Все цитаты из книги «Чейзер (Chaser)»
— А нельзя пригласить сиделку? Медсестру? В общем… женщину.
Покручивалась в пальцах прозрачная ножка бокала, блестело на мизинце тонкое серебряное колечко.
Теперь картинки мелькали с бешеной скоростью: Чейзер, сидящий на лавочке, и пенис, лежащий спереди на ней же; Чейзер, подтягивающийся на турнике и его красивый зарытый в кучеряшках орган, ездящий пер…
Мак усмехнулся, покачал головой и хлебнул воды.
Весь оставшийся день после ухода подруги Лайза старалась занять себя чем-нибудь полезным: вытирала пыль, расставляла по местам кухонную утварь, разбирала почту. Среди счетов, рекламных листовок и газ…
Разговор на щекотливую тему зашел уже вечером.
— Останови машину, еще есть шанс! Но через пятнадцать секунд он пропадет!
Спокойный голос, ласковый. Теперь до боли знакомый.
На следующий день пришла «повестка» — приглашение посетить Комиссию, чтобы удалить с «кожного покрова Печать».
Лайза вытащила из шкафа розовую блузку, придирчиво осмотрела и бросила на стопку вещей с мысленной пометкой «с собой».
Теперь бы вспомнить цифры и ничего не напутать; от волнения сердце загрохотало отбойным молотом.
— Вижу-вижу, к какому месту у тебя был наивысший интерес!
— Она написала: "Что-нибудь нежное, способное меня удивить, оттенки любые, кроме синих и зеленых". Вот я и выполнила все в белых и красных.
У въезда в лагерь она приметила еще двоих, дежуривших у ворот, тоже с автоматами.
— Нет, Лайза, ты не пацанка. Ты чудесная женщина — мягкая и живая. Очень подвижная. И я очень гордился тобой тогда. Даже выкинул телефон за борт, чтобы не позвонить и не поздравить.
— Привет, чудо! А давай во всех комнатах дизайн переделаем?
Покрывало из-за отсветов с рекламного щита окрасилось в мертвенно-синий. Затем посветлело, сделалось бледно-голубым.
"Даже ты. Тем более ты", — ответил его взгляд.
Синие мазки в виде незавершенного треугольника, оранжевая точка у верхней грани, желтые разводы в левом углу и снизу.
Нет, бумаги у нее были, а это значит, что Комиссия и глазом не моргнула бы, приведи он смертный приговор в исполнение. Она держала их в руках и, следовательно была прямо или косвенно причастна к краж…
— Еще подожди! Или возьми с собой кого-нибудь, найми команду. — Элли сама не верила, что нехотя поддерживает бредовую идею подруги. — Те хоть в критических ситуациях справиться смогут. Давай того же …
— Может быть, куплю маленькую лодку. На яхту все равно не хватит.
— Я всего лишь хотела перевернуться, думала, смогу сесть…
— Ну, вот еще! Морская владычица. Ты у штурвала, а я всю грязную работу? Не согласен.
Шокированную Лайзу преследовало отчетливое ощущение дежавю: на полных мощностях ревел мотор Миража, по обочинам неслись низкорослые кусты, слились в сплошную белую линию отрывистые прямоугольники раз…
Мягкость кожаного сиденья Лайза уже не почувствовала, потому что к тому моменту когда ее осторожно усадили внутрь салона, она потеряла сознание.
Лайза убрала руки от стола и привалилась к спинке кресла.
Шеи коснулся мягкий пробуждающий во всех смыслах поцелуй.
Минуты превратились в резиновое желе, мир — в набор плавающих вокруг слоев.
В какой-то момент девушка на сиденье вновь притихла — ни шороха, ни вздоха; Чейзер бросил на нее короткий внимательный взгляд и прибавил скорость.
— …любая принесенная в дом вещь, если она имеет ценность, поднимает и общий казуал дома, в котором человек живет. Поднимает способность лучше управлять финансовыми потоками, помогает расти в материал…
Какой же хриплый у него со сна голос. Ее улыбка растеклась шире. Нет, она так и осталась амебой — логика домой не вернулась.
— А ты чувственная девочка. Стесняешься этого?
Впервые за два года совместной работы в "КомАрт Корпорэйшн" он пожаловал прямиком в квартиру на Оушен-драйв и впервые за эти два года не был похож на самого себя.
Лучше бы она держала их закрытыми до самого конца, любого беспощадного конца, нежели получила шанс когда-либо созерцать эту страшную комнату.
Впрочем, улыбаться она продолжала и в туалете (в одиночку), и умываясь, и пытаясь расчесать длинные волосы тонкой пластиковой расческой, найденной в ванной Мака.
Несмотря на то что Лайза сидела в горячей ароматной воде, ей почему-то казалось, что она пребывает не здесь, не в мужской ванной, а в классной комнате некого монастыря, где одетая в серое строгая нас…
— Боюсь игл! Не хочу, чтобы их в меня втыкали!
Десять минут спустя Аллертон достал из кармана телефон и выбрал из списка нужный номер.
— Эй! — Лайза оторвала от лица прижатую подушку, откинула ее в сторону и со смехом навалилась сверху. — Доброе утро! А как насчет поцелуя?
— Тут новый заказ, срочный. Отложи пока вчерашнюю работу. Мисс Белланж просит набросать ей эскиз спальни, почитай ее пожелания, посмотри, что можно сделать.
— Очередная попытка убежать. Неудачная. И ты знаешь это.
Ее учили почти двое суток без перерыва: водили из одного кабинета в другой, пичкали новой информацией, просили все выучить, проверяли зазубренное. Показали принципы создания сложных голограмм — если …
— Я больше не буду звонить! Верни меня в кинозал! Ну, пожа-а-алуйста!
— Тебя иногда требуется подталкивать, Лайза. Иначе ты будешь сомневаться годами.
Выключенное радио молчало; покачивались от ветерка занавески на окне, в тишину вплетались дыхание и тихий шорох одежды при смене положения рук. Знакомый аромат мужского парфюма неуловимо дразнил нозд…
Лайза вперилась взглядом в намозолившую глаза картину и медленно втянула воздух.
Похититель. Почему-то она привыкла называть его этим словом, несмотря на то, что ее не похищали. Наоборот, кормили и поили с рук, выхаживали для того, чтобы она могла уйти.
Когда трубка снова ожила, Мак едва расслышал слова.
Ух, ты… пошли сделки. Что, не удалось тебе меня догнать, сволочь? Не удалось поставить на колени, так теперь предлагаешь мировую? Маскируешь собственный проигрыш?
Она хотела ответить что-то льстиво-приятное, мол, приятно познакомиться, конечно же, много о вас слышала, но не успела — звуки выстрелов они услышали одновременно.
— Наконец-то я дозвонился. Лайза, ты меня слышишь?
— Шаровары, ирокез и трусы с ушками-слониками?
Она надела ему кольцо со всей нежностью, на которую была способна, погладила по ладони и заглянула в глаза.
