Все цитаты из книги «Место для битвы»
– Чего там? – с показной ленцой осведомился Гололоб.– Опять степняки?
Духарев не без злорадства заметил, что кое у кого доспех изрядно поизносился. Свенельдовы гридни экипированы получше, а ведь он не великий князь. Зато у нурмана Скарпи даже стремена и те золоченые. И…
Машег, скинувший петлю аркана, увидев подругу, уносящуюся прочь, радостно засмеялся, отправил лук за спину (колчан его был пуст) и взялся на гибкую саблю.
– Ты это девкам своим рассказывал бы,– спокойно произнес Скарпи.
Женщина затихла, глядя на запеленутого в меховую муфту младенца. Парень в телогрейке, делая вид, что сейчас уронит на земляной пол, раскачивал его на ладони. А младенцу нравилось…
– Бьем? – Тусклые обычно глаза древлянина Шуйки заблестели от жадности.
– Нечего попусту языками молоть,– веско сказал он.– Одной стрелой десятерых не побьешь, а сто гривен в пояс не спрячешь. Даже если в степи нас не перехватят, куда мы с таким богатством пойдем?
Все это Серега думал, пока ковылял через двор, таща под мышкой тючок с одежкой и зброей и глядя на мокрую белую попку девушки Вильки.
Третий мешок они вскрыли вместе. И он тоже оказался набит монетами. Только золотыми.
Лодья замерла. На высоком крыльце появилась великая княгиня. Подняла руку, будто здороваясь… И уронила.
– А правда, ты князю киевскому смерть предсказал?
– Остальные – там,– хузарин показал на небо.
– Золото пахнет! – сказал Скарпи и рассмеялся.– Их не может быть много. Это земля Куркутэ. А Куркутэ где? У булгар! Побьем, батька! Не думай!
– Говорит: кумир велел ему ждать восхода. А с восходом увозить нас в степь. Говорит: там, на правильной земле, твой бог ослабеет.
В степи ребенка сажают в седло раньше, чем он научится ходить. Духарев видел однажды, как гостивший в Переяславле степняк сел на коня, чтобы проехать тридцать шагов.
– Вижу! – Хузарин сообразил, в кого метит Сергей.
В последний миг степняк успел отвернуть лицо, и стрела, нацеленная в глаз, попала двумя вершками ниже. Тяжелый наконечник порвал щеку и распорол язык Албатана.
– Допустим,– Духарев и в прежнее время признавал, что в астрологии что-то есть.– Но что-то я не заметил, чтобы ты высчитывал, когда делал свои предсказания моим ребятам,– произнес Сергей.
– Скарпи решил: главный – тот, что в степь уходит. В степи потеряться легче. Остальные – чтоб глаз отвести,– сообщил гридень.– Так, батька, он и велел тебе передать.
Варяги дали ему возможность наудивляться сполна, но когда свей сделал попытку удрать, попытку эту безжалостно пресекли.
Нехорошее предчувствие овладело Сергеем. Он, щурясь, пытался разглядеть поподробнее крохотную фигурку, но расстояние было слишком велико. Всадник с заводной лошадью – вот все, что он видел.
Женщина отдышалась, но выражать протест не стала, а отошла к колодцу и начала снимать доспехи.
Впереди, в каких-нибудь трех сотнях шагов, рассыпавшись цепью, навстречу разведчикам двигался еще один печенежский отряд.
Когда, по представлениям Понятки, до своих оставалось всего ничего, разведчик рискнул и вполголоса затянул песню. Он рассчитывал, что его услышит кто-нибудь из ночных дозорных и не даст проскочить ми…
Две недели Серега дома почти и не бывал, ночевал в гриднице – слишком дел много было. Но последнюю ночь перед отправлением решил провести дома.
Лодьи снялись с якорей, развернулись к берегу…
Однако Асмуд почему-то не торопился. И даже решил побеседовать.
И отстегнул от пояса секиру. Намерения его читались совсем легко.
К сожалению, к вышедшей из реки женщине торговые люди отнеслись несерьезно, а вспыльчивая Элда, забыв, что пришла за помощью, тут же заехала кому-то по зубам. Зубы уцелели. Но симпатии к нурманке поу…
Отбился кое-как. И получил передышку. Потому что его противник решил, что пора передохнуть. Воодушевленный, Сергей сам обрушился на киевлянина. Поначалу ему удалось потеснить Асмуда, но тот с пугающе…
Духарев пересел на Пепла. Почувствовав на спине тяжесть хозяина, жеребец тихонько заржал. Серега коленями послал его вперед, вынул из колчана сразу три стрелы с узкими гранеными наконечниками…
Албатан пару раз встряхнул кистью, затем ударил.
– Ровня ли он мне, батька? – проворчал боярин.– Гридень храбрый, не спорю, но, может, поищешь кого… попроще?
Устах тоже был тут. Заметил кровь на Серегиной одежде, спросил: «Откуда?»
Сереге это ровным счетом ничего не говорило. Ничего, со временем выяснится, почему парс так не хотел называть свое настоящее имя. Что это – настоящее, Духарев не сомневался.
Хитрый рус все обдумал и все с вожаком хузарским обговорил. Долю в добыче обещал и помощь в набеге.
– А кого им бояться? Смердов, что ли? Это же не наши кривичи-охотники. Здесь народ тихий.
Печенеги, окружив их, нападать не спешили. Жаворонок пел. Носились кругами по степи навьюченные серебром лошади. О них не беспокоились. Победители всегда успеют их поймать.
Через пару минут Халли уже карабкался наверх, к Духареву.
Пока пацаненок ловил серебро, поймали его самого. Теперь он, взятый за шкирку, раскачивался в полуметре от земли.
– Ну и что? – Княгиня полюбовалась изумрудом на одном из своих перстней.– Мой муж и так знает, что Скарпи – нурман. И закон нурмана: «Бери все, до чего можешь дотянуться»,– он тоже знает. Ничего ново…
Родовой бог Албатана ездил в плетеном коробе вместе с иными реликвиями, доставшимися Албатану от предков. Давным-давно бога вырезал из дерева кама самого великого Улцапона. Бог был черный и липкий.
Еще он подумал о том, что надо бы успеть прервать жизнь Элды раньше, чем прервется его собственная. Женщине, с которой позабавится сотня печенегов, не позавидуешь. Мужчине, впрочем, тоже.
– Пошли ко мне,– сказал Духарев.– Есть новости.
Два самых перспективных места были отданы гостям.
– Это ничего! – Машег блеснул зубами.– Много золота не бывает!
«Варяг есть варяг,– подумал Игорь.– Упрямство, гордость. Варяг Серегей… Я о нем уже слышал. Надо вспомнить, от кого?»
Все эти соображения Духарев высказал Устаху. Тому возразить было нечего. Но синеусый варяг все равно был настроен более оптимистично.
– Свой, свой,– успокоил Духарев.– Сторожить!
– Они нас видели,– флегматично произнес Машег.
– Когда пытать тебя буду не я, а он,– князь кивнул на Скарпи,– ты разучишься говорить «нет». Мой боярин умеет развязывать языки. Ты в этом скоро убедишься. Но будет уже поздно.
– Ты! – бросил Сергей к парсу, скромно остановившемуся поодаль.– Уходи!
Впереди, отражая лунный свет, белел плоский камень, прикрывающий горло колодца.
– Да,– не стал спорить Духарев.– Она что-то означает?
Сторожей было двое, и их следовало обезвредить быстро и аккуратно. На этот случай у Сереги имелась своя персональная примочка. Ноу хау.
– Да ты что? – старуха замахала артритной лапкой.– Йим от такого богатура, как ты, сына понести – великая радость. Да с таким сыном – у-у-у! Такого сына в род получить – великое дело!
– Нет,– качнул головой хузарин.– Это не его племя, это цапон. И те, кто за нами гонятся, тоже цапон.
