Все цитаты из книги «Детство 2»
— Не участвовал! Просто наслышан — изнутри, так сказать.
— Да. Такое себе впополаме — между завистниками и болезнью. Не ждут, словом. А надо! Напомнить хотя бы о себе, што вот он я — зачинщик, и такой весь из себя.
Санька, тот да! Дневать и ночевать готов, выбил у него только обещание тратить время не одну живопись, но и на школьное всякое.
… — увеличение числа фабричных инспекторов, повышение заработной платы.
Лошадёнка сдвинула телегу, да и пошла сонно, едва перебирая копытами. Справный мужик Иван Карпыч и не думал подгонять её. Ништо! Зато и подумается по дороге-то! Небось не одни Солодовниковы на свете …
— Мне дорогу перешёл, насекомое, — Смотрит брезгливо сверху, — и не только мне.
— Я тово… — Начал было виноватиться дружок.
— Точно так, Сергей Александрович, — Отозвался тот, присаживаясь аккуратно, — не доверю!
Сон этот чортов! Насколько проще быть — как все. По течению. Не думать. Не знать.
Посуда всякая, ну куда её тащить? Чайник тот же, лампа керосиновая, циновочка на пол. Куда?
«— Да я ж курить бросил, какие сигареты!?»
— Одна из учениц в заведении Алексея Фёдоровича Фельдмана вздумала покончить с собой, выпив жавель, использующийся для стирки.
— Слышь, дядя, — Небрежно обратился нему подошедший юнец лет пятнадцати.
Потому как оно хоть и лето, но за книжки забывать нельзя, не зря ж тащил!? Танцы ещё, шахматы, гитара, Одесса и вообще… Фира, например.
На широкой веранде суетилась тётя Песя, накладывая на широкое медное блюдо посреди стола подоспевшую выпечку.
— Здрасти, дяденька, — Говорю со всем вежеством, — мы до Никитиной Юлии Алексеевны. Дома они?
В Столешников переулок вернулся аккурат перед Надей. Только руки помыть успел, да переодеться в домашнее. Вот же! Раньше и в голове не возникало — домашнее там или уличное. А теперь вот так вот!
— Голова болит, — Пожаловалась она, через силу улыбаясь, — Я, наверное, не буду сегодня в карты играть вечером. Без меня, ладно? Поужинаю, да и спать пораньше лягу.
— Вытекающими, мам, — Улыбается девчонка сквозь слёзы.
— Всё так плохо? — Отставляю в сторону гитару.
— Егорка! — Неверяще кликнула меня знакомая торговка пронзительным голосом, прорвавшимся через чаячие крики товарок, — Никак ты?!
Плясал, пил разведённую вином воду и думал, когда останавливался. Плохо получалось-то.
— Зеленой — в отставку! Зеленого — под суд!
И што интересно, они вроде как на две части — одни плясать мастера, а другие трюкачество всякие больше. А может и правда — цирковые.
До-олго сидел! Правил написанное, да не раз и не два, потом набело переписал чернилами уже, и тоже не с первого раза вышло.
— … даже так? — Приятно поразилась хозяйка дома, — Сама учительница порекомендовала к публикации? Ну-ка…
— Пустое! — Подавляя икоту, подхватываю узел и проскакиваю под колёсами стоящего на путях вагона. Следом за мной проскочил Санька, опасливо переводя дух.
Пели, пили, танцевали греческие, русские танцы и еврейское всякое вперемешку. Ну мы с Санькой в грязь лицом и не ударили, значица!
— Таки да, — Согласился Беня уже без нотки, — по этой части у нас всё больше монархисты про царя-батюшку, но без царя в своей голове.
— Надеюсь, ты не… — Гиляровский встревожено глянул на меня.
— О-хо-хо… — Мария Ивановна помрачнела и будто стала ниже ростом, оплыв на стуле.
— План… — Санька улыбается несмело, — слёзы вытри, авторитет коварный…
— Ма-ам! Представляешь?! — Донеслось из прихожей, — Меня… учительница похвалила… Софья Ивановна! И-и-и! Хвост Трубой… и сэр Мягколап…
— Ты обучать кого будешь? — И на меня смотрит.
На подходе к условленной лавочке кышнул прочих, да и вручил Саньке и Фире по полтиннику на развлечься. Фира стесняется брать, но вроде как и нравится — не деньги, а иное што, бабье. Я ето не понимаю,…
— Не-е! Так, идейка одна есть, по части учёбы. Выйдет, так и хорошо, а нет, так дальше думать и буду.
И рисунок хомяка в аквариуме, да с подписью.
— Ни в коем разе! Цимес в том, што делать ничево не надо, вот вообще ничево! — Меня ажно распирало от собственново умища, — Поступил, так и хорошо, а нет, так и вернули деньги. И никаких возмущённых …
Вот и получается, што покупал Саньке, а вышло — Фирке!
… — соучастники, подельники и заказчики, — Жестяным помертвевшим голосом читал пожилой мужчина перед собравшимися в Пересыпи рабочими, — остаются на суд жителей Одессы.
Ну… иногда интересно бывает. Особенно если он не лезет в дебри древней истории, а разбирает историю новейшую. Спорно, а местами так даже и очень, но можно хотя бы понять, как видят историю британцы.
— Не, — Отказался я, — горло передавил, теперь ещё недели две, а как бы и не больше, кашицами питаться буду, да бульонами. Говорить, так и ничево, а глотать так только воду. Жевать тоже никак, в горл…
— Хая, — Обратилась к ней одна из тёток, нервно трущая полотенцем давно уже чистые руки и прислушивающаяся к чему-то там вдали, — ну хоть ты давай! Поговори што-нибудь умное!
Слова полились из меня поначалу неохотно, но Костя и Соня так внимательно и участливо слушали, да спрашивали в нужных местах, што и сам не заметил, как разговорился. А потом и разревелся.
— Надо одеть глаза на морду, — Медленно сказала она, припоминая заклятых подружек и слишком шустрых родственниц, имевших дочек, внучек и племянниц подходящего возраста.
— Для Вас, — Выдохнул половой перегаром и больными зубами, мотнув давно не мытой головой, тщательно расчёсанной на пробор, — найдём!
Та только головой крутнула, но смолчала, хотя видно — ой и тяжело ей ето далось! Еврейские бабы, они такие — рот открыть первое дело, а за надо или за нет, ето уже потом думают.
Они погрузились в споры, а я в ожидание. Повесил пиджак да картуз поближе к печурке, да и сижу, чай пью, с бутербродом. А угощают!
— А эти! — Ёсик снова сплюнул и продолжил под одобрительные кивки близнецов, — Выйдут на дело раз, мокрушники чортовы, так потом хоть и да, а хоть и нет, а всю Одессу лихорадит за этими поцами! Наши …
— Всё нормально? — Склонилось надо мной красивое лицо Сони, и тёплая рука взъерошила волосы, — Вот и славно.
После обеда и ухода гостя Чиж усвистал до своего художника, даже не поинтересовавшись суммой, и кажется, даже и не вспомнив о деньгах. Я вскрыл, пересчитал (сто восемьдесят рублей копеечка к копеечке…
С етими бугаями хотя бы шпанюки местные сразу кидаться не станут, а подойдут на поговорить. А то мало ли, может остались особенно тупые, до которых ещё не довели новую политику.
В глаза Косты начал разгораться огонёк понимания, и потухлое было лицо засветилось внутренним светом. Беня, чуть нахмурившись, смотрел на них без толики понимания в тёмных глазах, полуприкрытых тяжёл…
— Политическая сторона… — Дмитрий Фёдорович не стал продолжать, замолкнув весьма выразительно. Великий Князь кивнул хмуро, да и что там объяснять? Понятно, что при компромиссной фигуре шефа жандармов…
— И вам шалом, молодой человек, — Закивал тот, с любопытством глядя на девочку.
Я поглядел на ту барышню, потом на Фиру, и понял, что Фира таки лучше, и между нами — сильно. Выпуклостей пока нет, но судя по тёте Песе, будут непременно! А лицо куда как получше, чем у той барышни,…
На Ольгиевском спуске Санька на тумбу наткнулся.
— А так вот, — Лука Никитич настроен благодушно и говорливо, — и рады, да не можем!
— … а Косту я видеть поначалу не хотела! Ты ешь, ешь… Он по молодости с дурнинкой немножечко был, а иногда даже и очень множечко, даже и перебором. Во все глупости, што в Одессе творились, норовил вв…
Болезненный тычок, и вот Иван Карпыч сидит, раскорячившись ногами в собственных сцаках, да смотрит снизу вверх.
— Пойдём-ка! — Поманил он не слишком трезвую фемину, показавшуюся ему чуть побойчее и поинтересней прочих.
— … в понимании обывателей, — Слышу от соседнего столика речь на французском, — анархия является синонимом беспорядков, зачастую совмещённых с насилием и беззаконием. На самом же деле анархия — не от…
В глазах мутиться от постоянных тяжёлых оплеух Ивана Карпыча. Успеваю только заметить Саньку и то ли крикнуть ему, то ли шепнуть, про бегство.
Как мы дали хохотаться, так и отпустило все потихонечку, да и стрельба закончилась уже. Парни молдаванские представились тоже, да со всем вежеством. Я сразу и смекнул, што хоть Коста и одет по-просте…
— Неужели умный человек не найдёт, как монетизировать людскую благодарность?
Рабочие посёлки почти што все позапирались баррикадами, но промеж них шатались мальчишки из местных, работая почтарями. Я подумал было тоже, но как вспомнил через сношение посредством катакомб, так и…
Еле отпустили. Каждый прям што-то сказать норовил, да кто по голове потрепать, а кто и руку пожать! И денег ещё перепало. Некоторые, правда, свои подарки назад забрали, но пообещали вернуть потом с г…
А я чуть погодя и вовсе распелся. Голос-то у меня хороший, в любую церкву певчим с разбега войду, а то и в собор. Негромко так, романистое всякое, што под гитару да летнее настроение хорошо идёт.