Незнакомец разглядывал движок недолго. Быстро просканировал его взглядом, качнул головой, будто говоря, ну, надо же, до чего дошли некоторые девки на своих драндулетах, затем резким движением захлопн…
— Так как вы не являетесь женщиной обвиняемого и не давали согласия на изменение собственной энергоструктуры посредством заклинания, Печать должна быть убрана.
Рен листал файлы с досье быстро, едва всматривался в фото и почти не вчитывался в текст, однако Мак знал, что тот, как и он сам, ухватывает нужную информацию за секунды.
Пусть будет так, как она хотела, его смеющаяся чертовка Лайза с синими, как это осеннее небо, глазами.
Мак отодвинул мышку, откинулся на спинку кожаного кресла и сложил руки на животе.
Просто очень дорожит свободой, любит размеренный, созданный самостоятельно уклад жизни, обожает принимать решения сама. И не всегда в восторге от перемен. По крайней мере от плохих, тех, к которым пр…
Создатель! Да она совсем с ума сошла под его влиянием!
Шоссе H-6 огибало Нордейл по периметру — удобная кольцевая дорога с ответвлениями на Хааст, Ланвиль и Делвик. Фонарей почти нет, ближайшая заправка через девяносто километров. За окном мелькали низко…
Подняла бокал, мысленно представила напротив невидимого собеседника, улыбнулась.
Раз уж сегодня мир разошелся по швам, пусть будет ревущая, уносящая вперед, отрывающая от реальности скорость.
Лайза одернула себя. Не стала углубляться в раздумья на тему "как часто Аллертон меняет женщин" и отвернулась к боковому окну. Понятно, что мужчина с такой внешностью просто обязан пользоваться данны…
До ужина Лайза отыскала где-то удочки и минут пятнадцать пыталась удить рыбу, пока не осознала, что без наживки и, опять же, знания дела процесс результата не приносит.
Если бы Мак не привязал руки и ноги к столу, Лайза могла бы повредить себе: в момент ввода антидота — коим являлась его собственная кровь — человек утрачивал контроль над совершаемыми действиями. По …
Перед сном Мак долго лежал с открытыми глазами.
Хорошо, что так не случилось. Создатель, спасибо, что отвел беду в сторону.
Что заставляет ее гнать вперед — страх смерти или же боязнь обнаружения в салоне ее машины пресловутых бумаг? Неужели они стоят того, чтобы мучиться? Еще ни один водитель на его памяти не был в состо…
Красивый. Слишком красивый, на ее взгляд, мужчина. Дерзкий, мужественный, жесткий, с прожилками мягкости. Невероятно притягательный — хочется трогать его, мять, разобрать на части, посмотреть, что вн…
И отошел, оставив сидеть в оцепенении, вдохнувшую запах горячего мужского тела.
Мак едва заметно поджал губы. Что за движок в той развалюхе? Покрытие шоссе ровное, резких поворотов нет, но даже на ровной дороге автомобиль на подобной скорости становится сложно удержать. Нагрузка…
— Тебе нужно время. Пусть у тебя будет время.
В груди продолжало неясно щемить. Непривычно состояние, как будто жизнь распалась на части, ее аккуратно склеили, но забыли вставить внутрь один из важных кусков.
— М-м-м… Ну, раз это жемчужина моря, островок посреди океана и девочка — ведь этот девочка? — я бы назвала ее "Мечта". Как тебе?
Спустя полчаса он перенес ее вниз, в спальню. Убедился, что регенерация тканей началась, и только тогда набрал номер друга.
Его руки тем временем принялись методично и мягко продавливать точки над ключицами. Увидев, насколько близко мужские ладони лежат к обнаженной груди и торчащим вверх соскам, она зажмурилась. Оставшую…
Во дворе, вопреки ожиданиям, стоял не черный полированный монстр, а хромированный красный кабриолет — настоящая летняя машина с кожаными бежевыми сиденьями и без крыши.
Лайза умолкла. Не захотела развивать скользкую тему.
Тишина. Поганая давящая тишина. Холодная и сырая, как воздух камеры-одиночки в подземелье.
Попыталась коснуться Чейзера и уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, объяснить, поправиться, но тот отнял руку. Сделал шаг назад, поджал губы, несколько секунд молча смотрел на коробочку с коль…
— Я, вот, думаю, если они занимаются подделкой голограмм, им требуются узконаправленные специалисты.
Зачем на обычную машину ставить реактивный ускоритель? Да, мисс Дайкин оказалась шкатулкой с секретом. Упертая, как чертова гора, дерзкая, как портовая шлюха, способная водить, как чемпион гонки боли…
— Ну, хорошо! — Чейзер вдруг положил ладони на подлокотники, откинулся назад и с притворной задумчивостью взглянул на несговорчивую даму. — А как насчет того, что я пообещаю, что взамен на бритье у т…
Щеки тут же покрылись предательскими пятнами.
— Говорите только правду. Четко, коротко, по существу. Вопрос первый. Вы знали о том, что обвиняемый в нарушении пункта 2.2D.4 Мак Аллертон применил по отношению к вам запрещенный метод воздействия?
— Скажи, что ты шутишь, Лай… Ты ведь не поедешь!
Вслед за голосом на экране в узком окошке высвечивалась названная последовательность. Как только последняя была произнесена, раздался щелчок, а следом и первый длинный гудок.
И чтобы на смену солнечному дню поскорее пришел вечер.
— Сейчас намочим… Вот так. Какие густые, сразу и не промокают… — Сверху полилась еще вода. — А теперь откинь голову чуть назад. Да, молодец.
— Первую печать я скопировала прямо с бумаги. У друга была повестка явится в суд. Я ее рассматривала и воссоздавала мелочь за мелочью. Модели у меня не было.
В таком режиме машина долго не протянет. Это конец. Конец им обоим.
Его дыхание жгло шею, а слова «О да,… молодец… плохая девочка…» заставляли мозг взрываться; скользкий напряженный пенис медленно проникал все глубже. Когда он оказался полностью внутри, Мак сжал ее г…
Пока она лежала с закушенной нижней губой, мужской взгляд почти ощутимо — медленно и липко — ползал по каждой складочке и выемке ее промежности.
И он, одновременно с жарким поцелуем, принялся двигаться.
Сползла на пол, прижалась спиной к дивану и долго сидела среди бумажных обрывков, прижав ладонь к потерявшему искру «тату».
Хорошо-хорошо! Костюмы за тысячи долларов только изверг сумеет порезать. Она разочарованно оглядела узкое помещение, недовольно выдохнула и погасила свет. Теперь либо уходить, либо менять план.
Лайза на секунду скосила глаза и взглянула на стоящий за его спиной автомобиль. Не автомобиль даже — космический корабль с гладкой полированной поверхностью, формами напоминающий хищника. Что ж, тран…
Засыпала спокойно, без нервов, впервые за все это время ощущая, что все идет правильно.
— А ты будешь с царским видом отстранять мою голову и говорить: "Тебе не позволено, рабыня"?
