Гарри, Рон и Эрмиона смотали Ушлые Уши. Гарри, который, пока они подслушивали, обнаружил, что хранить молчание ему всё труднее и труднее, теперь обнаружил, что может сказать лишь: — Джинни… меч…
Внезапно темнота и тишина словно бы стали намного глубже. Гарри обеспокоено огляделся, подумав о дементорах, но затем понял, что это закончилась церковная служба, и что болтовня и шорох шагов прихожан, идущих в сторону площади, тоже затихают вдали. А в самой церкви кто-то просто погасил огни.
Он посмотрел на старые помятые часы, когда-то принадлежавшие Фабиану Приветту.
— Ёлки-моталки, — сказал Джеймс, — а на вид ты вроде нормальный.
— Смотри, — начал Гарри, не зная, что он собирается сказать. Но это не имело значения — за ним открылась дверь из туннеля.
— Нет… нет… мне в самом деле нужно возвращаться, — заявил Люпин наконец, отказываясь от очередного кубка вина. Он поднялся и натянул дорожный плащ.