— А жизнь, она вся такая и есть, — Я начал собираться, — Простая если, то она только у землекопов каких. Бери больше, кидай дальше, а пока летит — отдыхай! А думать за тебя десятник будет, в свою пол…
Пожав на прощанье ево мозолистую руку, разошлись. Выдаденное оружие мы оставили пока здесь. Придумаем, тогда и перетащим куда нада.
Запросто ведь! Волчий билет вряд ли, возраст не тот, хотя… Да нет, вряд ли! В двенадцать, ну пусть даже и тринадцать годочков, так это общество не поймёт. Сильно.
Обложенный по телефону матом, он подскочил, вытянувшись во весь рост и потея.
— Просто — зараза какая-то, — Он грузно ворохнулся на стуле, — а чиновники, даже если от медицины, утруждать себя не любят. И — карантин. На несколько лет. Если бы не карантин, он может и осел бы на …
Проснулась вбитая поколениями раболепная покорность к тому, кто Имеет Право. Бить. Вешать. Насиловать. Обрекать на голодную смерть. Потому как за ними вооруженные гайдуки, солдаты, пушки.
— Вот за голову — да, — Вздыхаю я, — жалко! Тумаков надавал, так до сих пор туман стоит! Сотрясение мозга, так доктора говорят, да горло чуть не поломал. Слышишь? Хриплю!
— Ма-ам, — Недовольно протянула та, — ну шо ты говоришь?! Какое выедать? Так, поинтересоваться слегка, где он был, и почему без меня!
А вот икру баклажанную он решительно отодвинул подальше, позеленев лицом. Я принюхался осторожно, попробовал… ничево так! На вид так и не очень… скорее даже очень не очень, а так даже и есть можно.
— А… — дядя Гиляй махнул расстроено рукой, — такой анекдот пропал! Слово.
Вскоре девушек завели пятерых, одну за одной, связанных да с кляпами.
— А хоть бы! — Отозвался всё тот же паренёк, глядя снизу вверх задиристым воробышком.
Возможно, ему не хватает опыта, а может быть, и класса. Всё-таки «сэр» он во втором поколении, и это отчасти прослеживается. Нет впитанных буквально с молоком матери манер. Привычки повелевать.
Выпустил ногу, и тут же борцуна за волосы, и об дорогу мордой — шарах! Отвалился, а тут и Санька подскочил — в кровище весь, рубаха порвата чуть не пополам, и тово, которого я за ногу выкручивал, да …
— Пожалуй, что и нет, — Отозвался задумчиво Соболевский, соредактор «Ведомостей», — несколько необычная точка зрения, да и юный возраст смущает, а в целом вполне здраво. Продолжайте!
— Водочки мне для начала, — Деловито сказал бывший мировой судья угодливо склонившемуся перед ним неряшливому половому с битой рожей, — стопочку! Да смотри! Не лафитничек, а то с него начну, да на нё…
— Умничка! — Пахнущая табаком рука провела по моим волосам, — Вот тебе конфетку! Да таки ладно, всем через тебя! Пользуйтесь моей нежадной щедростью!
Пошептавшись с музыкантами, он вытолкнул меня вперёд и расчистил небольшую площадку.
А вот после драки, оно как бы и не очень. Неприятно. Вроде как и нормально себя повёл, но в голове всё равно крутится, што мог бы и ого-го! Да слова всякие там грозные, про Иванов московских и мои с …
— Промеж своих пусть хоть насмерть грызутся, — Отозвался упитанный одышливый прохожий, и они обменялись понимающими взглядами. Из доносящихся до них обрывков фраз можно было сделать недвусмысленный в…
«— Дедушка Ленин» — откликнулось подсознание.
— Это, — Чуть улыбнувшись такой реакции, учительница положила руку на тетрадь, — литература. Настоящая. Буду ждать публикации, для начала в газете.
Провожатово нашего до самой Москвы и самую чуточку потом, велено было слушать, считать за любимово дядюшку и называть Иваном Спиридоновичем. Кратенькую историю, кто есть кто из нас, выучили наизусть,…
— Образование, — Назидательно сказал мать, вытирая Фире нос исключительно в педагогических целях, — это не всегда разум, а очень часто и наоборот! Вот захотелось ей докопаться со своим што до твоего …
— Давайте наверх, мама вкусное к чаю напекла!
— Рувим, — Оживился Санька, подойдя поближе. Коста хмыкнул и рукой так крестик вывалившийся из-за пазухи взад ему.
Ето только поначалу кажется так, што вокруг все сплошь аферами и контрабандой помышляют, а приглянёшься, так и нет! Рабочий люд в основном. Со спецификой.
Обулись, да и как втопили вдвоём! Только я и успел, што кепку на голову вдеть, да деньги сдёрнуть из тайника. Не те, которые тёте Песе на сохранность, а те, которые шахматные. Тоже так ничего, не мал…
— Такой себе рыцарь за справедливость и всё хорошее, — В голосе у неё мелькнули такие странные нотки: вроде как укоряющие, но будто и толикой сладково мёда, — Мальчишка совсем, даром што быку шею све…
Дмитрий Фёдорович достаточно неожиданно провыл последнюю фразу в духе полумистических самодеятельных пьесок, отчего Великий Князь смеялся чуть не до слёз.
— Ну и слава Богу, — Перекрестился Чиж, — а то я за них волновался! Не то што сопрут, а так — залезут, да обкрадут. Бабы же, да ещё и без мужиков.
Начал батюшка, но спрашивал довольно-таки формально, с заметной ленцой. Несколько молитв, Жития, простенькие вопросы по церковной службе, и всё! Благодушный взмах пухлой руки.
— Ну, блять… по уму если, так им же самим такая политика боком выходит! Раз-другой-третий наебут, так или уходят нормальные работяги, или вот как ты — лишний раз хуй пошевелишься, а если и пошевелишь…
— Такие себе два молодца, одинаковых с яйца! — Вырвалося у меня, но ни Ёся, ни бугаи не обиделись, только посмеявшись.
Даже с гитарой тоже через них вышло. Начал было в шахматы на деньги, штоб насобирать, а утром стоит футляр у порога, да с письмецом. И гитара там, да такая, што ого! Не каждому благородию по карману …
Я глазами захлопал, на што опекун усмехнулся только.
— Сам, но от того не легче. Вот ей-ей, к прогимназии проще готовится! С книжками што? Прочитал, промыслил, в голове уложил, и всё — запомнил даты исторические или там аксиомы геометрические.
— Такая себе вилка, — Валера повернулся набок и подпёр голову кулаком, — ищешь где лучше, а приходишь когда в контору, там на трудовую смотрят. Бегунков не любят, проблемные! И похуй им, пьёш ты или …
Приказчик бледный, но решительный такой, у двери с дробовиком коротким сидит, и на роже прям написано, што вот не подходи! Суровый такой дядька, даром што одна нога деревянная. Этот могёт!
Тудым-сюдым, а нате! С переломом мужик. И на меня смотрят! Я-то понимаю, што делать надо, но знания эти лубочные от практики ой как далеко! Так себе, одни только картинки просмотренные, да текста под…
Ну то есть не самово, а до бань, где мы с ним сапожничали. Сейчас там снова тот — с рукой хряснувшей. Выздоровел, значица.
— Приютили, — Иван Карпыч сплюнул зло и трясущимися руками начал сворачивать цигарку, просыпая махорку на колени, — придавить надо было пащенка!
Поджёг факел, и давай пещёру исследовать! Один отнорочек тупиковый, второй куда-то там ведёт, и разветвлений прям много. Посмотрел, да и назад, потому как заблудиться боюсь. Мне стока страшилок про к…
— Ого, да?! — Наклонившись ко мне, сказал тихохонько Санька, — Жизнь-то — ого! Налаживается всё больше!
— Порядки такие, — Пояснил Санька, — доверяют!
— Ну-ка, — Я решительно подошёл к оружию на столах отобрал себе два велодога.
— Для коммерции удобней, — поясняю я за француза, — здесь-таки не Одесса и не Западные губернии, где все привыкли, могут и косо посмотреть. Разница в доходах у Рабиновича и месье Поля может отличатьс…
В Училище вроде как и преподают не художественное всякое, но так — вроде как и есть, но толку нет. Единственное — древнеримское по богам зачитывают крепко, а остальное што есть, а што и нет.
— Могут мастеру вернуть — по закону, — Продолжил я, — или тётушке, будь она неладна, если контракт опротестуют. А от неё всякое можно, но вряд ли хорошее ждать.
— Для полиции таки да, — Вмешалась тётя Песя, — штоб они были здоровы, холеру им в глотку! А так не очень. Пойдёмте, пойдёмте! Комнату покажу.
— Да! — Закивал аптекарь, — Мне таки немножечко понятней, как вести себя с Надеждой Владимировной, и шо такое писать Пессе Израилевне.
— Шо такое?! — Затревожилась та, и ажно сковороду от испуга на пол — бац! Только бычки жареные по дощатому полу разлетелись, маслом ево пятная. И сковородка заплясала, гудя.
Иона Львович громким шёпотом поясняет значение слов Луке Никитичу.
Тот кивнул важно так, и рюмочку — жах! И глазами вопрошает.
— Ёся, — Перебиваю ево, — я понимаю за твой гешефт на мне, но не нужно считать меня за последнего поца! Если я молчу иногда, ето не значит, што я не понимаю! На што мне ети гроши, которые ты хочешь з…
— Женщина! — Дядя Фима воздел руки вверх и побежал ругаться и утверждать своё мужское достоинство и главенство в семье. Через несколько минут он вернулся прижуханный, встопорщенный и молчаливый, поти…
Лежал так в ужасе смертном, пока не выстыл весь, да тело не затекло так, што даже и мурашки бегать перестали. Тогда только решился даже и не выскользнуть, а просто пошевелиться.
