Все цитаты из книги «Атомный сон (Cборник)»
Давид еще раз глянул на себя в зеркало. Вздрогнул и отвел глаза. Если проклятые журналисты сумеют раздобыть видеозаписи переговоров – его весь мир осмеет.
Дверь с грохотом открывается. Охранник козыряет и словно бы растерянно отступает в сторону, пропуская меня вперед.
– Забирайте своего будущего коллегу, – говорит Гесер. – Вы убедились, что Антон Городецкий не виновен?
Были письма с благодарностью и надеждой на то, что данный мир возникнет как можно быстрее.
Выхватили они мечи и набросились на Кобланды. Дрались они до тех пор, пока мечи не затупились. Сели они передохнуть, и тут догнали их два брата. Понял Кобланды, что не одолеть ему отдохнувших братьев…
– От… – Он осекся. Как объяснить то, что не поддается объяснению? – От смерти, наверное. От себя.
– Не надо заморозку, я же тут до утра окочурюсь! – в панике кричит Иной.
– Да, Антон, – говорит Светлана, морща лоб. – Проходите… что-то случилось?
В авторском предисловии к романам мне всегда чудилось что-то неправильное.
– Зачем ему это? – спрашивает Костя с недоверием.
– Вы не переживайте так, Давид, – сказала Бегунец. – В одном из первых русских фантастических романов при первом контакте с Чужими люди раздевались догола… демонстрировали красоту человеческих тел.
– Но это так, – продолжает Алиса. – Скажи, он никогда в разговорах не называл себя судьей? А случалось такое, что несколько дней Антон ходил взбудораженный, сам не свой, а потом вдруг резко успокаива…
Индеец улыбался, но рисунков в пыли больше не делал и в объяснения не вступал.
Вторая дверь направо была приглашающе приоткрыта. На всякий случай он постучал и, лишь дождавшись «да-да, входите», переступил порог.
За дверью – вовсе не тюремный двор, а полутемный коридор. Стена, судя по всему, толщиной метров пять. Это вовсе не показуха. Пока я иду, цокая каблучками по щербатому бетонному полу, в мой компьютер …
– Нет. Он хакер. Очень хороший хакер… – Чингиз улыбается и добавляет: – Единственный член UGI, HZ0 и UHG одновременно.
– Так нельзя, сынок… Про все-то грехи. Мало ли что я на тебя навешу? И свое, и чужое… будешь потом отвечать.
– В том-то и дело, что нет. Одна маленькая страна, где не любили ни нас, ни русских, но уже умели делать ракеты. Они считали, что их война не заденет. Идиоты…
Ночью, наверное, был дождь. Виртуальный, конечно.
– Что, на слюну исходишь? – слышится насмешливый женский голос.
– Мсье Сорс, – укоризненно сказал Иванович. – Прошу вас, не надо предлагать нам деньги или услуги. Иначе мы будем вынуждены прервать с вами все отношения.
Что-то я выхожу из роли. Старлей Карина, гордая от своей миссии, не должна отвлекаться на чай, пусть даже краснодарский, и бородатые анекдоты.
Мне не хватало серы, чтобы построить башню и вырастить в ней драконов.
– Они нас боялись, – объяснил Давид. Глотнул, блаженно закрыл глаза. Первая капля алкоголя за последний месяц. И первая спокойная минута. – Они нас ужасно боялись. Знаете почему? Мы слишком хорошо ве…
– О чем? – только и спросил я, тупо глядя в экран компьютера. Решение требовало мужества. Я отдал приказ, и мой рыцарь бросился к серному руднику. Установил над ним контроль и пустился наутек.
– За вчерашний день два человека сломали ноги на этой улице, – сказал он. – Представляете? Трезвые нормальные люди. Шел, упал, очнулся – гипс… Здравствуйте, мсье Сорс.
Памятник Последнему Спамеру все так же облеплен молодежью. В глубине много памятников, совсем несложно получить кусочек места и воздвигнуть там все что угодно. Вот только популярность памятника отсле…
И в любом случае: сейчас что-то прояснится.
Он был либо сумасшедшим, либо отчаянным храбрецом. Впрочем, кто еще мог забраться на мою землю? Я забеспокоился, не то чтобы сильно, но все-таки… Со мной не было Принца, и рисковать не хотелось. Но ч…
– Нет, мне не попало. – «Ольга» улыбается. – Я и есть Антон.
– Нет, парень, – сказал Павел. – Он не дурак. Ты думал, он с тебя много слупил за первую ахаулю? Он тебе крючок закинул. Нарочно продал задешево… чтобы ты присмотрелся и снова прибежал.
– Времени на учебу нет… Доведи уж до конца дело с вам-пиршей, там посмотрим. Проверь в картотеке, кто из людей записан на упокоенного вампира. Возможно, это даст след. Если ничего не получится – отыщ…
– Что именно проверять? – деловито спрашивает Гарик.
История, старая как мир. История, банальная как мир. Он уже год как развелся с женой. Хорошо развелся, по-мужски, интеллигентно. Оставив и квартиру, и машину, позванивая по праздникам и посылая цветы…
Где-то в бесконечном игровом поле, не существующем в нашей реальности, они видели все то же самое. Это их корабли я расстреливал при подходе к Земле. Это их десанты захватывали мои планеты. Но главны…
Но лучше унизиться, чем погубить человечество.
– Это самая лучшая ночь месяца. Честное слово.
– Щенок. Ну, щенок… Знал же, нельзя тебе одному туда соваться… – шептал я, неся тело Майка к выходу.
Пожав плечами, Тимур шагнул за врачом. Сегодня ему впервые разрешили встать с постели, и прогуляться, конечно, стоило.
– Господи, да где же тут секреты? – Иванович развел руками. – Наша реклама по всей Москве, в каждой крупной газете.
– Дяденька, – тихонько позвали его со спины. – Подайте, сколько не жалко…
У меня несколько точек входа в глубину. Сейчас я нацелилась на портал в развлекательном центре, не самый лучший, зато прямо на пути хакера. Надевая шлем, попыталась вспомнить, какие там есть тела. Ка…
– Пятнадцать баксов, между прочим, отдал, – тараторил Андрей, идя рядом с Павлом. – Я еще удивился, с чего индеец столько денег ломит, но решил – редкий какой-то сувенир…
И я сижу на скамейке. Пью холодное пиво – оно холодное ровно настолько, насколько это нужно. Смотрю в чистое небо. Когда я была маленькой, я однажды испугалась неба. Я с родителями была на море и одн…
– Нет. – Антон улыбается. – И я это докажу.
– Никогда не видел людей, сорвавших банк.
Иван Иванович улыбался. Иван Иванович был рад посетителю.
Вслед за Томилиным иду в гостиную. Мысли по поводу игры, которую делают пять лет, держу при себе.
– Постой… откуда ты вообще узнал, что штаб здесь? По твоему рангу… Стой!
– Я вообще ее не влюблял! – отрезает Антон.
Я взял его в руки и вздрогнул от изумления. Это был зуб – настоящий зуб, только странной формы и необычных размеров. Это был настоящий зуб ископаемого, вымершего ящера Юрского или, может быть, Пермск…
– Как почему?.. Лучший его ученик – и вдруг добрый. Добрый дракон.
Да, Майку повезло, что встретил меня, подумал я, глядя на его неуверенные движения. Недалеко бы он… Впрочем, Майку повезло относительно. Он не станет драконом. А значит, дойдя до цели, я вынужден буд…
– Я рад, друг мой. Вы разделите со мной легкую трапезу и чашечку чая?
– Заходи, Костя, – дружелюбно зовет Антон. – Что встал-то?
Я забрал у Майка «люггер», новенький пистолет, нож, гранаты, патроны.
– Откуда эта тачка? – спрашивает Антон. – Кто у нас любитель шикарных и непрактичных машин?
– Не было никакого убийства! Ничего вы не докажете. А что до приворота… как прикажете жить старой больной женщине? Пенсия маленькая, внуки непутевые…
– Возможно, стоит проинформировать Дневной Дозор?
– И вода, – добавляет Дарья. Упирает руки в боки. Иронически смотрит на Антона: – А ты чего хотел? Сушеный глаз жабы? Яйца иволги? Или мне туда высморкаться? Тебе что нужно – ингредиенты или эффект?
– Убит! – радостно кричит девочка. – Антон, смотри, как я Толика сделала! Десять фрагов продул! Ух ты, откуда у тебя сова?
– Оно не там должно оставаться, дочка. И кретин отец, которого не радует, что дети взрослеют.
– Давай лупу сюда, Паганель хренов! Сейчас покажу, чем профессионал отличается от любителя!
– Нет. Мне очень приятно, что я могу дарить надежду.
Индеец покачал головой. И повторно написал «50».
