Все цитаты из книги «Мир по дороге»
Вот только сосредоточиться и понять, порядок или непорядок с глазами, всё не получалось. Наверное, мешал голос Муруги. Тот рысил рядом, размеренно привставая через шаг мохноногой горской лошадки.
Мягкая мордочка тотчас ткнулась ей в ладонь. Счастлив тот, чей питомец так доверчиво ищет хозяйскую руку, подумалось Волкодаву.
Если силы оказывались равны, вернувшиеся ватажники в восторге рассказывали домашним, что за чащами, за большими озёрами у них появились крепкие друзья. Можно ладить ярмарку, можно присматривать невес…
Волкодав взял с блюда колбаску и предложил кусочек Мышу, но тому не понравился перец. Фыркнув, чёрный зверёк перебежал по столу, сунул нос Иригойену в ухо и ласково заворковал.
Стряпуха бросила половник в котёл, вытерла застиранным передником мокрые руки и уселась против венна на тощий соломенный тюфячок.
В горной стене, чей неизменный облик встретил и проводил немало человеческих поколений, зияла безобразная, словно выгрызенная, дыра. Целый кусок Шрама по обе стороны от прежней речной теснины просто …
Чуть меньшие заготовки везли на огромных прочных телегах. Вроде тех, на которые грузили брёвна в лесистом Нардаре. Таких телег путники встретили уже три. Степная жрица, любившая лошадей, неизменно по…
– О чём ты? – нахмурился Иригойен. Он не желал сознаваться себе, что сердце глухо и тревожно застучало в груди.
– С соседями дружили небось? – хмуро спросил Волкодав.
Странница кончила возиться и умело перевязала плечо.
Ряд тел на маленькой площади делался всё длиннее. Чуть позже будет выбрано место, и уцелевшие выроют в каменистой земле одну могилу на всех.
– Помнишь двух мальчиков? – в очередной раз подслушав его мысли, проговорила мать Кендарат. – Один из них устремляет свою жизнь в очень скверное русло, но кто решится утверждать, будто он в пять лет …
Жрица вытащила палочки из земли и стала раздавать хлебные колбаски товарищам по ночлегу. Когда дошла очередь до Волкодава, он, не поднимая глаз, молча помотал головой.
От просьбы умирающего так просто не отмахнёшься.
– Стража часто заглядывает сюда, но мы успеем, – сказала мастер. – Должны!
«Мибу…» – совсем другим, мальчишеским голосом отвечает подросток.
Холмы, населённые простонародьем, уже превратились в острова посреди грязевого разлива, а жижа всё прибывала, хотя и помедленней прежнего. На окраине страшно шипело и громыхало. Там умирали прежде не…
Он размеренно работал ногами. Воздух, запертый внутри тела, постепенно оборачивался смертельной отравой.
– Друг мой… Мы только дадим отдых коням и сразу продолжим погоню. Скажет ли кто-нибудь, куда направлялись урлаки?
Волкодав, которому она уже вытащила из плеча нитки, понял, что ко времени сражения с Байшугом Тайлар успеет позабыть про нынешние боль и озноб.
– Ты говоришь, порожние телеги горшечников?..
– О, моя деревня совсем не так знаменита. У нас не слишком много плодородной земли, так что со времён Последней войны мы живём отхожими промыслами. Каждую весну мои дети и внуки разбредаются по чужим…
С нежного, непоправимо заплаканного личика, украшенного свежими синяками, сквозь разводы сурьмы и расплывшихся румян смотрели сине-зелёные глаза, небывало редкие даже для Саккарема.
– Наши ветви разошлись больше ста лет назад, – опустил глаза Иригойен. – Сейчас я не в большем родстве с вождём, чем всякий другой сехаба. Особенно чистокровный.
Мать Кендарат сидела на тюфяке у венна в ногах. В свете масляной лампы поблёскивала игла. Жрица зашивала и штопала хлопчатый рукав. Мыш дремал, нахохлившись у неё на плече.
– Не будь к себе слишком строга, – так же тихо отозвался сын пекаря. – Старый хитрец всех нас провёл, не только тебя. Он принудил нас сострадать…
Страха как не бывало. Иригойен простёр руки, не отягощённые ни синим шёлком, ни драгоценным шитьём, и стал выпевать вроде бы самые простые слова…
Когда его распинали на стене и спускали шкуру кнутами, и то было легче. Он медленно покачал головой.
– Правду молвить, моя супруга не покидает постели уже несколько лет… – печально проговорил Тейекен. – Каких только врачевателей у нас не перебывало, но ей год от года становится лишь хуже. Она не мож…
Важное дело не признаёт суеты. Молодой венн опустился на колени. Большеухий чёрный зверёк, сидевший у него на плече, неодобрительно чирикнул, подвижный нос шевелился, втягивая ветерок. Волкодав вытащ…
Босые ноги не оставляли следов на плотном каменном крошеве. Человек по имени Волкодав шёл вперёд обманчиво-неторопливым, размеренным шагом, изредка оглядываясь на тучу, вползавшую в долину у него за …
– Лунное Небо создало меня такой, какая я есть, – рассказывала Гаугар. Не спеша отпила пива, разломила копчёную рыбину и ловко вытащила хребет. – Матерь Луна дала мне женское тело, наделив его волей …
– Двадцать… один, – огорошенный внезапным вопросом, запнулся Волкодав.
Венн понял, к чему она клонит. Его народ не усматривал за пределами смертной жизни вполне совершенных Богов. Сам Хозяин Грозы некогда делал ошибки, а потом расплачивался за них. Не было у веннов и бе…
«Ну, например, он непревзойдённый мастер копья».
– Десять стрелков из деревни мучеников пусть найдут сотника Горных Призраков по имени Росомаха.
Иригойен перехватил взгляд Волкодава и улыбнулся – застенчиво и вместе с тем задорно. Теперь он был среди единоверцев, а значит, его дару было уготовано новое испытание. Венн поневоле вспомнил, как И…
– Может, у меня была некоторая надежда, что, присмотревшись к тебе, он сам задумался бы о своём выборе.
– Да? – не поворачивая головы, отозвался Иригойен.
Потом вражеские стрелы перестали биться рядом о камни. Волкодав понёсся во всю прыть, больше не прячась. Вверх, вверх по склону холма. Рядом со стягом комадара уж верно сыщется лекарь…
Какой-то неприятельский сотник закричал своим людям и первым сорвался на бег. После победы его назовут героем, не стерпевшим, чтобы всякая чернь смрадила венценосную шаддаат. Надвигавшийся строй слом…
– Я никогда не упускаю случая его испытать…
Он криво улыбался. До появления северянина он считал себя проходчиком хоть куда.
Теперь все они, в том числе Муруга, сидели за столом в укромном уголке общинного зала. Нелетучий Мыш, спустившись с хозяйского плеча, лакомился кусочками хлеба, размоченного в молоке. Нардарцы всё же…
Рынок в халисунской столице был самый обычный. Ничего такого, чего не встретишь в любом большом городе. В соседнем ряду торговали кислой капустой. Халисунцы заквашивали её со свёклой, перцем и мёдом.…
– Об этом не беспокойся, – усмехнулась седовласая жрица. – Они меня не увидят. И не услышат.
Не его, а потомка, подумалось Волкодаву. Вот так-то: живи да помни, что правнукам отдуваться придётся!
– Мы с Кинапом уже оставили позади молодость, но Богиня всё не улыбалась нашему ложу, – рассказывала Айсуран. – Люди помладше нас чаяли появления внуков, а мы никак не могли дождаться детей…
«Во имя дыры в небе, с чего взял?..» – вскинулся халисунец.
Стражников, как успел уже понять Волкодав, в Дар-Дзуме нанимали не из местных, чтобы не встали за своих против вейгила. Но этот почему-то по своей воле пытался сделать то, что было поручено Волкодаву.
Иригойен проснулся в тележке, стыдливо заулыбался и свесил ноги наружу.
– Зачем ты вывалял меня в грязи? – сердито спросил мальчик. – Я мог увернуться!
– Может, этих людей некогда травили злыми псами и они до сих пор их не любят, – подумав, нашёл объяснение Иригойен. – Или настолько чтут потомков того добычливого кота, что не хотят чинить им обиду?
– Вот так, – сказала Кан-Кендарат и вернулась к Волкодаву. Тот шевелился на полу, силясь подняться. Мыш прыгал вокруг и скулил, не смея коснуться хозяина. – Надо уносить ноги, пока они не догадались,…
К венну неспешно вернулся дар слышать и понимать.
Теперь он умрёт, униженный и беспомощный. Как многие прежде него. Как предстоит ещё многим…
Во дела! Саккаремка наследного врага от разбойников берётся оборонять, по горам его на себе волочёт, как внука родного… Может, на свете что-то стряслось, а я и не знаю?
Волкодаву показалось, что воздух наполнил даже его шею. Он выдохнул и подумал, что, кажется, до сих пор вправду не умел дышать.
– На востоке вправду было великое немирье, – ответил Иригойен. – Но мы слышали, что с тех пор, как на Золотой Трон воссел Марий Лаур, прежний конис Нардара, мятежные полководцы сделались его верными …
Три светлые тени уносились в лунную высоту, и с ними, обнимая, напутствуя, даруя крылья лететь, восходила четвёртая.
Волк подходит и, взяв вельха за волосы, деловито рассекает ему горло.
Между тем Дар-Дзума определённо сулила в самом ближайшем будущем стать ещё необычнее. Ватага в полсотни человек, уж точно не меньше, корчевала вдоль улицы старинные кирпичи, рыла длинную канаву и укл…
О нескольких подобных расправах ему на привале рассказывали горские парни, отданные под начало сотника Росомахи.
Иригойен подумал. Очень недолго. И вдруг прикусил губу, а глаза подозрительно заблестели.
– У меня, – проворчал он, – мать вольноотпущенницей была, да примет Лунное Небо её неотягощённую душу! Как по мне, пусть их довершают свою службу и уходят, откуда пришли. Мы, к примеру, их и вовсе не…
«Я, оказывается, ходила со счастливой серьгой, – пробормотала она, думая, что её не услышат. – Я тоже себе летучую мышь поймаю на чердаке!»