Кто понимает если, то ого! Завсегда теперь помогут, если вдруг што. На Хитровке мне для таково вот чуть не год прожить пришлось, а тут раз! И друг ты всем сердешный. Хорошие люди.
— Не пройдёшь, — Согласилась она с горделивой печалью, — Не сможешь. Только вот я думаю, што в этот раз нужно не пройти мимо неё в хорошей компании.
— И как ви видите мине? — Осторожно поинтересовался тот.
Обер-полицмейстер разложил на столе бумаги.
Мишка за подмастерье будет, но не прям щас, а чутка позже, где-то через полгодика. Ого какая карьера для ево возраста!
И молчок, над чем они там хихикают. Вижу, что любопытно ей, но вот нет! Из вредности.
— Мрау! — Подтвердил басом рыжий всехний кот, крутящийся под ногами, и тиранулся о ногу тёти Песи.
Сунулся было к раненым, а там бабы уже хлопочут. Думал уже отойти, но глянул на их хлопоты, а меня ажно ожгло.
До-олго потом спорили! По истории прошлись, литературе, да вообще всякому такому. Редко где мнениями сошлись, но интересно, ето да!
Обсудив всё и вся, пришли к выводу, что может быть таки немножечко жара, и к етому событию лучше приготовиться заранее и всем, а не через одного и через как. Не то штобы местные шибко воинственно нас…
— Оно как бы и да, — Завздыхал тот, — но Одесса! Мог бы Одессу взять за собой, так и задумываться не стал, а вот так вот и жалко бросать!
— Даже если, — Он зачиркал спичкой, трясущимися руками ломая одну за другой, — как Беня сказал… на алтарь… всё равно не достанем! Мало нас просто.
— Потому што я Егор Кузьмич Панкратов из Сенцово, а не таки Шломо из Бердичево. Хочу по улицам ходить спокойно, к родне в деревню не тайком съездить, а как Егор. Потому што в Москве у меня друзья, де…
— Заучился, — С ноткой гордости сказала тётя Песя, — Художник будет! Всё малюет и малюет… даже за столом, а?
И жёсткие, несмотря на всё. Вот ей-ей, таким винтовки в руки, да здоровья чутка, так куда там гвардии! Сметут. Только цель должна быть настоящей, а не «За бога, Царя и Отечество». Эти — не поймут и н…
Сергей Александрович вгляделся ему в глаза и кивнул удовлетворённо. Проникся.
— Единогласно, — Устало подвела итог София.
Пока хозяйка собирает на стол, мы потихонечку обсуждаем всякое. Антип Меркурьевич важнющий ходит, его вот-вот в мастера переведут. Он, собственно, уже за мастера, только с документом чутка заминка вы…
Отчаянно театральный взмах рукой, долженствующий заменить недостающие слова.
Собрались и сошли такие себе, со всем достоинством. Не с фанаберией дурной, а как специалисты, знающие себе цену. Владимир Алексеевич чутка за нашими спинами, вроде как свита. А не последний ведь чел…
— Дома, — А сам щурится да бороду поглаживает. Вроде как и не в воротах стоит, но и проходу не даёт.
— А… — Вскинулась было Софья, но тут же потухла, — Да, решительные люди есть, и многие смогли бы не хуже… но вот смолчать потом?! Удержать в себе? Не могу вот так вот ни за кого поручиться.
— Одесско-мещанский с пополам через идишь.
Щец взяли с говядиной, да и сели за столы, с тулупчиками под жопы. Малая истово ест. Не голодает, да и так — видно, што любимица в семье. Но мясо небось не каждый день!
— Здорово болит? — Поинтересовался Мишка негромко, стараясь не тревожить лежащего на соседней койке мужчину с крупными каплями пота на желтоватом лице.
Революционеров проморгали?! На собственных судах?!
Санька озадачился было, но я потихонечку пояснил ему про охрану, и дружок успокоился, явственно выдохнув. Потому как драк мы хоть и не боимся, но самим нарываться не с руки, особенно в чужом городе.
Несколько дней то готовила всякое вкусное и диетическое, то комнатки отскребала, хотя тётя Хая их таки не в грязи держала! Хозяйка потому тётя Песя, што и баба справная, пусть и на чудной идишский ла…
До площади Трубной дошли пешком, тут рядышком. А ёлок! И Мишка. Стоит рядышком с Федул Иванычем, улыбается!
— Ну, — Пожимаю плечами, — читать легко, просто глупости всё ето! И сочинения. Я ж видел, как писать надо, так они все такие — гладенькие, но скучненькие. Как ученические перерисовки за так себе маст…
— Н-да? — Озадачивается опекун, вцепляясь себе в густые волосы, — Однако… Ладно, придумаю что-нибудь.
Ситуация не из ряда вон, среди «водителей групп» много совсем молодых парней — инициатива Шнеппа Фердинанда Фердинадовича. Расчёт на то, што толковая молодёжь, проработав несколько лет под руководств…
На лице педагога появилась сдерживаемая улыбка, но минуту спустя она всё-таки расхохоталась, что вызвало восторг всего класса.
— Провожать Фиму мы решили не надо! — Отрубила решительно тётя Песя, от большого волнения перейдя с почти што руссково на вовсе уж одесско-мещанский через идиш, — Чужих глаз в порту будет более чем, …
— Голубушки! Да что ж вы на меня накинулись! Проедем в больницу, поговорим с пострадавшей.
— Со сверхурочными снимать? — Едко отозвался текстильщик, — Спать-то когда?! Туды-сюды пройдёшься, вот тебе и на работу вставать пора. А так да, полная свобода!
— Для выпускника прогимназии более чем достаточно! — и улыбка в густую бороду. Опёршись на пухлые руки, он положил на них подбородок, и кажется — придремал.
— Ага, — Раздумчиво согласился я и принялся разбирать оружие на протереть.
— Ты таки хочешь всё жизнь вокруг копеек крутиться? — Я выразительно смотрю на нево, — Я почему-то думаю, што таки нет, и ты поправь меня, если я ошибаюсь! Не хочешь? Тогда, Ёся, учись думать перспек…
Беня как сидел, так и сидит на своей повозке старьёвщика, тщетно пытаясь раскурить трубочку. А потом раз! И в затылок Обезьяну влетает мешочек с дробью. Такая приспособа глушит на раз, но не проламыв…
— А дальше, — Мишка чутка потянул, делая на лице улыбку, — вообще тьфу! Ты же на сапожное ремесло выучился, пусть даже и как холодный. Сдать в управе, и всё тут! Такой себе дееспособный станешь. Не в…
— Всё! — Минут через пятнадцать прервал он наше баловство, — Заканчивай перевод патронов!
С фотографированием кота возникли не то штобы сложности, но и немножечко таки да! Кот отказывался сидеть так, как надо, заодно обшипев заробевшего месье Каца. Выход нашла Мария Ивановна, велевшая Над…
Всю ночь тогда без сна почти — представлял себя как Шломо и сам с собой же спорил всячески.
— Девочка права, — Одобрительно проворчал Канцельсон, — займём! Найдём дело, пусть чувствует себя полезным. Может, и сны из-за этой помощи будут таки сниться ему чуть пореже.
— Ну никаких авторитетов! — Горделиво пожаловался опекун, — Хуже меня, право слово!
— Да и папенька твой, такой себе… вполне себе на равных среди Иванов, — Вижу выразительные глаза девочки и понимаю, што несколько тово — перестарался с похвалами ейному папеньке, — Ну то есть не совс…
Аптекарь захихикал мелко, подняв большой палец.
— Мадам! — Я уклонился от рыбы, попавшей в морду лица какой-то молодухи, — Не метайте икру вместе с рыбой!
— Да и в пиво могли подсыпать чево, — Добавляю задумчиво, — озверину каково!
— Да, Ваше Императорское Высочество. Потому и насторожился. Публика эта, несмотря на великую любовь к тайнам, языка за зубами держать не умеет совершенно. Не для того они совершают подобные… акции, ч…
— Тридцать секунд по лондонским правилам или как?
— КВН не проще бросить? Времени столько освободится! Всё равно в высшую лигу никак не попадаете, даже и рядышком не были ни разу.
— Вот же ерунда в голову лезет, — пробурчал тихонечко, мешая давно размешанный и остывший чай.
В полицию? Верил бы ей, так вот ей-ей! Несмотря на проблемы все с документами, побежал бы! А так нет, насмотрелся уже на Хитровке, наслушался.
— А может… — Нерешительно начала женщина, — да нет, глупости! Есть такие люди, шо и сами с радостью замажутся, а поймать их за тухес за одни только громкие слова будет проблематично. Среди нас социал…
— … шалят, — Продолжая разговор, и будто прислушиваясь к чему-то, в пещеру вошли двое мужчин в полумасках и присели на камни в углу, — полчаса, не больше!
— Деревяху! — Ору не своим голосом, штоб колотун перебить, — Ему в зубы, а мне — дощечки на руки, заместо лубка пока! Чистые!
— Замечательно выглядишь! Всё, руки в гору!
— Ах ты ж сукин сын! — медленно произнёс он, — Под самым носом!
Сквозь табачный дым и кухонный чад, уходящий к высоким сводчатым потолкам, едва пробивается свет газовых рожков, а отродясь немытые окна служат скорее деталью интерьера, чем источником света. Полы пр…
Вытащил часы осторожно… девять. А вечера или утра, уж и не знаю. Тело после шевеления закололо-заболело! А страшно. Выйти-то.
