмнадцатый год. И вела я себя, как всякая влюбленная девочка. Не сводила с него глаз, повсюду за ним ходила и прочее подобное. Я знала, что очень недурна – мне все это говорили. А о…
– Не забыл. Только я о том не с вами, а с генералом говорить буду, – огрызнулся я, уязвленный. Честно говоря, от возбуждения я действительно не вспомнил об Олеге Львовиче.
– Изволь, я не против, – зевая ответил я. Прозябание в форте Заноза тянулось уже третий месяц, и моя апатия достигла почти полной беспробудности.
Но когда аталык вынул бледную, полумертвую от страха девушку в рваном платье из плохой, тонкой материи, Зара обмерла. Волосы у пленницы были точь-в-точь такие же, как у Назифы!
– Погоди. Откуда ты взялась? Я все время смотрел на ворота. Но ты появилась с другой стороны.
Меня заинтересовало странное выражение, дважды прозвучавшее в его речи.
Говорить об этом с матерью, конечно, было нельзя. Тем более, диде тогда же строго-настрого запретила ей водиться с Назифой. Кто-то, видно, наябедничал.
– Нам нельзя расставаться. – Зара взяла его за руку, жесткую и горячую. – Я придумала лучше. Мы их обманем. Ты завернешь меня в бурку у них на глазах. А потом, когда луна зайдет за тучу, я потихоньку…
И как возле кладбища наказывали прелюбодеев, они тоже видели лучше всех, потому что Назифа придумала заранее спрятаться на дереве. Прелюбодея Джумала посадили связанного в одну яму, прелюбодейку Нуре…
– Не могу, – коротко ответил ему Никитин. – Есть одно обстоятельство…
Едва на поляну высыпали казаки, Галбацы без малейших колебаний выстрелил в первого, бросил дымящийся пистолет и той же рукой обнажил шашку, а вторая рука уже всаживала кинжал в грудь следующего врага.
Оба были не избалованы счастьем, поэтому каждый его лучик, каждый дополнительный штрих казались волшебством. И чем далее, тем больше.
Я искоса взглянул на Никитина – что он? Тот молчал.
– Ты можешь понимать, если с тобой говорить медленно? – спросила нана. – По губам, да? Я давно заметила.
– Легка и тверда, верно? В такой можно ночевать на мерзлой земле, а пуля, если на излете, ее не пробивает.
Ужасно мне не понравилось, что он говорит о ней так фамильярно. Я нахмурился и не ответил.
Внутренне я вздохнул с облегчением. Сказал ему адрес и попросил быть там ровно в четверть девятого.
– Сейчас не кричи, потом кричи, – наклонился над ним крюконосый мучитель. – Если жить хочешь. Подъедут двое. Вот тогда плачь, проси помощь. Христом-Богом и по-всякому, как у вас принято. Ты меня поня…
Но она не говорила, лишь трясла головой и показывала рукой: уйдите.
Шагах в десяти от застреленного Эмархан остановился и еще дважды пальнул из пистолета – надо думать, для верности. От черной бурки отлетели клочки шерсти.
Всё повторилось. Никитин стрелял с поразительной сноровкой и меткостью.
– Что стряслось с фельдфебелем? – как мог грозней спросил я еще издали. Хорунжий, хмурясь, стоял со мной рядом.
Для разработанного Дашей плана всё имело значение, в том числе и ляжки. Поэтому несколько дней показываться Никитину было нельзя. Он увидит ее не иначе как в сиянии прежней – и даже еще более ослепит…
Говорил он негромко, но до того страшно, что Жуков и орать позабыл. Хотел спросить, зачем это, но не осмелился. Обещал всё в точности исполнить, только пусть больше не бьют, не терзают.
Всё выглядело точно так же, как третьего дня. У окна часовым торчал звероподобный аварец, только сегодня он неторопливо и тщательно проделал своим кинжалом нечто вроде маникюра, а потом принялся пере…
– Ты такая же умная, как твоя нана. – Он восхищенно покачал головой. – Так и сделаем.