– Что странно, госпожа? – удивился Иригойен, выходивший задать сена ослику.
– Она его надела ради веры моей страны, – скрипуче выговорил он и вдруг начал валиться.
Возле самого обрыва стояла погружённая в свои мысли мать Кендарат. Маленькая женщина задумчиво улыбалась, отслеживая концом посоха тёмные прожилки в камнях…
– Увы, алчность могильных воров не знает границ, – вздохнула мать Кендарат. – И горные тропы они знают почти так же, как Призраки.
Щита у него не было. Весь день он с другими пешцами рыл ловчие ямы и таскал мешки с землёй, возводя укрытия для стрелков, и лишь в сумерках отправился к озёрному берегу, заросшему густым ивняком. Как…
Если бешеная собака покусает здоровую, её кровь тоже становится смертоносной…
Волкодав молча сунул руку за пазуху, где дремал не любивший сырости Мыш. Он знал, что в подобных случаях питомца следовало брать врасплох. Иначе не оберёшься хлопот, отдирая его от кожуха или выпутыв…
Он был одет в короткие штаны и кожаную безрукавку, пламя светильников играло на крепких буграх мышц.
– Сказано было – начетверо, – буркнула Гаугар. – Слушать надо, что тебе старшие велят, а не своё воротить!
– Дальше на север я с тобой не пойду, – сказала она. – Не хочу смотреть, как ты превращаешься во вторую Катим.
© ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус“», 2014
Белобрысый между тем слабо зашевелился, пытаясь если не подняться, то хотя бы ползти. Волкодав подошёл к нему, нагнулся и поставил на ноги. Тот охнул, замычал и схватился за его рубашку, но устоять н…
Волкодав молча кивнул, но Кнер счёл за благо растолковать ему. Он явно наслаждался возможностью поговорить на родном языке, да ещё с человеком, что-то смыслившим в горном деле.
– Его путь, – сказал Волкодав, – показался мне слишком лёгким. – Он смотрел на Иригойена, отыскивая знакомые черты. – Так вот откуда твой дар…
– А вот меня раз побили в Зелёной, когда я был мальчишкой, – вздохнул Иригойен. – Люди выдумывают какие угодно различия, чтобы хоть чем-нибудь, но кичиться. И в особенности если на самом деле хвастат…
– А чтобы мы лучше преуспели в строительстве, – пояснил третий, – наш господин вейгил, да прольётся дождь ему под ноги, нанял того, кто всех острее отточил свой разум, возводя постройки и создавая пр…
«Мальчишку звали Каттай, – с торжеством произносит Динарк. – И уж он-то, не сойти мне с этого места, был халисунцем! А раз так, скажите-ка мне, откуда у него мог взяться отец другой крови и веры?»
И ещё – хорошо, что первой её увидела не Айсуран.
Венн запоздало сообразил, что жестоко покалеченный парень в самом деле – насколько за синяками удавалось распознать черты – мог сойти за белобрысого жителя Халисуна. А там, как известно, поклонялись …
Способный впустить и выпустить тайного гонца…
Потом во двор с воплями ворвалась бесстрашная ребятня, лазившая к снесённому храму. От дар-дзумской святыни не осталось даже руин, но Ирги услышал яростный вой кота, дравшегося с воронами в кроне ста…
– Рабыню учили готовить медовые шарики… И воздушные нити, и мельсинское печенье с орехами…
Смотреть на Волкодава было попросту страшно. То есть лучше было вообще не смотреть. Иригойен, во всяком случае, не смог разобрать, где кончались обрывки набедренной повязки и начинались лохмотья содр…
Уж на что Волкодав не любил горы, но по мере приближения к Дымной Долине даже он взялся вертеть туда-сюда головой. Склоны выглядели так, будто в стародавние времена здесь топтался злой великан. Может…
Краем глаза венн заметил движение там, где стояла мать Кендарат. Но тут халисунец, к его ужасу, начал пробираться вперёд.
– Запах, – сказал Волкодав. – У неё запах ждущей рождения.
Волкодав понял только то, что запутался окончательно.
Всё-таки он оглянулся через плечо, туда, где высоко над заполненной молочным туманом долиной безмолвно царствовали морозные пики. Кажется, здесь было самое последнее место на дороге, откуда у горизон…
Да и хлебопёки, многими кадками месившие тесто, сами хоть кого могли в тонкий блин раскатать, добавил про себя Волкодав.
Даже теперь, перво-наперво заметив вдали реденькие дымки очагов, Волкодав чуть не принял их за те самые прозрачные тени, якобы витавшие в воздухе над погибельными местами. Вздрогнув, он лишь со второ…
– В Саккареме испокон веку устраивают запруды для водяных мельниц, – сказал вейгил. – При начале работ всегда закалывают петуха. Мы поступили так же, не представляя, насколько больше обычных окажется…
Оба, кажется, подумали об одном и том же.
Кувшин с отбитым горлышком валялся посреди мокрого пятна, благоухавшего яблоками и корицей. Иригойен нагнулся за ним и обнаружил, что внутри сбереглось немного напитка.
– Брат мой, облечённый мирской властью, – наконец выговорил настоятель. – Вели своим стражникам отпустить халисунца и больше не налагать на него руки. Это я во всём виноват.
– Потом моему мужу настал черёд отвозить вино в столицу, ко двору благородного Иль Харзака, отца солнцеликого Менучера, – продолжала словоохотливая Айсуран. – И я, конечно, отправилась вместе с ним, …
Сказав так, она, кажется, запоздало спохватилась, не наговорила ли при Божьей страннице лишнего, но Кан-Кендарат расхохоталась, ничуть не обидевшись. И даже Иригойен попытался улыбнуться непослушными…
– И сильно ему помогло такое упорство, – фыркнул Муруга. – С чего ты взял, будто у тебя выйдет? Слушай, венн, сейчас нас снегом накроет. Вернулся бы ты в деревню, а? Ещё нам тут мокнуть с тобой…
Серебряные пряди ручьёв густо тянулись по скалам, слева и справа обтекая человеческое жильё. Легко брать из них чистую талую воду и нести прямо домой, не спускаясь по крутым тропам в ущелье. Работящи…
– Он беседовал только с тобой и так, словно ты уже решился сопровождать его в одиночку, – сказала она. – Настолько ли я опротивела тебе, малыш, что ты готов предпочесть одиночество?
Сегваны и не скрывали того, что они были воинами.
В общинный чертог во главе мрачных охранников, выглядевших точно беглецы с поля проигранной битвы, стремительно ворвался Фербак.
Расстояние делало это пока ещё беззвучное истечение медлительным и почти прекрасным.
Наместник выглядел даже не измотанным, а попросту одряхлевшим. Перво-наперво ему подали большую чашку воды из последних запасов Мицулав, но вейгил покачал головой и отвёл руку Шишини.
Волкодав покрепче упёрся ногами в выступ песчаника и наклонился вперёд, готовясь к немедленному рывку.
Вернувшись к воротам, он увидел, что привратник так и стоит в открытой калитке, прислонясь к косяку и сложив на груди руки.
Волкодав вздрогнул и понял, что Самоцветные горы очередной раз явились по его душу.
Халисунец опустил ложку, которую неловко держал в левой руке.
У неё из-под сбившегося волосника тоже поблёскивало серебро и на щеках залегли морщины, оставленные прожитыми годами. Но и её голос не был голосом матери Волкодава.
Волкодав успел привыкнуть к тому, что песнопения в честь Матери Жизни рождались у Иригойена естественней, чем дыхание. Он даже удивился, заметив, что сын пекаря повадился бродить по двору из угла в у…
– Или ещё вот так, – продолжал рисовать Волкодав. – Нужна только очень прочная труба и заслонка с сильной пружиной…
Снег – немалая редкость для срединного Халисуна – действительно выпал. Да к тому же изрядным, по здешним меркам, слоем в целый вершок. Взрослые ругались и сетовали на греховность наступивших времён. …
Её лицо стало удивительно отрешённым. Следовало знать её так, как знал Волкодав, чтобы понять: в эти мгновения для неё не существовало ни вечного, ни мимолётного, ни возможного, ни невозможного. Всё …
Кому-то показалось, будто венн отмахнулся.
Волкодав не ответил. Правильное дыхание слишком дорого стоило, чтобы тратить его в пустой болтовне. Он не сбавлял шагу. Скоро появится решётка, и её нужно будет сломать.
Срединный Халисун занимали засушливые степи. Людская жизнь льнула к берегам немногочисленных притоков Гарнаты и к большим колодцам, во множестве вырытым вскоре после утраты восточных земель (так здес…
Жрица без промедления отправилась на общую кухню – готовить купленные зелья. Венн вышел с ней вместе.
Волкодав согнул вместе концы двух длинных лозин и стал заплетать остов щита вицей, скручивая хлысты «верёвочкой»: так будет прочнее. Между прочим, толочь овощи на подливу в испорченной ступе повару п…
…Пещера. Дымный чад факелов, проникающих из штрека в тёмный забой.
Пёс слегка пригибается. Спина и плечи у него страшно изорваны кнутом, и струпья ещё не всюду сошли. Ему полагалось бы умереть запоротым, но вместо этого он стоит на ногах и учится мономатанскому бою.…
– Моим отцом был собиратель книг из Айрен-Ягун. Он тосковал вдали от семьи и взял себе на ложе рабыню. Говорят, я была смышлёной малышкой. Отец выучил меня чтению, письму и грамотной речи. Это забавл…
И Серые Псы позволили мореходам устроить привал. А когда, немного оглядевшись, те в самом деле заговорили о землях для нового поселения, – венны указали кунсу Винитарию ничейные места на левом берегу…
Всё кончилось так же внезапно, как началось. Снова вспыхнул светильничек. Сам собой, точно повинуясь неслышимому властному слову.
Волкодав взял камень и легонько, на пробу, стукнул по нему обушком.
– А я, кажется, знаю, чему так радуется наша добрая Айсуран, – сказал он Волкодаву.
Видели, как разбегались кто куда младшие жрецы, настоятель же беспомощно плакал, обнимая за шею Иригойена. Халисунец, мотая головой от натуги, на закорках нёс его вверх.