– Ты меня ставишь в неловкое положение, Джереми, – задумчиво произнес я. – Чтобы доказать твою неправоту, а ты не прав, мне придется убить здесь всех. – Я сделал паузу. – Или всех пощадить. И этих лю…
– Как любой нормальный мужчина, – упирая руки в боки, говорит «Ольга», – регулярно смотрящий телевизор, я умею это делать в совершенстве. Тампон надо зажать в кулаке, полить его синей водичкой, а пот…
– Найдутся в лесу люди, стреляющие лучше, чем вы. Найдутся люди сильнее и осторожнее, с хорошим оружием и надежными укрытиями. И лишь бесчеловечнее найтись не должно.
– Что ты встал, там ничего интересного, – глядя сквозь стоящих, говорит хозяйка. – Идем, идем…
Мужчина поднимается в лифте. Выходит на площадку, оглядывается – как человек, никогда здесь не бывавший. Звонит в одну из дверей – простую, небронированную, с металлическим номерком.
Давид вздохнул. Самым обидным было то, что раса д-дориа вовсе не страдала излишней пунктуальностью. Чужому ничего не стоило опоздать и на пять минут, и даже на четверть часа, после чего бросить пару …
– С такой наблюдательностью вам бы следовало выигрывать, – говорит Антон. – Что ж, воспользуюсь советом, не стану втягиваться. Удачи вам.
– Но это же общее требование ко всем государственным учреждениям! – отбивается Денис.
На этот раз он приехал один. А машина та же самая. Теперь я могу ее разглядеть получше – «ягуар».
– Я могу отвезти тебя домой, – предложил он. – У меня машина.
– А вы долго держались. – Иванович улыбнулся. – Многие начинают с этого вопроса… Скажите, что такое ток? Как работает телевизор?
Что русскому экзотика, то немцу банальность. Вот что обидно по-настоящему – прошло время уникальных впечатлений. Даже на Южный полюс с парашютом прыгнуть – всего лишь вопрос денег и бесшабашности.
Вечером она сама попросила его не уходить.
Майк долго давил на кнопки у второй двери, но она не открывалась. Нас пустили лишь в первое помещение базы – узкую бетонную комнату со стальными шкафами в стенах и люминесцентными панелями на потолке.
– Вынужденная мера. – Гесер пожимает плечами. – После такой травли… но я думаю, что если мы замнем дело, то я не стану подавать официальный протест.
Начальник тюрьмы под два метра ростом, мордаст и широкоплеч, форма на нем сидит как влитая, грозно посверкивают звездочками подполковничьи погоны. Нетрудно иметь бравый вид в виртуальности.
Но перед тем, как огоньки совместились, Семен Иванович на секунду остановился. Казалось, что он колеблется.
– Ничто не вечно, даже любовь, – высокопарно, но с пониманием отозвался Чужой. – Как бы хотелось мне вернуться на корабль и сказать: «Наши расы близки и могут жить в мире!»
Выбегаю на улицу, вскидываю руку и ловлю машину. Водитель терпеливо ждет, пока я размышляю.
– Тетя! – кричит девочка, не отрываясь от бабушки. – Тетя пришла и сказала…
– Хорошее местечко, – говорит Светлана. – Спасибо. Вот только…
– А он везде под разными именами, – разъясняет Чингиз. – Впрочем, это к делу не относится.
Антон, стоящий спиной к вошедшему, замирает. Напрягается. Смотрит в отражение в стекле на стоящего за ним человека. Потом – себе под ноги, на тень. Тень поднимается, и Антон ныряет в Сумрак. Резко об…
– Егор… – Он вдруг закрывает глаза и падает.
– И то ладно, – говорит Алиса. – Тебе твой дружок успел что-нибудь рассказать? Про Темных и Светлых, про Ночной и Дневной Дозоры?
Я не ответил. Подошел к ручью и с наслаждением умылся. По воде пошли мутные красные разводы. Мерзко мне было почему-то. Может быть, оттого, что в этой короткой схватке победил не я, дракон, а «щенок»…
– Рано или поздно твой путь уведет тебя от Антона. Вы расстанетесь. Антон боится тебя любить… он знает, что обречен на эту любовь и что обречен на разлуку. Ему… уже довелось такое испытать.
– Тоже машина, многие и такой не имеют, – машинально отвечаю я. Иметь машину в глубине – уже роскошь, одно время частный транспорт вообще запрещали. А уж иметь виртуальный «ягуар»… налог на него тако…
У меня хорошие родители. Но правило, что о работе за столом не говорят, а если уж говорят, то не больше пяти минут, они соблюдают строго. Лучше и не спорить.
– Замерз я, Антон, – говорит Гесер, зябко ежась. – Я старый, измученный маг. Мне сейчас хочется выпить водки, задремать в кресле и ждать, пока ты доложишь о выполненном задании… А потом взять отпуск.…
– Нет, – говорит Алиса. При этих словах ее спутники достают короткие жезлы, светящиеся мрачным багровым светом. На Гесера они смотрят с откровенным страхом, но все-таки подчиняются.
– У тебя бывало так, что вместо одного кусочка ты вставляла другой? И он вроде бы даже подходил… зазор оставался, но крошечный, незаметный…
«Ольга» поворачивается – рядом стоит и смотрит на нее Егор.
– Вот и говорю – добрый дракон. Уничтожил бандитов, спас детей и женщин… Может, ты и спать с ней не будешь?
Бесполезно бороться с болезнью, которая уже в крови. Проще научиться с ней жить.
Вскочил он на своего верного коня и поскакал по следам девушки. Ехал он до тех пор, пока не увидел над степью облако пыли. «Семь братьев», – подумал Кобланды и остановил коня (комм. № 4). Неслись сем…
Объяснишь, где тебе дали снаряжение, в каком загадочном госпитале вшили под кожу датчик радиации. И самое главное – почему именно тебя, щенка, мальчишку, отправили на верную смерть в лес…
Выныривать не хотелось. Болели лицо и руки, но боль казалась слабой, приглушенной. Когда я пытался что-то вспомнить, в памяти вставала клокочущая огненная стена, и я отшатывался, пугаясь собственных …
– Ахаулю, – поправил Андрей, с готовностью извлекая скрюченную лапку. – Индеец называл ее ахауля ляляпта.
Я прохожу мимо «Старого суслика». Это очень милое кафе в стиле ретро, место богемное, пускай и не слишком известное. То есть я думаю, что прохожу, но останавливаюсь и решительно двигаюсь к дверям. Сп…
Антон бросается обратно к Иному – на ходу перед ним поднимается его тень, Антон «вбегает» в нее, оказывается в Сумраке. И уже оттуда, из серой мглы, в которой шевелятся медленные силуэты людей, подни…
– Врешь? – растерянно спрашиваю я. – Ну не могло так получиться!
– Вот что меня поражает, так это умение опытных дозорных любой поступок объявлять светлым и добрым! Надо будет – воздействуем на человека, внушим ему ложную память, изменим настроение, заставим помог…
– О могучий батыр, – взмолилась девушка. – Спаси меня от злой судьбы. Гонятся за мной семеро братьев, хотят они выдать меня замуж за старого бая, чей облик подобен шакалу, а дыхание зловонно.
– Это аулы семи братьев, победителей Кобланды-батыра.
– Ты жалкий, гнусный, бесчувственный, трусливый урод! – Я захлебываюсь в поисках подходящих эпитетов. – Ты!..
Третья группа прошла по лесу, ощетиненная огнеметами и реактивными ружьями. Шестеро рядовых и сержант Бори сожгли ферму в Кривом Овраге (стрельба из дробовиков по ломящимся в ворота коммандос), семер…
Антон уже с явным подозрением смотрит на собеседника.
Какая, к черту, технология! Дайте Леонардо да Винчи телевизор, и что? Допустим, он научится его включать. Допустим, разберет и осмотрит все детали?
Проклятые правила! Давид готов был согласиться, что в словах Чужого имеется здравое зерно. Подобная щепетильность даже умиляла…
– Хотите, я чаем вас напою? – спрашивает Светлана.
– Егор! – Отец кладет ему руку на плечо. Он встревожен. – Они что-то с тобой сделали? Они дотрагивались до тебя?
– Краном, – спрашивает Ольга, глядя на «шаровой» смеситель.
– Ну хорошо, пускай это все моя заслуга, – соглашаюсь я. – Уговорил.
Откуда я знаю его имя? Мы же не разговаривали… Нет, это все ерунда. Я ранен и в больнице. Но я же слышу, как меня зовут? Значит, ничего страшного…
– Зинаида Павловна – наш уважаемый и опытный сотрудник. Сейчас на пенсии, но экзамены принимать помогает… Ты уж извини – так принято. В обстановке, приближенной к боевой.