Черт с ним, с Эмарханом, сочтемся. Но его превосходительство после этого конфуза к майору вовсе охладел. С учетом грядущего фигнеровского возвышения это было худо.
Я саркастически улыбнулся, я чувствовал себя глубоко уязвленным.
Афыцыра Зара запрезирала, он был трус. Если у тебя руки развязаны и в руке полоска острой стали, надо не лицо скрести, а кинуться на врагов! Главное, они даже не стерегутся. Белый старик чистит писто…
– Не смеши меня. Желал бы я быть способным влюбляться…
Зара нарисовала на скале аталыка: как он вернулся после удачной охоты, выпил много-много бузы и, шатаясь, идет через двор. Получилось ничего так, особенно выпученные глаза. Назифе бы понравилось.
В любви каждый за себя. Здесь нет ни сострадания, ни благородства, ни учтивости. Потому что любовь – единственное, ради чего стоит жить и ради чего не жалко умереть. Одно дело прочесть такое в романе…
Миновав за день по ровной дороге более сорока верст, мы разбили лагерь у подножия первых настоящих гор. Командующий велел соединить три большие палатки и дал ужин в честь грядущих событий. Генералу, …
Я приложился к подзорной трубке. Всё было так, как он сказал.
За десертом старший из британцев, полковник, спросил Фигнера, будто тот был одним из первых лиц империи, каковы намерения России в Центральной Азии. Приосанившись, генерал ответил, что хивинцев с кир…
По пути из Серноводска в форт я предвкушал, как устрою образцовый, на всю линию славный гарнизон. Солдаты не нахвалятся моей заботливостью, начальство наконец увидит, как должно выглядеть идеальное а…
Она неотрывно смотрела на волшебное создание. Даже не заметила, как аварец поднялся и вышел.
– Сюда, брат, сюда! – негромко позвал Эмархан.
Быстро войдя в салон, я остановился за спиной у Графа Нулина. Он меня не видел, но остальные смеяться перестали. Я поймал на себе любопытствующий взгляд Базиля: ну-ка, что дальше?
Я слушал всё это, замирая от мысли: я стану зятем великого человека!
Она тоже смотрела на него не отрываясь. Собралась было – и забыла встать. Узкая рука мяла салфетку.
Мы с Никитиным состояли при штабе – я по должности ординарца, а Олег Львович в качестве моего подчиненного; с ним – попросту в качестве кунака – был и Галбаций. Надо сказать, что в экспедицию отправи…
Несколько секунд журналист смотрел на меня в замешательстве. Потом его мягкое лицо шутовски сморщилось. Граф Нулин рассмеялся.
– Тот самый, – удивился я подобной вездесущести. Даже восхитился, подумав, что, как жандармов ни ругают, а свою службу они несут исправно, всем бы так. Мало ли на Среднем Кавказе гарнизонов, да и ссы…
Я презрительно отвернулся. Очень возможно, что еще вчера и я бы проводил пышную купчиху заинтересованным взглядом, но по сравнению с «моею Дашей» (так про себя я уже называл Дарью Александровну) хозя…
Ее лицо было не первой молодости и не то чтобы очень красиво, но в нем ощущалось что-то необычайно привлекательное. Девушка отметила матовую бледность кожи, интересные тени под густыми ресницами, лег…
– Оставь его, он влюблен, – съязвил Стольников.
Пусть Он простит меня за слепую ненависть, которая меня захлестнула, когда они обнялись и заговорили о своем счастье.
Даша зарыдала еще пуще, но уже без негодования. Когда я понуро повернулся, чтобы уйти, она удержала меня за рукав.
– А что это за кастрат с князем? Тоже шпион?
Наконец, ушли. Теперь Зара получила возможность побыть с пленницей наедине – понять, Назифа это или нет.