Варяги остановились на днепровской круче, отвесной скале, нависшей над синей водой. Слева и справа берег зарос камышом, а под скалой место чистое, глубокое. Над такими местами обычно ставили идолов, …
В сложившейся ситуации тут же отыскались положительные моменты. Например, будь у печенегов гранатомет… С другой стороны, будь у Духарева рация, а километрах в шестидесяти – небольшой аэродром… Мыслен…
– Мне не нравится,– тут же возразил Устах.– В лесу это было бы верным делом. Но здесь Дикое Поле. А мы – лесовики. Сам знаешь – в степи со степняками нам тягаться трудно.
– Многое,– сказал Духарев, сделав еще один шаг назад.
Все, кроме рыженькой, деликатно отвернулись.
– Кто-то едет,– Сергей взобрался на Пепла, а заводную хлопнул по крупу, чтобы отошла.
Впереди невысокой грядой тянулись холмы. Когда разведчики добрались до склона, степняки отставали от них почти на три стрелища.
– Верно,– подтвердил парс и подсел к Сереге ближе.
– Думаю, это тот разбойник, что с лошадьми был. Тот, который утек. Про татуировку Машег верно сказал. Я, правда, на тех побитых ее не видал…
– Дикие хузары…– Устах поглядел на Машега, тот брезгливо скривил рот. Варяжские усы его были не усами, а насмешкой. По три волосины. Но лицом не смугл, а светел, ничуть не похож на большинство плоско…
– Я попрошу за тебя. Он мне не откажет! – заявил Свенельд.
Пересекли русло маленькой речушки. Воды в ней было – хомячку по пояс, но по берегам весело зеленели деревца, и трава поднималась выше и гуще, чем в открытой степи, поскольку дождя не было давненько –…
– Мнится мне, что печенежья стрела – не единственное, что ему угрожает. Ты ступай, варяг. Пусть Перун сделает твой меч непобедимым – и мы еще увидимся!
– Это чьи? – вполголоса спросил Духарев.– Княжьи?
– Получилось! У меня получилось! – закричала она.– Ой! Щит!
Под мокрой от росы травой, в твердом теле земли ощущалась знакомая грозная дрожь. Погоня!
Молодой варяг подскакал лихо, спрыгнул. На спине его коня, поперек, словно овца, висел связанный печенег.
Для Духарева оседлали кобылку, и он, вслед за посыльным, отправился наверх, на Гору.
Кто-то из печенегов, видно, поймал движение и выпустил стрелу. Духарев дернулся в сторону, но стрела в бойницу не попала, расщепилась о стену.
Духарев глянул на Машега: хузарин был доволен.
Князь расспрашивал о печенегах, которые пожгли городок. Серега сказал: те самые, от которых Духарева с друзьями выручили княжьи дружинники. Почему степняки привязались к варягам, объяснил так: обидел…
Серега вцепился в повод Пепла, готовый прыгнуть в седло…
Засим следует еще длинное перечисление, что именно отдали ватажники с указанными расценками, дефектами поставленной продукции и уничижительными эпитетами в адрес поставщиков.
Сообразив, что его берут измором, Свейни швырнул щит в ноги Духарева и нанес варягу такой удар топором, отразить который невозможно.
Быстрым, точным движением хан уколол Духарева в грудь. Боль ожгла до костей. Зашипел, сгорая, волос, зашипела, взошла и лопнула пузырем кожа.
– Эй, Асмуд! – крикнул насмешливо Скарпи.– Ты еще долго? Я хочу получить свой панцырь!
Приняли еще. Голоса стали громче, настроение – лучше.
Дорога петляла, огибая холмы. Ее прокладывали не для ехавших налегке всадников, а для тех, кто идет с грузом. Повторяя изгибы тракта, изгибалась грозная змея княжьего войска.
Теперь толстый бородатый купец Осянник то (не без опаски) глядел на громадного босого варяга, то на дикую бабу, простоволосую, в чужой кровище, всхлипывающую на плече невысокого, но такого же злого в…
Над площадью, перекрывая прочие звуки, прокатился яростный рык нурмана.
В иное время Серега оценил бы его отвагу, но сейчас, увидев, как стражники подняли щиты и изготовились, Духарев ощутил только вновь поднимающуюся ярость.
Посему занудного певца воспитанные полоцкие дружинники редко выкидывали с крыльца. Чаще хвалили и подносили чашу за чашей. Надерется и уснет. И не будет мешать дружинникам самим петь любимые песни.
– Ты думаешь, я бы сам не посмотрел, если бы мог? – отозвался Серега.
– Печенеги! – закричал он своим и, бросив поводья заводных, погнал жеребца поперек склона.
Печенежский вожак махнул круглым щитом и отшиб визжащую смерть не хуже, чем это сделал бы варяг. И тут же потерялся среди своих воинов.
Буц! Набитый песком мешок опустился на голову Бердяка, и угр отключился.
– Что? – спросила.– Хороша ли для вас честь? Должно ли я величаю убийц князя моего? Сладко ли вам?
Друзья быстренько сбегали за лошадьми и сели славному гридню на хвост.
– Не повезло тебе, варяг,– процедил Скарпи.– Я живой, как видишь.
– Это Рунольту, что ли? – усмехнулся Духарев.– Ну ты меня развеселил!
Духарев однажды видел такой пожар и помнил, как они обходили раскинувшееся на сотни стрелищ серое пепелище, которому лежать мертвым до первого дождя. А дождь этот, может статься, выпадет аж через мес…
– Вижу,– согласился Духарев.– А теперь, можно, я немного посплю?
– Про кровь и не буду. Ждет тебя встреча скорая. Будет у тебя друг новый. Близкий друг. Скоро! И знак его – меч и мед.
– Значит, ты должен сказать, где ты зарыл нашу дань,– сказал Игорь.
– Не нравится,– буркнул Мыш.– Но обратно не поеду. Ты – сотник. Буду делать, что скажешь.
Дозорный (кто – не разглядеть, но наверняка кто-то из хузар) развернулся в седле и метнул стрелу вверх. Мгновением позже один из вражеских коней взвился на дыбы и опрокинулся. Наездник успел соскочит…
– Можно и без пения,– согласился Мыш и продолжил: – …И явился князю нашему витязь великий, именем Серегей, прозвищем Перунов Гром, и говорил, что один лишь он то чудище побить может. И велел князь бо…
– Клали да сняли! Бабка здешняя, знахарка, на нее глянула и сказала, что живая. Вот и сняли. Ошеломили тя знатно, нурманка, да не до смерти. Бабке ногату подари, не забудь!
– Благодарю тебя, добрый человек,– прошептал он по-славянски.
Любой сопливый отрок на ее месте, испугавшись, не прикрываться бы стал, а к оружию дернулся.
– Да, господин,– почтительно ответил парс.– Ты видишь.
– Машег, сколько нам примерно до тракта? – спросил Духарев.
Когда Духарев услыхал об этом, он сначала рассвирепел, а потом плюнул и выкинул все из головы. Плетью обуха не перешибешь.
– А ты бога своего попроси! – крикнул кто-то.
– Я, может, тоже проворонил бы, – отозвался Духарев.– Расслабились мы. Полянские земли. До Орели рукой подать. Леса! Что теперь делать будем, Машег?
– Вдвоем, что ли, пойдете? – спросил Духарев.
Серега все-таки сделал попытку встречной атаки.
Духарев открыл рот, чтобы согласиться, но его перебил Устах.
Последний всадник, привстав, метнул пику. Нурман принял на щит, но бросок был очень силен, а щит изрядно порублен. Пика пробила его насквозь и проткнула левую руку нурмана. А печенег выдернул из чехл…
– Рассыпать серебро по траве – пусть пособирают? – предложил Устах.
В который уже раз, поглядев на подобное зрелище, Духарев подумал: «А я? Выдержал бы?»
– Чтобы Волк поделился добычей? – воскликнул он.– Скорее мой гнедой жеребенка принесет!
Очнулся Бердяк уже плотно упакованным: одна голова ворочалась. Попытался заорать – оказалось: никак. Трудно кричать, когда во рту шерстяная рукавица.
– Русь! – закричал он громовым голосом.– Князь уже начал – последуем за князем!
Они посторонились, когда первая сотня поравнялась с ними и понеслась дальше, за уходящими степняками, не уделив внимания четверым всадникам.