– На второй этаж, пожалуйста, – сказал охранник, на мгновение отрываясь от книги. – Туда.
– Ну, Шура Балаганов в свое время попался на краже грошовой пудреницы, – загадочно отвечает Чингиз. Балаганов… смутно знакомое имя, но не могу вспомнить. Наверное, кто-то из легендарных хакеров… – Но…
– Логика экспансии неумолима, – продолжал граг. – Уничтожение чужого разума претит нам, но мы были вынуждены предъявить Земле свой ультиматум. К счастью, три дня назад завершились успехом испытания п…
– Ты опять за свое… – Жена отворачивается, отстраняется от Максима. – Нет, я не спорю… может быть, ты и впрямь чувствуешь… у меня тоже бывает, что человек на вид приятный, а от него будто холодом тян…
– Вот это похоже на правду, – кивает Антон. Откладывает свое «оружие». – Ты сообщил?
Приземистая спортивная машина неуклюже переваливается по колдобинам, выбираясь на дорогу.
Такси петляет по Диптауну, повинуясь указаниям фальшивого Стекова. На первый взгляд – без всякой системы, но я замечаю – мы то и дело выскакиваем из российского сектора в японский, китайский, немецки…
Коридор темным, бездонным зрачком смотрел на нас.
– А что там вообще было-то? – с надеждой спрашиваю я. И журналист Новожилов не обманывает ожиданий.
Он повернул ключ, мотор зашуршал – мягко, радостно, удивленно. Город рванулся навстречу. На улицах вспыхнули фонари, расчертили путь желтыми стрелами. Будто посадочные огни аэропорта, стремительно на…
– Нет… Лена, ты не поняла… нет. Я не был ни у какой женщины, у меня была… работа.
– Вон, сидят две девицы… та, темненькая в джинсах, по повадкам совсем мужик.
Ну почему в глубине мы с легкостью готовы выглядеть хуже, чем есть на самом деле?
Парни молчали. Но Драго и не ждал ответа.
– Это один из простейших, но на мой взгляд – изящный вариант зоны катарсиса. У заключенного есть выход в пустыню. Пустыня безгранична, но замкнута – попытавшись уйти, он вернется к прежнему месту. В …
И тогда я понял, что не только болен сам, но и заражаю окружающих.
В давние-предавние времена, когда бабка моей бабки еще была девочкой, жил в одном ауле могучий батыр (комм. № 1). Был он так силен, что мог побороть в казахша-курес подряд семерых джигитов, обогнать …
– Я не о том. Он погиб, пытаясь победить драконов силой. Злом. Он погиб, когда принял это решение.
– Как ни позвоню, дома тебя нет, – то ли с иронией, то ли с кокетством говорит женщина. – Вкушаешь радости свободной жизни?
Конечно, на дворе – двадцать первый век. Да и Чили – не Австралия. Но вот же лежит перед ним лапа существа, которого не может существовать в природе!
На тумбочке звонит мобильник. Антон протягивает руку, подносит телефон к уху. Молчит.
– Как его вытащить? – опускаясь на колени рядом с Егором, спрашивает Антон.
Завулон улыбается, Семен с сомнением качает головой. Но тут из темноты за спиной Завулона появляются еще двое – ведьма Алиса и Петр из Дневного Дозора.
– Я… попозже объясню, – отвечает «Ольга».
Посреди поля дикой пшеницы, в луже голубоватой крови, лежал здоровенный, двухметровой длины паук. Еще одно свидетельство, что тут кто-то прошел. К тому же этот кто-то или зеленый новичок в лесу, или …
Доускорялся… Мы продирались сквозь заросли черной колючки, и я был настороже. А вот когда вышли в обычный лес, расслабился. Принц бежал впереди, и я невольно полагался на него. Мы с Майком почти одно…
И пусть теперь я работаю в МВД, пусть у меня есть звание и должность, но я – гражданка Диптауна.
– Извините, но мне нужна ваша лицензия, – прерывает ее Илья.
– Да что вы себе позволяете! – Антон пытается было отдернуть руку, но Дарья перехватывает ее неожиданно сильным и точным движением.
У меня прекрасная работа. Самая лучшая в мире, тут меня никто не переубедит. Впрочем, никто и не будет спорить…
– Ну и что, просмотрят магу память… – говорит Антон. Замолкает.
Утром обратно решил сходить посмотреть. Ничего нет, даже следов никаких. Рассказал ребятам, они смеяться стали.
– Эх, сюда бы пару-другую хороших топтунов из наружки… – сказал Андрей. – Ну…
Под ногами был мягкий ковер, на стенах – маленькие акварели, полуоткрытое окно задернуто тюлем. Он опустил ее на кровать, но она осталась сидеть – позволяя раздеть себя. Ночь коснулась их своим дыхан…
– Я вот помню, – задумчиво произнес Андрей, – что когда чучело утконоса первый раз в Европу привезли, ученые его обозвали подделкой. Не бывает, мол, таких зверей…
Он промолчал. Глаза у него остекленели, как у мертвого. Да он и был покойником, хотя еще дышал и двигался.
Каким бы безумным и кровавым ни был век двадцатый – он дал человечеству очень многое. Прежде всего – научил жить, владея силами, способными уничтожить жизнь на всей планете. Научил – пусть жестоко, п…
– Пока она по большей части человек, – кивает Антон. – И если за мной начнется охота, если меня убьют или схватят и будут судить – Светлана может сорваться. Попробует меня спасти… и попадет под удар …
– Пожалуйста. Допустим, судьба готовит вам какой-либо прискорбный факт… например – упавшую на голову сосульку. Или крупные проблемы в бизнесе… или тяжкий недуг… или ссору с любимой женой… или подсевш…
– У тебя насморк? Могу полечить. Ваниль это, сынок.
«Карина, опомнись! – строго говорю я себе. – Не играй в сыщиков, ты эксперт, а не оперативный работник!»
– Пусть забирает, только чайком ее напои. Завтра обратно вещички потащит. Если пустишь, конечно. – Дарья усмехается. – Ну что ж… последнее осталось. Берешь на себя тот грех?
Ему вдруг захотелось сделать то, на что дипломат просто не имеет права. Никогда. И ни с кем. Ни с людоедом Бокассой, ни с Чужим, готовым сожрать всю человеческую расу.
– А ты совсем не изменился, Колобов, – кивает ему Ольга. – Рассказывай, что там случилось.
Нет, не снаружи, – тут все как обычно. Обычная офисная дверь с видеоглазком, электронным замком и скромной вывеской. Старая московская улица, узенький тротуар и столь же узкая проезжая часть, спешащи…
– Значит, маг четвертой категории? Пошел охотиться на вампиров, выпил крови, победил… а очиститься ты не забыл? Хотя бы молочка попить? Или думал, что все само собой пройдет? Тебя часто тошнит?
Он знал, что именно не в порядке. Знал это и Сорс. Но о таких вещах не говорят по телефону.
– Отведи нас туда, старик, – сказал Павел. – А? Я заплачу. Много заплачу. Сто баксов. Нет, шучу, пятьсот. Файф хандред. Понял?
Этой мозаике никогда не сложиться до конца. Я знаю. Знаю, даже не закрывая глаз.
«Антон, воронка уменьшилась. Чуть-чуть, на пару сантиметров, но уменьшилась! – говорит Ольга. Светлана ее не слышит. – Странно, ведь ты ничего не делал».
– И что мы будем делать? – напрягается Светлана.
– Ты… дрожащий сосуд с кровью… Ответь мне. Ответь, не бойся! Со мной поступили справедливо? Скажи! Я не обижусь. И если ты думаешь, что все справедливо… что я сама виновата… я отпущу тебя. Ответь!
Арана – это не самая мерзкая планета во Вселенной. Так говорил Лейстер, а он повидал немало миров. Но иногда Тимуру казалось, что командир десантников ошибается.
– Могу, если проклятие не будет подпитываться со стороны. Но ведь ее кто-то продолжает проклинать?
– Пока, Тигренок. Пока, Медведь. – Антон пожимает руку молчащему спутнику Тигренка. – Удачи.
– Упокоил, – поправляет ее Антон. – Была еще вампир-ша, но она ушла. Вот ее и велели искать…
Вот уж чего не хватало – так это ночных звонков. На работе я про мобильный не говорила, да и вообще номер знали немногие.
– Остановите у памятника Последнему Спамеру, – командует Чингиз программе-водителю.
– Какой странный вечер, Антон. Тягостный и странный. Я сегодня познакомилась с одним парнем… хороший парень, но… Я едва не затащила его в постель! Кажется, он испугался… невесть что обо мне подумал, …
– А если я… в тебя? Ты представляешь, что сказал? Ты назвал дракона добрым? За это полагается смерть.