— У вас семь суток. Чтобы через неделю я увидел рабочий план захвата банды. Я не могу допустить, чтобы по городам ходили ложные бумаги с постановлениями от лжекомиссии. Канн, включай мозги, пока я не…
Он принял душ, смыл скопившиеся за день на теле пот и грязь, растер тело сухим полотенцем и отложил его в сторону. Затем вернулся в комнату, осторожно, стараясь не разбудить, выпутал спящую беглянку …
Слезы катились по щекам, но Лайза их не чувствовала.
— Вот я тебе! — Беззлобно огрызнулся Рен, погрозил Хвостику пальцем и направился к двери. — Не ждите в ближайшие несколько часов.
Яростно и звонко звенел дергаемый за веревку колокольчик.
— А может, попробуем? Вдруг это море ведет на другой Уровень? Или в другое измерение?
Если бы кто-то заранее сказал, что случится в ту ночь, мне пришлось бы бежать из города еще до восхода солнца: собирать чемоданы, снимать всю наличность или же вообще выскакивать из дома босиком, нас…
— Не за тебя, а для нас. Чувствуешь разницу? — произнес он тихо. — Доверяться своему мужчине — это нормально.
Она не одна, за ней следовал отряд специального назначения во главе с Маком. Нет, наверное, во главе с Канном, но для Лайзы только Мак являлся главным и самым нужным действующим лицом. И та слабая бо…
Как-то смирился с жизнью в пустоте, в вакууме, без желаний и чувств. Думал, эмоции уже не прорвутся через заслон. Привык спать в холодной постели, привык не искать среди черных голов проходящих на ул…
Интернет! Здесь есть интернет! Этот телевизор подключен к сети… невероятно. Хотя почему невероятно? Наверное, новые фильмы скачиваются именно оттуда (не на флэшках же их носить, в самом деле?).
Греховно-красивые губы тем временем сложились в улыбку, от которой неизменно сладко и тягуче сводило живот.
Мак опустил голову и прижал ее к лежащим на руле ладоням.
Зачем она приехала сюда? Утонуть в сковывающей протяжной горечи?
Прислушиваясь к внутренним ощущениям, она оцепенело впилась глазами в дорогу.
— Нет, я представила кого-то хуже — эдакую сухобздейку, приказчицу в юбке, мегеру с повадками акулы.
Многим казалось, обычный седан, ничего примечательного; как у всех машин четыре колеса, четыре двери, багажник и капот. Да, они были правы — багажник и капот. Вот только что под капотом?
Лайза зверела, не имея возможности на них взглянуть.
Мак приподнял подбородок Лайзы, снова заставил посмотреть в глаза.
Зеленовато-коричневые глаза на нее не смотрели принципиально — вокруг, видимо, существовала комната, окно, дверь, миска и ложка, которую время от времени надо было куда-то подносить, но никак не лежа…
«Мне без тебя холодно. Я не жалуюсь… я держусь…»
— Я согласна и в машине. Или дома. Где угодно. Выбирай…
Странный вечер: опутывающий мягким войлоком разговор, желание сделать шаг ближе к запретной черте, но к какой именно? Лайза чувствовала, что плывет в очаровании момента, когда ничего еще не ясно, но …
«Нет, не надо…» — хотела прошептать Лайза, но горло пересохло — беззвучно открылся и закрылся рот.
— Не поедешь! Куда! Ты даже не знаешь, где его яхта!
Собирая вещи в сумочку и выключая компьютер, Лайза едва удерживалась от того, чтобы броситься к окну и проверить, а не стоит ли там черный автомобиль с тонированными стеклами?
Он пришел около пяти: чисто-выбритый, в свежей майке, пахнущий гелем для душа и с зажатой в руке газетой. Принес фруктовый салат и стакан сока. Убедился, что Лайза, пусть и медленно, но ест сама, и с…
Отражали лучи уходящего солнца высокие небоскребы, висели вдали дымчатые, как вуаль, облака, теребил высыхающие листья ветер.
— Я едва сумел выбить это из Элли. Деталей не знаю. Хочешь, чтобы я ее остановил?
Создатель, как мужская филейная часть может быть настолько привлекательной?
— Я могу отнести тебя в туалет, но ты не сможешь усидеть на унитазе, сползешь с него, если я не буду придерживать. Никогда не задумывалась, сколько мышц задействуется для удержания тела в вертикально…
Что теперь об этом… Наверное, когда-нибудь все наладится. Наверное.
Дэйну Эльконто никто не ответил, он отвернулся и засопел.
— Знаю. Всякое бывает. Сам разберусь. Ты только не ломись ко мне с пушками. Угу. Спасибо, друг.
Образ блондинки тут же сменился другим: сухой надменной теткой с орлиным носом и надменным взглядом. Вторая половина начальника. Такая, наверное, должна быть невыносимой мымрой.
Лайза кое-как прервала бессвязный поток излияний.
Спокойно висящий до того член набух, заметно увеличился в размере и теперь смотрел не в пол, а прямо ей в лицо.
Что ж, еще один вечер в тишине и с чашкой чая. Наверное, это неплохо. Что-либо менять нужно тогда, когда созрел, когда готов, но не раньше. А тянущаяся следом за полами плаща тоска — еще не повод дум…
Она отвернулась. Вырвалась из непонятной ловушки, из омута, затягивающего все глубже.
И кто-то появится на пороге, и кончатся часы тяжелых ожиданий и бесконечной череды переосмыслений, самобичевания, попыток понять «что я сделал не так?» И не нужно будет смотреть на закрытую дверь, за…
— А ты выключи эмоции, Мак, и включи наконец логику. Да, риск есть. Но сторонние лица, с которыми Комиссия заключает договор, получают некоторые поблажки или бонусы. Понимаешь, о чем речь?
Если она чуть подастся вперед… случайно соскользнет, то сядет прямо на него…
Синие глаза смотрели с монитора с безмятежностью моря в полный штиль; по лицу и не предположишь, что такая может оказаться ввязанной в криминал, пустой гнилушкой с внешностью модели. Жаль.
— Подобное невозможно. Печать запрещена к использованию, к тому же вы не давали согласия на ее установку и не являетесь женщиной обвиняемого.
Набережная бурлила жизнью, как днем: мимо плыли прохожие; тесно друг к другу расположились будки с сосисками и попкорном; стояли усиженные людьми, как ветки деревьев пичугами, лавочки. В отдалении гр…
Да, возможно, у них разные характеры. Возможно, они вообще нигде, кроме постели, не окажутся совместимы, но уйти из магазина с пустой сумкой? Нет уж, она попробует все, до чего дотянется: будет долго…
Бумаги! — ответ пришел мгновенно. — Бумаги Гарри!
Черт бы подрал этого Гарри, эти чертовы бумаги и этих сволочей, ударивших сзади. Сколько она пролежала там, возле машины — минуту, пять, полчаса? Сумки нет, а с ней нет и документов, кредитных карточ…
Шипел змеей под колесами мокрый асфальт; казалось, она летит над землей, летит в никуда, в дождь, без направления и на пределе возможностей.
— Ты не сядешь на ту лодку, которую купила, ясно? Пообещай мне, что не сядешь на нее!
Тепло. Даже жарко. И не скажешь, что осень.
