– Что-то мне в этой ситуации не нравится…– пробормотал Сергей.
– Точно хузарин сказал! – выкрикнул он.– Коли степняки наедут – и так и так погибель. А пронесет лихо – будем все на угрских иноходцах красоваться! В лучшую зброю облачимся! Хоромы построим княжьи! По пять жен заведем! Пировать станем денно и нощно! Мое слово: поделить все, а там – будь что будет! Лично я слово даю Перуну ноги кровью омыть, а рот набить золотом!
– Господин! – парс ухватился за стремя.– Послушай меня! Я вижу!
Но Серега, который даже ведение собственного хозяйства переложил на хрупкие плечи жены, от подобных споров впадал в ступор, как лягушка – от мороза.
Еще через две недели они бесславно вернулись в Киев, а оттуда верхами пришли к Свенельду.
Серега повернул лошадь, порысил вниз, поднял две скрещенные руки: стой.