– Сто лет не видал старика… Так вот, первые шаги в этом направлении сделали американцы, мы, как всегда, отстаем. Всем ведь понятно, что зачастую исправительные учреждения своей цели не служат. Не пер…
В следующий миг «Ольга» бросается вперед. Завулон насмешливо смотрит на нее, явно пренебрежительно относясь к способностям Антона. Но «Ольга» не собирается колдовать. Она резко бьет Завулона в живот,…
– Нам не докладывал, – фыркает охранник за столом.
– Ты должен узнать, кто проклял девушку. Кто поддерживает энергию проклятия. Как только ты это выяснишь – мы нейтрализуем паршивца. Не могу больше ничего тебе посоветовать, Антон. Только одно – забуд…
– Конечно, знаю. У меня мало патронов, ты обещаешь достать. Ну и к тому же… – Я снисходительно посмотрел на Майка: – Мне понравилось, что ты не трусишь. Из тебя толк может выйти.
Это объяснило бы, каким образом он выбрался из тюрьмы.
– И семи братьях! – заорал я. – Не о семи богатырях, это вам не Пушкин!
Пули секли траву над моей головой. Срубленные травинки щекотали затылок. Ясно – целились не в мальчишку. В меня, в дракона. Я не мог даже пошевелиться. И два автомата, валяющиеся рядом, были бесполез…
– Вот ключ к ней. – Антон показывает диск. – Нам придется проверить, не убивают ли наши великие маги всякую нечисть.
– Вы слишком хорошо ведете переговоры, – выпалил д-дориа. Слегка привстал на кончиках щупальцев – это был знак предельного волнения.
– Полдвенадцатого… ты действительно поедешь прямо сейчас?
– Сейчас ты пойдешь в свой монастырь. Найдешь настоятеля и скажешь, что я приговорил его к смерти. Скажешь, что до больших дождей я узнаю вкус его крови. Понял?
Пришел к себе и думаю: какая это часть? Часовых не видно, у самой проволоки стоял, руками ее трогал, никого не видел. И дома хоть на казармы и похожие, а ни одного окна нет.
Антон поднимает свою тень и входит в Сумрак.
Ниоткуда не доносилось ни звука, лишь за дверью слышалась возня.
Алиса и Петр переглядываются. Похоже, им не хочется вмешивать в дело начальство.
– Вам во вторую дверь направо, – сказал охранник, откладывая книгу. – Проходите, не стесняйтесь.
Хотя я бы этого не позволил. На мгновение я почувствовал к Майку что-то вроде жалости.
– Это плохо, – сказал он. Не для того, чтобы опорочить незнакомого соперника, а потому что и впрямь так думал. – Нельзя не рассчитывать время.
– Тогда твой единственный шанс – найти «дикаря», – говорит Гесер. – Он был рядом с вами, понимаешь? Вспоминай!
Прихожая захламленная, грязноватая. При этом на стене – старинное зеркало, рядом – какой-то морской пейзаж, подозрительно похожий на подлинник Айвазовского. С остальной обстановкой и хилой дверью это…
Вся разница была в том, что я сумел это описать.
Принц мотнул головой и мягкими неслышными прыжками умчался в лес.
– А до какого уровня удалось поднять Свету? – спрашивает Антон с иронией.
– Пусть снимет шарф, – советует юноша. – Продолжай его звать – и командуй!
– Что ты творишь, Антон! – гневно произносит Ольга.
– Знаешь, мне так стыдно. Ты же хотел, чтобы я был смелый? Ты никогда не трусил, даже в Иране… И в той республике, где гражданская война. А я оказался таким трусом. Я убивал, потому что трусил. Так п…
– Светлана, а нельзя помочь вашей маме иначе? – спрашивает Антон. – Неофициальная медицина…
Мотоциклист молчал, лицо его было абсолютно бесстрастным… Он вдруг крутанул руль, бросая мотоцикл на Элдхауза.
– Думаете, нас подставляют? – уточняет Антон. – И Темных убивает такой же Темный маг?
Тот «антивоенный пафос», который есть в «Атомном сне», ушел в прошлое вместе с эпохой глобального противостояния СССР и США, вместе с фильмом «На следующий день» и уроками гражданской обороны. Мир не…
– Ну спасибо, Тигренок. Предупреждать надо было!
С «Шестипалом Арсенова» тоже вышло кисло. Оказалось, что шкура ляляпты для насекомых является невиданным деликатесом. Через два дня расползающуюся на куски шкуру пришлось залить каким-то местным дихл…
Ручной пулемет сержанта Борна служил улепетывающему от драконов Джереми более семи лет…
– Да вижу я, – спокойно отвечает Семен. – Пусть идет, время есть.
Спортивная площадка и площадка для прогулок. Ухоженные клумбы вдоль дорожки, ведущей к тюрьме. Никогда не видела в России таких тюрем, ее проектировщик содрал дизайн с каких-нибудь американских, из с…
Он обернулся не сразу. Но наконец заметил меня и весь подался вперед. Я приготовился. Сейчас… Он вскинет автомат, и тогда я выстрелю.
– Ты кого-то там увидел? – спрашивает жена «проницательным» голосом.
– С тобой случилась беда, большая беда. И в этом есть наша вина. – Говоря, Антон медленно приближается к вам-пирше. Та внимательно его слушает. – Мы знаем, что с тобой случилось. Тебя укусили и превр…
Исходя из общепринятой дипломатической практики – на территорию чужого, а исходя из грубой правды – стоит добавить «и враждебного» государства.
Обычно я отделываюсь общими фразами, а тут мне стало смешно. И я дал прогноз. Отпустил на волю воображение, и занялся тем, что среди молодежи называется «гнать».
– Цел? – деловито спрашивает Тигренок. Пинает останки вампира.
– Бог его знает. – Чингиз пожимает плечами. – Я не всегда понимаю, когда он серьезен. Он и сам, наверное, не всегда это понимает… Карина?
– Джекки… – Уменьшительное детское имя, которым меня в последний раз называли перед Последним Днем, прозвучало так неуместно, что я рассмеялся. – Джек… Чушь это. Меня зовут Драго, ясно?
И, наверное, не стоит скрывать факт неожиданного презента от инопланетного коллеги.
– Меня здесь нет. Все хорошо, все вообще замечательно!
«Ольга» мрачно косится на нее. Потом трогает руками пышную грудь. Удивленно поднимает брови. И тоже начинает ржать.
Через полчаса Павел был вынужден признать свое поражение.
– Да, я приду к его дому. Я постараюсь его защитить, – говорит Антон. – Это и есть твоя цель? Но ты не мог предусмотреть всего! Всегда есть выбор… всегда есть поступок, который все меняет… Слышишь?
– Ох молодые… глупые. Ладно, не бойся. Чужого тебе не припишу.
– Ну-ну… – отзывается Светлана. – Потом спроси у Ольги, как она бережет фигуру. За каждые набранные сто грамм она у тебя сто грамм мяса выгрызет.
– Так… – отвечает Тигренок. – О дуре той думаю, что Антона бросила. Не люблю я таких…
– Да нет же! – Давид покачал головой. – Вовсе нет. Самец. Но потом мы стали говорить о семьях… он вспомнил, как ходит с женой на рыбалку, на какой-то их инопланетный футбол… Понимаете?
– Надо же. – Антон качает головой. – Не расколоти…
Плот выправился. Нас окатило волной, оставившей между бревнами десяток мелких серебристых рыбок. Принц с яростью забил лапами, давя рыбешек. Одна рыбка болталась у него на боку, намертво вцепившись в…
– Смогу, – произносит Антон, входя в подъезд.
Подумал и добавил в компот соседке полпачки соли. Потом достал спираль и вернул огоньки на место.
– Это не с нашей аппаратурой… канал скручен кольцом на шестнадцати серверах, и где он на сторону уходит – не понять…
– Напротив. – Светлана смотрит на него. – У меня такое отвратительное настроение – хоть вой. Вы со мной посидите, попейте чаю, ладно? Пусть это будет платой за неурочный прием. – Она пытается улыбнут…
И я чувствую к нему мимолетное уважение. За то, что он не сказал «пускай фантомы» или «начинай сеанс». Не спрятался за эвфемизмом.
Из соседней комнаты выходит девяностолетний дед. Несмотря на возраст, мгновенно входит в суть разговора, ехидно улыбается и выносит картонную папку. Там – пожелтевшие вырезки из «Ленинской смены» и «…
– Ты что мелешь… Я… Да на мне чужая кровь высохнуть не успевает! Я своих врагов жрал, как бройлерных цыплят! Я же чудовище! – Меня затряс истерический смех. – Майк, спаситель России… Ты меня застрели…
– Ну и зачем ты ее напялил? – продолжаю я. Неужто скажет, что убежал из тюрьмы?