Грустная разочарованная улыбка в ответ; его рука разжала ее пальцы — ткань выскользнула.
Лайза заплакала. Вытерла глаза и не нашлась, что ответить.
Неужели Комиссия действительно создала подобного монстра, и теперь он думает, что она связана с этими бредовыми бумагами?!
Дрейк обвел сидящих тяжелым взглядом и вышел из кабинета.
— Лайза никогда не пропадала так надолго. Она бы дала мне знать, если бы куда-то уезжала.
Она вкладывала деньги в две вещи: дизайн интерьера собственной квартиры и в нее — стоящую на обочине машину темно-синего цвета.
"Думаешь, ты победишь? — Молча спрашивали мужские глаза. — Думаешь, у тебя есть хоть один шанс? Я подомну тебя так быстро, что ты не успеешь и пикнуть, я распластаю тебя по кровати, навалюсь сверху и…
Она хотела закричать: "Сволочь, за что ты делаешь это со мной?! Оставь же, наконец, в покое! Ты, мерзкий ублюдок!…", но не смогла выдавить и звука. Как не смогла заколотить его по спине, когда ее выт…
— Добрый-добрый. — Легкий кивок, удивленный взгляд. Мак подумал, что никогда не видел у Дрейка по-настоящему удивленного взгляда, скорее, его иллюзию в подходящий случаю момент. — Вроде виделись уже …
Домой поехала не сразу. Прежде чем взять такси, Лайза решила зайти в ближайший супермаркет, купить вина и конфет: все-таки еще один романтический вечер, вдруг пригодятся?
— Что значит «некому»? Руки оторву любому, кто попробует…
Во взгляде напротив мелькнуло хитрое выражение.
Из гаража она вывела не Мираж — слишком много горечи ощутилось во рту при виде знакомой машины, — а стоящий с прошлого года без дела мотоцикл. Зачем купила? Ведь каталась на нем всего пару раз? Навер…
Где-то в отдалении отфыркивались, слышались одинаковые всплески, в которых легко угадывались гребки сильных мужских рук — наслаждался теплой водичкой Мак. Его мокрая голова то показывалась над поверх…
— Нам просто хорошо вместе. Пока рано делать выводы.
Мак больше не чувствовал. Не мог, не хотел, забыл как.
Она не ответила. И так ясно, что не понравился.
В накатившем остервенении весь вечер рисовала на огромном ватмане яхту, а закончив, порвала картину на несколько частей.
Привязанная к вертикальной лестнице лодка осталась разговаривать с волнами; на дне, завернутая в тряпку, лежала кисточка; заберет ее, когда в следующий раз поедет к берегу, и там выкинет — она свое о…
Она все-таки нажала ее, эту долбанную кнопку вызова. Не смогла удержаться.
Лайза поморщилась — лишь бы качество линии позволило услышать речь.
— И шлепки, и полотенце, и сменный комплект одежды — все, как ты просил.
— Вкуснота какая! — Когда ложечка оказалась вылизанной дочиста, подруга с восторгом уставилась на Лайзу. — Слушай, поверить не могу! Догнал и ничего не сделал? Просто уложил спать? И все?
Спасибо хоть его руки действовали с незаинтересованной деловитостью. Притворной незаинтересованностью, но все же.
Через сколько он произнес это? И произнес ли?
Через секунду мир померк, а брелок с ключами выпал из ослабевших пальцев.
— Дорог тоже нет, но некоторые их находят и приходят сюда купаться. А так, как видишь, — Мак качнул головой, указывая на расстелившуюся до самого горизонта водную гладь, — никого.
— Ты хотел, чтобы она осознала? Это был единственный вариант.
В окно пробивался серый предрассветный свет — слишком мутный, чтобы осветить комнату, но вполне пригодный, чтобы вычертить абрис сидящей на постели мужской фигуры.
Давление снизу пропало, но ненадолго. Теперь, когда она полусидела на нем, член упирался в анус, что вызывало приступ разнообразных ощущений. Стало трудно дышать.
— Чтобы ездить по дорогам. Чтобы участвовать в соревнованиях и выигрывать их.
Она приготовилась к поездке любой дальности. Ведь сколько бы колеса ни отмотали километров, они приближали ее к самому главному — объятиям любимого мужчины.
Казалось, по пустынной улице идет не одна, обутая в туфли девушка в модных джинсах и с сумочкой в руках, а полк пьяных блондинок, возвращающихся с вечеринки.
Лайза прислушалась к внутренним ощущениям и с некоторым стыдом призналась себе, что нет, скорее, оголодала. Один трюфель — это мало. Это затравка. Теперь хотелось еще парочку и вон ту шоколадку и… в …
Снаружи бушевали волны, яхта кренилась из стороны в сторону, поскрипывали палубы. Это был первый, насколько он помнил, серьезный шторм: с гремящим над головой небом, тяжелыми клубящимися облаками и л…
Тот факт, что от докторов обычно не учащается дыхание и не ускоряется пульс, Лайза решила проигнорировать.
Предупреждающий жест рукой заставил оборвать речь на полуслове.
Когда тот, кто испортил этот вечер (а заодно и всю жизнь), шагнул к столу, ей стало почти все равно. Умирать, так умирать. Лишь бы скорее. Вот уж не думала, что доживет до этой мысли… Пусть смерть бу…
— Сначала просто объемные модельки, потом интерьеры.
Намек и тонкость шутки она прочувствовала предельно ясно.
— Если бы я хотел сделать с тобой что-то плохое, уже сделал бы. Ты можешь выбрать: бояться меня или же доверять. Мое поведение не изменится в любом случае, а вот тебе самой будет легче жить при второ…
Глядя на экран, Аллертон поймал себя на мысли, что ничего не знает о спящей этажом ниже девушке: что она носит в повседневной жизни, любит прохладный или горячий душ, улыбчивая или бука по утрам, сво…
В этот момент «не думать» получалось плохо.
Мак какое-то время задумчиво рассматривал стоящую перед ним девушку и молчал. Да, он делал так время от времени, сидя в спальне, на краешке ее постели. Точно, его почерк тоже не изменился.
— А как же прорезь для письки? Остановись, мы вернемся, и я покажу, как выглядит просунутый в нее член.
Откуда такое видение? Почему Мак был таким — страшным, погибшим изнутри, холодным?
А здесь была вода. Настоящая, мокрая, теплая, ласковая. Она укутывала одетые в лоскутки бикини тело со всех сторон, мяла его, чуть сплющивала, закручивалась оставленными пальцами воронками и исходила…
Парадоксально, но реши я остаться, а не уехать, меня не спасла бы ни крепость вместо квартиры, ни бетонный бункер, ни пара зенитных установок. Ничто не способно помочь жертве, если ее имя уже значитс…
Знакомый рев заставил ее улыбнуться сквозь слезы.
Внезапно память всколыхнулась, и на поверхность всплыло одно из давно забытых воспоминаний; а стоило этому произойти, как ее глаза, словно глаза оглушенной рыбы, остекленели, волоски на шее встали ды…
Черт бы подрал этого Гарри, черт бы подрал эти секреты, что ей не принадлежат. Зачем все это, зачем? Ведь была хорошая, налаженная, размеренная жизнь.