– Прошу, познакомьте меня с этим человеком! – горячо воскликнула мадемуазель Фигнер, когда я закончил. – Он меня ужасно заинтриговал.
Страшным взглядом уставился на него усатый, но выручили угодники – не выстрелил.
Впереди скакал конный, потом ехала коляска парой, сзади рысил десяток казаков. В трубу я узнал в переднем всаднике Мишеля. Сердце мое вострепетало. Жадно покрутив колесико, я навел окуляр на экипаж –…
Пусть Он простит меня за то, что я побежала на постоялый двор.
– У нас будет время поговорить об этом в дороге.
– Я давно жду, что вы заведете об этом разговор. Кое-какие соображения имеются.
– Правда ли, что ты знавал Лермонтова? – спросил я Стольникова. – Расскажи.
– Кискис? – повторила она и сделала гримаску. – Знаю. Он мне родня. Я слыхала, что он в Серноводске. Этаких знакомств я обычно не вожу, но ради такого случая – пожалуй.
Пистолетами Олег Львович не заинтересовался, а вот насчет «туземных трав» полюбопытствовал – и, похоже, угодил прямо под копыта любимого докторова конька.
– Дело большое, от него исход всей экспедиции зависит. – Майор утерся, деловито оглядывая деревенскую площадь, где происходил допрос. – Это, Александр Фаддеич, по моей части. Дозвольте я с аллаховым …
Он мне после и рассказал, что рядовой Никитин из «тех самых» – государственный преступник, приговоренный к смерти, вместо которой пятнадцать лет провел в каторге и теперь прислан смывать вину перед о…
Я с трепетом ждал, какой дар достанется мне. Будет он свидетельством всего лишь дружбы или, быть может, чего-то большего?
Девушка была милой и доброй, хоть очень расстроилась бы, если кто-нибудь счел ее таковой. В ее кругу эти качества почитались несколько комичными, а в двадцать лет быть смешной ужасно не хочется. Поэт…
Это было необычно, что он вернулся с охоты, захватив такую скудную добычу – всего одну замотанную в бурку женщину. Но вид у аталыка был довольный. Рауф-бек сказал нане: «Аллах послал мне выгодное дел…
Мы с Никитиным слушали с огромным интересом. Известно, что люди военные боятся мгновенной смерти меньше, чем ранения. Заражение крови и антонов огонь свели в могилу куда больше народу, чем лихая гибе…
Базиль Стольников и его свита навсегда ушли из моей жизни – и, как говорят британцы, good riddance. Не вернутся они и в мое повествование, однако, раз уж я отвел им некоторое место, расскажу, какая с…
– У меня не грязный ум, просто я вас люблю, – вдруг вырвалось у меня. – Подозрение, будто вы любите другого, для меня невыносимо.
– А если старик будет молчать? – спросил снова откуда-то вынырнувший Честноков.
А когда проснулась, Галбацы не было. Он ушел, а Зара не могла этого услышать – даже если джангызцы по нему стреляли.
– Похоже на то, – заметил Платон Платонович. – Иначе вы не заподозрили бы Олега Львовича в неблаговидности. Право, уж вам ли его не знать?
– Он попробовал подняться – не получилось. Мы оставили его приготовить лошадей. А девушку понесет Аксыр, он сильней и ловчей меня.
Пленного мы доставили без приключений. Притом не в передовой отряд, а прямо к командующему. Тот несказанно обрадовался – неясность ситуации угнетала его всё больше.