– В восемь… – страдальчески повторяет Чингиз.
– Может быть, джинсы? – спрашивает Антон. – И какая-нибудь рубашка… или свитер…
«Кто-то с автоматом гонится за кем-то безоружным», – объяснил я сам себе.
– Мне предложили отдать одну почку. Матери. Почти наверняка она приживется, я даже анализы прошла… потом отказалась. Я… я боюсь. Как потом жить… как рожать… И мать сама запретила даже думать…
– А отсюда в город только одна дорога. Что у нас?
Диптаун часто называют «нейтральной территорией»…
– А ты мальчик или девочка? А спишь ты ночью или днем? Спасибо Борису Ивановичу за напарника, но мне бы хотелось работать с человеком…
– Как мило. Умненький-разумненький вампиреныш…
«Думаю, готовит очередную пакость… Еще одного мертвого Темного, слабенького и ненужного», – голос Тигренка.
– Иди ко мне, бедная девочка, – ласково зовет Завулон. – Тебя защитят. Тебе дадут много вкусной свежей крови. И ты иди ко мне, малыш. Ты один из нас. Мы не тронем тебя.
– Вы были с Антоном… тогда… – говорит Егор. Мнется, спрашивает: – А почему вы курите в метро?
Мысль была интересной, ничего не скажешь. Насолить Братьям Господним, убив их посыльного, – это одно. Пользоваться их складами, пополнить свои запасы – другое. А вот перевербовать Брата Господнего… Я…
– Не наши, – с сожалением соглашается Антон. – Как жалко, что не наши…
Диск был твердым, прохладным, шершавым на ощупь. Обычная пластиковая пластинка…
– Сними шарф! – требовательно повторяет девушка.
– Тогда тебя уничтожат, – говорит Гесер. – И я никак не смогу тебя защитить. Думаю, Темные прекрасно понимают, что кончится все именно этим…
Я посмотрел на Майка – не издевается ли? Нет, лицо его оставалось серьезным. И тут сквозь легкий плеск воды до меня донесся знакомый звук – короткие автоматные очереди. Стреляли далеко за деревьями, …
– Она заявила, что все уже кончилось и можно идти. Ну а еще я подумал… вдруг тебе нужна помощь.
Антон достает у него из кармана мобильник.
Жестом, исполненным глубокого символизма, Дкар снял с невидимой опоры карту России, аккуратно сложил и протянул Анатолию. Тот поспешно спрятал ее в портфель – дешевенький портфель из ткани, так как б…
– Делала, – уверенно отвечает Чингиз. – Ты не хотела, чтобы у них получилось. Может быть, единственная из всех, кто наблюдал за экспериментом, – не хотела.
Павел только презрительно фыркнул и налил себе вина. Нет, отношения у них сложились хорошие, в чем-то даже дружеские. Индивидуальный тур в Чили стоил немалых денег, и к выбору персонального гида Паве…
Каждый игроман, начавший ее читать и наткнувшийся на знакомое название расы, считал своим долгом крикнуть: «А я знаю, эта книга написана по игре!» Поскольку я активно присутствовал в компьютерной сет…
Неподалеку на скамейке сидит Максим. Задумчиво, печально смотрит на Егора.
– Ничего тут нет интересного, – раздается вдруг голос. – Так, локальный центр мирового зла.
– Он может менять запахи, лица, даже пол. Но мы его схватим, – твердо отвечает Иной.
– Хорошие дела, – мрачно говорит Егор. – А когда придет? Ночью? А как же вы будете ее ждать, что скажут родители?
Дом, в котором живет Егор. Возле машины стоят Семен, Илья, Антон.
– Да вы с ума сошли! – Я невольно отшатываюсь.
«…давно и скрупулезно изучающих местный фольклор…»
Он все держит передо мной руки, словно ожидая щелчка наручников на запястье.
Он не верит в происходящее, этот злодей и убийца. Настоящий, без всяких смягчающих обстоятельств, злодей…
– Вы извините, что дома вас беспокою, – начинает рассыпаться в извинениях Антон. – Я понимаю, вы и на работе устаете…
– Заранее ожидаешь подвоха? – спрашивает «Ольга». – Просто так, Егор. Чтобы ты знал – нам тоже бывает несладко.
Лестница на второй этаж, будочка с охранником. Против ожиданий на вошедшего он даже не посмотрел – с увлечением читал какую-то книгу, все еще неторопливо убирая руку с пульта. Тусклый синеватый экран…
– Жалкие маги-недоучки! – кричит Завулон. – Вы все потеряли! И все вы умрете! Все!
– Не любовница, а жена. – Иванович кивнул. – Это очень здорово, мсье Сорс. Это так редко сейчас встречается! Итак – у вас один шанс из пяти. Вы согласны обменять свою судьбу, исходя из этих условий?
– Вижу, хороший след, – говорит Тигренок, хотя ничего не заметно. – Приберись тут!
– Теперь вы видите, что и в сказках бывает здравое зерно. Тыкву в «мерседес» вы, конечно, не превратите, но сотворить из ватника приличный смокинг может каждый. Только не забывайте проверить, насколь…
Медицина и впрямь сумела добиться огромных успехов. Не всегда успевая за новыми проблемами – и все же список смертельных недугов сокращается быстрее, чем прибывает.
Каждый из нас делает свой кусочек глубины. Творит мир – и дарит его другим. И чужая глубина не мешает твоей. И тюрьма Диптауну не помешает, что уж тут поделать – есть на свете тюрьмы. Зря паникует Чи…
– Мы берем свое, – твердо говорит Завулон. – Расступитесь. Ваша жалкая магия вас не спасет. И ты, недоучка, выйди из Сумрака, я все равно вижу тебя!
Ляляпта удовлетворенно хрюкнул, переступая босыми ногами по влажному полу атуано. Его совесть была чиста.
Мы не вольны изменить судьбу героя книги.
– Доброе утро, Борис Иванович, – очень интеллигентным голосом говорит Гарик. – Я подготовил прогностический анализ по Центральному округу на следующий квартал…
– Привет, – говорит Иной. – Ты что здесь делаешь?
– А я – нет! – Светлана в ярости, она наступает на «Ольгу», прижимая ту к двери. – Убирайся вон! И оставайся в этом теле, оно тебе больше подходит, ты не мужик, тряпка! Любить он боится…
– Что вы делаете? – тихо спрашивает Егор.
– Я могу выбрать эту другую неприятность? – быстро спросил Сорс.
– Азарта мало. А спортивные состязания у вас развиты?
– Кое-кто из наших с ней здоровается. – Антон кивает на сову. – Представляете?
Она уходит, а Костя так и остается сидеть.
– Если дальше будет упираться – попробуем в детективов поиграть… – решил Арсенов. – Что ты про него выяснил?
– Ты разве любишь булочки? – удивленно спрашивает Светлана.
– Зачем он это сделал? – удивляется Толик. – Он же знал, что за такое казнят!
– Я не мог сказать в офисе, все это надо скрывать даже от своих…
А забытая спираль времени дремала в уголке стола. На одном ее конце гудела земля под ногами мамонтов и неандертальцев. На другом… Эх, если бы можно было знать, кто там, под хрустальными куполами неви…
Похоже, близилась пора извиняться. Я стал как мог оттягивать сей момент. Для этого я периодически успокаивал москвичей обещанием новых материалов, добыл «оригинал» письма некоего побывавшего на остро…
Девочка смотрит на бабушку – та сидит совсем рядом. Девочка успокаивается.
Женщина, выпустив ребенка, бросается к лежащему мужу. Расстегивает ему воротник, тормошит, причитая что-то, потом в полном отчаянии начинает хлестать по щекам, будто надеясь привести в чувство.
В серой облачной грязи сверкнул огонек. Другой, третий… Словно звезды продырявили тучи и стремительно падали на землю. Я закричал и не услышал своего крика. Сотни, тысячи светящихся точек парили под …
Когда все кончается, Ольга и Антон все так же стоят спина к спине, только теперь они поменялись местами.
– А тебе это сейчас поможет? – с иронией спрашивает Антон. – Сколько Иных за мной охотится?
Виртуальный патриотизм – это даже не смешно. Достаточно однажды разориться на настоящий чай, на те самые три верхних листика, вручную собранные с куста. Конечно, если ты олигарх из недобитых в начале…
Воровато оглянувшись, как будто в комнате мог быть кто-то еще, он взял из ящика с инструментами горсть мелких гвоздей, положил в карман. А потом твердыми пальцами свел два огонька в один.
Конечно, если белый свет можно считать чистым…
Пес поджимает хвост и натягивает поводок до отказа, торопясь убраться прочь.
– Подумай, парень. Если поможешь нам – всем будет лучше.