Рабочие посёлки Одессы выплёснули на улицы толпы злых, решительно настроенных людей, двинувшихся на «чистую» сторону города. Редкие полицейские не сдерживали толпу, а войска и матросы решительно запа…
— То ли переезд цыгансково табора, то ли парад алле, — Смеялся Чиж, оглядываясь на тянущуюся за нами процессию.
Он начал выплёвывать сведенья, спеша поделиться, пока не пришла… эта!
— Цыц! Мне виднее! — И оборотившись к Чехову с Левитаном, — Каков наглец, а? Хуже меня в его годы!
Но плясал. Всех женщин вытаскивал потанцевать, а ещё и учил коленцам некоторым — тем, што попроще, хоть и кажутся сложными. Тётки взрослые хохотали как девчонки, так смешно им было телесами трясти.
Не трусло! За щеней, было дело, в огонь лазал, со скал высоких в море прыгает. А человека ударить не может, потому што тому больно! Ну и што за драка такая, в одну сторону?
Пощурились друг на дружку, в пыль сплюнули по разику, да и дали нам дорогу. Молча дальше шли, до самово дома молча. Странно даже! И лицо у неё такое… не то штобы довольное, но где-то рядом. Показалос…
И как-то так — раз! Спорим уже, разговариваем без особого стеснения, позабыв почти што про разницу в возрасте. И слушатели вокруг. Интересно, значица. Ну или так просто, как в зоопарке на обезьянку.
Я принялся зачем-то подсчитывать, сколько крестьянских семей можно было бы обеспечить, продав одну только люстру. По всему выходило не много, а ого-го, но тут мы пришли.
— Эко? — Удивился тот, раззявив рот, — Мне-то за што? Всё твоё — песенка ета, музычка, выступление. Я так!
Говорят о своём степенно, иногда гоготать начинают. Долго не сидят, полчаса самое больше.
Санька лёг вяло и поворочался, но вздохнул, да и встал решительно.
Санька всем своим азартным видом это вроде как подтверждает. Косвенно.
Киваю. Такой аргумент понятен, так што не буду своё хочу кидать поперёк всехнево надо.
— Ой, да на здоровье! — Всплеснула руками тётя Песя, — Хоть на каждый день такое счастье! Я своих сыночек очень люблю, но иногда хочется любить их издалека. Сейчас денежек немного на…
Домой со службы вялый шёл, раздумчивый. Разом, ети, двойное навалилось — переживание экзаменационное и от этого… катарсиса, кажется? Ну, пусть так!
Мелкие здоровы — пока или вообще, доктор за ето не ручался и очень надеялся на второе. Ну их соседки сразу и забрали, из тёти Песиных подруг которые.
— И что вы предлагаете, коллега? — оживился историк Михаил Ильич, разгладив кустистые полуседые усы, нависающие над губами.
— Агась! — И вид самый што ни на есть лихой и придурковатый, даже сопля под носом замёрзлая в образ легла. Обрывистый, лохматистый, давно не стриженный и не банящийся.
Тепло одетые, потому как под дождём и ветром сидеть, они сразу сбрасывали подсыревшую верхнюю одежду к печи, от которой тянуло запахами сырово сукна. И к столу!
— Ты погоди! — Останавливаю я дворника с махрой, роясь за пазухой, — Третий день таскаю, запамятовал совсем.
— Вот пока и не пришёл, нужно оказать первую помощь! — Отрезал я, — Расступись, расступись!
— Получается, что потревожил я змеиное кубло, и… предположительно! Отправился кто-то доверенный — присмотреться.
Во Францию попал по одной из сложно закрученных учебных программ. Нахожусь вполне легально, а вот с работой — шиш! Не имею права. А жить на что-то надо, вот и кручусь.
Долго так — то пел, то просто играл, с перерывом три раза на мороженое и один раз на ситро.
Отошёл мал-мала, разбудил дружка, да и выполз из комнаты умываться, натянув на морду лица хорошее настроение. Лицедействую, значица. А чего? Не портить же людям праздник? Раньше я завсегда в церквах …
— Просят котячьи открытки? — Спрашиваю тихонечко у Нади. Та кивает с видом одновременно счастливым и умотанным.
— Это, — Встряхиваю бумаги, — по опекунской части чиновники. Принюхайся там, может и нароешь чего такого, чем надавить, а? Не для шантажа денежного, а просто ускорить и облегчить, с опекой-то! Как?
— Резко ты незнакомого человека, — Негромко сказал Санька.
Постояли так, да и через Москву до Таганки. Пешком. Прохожие встреченные крестятся, но с разными чувствами. Господа которые, те всё больше брезгливо, с затаённым страхом в глазах. Есть и те, кто инач…
— А? Не! Пишу я глаже, чем говорю, да и так могу, просто расслабился за лето, да и севодня устал.
— Никаково кофея! — Решительно воспротивился я поперёк взрослых, — И так все нервничаем, а ещё сердце разгонять!
— Мальчик не врёт и не придумывает, — Вздохнула супруга, потихонечку поглаживая Егора по голове.
И ножиком вж-жух! Изобразил. Будто бабки лошади подрезает. Похолодел Иван Карпыч, побелел. А юнец етот дерзкий дальше издевается.
— Как тебе с опекуном-то живётся, — Поинтересовался Мишка, — если помимо манер господских?
Они с Федул Иванычем и залюбопытствовали. То есть сперва Антип, а хозяин уже потом затянулся, на споры наши. А теперь и втроём, с Мишкой уже. Да и Санька не в стороне — такой себе художник, перерисов…
Сдал, доехали, и слабость такая накатила…
— Угу. Всё, я тоже пошёл. Зайти куда-то за купить нужно или так?
Ну то есть может и не ты лично, — поправляюсь, видя в глаза смертную обиду, — а через ваших утечка была. Проснуться толком не успели господа полицейские начальники, потому и я поперёд их к вам, ясно-…
— Это ты деньги нашёл, да дяде Фиме и показал? — Быстро поняла всё она.
Пьяненькая, да не то кокаином сверху, не то ещё чем заполировали. Хихикает! Руку растопырила, да на пальцы смотрит, будто чудо-чудное увидела.
Ушёл дворами, да и выскочил на соседней улице, только руки сперва в луже помыл. Так себе… попахивают, но кучеру хужей! А то ишь, взяли за привычку!
Козьемордой бы смолчать, да и отойти, не ввязываться, но вот поди ты! Захотелось ей Фиру взглядами да словесно передавить. Утвердиться.
По костюмам Санька впополаме с дядей Гиляем, и спорить не боится. Потому как у опекуна моего пусть сто раз жизненный опыт и даже актёрство за плечами, но и разбег он берёт иногда такой, што ого-го! О…
— Тётя Песя сказала — без попутчиков, — Мягко останавливаю её, не желая ссориться с симпатишной, пусть даже и маленькой, девчонкой.
— Помяли, — Вяло отозвался он, жамкая руку, — в драчке-то. И ведь веришь? Самое обидное не то, што помяли, а то, што ни за што! Перепутали, мать их ети! Потом стояли, тряслись, чуть не сцались в штан…
В Москве, где своё место знают, так может и вышло бы, а здесь вам не там! Ишь, взглядом и голосом она давит! Давилка ещё не отросла, а туда же — репетует вслед за папенькой и маменькой, как они присл…
Толкнув меня к зеркалу, она замерла сзади с видом счастливой мамаши, удерживая за плечи. В зеркале отражался вроде как и Егор, но вроде как и Шломо, только што пейсов не хватает. Ну да в Одессе таких…
— Мамзель! — Сорвав картуз, кланяясь по д'артаньяновски молодухе, одновременно удаляясь от прилавка, пытаясь при етом не столкнуться с прохожими, — Прошу прощения, но я таки думаю, што у вас не было …
— И? Такой себе вбоквелл! Введёшь заодно и откровенно комических персонажей. Потом. Ну или лубок такой себе, а?
По дороге до моря завернули до ситро, и я выпил три стакана, с двойным сиропом каждый, до самого бульканья в горле и слипанья губ, а сильно позже и наоборот. А то через пот вся вода и ушла!
— Соскучился, — Пояснил он, когда половой отошёл, — на што я не балованный, но на Москве даже хлебушек ржаной получше калачей одесских будет! Брюхо вроде и сыто, но раз всё равно здесь, то почему бы …
— Слу-ушай! — На лице у друга ошарашенность, — А может, тоже? А?! Твои ж самодельные открытки на Рождество, они канешно для взрослых, но ведь и ого! Понравились! Я спрошу?
— У всего своя цена есть, — Улыбается Коста чуточку печально, — хочешь стрелять так, живи оружием! Это уже профессиональным стрелком надо быть. Убийцей. Работать если, то так, штоб руки не утрудить, …
Ужинать он не стал, но отплескавшись в ванной, и вдоволь наоравшись под холодной водой, сел потом пить с нами страшенной крепости чай, морщась при каждом глотке. Взад отрезветь хочет, значица, для яс…
— Сама-то как? — Интересуюсь вежественно, — Хахаля не переменила?
— Зараза! Санька, назад, и заткни пока своё пузо могучим потом! Тётя Песя, вы никуда, а я за врачом.
Надя задумалась было, но решила-таки на улицу, вслед за нами. Я только к себе зашёл, да в шкатулке двести рублей взял. Мы с дядей Гиляем договорились заранее по таким делам — если я зарабатываю, но и…
— Што там? — Поинтересовался Санька, когда мы начали подыматься.
Снова вышли ненадолго, вернулись при колодках ручных, деревянных. Такие себе, што на вид не слишком тяжёлые, но руки сковывают спереди от локтя до запястья, и близко притом.
— Немножечко за познакомить и развлечь барышню, а немножечко за шахматы и поговорить.
— Ты как? — Спрашивает Лебензон серьёзно, — Согласен с судом нашим или через как?