Ехали по дороге – так быстрее. В высокой траве коней рысью не пустишь: только шагом или галопом. На первом же взгорке Машег встал на седло, огляделся… и увидел позади пыль. Правда, далеко.
Его взгляд остановился на Духареве, и Серегу будто что-то толкнуло.
Внезапно раздался глухой удар, и звонкий голосок нурманки оборвался на полуслове.
И Серега ощутил холодок страха. Впервые за весь этот диковатый сон.
Он уже далеко обогнал своих. Ветер дул в лицо, относя за спину запахи и звуки, оставляя только стрекот насекомых, сдвоенный стук копыт и душный аромат зацветающей степи. По белесому небу ползли редки…
Юркие всадники замельтешили в высокой траве, градом посыпались стрелы.
Нурманка, пользуясь котелком, поливала белый, как свежее молоко, живот. И смотрела на Духарева. Поймав его взгляд, улыбнулась, потерла ладошкой между ног и сделала некий жест, при виде которого Серег…
Ничего. Обойдемся! Кабана Серега уже брал пару раз. Причем в одиночку.
Пепел нес Духарева ровной мерной рысью, постепенно набирая темп.
– Точно хузарин сказал! – выкрикнул он.– Коли степняки наедут – и так и так погибель. А пронесет лихо – будем все на угрских иноходцах красоваться! В лучшую зброю облачимся! Хоромы построим княжьи! П…
– С чего ты взял? – недовольный тем, что его отвлекли от размышлений, проворчал Устах.
– Чего? – Духарев выскочил, проворно застегивая ремень.– Печенеги?
– Чё дал? – спросил его второй и закашлялся от поднятой копытами пыли.
Киевские улочки почти пусты. Все, кто празден, сбежали к пристани: древлян встречать. Молодцам-дружинникам даже обидно. Никто не восхищается, никто не жмется в страхе к заборам. Девок нет, даже и пок…
Духарев выждал положенное время и, сделав знак своим, тоже нырнул в траву, в щель, оставленную возвращавшимся разведчиком. За Серегой бесшумно проскользнул Рагух, за хузарином – лучший из Серегиного …
Духарев согнал с лица улыбку, глянул сверху в темные блестящие глаза парса…
– Дурачок ты! – Хузарин хлопнул парня по спине.– Кто тебя только Поняткой прозвал? Ты в бабах разбираешься, как кривич – в верблюдах.
– Вассал твоего вассала – не твой вассал,– возразил Духарев.
«Что ж ты ко мне пристал, дурное животное? Что я тебе такого сделал?»
– Я,– сказал Свенельд.– Девки, варяг, мужчин рожают. И смердов, и воинов. Таких, как ты.
Серега разъярился. Может, именно из-за этой наглой уверенности умной скотины: хана человечку!
– Благодарю! – Машег начал проворно раздеваться, а Духарев, пряча усмешку, полез на берег.
– Верно. И кто же это ее продавать вздумал?
Черный дым поднимался над башней, пачкая синий прозрачный воздух.
– Нет, – остановил его Устах. – Ромеи возьмут рабов и уйдут. Если их не трогать, они мешаться не станут.
Честно говоря, у него не было ни малейшего желания смотреть, что эти юные дамы сделают с гнусным дядькой.
– Я этого Мала живьем в землю зарою! – яростно бросил Асмуд.– Сватов прислать вздумал, собачий сын! Варяжские князья ему плохие! Совсем взбесились, собачьи дети! Они еще не знают, что такое варяги! У…
И умерли первыми, даже не успев поднять дубинок.
Одну Серега поймал свободной рукой, еще парочка влетела внутрь, остальные побились о стены.
– Кто-о?! – Серега расхохотался, а Мыш обиделся.
Шуйка подтянул к себе заводного коня, на ходу перепрыгнул на него, но сделал это недостаточно ловко, конь споткнулся и едва не упал. Печенеги с двух сторон неслись к древлянину.
Но ощущение тут же ушло, когда Духарев шевельнул плечами и даже удивился, каким легким, отдохнувшим стало тело. Словно не было двухнедельной гонки, схваток, изматывающего беспокойства… Нескольких час…
– Возьми меня к себе служить! Я мудр. И умею многое…
Асмуд вздохнул. Выглядел он неважно. Словно враз постарел лет на десять.
Степняки оставили у башни небольшой отряд, чтобы не дать защитникам ускользнуть, и занялись более увлекательным делом: грабежом.
– Тогда я велю тебе всегда быть рядом со мной.
Иллюзия – это когда видишь ненастоящее, а настоящего не видишь…
Все три шавки увязались за людьми, но подобраться поближе варяги не рискнули. Впрочем, информацию о численности противника они получили, когда обитатели избы вместе с черниговским гостем выбрались во…
– Добро тебе, княже киевский! – с дерзкой усмешкой произнес Духарев.
– Я их увижу! – пообещал хан, поигрывая гибким клинком, близнецом того, который сжимал Машег.– Я…
– Так,– сказал Духарев.– Ты, парень, забудь, как мне перечить. Это я тебе дома брат был. А теперь я – твой сотник. Скажу «бей» – бьешь. Скажу «беги» – бежишь. Скажу: спусти портки и за задницу себя у…
– Назовись, человек! – вместо князя жестко бросил Скарпи.
– Если ты думаешь, бабка, что я только и мечтаю, что перепробовать за раз полдюжины девок, ты глубоко ошибаешься! – Духарев понял, что гнать клюкой его не будут, и успокоился. По нему, так лучше пече…
«Десятую долю,– строго сказал Свенельд.– Мне лишку не надо, я не Игорь. Мне люди верные нужны. Такие, как ты. А злата еще добудем!»
– До…– Серега запнулся… Затем сказал твердо: – До осени. А пока я бы хотел вместе с ним,– кивок в сторону Устаха,– в Степь.
Из зарослей его бороды выползла любопытная вошка, но, почуяв нехорошее, тут же спряталась.
Витебский дружинник если и видел Духарева раньше, то сейчас не признал и принял Серегу за вольного варяга, поскольку на нем не было знаков принадлежности к дружине Роговолта.
На столе перед великой княгиней киевской стояла золотая ваза с фруктами – виноградом и персиками. Серега знал, что фрукты тут – редкость. Дорогая редкость. Персиков он здесь вообще никогда не видел.
Конь Элды, весь в мыле, тянул из последних…
– Сейчас подстрелят,– неожиданно произнес Машег.– Он правую ногу не бережет!
Серега склонялся к предложению Машега. Чужой народ, хузары, не вызывали у него таких опасений, как у Устаха. Серега ведь и сам был совсем недавно – чужой. И Машегу он доверял. И главное, до донского …
– Как ты смешно сказал: простой варяжский десятник!
В нос ему тут же шибануло гарью, а лицо обдало жаром.
Духарев одарил хузарина мрачным взглядом. Вот только взбалмошной нурманки им не хватало для полного счастья.
Печенеги рассыпались по степи, некоторые отстреливались.
Воины восхищенно зацокали. Клинок развалил хузарину грудную клетку: прошел через ключицу, ребра, сердце, легкие, наискось рассек чрево и вылетел на свободу. Албатан стряхнул с дымчатого лезвия кровь …
Шуйка запоздал. Печенеги из третьего отряда обогнули холм с севера. Шуйка взял правее, но справа к нему тоже скакали враги.
Каленый наконечник уже остыл в живом мясе, но Албатан забыл его убрать. Он был в замешательстве. Это было, как если бы он взгромоздился на свою жену… И не обнаружил необходимого отверстия. Албатан ст…
– Так! – сказал он, поворачиваясь и опуская тючок с имуществом на подвернушийся бочонок.– Общая команда: стой!
После князя Серегой «завладел» Асмуд. Увел в свой шатер, угостил вином, расспрашивал про Рёреха.
– Ромеев примерно столько же, но они драться не будут,– проворчал Халли.– За них золото дерется.