А что ей еще делать? Чем еще жить, как ни осколками прошлого, и прижиматься хоть к какой-то цепочке, ведущей к Маку. Пусть вот так, косвенно.
А ведь думала, что день не мог стать хуже…
— Тем, что не даешь мне прийти к решениям самостоятельно.
Член отреагировал на вставшую перед глазами картинку утяжелением.
— Если это называется «отработкой», то я готова отрабатывать за все… Днем, ночью, в выходные…
Почему грустно? Потому что молчит телефон? Потому что наступила та самая неизвестность, которой так восторгалась Элли?
— Я не знаю. Мак вчера предупредил, что сегодня будет занят, но свободен в воскресенье и попросил, чтобы я не строила других планов.
Ночь она провела, как в аду: спала и не спала.
— Я несколько часов ждал, пока появится сигнал. Связь может прерваться в любой момент. Лайза, пообещай мне кое-что…
Смотри-смотри, все равно никого не увидишь.
Он оставался ей совершенно непонятен, этот странный мужчина. Сначала гнался за ней посреди ночи, потом вливал в лаборатории ей в вены свою кровь, затем проявлял подобие заботы и даже некоторый сексуа…
На этот раз Элли выбрала легкое кокосовое суфле с хрустящими вафлями, кусочки которых теперь гоняла по тарелке, пытаясь собрать на них максимум стружки и ванильного соуса.
Черт, как не вовремя! Мак едва не долбанул новым телефоном о стену.
— Так вот что за спеца он так тщательно прикрывал! А я еще тогда подумал, наверное, баба…
На углу шумел проспект: под тканевыми тентами торговали фруктами — еще в открытых лотках, пока не хлынули стылые осенние дожди, — прохаживались легко одетые прохожие, нежились, как и цветы в клумбе, …
Бледное лицо, погасшие глаза, взгляд в сторону.
Как проигнорировала и вторую, что пришла днем позже. А на раздавшийся по мобильному звонок довольно грубо ответила, что остатки Печати удалять не желает и просит оставить ее по этому поводу в покое. …
Ее ноги и руки двигались. Тело вновь слушалось ее!
В ответный взгляд Мак вложил всю накопившуюся в сердце нежность.
Черная машина скользила над дорогой тенью.
У крыльца послышались шаги; Мак очнулся, поднял голову: по дорожке к парковке шагал Дрейк. Как всегда собранный, деловой, подтянутый. И как всегда погруженный в никому неизвестные думы.
Нет, такому точно нельзя отдавать сердце, но вот все остальное…
— Вот и подумай. А как подумаешь, поймешь, что я куда более прав, чем тебе пока кажется.
Она поехала домой не сразу — увидела, что перед бизнес-центром нет желанной машины, погрустила, немного разочаровалась и какое-то время раздумывала, что делать дальше? Досиживать теплый вечер в пусто…
Кровь моментально сконцентрировалась в паху.
Эта чертовка сейчас негодует, а, значит, все идет хорошо. Пусть бесится, пусть мечтает поджарить его голую жопу на сковороде, пусть грезит о мести — это поможет забыть ей о собственном недуге, а такж…
Она едва разбирала слова и почти ничего не видела. Плыла по далекой орбите и не желала возвращаться. Лишь смутно запомнила, как ее перенесли на диван, как вжикнула молния ширинки и как спустя какое-т…
Последнее прозвучало и вовсе уничижительно, как если бы Лайзе весь вечер нудно талдычили про метод аборигенов утилизировать отходы после собственных биологических нужд.
Когда Элли ушла, Лайза свернулась калачиком на диване и притихла; хотелось замереть и застыть. Навсегда. Подобно мухе в янтаре. Но в груди билось сердце, а за окнами текла жизнь. Движение. Оно продол…
Проспект, прилегающий к тесной улице с автобусной остановкой и улыбающимся с рекламного плаката парнем, был освещен куда лучше.
Педаль газа уверенно ушла в пол — стрелка спидометра быстро поползла вправо.
На какой-то момент Лайза потеряла способность связанно мыслить, продолжая гнать машину вперед и сверлить взглядом зеркало. Неужели он действительно существует? Черт возьми, действительно существует и…
Взгляд напротив на секунду застыл поверх ее плеча, а потом — будто внутри повернули рычаг — переместился на ее лицо, стал заинтересованным, глубоким и чуть жестким. С хитринкой на дне.
Он долго и внимательно смотрел на нее, сидел, уперев локти в колени; к своему чаю так и не притронулся.
Больше Лайза не могла ни думать, ни дышать.
Пенис в штанах непроизвольно налился и принялся пульсировать.
Почти бред. Вставшая на дыбы и изогнувшаяся змеей жизнь.
Браузер принялся загружать схематичное изображение города.
Лагерфельд поднял на Канна удивленный взгляд.
— Он работает вместе с Реном в отряде специального назначения. На Комиссию. Я и знаю его с тех самых пор, как мы встретились.
— Останови машину, я сказал. Иначе с каждым километром тебе будет только больнее.
— Я же говорю, — довольно отозвались сзади. — Крайне. Исключительно. Приятно.
Они обе до сих пор иногда вздрагивали от воспоминаний о событиях той поры. Страшных событиях — никому таких не пожелаешь.
Репортеры тут же бросились вперед с вопросами.
Протянув ей картофельный ломтик, Мак принялся жевать свой.
И она снова запуталась в проступившей в зеленовато-коричневых глазах нежности. Покачивались от ветра стебельки цветов, поставленные в стаканчик, играло на скатерти бликами пламя зажженной низенькой с…
Добравшись домой к обеду, Лайза разложила на кухонном столе картонные коробки с готовой едой, которую купила в ближайшем кафе, помылась и переоделась. Пока жевала жареную курицу, прокручивала в голов…
Теплота чужих рук не успокаивала, прикосновения не отзывались эмоциями, лишь равнодушными сигналами в мозг: "он держит шею… он поворачивает шею… шприц совсем рядом…"
— …а кто-то тут, оказывается, думает о более приземленных вещах.
Матерок Лагерфельд проворчал со вздохом и со смаком.
Какие мощные ноги — здоровые и мускулистые, какие бедра, как торс…
Еще несколько дней, и Лайза будет с ним. Греться в его руках, в ласке — нежная, защищенная, любимая. Уже недолго, он подождет. Был готов ждать всю жизнь…
— Обожаю, когда с него стекает вода. Какие мокрые кудряшки… какой хорошенький писюн! Моя сосисочка… Ой, большой писюн… Ой! Совсем большой писюн!..
Воздух моментально иссяк. Да как он смеет?
Незаметное движение бедрами, и вставший пенис проскользнул между ягодицами, уперся прямо во вход; Лайза попыталась вывернуться.
— Деньги. Я знала, что однажды найду тех, кто будет готов за это платить.
Настоятельница нахмурила седые кустистые брови, осмотрела притихших монашек и постучала по своей ладони деревянной указкой, похожей на розгу.