Рауф-бек был ее аталык. Как принято у больших и важных людей, Зару с малолетства отдали на воспитание в другой род. Этот обычай, существующий со времен пророка Мухаммеда, который тоже рос у чужих люд…
– Могу. Но не делаю этого. Боюсь, его заметет таким обильным листопадом. – Она рассмеялась. – Я теперь посылаю ему письма дважды в месяц, ни в коем случае не чаще. И слежу, чтоб письмо было не длинны…
Не дождавшись приветствия или приглашения садиться, вошедший поступил так: без церемоний и субординации, не промолвив ни слова, уселся и кинул на стол записку. Честноков немедленно чиркнул серником –…
По поводу первого условия дома у Фигнера состоялся совет, в иных обстоятельствах, вероятно, показавшийся бы комичным. Предстояло вычислить, сколько весит Дарья Александровна. В качестве экспертов был…
Это должно было показать ей, что я не какой-то армейский суконник, а человек ее круга или даже еще более высокого milieu, однако пренебрегший удовольствиями большого света ради кавказских приключений…
– О, я наконец его понял! Понял до конца! – Взгляд поручика засверкал ненавистью. – Лучше, чем все вы! Он – сатана! Он воспользовался невинностью Дарьи Александровны, ее искренней благодарностью. Мне…
– Отставить! Отставить! – метался меж ними генерал. – Их так не возьмешь! Больше народу потеряем! В клинки надо!
Задача сложная, что говорить. Значит, нужно стать умной, смелой, прекрасной. Такой, перед кем рухнут все преграды.
У Капитолины Семеновны Масловой – первая на всю округу торговля. В магазинах и лавках честноковской компаньонки товары обильней и дешевле, чем у прочих купцов. Почему так? А вот почему. Мзды она нико…
– Вы чудесно сложены, – сказала она. – Хоть в натурщики бери.
– Нет. Я ночью пришла к нему в комнату, пала ему на грудь и осталась до утра.
– Засада! Там засада! Я прапорщик милиции князь Эмархан!
– Сбежали?! Но как же! Вы говорили, пятьсот верст до ближайшего жилья! Разве это не верная погибель?
Смотрелся я живописно. Пока мой Степка заряжал, я со скучающим видом позевывал, потом – бах! – и с жерди слетала очередная мишень. Помню прилив жаркого восторга, когда разжалованный за дуэль однополч…
– Ишь, какой смельчак! Всем известно, какой вы трюкач по пистолетной части. Я не дурак, чтоб исполнять роль вашей мишени!
Совсем он духом сник, начал отставать. Ну и ляд с ним, с таким собеседником. Сысой Авдеич ехал, держась за лошадиную гриву, да моления шептал.
– Никто. Старая дева. Речь не обо мне, а об одном человеке. Он мне родня, очень дальняя. Я на двенадцать лет моложе, мое детство прошло в деревне, вдали от столицы, где жил он, но у нас в семье часто…
– Нет у нее на лбу никаких прыщиков! – возмутился я.
– Если замысел Шамиля удастся, выйдет лихая штука. Против нас встанет единый Кавказ, от моря и до моря. На одном морском сообщении нам Закавказья не удержать. Если еще и султан или шах персидский уви…
Долгая жизнь в море приучила Иноземцова не терять спокойствия ни при каких неожиданностях. Он лишь застегнул крючки на вороте.
Все-таки упоминание о какой-то тайной инструкции, подписанной всемогущим графом Бенкендорфом, меня впечатлило.
Она была веселая, смелая и все время что-то выдумывала, с нею Зара никогда не скучала.
– Что-то здесь не то, – вставлял, например, его превосходительство. – На что Шамилю посылать к нам Хаджи-Мурата? Он же аварец. Резонней было бы отправить его на возмущение собственного ханства. Там, …
При этих словах губы блондинки немного скривились – она бы предпочла, чтобы о ней говорили иное, но брюнетка очень волновалась и не заметила ее недовольства.
Чем меньше оставалось до Серноводска, тем яснее становилось: предстоящих мук Даше не вынести. Приедет Незнамова, посмотрит ей в глаза – и, конечно, сразу всё поймет. С ее-то проницательностью и чутки…
Хотела Зара потрогать золотые волосы. Протянула руку – девушка так и вжалась в стену. Тут стало окончательно ясно, что никакая это не Назифа, а глупая, трусливая урусим, добыча охотника.