Если бы Серега промахнулся, это был бы абзац. Но Духарев сегодня оказался невероятно удачливым. Вцепившись в шиш печенегова шлема, Серега сумел удержаться. В следующее мгновение он свободной рукой вы…
Пепел прянул в сторону, не дожидаясь команды всадника, и тут же снова прыгнул вперед. Обученный для боя конь дорогого стоит – две стрелы ушли в «молоко». Третью Духарев лихо отшиб мечом. Нервы у степ…
К списку развлечений дружины относились также недальные походы: посещение соседей, полюдье. Сбор налогов и демонстрация силы одновременно. И суд, конечно. Князь, тиуны, старшие бояре занимались решен…
– А я не то, что будет, предсказываю,– уточнил парс.– Я говорю о том, что возможно будет.
– Спасибо! – Духарев протянул флягу хозяину, и тот тоже отпил, завершая обряд.
Такие редко использовали в сече: узкий наконечник пробивал доспехи куда эффективней. Зато при случае подобным копьем можно было орудовать, как японской нагинатой: и колоть, и рубить, и резать.
– Меч – это хорошо! – вставил Понятко.– Лишний меч нам не помешает. А мед мы выпьем!
– Раньше! – заверил Машег.– Мы вас сами догоним. Вы только по дороге идите. На дороге-то не потеряетесь?
– В воду и в камыши,– сразу заявил Сергей. – Досидим до ночи – и на остров.
Под ногами что-то блеснуло. Сергей наклонился, подхватил на бегу оброненный кем-то меч, с двумя клинками врезался в свалку… И тут же услыхал зычный голос Устаха, созывающего своих. Через мгновение он…
– Может, князь уличский полагает, что ты не так хорош в степной войне, как, например, я? – с усмешкой предположил Устах.
– Давай, Серый, садись, не тяни муму! – один из мужчин похлопал по кожаному сиденью.
Башня горела. Пылала деревянная надстройка. Стена со стороны моря тоже была объята пламенем, но внутри башни кое-кто уцелел. И сражался. Вход в башню был перегорожен двумя высокими щитами. Больше не …
До второго часового было подальше, метров двадцать, но Серега и на этот раз не промахнулся.
– К чему тебе деньги, княже? – произнес Духарев незнакомым глухим голосом.– Разве мертвому нужны деньги?
– Пойдем,– без колебаний откликнулся Рагух.
Из темноты донесся голос Элды. Машег с нурманкой возвращались.
– Опять делиться будем? – спросил Гололоб.
– Парс! – возразил Машег, разогнул пальцы связанного и показал у него на ладони красное пятно: то ли краску, то ли татуировку.
Поставили шатер, внутри натянули на раму парусину, кинули овчину сверху – вот и кровать. Роскошная по походным меркам. Серегу внесли, уложили, помогли разоблачиться. Чуть позже приволокли знакомые пе…
– Он верно заметил, варяг,– сказал князь.– Конь у тебя легок. Может, возьмешь другого?
– А я… Как-нибудь. Не боись: живым не дамся!
– Слыхала я. Ты уж приглядел…– нурманка скривилась. – Ручищами под дых!
И у Сергея, и у Устаха было достаточно мозгов, чтобы не хвастать о том, как они ловко управились с черниговскими разбойниками. По приезде в Полоцк доложили о событиях Роговолту, но того больше волнов…
– Подскажи, Серегей! Не умею я так, со страхом внутри. Он силу мою точит. Стыдно мне! Отец мой не ведал страха. И дед. Боюсь я и того, что кровь свою опозорю! Честь моя. Бог мой… и она. Когда я спраш…
– Наверное, ты не ангел,– неторопливо произнес Машег.
– Большой грех ты совершил, сын мой,– сказал он.– Но я тебе отпущу. Ибо не ведал ты, что творишь. Ты воин, и доля твоя – убивать. Но, ради Христа, проливай лишь ту кровь, какую пролить необходимо. И …
Машег отстегнул флягу, встряхнул: пуста. Устах молча протянул ему свою.
Снилось опять прошлое. Где он тоже спал, но проснулся один, в незнакомой квартире. За окном уныло тиликала сигнализация. Сон ушел. Серега, не настоящий, из сна, встал с постели, зажег сигаретку, подо…
– Я тож вижу,– подтвердил Понятко.– Чтой-то там горит, не иначе.
Некоторые кочевники скакали в стороне от основного потока, но это были не дозорные, а охотники. Ордынцы никого не боялись. Их было много. Тысячи. И каждый мужчина – воин.
Увидели. Остановились. Знаками Духарев показал: двое – ко мне, остальным – ждать. Соскочил с лошадки, размял ноги, заодно проверил амуницию. В порядке амуниция: ножны гладкие, стрела из колчана сама …
– Нет,– качнула головой Ольга.– Сначала сватов примем.
– Отпустит. Но лучше бы вам – с нами.– Добавил искусительно: – Время будет – покажу, чего даже Рёрех не знал, чему у ромеев научился. И серебро ваше в сохранности будет, и сами целы. А то ведь, сам з…
У этих дверей стояли отроки Свенельда. Серегу они знали.
– У твоего гридня не нурманская хитрость,– заметила княгиня.– Он мыслит как ромей.
Впрочем, о последнем можно пока не беспокоиться. До эпизода «Лиса и колобок» надо еще дожить. Пока на очереди разборка с серым волком.
– Бывает, бывает,– кивнул Серега.– Это я понимаю. Девки, они такие. Сболтнет чего – беды не оберешься. Эта, небось, тоже язык распустила? – поинтересовался Духарев сочувственно.
– Нет! – уверенно ответил Машег.– По реке. Здесь вода и трава хорошая. Таган – не на их земле. Туда не пойдут.
Уже поднявшись на берег, Духарев услыхал звонкий голос Элды.
И рассердился было князь-батюшка, да утишил гнев. И рек так: «Иди ко мне, Серегей, Перунов Гром! Одесную будешь сидеть, из чаши моей пить!»
– Потеряем силу – и дани не будет! Давай их пропустим, батька! Мало нас!
Стражники поглядели на варягов с откровенным ужасом.
Среди печенегов наметилось какое-то шевеление. Похоже, смена караула. По поводу обеда, вероятно. А Духареву есть совсем не хотелось. От жары, наверное. И аппетит пропал, и некое разжижение мозгов нас…
– Поди узнай, чего им надо! – велел Игорь сыну Атли.
– Скажи-ка мне, малый, есть у вас в городе Щус-купец? – негромко спросил Устах у смущенного отрока.
– Счас придут. Он любит так: чтоб минута в минуту.
– Значит, так, Элда, слушай и запоминай,– произнес Духарев строго.– Ты идешь с нами.
Серега теперь и сам числился хоть и не княжьим, а воеводы Свенельда, но боярином. И дом у него был, Свенельдов дар, – на Горе, внутри стен. Рядом со Свенельдовым подворьем.
– Не попусту! У них стрел мало! – догадался Понятко.
Машег наклонился к уху коня, шепнул: «Давай, родной»,– и отдал поводья.
– Чш-ш-ш! – перебил Машег, прислушиваясь.
– Назад, Скарпи! – гаркнул Игорь.– Я твой князь, и я сам командую своей дружиной! И пока ты служишь мне, я решаю, когда ты будешь драться! Асмуд!
– Так что, Бердяк,– повторил Серега первый вопрос.– Ты убил девку?
Машег и Рагух в сечу не лезли. Били на выбор, неторопливо, насмерть.
– Слушай, давай простыми словами,– попросил Духарев.– У меня от твоего пения уши болят.
Нельзя сказать, что встреча с торговым караваном не сулила никакой опасности. Иной купец, что путешествует с сильной охраной, при случае не откажется присвоить имущество более слабого коллеги. Или пр…
– Господин! – парс ухватился за стремя.– Послушай меня! Я вижу!
При мысли о золоте, которое везет дюжина вьючных лошадей, хан испытывал большее вожделение, чем испытал двадцать зим тому назад, когда, еще мальчишкой, вошел в брачный шатер к своей первой жене.
– «Пока неплохо»,– падая, сказала мышка, которую нечаянно выронил ястреб.
Светлые, широко посаженные глаза его на загорелом лице – как прозрачные лужицы. Кивни Духарев – и через пару минут возчики будут мертвы.