— А вот и у тебя, и у меня… на плече… осталась Печать. Скажи, она умерла, погасла? Я как-то раз чувствовала ее пульсацию, слабую такую…
— Не особенно. Всего лишь пара стаканов бренди. Тебе нечего бояться.
Они оба — и Мак, и Лайза — теперь, замерев, смотрели в разные стороны. Оба превратились в уши, в неподвижные объекты, в одеревеневшие статуи, способные неосторожным жестом, мыслью навсегда спугнуть у…
— Так сегодня и займемся, не будем откладывать…
Пленница капризно скуксилась и поджала губы.
— Обычным дизайном на жизнь много не заработать. Я пыталась.
— Я все понимаю, но, пожалуйста, не надо…
В этот момент Лайзе почудилось, что она вновь нажала запретную красную кнопку. Мол, повеселите меня. Ага. Выбор метода за вами. Черт, а ведь этот шутник что-нибудь придумает.
Создатель, какая же она была дура, что допустила все это: этот кошмар, этот горб на ровном полотне жизни, этот судный день, что не сулит в итоге ничего хорошего.
— Ты не растяпа и скоро сможешь все нормально держать. Не переживай. Я просто заеду в автомойку и закажу чистку салона. Делов-то. Так что можешь здесь все устряпать.
А есть ли у них впереди эти месяцы? Есть ли время, чтобы узнать друг друга? Как все повернется дальше?
Заместитель совершил округлое движение ладонью — в воздухе возник вращающийся информационный шарик, состоящий из символов, — качнул рукой, и шарик поплыл по направлению к человеку в серебристой форме.
Мак начал медленно двигать бедрами, вошел до конца, застыл, неторопливо вышел, почти выскользнул и вновь плавно вошел внутрь. Одна рука сползла с живота, и пальцы принялись нежно поглаживать скользки…
— Ну, как медбрат. Или как дряхлый старикан, у которого уже лет восемьдесят не стоит и которому только и нужно, что смотреть, чтобы вставная челюсть не выпала на пол.
Хааст — город ночных увеселений — гремел музыкой и переливался огнями. У открытых дверей баров курили подвыпившие мужчины, отвешивали щедрые комплименты проходящим мимо красоткам, а те раскрепощено с…
Прочитала и нахмурилась еще больше. Да, она еще месяц назад знала об этом мероприятии, намеревалась обязательно его посетить, но… планы изменились.
От прозвучавших слов накатила сюрреалистичность и растерянность. Лайза почувствовала, как ее рот приоткрылся. Переезжать? Для совместной жизни? Все так быстро, слишком быстро. Необдуманно, непроанали…
Блузка разошлась в стороны. А следом за ней и бюстгальтер.
— Ненавижу их. Ненавижу! — В дрожащих пальцах отломилась фарфоровая ручка; Лайза слепо посмотрела на нее, молча выкинула в ведро, отставила чашку и опустила голову. Перед глазами стоял тот взгляд — т…
Сразу за незнакомым хриплым голосом последовал рывок. Ей даже не позволили развернуться — толкнули в спину, вырвали из конвульсивно сжавшейся ладони кожаный ремень, а после ударили по затылку чем-то …
Послышался шорох одежды; шаги застыли у двери.
Думала, не могла быть хуже? Могло. Теперь Лайзу мутило.
— Вот это да! А я ожидала твою обычную! Привет!
Это просто ситуация, одна из многих. Будут еще радости и потери, будут хорошие дни, будут такие, где все идет не так.
Она стонала, царапала ногтями стену каюты и с готовностью насаживалась всем, чем ее просили, ощущала, как его пальцы теребят соски, скользят по животу, поглаживают бедра.
Умно. Лайза задумалась: странно, но ей вдруг показалось, что в этот момент происходит что-то важное. Вроде бы все обычно: гараж, запах полировки, блики солнца на капоте, шуточный разговор ни о чем — …
Он хотел выругаться, но поскользнулся и едва не упал — вовремя уцепился за перила; с лица потекли соленые брызги от разбившейся о борт волны. Ругательство вышло мясистее.
Несколько наспех сколоченных деревянных домов, напоминающих сараи, костровище, криво воткнутая в землю жердь, чьи-то резиновые сапоги, покрытые высохшей грязью…
— Потом снова отнесу тебя смотреть фильм.
Сутки сидения в небольшой пустой комнатке с кроватью, стулом и постоянно закрытой дверью. Сутки тишины и времени на раздумья.
Восьмисантиметровые шпильки с металлической набойкой — вот о чем она пожалела больше всего. Нет, ноги привыкли, стопы не болели, лодыжки хорошо держали нагрузку, а вот звук…
— Конечно, у них уже могут быть свои люди, но прощупать не повредит. Всегда может найтись лучший техник, инженер-разработчик, дизайнер. Кинуть слух нужно в низших кругах, мол, появился человек, ищет …
— Принцесса! Ну, отдеру же тебя сейчас прямо здесь!
Голос с заднего сиденья сделался крайне заинтересованным — его обладатель, двухметровый гигант в черном плаще, подался вперед. Мак бросил взгляд в зеркало заднего вида, где из темноты выделялся тольк…
Фруктовый салат был отставлен в сторону; звякнула и соскользнула на одеяло вилка.
— А… — Она в нерешительности притихла и снова сглотнула. — …А можно я посмотрю?
— Что ж, раз судьба вынудила нас познакомиться, мое имя — Мак Аллертон.
Впервые за все это время, Мак смотрел прямо на нее, смотрел с болью и нежностью, почти уничтоженный.
— С ним срастаешься, привыкаешь к нему, это занимает время. Машина — не груда металла, не просто четыре колеса. Думаю, ты знаешь. Поэтому мне не нужна просто коллекция моделек, которой я мог бы хваст…
— Из-за того, что я двигалась и напрягала живот…
По венам против воли потекло возбуждение; Мак отлично знал, как погладить словами — Лайзе тут же представились его губы у своей шеи, даже не губы — пасть с острыми клыками, которая не кусает, но шеве…
— Поверить не могу! Ты все это время была у Мака! У нашего Мака Аллертона!
Мак продолжал неподвижно стоять напротив, лишь его взгляд сделался серьезнее, глубже.
Плавки соскользнули с коленей, затем с икр. Ее приподняли и подсунули под голую попу металлическую чашку с загнутыми внутрь краями, положили обратно.
— Ты скоро все узнаешь. Совсем скоро. И готовься: когда догоню, свяжу по рукам и ногам.
Облизывали резиновые бока лодки серые волны, покачивалось продавленное ботинками дно, рядом белел бок безымянной пока еще яхты.
Мак не знал, откуда шли слова — вероятно, из тех пластов неосознанной памяти, что уходила корнями в невидимую древность — и не задумывался над ними. Качался, шептал, произносил нараспев, а под рукой …
Чудесный вечер — тихий, спокойный, — изумительный закат, пропитанный солью ветерок. Прекрасный вечер для двоих. Насмешка над жизнью для одного.
— Он сделал это для того, чтобы спасти ей жизнь. Нет другого метода перелить энергию в человека…
Что ж… Для того, чтобы снова начать ходить, она перетерпит и это.