– Я бился с надсмотрщиком. За это вручали свободу.
– Не скажешь, почтенный, что нужно этому человеку? – обратился Иригойен к местному жителю, с которым рядом стоял.
Целую седмицу мать Кендарат отпаивала Иригойена свежими снадобьями. Запах у настоек, по мнению Волкодава, был жуткий, а вкус он представить себе и вовсе боялся. Жуть при этом состояла не в запредельн…
Волкодав от неожиданности даже остановился. Потом медленно кивнул.
Волкодаву надоело выслушивать упыря. Он оскалил зубы и ответил коротким движением на выдохе, под правую ногу. Птица странно забила крыльями, совсем как человек, падающий вместе с конём, и кувырком ун…
– Солёные лимоны? – удивилась мать Кендарат.
Солнце уже готовилось уйти за равнину, где вилась пройденная путниками дорога. Навстречу, суля непогоду, из-за горизонта вздымались рваные облака. Закат пылал всеми огнями, от ледяного малинового на …
Иригойен уткнулся лицом в рукав и заплакал.
Если Гартешкел и предпочёл бы видеть подле себя одного Волкодава, он ничем этого не обнаружил. Утвердив на ручной тележке свой мешок и завёрнутый в одеяло глиняный жбан, он уделял основное внимание п…
– Ростовщик, добрый человек, знал порядочность мужа. Он дал нам отсрочку, – тихо, ровным голосом рассказывала вдова. – Ещё дважды Кернгорм собирал деньги, чтобы отдать долг, и снова их крали. На трет…
«На беду, – помолчав для весомости, продолжает Динарк, – у юноши был завистливый брат…»
Волкодав отвёл глаза. Как ни радовало его зрелище чужого счастья, к радости примешивались тревога и горечь. Он слишком хорошо помнил горную дорогу и песню сборщиков ледяных гроздьев. Помнил, как мать…
– Меня продали в тот же караван, – проговорил он негромко. – Только нас, мальчишек, везли в клетке, а он шёл на цепи. Люди не хотели нести в рабство свои имена. Он взял прозвище: Дистен-Должник. Он п…
Знал бы разгневанный зодчий, что венн согласился бы в одиночку прорубить весь водовод только ради того, чтобы в награду услышать эти слова.
Венн едва узнал его. Куда подевался крепкий, уверенный в себе, счастливый мужчина? Он страшно осунулся, лицо стало серым, глаза светились отчаянием, почти победившим упрямство. Тем не менее он нёс на…
– Моему господину угодно было запамятовать, что мальчика он уже продал…
– Смотрите! Во-он там! – окликнул Иригойен.
И пусть думают про него всё, что им угодно.
Ночь за ночью он падал на свою лежанку, не чуя ни ног, ни рук, только боль в надсаженных сухожилиях и вывернутых суставах. И не знал, что будет вспоминать это саккаремское лето как едва ли не самое с…
Их с Динарком оставили вместе из самого простого расчёта. Если венну больше не придётся заботиться об увечном, беспокойный дикарь опять натворит каких-нибудь дел, а кому оно надо?
Волкодав уже вытаскивал огниво, когда неподалёку прошуршали шаги. Две пары ног и маленькие копытца. И два колеса по листьям и едва проклюнувшейся траве.
Когда пропела труба, Волкодав повесил щит на левую руку и стал смотреть, как надвигается с той стороны поля передовой полк.
Правду сказать, никакого облегчения в голосах горцев не было. Люди, ещё вчера мнившие себя в безопасности – мало ли кто с кем рассорился в далёкой столице, а вино небось любят все, – теперь готовы бы…
– Стало быть, они уехали в Мельсину бездетными, а через два года вернулись с маленькой дочкой, – кивая каким-то своим мыслям, пробормотала мать Кендарат. – Что ты о себе помнишь, дитя?
Впрочем, его ответ прозвучал почти весело.
– Срамно мне будет, если вы заночуете не под моим кровом.
Почему, за что – поди разбери! Венн почувствовал себя глупым псом, который чуть не с визгом бросается приветствовать знакомого человека, а его отпихивают ногой: пошёл вон. Наверное, он всё равно мог …
– Что за умница кот, притащивший к хозяйскому костру тяжёлого гуся, – сказала мать Кендарат. – Тут никак не меньше двух перестрелов!
У рудокопа по прозвищу Пёс на руках и ногах кандалы. Его считают опасным. Такая жутковатая слава не возникает на пустом месте, но сейчас по щекам Пса текут слёзы.
Его чуть не уволокли за ноги обратно, но Иригойен с матерью Кендарат мгновенно вцепились в него и упёрлись так, словно от этого зависела их жизнь, и всё-таки затащили венна к себе.
– Не сердись, – проговорил он с улыбкой. – Там только стены. Они не перестали быть для меня священными, но им я уже поклонился. А моя семья – здесь.
Выходка Иригойена стоила ему двух сломанных рёбер и правой ключицы. Тугая повязка помогла убрать боль, но не вполне. Иригойен сидел очень прямо, улыбался, разговаривал тихо и медленно и вздрагивал, п…
«Я!..» – тотчас отзывается молодой вельх, проведший неполный год под землёй.
Он много раз помогал матери месить тесто и до сих пор не забыл ни ощущения живого и доброго тепла под ладонями, ни своего тогдашнего убеждения: быть такого не может, чтобы хлебопёк оказался дурным че…
Теперь все видели, что Шишини перенесла на блюдо письмена Иригойена, слагавшиеся в молитву Луне. И получилось у неё до того ловко, что в глине явили себя и Луна, и молящийся человек, вдохновенно прос…
Айсуран металась по ступенчатым улочкам и звала дочь.
И халисунец, задрав голову, посмотрел в синюю бездну, где за облаками скользили тени орлов.
– Твоё племя? – с любопытством переспросила мать Кендарат, а Волкодав сразу вспомнил имури.
Едва зажившей спиной на твёрдые колючие камни…
– Могу себе представить… – пробормотала мать Кен дарат.
Пока Волкодав раздумывал, как с этим быть и надо ли сознаваться, что он предложил-таки проводить Катим, а значит, по недомыслию привёл страшную гостью в эту деревню, – Кан-Кендарат передёрнула плечам…
– Ношу, но не на руке, а лишь в сумке, поскольку у меня нет на него законного права, – по-прежнему шёпотом, останавливаясь передохнуть, выговорил халисунец. – Я всего лишь нерадивый сын пекаря… – Он …
А ещё резчики совсем не случайным образом расположили плоскую глыбку. Каменные зёрна с разных сторон переливались немного неодинаково. От этого казалось, что трое в камне шли навстречу дивному свету,…
Иные из дар-дзумских мошенников, думая поживиться припасами, обратились было к разбою. Зачинщиков нашли со свёрнутыми шеями, остальных удержали от глупостей уважаемые городские воры. Если беда постиг…
Он, впрочем, не был уверен, что говорила она именно это.
Не в силах понять, Волкодав замолчал ещё крепче прежнего.
– Иди отсюда, голь перекатная. Занято место, – приглядевшись, с явным удовольствием проговорил халисунец. – Господину другие охранники без надобности. Хочешь заработать, ступай на торг, там в караван…
– Говорят, вёсны в здешних местах редко обходятся без снежных зарядов, – подал голос Иригойен. Мать Кендарат доверила ему хлебные колбаски, и он боялся отойти от костра.
– Здравствуй, господин, – на удивление вежливо отозвался клеймёный варнак. – Прошу тебя, прикажи поставить здесь запорный щит. И пускай Палё… смотрителю щитов велят в случае чего непременно сбрасыват…
Не хочу я тебе ничего обещать, мать Кендарат. Ты не ешь, и руки у тебя горячие. И пахнешь ты не пчёлами и медоносными травами, а…
Привратник Саал Тейекена, закрыв за гостями калитку, неожиданно взялся отпирать ворота. Снизу приближались два всадника. Мальчик верхом на выносливой лошадке нардарской породы ехал впереди, как и пол…
Жители выходили навстречу. Ватажники всячески старались устрашить их, показывая, чего стоят. Хвалились меткостью стрельбы, плясали без устали, голыми руками гнули железо. И сказители возлагали пальцы…
– Тогда… тогда ступай, сын мой. И да благословят Боги твой путь… каким бы он ни был.
– Я пытался, – смиренно опустил глаза Иригойен. – Но ты же согласишься, почтенная, что сделаться настоящим мастером и оставить свой след можно только в том ремесле, которому безраздельно посвятишь ду…
Где-то снаружи страшно закричал конь. Это было не ржание и подавно не визг, а именно крик. Так кричит свирепый боевой жеребец, когда его хозяин падает раненным под копыта.
– И тоже скорбят о былых горестях племени…
А ты меня прогони, мог бы ответить Волкодав, но не ответил, поскольку ни один правильный венн не станет говорить с теми, кого, может быть, доведётся убить.
Если бы там, на Светыни, не дожидались последнего родича пятьдесят восемь неотомщённых и неупокоенных душ…
Вот чем дело кончается, когда в очередной раз сворачиваешь с пути…
…Пещера. Дымный чад факелов. Мечущиеся крылатые тени…
«Побьют тебя когда-нибудь, – ворчит Гвалиор. – Изаступаться не буду!»
– Воистину щедрую Богиню чтит саккаремский народ, – кивнула мать Кендарат. – Ваша небесная покровительница знает, как сделать, чтобы хижина стала дворцом.
Вот уж чего Волкодав ни под каким видом не ждал, так это того, что мастер Гаугар окажется женщиной. Такую женщину не всякий день встретишь. А удостоившись, не скоро забудешь. Кряжистая седовласая раб…
Над каменной преградой в теснине вздыбился вал высотой в четыре сажени. Бурый, в грязных космах, неудержимый и страшный. Разгневанная река легко махнула через плотину. Камни величиной с сарай покатил…
– Ты была права, сестра, – сказал Гартешкел. По загорелой коже от уголков глаз разбежались тёплые лучики.
Дорога очередной раз повернула, следуя вдоль лесистого склона холма. Волкодав остановился. Впереди, между заросшими травкой неглубокими колеями, лицом вниз лежал человек.