– Что ж, это кстати, – сказал Никитин, которому и собираться было не нужно – он только прихватил бурку. – Мне бы славно наведаться в Серноводск. Надо кое с кем повидаться.
Им было так невыносимо хорошо, что ночью по молчаливому уговору они даже не кинулись друг другу в объятья. И поцелуев не было, ни единого. Не от стеснительности, не из дани приличиям. Зачем пить драг…
И нырнул в кусты. Ничего спросонья не понимая, Галбацы поднялся, выхватил кинжал, второй рукой дернул из-за спины пистолет.
Темноволосая теперь говорила спокойно, даже с улыбкой, а светловолосая начала всхлипывать, ей пришлось достать платок.
– Для неопытного в тайге человека, каким я тогда был, безусловно. Но я ведь не самоубийца. Я засел вблизи каторги, пропустил мимо отправленную за мной погоню, а ночью пробрался обратно. Влез в окно к…
Я отошел шагов на полтораста от ленчующих, разделся и с наслаждением кинулся в небольшую заводь, укрытую зарослями. Когда же вылез и стал одеваться, случилось маленькое происшествие, о котором не мог…
Самборская, кажется, была задета шуткой, а не в ее правилах было спускать обидчикам. Прищурившись, она посмотрела на журналиста.
– Эта публика мне неинтересна и даже неприятна, – сказала она. – Другое дело, если вы соберетесь куда-нибудь с Никитиным и его друзьями. Тогда прошу меня не забывать.
Адъютант Мишель, передавший бумагу, глядел с сочувствием и, видно желая подсластить горькую пилюлю, пояснил требование относительно «сего же часа» военной необходимостью: имеется-де опасение, что теп…
Этот молодой еще человек носил гордое прозвание батыяучи, то есть «особенный человек». У джигитов он был славнее самого имама. Врагов Хаджи-Мурат бил не числом, а умением. В собственном его немногочи…
Я шел к себе в «Парадиз», пошатываясь. Сердце мое, что называется, пело, грудь горделиво раздувалась, в ушах стоял звон от вина, криков и пальбы.
– Да. Он умолял меня об этом. – Олег Львович передернулся. – Эта картина преследует меня всю жизнь, вот уж тридцать лет. Но иначе поступить я не мог… Вот третий случай, когда я признаю убийство допус…
– Так вы говорите, срочное донесение? Ежели хотите, доложу. Но сами видите… – Он кивнул на кабинет. – К его превосходительству из Петербурга третьего дня приехала дочь. Он всё время с нею. Если что-т…
Сядет он в засаду где-нибудь в лесу или на горной тропе. Увидит подходящую добычу – бьет насмерть, чаще всего в глаз, чтоб одежду кровью не попортить. Потом обирает мертвеца. Горцев он подстреливает …
Прапорщик схватил со стола бюст императора, довольно изящно размахнулся и проломил майору висок крылом бронзовой каски.
Адъютант с казаками, не имевшие отдыха после восьмидесятиверстной скачки в форт, вскоре выбились из сил. Я посоветовал им сделать привал и потом нагнать нас. До самого рассвета мы шли втроем. Мое уча…
С этими словами Олег Львович вскочил в седло и, не разбирая дороги, напролом, через кусты, помчался вниз. Я за ним. Любой конь, не выросший в горах, переломал бы себе от такой скачки ноги, но никитин…
Если б только не тепло, исходившее от его руки! Если б не мечты о том, как они будут жить втроем на краю света!
Показывали на длинный шест с конским хвостом и цветным вымпелом. То был значок ХаджиМурата.
Ехать было восемьдесят с лишком верст. Я рассчитывал оказаться в городе к концу следующего дня. Был май, самое лучшее время года в тех краях. Склоны и луга покрылись свежей травой, солнце сияло, но н…
На первом же построении ротный фельдфебель Зарубайло обратил мое внимание на разномастную группу одетых по-туземному людей, стоявших в самом хвосте ротной шеренги, перед казаками.