– Зато убежать из тюрьмы невозможно. Пожалуйста, проверяйте… я первый пожму вам руку, если вы докажете обратное.
Почему меня вновь и вновь тянет сюда? Не знаю. В старину говорили – тянет на место преступления. Но ведь я не преступник. Или все-таки… Не знаю. Но каждый год, в сентябре, когда на деревьях желтеет л…
– Гарик, ты немедленно проверяешь мать Светланы. По полной программе. Как прокляла, когда прокляла, почему настолько ненавидит дочь…
Но это метод сложный, штучный, пригодный только для собратьев по перу. А вот что ждет всю литературу, и в первую очередь фантастическую? Сейчас, когда подрастает поколение, выросшее на «Денди», «Сеге…
– А пусть ему проверят память только за сегодняшний день? – предлагает Светлана.
Процокали по мостовой чьи-то каблучки. Задорно, пусть и устало. Торжествующе и радостно. С вызовом.
– Да при чем тут брезгливость? – удивляется Чингиз. – Я и сам преступник, если вы не забыли.
– Давайте заглянем, – говорю я, стараясь не выдать волнения.
– Я самая обыкновенная, – говорю я Томилину. – Ну… я больше других брожу в глубине, вот и все… Может быть, потому и поняла.
– Ракета весит три тонны, – сухо сказал Лейстер. – Записи наверняка килограммов сто. Как их доставить через джунгли?
Он открывает шкаф, выдвигает ящик – там, совершенно открыто, лежат пистолет, обойма с патронами, кобура.
– Я проявляю слабый энтузиазм, – любезно сообщил граг.
Папа вздохнул. Покосился в темное окно. По улице, скользя фарами по мокрому асфальту, проехал автомобиль. Хороший какой-то, почти бесшумно проехал…
– А вам не страшно дарить такую надежду, Антон?
– Жди меня здесь, апа, – сказал Кобланды и поскакал вниз (комм. № 8).
– Игрушки, – усмехается Ольга. – Спирт – и тот на них действует сильнее.
– Основной вопрос – уплата партийных взносов за декабрь месяц, – шепчет Антону Гарик. Оба ухмыляются.
– Без тебя найдется кому следить, – отвечает Алиса. – Я все думала над твоей ситуацией, Костя. Хочешь не хочешь, а ты выглядишь не лучшим образом. Ты много общался с Антоном. Мог что-то лишнее сболтн…
– Охраним, – весело отвечает Тигренок. Протягивает мальчику руку: – Привет, Егор!
Каким бы он ни был преступником, но сейчас это лишь человек, приговоренный к одиночеству. Человек, держащий в руках маленького грязно-рыжего лисенка.
Деревья были зелеными, а небо – голубым. Он был на Земле. Тимур стоял у окна, за которым никогда не бушевал отравленный ветер, за которым никогда не росли и не вырастут багровые джунгли.
– Я ничего не видел и не знаю, – заговорил он, скручивая папиросу из самосада, – расскажу то, что говорил мне отец. Давно это было, давно. – Старик помолчал, отдавшись воспоминаниям. – Мой отец, – сн…
– Слушай, ведьма… – кладя руки на плечи Алисе, угрожающе говорит он. – Оставь в покое моего сына. Он не в Дневном Дозоре и не обязан…
Впрочем, как следует рассмотреть его им удалось уже потом, когда они разобрали юрту, оставив труп шайтана на земле под открытым небом.
Я даже выкрикнул что-то от полноты чувств. Взглянул на Майка и наткнулся на его задумчивый, изучающий взгляд.
– Почему-то я так и думал, – улыбается Антон. – Привет Гесеру.
– Это папа, – без колебаний говорю я. – Он хороший программист. Поставил свою защиту.
Основатель поселка имел неплохое чувство юмора.
Услышав мои шаги, он вскочил из-за пульта. Но я выстрелил первым, и бластер в его руке разлетелся горячими брызгами.
Выход был только один – войти. Стоять на улице до бесконечности, под пронизывающим сырым ветром и при февральских минус пятнадцати, – удовольствие невеликое. Дотлевшая в руке сигарета уже обжигала па…
– Да ты не сердись. Ты хороший мальчик и очень симпатичный. Жалко, что вампир, а то мы могли бы и подружиться.
Я ожидаю, что мы пойдем в камеры «подопытных». Но Томилин набирает какую-то команду на терминале, и в одной из стен кабинета расползаются деревянные панели, открывая огромный экран.
Прежде чем приступить к ремонту корабля и предстартовой подготовке, единственный ляляпта, не пострадавший при крушении, заглянул в реанимационную камеру. Там, в сосудах с жидким гелием, дожидались во…
– Антон? – Голос из трубки. Официальный, суховатый голос женщины-диспетчера.
– Я вижу след, Ольга, – говорит Антон. – И ты знаешь, шеф был прав. Этот парнишка – будущий Иной. Как я мог не почувствовать сразу… увлекся преследованием. Он очень сильный Иной!
Спираль времени была собрана во вторник, поздно вечером. Она была очень красивой – вся из голубого полупрозрачного тумана, с двумя дрожащими красными огоньками внутри. И размеры получились совсем неб…
– Вы понимаете, что стали соучастником? – спрашиваю я. – Учтите, наш разговор пишется, и…
– Здесь не происходит ничего интересного!
Я рассказал старику о письмах Шевченко. Он опять закрыл глаза и покачал головой.
– Нам приказано задержать тебя, – быстро говорит Иной.
Майк не ответил. Мы прошли еще с километр, сели передохнуть. Я сгреб целую кучу листьев, устраиваясь поудобнее, мальчишка последовал моему примеру. Раньше листья на деревьях опадали только осенью, те…
Илья проводит над листом ладонью: две светящиеся красные полосы перечеркивают лицензию, появляется красная надпечатка: «Временно аннулирована».
Голос шел словно ниоткуда. Наверное, Братья установили динамики вокруг холма, где залегли мы с Майком. Бесплотный, безынтонационный, беспощадный голос.
– Я… не Немой… Я – драко… – Спазм сжал ему горло, и мальчишка не договорил. Прижал ладони к шее, тихо прошептал: – Я дракон…
– Ты видел кретинов, которые купили резиновые клыки и пугали прохожих в подворотне, – сердито говорит отец. – Сколько раз я тебе говорил – не ходи темными дворами!
Я задумался. И тут зазвонил телефон – как всегда не вовремя. «Телефон» и «не вовремя» – это почти синонимы, если разобраться… Я поднял трубку. Звонил Эдуард Геворкян из журнала фантастики «Если».
Уже в предрассветной сумеречной полутьме, на узкой лесной дороге, остановил фермерский обоз. Автоматически рылся в вещах, почти не глядя на полуживых от страха крестьян. На телегах аккуратными рядами…
– Нет таких животных, – повторил уже для себя Павел и отложил лапку. Но в душу начало закрадываться сомнение. Для чего старому индейцу сооружать такую правдоподобную фальшивку? Туристу вполне сгодитс…
– Драго… – тихо произнес он. – Не выходите ночью из дома. Это активный дождь.
– Неофициальные. – Чингиз улыбается. – И раскрывать своих информаторов я не стану. Но подумайте сами: комплект оборудования для каждого заключенного стоит около пяти тысяч долларов. Содержание – окол…
– Принеси мне одежду, – просит Ольга. – И полотенце.
Да уж, научились бы душу фиксировать… какой замечательный простор для работы государственных служб…
Он сознательно втягивал меня в разговор, в споры, тянул время.
– Д-да, – слегка заикаясь, сказал Гриша. – М-мы, к-конечно, самые б-близкие к Аральскому морю.
– Под вентилятор системного блока, – быстро исправился папа. Но я уже скрылась за дверью.
– Я развлекался, Джереми. Просто развлекался. А теперь мне плевать и на этих людей, и на тебя. И ты, и они можете делать что хотите.
– Вы уверены, что можете дать мне этот предмет и ваше руководство не будет иметь претензий ко мне и всем людям? – спросил Анатолий, не поднимая руки.
Лицо Джереми напряглось, собралось. Он боролся за жизнь. А разум в таких случаях отказывает.
А всем прочим, до сих пор черпающим достоверную информацию о злосчастном аральском островке из газет, журналов и других средств массовой информации, меня так и подмывает задать один-единственный вопр…
– Это необходимо? Я ничего не имею против птиц…
– Чистую правду, – отвечаю я. – Что ничего, заслуживающего служебного расследования, в тюрьме не обнаружено… за исключением мелких нарушений трудовой дисциплины. У меня, правда, были сомнения. Показа…
– Возможно, что и третьего, – соглашается Гесер.
– У него была печать. Постоянная московская регистрация, официально зарегистрированный вампир… чего ему не хватало…
Лучший способ бороться с искушением – поддаться ему.