Он звучал как будто очень издалека. И был каким-то… нечеловеческим. Волкодав не взялся бы объяснять, но от этого шелестящего голоса у него волосы чуть дыбом не встали. Дорогу совсем близко пересекли …
Теперь маленький лозоходец был свободен. Он вёл за собой мать и отца, и лунный свет уже касался их лиц.
Чья-то рука словно клещами впилась в плечо. Волкодав сбросил её и нырком одолел следующий шаг. По спине прочертила когтистая лапа, тянувшаяся то ли к корзине, то ли к нему самому.
– Друг мой, – удивился сын пекаря, – тебе случалось говорить перед людьми?..
– Потом они чают взрослости и жаждут себя испытать: а на что я осмелюсь? Один ловит слишком доверчивого кота… и обмазывает его горючим маслом для светильников. Другой успевает сдёрнуть с себя кафтан …
Иригойен растерянно озирался, стоя между двумя конными копейщиками. При виде Волкодава и остальных лицо юноши озарилось, но ненадолго. Что могли поделать его друзья против власти, перед которой он вр…
«Когда уже ты ноги как надо ставить начнёшь? – ворчит чёрный великан. – И дышишь, словно девчонке хочешь понравиться, а не врага сокрушить…»
Когда слева открылась расселина, выглядевшая вполне проходимой, Волкодав придержал шаг. А потом, подгадав, чтобы в его сторону никто не смотрел, – шагнул за большой расколотый валун и покинул дорогу.
Мать Кендарат ехала на ослике, Волкодав катил тележку. Среди поклажи, закутав лицо от пыли, спал Иригойен.
Волкодав старался катить тележку по возможности бережнее, избегая рытвин и камней. По крайней мере, Иригойен ехал домой.
Иригойен. Волкодав сразу вспомнил, как держал на руках умолкшего гимнопевца, а по жёсткому, словно гранит, лицу Гаугар катились непривычные слёзы. «Ты не сэднику, ты осёл, не стоящий своего облачения…
Пленник испуганно забился и зарычал, пытаясь противиться. Пальцы женщины едва заметно сдвинулись, усиливая нажим. Из глаз урлака потекли слёзы. Он глотнул раз, другой… Веки дрогнули и закрылись, судо…
Завершение тоннеля было не обязательно подгадывать к перекрытию русла, поскольку рукотворному озеру предстояло заполняться не один день, но рубщики спешили вовсю. Нижнюю часть каменной трубы уже выст…
– Пусть Матерь Луна дарует ей выздоровление, – искренне пожелал Иригойен. – Служанки говорят, она отнюдь не худшая из хозяек!
– Сын мой, – уже в воротах постоялого двора обратился к нему Гартешкел. – Ты оказываешь себя человеком не только порядочным, но также ловким и крепким. Скажи, нет ли у тебя намерения заработать немно…
Глыбы громоздились на бревенчатом настиле, с немалой хитростью подпёртом лесинами: наваливай сверху ещё столько же, и, пока не будет исчерпана крепость дерева, брёвна не обрушатся. А выдерни клинышек…
– Ладно, сегван, мы в расчёте. Благодаря тебе я теперь знаю, что к огнемётной машине нужно ставить не просто самых метких стрелков. Для этого следует выбирать наиболее решительных и хладнокровных. Не…
Босоногий вестник огляделся по сторонам. Между прочим, он был совершенно седым, а лицо покрывала густая сетка морщин, но в худом теле жила юношеская лёгкость. По обычаю своего народа он не носил штан…
…Если же стоять к Дар-Дзуме спиной, хорошо видно было строительство. Груды каменных глыб, с обеих сторон нависшие над ущельем, где внизу гремела река. Длинный прямой канал, у края садов нырявший в бо…
Саккаремской речью он владел с пятого на десятое. Он понимал, что умирает, и силился сообщить подоспевшим незнакомцам нечто невероятно для себя важное, но вот что?.. Пока Волкодав пытался сообразить,…
Я дурак, сказал себе Волкодав. Свободные обсуждают раба, как бессмысленную скотину, ибо считают себя безмерно выше невольника. Я уже исполнился враждебности к Муруге, а ведь утром он уважительно расс…
Так-то вот. Невольничий торг. И караваны, уходящие к Самоцветным горам.
– Эй, почтенные, а нам кувшинчик таких лимонов не продадите? – поинтересовалась она. И ворчливо добавила: – Вечно вся благодать достаётся детям мулов, живущим под безлунными небесами!
– Твоя Богиня могущественна, но и Заступница Саккарема умеет оградить Своё племя, – с достоинством ответила Айсуран. – Государь Менучер в самом деле ведёт бой с непокорными, так что многие боятся сюд…
Отгорел закат, и полная луна облила лес зеленоватым мертвенным серебром. Это был уже почти настоящий лес, сменивший мхи и корявые жилистые кустики высокогорья. Низкорослые, невероятно упорные сосенки…
Волкодав молча смотрел на него. Не ври, рыжеусый. Ты знался с ним не один день. Иначе объяснялся бы, как тот ягунец по-саккаремски.
– Говорят, – заметил он примирительно, – там, внутри холма, есть пещеры с самородным огнём…
– Я тебе разрешала выдыхать? – рявкнула жрица. – А ну, вдохни снова… Да не торопись, глупый, вот так… Теперь затаись, пока не отсчитаешь восемь ударов сердца… Выдыхать будешь, как вдыхал, только наоб…
– Мир по дороге, госпожа, – по-халисунски обратился он к незнакомке. – Ты идёшь одна. Если хочешь, мы проводим тебя.
Вечером в храм Богини сошлось на молитву небывалое количество народа. Когда толпа перестала помещаться даже во дворе, настоятель решил перенести службу на площадь. Там живо сколотили помост. Скоро на…
Но это оказался не прорыв воды, подточившей плотину, а нечто существенно более страшное. Люди обернулись, как раз когда мерный стон цората взвился погибельным воплем, потом резко оборвался – и древне…
– Три дня назад, – продолжала Мицулав, – один из молодых вельмож, друзей Нагьяра, пришёл с оцарапанной рукой и стал говорить, будто наш пёс слишком злобен и чуть не разорвал его безо всякой причины. …
– Если ты его песен послушать хотел, он тебя и так бы порадовал!
Ни в одном языке, известном Волкодаву, слово «ключ» не звучало величественно и красиво. Да с чего бы, если подумать? Ключ небось не стол и не ложка, изначально важные в человеческой судьбе. Люди прид…
На миг ему привиделись широкие перепончатые крылья, он подумал о могучих симуранах, привыкших перелетать такие долины, не слишком их замечая… Он погнал эту мысль прочь. Прошлое следовало оставлять в …
У его ног лежал заплечный мешок, удобный для пешего странника. Иригойен заметил, что к мешку уже присматриваются двое непотребной наружности бродяг, шатавшихся поблизости. Оба выглядели сущими громил…
– Боги создали нас, чтобы мы смотрели в небо, – сказала она. – Кто-то устремляет ввысь слово, как наш Иригойен…
– Да у кого она не мешаная? – искренне удивилась мать Кендарат. – Спроси любого, откуда повелось его племя, и тебе расскажут о юношах, которые пересекли море или бескрайний лес – и встретили незнаком…
– Вот ты, защитник чести сехаба… Можешь внятно поведать, что ты содеял?
– И вот наступило утро, – торжественно произнёс Гартешкел. – И с юга повеяло тёплым ветром, и смышлёный кот одной из хозяек приволок домой гуся, добытого на охоте. Дети сразу схватили пращи и побежал…
– Другие донимали бы комадара жалобами на бездарных помощников и нехватку снадобий, а она лишь огляделась и посмотрела, что у неё под руками, – с тихим восхищением проговорил Иригойен. – Она сказала …
«Каттай бы сразу сказал», – буркнул Пёс, и халисунец в кои веки раз с ним согласился. Все нынешние лозоходцы Шаркута не стоили одного темноволосого мальчика, умевшего звать сокрытое в камне. Каттай у…
И старика Гартешкела заберут родичи или земляки, уже сейчас, поди, ноги сбившие в поисках отставшего. (Волкодав плохо представлял себе, как они допустили, чтобы бессильный старик остался в одиночеств…
Они вышли наружу, и аррант бросил на руку воображаемый плащ.
– Кое-кто сказал бы на это, что слагать гимны можно и у печи, – покачала седой головой мать Кендарат. – А служение усматривать в том, чтобы люди не уходили с твоего порога голодными. Я видела разные …
Волкодав потянул носом. Ветер нёс запах гари.
Он было вскочил, но боль в сломанной ключице живо усадила его обратно.
– Вас накажут, – сказала мать Кендарат. – Ваши семьи… Оставь это нам.
В её руках свёрток выглядел невесомым, но топчан под его тяжестью жалобно заскрипел. Полетела в разные стороны мешковина… и маленький светильник озарил чудо.
Мицулав сразу вспомнила, как уходил муж, и схватилась за сердце. Десять лет назад всё было в точности так же. Среди бела дня и безо всякой вины. И пропал. И не доищешься правды…
Сын хлебопёка положил на пол древний меч, сдёрнутый со стены, и заткнул рот Гартешкелу куском золотой парчи, откроенным от облачения.
Он вздрогнул и обнаружил, что, оказывается, стискивает пятернёй левое плечо, а между пальцами течет кровь, густая и чёрная при луне. Скверная была рана. Из тех, что нескончаемо сочатся то сукровицей,…
Айсуран обняла их обоих, поцеловала каждого в лоб и заплакала.
– Он не думает, – мрачно проговорил Волкодав. Помолчал и вдруг добавил: – Думать трудно. И больно.
– Глыбу для теперешнего шулхада привезли в самом начале правления. Теперь её режут и полируют, и мастеров никто не торопит, чтобы не поторопить и жизненный срок государя. Заканчивая труд, камнерезы о…
Может, я оказался нерадивым учеником?.. Мхабр тоже меня всё время ругал. Но он хоть не прогонял меня, пока сам не шагнул в Прохладную Тень…
Волкодав развернул свой подарок. Иригойен взял блюдо, и его глаза подозрительно заблестели.