– Откуда вы знаете, в какую сторону двигаться? – спросил я шепотом.
На лицах моих друзей (как, верно, и на моем) появилось то детское выражение ожидания и готовности разочароваться, какое возникает даже у немолодых, битых жизнью людей в ожидании подарка.
– Он где-то потерял котенка, что вы подарили, – так же по-товарищески ответил с улыбкой Никитин. – Я вижу, Дарья Александровна, вам лучше?
Наконец (солнце уже садилось) на чем-то условились.
Никитин вздохнул, однако спорить не посмел. Хорошо все-таки иметь дело с человеком слова.
Мне захотелось разговорить его. Задание я исполнил, до прибытия батареи делать было нечего. Я стал горячо излагать резоны, оправдывающие наше завоевание Кавказа. Привел все аргументы, давеча названны…
Меня особенно беспокоил бойкоглазый Граф Нулин из губернаторской канцелярии.
Прислуга у Даши была приучена без вызова не являться. В саду после темноты никому кроме генеральской дочери, любившей романтический лунный свет, гулять не разрешалось. Единственным препятствием для н…
– Должно быть, очень интересно участвовать в настоящем заговоре!
– Знаю, – был невозмутимый ответ. – Я его убил.
Тина Самборская вскоре после кавказской прогулки вышла замуж – да не за Стольникова, а за Кискиса Бельского. Когда эта новость до меня дошла, я удивился: как можно было ввериться шуту после того, как…
Минут пять прошло или десять – показались из-за поворота два всадника. Эмархан угадал: близ лесистого склона, вплотную подходившего к дороге, они запустили быстрой рысью.
Рано утром, когда бо́льшая часть пути была преодолена, Галбаций вдруг встрепенулся и гортанно воскликнул что-то, показывая на прикрытый кустами ручей – он нес свои звонкие воды шагах в двадцати от обо…
Несравненно больше меня занимали так называемые «старые солдаты», ротная аристократия, на которой держится весь порядок. Хорунжий посоветовал мне отличить их особо и сразу наладить добрые отношения. …
– Вы наверное знаете, что это именно похищение?
Тут-то его и увидали ломящиеся через заросли казаки.
– Я всё понимаю, но к чему ломать хорошую вещь? Ох молодость, молодость…
– У нас с вами нет выбора, – сказал ему Платон Платонович. – Что тут поделаешь, если один хочет стреляться и другой тоже. Да еще пощечина. Как, вы не знали? – Он рассказал о происшествии на бульваре,…
Я назвал адрес, мы условились о времени и расстались. Чувствуя, что судьба готовит мне какой-то головокружительный, сладостный поворот, я чуть не пел.
(По-ихнему это звучало «даю свою правую руку»).
– Видел из окна, как вы любезничаете с Дашенькой, – сказал он еще издалека. – Экой вы проказник! Ну да дело молодое.
Сам Базиль Стольников, если б желал кого-то очаровать, не сумел бы произвести такой эффект. И как точно Даша рассчитала правильный момент для ухода – на высшей точке всеобщего восхищения.
– Как что-с? Арест конспираторов. И вот тут вступает та приятная новость, о которой я вас предварил вначале. С неприятными сообщениями мы на сем покончим. – Честноков сел на место. – Выйдет у меня од…
Первой ласточкой грядущей опалы был переданный мне через адъютанта приказ скакать в несколько пригородных станиц и озаботиться подготовкой мест для раненых. Наскоро попрощавшись с Никитиным и Базилем…
– Что угодно раздобудет, обо всем осведомлен, умеет быть приятным и не способен обижаться, – завершил представление Базиль. – В общем, далеко пойдет.
– Вы, господин Честноков, посвящать меня в военные секреты не обязаны. Я в дела вашего… ведомства не мешаюсь. Только насчет Никитина вы зря.