Майк дал длинную очередь, явно не целясь.
– Думал, постарше, – повторил я. – Ладно, не важно.
Открывает холодильник, достает колбасу, сыр, нарезает, ставит на стол тарелку. Сова не шевелится.
– Все-таки ты больной, – обреченно говорит жена. – Да еще и с манией величия!
Я сделал то единственное, что может сделать писатель, попавший под влияние маниакальной идеи. Я написал роман, где действие происходило именно в таком мире – простодушно жестоком, считающем жизнь и с…
А сканер жизнерадостно пищит, стрелочка плавно разворачивается на экране. Хакер не стал брать такси, он просто идет по улице.
Он еле слышно застонал. Я провел ладонью по его лицу – оно было мокрым. Кровь? Все-таки ранили? Это чушь. Чушь… Не самое страшное, что могло случиться.
– Да… вечером, звонила, что вещи заберет кое-какие… – бормочет Антон.
И я с большим удовольствием представляю их в составе сборника. Не ругайте пианиста, он играл как умел.
– Нет, больше ничего нет, – серьезно ответил он. – Под кожу поместили лишь самое важное, без чего я не смог бы обойтись. Здесь – универсальный ключ. Он уже сработал, значит, мы в окрестностях базы. Е…
Через четверть часа Павел был вынужден признать (конечно, лишь себе самому), что в данном случае профессионал от любителя не отличается ничем. Андрей, надо отдать ему должное, тактично молчал и об оп…
– Ай-ай-ай… – сочувственно произносит Алиса. – Нет, Машенька. Твоя мама вовсе не уехала. Твоя мама умерла. Ее убил злой дядя. Взрослые не хотят про это говорить. Но ты больше никогда не увидишь маму.
Егор кивает. Медлит, но под пристальным взглядом Гесе-ра уходит к подъезду.
– Тс-с! – упреждает мой вопрос Томилин. – Вон там.
Он раскрыл глаза мгновенно, словно и не спал. А ведь действительно из него может выйти толк!
Я отвечу. Стоит подумать о том, что уже сейчас люди ряда профессий – интеллектуальная элита мира – не скованы необходимостью ходить на работу. Программировать, прогнозировать, рассчитывать новую техн…
Мы замолчали. Паренек за рулем сопел, прощелкивая по приемнику одну за другой радиостанции. «Эхо Москвы», «Серебряный дождь», «Ретро»… Тот же самый набор, что и в глубине. Никакой разницы, местами ре…
– Как что?! – искренне удивилась она. – Этот воздух… такой сладкий и чистый. Я, наверное, могла бы питаться только этим воздухом…
– Я наблюдательный, – с усмешкой говорит мужчина. – Ключей у них не видел, а вот одеты были так, словно из номера вышли… или из офиса. Наверное, с девочками приехали – сами-то москвичи.
– Драконы, выходите. Бросайте оружие – в борьбе нет смысла. Орден требует от вас покорности. Выходите, драконы…
Как давно это было. А запомнилось. Вместе с паззлом, который я так и не смогла собрать. Вместе с первой влюбленностью, первой настоящей обидой, первым визитом в глубину, первым предательством…
– Нет, я все понимаю, – гнул свое гид. – Вы человек знающий, опытный… а у меня и денег-то нет, чтобы целую ляляпту выкупить. И все-таки…
Оркестр все играл и играл блюзы. Они танцевали под Джона Кэмпбелла и под Петера Грина. Говорили о чем придется и пили вино…
Почти сразу же дверь открывает Светлана. Она просто одета, у нее усталое лицо.
– Опять эти страхи? – спрашивает отец. – Егор…
– Нет, – быстро отвечаю я. – А что такого, если даже и появились?
– Ты! – восклицает Завулон, буравя Гесера взглядом. Тот спокойно стоит – невысокий, спокойный, в своем восточном халате и остроносых мягких туфлях. – Ты принял чужой облик… ты…
– Этот город… – сказал граг. – Сплошной памятник.
– Люди не видят, но чувствуют… – печально говорит Гесер. – Иди, Антон. Время не терпит. Ольга все время будет на связи с тобой. И пускай она смотрит на происходящее твоими глазами.
– Да-да, вы же упоминали по телефону… – Иванович рассеянно взял свой паспорт, спрятал во внутренний карман пиджака. – Мы занимаемся исключительно гуманитарной деятельностью. По юридическому статусу м…
Я воткнул нож своим обычным ударом по левому краю грудины, между вторым и третьим ребром. Резко дернул лезвие к себе, распарывая грудь.
– Он будущий Темный маг. Наверное. Он мог стать кем угодно… но узнал слишком много и слишком быстро. Понял, что Светлые не брезгуют методами Темных. Понял, что его предают и те, и другие. Да, теперь …
Это так неожиданно и трогательно, что я с трудом сохраняю невозмутимое лицо.
– Тогда вы – аферисты, – твердо сказал Сорс.
– И что вы хотите от сотрудника МВД? – спрашиваю я. – Помощи?
– Вероятно, он просто не видит Светлых. У него спонтанно проявляются способности Иного, он видит зло и уничтожает его. А вот добро он увидеть не в силах. Тебя это не пугает?
Очертания Ольги и Антона становятся нерезкими, размытыми. Воздух вокруг них дрожит, будто от невидимого жара, они заключены в мутную колонну, их фигуры размываются, растекаются, переплавляются друг в…
В Диптауне, в городе, где у каждого – тысяча лиц. В городе, где каждый придумывает себе новую биографию и новое имя. В городе, где выдумка нужнее правды.
– Возможно, дело в том, – начал Давид, волнуясь, – что наша родная планета населена различными формами жизни. Мы привычны к любому внешнему облику…
(Ну, тут я задельчик на вторую часть оставил…)
Это не торжественное погружение в глубины чужой выдумки могучей подводной лодки, это скорее скольжение по волнам фантазии на быстроходном катере. Здесь позволительно делать паузы – чтобы оглянуться, …
– Ничего не проходит бесследно, Антон, – говорит Ольга, стоя над Антоном. – Не думай, что гадость, которой ты наглотался, выйдет сама собой! Не думай, что в тебе не останется следа. Мы делаем грязную…
– Лариса… не надо больше зла. Не надо. Вспомни – ведь ты была человеком! Отпусти мальчика. Пойдем с нами. Клянусь – все будет по справедливости. Мы учтем все обстоятельства… тебя не казнят… Клянусь. …
А еще было нечто большое, округлое, наполовину воткнувшееся в землю – из этого округлого шел дым. Индеец внимательно посмотрел на Павла – понял ли, что ему показывают. Потом одним взмахом руки стер р…
Расслабившись, я стал смотреть в небо – в низкую серо-свинцовую пелену туч. Казалось, подпрыгни посильнее – и можно ухватиться за вязкую грязную облачную вату. Ухватиться, повиснуть и уплыть с облака…
Да, сувенирчики и впрямь – дрянь дрянью. Камешки с дырочками на шнурках, вроде «куриных богов», что любят собирать на Черном море детишки. Примитивные фигурки, вырезанные из дерева.
– Антон! – вмешивается Чингиз. – Бессмысленно. Карина все понимает, но она не на нашей стороне.
– Извини. Я сама в сервис сгоняю… Не сдержалась…
Я беру его за руку. Рука настоящая, живая и теплая. Человек, а не голем.
– Ты Иного заметил? – вполголоса спрашивает Светлана.
При этом «Ольга» наступает ногой на хрустальную трубочку – та лопается, и осколки тут же тают, будто ледяные.
– Храбрится, – неожиданно замечает Томилин. – Заключение в виртуальности для хакеров – самое неприятное наказание. Находятся в глубине, и при этом – никакой возможности взломать программы.
– Да… – Гесер затягивается кальяном, потом спрашивает: – Антон, ты удивлен, что я вызвал тебя?
– И как ты это придумываешь? – Режиссер взял меня за руку, повел к выходу. – Этот лес… Оленя… Олень как живой вышел, у меня аж мороз по коже пошел. Только, по-моему, они были с рогами…
– Я постою. – Антон, уже не скрывая брезгливости, оглядывает кухню. – Я, собственно, только хотел узнать…
И, прекращая разговор, шагает к Егору, заносит кинжал…
– Именно. Страшнее всего, когда человек утрачивает волю к борьбе. Этого не вылечишь никакими лекарствами. Тут требуется донор. Человек, умеющий бороться за свою жизнь, никогда не теряющий веры в побе…
Мы входим в помещение тюрьмы. Это административный этаж, и лишь решетки на окнах напоминают о суровой прозе жизни. Проходя мимо одного из окон, я провожу по стеклу кончиками пальцев. Так, чтобы немно…
– Возьми мой противогаз, – заботливо сказал у двери режиссер. – Ветер с южных заводов…
– Ахауля ляляпта! – повторил Андрей, демонстрируя клиенту что-то маленькое, волосатое, черное, сморщенное – похожее на высушенную обезьянью лапку. – Сувенир. Купил у старого индейца.