Она сидела с закрытыми глазами и тогда, когда звук шагов сначала приблизился, а потом затих, и тогда, когда дверца Миража распахнулась, и вокруг наступила тишина, прерываемая лишь тихим шорохом травы…
До Нордейла неслись на бешеной скорости — Мак выжал из машины все, на что та была способна, и с часовым опозданием высадил «работницу» перед офисным зданием. Поцеловал на прощание, сказал, что вечеро…
Густой мазок… Промазать края, убрать излишки клея с боков, прижать к борту и, чувствуя покачивание лодки, подержать, пока не застынет.
Прежде чем усадить ее на пуфик, он сказал: "Ты сама роешь себе яму" и был прав. Яма оказалась куда глубже, с зыбким болотистым дном, куда Лайзу засасывало с каждой секундой все глубже.
Ее голова закачалась вверх-вниз, как на веревочке.
Лайза, чтобы избежать сверлящего взгляда, принялась разглядывать изогнутую спинку крана над раковиной, затем кнопки на кофеварке.
Сначала на Каннский проспект, а оттуда через спальный район на шестиполосную магистраль.
Неинтересные удочки были забыты, но обнаружились два скутера — начались гонки. Минут сорок вокруг яхты слышался рев двух моторов, женский визг, плеск рассеченных пополам волн и дикий восторженный хох…
Теперь, в сладковатой тянущей тоске, и не поймешь.
— Нет. — Он вдруг приблизился — плавно, но быстро. Поставил руки на подлокотники и приблизил к ней лицо. — Я не буду ни на чем настаивать. Ты сама ко мне придешь.
— Ну, хоть с эти ты мне поможешь? Или я, как ты, должен сам?
— В таком случае мы сделаем следующее: в нашем присутствии обвиняемый формально отречется от вас, что с нашей помощью и вмешательством частично прервет действие Печати, как то: вам будет позволено вс…
— Я хороший доктор. Вам будет достаточно этого знать.
В тишине и ее сбивчивом дыхании прошла еще минута.
Но не смогла. И теперь должна продержать ее у себя еще двенадцать часов. Меньше: всего восемь с половиной. Всего каких-то восемь дрянных часов, и паника схлынет.
Он смотрел на нее с такой теплотой, что Лайза порозовела. И почему-то смутилась.
Выйдя в спальню, присела на край кровати (той самой кровати, где Чейзер в первый раз так сладко брал ее) и задумалась; одиноко горел включенный прикроватный торшер.
Исчезла ночь, сырость, ливень и холод, даже отчаяние отступило, осталась лишь крепнущая внутри незримая нить между двумя людьми — заклинателем и заклинаемым. Печать проявлялась и на его собственной к…
Вдох-выдох, темная лента дороги, далекие облака над горизонтом.
Задыхаясь, едва живая, она все же сбросила скорость.
Почему не сдается? Не больно? Подумав об этом, он, словно равнодушный хирург, анализирующий рефлекторную систему больного, медленно и глубоко коснулся энергетического шлейфа Лайзы, и та с хрипом слож…
По упругой коже пениса струилась вода, и стекали мыльные пузыри.
Еще одна каменная кладка в ее сознании пошла трещинами.
Мак же, как ни странно, пребывал в абсолютно благодушном настроении и вел себя вполне прилично: с утра переодел ее, накормил и, насвистывая, ушел в гараж дочинивать Мираж. А чтобы пациентка не скучал…
Мак улыбнулся, переключил скорость и вдавил педаль газа. Пора начать настоящую погоню.
— Я тебя убью! — прошипела она, чувствуя, как обсуждаемого места ненароком коснулась мужская ладонь. Конечно, ненароком. А как же еще?
Лайза, как ни старалась, не могла справиться с собственными эмоциями, и это выбивало из колеи сильнее временной неспособности двигаться. Она либо сойдет с ума, либо переспит с ним.
Забыв сказать "да", Лайза уже неслась к каюте, в которой оставила сумку.
Начальник стоял, отвернувшись к окну, смотрел на умытые ливнем улицы Нордейла.
Она полупроснулась, когда ее вносили в дом. Сонно попыталась обнять теплую шею, уткнулась в грудь и что-то капризно промычала про перетянутые запястья. Затем, какое-то время спустя, почувствовала, чт…
Осень, теплый вечер, хорошо на душе. Внутри наконец появилось ощущение, что горбатое полотно жизни расправилось, разровняло складки, и впереди расстелилась долгая гладкая и счастливая дорога. Пусть и…
Да, она любила спорт, азарт и адреналин. Любила, когда зашкаливали эмоции, а в голову бил вихрь ощущений от собственной смелости, но это никогда не распространялось на мужчин. Они, обычно, ловушка, в…
— Так, посмотрим, что у нас тут. — Стивен попробовал убрать ладонь Мака с груди распластанной на земле девушки, но не смог сдвинуть ее в сторону: та словно приклеилась. — Эй-эй, все, друг, теперь моя…
Ну, хорошо. Пусть будет и машина, и ванна, тем более что помыться и впрямь не помешает. Только не глупить, только обязательно подстраховаться и выставить правильные условия.
Наброски давались легко; вдохновение, поддавшись искрящемуся настроению дня, застыло сверху невидимой радугой и с любопытством следило за движениями карандаша.
Ее толкали на себя, надевали, вколачивались по самую мошонку, а она готова была отдать все на свете, лишь бы процесс не прерывался. Поднималась и опускалась, покручивала тазом, покусывала губы.
Создатель, она хотела его — своего похитителя. Хотела так сильно, что в животе будто лопались пузырьки со взрывоопасным газом, голова постоянно плыла, как от наркотиков, а логика все никак не желала …
— Возьми, Лайза, возьми! Всего лишь двенадцать часов! Не могу хранить это у себя.
Лайза притихла. Она вдруг с какой-то новой неожиданной ясностью осознала, что сидит в гараже не просто какого-то мужчины, а того самого мужчины, что остановил свою машину на трассе рядом с ее Миражом…
А сейчас сон. Несколько минут драгоценного отдыха.
Напоить. Проверить пульс, приподнять веки, убедиться, что красная сетка из лопнувших сосудов исчезает, сесть обратно в кресло, чтобы через час вновь повторить все процедуры. Жизнь превратилось в коле…
Лайза уперлась невидящим взглядом в стену; в голове мелькнула сумасшедшая идея.
Лайза на секунду зависла, застыла, держа в руке пластиковый контейнер, а потом взглянула на него с затаенной робостью — не шутит ли? Зачем использует такие слова?
— Да. Как утром. Утром ты напугал меня, а сейчас с тобой спокойно. Ты бываешь странным, разным. Иногда мне кажется, что в твоей голове куча пустых коридоров и переходов, как в запутанном лабиринте. Н…
Обнаженная Лайза мягко приподнялась и опустилась на то, по чему она истосковалась не меньше, а то и больше, чем по всему остальному — скользкому, горячему, тугому…. ох, какой же она вновь стала пошло…
Хорошо с ним все-таки. Хорошо просто рядом.