— Резать, — Для наглядности он вытащил наваху и выложил на стол. Пытать, штоб узнать всех причастных, колоть со спины. Не бой, Егорка. Бойня. Резня. Может, двери и окна подпирать, да живьём сжигать. …
— Пещера! — Выпаливает он, — В катакомбах! Вход знаю, нашёл случайно, она тупиковая, большая!
— Ёся! Твоя матушка, штоб она была здорова и подальше от меня, говорить таки может што угодно, но ты не забывай делить ето на много! Тебе лучше её знать — на два или на десять! Ты уже зарабатываешь ч…
— Егор, — Голос становится одновременно вкрадчивым и напористым, — ну ты писал ведь уже рефераты!
— Да мне просто… — Самому противно так вот лепетать, но кажется невероятно важным сказать свои хотелки. Потому как надежда внутри сидит, совершенно обезумевшая — а ну как помогут!? Сделают исключение…
— Мастер говорил, — Мишка ревниво покосился на Саньку, — што даже если и не выйдет через Гиляровского, то всё равно можно! После таково инци… дента, из общины деревенской выйти вполне себе можно. Тем…
Наши имена он уже знал, а ответных «рады знакомству» слушать не стал. Почти тут же мы нырнули в какой-то маленький дворик колодцем, посреди которого росло раскидистое духовитое дерево со страховидлым…
Перестрелка тем временем набирала обороты, и у троих бандитов нашлись сообщники. Они, наверное, на всякий случай были, а тут такое дело пошло, што не за барышню думать надо, а за своих дружков-подель…
— Тихо буду сидеть! — клятвенно пообещал я, — Насколько это вообще возможно.
— Тш… — погрозив кулаком, ставлю принесённое за издревле грязный ветеранистый стол, покрытый ожогами и порезами, — и у стен есть уши!
— Пока нет, — С трудом тая улыбку, отозвалась Мария Ивановна, — но очень хочу представить. — Ф-фух! — Выдохнула девочка, и начала рассказывать уже более-менее упорядоченно, иногда только срываясь на …
— Ватикан! — Изрекает он с видом непризнанного пророка, — Зловещая роль этого гнезда Князя Лжи в тотальном обмане и одурманивании человечества даже и не скрывается. Хранилища, Джордж! Каждый просвещё…
Мне б посоветоваться сперва с людьми знающими! Да хоть с Владимиром Алексеевичем. Мало тово, што опекун, так ещё и репортёр, он такие вещи на раз!
Я ведь даже на Масленицу не как положено — с боями кулачными, а чинно, с Марией Ивановной и Надей прогулялся, да на народ посмотрел. А себя не показал! Даже разочка единого не подрался, а?! Не только…
Мужик тот подошёл, которово я ножом поранил. Ухмыляется!
— Тьфу ты! — Засмеялся южанин тот, — Узнаю Одессу-маму.
— Не зазнался, — Торговка съестным, закутавшаяся от мороза матрёшкой, глядела вслед мальчишке, здоровкающемуся по рынку со всеми встреченными многочисленными знакомцами.
— Шедевр, — Серьёзно сказал он, — я таки правильно понял, шо вы пришли за моим мнением? Ценю! Мы таки не боимся посмеяться между собой! А те, которые против, те тоже не боятся посмеяться, но уже за н…
— Хуже, — Выдыхается мне, плечи опускаются.
Книжки в основном оставляем. Математику, задачки шахматные да несколько книг с поезией с собой беру, а другие здесь. Купил вот по случаю учебники для прогимназии с первого по четвёртый — думал, для С…
Трепов встал и прошёлся вокруг стола, так и этак оценивая чортов плакат.
— Надя Гиляровская новую серию рассказов начала, — Встала Любочка Звягинцева, смущённо глядя на педагога, — да вот и зачитались — так, что и начало урока не заметили. Простите!
— Расследование, — Обер-полицмейстер перевёл дух, — на первый взгляд оказалось простым, и я порадовался было за свой интеллект и мастерство подчинённых, но вовремя вспомнил ваши слова.
— Ну!? — Воскликнул Лёва, поводя вокруг руками, — Как вам!
А я, как вроде взрослый и шибко умный, полез на гонор и самость. Как же, сюрприз устрою!
Я сразу заволновался, и на дядю Гиляя этак укоризненно. Люди к такому событию загодя готовятся, а тут так! А?! Безответсвенность и небрежность, вот как это называется! Ишь, сюрприз у них!
Дядя Гиляй, он ведь не вредный! Баран иногда упёртый, не без этого. Но в долгосрочной перспективе мог бы и тово… перебаранить! Потому как на друга, а не в общий котёл на хозяйство, это он мог бы поня…
— Панславизм? — Поинтересовался Беня с еле заметной ноткой ехидного вызова в хрипловатом голосе.
— Сударыни, — Суховато поприветствовал их околоточный, оторвавшись от беседы с одним из полицейских служителей, и целуя руки дамам. Юлии Алексеевне показалось даже, что такой любезный Иван Порфирьеви…
Ощетинились стачечники, сомкнулись, ненависть навстречу посвисту казачьему — волной! Жаркая, неугасимая. Классовая!
— Как со старшими! — Стоит работяга, вызверился.
— Какая она мне своя?! — Возмутился Санька, — Тебе даже ближе как родня, хотя вовсе уж дальняя! А если не, подозрительность ета нездоровая, через аферистику не в нашу пользу? Тогда што?
Ободрившись после водочки, он стал рассматривать женщин уже не отвлечённо, а с вполне определённой целью. Взглядом знатока судья отсеивал негодных.
«— Всё, всё до копеечки взял… своё взял, не чужое! А то ишь, бездельники, на чужом горбу! Когда надо им, в ножки кланялись, благодетелем звали… а как отдавать — кулак! А?! Взял раз удачу за хвост, та…
— Вы её отпустили? — Подхватилась Юлия Алексеевна.
В смысле — немного народа, зато какие! Сплошь репортёры именитые, писатели, художники есть, адвокаты, профессора университетские.
— К двум пополудни к «Яру» едем. Аккурат к тому времени купечество начнёт собираться. Ты же хотел примелькать морду лица?
— Государь изволит гневаться, — Бесцветным голосом сказал Сергей Александрович, стоявший у открытого окна с заложенными за спину руками. Повернувшись неторопливо, Великий Князь смерил московского обе…
Развернулась, как на строевой, и только каблучки цок-цок-цок! По булыжникам. А негодования, вот ей-ей! Даже подол платья колышется сердито и нехорошо, будто выговаривает всякое.
Фирка в такие минуты обычно сидит и смотрит просто, а то мидий начинает собирать или ещё што. А когда плясать начинаем, так сразу здесь! Раз! И будто всегда тут была, хотя тока-тока чуть не за горизо…
Пищат! Так, што чуть не голова трескаться начала, как арбуз спелый. В ухи ввинчивается! Чуть не три десятка писклей в одной гостиной.
Странные, будто на иконах. Лики. Понял чуть погодя. Они уже умерли. Смертники, не рассчитывающие остаться живыми. Если не сразу, то чуть погодя — слабогрудые, они не переживут заключения.
Потом я им конверт с деньгами отдал, ну и вещи пока оставил. Не тащить же! Одёжку барскую на Хитровке как бы и незачем светить. Надо будет, так и до них переодеться дойду. Книжки с гитарой тоже пока.…
Гости немножечко сильно погомонили, рассаживаясь на столиках, выплеснутых из небольшого их садочка далеко на улицу. Народищу! Тьма! Разом за столами чуть не под двести сели, так ещё и меняться будут.…
Парк встретил нас прохладой и медвяно пахнущими тягучими каплями тлиной росы, срывающимися с деревьев. Падая на горячие камни, они пахли кондитерской, леденцами и мёдными рядами на рынке. Рот наполни…
Совсем чуть-чуть признания может выйти, и ещё меньше денег от этого чуть-чуть признания. Но и то! Официальный заработок творческого человека. С волчьим билетом ещё вполне, даже и несмотря на возраст,…
Почти тут же раздался визг, и барышни начали разбегаться. Из екипажа, стоявшего поперёд всех, выскочили двое в полумасках, и схватили какую-то отчаянно брыкающуюся девицу. Третий из них в ето же врем…
Подошёл тот из них, што на обезьяну телесно похож, да кляп у одной выдернул и тут же горлышко бутылочное в рот, да голову ей задрал. Зафыркала та, закашлялась, да он ей куда-то по горлу стукнул слегк…
— … гои! — Вклинился громкий кто-то за низеньким забором, разговаривая на идише вперемешку с русским, — Мальчики ровесники моего Малха, так смотрю на них и думаю — может, мне ребёнка в колыбели подме…
Подгулявший прохожий пхнул нарочито широким плечом, а другой тут же дёрнул за армяк с другой стороны. Всплеснув руками в безнадёжной попытке удержаться на ногах, Иван Карпыч исчез в полутьме провоняв…
Стол накрыли прямо на веранде, и за ним уже было трое мелких кудрявых мальчишек, молча глазеющих на нас с Чижом.
Не потому, что крут безмерно или там русских уважают. Вот уж чего нет! Просто делить нечего. Пусть не араб и не африканец, но и не полноценный европеец. Русский.
— Литература, — Подсказывает Гиляровский.
И та-та-та! Запрыгал вокруг щенком, только што хвостиком не виляет, за неимением. А тот, даром што художник известнейший, от такого напора ажно потерялся. С недавних пор в том же училище преподаёт, а…
Вроде как нехотя встаю с лавочки, што под деревом во дворе, и мотнув головой еле заметно улыбающемуся Саньке, иду за Лёвой. Дразнить ево бывает интересно, потому как он из тех людей, што умственно ст…
Несколько раз в толпе пытались петь «Интернационал», но понимания и поддержки эта инициатива не встретила. Отдельные энтузиасты пели революционные песни, но слышали их разве что ближайшие соседи. На …
— И это так, — я нервно закусал губы, — навскидку только! Если уж закрутилось всерьёз, то могут и чего ещё приплесть.