– Ох и глупые вы, мужики, – пожимает ворожея плечами. – У меня вон пятеро. С дочками все в порядке, а вот с сыновьями… Двое по военной части пошли, старшенькие. Как их жены терпят? Только моими стара…
– Ничего, – признает сова. – Теперь уж – занимайся своим делом. Ищи след мальчишки.
Андрей же был всем хорош – и языки знал в совершенстве, и по миру успел помотаться, и водку готов был пить наравне с клиентом, при этом не утрачивая ни бдительности, ни дружелюбия. Немного насторажив…
– Ладно. Что ты задумал, Антон? У тебя есть какой-то план, верно?
Мы лежали под голубым небом, которого не было над Землей долгих двадцать лет. Высоко-высоко, над проклятой серой пеленой, над пылью и копотью, плыли белые пушинки облаков – настоящих, прежних облаков.
– Шевелись! – кричит из окошка машины водитель перегородившему проезд коллеге.
– Да. Он работал все время, пока вы шли к цели.
– Парнишка-то чем виноват? – спрашивает Антон. – Его никто не спрашивал. Его инициировали собственные родители. Костя в четырнадцать лет узнал, что он вампир.
Наконец Антону удается приставить меч к горлу Максима. Тот останавливается, ожидая удара. Антон не двигается, держа меч у его горла.
– Помочь хотела, – холодно говорит ворожея. – Я ведь вижу – хороший мужик, жену свою любит… а любовь – она выше всех запретов…
– Ну вот, – устало говорит Ольга. – Мальчик и впрямь Иной, он нас чует. Покажемся? Или заморозим?
– Павел Данилыч, нас кинули, – обреченно сказал Андрей. – Как детей развели.
Поезд останавливается на очередной станции. Антон мимолетно смотрит на перрон – и видит Егора. В «черно-белом», сумеречном зрении Егор кажется опутанным пылающей красной нитью, затянувшейся у мальчиш…
Рассказ «Шаги за спиной» – самый странный, пожалуй. Это единственный мой рассказ за последние десять лет, который я не смог никуда пристроить. Отказались все периодические издания, с которыми я посто…
– Ничего особенного, если честно. Ничего особенного, кроме воспоминаний… Но они только для меня. Ты как?
– Спасибо. – Сорс встал, тяжело опираясь на подлокотник. – И вам счастливой судьбы.
Отец перестает смеяться. Подходит к телевизору, разглядывает сложенные возле видеомагнитофона кассеты – «Блэйд», «Маленький вампир», «Дракула».
– Э-э… – начал Джереми, протягивая мне руки. Люди еще ничего не сообразили и стояли неподвижно. – А как же…
– Попробую… – неуверенно говорит Светлана. Делает причудливый жест руками, будто развязывая невидимый узелок. И расцветает в улыбке: – Получилось!
Девчонка вздрогнула. Неужели «увидела»? Я послал ей картинку, словно разговаривал с Принцем, и картинку страшненькую…
– Будущий Темный маг, – говорит Антон. – Слабый маг. Он не сотворит много зла.
– У меня есть еще двадцать минут. Давайте. Сосредоточимся на компьютерных преступлениях, хорошо?
– Они выполняют мое задание и не будут задержаны, – не повышая голоса, произносит Гесер. – Я проведу служебное расследование.
– Я не позволю задержать своих сотрудников, – говорит Гесер. – Присутствие на месте преступления – недостаточное основание для ареста.
Вокруг полутьма. На лице Майка лежали лишь отблески костра, я слышал потрескивание веток в огне. Майк набрал сырых веток, они сильно дымят.
Наконец-то кабинет начальника тюрьмы. У двери охранник останавливается, предоставляя мне инициативу.
– Это не болезнь, вероятно, – рассуждал Сорс вслух. – Не смерть кого-то из близких… я не прощу себе, если поменяю свое счастье на чужую беду.
– О… – страдальчески произносит Ольга. – Сколько сотен раз я вела эти разговоры? Антон, ты как? Сумеешь все объяснить? Только попроще.
Что-то не складывается, верно? Телевидение вызывает не восторг, а воспоминания о рекламе подгузников, победы медицины напоминают о череде неизвестных ранее болезней, победа над атомом омрачена Хироси…
Перед ним стояли двое. Серые плащи мешками колыхались от легкого ветерка. В складках широченных рукавов поблескивали короткие автоматы.
– Наконец-то попался, – продолжал голос. – Союз Святых Сестер давно искал тебя, греховодник…
Элдхауз уже кричал, и фигура его на фоне костра дергалась, как марионетка.
– След нам Антон дал хороший. Прочесали мы кольцо, потом всю ветку… нашли, в общем. Зовут женщину Светланой, работает она врачом, в поликлинике. Сегодня даже на работу не пошла, больной сказалась. И …
Парень меняется на глазах. Перестает улыбаться. Смотрит на дешевый китайский фен в руках. На сумку. На его лице появляется непритворный стыд, он пятится от Антона, теряется в толпе.
– Ты даже знаешь, что с ними сделают? – спрашиваю я.
Я почти не колебался. Все равно десяток секунд – и мне крышка.
Меня разбирал смех. Все они назывались больными, попав в лапы к дракону.
– Плохой из тебя бизнесмен, – с иронией отвечает ворожея. – Да я же тебя насквозь увидела, сразу как вошел… не умеешь ты обманывать и слово свое глупое всегда держишь… По факту. По всем фактам.
– Иногда я тоже об этом мечтаю, – говорит «Ольга». – Ты иди, Егор. Если меня обнаружат Темные, тут станет жарко… можешь и пострадать.
Окно чисто вымыто. Прямо-таки демонстративно вымыто, а для идиотов на узком подоконнике оставлена баночка «Лозинского». Как там гласит рекламный слоган? «Убивает даже неизвестные вирусы!»
– Наблюдайте, – решает Завулон. – За Светланой. За Ольгой. За Колобовым… с кем еще он дружен? Всех держите под присмотром.
– Но решать все-таки буду сам, – заканчивает Антон.
Что это? Я посмотрел на Принца, на его подергивающийся, влажный нос…
– Мама, ты зачем папу бьешь? – удивляется маленький Павлик.
– Зачем? Это у нас с тобой, – подчеркивая «нас», говорит Алиса, – все разумно. А у Светлых на первом месте – «долг» и «убеждения». К разуму они отношения не имеют.
– Садись. – Даша достает из-под стола табуретку. – Садись, в ногах правды нет.
– Понимаешь, компьютер продолжает работать, – объяснял мне Майк, пока в недрах базы вентиляторы откачивали из коридоров углекислый газ. – Ровно через двадцать лет после войны он должен выдать команду…
– Ну ты и крейзи! – радостно орет «сын стандартного программиста».
– Я не хотел бы называть свое имя… настоящее…
– Оказаться бы сейчас дома… махнуть на рыбалку…
С кем он поменялся судьбой? Кто ждет звонка и чем этот звонок столь страшен?
– Не понимаю, – беспомощно говорит Светлана.
– Кому как, – уклончиво сказал Иванович. – Нет, ну вы скажите мне, мсье Сорс, почему всех так раздражают эти два процента? Ведь это совсем небольшие комиссионные. За услуги, подобные нашим, плата был…
Она легонько постукивает кулаком по столу.
Невидимый диктор вдруг кашлянул, смазывая все впечатление от своего замогильного тона, и замолчал.
Потом она уснула, а он лежал рядом, касаясь ее бедер, поглаживая одной рукой, которая будто зажила собственной жизнью, и иногда подносил к губам почти полную бутылку шампанского, пытаясь вспомнить и …
– Жульничать – нехорошо, – говорит он напряженным голосом. – Обманывать – плохо. Тебе очень стыдно, что ты этим занимаешься. Очень стыдно!
«Ленинская смена» (Орган ЦК ЛКСМ Казахстана) № 111 (4799), 7 июня 1959 г.
– Нет. Пока нет. Возможно, что они сами замешаны в происходящем…
– Каким образом это касается нас? – с вызовом спрашивает Светлана.
– Тогда он может быть влюблен, может распивать с друзьями пиво или убегать всего-то ради куража.
– Какая работа? – устало говорит жена. – Ни один банк не работает ночами… И почему тогда мы ушли?
– Ну, стреляй же, Добрый Дракон Драго! В этом поселке тебя будут благословлять до скончания дней! И всем расскажут про самого хорошего, самого доброго на свете дракона!
– Представляешь, такая запарка, пообедать некогда. Заработаю себе язву в молодые годы… На кого учишься, мальчик?