На вершине холма собирались выжившие, все, кто сумел выбраться или был вытащен из обломков. В самом низу склона, на стороне, противоположной горной стене, Рыжий принюхался к продуху в глиняной крыше …
И вот теперь они лежали один на другом, зажатые под рухнувшими камнями. Динарк слышал, как у напарника колотилось сердце.
Тучи у них над головами озарила изнутри лиловая вспышка. Ослепительно-яркая – и почему-то беззвучная.
Потом людей стало укачивать, словно на корабле в бурю.
– Так чего ради ты полез не в своё дело, малыш?
А она-то с неудовольствием наблюдала, как чужеплеменник марал угольком чистую стену…
Для шулхадов и высших вельмож Посмертные Тела ваяли только в граните. Это далеко не самый нарядный и дорогой камень и к тому же сущее проклятие в обработке, но он вечен. Слоистый малахит не выдержит …
– Ты же не побоялся пойти работать под землю, когда рубили водовод.
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корп…
…Волкодав натянул сухие штаны, повесил отжатые на ивовый куст, уселся под сосной и начал правильно дышать, отсчитывая по восемь сердцебиений. Каждый вдох отзывался глухой болью в груди, на выдохе упо…
– А если подумать? – спросила мать Кендарат.
– Ты называешь, – обращаясь к Бизару, медленно проговорил вейгил, – смирным человеком чужеземного жреца, явившегося к нам насаждать веру своих предков? Тех самых, что некогда залили Саккарем слезами …
Волкодав не спрашивал, но как-то само собой стало ясно, что Гаугар вела их к Освободителю.
Волкодав плыл сквозь тёмную дыру в земле, заполненную водой. Впустить и выпустить тайного гонца, но погубить любого подсыла… Наверняка это решётка. Опускная решётка-гирса, кованая, с толстыми прутьям…
Тело в самом деле сотворило… что-то. Помимо рассудка и осознанного намерения. Оно просто ответило на брошенный вызов. И разум тщетно силился вспомнить, как именно.
Если верить слухам, плата, честь честью отсчитанная зодчему, едва не проломила дно телеги, запряжённой мохноногими тяжеловозами. Кермнис Кнер с помощниками и охраной сели в сёдла и выехали на дорогу,…
– Мир тебе, святой брат, – сказала жрица. – Я тоже следую за Луной, хотя моё поклонение несколько отличается от твоего. И я прошу тебя ради нашей общей Владычицы: не торопись! Здесь во имя Лунного Не…
Оттуда, где начинались осыпи, было хорошо видно, что изначально Дар-Дзума строилась в низменности, где были впервые найдены залежи глины. Старые выработки давно превратились в блестящие под солнцем п…
Всё же на лице Кинапа читались неутолённая боль и скрученная узлом гордость отца и мужчины. Может, он вправду взялся бы спорить, но в это время вперёд вышла Айсуран. Иригойен с Волкодавом сразу опуст…
Волкодаву сразу захотелось узнать имя сына рабыни, проданного в халисунской столице, но он не знал, как об этом спросить, и так ничего и не сказал. Ладно, успеется. Битва, в которой его или Иригойена…
– У меня была небольшая, но всё же надежда, что Мавут призадумается, встретив человека сильнее себя, идущего по иному пути… – Мать Кендарат посмотрела на спящего Иригойена и улыбнулась. – В этом маль…
Хозяин смотрел на них, досадливо морщась. Тонкокостный, словно изнутри светившийся халисунец показался ему добрым малым, но вряд ли неутомимым работником. Второй, уроженец неведомых земель, за время …
Предводитель резко обернулся к товарищу, и тот пристыженно смолк. Названный комадаром расстегнул шлем, повесил его на луку седла, спрыгнул с серой кобылы и, тяжело хромая, подошёл к горцам. Рослый, д…
– Нам нужно обсудить твоё щедрое предложение, благородный Саал, и взвесить наш кошелёк, – с достоинством наклонила голову мать Кендарат. – А теперь, если ты не против, я всё же взглянула бы, нельзя л…
– У нас говорят: горе народу, чья память коротка, словно овечий хвост. Это и не народ вовсе, а стадо, живущее одним днём, без прошлого и без будущего.
– Этот бедняга попросил нас передать его родичам свиток, – сказала мать Кендарат.
У хищного летуна были сильные челюсти и очень немаленькие клыки, раза в полтора крупнее кошачьих. Однако он так и не пустил их в ход. Вместо того чтобы отворить жрице кровь, Мыш рванулся следом за Во…
– Одно из многих, славящих Богиню и именующих себя саккаремцами, – пояснил Гартешкел. – Двести лет назад, во дни Последней войны, мергейты, наводнившие пределы этой страны, по обыкновению всех воинск…
Полная луна светила по-прежнему ярко, бросая резкие тени. Нападавшие – а их было действительно двое – показались венну неразличимыми близнецами. Из таких в Самоцветных горах получались надсмотрщики. …
– В город, – обрадовалась мать Кендарат. – Хоть узнаю, прислушалась ли к моим советам госпожа Саал!
– Они вправду сыновья добрых родителей, но я им не мать, – рассмеялась жрица Кан Милосердной. – Мы держимся вместе потому, что этого пожелала судьба.
С неба протянулась тонкая струйка золотого огня и слизнула древний меч прямо из рук халисунца. Иригойена отшвырнуло прочь, он закричал не хуже могильного вора, волосы встали дыбом и окутались искрами…
– Скажите кто-нибудь этому храбрецу, – проговорил он сквозь зубы, – пускай спустится туда на верёвке и поглядит, замкнуло ли реку. А потом портки свои нам покажет…
Пёс судорожно выгибается, разучившись дышать. Руки немеют, железный лом падает на пол. В тесном забое звон нестерпимо бьёт по ушам.
– Мало весёлого в твоей повести, добрый старейшина, – сказал Иригойен. – Однако я всё равно назвал бы такой народ очень счастливым. Ведь ты рассказываешь нам о матерях, ставших отважными ради детей, …
– Я обещал тебе настигнуть урлаков, – потирая больную ногу, сказал он Кинапу. – Теперь, благодаря твоей почтенной матери, я сделаю это не с маленьким отрядом, а со всем своим войском. Во имя Крови и …
Воины под началом Фербака все были смекалистые, как на подбор. Кто-то уже принёс третий тюфяк и осторожно уложил Божью путницу. Она показалась Фербаку совсем бесплотной, черты лица заострились.
Женщины хлопотали у нависающей скалы, месили тесто для хлебных колбасок и обсуждали, какую закваску лучше брать с собой в дорогу. Изюмную, хмелевую или на сыворотке. Волкодав чуть не хмыкнул. Он-то з…
Все набольшие слоёными булочками объелись, посетила Волкодава неподобная мысль. Он уже знал, какого стражника отшвырнёт первым, каких – потом, если Иригойена всё-таки придётся отбивать силой. Неясно …
– Не буду врать тебе, утверждая, будто мы живём прямо на ведущем туда большаке, – сказал Гартешкел. – Край наш, как я уже говорил, расположен достаточно уединённо. Однако часть пути нас в самом деле …
Обрывистый останец, над которым высились изваяния, располагался в полутора верстах от реки. Волкодав старался держаться рядом с Иригойеном, но тот, к некоторому удивлению венна, шёл едва ли не веселе…
Вот ведь забавно. Тело с самого начала словно прикинуло, далёк ли путь кругом озера, и взялось сохранять силы. Ты очень мудрое, тело. Ты пытаешься удержать в себе жизнь, но тебе хочется притулиться в…
– Здравствуй, почтенный, – сказал Волкодав. Теперь он мог сыскать в себе достаточно разговорчивости, чтобы первым обратиться к незнакомому человеку и завести с ним беседу. – Ты, верно, сам грамотный……
Там даже поставили стражника, вменив ему в обязанность запалить дымный костёр, как только вода вплотную приблизится к жёлобу.
– Мы здесь трубы закапываем, а другие бьют ход в горе, чтобы воду забрать.
Волкодав попытался прикинуть, сколько халисунских тюков некогда заплатили за него самого. В точности подсчёта он не был уверен, только в том, что цена была смехотворная. Должно быть, самый дешёвый ра…
Больше он ни за что не поверит её жалобам на казнящие холода, любезные только детям вечной зимы!.. Кухонные мальчишки глазели на неё, забыв, зачем вышли. Она невозмутимо совершала утреннее правило, с…
Ощутив, что слабеет, он вынырнул. Только так и поймёшь, что человек может седмицами обходиться без пищи, днями не пить воды, но вот без воздуха…
«Тьма беспросветная, – неверным голосом выговаривает халисунец. – Нечестивый побег колючего куста, запустившего корень в ежиху! Не моги помирать, слышишь, не смей! Мхабр, смолёная шкура, отвесь ему п…
Она облюбовала подходящую стропилину – ею в отсутствие хорошего строевого леса служила неокорённая жердь, – и, вытянувшись повыше, насколько позволял рост, устроила на ней Мыша. Тот снова ощерил зубы…
«Этот больше не работник, – покачал головой старший надсмотрщик. Он был опытен и мог отличить временное нездоровье крепкого раба от воистину последней болезни. Он деловито добавил: – Надо заменить».
– Эй, нардарцы! – снова закричал чернокожий. – Я слышал, вы были когда-то племенем храбрецов! Ваши предки в сражениях взяли эту страну, а вы боитесь даже деньги проспорить!
Он лежал на неровном полу, а над ним на четвереньках стоял Пёс. И кажется, удерживал глыбу, готовую переломать кости обоим.
Знать бы ещё, случится ли мне когда попробовать настоящего хлеба, потому что правильный хлеб на ржаной закваске пекут только на правобережье Светыни, в западных чащах…
– Степная река изменила течение, и дереву перестало хватать влаги, – погладив пригревшегося на коленях Мыша, сказала мать Кендарат. – Оно могло поискать для себя подземной воды, но поступило иначе. О…
– Враги шада, – едва ли не впервые упустив почёт «солнцеликого», сказал другой мужчина. – Я слышал, их рога поют «Торгум, Торгум» в честь старшего Хума, замученного в мельсинской тюрьме.