Память-то у меня хорошая, но слишком много собственного мнения. Раньше притом составленного, а не сейчас. На Хитровке ещё читывал всякое, из мемуаров, так там порой ну вообще ничего общего с официаль…
Вроде как он взрослый и сильно старше, но притом я не щегол малолетний, а человек с капитальцем и при уважении. Не из господ, но где-то рядышком. Но из Хитрованцев притом. Диссонанс!
К конторщику тем временем присоединилось ещё несколько людей — не только сзаду, но и спереду, и стрельба началась вовсе уж заполошная и бестолковая. Хлопки выстрелов, визг барышень и цвирканье рикоше…
— Ёся! — Беру приятеля за плечи и поворачиваю мордой лица до себя, — Я в шахматы в хороший день зарабатываю больше, чем ты хочешь заработать через меня за месяц на акробатике! И кто я тебе, штобы дра…
Вроде как и копеечки малые с открыток идут, но открыток этих котиковых до… много, короче. Хорошо раскупают. И три четверти ему. Агась! С рассказами наоборот, три четверти в пользу Нади. А тут — четве…
По толстому, мясистому её лицу текли крупные капли мутноватого пота, скапивая с подбородка и кончика носа.
Фирка аж зажмурилась, кулачки стиснула, да вот-вот, вижу по ней, шаг вперёд сделает. Непорядок!
— Сходил за справедливостью? — Поинтересовался Валерка в бытовке, зевая во всю запломбированную пасть.
— Песса Израилевна, — Повторяю терпеливо, — которая двоюродной сестрой аптекарю Льву Лазаревичу, што в Москве.
Еврейская, и потому ни разу непривычная, но тоже — всем обществом гуляют, без особово разбора на идишей и гоев. В Одессе так, за местечки не скажу. Ну да за Одессу сами жиды говорят, што излишне наст…
— Ну… — Я полез в затылок, — навряд ли. То есть могёт быть и такое, потому как где тот атаман, а где етот дядюшка! Решит себе быть в вольном плавании, и што? Мало ли какое место мы в ево планах занял…
— Суки! Твари неебические, конём их маму через папу!
Алексей Степанович также неспешно отходит к следующему ученику. Што интересно — все в одном классе, а повторяльщины, единой для всех, нет. У меня вот графика хорошо идёт, учитель дивится даже — говор…
Поездка ета, да воздух морской, да расспросы. Так и не добралися вчера до моря, хотя планы какие были, у-у! Поужинали, да еле-еле до подвальчика своево добрались. И ничево не мешало — ни разговоры с …
Чай когда пили, поминутно над всякой ерундой смеялись. Такой, што в иное время только плечами пожать, а вот смешно! Хоть какая-то определённость появилась.
Хохотали долго, дразня друг дружку, да и угомонились потихонечку.
И на русском всё. Ето, как я уже понял, штоб все знали, а не только идиши. Стыдит отпрыска, значица. Любят здесь так, напоказ.
Сбегали и переоделись, но как оказалось — сильно заранее. На солнце успели пропотеть, высохнуть и снова вспотеть. Ну да ладно, как и все!
— Ну тогда с тебя семьдесят рублей, — Объявил он, — потому как голова, а это не нога и не жопа! Для еврея голова важнее всего! Есть у тебя, или кто поручителем пойдёт?
Практическую гавань обошли чуть не вокруг, и по пути Лёвка здоровался нетерпеливо с редкими годками. Обошли, да и спустились на волнорез, где и затихли ненадолго, глядя на поднимающееся из моря красн…
— Взятками не проще? — Уже сдаваясь, подтягиваю себе папку.
— Да! — Выдохнул Жук вместе с табачным дымом, — Богом клянусь, не привёдёт к нам!
— Ну да, — Скинув шинелку Татьяне на руки, разуваюсь. Никак не могу взять в толк его удивление, — пришёл до руководства, и всё. Так мол и так, есть такой Санька Чиж, вот его работы, а вот с документа…
Слёзы не срываются, но рассказывать тяжело, и Соня то и дело подпихивает мне в руку кружку с водой. Горло сводит. Не потому, што рассказывать устал, а так, само.
— Или, — Руки в карманы резко, а Санька за мной повторяет, чуть поотстав, — по правилам благородного беспредела?
Суп гороховый на копчёностях, один из моих рассамых, потом каша гречневая, да со шкварками. Живут люди! Не хоромы каменные, но вполне себе в довольстве.
И раз! За ворот меня — да так, што дыхание перехватило, да болью по горлу шибануло. На ноги вздёрнули, да тут же бац! По голове.
На первом ряду чистая публика стала рассаживаться, ажно неудобно на миг стало. Особенно когда прошла белокурая барышня моих примерно лет, с толстым господином, похожим на неё. Ну то есть наоборот.
А внутри как накатило! Тоска. Вот, думаю, разоткровенничался. Теперь как минимум учителя нового искать, а то и вовсе. Из Одессы по кустам. Потому как прогрессивный и либеральный, а они через одного г…
— А никакой разницы! — Засмеялся Ёся, подмигивая насупившемуся было Чижу.
— Так-то, брат, — Понял меня Владимир Алексеевич, — понял, каково?
Пока они корчились, осторожно подошла Надя.
Обер-полицмейстер пододвинул к Великому Князю две папки и открыл.
— РСДРП, — вслух повторил я прочитанное, — што-то знакомое…
— Пару дней со мной поживёте, — С нажимом сказал не снявший дорожный сюртук Иван Спиридонович, расхаживая по поскрипывающему полу, устланному ковровой дорожкой, протоптанной мало не до основания, — с…
— Здрасте вам, — Сымаю кепку перед новыми лицами во дворе, чуть не десяток новых. Любопытствующие, значица.
— Чево встал, — Пхнул меня Санька в спину, — подымайся, живот ждать не хочет! Слышь?
Глазами в него вцепился… Ну, думаю, я тя запомню! Свидимся иль нет, не знаю, но запомню! Каждую рябинку твою в памяти отложу! Нос, на сторону свороченный, скулы широкие, со шрамиком. Глаза белесые, у…
Решил для себя, што пока — да! Потому как по закону должен быть православным, и церковь посещать. Потом не знаю. Чего хочется? А просто — свободы от принуждения!
Приободрился мал-мала, но дядя Гиляй по-своему понял.
— Ой, — Говорю, — вэй! Шас он его затараторит до полной невменяемости, пойду помогать.
— Да ничево так, — Цвиркнул я слюной на пол, показывая интерес, — Был бы помладше или подуристей, так в игрушки играть — самое то! Штаб там какой организовать или ещё што такое. Хотя…
— Ну, ты ж жидов любишь… нет? — Брякнул Санька, да и засмущался брякнутому.
Язык высунул смешно — чутка, самый кончик, да барышню молоденькую с папенькой рисует. Те улыбаются друг дружке, прохожим, хорошему дню и Санькиному языку да важному виду.
— А што? — Вздохнул Мишка, — Пьёт! Ничево-то ему, ироду, и не сделать по закону! Не он тебя волочил, а што рядышком шёл, так за то и не накажешь. Но не к добру ему то! Пьёт всё больше, работает всё м…
— Насчтёт по уму ты прав, но со своей колокольни, — Валерка по случаю выходного нетрезв сильнее обычного, да ещё, похоже, раскумарился, на умняк потянуло, — а у них своя! Не здесь, но слышал, как про…
Доктор наверху и пяти минут не пробыл. Смотрим — спускается с Пессой Израилевной и Фирой.
— Вот! — Она пальцами рванула себя за щёки изнутри, оскалившись страшно гнилыми пеньками, — Двадцать пять годочков мне! Пришла пять лет назад всево, как муж помер. А куда?! Зубы такие были, што камни…
— Это вам… а! — Махнул тот рукой, — Пойдёмте! Чужие здесь ничего не найдут, а Семён Маркович… да пошёл он в жопу! Мне можит интересно!
— Уверен! — И поясняю, — Видали, как всё обставлено? Боятся! Если они так вот, втроём, на всё про всё ходить будут, то ранее чем дня через три, до нас дело и не дойдёт!
— А, Егор? — Оторвался Санька от рисования, — Здоров!
Лидия Михайловна ещё сильней замахала ладошками и сделал обморочное лицо. Но Юлия Алексеевна и Гертруда Антоновна старательно не заметили страданий товарки, и вместо того, чтобы утешать тонкую и чувс…
— Спасибо, тётя Песя, — Поднялся вслед за мной Санька, — Непривычная еда, но вкусно — страсть!
— И вот тут я снова вспомнил ваши слова. Умный враг! Враг, вхожий в круги излишне либеральной интеллигенции, но по факту не являющийся таковым.
— А то! Да, не плетьми Ивана Карпыча, — Продолжил Мишка, — розгами. Он замолк, напуская на себя вид таинственный и важный.
— А? Хм… можно и так назвать, — достав карандаш, он записал понравившееся выражение прямо на салфетке, — Серьёзных материалов на тебя в полиции нет, но косвенных — полно. Начиная с побега от мастера.
— Перерыв, — Не отвлекаюсь от шахмат на телефоне, пока остальные играют в переводного дурака, — законный, между прочим!
— Сейчас нет, — Замялся тот, — дома только жена, а женщине наедине с чужим мужчиной, сам понимаешь…
— Как интересно мы живём! — Восхитился Владимир Алексеевич.
— Как день прошёл? — поинтересовался дядя Гиляй за ужином.
Невилл настроен решительно и мрачно. Губы кривятся, в голосе нотки трагизма и обречённости человека, уставшего бороться с человеческой глупостью и косностью. Он будто примеряет на себя роли то гонимо…
Могут придираться, и сильно. Тема не раскрыта, почерк скверный, и дышите вы, молодой человек, не в ногу!