— Тебе это ничего не напоминает, принцесса?
— Рыбы не щурятся. Они уплывают туда, где темно.
— Мистер Аллертон, вы должны произнести, что отказываетесь от прав на эту женщину. Вслух, громко, четко.
Лайза закрыла глаза и сосредоточилась на прикосновениях мужских рук, трущих ее тело губкой прямо под водой, чтобы размягчить кожу и смыть с нее верхний слой грязи.
Она зашагала вниз по широкой каменной лестнице, ведущей к реке.
— Ну, спокойный, адекватный, ведущий себя здраво. Без странных действий.
Пальцы мягко массировали и продавливали мышцы; закончив работать с верхней поверхностью, Мак чуть отодвинулся, взялся за колено и отвел одну ногу пациентки от другой — попросту говоря, развел их в ст…
"Жертва" закусила губу и принялась поскуливать; глаза наполнились страхом.
Справа мелькнул знак, предупреждающий о развилке.
— До сегодняшнего момента звучала ли по отношению к вам фраза «Стань моей Женщиной»?
Шуршал под колесами мокрый асфальт, из водостоков на углах домов лились тонкие струйки воды, плыли над тротуарами разноцветные купола раскрытых зонтов.
Когда педаль ушла в пол до предела, мотор Миража взревел, как ошпаренный кипятком тигр. Под капотом жестко и неприятно забряцало, корпус затрясло, как в ознобе.
Кафе "Лаф-лаф" на углу девятой авеню всегда отличалось изысканным дизайном, легкой атмосферой, романтичной музыкой и широким выбором десертов на любой, даже самый притязательный, вкус.
— Ты даже не заметишь, как процедура закончится…
Залив иглы антисептиком, Мак сел на кровать и посмотрел на Лайзу, которая была готова вылезти вон из собственной кожи, лишь бы избежать предстоящей процедуры — другое дело, тело не позволяло ей этого.
— Точно! Я и сейчас хочу проверить, все ли правильно нарисовала.
Пустой особняк — ни движения, ни звука. Не мелькала за занавесками тень, не горел над гаражной дверью фонарь.
Мак неподвижно сидел в незаведенной машине и смотрел, как по ветровому стеклу стекают дождевые капли.
Порой, описывая их близкие взаимоотношения, мне приходилось подолгу «остужаться», так что нет-нет, вы не одни страдали в процессе чтения. Я тоже… кхм-кхм… отдачи не избежала.
— Неужели ты правда собиралась выйти в море?
Секундный интерес, мелькнувший во взгляде, смыло новым потоком слез.
— …такой весь мягкий и пушистый, как расшитая котятами наволочка… — Улыбка Мака сделалась шире; взгляд веселее. В глазах читалось: «Продолжай-продолжай». — И то мне показал, и это рассказал, и сок хо…
Красив же он все-таки в тесной черной одежде и при оружии. Красив…
Не пойдет. Пора бы изменить ход игры. Вот только как стать Королевой и низвести Короля до пешки хотя бы временно? Тут требуется хорошенько подумать и сделать шаг не по прямой, как того ожидают, а в с…
Даже в веселых, на первых взгляд, глазах Мака, в самой их глубине, застыло серьезное выжидательное выражение. Неужели он чувствовал? Тоже ощущал переломность, почти эфемерную зыбкость момента, когда …
Лайзе казалось, что в утонувшем полумраке зала с высокими потолками, несмотря на наличие вытянутых окон, в воздухе кружились пылинки. Наверное, разыгралось воображение. Просто темно, неуютно, слишком…
— Да. Потому что после поездки будет поздно. Ты ведь хочешь прокатиться в сумерках?
Лайза набычилась с притворной грозностью и шумно втянула воздух.
Лайза сжала зубы так, что свело скулы — они накажут его. За нее.
— Давай, принцесса… — Мочка ее уха оказалась прикушенной. — Порадуй приставшего к тебе с утра мальчика.
Осознание этого факта не явилось неожиданностью, оно просто прозвучало внутри тогда, когда для этого пришло правильное время.
— Согласен. Где и через кого будем распространять?
— Я не против… просто всегда думала, что будет немного иначе.
Если бы могла, Лайза стукнула бы себя по лбу.
— Это не важно, — ее грубо оборвали. — Повторяю, ответы должны быть короткими и по существу.
Обошлось. Он не подвел и в этот раз, чудом удержался на шоссе. Лайза, проморгавшись (как же жжет глаза!), чуть расслабила вконец потерявшие чувствительность пальцы и посмотрела в зеркало заднего вида…
Лайза кивнула, подхватила папку и выплыла из кабинета; директор проводил двенадцати сантиметровые шпильки удивленным взглядом.
— Значит, о применении запрещенного метода вы не знали. Перед тем, как метод был применен, был ли вам задан вопрос о согласии стать женщиной обвиняемого?
Теперь с бумаги сквозь плавательные очки смотрел довольный жизнью спортсмен.
Вроде бы что-то пила — по крайней мере, чашка с остывшим кофе сиротливо стояла в углу, отвернутая смайликом к стене. Календарь сняла вовсе — не хотела помнить дат и смотреть на отражение уходящего вр…
Стоило словам иссякнуть, как на светлой уютной кухне воцарилась тишина. Смотрели за окно белые высохшие за время отсутствия хозяйки цветы в вазе; спали электрические свечи в люстре над столом — хвата…
Плеск воды за бортом, пропитанный солью ветер, белые барашки на вздымающихся волнах.
Об ее попку хлопали яички, левая рука то по-хозяйски тискала грудь, то вдруг сжималась на шее, притягивала назад, и на шее болезненно и сладко смыкались зубы.
Слишком много тишины… невероятно длинна пауза и до коликов в животе неприятен ровный взгляд «тараканьих» глаз.
Может, надо было иначе: более романтично и через месяц? Или через год?
— Да. Отказываюсь, — слова не прозвучали — бесплотно прошелестели, ничем не наполненные. Пустые, как оболочка призрака.
Не бывает незаменимых мужчин, бывают всего лишь самцы, надуманное представление о которых получится развенчать лишь приблизившись. Коснувшись. Некоторые десерты лишь издалека выглядят красиво, а на в…
Тело плохо передавало ощущения, понять, на месте ли эта деталь нижнего белья, не представлялось возможным. Мысль противно скребла чувство собственного достоинства кошачьей лапой.
Он несся к машине по лужам, по грязи, не замечая, как промокают штанины, как в ботинки проникает вода. Запрыгнул, трясущимися руками вставил ключ в замок с третьей попытке.
— Ты брешешь, Ник! Еще никто от него не уходил! От кого угодно, только не от Чейзера!
Лайза фыркнула приходящим в ярость буйволом.
— Мы превратим этот дом в траходром, если ты это имеешь в виду…
— За участие в операции вам положено вознаграждение в размере…
— Никогда не оставайтесь с мужчинами наедине — это недопустимо! Все их действия будут иметь лишь один характер — раздеть вас и завладеть вами.
— Вас надо было раньше познакомить, тогда тебе не пришлось бы пройти через погоню, хотя вывернулось все просто замечательно.