Вот, стало быть, о каком кручёном листе вёл речи погибший!
Волкодав представил себе измученных женщин, некогда бредших этой же дорогой. Детей с прямыми мергейтскими волосами, по очереди нёсших на руках домашнего кота. Старшие наверняка советовались, не съест…
Обратно в дом вдовы Иригойен еле доплёлся. Ноги подкашивались, земля с небом норовили поменяться местами. Мать и дочь собрали поздний ужин, но от запаха съестного халисунца замутило, да так, что едва…
Собственно, название города означало просто «Кирпич-на-Гарнате», поскольку, если верить легенде, именно здесь халисунцы когда-то взялись строить из кирпича. Они и до сих пор это делали, и делали здор…
Дорога, по которой мерно постукивали деревянные колёса, тоже имела весьма мало общего с горными тропами северного Саккарема. Додревний народ, оставивший по себе лишь очень смутную память, вымостил её…
Только, в отличие от жены, Кинап скорее выглядел озадаченным. Белоголовый сын наследных врагов – и бродяга с внешностью и повадками висельника. Очень неплохо…
Драться с каменотёсами никому не хотелось. Это небось не домашних рабов, прокравшихся поклониться Освободителю, взашей из Садов выставлять. Одна Гаугар чего стоила. Если она ввязывалась в кабацкую др…
Войско собиралось. У костра один за другим объявлялись молодые стрелки. После боя их осталось шестеро, остальных сгубило слишком безрассудное молодечество. Четверо выживших надумали остаться с Тайлар…
Волкодав снова посмотрел на женщину с посохом. Та обводила глазами осквернённую смертью полянку возле скалы и… сокрушённо покачивала головой.
Разбойнику въехал в подгрудок стенобитный таран. И превратил его лёгкие в мокрую тряпку, более не способную вбирать воздух. Обидчик женщин отлетел в сторону, роняя копьё. Однако он был куда крупней к…
Сам настоятель не пел, потому что его тотчас скрутило бы кашлем. Он лишь размеренно кивал головой, как бы задавая лад хору, и время от времени грозил пальцем молодому послушнику. Тот никак не мог сох…
Иригойен нахмурился, стянул шапку, поклонился и пошёл к стене.
Не надеясь выговорить внятный ответ, Волкодав мотнул головой в сторону тропки.
…А в остальном деревня была самая обыкновенная. Серенькие саккаремские мазанки, в которых, по мнению венна, не зимовали как следует, а с грехом пополам коротали гнилые здешние зимы. Они тянулись вдол…
Вот раздался громкий хлопок. Мыш ударил крыльями, глыба содрогнулась. Волкодава с удивительной быстротой вытащили наружу. Если бы он ошибся, делая скол, камень мог просесть, и тогда венна не спасло б…
– Понял, – сказал Волкодав. – Только не понял как.
Даже огнепоклоннику, гнушающемуся есть рыбу, не прожить совсем без воды. В Рудой Веже она, конечно, была. В одной из природных пещер, приспособленных для человеческих нужд, пробивался сильный родник.…
– Такое есть только в великих и славных городах, и то не во всех, – заверил чернявый.
– Да, когда-то я назывался сехаба, – фыркнул чёрный боец. – Теперь я – сын Владыки, а то, что было раньше, растоптали гаяры! – Всё же замечание Иригойена не оставило его совсем равнодушным. Он воинст…
– Судя по тому, как свободно ты рассказываешь о том, что зиждит спокойствие и достаток вашего племени, добрая Айсуран, перенять подобное искусство может лишь имеющий золотые руки и чистое сердце. А т…
Он снова был один, и ему это нравилось. Это было правильно и хорошо. Так тому и следовало быть.
– Раз уж твой варварский ум сумел возвыситься до понимания языка учёности и поэзии, – не обращая на них внимания, кивнул Кермнис Кнер, – я расскажу тебе, неблагодарный сегван, что я творю. Вернее, чт…
Иригойен и Волкодав, не сговариваясь, уставились один на другого, и на сей раз венн увидел в глазах халисунца что-то вроде вызова. Стало быть, речь шла не о том, чтобы унаследовать виноградник, десят…
Волкодав скосил глаза посмотреть, есть ли ещё у него левая рука, и увидел, что порошок запер кровь, покрыв рану тугой пузырчатой плёнкой. Лекарка поддела её ногтем. Корочка отвалилась вся целиком, ос…
Волкодав остановился у края обрыва. Ручей с разбегу вылетал в пустоту и цельной струёй рушился вниз. Падая, прозрачный столб постепенно вспухал и дробился, разлетаясь белыми звёздами. До реки, рокота…
Волкодав огляделся. Стало ясно, что с направлением он не прогадал. Перевалить ближний хребет, вовсе не выглядевший неприступным. Потом, если повезёт, ещё вон тот и…
Мать Кендарат обняла голову беглеца и потёрлась щекой о его щёку.
– Я умру, – узнав склонившегося к ней Фербака, спокойно выговорила имури. Щёки у неё были пепельно-серыми вместо смуглых, на губах пузырилась кровь. – Скажи Хуму: шад иррт…
В Халисуне было принято воздавать почести мёртвым.
– Не сочти праздным моё любопытство, достойный сын Саала, но не скажешь ли, в чём состоит нездоровье госпожи? Я странствую во имя Кан Милосердной, и людям кажется, будто я кое-что понимаю в лекарском…
– Ты сказал, брат мой… Отпустите халисунца.
Люди комадара валились с ног от усталости, но, когда Тайлар Хум приказал всем рыть вместе с горцами могильную яму, ни один даже не заворчал. Может, потому, что предводитель, сбросив кольчугу, первым …
– В чём же чудо вина, столь пришедшегося по вкусу солнцеликому шаду? – спросила любознательная мать Кендарат. Подумала и добавила: – Надеюсь, ты понимаешь, почтенная, что мы не подсылы, явившиеся выв…
– Кто обладает оружием мысли, тому незачем идти в бой, варвар. Разве учёный хозяин, которому ты служил, не преподал тебе этого?
Волкодав обернулся, вскидывая голову. Жрица из Вечной Степи, где дождь-то какой следует шёл раза два в году, притом не иначе как по всенародной молитве, взялась объяснять венну, выросшему в краю рек …
В Дар-Дзуме дождей по-прежнему не было, но в горах за Шрамом ночь от ночи всё упорнее гремело и полыхало. Люди бережливо тратили воду, запасённую в больших кувшинах, и ждали, когда река наполнит ущел…
– Я не сегван. Я просто знал одного из славнейших в вашей стране.
Она замолчала и, взяв длинную палку с поперечиной на конце, снова начала ворошить половинки желтослива, полупрозрачные от жаркого солнца. Она так долго не произносила ни слова, что Волкодав понял: о …
«Тихо! – снова вмешивается Гвалиор. – Не то всех сейчас разгоню!»
Юноша остановился. Он тяжело дышал, лицо вместо смуглого казалось жёлтым, как воск.
Языкатые соседки потихоньку посмеивались над Мицулав.
Вернувшись к костру, странница извлекла из перемётной сумы горшок и сняла с него крышку. Волкодав уловил тёплое дыхание подошедшего теста. Оторвав кусочек, женщина ловко скатала в ладонях колбаску и …
По его рассказам Волкодав представлял себе Сады совершенно иными. Гораздо более величественными и таинственными. Воображение рисовало ясную синеву ночи, бесчисленные жертвенные огни, ветви цветущих в…
– Прежде чем так уверенно что-либо утверждать, сын мой, давай присмотримся к тем, кто привёл тебя и других уличан ломать мои ворота. Я вижу перед собой жрицу из-за гор, наверняка состоящую в родстве …
– Ладно, – сказала мать Кендарат. – Оставь ему шатёр, Иригойен, ночью снег может пойти.
Ну конечно. Ясноокая и Радость-для-Взора. Усмешка Богини становилась всё очевиднее. Быть может, идя по кривой улочке Висельников, Айсуран засмотрелась на двух малюток-близняшек, только что привезённы…
Волкодав принял корзину. Дышащий, горячий пирог показался ему живым существом. Поудобнее перехватив ношу, венн двинулся за порог. В глаза тотчас ударил чадный факельный свет. Волкодав прищурился…
Стрелок поспешно разжал руку, уже нашедшую спусковой рычажок.
Они сидели у костерка, присматривая за башмаками и кожаными рукавицами, развешанными на кольях. В котелке над углями томился свиной жир. Позже мать Кендарат добавит к нему щепотку одного из своих пор…
Парни, изначально спускавшие горшечника вниз, смешно повалились один на другого. Отскочивший камень размозжил крепкую бечеву.
– Мванааке – это далеко? – спросила мать Кендарат.
Сейчас Кнер стоял, воздев руки, повыше каменной груды. Рядом с ним ждали рукотворного обвала знатные люди Дар-Дзумы. Вейгила дюжие работники доставили в кресле, его сын Нагьяр и другие вельможи прибы…
Все гонцы у Тайлара были одинаковые, как братья. Невысокие, очень смуглые, жилистые и в неизменных ярко-красных рубашках. Чем и кому досадил маленький захолустный народец имури, никто толком не знал,…
– У нас, – сказал Волкодав, – говорят так: если сам напортачил, на советчиков не пеняй.
– Ещё бы! – ответил Кермнис Кнер. – Как только я сброшу камни, обратного пути не будет. Простому народу свойственно бояться необратимого.
«Если ты так хочешь, пошли», – буркнул Волкодав и сразу принялся гадать, правильно ли поступил. Он опять вознамерился сойти с дороги, которую наметил себе изначально. До сих пор судьба ему этого не с…
Вот уж чего Волкодав на его месте нипочём бы не сделал.
Верный ослик смирно стоял за кустами в десятке шагов от задней двери храма. Туда Волкодав, скрипя зубами, как-то доплёлся, но это было и всё. Сесть верхом он уже не смог. Обмяк и свалился окончательн…
Калитку открыла женщина лет на пять постарше его самого, и он мгновенно узнал её черты: выражение глаз, губы, форму лба… хотя никогда прежде не видел. Он узнал женщину, потому что помнил мужчину.