В последний момент Духарев бросил Пепла влево. Но степняк уже знал этот приемчик, вынес копье дальше – железко едва не срезало Пеплу ухо… – и опять вспороло воздух. Духарев, крепко зажав под мышкой с…
Сначала они скакали по дороге. И когда уже можно было видеть, что враги впереди придерживают коней и готовятся взяться за луки, Духарев свистнул, и маленький отряд резко свернул вправо и понесся на п…
Кто это может быть? Ясно, что враг. Друг не вошел бы украдкой. Враг, которого пропустила стража. Кто? Убийца, посланный Скарпи? Очень похоже.
– Твоя правда,– кивнул Рахуг.– Быть посему.
– Я,– сказал он,– провидец. И великий звездочет. Я гляжу на человека – и вижу, под какой звездой он родился, какие знаки небесные им правят. Вот на него смотрю,– он показал на Гололоба,– и вижу, како…
– Лучше б себя для мужей поберегли,– заметил Духарев.
После «купания» вновь возродился аппетит.
– Я,– сказал,– из волжских, а те, должно, нет?
Когда-то Серега полагал, что у него превосходное зрение: по две единицы в каждом глазу. Мастер спорта по биатлону как-никак. Но по здешним воинским меркам зоркость его считалась – так себе. Средненьк…
– Эй! Прекрати! – потребовал возмущенный Духарев.
Копье печенега впустую вспороло воздух. Духарев услышал рев, мощи которого мог бы позавидовать рассерженный тур… Но черный жеребец уже унес гиганта-печенега прочь. Развернув коня, Серега увидел непом…
В отличие от соплеменника, Машег с места не сдвинулся.
Старший же всадник Асмуда не слушал. Он размышлял.
Сергей не без усилия вынырнул из звездной пучины. Или, скорее, она сама отпустила его. Чернота утратила абсолютную глубину. Звезды потускнели…
– И кто тебя только учил, дурня! – ворчал Сергей, накладывая повязку.
Но Духарев так не мог. Хотя и понимал: оставить чумаков в живых – значит, рискнуть жизнями своих друзей. И все равно он не мог убивать людей просто из осторожности. Даже в этом мире, где жизнь смерда…
– Не убивайся ты,– сказала ему Ольга.– Судьбу не обойти. У мужа моего с древлянами с самого начала неладно было. Едва княжить стал – они уже в сторону от Киева тянули. Потому их под Свенельда и отдал…
Прошло полчаса. В лагере степняков ничего не изменилось, только один раз визгливый голос спросонья забормотал по-хузарски.
Духарев хмыкнул. Больше всего бедолага был похож на сырую отбивную.
Кровь на деревянном теле бога обратилась в черную липкую пленку. Албатан сдвинул повязку, прижал бога к порванной щеке, попросил беззвучно: помоги.
– Добре! – зычно поощрил его Устах, и следующую стайку так густо закидали стрелами, будто то были не птички, а печенежская конница.
– Ты откуда взялась? – недовольно спросил Духарев.
Несмотря на зельишко и весьма долгое воздержание, с шестой девицей произошел облом. Возможно, будь последняя девица-красавица не столь невинной, последнее, хм-м… осеменение тоже удалось бы. Но дева л…
– Принесите шкуру медвежью… Хотя откуда у вас тут медведи? Овечьих, только чистых, понятно?
В укоризну разбойничкам следует отметить, что они не стали спрашивать гостя, кто да откуда, а, похватав что подвернулось, невежливо, скопом кинулись на него. Решили, видно, что раз нежданный гость од…
Среди воинов киевского князя нурманов было больше, чем варягов, но сам Игорь был природным варягом. Выступи он против своих, даже нурманы этого не поняли бы.
– Могу,– перебил князь.– Ты привык биться пешим. Асмуд лучше тебя. Но вы нужны мне. Оба. Я не знаю, на что способен этот печенежский богатырь. И не стану вами рисковать.
– Это земля большого хана Куркутэ,– заметил Чусок.– Может, и деньги его?
– Я надеюсь, ты не думаешь, что богов действительно беспокоит такая мелочь, как ваш спор? – вновь обратив взгляд на Духарева, осведомилась Ольга.
До рассвета, конечно, никто из славян не уснул. Перевязывали раны, оценивали потери… И думали, что все уже кончилось.
– А за что? – Серега не верил в бескорыстие этого человека.
Не встретив сопротивления, печенеги рассыпались по улочкам, пронеслись вихрем по городку и встретились на площади у обгорелой башни, где и обнаружили аккуратно уложенные трупы сородичей из передового…
Печенеги, уложенные рядком, надменно глядели в небо. Они знали, что их ждет, но собирались держаться достойно.
– Что за глупости! – Духарев сообразил, что все еще держит меч наготове, и опустил его.– Значит, ты живая?
– Да… Да, все так. Только… Она другая. Не такая, как я думал поначалу.
– Серегей, у тебя жена из каких булгар, волжских или дунайских? – спросил Машег.
Серега повернул лошадь, порысил вниз, поднял две скрещенные руки: стой.
Я знаю, где ты видел. У диких хузар, что мы побили, да?
Княгиня вновь перевела взгляд на Свенельда.
Но, черт подери, с этим золотом что-то не так. Нурманские подлые штучки…
– Шатер ему! Лекаря! – распорядился князь.
Когда Албатан вынул бога, тот был липким и красным от удовольствия. Хан вернул его в короб и вытер руку о штаны.
Еще Серега думал о том, что дальше опять придется идти сушей, а не водой, как рассчитывали, потому что в Тагане не нашлось ни одного судна размером больше рыбачьей лодки. И еще о том, что между нижни…
Очевидно, у Серегиных соратников перед глазами возникла сходная картинка.
И тут он уловил, что к топоту лошади Элды примешивается отчетливый гул множества копыт…
– Да не в этом дело! – отмахнулся хузарин.– Вчера она моей больше от обиды стала. На тебя она обижена была. Ты мужу ее обещал принять как жену, а не принял. Вот она от обиды – со мной.
Серегин противник тоже стронулся с места, точно так же неторопливо наращивая скорость. Они были еще слишком далеко друг от друга и берегли силы коней.
Гигант-печенег опять что-то заорал. Печенеги тоже его услышали: завыли, заухали.
– Оно придет,– сказал Свенельд.– Если его не найдет печенежья стрела этим летом.
Серега молча отстегнул фляжку и поднес к губам связанного.
Ромеи спустили трап. С корабля сбежали несколько воинов в блестящих сплошных панцырях. Двое помогли спуститься еще одному человеку, слишком толстому, чтобы самолично принимать участие в битвах. Этот …
Сказано было негромко, но ближайшие дружинники услышали своего князя, и Духарев явно ощутил их одобрение. Потому что русь – это именно они. Не кривичи, древляне, поляне и прочий славянский люд, а все…
– Ага! – с удовольствием подтвердил нурман.– Тебя Свенельд послал?
– Сделаю,– пообещал он.– Только Понятку дождусь.
Когда край солнца показался над горизонтом, маленький отряд уже был готов выступить, а трое охотников, хузары и Шуйка, – давно уехали.
И полез здоровой рукой в седельную суму за льном.
– Я своего не отдам! – ярился Рагух.– Мое – это мое! Все уразумели?
– О них позаботятся,– сказал нурман-десятник.– А вам князь велел ждать тут.
– И чародеем,– легко согласился парс.– Князь велел тебя осмотреть, помочь, если получится…
Духарев отцепил от ножен ровную тростниковую трубку, из тех, что использовались славянами для «подводного плаванья». Серега, однако, несколько расширил сферу ее применения.
– Не слушай его,– сказал варяг, обращаясь к парсу.– Молодой, дурной.
Значит, три больших десятка… Серега почесал взопревшую под доспехом грудь. Большой десяток, это обычно человек двенадцать-пятнадцать. Итого сабель сорок, не меньше. А варягов – двадцать три. Вполовин…
И ушел, не дожидаясь выполнения команды. Хороший командир и мысли не допускает, что его распоряжения пропустят мимо ушей.
Ему, как старшему годами, досталось полноценное ложе. Серега удовольствовался медвежьей шкурой на полу. К себе он не пошел. Вместе – безопасней.