– Если я правильно понимаю, вы желаете лично доложить министру о заговоре?
Одну из довольно обширных долин, находившихся в опасной близости от Военно-грузинской дороги, занимало вольное горское общество (подобные образования иногда называли «республиками», чтоб отличить от …
Тот день вспоминается мне сплошным дымным кошмаром. Завалы и засады поджидали нас буквально на каждой версте – в местах, где нельзя было применить артиллерию, так что приходилось идти в штыки, теряя …
Потому, едва мне принесли благоухающий сюртук и отутюженные панталоны, я повертелся перед зеркалом и отправился по адресу, оставленному Никитиным, благо ходу туда было не более десяти минут.
Будучи одним из ординарцев генерала Фигнера, я был посвящен в план предстоящей экспедиции. План этот был хорош своей простотой и легкоосуществимостью. В зажатую меж крутых, непроходимых гор лесистую …
В путь отправились сразу же. Впереди ехали Олег Львович и его кунак, глядя в разные стороны от дороги. Мы с Мишелем и казаки конвоя следовали, немного поотстав. В детстве я был религиозен, затем сове…
Есть, конечно, и в жандармском корпусе люди глупые, кто стремится в столице служить, с чужого стола крохи подбирает. Но Россия, судари мои, страна не столичная. Отдались от Питера хоть на небольшую д…
Очень хотелось Заре посмотреть, что приезжие будут делать. Она спряталсь так, чтоб Масхуд о ней не вспомнил. Обежала вокруг дома, привстала на цыпочки, стала подглядывать.
– Когда-то она повела себя так же смело, как вы сейчас. – Олег Львович говорил медленно. Слова давались ему с трудом. Смотрел он не на Дашу, а в пол. – Но по-настоящему я научился ценить и любить ее …
Олег Львович на это сказал, что к людям нужно подходить с разной меркой. Рысак всегда будет стоить много дороже извозчичьей клячи, борзую ценят по скорости, а лягавую по остроте нюха.
– Я следовала за вами от самого дома вашей тетушки на Пречистенской. Я живу там же, неподалеку, но это не имеет важности… Я бы проделала и более длинный путь, лишь бы поговорить с вами.
Пусть Он простит меня за облегчение, которое я после этого испытала, и за крепкий сон, которым уснула, вернувшись домой.
Потом всё было гораздо лучше, чем хорошо. Всё было совершенно: очень просто и в то же время головокружительно.
Еще бы папеньке не ликовать! Дочь возвращена, умолять государя об освобождении аманатов не нужно, закладывать имение не придется.
Так я впервые увидел изготовившихся к смерти мюридов. Они связались ремнями, чтобы ни у кого не возникло искушения спастись бегством, залегли и стали петь прощальную песню.
– Если она заболеет и умрет, мы будем не виноваты – на то воля Аллаха.
По возвращении в свой постылый форт я убедился, что новый хорунжий, сменивший Доната Тимофеевича (тот со своей командой вернулся в родную станицу), служил здесь прежде и знает дело не хуже предшестве…
Перед тем у «стариков» шел разговор о Наполеоне. Дядю спросили, видал ли он «Бонапартия». Тот ответил, что врать не станет, не доводилось.
– Tiens-tiens! – сказал Базиль после короткой паузы. – Я ждал увидеть папаху, кинжал и прочее. Пехотный сюртук с белой фуражкой – это, по здешним нравам, стильно. Ну, поди, дай пожать твою pyaternya.
Кажется, Зара слишком громко говорила – с ней иногда случалось. Урусим, которая, рассматривая рисунок, опустила руку с кинжалом, вдруг вскинулась и снова приставила острие к груди. Это в дом вбежала …
– Да верно ли? – озабоченно сказал он. – А ну-ка, пойдемте. Капитан, – велел он адъютанту, – Честнокова ко мне, быстро! О том, что слышали, никому.