– В том, что наш город оставил праведное служение и, прельстившись сладкими песнопениями, обратился к чужеземному поклонению, виноват только я, нерадивый и недостойный, – скорбно продолжал жрец. – Я …
– Велик и славен Владыка Мавут!.. – вскинув обе палки над головой, заорал победитель.
Иные склонны утверждать, что некогда великий и воинственный Халисун попросту захирел, хмыкнул про себя Волкодав.
Видели, как большой серый пёс, рыча, выхватил из рук дочки ростовщика младенца в пелёнках, и вся семья, уже собравшаяся прятаться в погребе, с криком устремилась в погоню.
Я семь лет камни рубил, я знаю их норов, мог бы ответить ей Волкодав. Ваша горная стена до сих пор стоит только потому, что раньше вода сразу бежала в реку, падала в ущелье и текла вниз. Теперь реку …
– Ты добра и вкусно кормишь меня, и в этом честь.
– Малыш, мы с Серым устали и не хотим лезть в эту гору, – сказала жрица. – Я с рассвета в седле и уже опасаюсь, как бы не рассыпались мои старые кости… Отведи-ка ты нас сперва на хороший постоялый дв…
– А я из Нарлака, – сказал привратник. – Из Фойрега.
«Ты моих родителей не срамословь!» – рычит в ответ Пёс. Бить калеку он, конечно, не станет, но и спускать ему не намерен.
– Я знал её сына. Каттая, – хмуро глядя себе под ноги, продолжал венн. – Его отец, каменотёс Хетар, тоже родился невольником. Он погиб, когда везли Посмертное Тело прежнего шулхада. Каттай умел слыша…
Мысль о том, что кроткого песнопевца сейчас засадят в подвал, предназначенный для убийц, бросила Волкодава вперёд и заставила сунуть в щель руки. На каторге ему случалось останавливать и заново разго…
Мужчины начали кивать. Кое-кто из них, подобно Кинапу, ездил даже в Мельсину, но большинство не выбиралось из дому дальше верхних пастбищ и заветного виноградника. Тем не менее люди знали, что у озер…
…А пустым ульем, из которого вытряхивают затихший рой…
А пока он просто шёл, поддерживаемый неведомо какой силой, и вся воля уходила только на то, чтобы сделать ещё один шажок и не упасть. Перед ним проплывали мутные пятна каких-то лиц, но он не мог даже…
Пешая рать комадара Байшуга стала неотвратимо распадаться на две неравные части. Одну постепенно разворачивало к прибрежному болоту, навстречу засевшим там пращникам. Другая двигалась в сторону ловчи…
– Если верить ветхим книгам, что я однажды нашёл на чердаке храма, нечто подобное водилось у нас задолго до падения Камня. Тогда мы кочевали в степи, находя дорогу по звёздам. Как я понял, в то время…
На самом деле они тратят время, отпущенное для сна. В забой едва проникают из штрека отсветы факела. Их едва хватает на то, чтобы зажигать блёстки в неровных жилах златоискра, вьющихся по стенам и по…
– Ты прекрасно рассказываешь, – заметила мать Кендарат. – Не всякого приятно слушать так, как тебя.
– Доволен ли ты, наместник? – прилюдно обратился к вейгилу аррант.
– Если впрямь дойдёт до беды, люди могут решить, что это ты, пришлый человек, не в добрый час молвил. Не все же знают тебя, как я, ещё коситься начнут. Я просто поделюсь с женой Бизара и другими сосе…
Волкодав молча стоял рядом. Слова вроде тех, что произнесла мать Кендарат, он придумывал бы до завтра. Только в словах он не очень нуждался. Он просто знал, что надсмотрщики прикоснутся к товарищам п…
«Мхабр!.. – из последних сил хрипит умирающий. – Как тебе… песня?»
Двадцать лауров, задумчиво повторил про себя Волкодав. Сколько это в хлопковых тюках, по халисунскому счёту?..
– Это страшная работа, но и благочестивая, – рассказывал Иригойен. Названый брат уговаривал его пожить, однако гимнопевец решил не отставать от друзей. – Раньше лямку возлагали на себя харраи, провин…
– Странно, – задумался Иригойен. – Саккаремцы очень любят квашеное и солёное. Еда в здешних харчевнях долго казалась мне пересоленной, а другие посетители ещё ворчали на стряпух, ругая их жадность. З…
Надежда заработать шестьдесят три серебряных лаура, приведшая Волкодава в деревню могильных воров, в итоге лишила его всех пожитков – вместе с мешком, куда он их заботливо сложил. Уцелел, прикрытый н…
– Моего племени?.. – только и нашёлся переспросить венн.
Снаружи поднялся какой-то шум, послышались громкие голоса.
Лицо человека между тем прояснилось, он улыбнулся, пробормотал нечто невразумительное, почему-то отрицательно мотнул головой, его пальцы поползли к горлу, но добраться не успели. Глаза остановились. …
Руки мальчика завозились в длинной пёсьей шерсти. Он никак не мог расстегнуть тяжёлый ремень.
– Ты ещё калачи им спеки, – посоветовал Иригойену Волкодав.
– Лучше подумай, как нам понравиться, – хохотнул второй. – Тогда мы тебя, может, и не добьём…
– И мне, и мне! – раздались вдохновенные голоса.
Можно бить колуном по полену. А можно – поленом по колуну. Итог будет один: полено расколется.
– Если ты права, я, наверное, тоже не сохранил вручённого свыше…
Этих слов Волкодав почти не услышал. Впереди возникла решётка. Он рванулся к ней бешеным звериным прыжком, напролом сквозь тяжёлые кнуты мокрого снега. Он с невероятной ясностью видел преграду. Кажды…
Ратники Байшуга приближались. Волкодав почувствовал, как вспотела рука на копье, и поудобнее перехватил древко.
– Ты всё верно поняла, госпожа. Мне сказали: грех роптать на звёздные свитки, испещрённые непостижимыми письменами судеб. Уж не вздумал ли ты печься о правнуках тех, кого некогда повергло оружие Хали…
– В Дар-Дзуме будет новый храм, – сказал он. – И новый настоятель, украшенный знаками святого служения…
– Ты сказал! – медленно и значительно выговорила она. – Я не бывала в Халисуне, но почему-то не думаю, чтобы у вас очень любили вечно обиженных. А я, право, не припоминаю, чтобы кто-то так носился со…
Утром он проснулся от негромкого постукивания камней. Открыв глаза, Иригойен оценил положение солнца и пришёл в ужас. Волкодав наверняка давно уже рубил песчаник в тоннеле, Мицулав с Шишини и матерью…
Лютая резня не затягивается надолго, потому что у человеческой души есть предел. Изначальный напор воинов шада постепенно иссяк, а потом они и вовсе откачнулись назад. Их старшины примеривались к нам…
Несколько раз поодаль разливался факельный свет. Это обходила владения мёртвых ночная стража Садов. Копейщики вовсю зубоскалили и орали непотребные песни. Они не хотели никого оскорбить, им просто бы…
Старуха поздоровалась с матерью Кендарат по имени, едва та перешагнула порог. Волкодав оставил женщин обсуждать свойства трав и вышел наружу.
– Не про твою честь плюшки! Это внукам моего господина!
Мой дедушка зашиб хлебной лопатой подсыла… – вспомнилось Волкодаву.
Они уже нашли заднюю дверь, через которую те, вероятно, должны были войти, но что с того? Спрятаться негде, значит, придётся сразу давать бой. А там будь что будет.
«А твоя семья почему тебя не выкупила? Ты был непочтительным сыном? И с чего это я должен держать ответ перед тобой, мальчишка?..»
– Нет, – глядя на Кинапа, зарычал Волкодав.
Проморгавшись и поняв, что всё кончилось, Волкодав увидел на своих кулаках кровь. И правая скула онемела, рассечённая ударом. Девчонка, полуживая от страха, съёжилась на остатках затоптанного ковра. …
Тем не менее копьеносец временно перестал быть угроз ой. Волкодав крутанулся навстречу второму. Он сделал это как раз вовремя, чтобы уловить движение руки, заносящей дубинку. Урлак действовал не по о…
– А я уж было решил, что твой ученик – тот другой, с заплетёнными волосами…
Бизар всё пытался встать на скалу, но влажный камень не давал опоры ступням. Делать нечего, гончар поднял кувалду, отчего его сразу повело в сторону, сотворил краткую молитву Богине Заступнице – и уд…
Улица выглядела совсем пустой. Волкодаву это не нравилось. В приличной веннской деревне, обители крепкого рода, навстречу приезжему сразу высыпали бы стар и млад, обняли родича, повели в тепло – корм…
Отцовская кузница, где больше не поют весёлые молоты, стоит за ручьём, её отсюда не рассмотреть. Мамины волосы перепутались с травой по ту сторону общинного дома. Щенок не знает, удалось ли спрятатьс…
– Слушай, венн, что скажу, – раздался рядом голос, похожий на человеческий.
– Не люблю этого хорька, – нахмурилась Гаугар. – Он всегда нас здесь встречает. Рано или поздно мои ребята начинают играть на будущий заработок. Каждый хочет привезти жене побольше, но в итоге мне пр…
«Я никогда не пробовал нардарского хлеба», – с надеждой проговорил Иригойен.
Когда всё начиналось, сколько я отводил себе времени, чтобы добраться туда? Самое большее год. Смешно даже вспомнить.
Приказчики засмеялись, а Волкодав вспомнил халисунца Динарка. Вот кто умел ругаться так, что надсмотрщики в забой ходили послушать. Сколько ему было лет?.. Рудничные подземелья быстро делают молодых …
Дом Саала Тейекена, хозяина Арзуни, стоял в самом низу крутого и длинного спуска. Плохое расположение, решил Волкодав. Действительно, на створках ворот и на камнях забора виднелись отметины. Кто-то п…
И откуда эти двое взялись на её старую голову? Один не щадил себя в мирских трудах, другой – в усилиях духа, обращённого к Небесам. А ей самой – ей-то какой урок хотела преподать Кан Милосердная?..
Только у венна и жрицы здесь не было обширной семьи, о которой невольно задумывается человек, взявшийся противостоять власти.