– Жена не позволит,– честно ответил Духарев.– Ну, договорились?
Не сговариваясь, оба понукали коней, выжимая из них все, на что те были способны. Еще немного и…
Духарев впихнул большие пальцы под горло угра, пережимая артерии. Пара минут – и клиент обмяк. Вырубился.
Собственно, Духарев именно такой реакции и ожидал.
Это Свенельд решил дать древлянам еще немного времени. Что, к врагу подходят подкрепления? Вот и замечательно.
– Жалко,– хузарин вздохнул.– А то я бы тебя попросил посмотреть кое-что… Про нас. В будущем.
– Это ты правильно толкуешь,– неожиданно поддержал чужака Машег. – Судьба человека – в руке Божьей. Вызнавать ее – дурно. А вот подсказать, что лучше,– можно.
– Шуйка годится,– кивнул второй хузарин.– Шуйка легкий. И стреляет лучше, чем ты, Серегей, хоть и лук неправильно держит. Пойдешь, Шуйка? Только заводных я тебе сам выберу, а то вы, древляне, в лошад…
– А этих, что? – спросил десятник, кивнув на стариков.
Еще через две недели они бесславно вернулись в Киев, а оттуда верхами пришли к Свенельду.
Печенеги завопили. Четверо степняков выбежали на площадь и принялись быстро-быстро выпускать стрелы в сторону башни.
– Что-то мне в этой ситуации не нравится…– пробормотал Сергей.
– Ну… Столько! – Чумак растопырил пальцы.– Или чуток поболе. Конные.
Асмуд отбил ее лопастью топора, но Духарев выиграл свои полсекунды, успел выпрямиться и встретить киевлянина как надо: штопорообразным выпадом сверху, с двух рук. Не достал, конечно. Асмуд отклонился…
Фактически это следовало понимать как «Ты лжешь!» Но сказать так напрямую, прилюдно Асмуд не мог. По варяжской Правде за подобным следовал немедленный вызов. Раз уж он пощадил Серегу, то не для того,…
– Значит, забудем,– резюмировал Свенельд.
– Но ты не такой, каким хочешь выглядеть. И ты – разный. Иногда умудрен, как старец, а иногда, прости, глуп, как мальчишка. Устах еще говорил: ты ведун. Как ваш прежний великий князь.
– Фу! – поморщился Гололоб.– Шоб я на себе ворону поганую рисовал? Ну огонь, это я еще понимаю…
– Вот именно, господин. Деньги укрепляют верность, но верность за деньги не купишь. Он отпустит тебя и твоих друзей, господин. Ты прославил себя и один принес ему победу.
– Верно ли ты сказал, что Рёрех стал волохом? – раздельно спросил он.
– А если он всем этим и заправляет? – предположил Духарев.
– Возьми,– кивнул нурман, собрался было отойти, но снова повернулся к Духареву, сказал сумрачно: – Бери все, что хочешь, варяг. Скоро и тебе, и нам уже ничего будет не надобно.
– Мы испуганы,– произнес Скарпи и засмеялся. – Это гридь дерзок и неблагодарен, – сказал он, поворачиваясь к князю.– Он уже забыл, что мы спасли его шкуру. Из одной только благодарности он должен выс…
– А про валькирий твой свей слыхал? – подбоченилась нурманка. – Иль я хуже?
Поступок командира оба не одобрили. Их гуманизм в отношении чужаков не распространялся дальше «прибить, чтоб не мучился». И это было правильно. По местным традициям. А Сереге вдруг очень захотелось п…
А когда пленник заговорил, Албатан понял, что хузарин принес печенегам удачу. Рассказал хузарин, что больше не служит Куркутэ, а передался хану из русов по имени Скапэ. Прознал Скапэ о посольстве ром…
Духарев набрал в грудь побольше воздуха – пронзительно засвистел и бросил Пепла в галоп.
– Короче, так,– сказал Духарев.– Заправляют тут двое. Вожак разбойный и Бьярни. Один – тут, другой – в лесу, но и сюда наведываться не стесняется. Сам – из гридней. Не черниговский, но со здешними – …
Второй вырубился раньше. Серега увидел, как он клюнул носом…
Устах аккуратно свернул аркан и приторочил к седлу. Вдвоем с Духаревым они подняли покойничка и заправили его ногу в стремя. Длинное стремя, не укороченное, как у варягов и степняков.
– Ты идешь с нами,– жестко повторил Сергей.– Потому что еще до полудня здесь будут печенеги. Или хочешь остаться?
– Ну вот. Я ж слышу: имя не наше. Ты иди, господин. Там те в бадье воды согрели. Ну и это…
Оба поглядели на Духарева. Сергей подумал, оглянулся назад…
Вероятно, появление всадника было для степняков такой же неожиданностью. Или они не сразу поняли, что перед ними – враг. Поэтому хузарин успел развернуть коня и бросить его вниз по склону раньше, чем…
– Голову тебе пусть Свенельд бреет! Я для того статью не вышел.
В прошлогоднем набеге Албатан потерял двадцать восемь воинов. Пятую часть мужчин рода, способных натянуть лук. Шестерых касогов взяли в плен. С пятерыми повеселились, а шестого, главного, отдали соро…
Ведуны, колдуны… Что чуют они в нем такого, что одни сразу заискивать начинают, а другие посохом огреть норовят.
Серега не возражал: найдет – хорошо, не найдет… Тоже хорошо. Не очень-то он Духареву симпатичен. Темный человек.
– Застрял? – сочувственно произнес Бьярни.
– Юкгуль! Останешься здесь. Похорони наших. Не задерживайся.
– …молодку горячую! – подхватила старуха и снова захихикала.– Знаю, знаю, варяг. Хочешь, помогу?
Машег, казавшийся совсем маленьким рядом с высоченным Духаревым, прикоснулся к плечу Сергея.
Для полного десятка обученных бойцов разогнать пару дюжин разбойников – плевое дело. Но не этих.
У крепких ворот ощетинились копьями дружинники в полной броне.
И добавил что-то по-своему, сопроводив отгоняющим зло жестом.
Гости для виду поотнекивались немного – и согласились.
«Ладно, коли ты такой праведный, помогу, не бойся. Отпускай руки!»
Подмогу привела все-таки Элда. Прыгнув с десятиметровой кручи, нурманка сразу поплыла вниз по течению и совсем скоро наткнулась на ставшие к берегу торговые лодьи. Сборная купеческая флотилия, возвра…
– Ладно,– проворчал он.– Мне хватает воинов. Но воинам нужно золото, полочанин! Боги решили, что ты должен жить. Ты бился с Асмудом, и он пощадил тебя. Или ты станешь говорить, что победил?
– Ну, варяг? Вот так вот, варяг! Как тебе, а? – Он высыпал под ноги Сергею целую охапку стрел. Доволен, как ребенок, первый раз проехавший на велосипеде.
На этот раз переговоры заняли большее время. Зато Скарпи прискакал, очень довольный.
Панцырь выдержал, а массивный противник даже не покачнулся.
Вообще-то Машег был прав. Их всего девять. С другой стороны…
– Что ж, братья,– произнес он неторопливо.– Давайте думу думать, что делать будем. Есть кому что сказать?
Устах и Сергей на скаку натягивали панцыри, Машег скакал позади Элды, время от времени подхлестывая ее коня.
– Нет, ты, типа, не понял? – деланно удивился тот, что на столе.
Кое-кто из варягов засмеялся, хотя ничего смешного в сказанном не было.
А доспехи разбойничьи они, уже в Полоцке, продали Горазду. Неплохие бабки выручили.
Ее прежний конь, избавившись от всадника, сразу перешел на шаг и отстал.
У древлянской лодьи поставили стражу и поехали в Вышгород.
Стрела степняка угодила в стену мазанки и прошила ее насквозь. Вторая стрела ударила в шлем Чекана с такой силой, что ремешок лопнул. Степняк высоко привстал на стременах и выпустил третью стрелу, пр…
Выпучив глаза, весь перепачканный в крови тур летел на него.
Серега тоже на всякий случай перекрестился, хотя до сих пор никаких неприятностей от злых духов не знал.
«Ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаем!» – передразнил солевозов Гололоб.