— Куда идти-то? — Отвечаю досадливо, — Учителки-то мои пока в гимназии, а сразу так на Хитровку, оно как бы и не стоит!
— Нельзя, когда… дети, — Слова он находит с трудом, — Видеть — уже сильно нехорошо, а делать такое самому и взрослому не каждому под силу.
На меня посматривает, но не лезет с вопросами. Пока. Потом, знаю уже, сторицей!
Саньке проще, он мимо как-то. В Училище похвалили, да позавидовали чутка, што в удачный проект ввязался, но и всё на этом. Там все такие, што гений через одного, даже если и мнят. Ну, пришла к одному…
— Много чести, горцев с разбойниками ставить, — Заворчала Надя.
Минут через несколько, насадив на крючки мелких черноморских рачков, мы уже размахивали самодурами из шпагата как лассо, почти на манер ковбоев из Дикого Запада, пытаясь забросить их подальше. Крючки…
— Ну-ка, — Санька выдвинулся вперёд с видом сомнабулы, — карандаш, карандаш…
— Да и ничего и не будет, — дёргаю плечом, стараясь убедить в том не столько дружка, сколько себя же, — за отсутствием состава преступления, дядя Гиляй говорил. Ой, ладно! Хочешь быть, будь!
Мы ж только вчера приехали, а слухи хоть и быстро расходятся, но вот накладочка вышла. Не все услышали, а если и услышали, так и не поняли.
— Шедевр! — Утирая слёзы уже порядком промокшим платком, сказал он, — В редакцию, да? Да ещё с нотами расписано… прекрасно, просто прекрасно! Как додумался только?!
Вспомнить новомодные течения живописи обер-полицмейстеру не удалось, но это его совсем не расстроило. Известное дело, кто у нас с символами играть любит!
— Уверенно можно сказать, — Он потёр нос, — только одно. Дядьку твоего видели в кабаке не раз. Сидел, пил, да рассказывал горячечно что-то там кому-то там… понимаешь?
— Не успели, — ответная улыбка необыкновенно солнечная. Антон Палыч некоторое время ещё посидел со мной, рассказывая забавные байки из своей жизни. Местами так себе забавки… смех сквозь слёзы! Этот н…
Сейчас во мне ещё и лихость дурная немножечко играет, да злорадство на возможных похитителей. Потому как если тиф, то ха! Им же хуже. Всех перезаражу!
— Н-да? Скорее Иван, ну да твоё дело. Агафоник Юльевич. Ну-с…
— Листовки, — Выдохнула София, — и нужным людям… так?
— Штрафы! — Вскочил на трибуну тот самый паренёк, ратовавший за библиотеки, — Вот где самое зло! За дерзость и дурное поведение, за непосещение церкви, за нарушение в помещениях тишины и спокойствия,…
— Сейчас нам всем тихо сидеть надо, — Начал я пояснять ситуацию, как вижу, — потому как Зеленого хоть и сняли, но через скандал, а не царское хочу. Власти прямо-таки обязаны сказать на такое своё «Фи…
Дядя Гиляй сказал как-то в подпитии, что у супруги есть теория «пара в свисток». Детям нужно поприключаться для здорового развития психики, и лучше, если приключения эти будут под каким-никаким, а ко…
— Тут расстояния-то, — Дёрнул я плечами, и припустил. Да как припустил, так и отпустил. Надя в своих девчоночьих ботиночках не ходок, да и так-то не умеет. Откуда? Так себе пошли, прогулочно.
Байки мне одесские вечером рассказывали: про катакомбы, греков древних, обстрел города в Крымской войне, за контрабанду. Интересно! И не сразу поймёшь, когда врать начинают, а где и всерьёз.
Такой себе бездетный, и потому приглядывающий за нами как за надеждой рода, успешный коммивояжёр и негоциант. Видим мы ево редко, но всегда так, што с его стороны подарки, а с нашей причёсанность и п…
— Где бы мне взять секретаря и двадцать шесть часов в сутки?!
— Приехали, господин хороший, — Извозчик остановил кобылу перед входом в вокзал, — на чай бы!
— Я таки понимаю, шо сейчас эмансипация и свобода нравов, но шоб вот так вот, на улицах на посторонних мужчин вешаться!? — И такое себе ехидство в голосе, што прямо ой! А главное, откуда и взялись сл…
«— Ох и несёт тебя, Егор Кузмич!» — Думаю про себя, но остановиться не могу.
Я обмякаю, и набат в голове немного стихает.
Ну и я подскочил да добавил, штоб не встал.
— Легко! — Подтвердил Мендель, подтянувшийся на поговорить, — Килограмм пятьдесят небось бахнуло, если в пересчёте на динамит. А если пироксилина, то и сильно поменьше надо было.
Федул Иваныч потрепал заулыбавшевося Саньку по голове.
Проснувшись, лежу на кровати, пока подробности сна медленно истаивают.
— Вот! — Гиляровский достал бумажник и закопался, — Аванс! Тыщща!
Единственное — за табачищем спросонья не потянулся. Наверное, к тому времени уже всё. Бросил. Хоть так!
Фотограф повозился немного, и снял-таки ломящиеся от блюд и напитков столы с выгодного ракурса.
— Ну, — С явственным сомнением сказал бородач, — выглядит таки интересно, но шо то я сомневаюсь, што ты успеешь заинтересовать атамана.
— Так почему же ты, насекомое, — Начал выплёвывать слова Сам, — влез в дела людские?
— Даже и не знаю, что сказать, — Дядя Гиляй в редком для него минорном настроении, — хочется и уши надрать, но вспоминаю себя… Правда, я всё-таки постарше был, когда в истории начал влипать. Хотя у т…
Пошли назад совсем другими путями, вроде как екскурсия и нас с Санькой выгулять заодно. Показать, значица, своим да нашим. Фира трещала на ходу очень даже интересно, но так быстро, што в голову сразу…
Грех Боженьку гневить — хорошо всё, в достатке живут. Не то што на недели, а и на месяцы вперёд записываются! Но это клиенты такие себе, што каждую копеечку считают.
— Да не собирался даже! Так, Саньку малость, ну и Фиру.
— Да хоть с братами вместе, — Благодушно киваю я, — только штоб не слишком близко, а вокруг.
— Ещё влево можно, — Уточнил грек, поправив стойку обезьянничающему Саньке.
— А ну-ка! — Заинтересовалась хозяйка. Ну што… повеселил! Про вилок кучищу рассказал, про рыбу ножом, про такое всякое.
Поодаль, у мясных павильонов, где тётя Хая решительно устроила нам екскурсию через поджатые губы тёти Песи, ос и мух чуток поменьше, но здесь они уже злые, хищные. Вокруг тяжёлые запахи свежего мяса …
Я надулся от такой похвалы жабой, но походу, Лев Сергеевич меня сглазил и следующие партии я продул, причём две почти што позорно.
— Ваше… — Начал было тот, бледный от страха и обиды.
— Так, — Жму плечами, — по чутка. Мелки только так расходуются! Всё училище не облагодетельствую, но по-мелочи почему бы и не да!
— Контракт, — пояснил потихонечку дядя Гиляй, горделиво пуша усы, — с англичанами подписали.
Осторожно стянув с меня жилет, она начала подшивать ево, мотнув головой в сторону двери. С облегчением ссыпавшись вниз, наткнулся на Саньку и увидел, как тот круглит глаза, тыкая пальцами.
Они кинула на мужа лукавый взгляд, в котором, вот ей-ей, информации сильно побольше, чем в ином многостраничном письме! Коста чему-то смутился на миг, и даже отвёл янтарно-карие глаза.
— А то! Посейчас помню! Сценка! Не раз и не два такое видел, но вот ей-ей — тогда будто сценка из спектакля. Нарошно сыграть захочешь, а и не сразу выйдет!
Санька у своево художника пропадает целыми днями. А приходит когда, то только и слышно — пропорции, свет, тень… Ну или байки художницкие пересказывает. Пропал человек! Ну да лишь бы на здоровье.
Велев никого не пускать, Трепов разложил злополучную холстину на столе, пытаясь подметить пропущенные детали, какие-то мельчайшие штрихи.
— А ты, — Сплёвываю в свой черёд, — кто такой, штобы перед тобой отчитываться?
Вот так вот и получается, што вроде лёжа да сидя чуть не десять дней путешествовали, а сна нормальново и не было.
— Чиж Александр Фролович, — Санька, чуточку всё-таки засмущавшись взрослого внимания, дёрнул плечом.
— Да! — Фира до боли вцепилась в руку, — Как Шломо! Как Егор, как кто угодно! А?!
Девок начали по одной развязывать, да сковывать. Раздевают зачем-то. Щупают заодно, но так, по деловому, што ли. Франк етот не погнушался, каждую нагнуться заставил да промеж ног залез. На девство пр…
Одного из таких изображаю я, переодевшись в почти рваньё в условленном месте. Такой себе немного подозрительный по жизни, но очень естественный для порта мальчишка.
— Надо почаще вот так вот, — Загудел Товия, протягивая ладонь на прощание, — спортом!
Фиру под вечер сильно кинуло в жар, который она скрывала до последнево, так ей хотелось быть с нами, а не дома. Вялая такая вся стала, как тряпочка, даже опираться толком на руку не могла, когда наза…
— Хорошая мысля приходит опосля, — Будто само пробурчалось, — Сань! А пойдём-ка до Лёвкиных катакомб! Чайник старый ещё когда туда перетащили, так хоть во благе, а не на ходу.
Девочка явно захотела сказать што-то интересное, но сдержалась, только книжкой так — хлоп! Закрыла, значица.
— Заве… ну то есть как закончится, тогда да!