– Моя жена нынче не расположена к беседам с гостями. Она… слегка приболела.
– Грамотный? – засмеялся торговец. – Нет, друг мой чужеземец, такой премудрости я не удостоился. Но конечно, прежде, чем предлагать правоверным такую особенную посуду, я посоветовался с боговдохновен…
Может, он даже не слишком кривил душой. Плохо было то, что домой его принесли на руках.
– Я вырос в этом доме, – заикаясь, произнёс Иригойен. – Я в нём каждый кирпич знаю, от чердака до подвала. Помню, где мальчишкой смешную рожицу выцарапал… Как мамины серьги в саду под кустом спрятал……
Было видно, что нетерпеливому изобретателю начал надоедать этот спор.
Думай теперь, возвеличенный шадом военачальник, куда посылать конницу!
Во взгляде наместника появлялось подобие жизни, только когда поблизости появлялся Ирги.
Молодой халисунец чуть не налетел на остановившуюся тележку. Волкодав, чей черёд был её катить, смотрел на старика, сидевшего на обочине.
Железное остриё обдирает ржавчину с ошейника мономатанца. Летят искры.
Волкодав молча вышел из-за камней. Девушка начала оборачиваться, но он уже миновал её, убирая себе за спину. Рожи нападавших стали запоздало меняться, сквозь глумливую угрозу пополам с похотью прогля…
Волкодав начал проталкиваться в ту сторону, даже не подумав, что Фербак может обрадоваться ему куда меньше, чем он – Фербаку…
– Кто она? – тихо спросила мать Кендарат.
Волкодав отвернулся. О том, что с ним случилось, дома сказали бы: отправился по шерсть, да вернулся сам стриженый. Ему было стыдно.
– А что я должен был сделать? – спросил он затем.
Едва ли не на первом же постоялом дворе, где матери Кендарат пришлось развязать кошель, двое мужчин без сговора пошли к хозяину спрашивать, не найдётся ли работы.
Гаугар следила за ней, слегка приоткрыв рот. Волкодаву пришлось тронуть мастера за локоть.
– Зябко-то как! – сказала она и выдохнула облачко пара. – Смотрите, солнце уже скоро взойдёт. Вставайте, почтенные, разведём пожарче огонь да съедим что-нибудь, прежде чем трогаться в путь!
Женщина была в зрелых годах, крепкая, дородная и бесстрашная. Венн вдруг представил, как она, небось, потчевала на этой же кухне надсмотрщиков Ксоо Таркима во главе со свирепым Харгеллом. И без разду…
– И тебе поздорову, – отозвалась она погодя. Очень неспешно и обойдясь безо всякого «господина».
– Всё куда проще, почтенная госпожа. Даже мергейты Гурцата Жестокого понимали вкус вина и его цену. Дело в том, что Богиня вырастила дивную лозу, дающую урожай только в нашей долине. Если увезти чере…
Она по-прежнему держала в руках Нелетучего Мыша. Тот больше не кричал, но всякий раз, стоило ей чуть утратить бдительность, делал рывок, пытаясь вывернуться и удрать.
– Ты куда, малыш? – удивилась она, видя, что Волкодав начал вставать. Спросила так, словно имела на то полное право.
– Нет, вождь Мавут живёт сам по себе. Он не враждует с Марием Лауром и не зарится на его земли. Мавутичи говорят, он лишь призывает к себе взыскующих силы. К нему идут те, у кого не осталось ни родни…
Волкодав шагнул через порог, на ходу засучивая рукав. Нагнулся за Мышом и сел на корточки перед Фербаком. Тот уже ждал его с заветной скляночкой и ножом наготове.
Венн снова посмотрел на её русоволосого спутника. Пожалуй, тот был тоже красив. Но не столько чертами лица, сколько разворотом плеч и осанкой человека, готового к предельному усилию духа и тела.
– Я ходила помолиться у святой могилы неподалёку, – тихо ответила Айсуран. – И мне даже показалось, что Богиня, Зрящая на Лозы, меня услыхала…
А ведь я целый год обдумывал это путешествие. Вероятно, только затем, чтобы с самого начала всё пошло не по замыслу. Я с первых же шагов заложил крюк далеко в сторону. Да ещё и прислушиваюсь на ходу,…
К тропинке выбегал ручей, бравший начало у края ледников. Однажды встретившись, они более не расставались. Тропка по-женски рассудительно, явно зная, куда направляется, вилась между скалами; ручей то…
И немедленно усомнился, правильно ли исчислял собственный возраст. Уже сравнялось? Или только к зиме?..
Далеко ли до выхода? В какой он стороне? Будут ли разбирать этот завал – или оставят как есть, признав-таки наконец жилу пустой?
– По ночным горам! – неодобрительно качнула головой Кан-Кендарат. – В одиночку! Должно быть, зря врут люди, будто в ваших краях не слишком спокойно?
Не всякий вельможа или богатый купец удостаивался такой красоты.
– Мы наслышаны от общих друзей о гостеприимстве этого дома, – сказала мать Кендарат. – Свидимся ли мы с его благородной хозяйкой?
– Твой дом тоже такой? – повернулся венн к Иригойену.
Волкодав честно попытался представить. Не получилось.
Волкодав вздрогнул и понял, кого она видела перед собой. Законченного лиходея со сломанным носом, выбитым передним зубом и уродливым рубцом на щеке. Висельника, как-то увернувшегося от петли и решивш…
– Значит, ты просто не умеешь дышать, – вздохнула Кан-Кендарат. – Ну-ка, затаи дыхание. Прямо сейчас.
Поначалу Кинап решил, что его мать лишилась рассудка, но душа виноградаря была уже невосприимчива к этой новой боли. Он только что вытащил из-под рухнувшей кровли тело отца. Седая голова старика была…
– Бывает, плод в утробе забирает на себя всю отраву, но в этот раз вышло наоборот, – сказала она. – Тело матери защитило ребёнка. Полагаю, Дильбэр в должный срок воздвигнет родильную перекладину, и м…
В затылок потянуло холодным ветром. Он отрицательно покачал головой.
Но пока спасённым не до того. Серый Пёс лежит под стеной и выглядит хуже смерти, и калека Динарк хлопочет над ним, попеременно жалуясь и бранясь и что есть силы разминая ему голени. Пёс не откликаетс…
Ещё он думал о том, что нынешний ночлег вместе с халисунцем и жрицей вполне мог оказаться последним. Я ведь пришёл сюда не ради знаменитого храма или баснословных ключей, текущих крутым кипятком. Зав…
– Молитва не помешает, – кивнула жрица. – Но Та, Которой мы служим, ждёт от нас дел. Никто не обрадуется больше меня, если окажется, что я поглупела от старости и совсем разучилась видеть людей. Тогд…
Пока Волкодав понимал только, что Небесам было угодно взвалить на него ещё одно дело.
– Вот и мой Кинап такой же молчаливый, – сказала Айсуран. – Прямо слова не вытянешь.
Потом Волкодав попытался представить на месте ратников шада комесов Людоеда. Вот от этих нам могла бы приключиться беда… НАМ! Что, мятежное войско для меня уже стало своим?..
– Как по-твоему, удержится Марий Лаур на Золотом Троне?
Аррант Тиргей изо всех сил пытается толкать ворот, но сил слишком мало. У него получается только следовать за рычагом. Он спотыкается, повисает на цепях и снова встаёт.
Волкодав успел обратить внимание, что на улице совсем не было видно людей.
«Слушай же, названый брат мой. Я расскажу тебе о рождении и течении рек и о том, почему не иссякают в земле родники…»
– В здешние селения временами наезжают мавутичи, – объяснял Иригойену местный. – Их Владыка посылает сыновей утвердить своё мастерство и стяжать славу. А повезёт, ещё и младшеньких ему привести…
«Тот был лучшим лицедеем», – сказал Волкодав.
Так обстояло дело в северных краях, по ту сторону гор. Саккарем был древней, богатой и просвещённой страной. Здесь о воинской Правде забыли уже пятьсот лет назад.
– Когда тебе покажется, что ты полон, расширь рёбра. Представь их крыльями, несущими тебя к небу… Только рёбра, я сказала!
– Стало быть, всё дело в вашем умении собирать виноград вблизи холодных вершин, где ему расти-то не полагалось бы?
Пока во главе ближников не вломился Фербак и, пытаясь растащить рычащий клубок, не снёс весь шатёр, обрушив в пыль блестящую пятерню.
И они понимали, конечно, что их появление не прошло незамеченным.
– На севере у нас пасут овец, – рассказывал Иригойен. – Там, на возвышенных плоскогорьях, суровые зимы и не может расти лес, зато изобильна трава. Сам я в тех краях не бывал, но оттуда привозят войло…
– А теперь подними ключицы, чтобы в подбородок упёрлись!
Волкодава предупредил Мыш. Чёрный зверёк вдруг зашевелился у него за пазухой, вылез на плечо и воинственно зашипел. Держась за каменную руку, Волкодав оглянулся.
Тогда он подъехал ко мне, благо случай представился…
– И мою, – поддержало сразу несколько голосов.
– Вы слишком высоко судите обо мне, добрые люди. Я не сумел стать даже учеником жреца.
– На то, – сказал он, – в Садах Лан бдит особая стража, хранящая покой. Но такое бывает. И даже похуже. Когда стража прогоняет рабов, пробравшихся для тайного поклонения…
Третий купец накануне привёл в Дар-Дзуму рабов. Копать землю, рубить камень. Купец опоздал, строительство кончилось. Когда земля рванулась из-под ног и послышались тревожные крики, молодой караванщик…
Мицулав подняла глаза. Волкодав увидел, что услышанное состарило её сразу на десять лет. До сих пор она была женой должника, проданного на каторгу. Теперь стала вдовой.
Сперва он шёл, перепрыгивая с берега на берег маленького ручейка. Скоро расселина превратилась в теснину. Пришлось лезть, то цепляясь за камни, то враспор, елозя спиной по вылизанной паводками скале.…
– Всё изменилось, – задумчиво проговорил сын пекаря, когда они уже спускались с внутренней стороны вала. – Раньше я всех знал, кого обычно здесь ставили. А теперь – ни они меня, ни я их…