– Видишь вон тот большой дом? Это что? – спросил Духарев.
Малявка затрясла головой и вцепилась в Серегу изо всех сил. Даже руку поцарапала.
Он стал достаточно самоуверен, чтобы не сомневаться, что сделает нурмана один на один. Но, блин, у Бьярни железный козырь в рукаве. Разбойнички. А это, если все же поверить ночной подружке, точняк, е…
– Нет,– возразил он Асмуду.– Я сказал, что он служит богам. Но он не волох. Он – ведун. Так вышло.
– Видишь, Асмуд, этот гридь не так уж прост, как ты думаешь. Ну?
Князь умолк и молчал довольно долго. Все ждали…
Машег и Рагух (Шуйку оставили в десяти стрелищах с запасными лошадьми) подползли к вражескому лагерю шагов на двести. С разных сторон. Машег пронзительно свистнул, Рагух – тоже. Хузары привстали, мгн…
Фарланд сразу все понял, цапнул рукоять меча…
«Ну же, давай!»– мысленно торопил его Духарев.
Печенеги скакали двумя группами, держась друг от друга примерно в четверти версты. Так борзые гонят петляющего зайца. Но Машег не петлял, а уверенно направил коня между двумя холмами. Степнякам приде…
И печенеги – уже не вооруженный отряд, а перепуганная разбойничья шайка – бросив добычу и будущих пленников, сломя голову кинулись наутек.
Воевода, естественно, гибели отряда не обрадовался, но выживших корить не стал. А сделал соответствующие выводы. Теперь старшим он назначил Устаха, дал тому еще два десятка молодых воинов.
Серега не успел ответить. Элда сдернула шлем, и две толстые косы упали ниже боевого пояса.
Устах уже прикинул, как следует поступить.
Скарпи ждал. За спиной Духарева фыркнул чей-то конь. Издалека, с пристани, доносился гул толпы. Со стороны перегородивших улочку нурманских шеренг – ни звука. Замерли – не шелохнутся. До времени.
– Не балуй, не балуй,– бормотал толстый, тиская женщину.– Не то дрогнет у Крытки ручка – и детё твое насмерть ушибется.
– Называется Таган. По-нашему. Раньше наш городок был.
Понятко, способный к языкам, знавший и по-хузарски, и по-печенежски, оскорбительно засмеялся.
– А что Рунольт? На лбу ведь не написано, что разбойник. Так что особой смелости тут нет. Половина здешней дружины, сам же видел, обленилась просто позорно. А остальные, как я понимаю, в доле. Пляшут…
Серега взял персик, надкусил. Персик оказался так себе. Недозрелый.
– Тоже ведь деньги немалые,– заметил Духарев.– На вено тебе, Шуйка, хватит. И на доспех тоже. И Щербине на пряники-мониста. Что же до злата… Будем живы да в силе – вернемся и заберем. А умрем, так ме…
Печенежья стрела пропела в воздухе и нырнула в зеленую щетку травы, не долетев.
Албатан махнул саблей – брызги полетели на пленников – бросил ее в ножны, подхватил с кошмы деревянного бога…
Печенег затряс ушибленной рукой… И взвыл. Пепел цапнул его за бедро.
– Всё! Я слово сказал! – объявил Свенельд.– Идешь ко мне в дружину?
Воин был совсем молодой, но уже с поясом гридня. Не помог и пояс…
– Ты дай ей топор, Осянник! Десница у ней подходящая.
Синеусый варяг осушил чашу, выплеснул в костер последние капли.
Но Серега, который даже ведение собственного хозяйства переложил на хрупкие плечи жены, от подобных споров впадал в ступор, как лягушка – от мороза.
– Варяг…– пробормотал гридень. И громче: – Варяг! Ты, это, бросай меч! По-хорошему бросай!
Дружинники отвели варягов шагов на сто, сомкнулись вокруг плотно, щит к щиту, шлемы надвинуты, копья ощетинены. Не свои, а чужие.
– Ты служишь Свенельду, верно? – спросил великий князь.
Понятко и Устах, не задавая лишних вопросов, бросились за ним.
Острый кончик ножа коснулся предплечья, легко прорезав кожу. Боли не было. Никакой. У Сереги возникло ощущение, будто он заключен в некий прозрачный шар – все лишние звуки остались снаружи.
– Бою его варяг учил, это точно! – добавил Свенельд.– Ты все еще считаешь, что великому князю незачем знать о воровстве своего боярина?
– Это ясно,– отмахнулся Машег.– Я спросил: какого ты рода?
– …У меня, Серегей, было много разных женщин,– говорил хузарин.– Всяких… Но все не такие, как она. А Элда… Ей трудно было, Серегей. С мужчинами трудно, а с женщинами – еще труднее. Ее биться учили – …
«Может, он не станет со мной драться?» – с надеждой подумал Духарев.
Духарев не сразу понял, что обращаются к нему. Он повернулся и увидел большую красивую машину, в которой сидели двое очень похожих друг на друга мужчин. Абсолютно ему, Духареву, незнакомых.
Духаревский Пепел подлетел к хозяину, опередив на двадцать прыжков Понятку с заводной. Подлетел и стал как вкопанный, раздувая ноздри и глядя на накатывающуюся живую волну.
Ничего особенного. Плоская, дочерна загорелая морда, раззявленная пасть с обломками зубов…
– Кричать не нужно,– благожелательно посоветовал Духарев.– Будет бо-бо.
Вот этого Серега видел так же отчетливо, как и голого. Широкоплечий, смуглый, увешанный золотом. Черная борода главы палачей был заплетена в тонкую косицу. Но даже с этим сомнительным украшением он в…
Кандидатов, учитывая сумму, было не так уж много. Печенеги. Вернее, кто-то из больших печенежских ханов. Гонорар за внеочередной рейд по славянским землям? Или ущемление хвоста другому большому хану,…
Варяги разом сорвались с места, влетели в ворота и понеслись между домами без окон, между глиняными заборами. Поворот, еще один…
Высокий потолок был сложен из камня, аркой. На второй уровень вела лестница. Вернее, теперь уже не вела. Ее обломки валялись на земляном полу, а из квадратной дыры сыпалась вниз тлеющая труха.
Человек шесть печенегов гнали через площадь кучку пленников: десятка три мужчин и нескольких женщин. Ни детей, ни стариков.
Запах горелой плоти, ставший привычным, как запах бензина для автомобилиста, трупы, шевелящиеся в пламени…
– Я слыхал, Игорь туда своих посылал,– вмешался Понятко.– Сколько – не знаю. Но не столько, чтоб от орды отбиться, это точно.
– Иди заправь своей кобыле! – посоветовал ему Духарев.
Духарев обулся, подумав, натянул и кольчугу, вынул из кожаного чехла панцырь, приспособил поверх седельной сумы, чтобы в случае чего надеть побыстрей.
Больше не атакуя, он замер в напряжении, готовый отразить нападение противника.
– Надо бы наверх подняться, глянуть, как оно там.
Вид у Сереги был странный и страшный одновременно. Забрызганный кровью громила; в одной руке – здоровенный меч, в другой – младенец, завернутый в меховую муфту, тоже в кровавых брызгах.
– Ты сначала барсука схить,– посоветовал друг.
Он как раз успел довести дело до конца, когда прискакал Понятко. И только глянув на него, Серега сразу понял, что охоту придется отложить.
Разбуженный визгом, криками и конским топотом, он не вскочил всполошенно, а, наоборот, прижался к земле. Сработал в нем какой-то глубинный прежний рефлекс человека, слышавшего грохот автоматных очере…
– Так со Щусом крепки робяты пришли, а те все не гожи, робы да пришлецы, да изгои.
– Я,– признался один из витебских отроков.– Он сказал: посыл от жены к полоцкому гостю. Соврал?
Плечо к плечу они спустились с крыльца. Щиты держали низко, оберегая ноги.
– Я там бывал семь лет назад – там уже ваши стояли. Совсем малая дружина. Копий пятнадцать, так, за порядком следить. Но могли и большую поставить. Это уж от того зависит, как с печенегами столковали…
Устах надел доспехи и занял место у другого окна. Но не стрелял.