А присмотришься, так то-то и оно, што вроде! Работает себе человек в порту, например, но не прочь подработать и на стороне иногда. Контрабанду, скажем, придержать у себя, или весточку кому передать. …
— Вот же! — Негромко засмеялся полицейский, покосившись в сторону корзины для бумаг, — Ерунда ведь, а зацепило! Может и выйдет неплохой репортёр лет через пять!
И газыри черкесские. На лапсердаках. И оружие бутафорское растыкано везде, вплоть до носков туфель. Такие себе пираты еврейские.
Я на Хитровке ещё научился в людях разбираться, редко ошибаюсь. Взрослые если да тёртые, там да, а по годкам — ну вот ни разочка почти! Если только в начале самом.
— До вечера! — Попрощался он, — Не выходите из комнат, если только по нужде.
— Свалить вину? — Наморщил Беня лоб, — Это небезынтересно, но самую чуточку попахивает серой.
… пожалуй, што и вообще! Не вообще-вообще, но пожалуй, што таки да! Но потом.
Обсуждают внизу всякое. Политику, расценки, убитых жалеют. Вроде и ничего всего, а жопу отсидеть успел, да и небушко вовсе уж посветлело.
Та только рот открыла, закрыла… да с трудом до табурета дошла, пока всехний кот рыбу подъедал, давясь и фыркая от горячево.
Навспоминался, а потом анализировать принялся. С драки начал, потому как она в голове вертелась и вертелась. Каждая сценка, каждое движение чуть не по сто раз перед глазами промелькнуло! Адреналин по…
— Скажешь тоже! — Санька зарозовел лицом, глядя на меня с такой отчаянной надеждой, што у меня сразу в голове закрутилося всё, как надо.
— То-то, што ты и не хоти, а живи! — Зло отозвался кто-то из толпы, проталкиваясь вперёд, — Плату за койку исправно берёте, да ни разу не маленькую!
Подскочив с котом на руках, она клюнула меня губами в щёку и выскочила из комнаты.
— Рувим, — Это я уже к дружку своему, — отпусти человека! Как ему поговорить в ответ, если ты его за руки держишь!
Разувшись и закатав штаны повыше колен, Коста мыл руки в набегающих пенистых волнах.
Жук пожал плечами, вновь погружаясь в созерцание заката.
Ну и занялись гимнастикой — Чиж чем попроще, а я всё больше такой… не то штобы акробатикой, но рядышком.
— Подрос мальца, — Довольно щурится Котяра, хлопая меня ответно по плечам, — на нормальных-то харчах!
— Нашёл дядю, пащенок! — Вызверился мужик, вставая грозно. Но юнец не испугался, а только ощерился нехорошо, да и перетёк на пару шагов назад.
— Ну… — Сходу отнекивать не хочу, потому ищу аргументы потяжелее, — а стоит? Публика эта творческая, так себе меня приняла. То есть не меня, а танцы мои. Такие заметки, што в ранг курьёзов Хитровских…
Выговорившись и выревевшись, я так и уснул — головой на коленях Сони.
— Да и если просили, — Добавил Товия, — тоже не очень и берись. А то быстро окажешься в положении цыганской лошади, которая на празднике вроде как и в цветах, а жопа всё равно в мыле, и глаза навыкат…
Дядя Фима захихикал мелко, поглядывая странно на тётю Песю и внезапно раскрасневшуюся Фиру. Из кармана пиджака он извлёк конверт и подвинул ко мне по столу.
— Ну вроде как. Да не сбивай меня своей Матрёнихой!
— А вечером заход будет! — Засмеялась Фира.
— И не думал! — Удивляюсь я, — Вообще здоровски нарисовано.
— Тьфу ты, — Символически сплёвываю на пол, — Приснится же!
Федул Иваныч встал и сходил за документами, не чинясь.
С математиком задержались. Задачки из выпускного курса прогимназии оказались для меня слишком просты.
Сейчас вот понялось, што на многое через Фиру смотрел. Он ж вся такая искренняя и радостная, што и грязи тамошней незаметно было.
Присесть, да и насобирать наново камушком плоских, да и по новой — с правой, с левой!
— Да… да! Только… — Складываю руки перед собой, глядя на всех по очереди умоляюще.
— А ещё покажи! — Затеребила она меня, — Ну, как назад прогибаешься, головой до пола! Пожа-алуйста!
Если сеструхе написал, то кто мешал дружкам своим написать? Детства, значица. Подходы штоб нашли и вообще.
— Ну дык! — в тон отозвался я, — Но это так! Не для всехних умов и не для похвальбы! Не любят воры такие вот психологические ходы в свою сторону. Обидятся. Лады? Даже меж своими не особо. На што деню…
После щец кашу молочную, да с молоком, тогда только и расплатились.
— Полностью дееспособным ты разумеется не станешь, но получишь примерно те же права, что и при наличии аттестата ремесленного.
— Здравствуй, Егор, — Неслышно подошёл Степанов, — Меценатствуешь?
Дядюшка ево проигнорировал, получив за то в спину антисемитское гадостное, но тихохонько, потому как он мужчина рослый и с тростью.
— Садитесь, садитесь, — Суетливо захлопотала вокруг потная от кухонново жару тётя Песя, — я сейчас!
— Иллюстратор Наденькиных рассказов! — Взлохмачен вконец засмущавшийся Санька.
Иван Карпыч завыл тихонечко от накатившево ужаса. Хлесь по морде! И стоит баба ета падшая, в глаза смотрит, скалится до самых дёсен, дышит тяжело, ноздри дрожат.
— Фира! — Махая издали, нагнал нас вскоре какой-то улыбчивый парнишка чуток постарше меня, в пристяжке с двумя крепышами, по виду етаких начинающих биндюжников, никак не меньше, чем по пятнадцать год…
— Бойко, да не всегда складно, — Отозвался меланхоличный, — ты вспомни…
— Ето ктож ево так не любил? — Озадачился Санька.
— Найдётся? — Показываю сигарету. Не нашлось. Кинул её назад в пачку, да и пошёл восвояси, подняв воротник от холодного порывистого ветра.
— Гу-у! — И посвист с ура. Страшно! Хоть и за спинами стачечников, а страх берёт! Вижу только, как толпа единым организмом живым назад сперва… потом вперёд… Поколыхалась единым организмом живым, да и…
А што делать? Зубы сцепил, да крещусь, вбивая яростно пальцы в тело. Со стороны если, так истово. На деле настроение такое, што вот е-ей! Хочется вервие взять, и из храма их! Напугавшись собственной …
— И хочется, — Иона Львович, вздыхая, глядит на ого-го какие немаленькие ассигнации, уголки которых соблазнительно высовываются из документов, — но колется! Ой как колется!
Пошли дальше, меня о чём-то спрашивают, отвечаю машинально, а сам всю шею выворотил, отвернуться от моря не могу. Такое всё знакомее и родное, што надышаться и насмотреться не могу. Запашисто малость…
Кольнуло, да и отпустило. Под Москвой, чай, тоже подземелья есть! Правда, бесхозных нет, и вот ето жаль. Хочется иногда всякое — библиотеку Грозного найти, к примеру.
— А если признают? — Уже для порядка поинтересовался Лев Лазаревич.
— Берусь, — Фёдор важно взял бумаги, — расценки знаешь! Скорость нужна? Тогда доплатить! Сам понимать должен, всех своих тогда на твоё дело. И етим, информаторам платить.
«— Улыбаемся и машем», — Вылезла непрошенная мысля, которую подавил на корню. Нельзя! Набатом в голове лупит, што нельзя портить людям праздник! Митра там или што, а для них — душевно, и потому богос…
— А друг твой, Санька? — Интересуется Владимир Алексеевич, взглядом осаживая меня обратно на стул, — Такой же талантливый?
— Я на Привоз, — Деловито сказал Чиж, — рубля… да полтора, штоб с запасом. Не знаю точно, какие травы из почечных здесь растут, а то среди них и дорогие есть!
— Ну так как? — Прервала их женщина, — Вы таки спорить или думать?
— Дочь, — Трубка указывает на русского работягу лет сорока, в косоворотке под горло.
— От холеры? — В голос вылезает недоверие. Холера, она конечно та ещё зараза, но штоб прямо целая деревня, до единого человека?!
Обоим смешно стало и неловко. Вот оно как со стороны — то! А всего-то, што любопытство, и ета… непредвзятость!
— В самый раз! На учёбу и немного на жизнь! Владимир Алексеевич на два счёта деньги поделил — одну часть на мой, другую на так. Документы тебе выправим, и твой станет.
К «Яру» подъехали с шиком, на тысячном рысаке — один из купчин расстарался, прислал за нами своего. Народ уже почти весь собрался, и публика такая, што и ого! Ково не назовёшь, все на слуху!
Статья стала той самой песчинкой, приостановившей жернова громоздкой карательной системы Российской Империи. Надсадно дымя и отчаянно скрежеща, Молох начал тормозить, взрывая перед собой человеческие…
— Вы! Вы! — Палец с силой ткнулся в грудь одному из каперангов, вынуждая того отступать шаг за шагом к открытому окну, — Распустили! Стрелять они отказались! Ненадёжны!
— Точнее не бывает, — Опекун снова подёргал себя за ус, не разделяя мою радость, — и вот здесь-то начинается интрига. Земля. Записался он мещанином, а потому земля общины отошла государству.
— Меня учили подделки отличать, — Делаю паузу, и проникшаяся тётя Песя закивала, глядя на меня будто даже с новым уважением поверх старого, — так што и по искусству тоже понимаю. Ето ещё не искусство…
… — и ого как выше! Через кагал жидовский, так чуть не самый-рассамый верх…
— Помидоры сразу хорошие или мне таки поторговаться? — Осведомилась Фира, перебирая красные бочки.