– Было бы много – так и на подворье сразу бы свободней стало,– отозвался Духарев.– Ладно, хорош лясы точить. С припасом у вас как? Стрелы есть?
– Что тут забавного? – не понял Духарев.– Думаешь, мы на лодье иль насаде, даже на хорошем ветру, обгоним всадника двуоконь?
– Вашу? – усмехнулся Сергей.– Я не понимаю тебя, великий князь киевский! Я взял добычу на разбойниках. Это мое право, и добыча тоже моя. Твой воевода Свенельд поклялся, что не возьмет с нас даже деся…
– Поводите их, кто-нибудь,– попросил Машег.
Духарев вложил меч в ножны и соскочил наземь. Ухватив печенега за ремень, он выдернул его из окошка, взял за шиворот и хряснул о стену. Степняк сразу перестал дергаться. Сергей обрезал с печенегова л…
– Нет, господин бизнесмен,– сказал он.– Я от тебя не отстану.
– К нам шли! – проворчал Асмуд, разглядывая тьмы всадников врага.
Кольчуга на бедре печенега была разорвана, а по смазанному жиром чешуйчатому вальтрапу струилась алая змейка.
Сергей тянул сколько мог: очень уж не хотелось драться. Может, увидав остальных варягов и сообразив, что расклад почти равный, степняки струсят?
– К столу! – скомандовала Сладислава.– Яства стынут!
Он остановился, развернулся. Отставшие воины подтянулись к вожакам.
Печенеги завертелись вокруг стариков бешеной каруселью… Но не тронули. Ждали хана.
Утреннее нападение стоило жизни нескольким воинам, но зато Албатан кое-что узнал. Он узнал о слабости тех, кого преследовал. Будь они сильны – вот тогда была бы настоящая беда. Убитый хузарин говорил…
– Извини! – крикнул Духарев, поспешно одеваясь.
– Дорога там,– шепелявя из-за дефицита передних зубов, сообщил дозорный.
Значит, костра степняки не жгли. Тихарились. Ну и ладно.
Вспомнил хузарский вожак, что были они данниками Куркутэ. Если отдать Волку часть золота, Волк не даст своих данников русам. А серебра и золота, что они у ромеев взяли, было столько, что на десяти ко…
Здешнее зверье людей не очень-то боялось.
Степняки истыкали стрелами щиты дружинников, но без толку.
Тут парни, что защищали башню, наконец сообразили, что пора переходить к активным действиям. Выскочили, развернулись грамотным строем. Правда, в строю их оказалось всего четверо, зато явились они оче…
– Сейчас,– буркнул он.– Прямо из лицензированного ствола.
– Мисюрка тож,– Гололоб провел пальцем по шее.
Конь его, ничуть этим не смущенный, продолжал идти ровным галопом, не отставая от остальных и не обгоняя, хотя мог бы.
Машегова, оперенная перьями цапли, особая, с голосом, стрела взмыла ввысь и…
И тут он сообразил. И уставился на Халли.
Гридни тоже заухмылялись, расправили плечи: как верно сотник сказал.
– Не с ходу, а сначала оглядеться надо,– возразил Устах.– Давай прибавим, а то стемнеет.
– Так…– медленно протянул Духарев, опуская пацаненка на землю.
Пару минут ничего не происходило, и Духарев даже начал думать, что стрела погасла. Зато на третьей минуте он уже не думал ни о чем. Потому что пришло время действовать.
Серега одобрительно кивнул, и Понятко расплылся в улыбке.
Но впереди, у горящей башни, судя по доносившимся оттуда звукам, разборки еще продолжались.
Эти были дальше, но Духарев все равно попал в цель и ощутил мгновенную радость от удачного выстрела.
– Может, нам следует подождать хозяина и спокойно отдать ему деньги: может, и нам что перепадет? – задал коварный вопрос Духарев.
– Лучше не говори ничего,– возразил Сергей.– Как думаешь, он нас отпустит?
Серега прислонил к стволу тяжелую рогатину, перевесил из-за спины на бедро меч и уселся на пенек. Пока еще гончие поднимут зверя, пока пригонят сюда…
– Старый знакомец,– хузарин распутал веревки, рывком стянул пленника с коня и бросил на траву.
– Сколько тебе лет? – спросил великий князь киевский.
«Черт! – подумал Духарев.– Сейчас учудит что-нибудь!»
Неподалеку коротко взлаяла собачонка. На зверя, не на человека.
Асмуд поманил гридня, показал рукой: сбегай, узнай, кого там дозорные прихватили?
Серега завертелся волчком, сбил петлю, достал еще одного…
– Хрунгельв, я оставлю тебе две сотни, десятерых следопытов и дюжину собак,– сказал нурман в золоченых доспехах тому, кто трубил в рог.– Разделитесь. Одни пусть идут вверх по течению, а другие – вниз…
Такая «детская» доверчивость иногда раздражала Серегу, потому что абсолютное доверие от порядочного человека требует абсолютной ответственности. Но с другой стороны, Сергей понимал (как приятно для с…
Едва ночную тьму сменили предрассветные сумерки, степняки появились вновь.
– Я буду звать тебя – Артак,– милостиво произнес он.– Ты мой слуга.
Боевой конь у хузарина был знатный, поджарый, мускулистый, зад широкий, а голова – махонькая, аккуратная. В скачке этот конь с легкостью доставал Пепла.
– Не,– сказал чумак.– Вас поболе будет. А кибиток с йими нету. Вои одни. Быстро шли.
Беда с этими учеными! Что здесь, что в мире передовых технологий у них одни и те же заморочки. Набьют голову знаниями и готовы с ходу выдавать решения на все вопросы. И лишь немногим приходит в голов…
– Золото! Где? – выкрикнул он по-славянски.
– Свенельд – мой воевода. Ты должен повиноваться мне.
– А город мой не загорится? – встревожился нурман.
– Я спрошу его… Если выйдет,– ответил Сергей.– Но думаю, он откажется. Он калека, княже.
– Брось! – Машег хлестнул ее лошадь по крупу.– Вперед!
Право решать принадлежало Машегу. Он – старший. Машег решил так: с дороги сойти, пересечь вброд речку и дальше идти противоположным, более высоким берегом. И не особенно торопиться. Пусть преследоват…
– А если к нам? – предложил Машег.– В Итиль. А еще лучше – в Саркел. Наши купцы такой товар с руками оторвут! Довезти бы только.
Не повернули. То ли они увлеклись, то ли – от избытка наглости – сочли варягов легкой добычей. Что ж, пеняйте на себя!
То, что Машег предпочел Сереге Шуйку, Духарева все-таки задело. Он, конечно, понимал, что хузарин прав. Но очень хотелось самому отвесить степнякам плюху. Чтобы мало не показалось. Чтобы осознали коп…
Киевлян было ощутимо меньше, чем печенегов. Но выглядели они грозно. Ровная шеренга тяжелой конницы, длинные щиты, острые шлемы с яркими султанами и флажками. В центре, за первой линией, подрагивали …
Понятко, проигнорировав калитку, перемахнул через забор.
Черное небо не было плоским. Оно было огромной воронкой, и звезды были искрами в ее толще. Серега глядел в это небо до того, как уснул. Сейчас, проснувшись, он изменился. Но небо осталось таким же. С…
Двое из Устахова десятка уже копали яму под костерок. Устах, признанный в ватажке костоправ, раскладывал инструменты.
Волна прокатилась по сверкающим шеренгам. Лес копий качнулся и замер. Колонна встала.
С физиком не соглашался никто. Учился Серега прекрасно, сделал первый разряд по биатлону, участвовал во всяких олимпиадах. Назвать такого парня ленивым мог только душевнобольной, полагали взрослые. Н…
Было их немного, зато путь их лежал в сторону Днепра и неминуемо должен был пересечься с путем варягов.
Нет, к бою он был готов. Полный доспех, меч, лук, в колчане всего пять охотничьих срезов. Остальные – боевые, бронебойные. Не на зверя – на человека.
Не дожидаясь, пока по нему начнут бить из луков, Устах перебежал через улочку, влетел в соседний двор.