Все цитаты из книги «Место для битвы»
Тут парни, что защищали башню, наконец сообразили, что пора переходить к активным действиям. Выскочили, развернулись грамотным строем. Правда, в строю их оказалось всего четверо, зато явились они оче…
Машегова, оперенная перьями цапли, особая, с голосом, стрела взмыла ввысь и…
Лавина степняков с визгом и воем захлестнула беспечный лагерь. Выплеснутая из кожаных ведер вода с шипением хлынула в костры. Славян кололи, секли, топтали копытами. Белые рубахи и белые тела ратнико…
– Замолчи, полочанин! – потерял терпение Скарпи.– Совсем ум потерял? Ты говоришь с великим князем, пес! Гриди! Ну-ка, заберите у него меч и врежьте ему как следует, чтоб знал свое место!
Засим Духарев развернулся и обнаружил, что второй печенег летит на него со своей кривой сабелькой. Щас! Разогнался!
– Не обманывай себя, господин. Князь слушает того, кого хочет. Он плохой правитель, и ты это знаешь. Ты был бы лучшим.
– Почему четвертой? – спросил обиженный Понятко.
Серега его понимал. Но не сочувствовал. Не будь нурман таким хреновым командиром, не оказался бы в такой заднице. А сколько народу из-за него побило!
Но Скарпи больше не собирался реагировать на оскорбления.
– Да ранены у них. Допрежь их меж лошадками везли. На возу-то сподручней.
Переваливаясь на кривых ногах, размахивая саблями, через площадь бежали степняки. Те, что конвоировали рабов к кораблю ромеев.
– Расскажи княгине, варяг, что вы с другом сотворили в Чернигове! – пробасил воевода.– И не торопись. Время у нас есть.
– Помолчи! – оборвал его Духарев.– Гололоб, Понятко, займитесь погибшими! Разберитесь с народом, может, где недобитые степняки остались, надо все дома обыскать. Живых – мне. Трупы – на площадь. Дрова…
Духарев тем временем нетерпеливо распутывал следующий мешок… Так, серебро! А этот, поменьше… Черт! Опять золото!
Нет, не бело-рыжие длинноногие борзые, а низкорослые всадники с опаленными солнцем коричневыми плоскими лицами. Отряды, идущие параллельными курсами, обгоняя, отсекая…
Духарев пробирался сквозь чащобу вслед за Бьярни и прикидывал, откуда ожидать подлянки. Наверное, впервые он пожалел, что не в Диком Поле, где все – на виду.
Дальше события раскручивались с молниеносной быстротой.
– Оторвемся! Кони отдохнули, степь тут холмистая. Оторвемся, ничего. Лезь, Шуйка, на дерево и говори, как там чего.
Произнося свою обличительную речь, Серега глядел не на Скарпи, а на великого князя. Собственно, именно ему и адресовались будущие обвинения. Но Духарев не мог не заметить, что синеусый справа от Игор…
– Ханскую. Давай уж все по порядку расскажу…
Духарев не спешил. Может, противник и рассчитывал закончить дело в первой же сшибке, но Серега на такое не надеялся.
Его размышление прервало появление хузар. Лихо осадив коня в шаге от Духарева, Машег швырнул к Серегиным ногам труп еще одного разбойника.
– А ты что же, до двух считать не умеешь? – весело спросил Духарев.
Поднятая копытами мелкая белая пыль лезла в глаза, щекотала ноздри.
– Выходит, он спасся, этот праведный,– совершенно серьезно заявил Машег.– Раз сумел об этом рассказать.
– Машег, тебе никогда не встречалась такая татуировка – вроде двух орлиных лап? – спросил Духарев.
– Поскачу к нашим,– сказал Гололоб.– Скажу: можно двигаться.
– Арендовано,– сказал он.– И застраховано. Всё. Так что бомбы кидать не надо: не мое имущество. Вам пришлют счет. – Сергей с вызовом поглядел на того, что в углу. Зеркальные слепые очки раздражали.
Об ущемлении прав остальных членов христианской общины не упоминалось. Потому что, как верно заметил мальчишка-посыл, были то сплошь рабы да изгои. Не было у них никаких прав по Правде. Так что и уще…
– Вот те раз! – удивился друг. – И верно, Пепел!
А до настоящих врагов было не так уж далеко. Всего лишь за двадцать верст от них, подминая степные травы, катилось вперед пятитысячное войско великого хана Балы. Воины печенежского племени цур, предо…
– В смелости ему не откажешь,– одобрил Устах.– И что же Рунольт, так его и привечает?
«Ничего! Скарпи найдет! Он золота не упустит, не та порода. Такое богатство! Да и делить ее придется только с малой дружиной. А Волку вообще шиш!»– Он злорадно ухмыльнулся, вспомнив, сколько пришлось…
– Вечно ты, Серегей, всякую негодь подбираешь! – сказал Понятко.
– Не хочу,– подтвердил Сергей.– Это наши деньги, нами заработанные, до последнего бакса. Где ты был полгода назад, когда мы поднимали эту тему? Пришел бы и сказал: это мое, я сам буду делать? Почему …
– Варяг! – одобрительно каркнул боярин одесную князя.
И еще Духарев обратил внимание, что молодой князь почти ничего не говорит и почти не пьет, но слушает очень внимательно.
И жарища – как в хорошей сауне. Только в сауне не сидят в воинском прикиде.
Но пока огонь «играл» на стороне врага. Из дыры в потолке сыпались уголья, обращенная к морю стена башни исходила жаром. Из щелей между каменными блоками сыпалась черная пыль.
Подлетев к башне, Духарев прыгнул в самую гущу степняков. В его левой руке был небольшой круглый щит и короткая сулица. В правой – меч, которым Серега, еще в прыжке, достал ближнего печенега. Упав на…
– Уймись,– фыркнул Духарев.– Просто поищем местечко поудобнее.
Серега с показным безразличием поинтересовался: откуда сведения? Оказалось – из первых рук. Был, как выяснилось, к Рунольту от татей перебежчик: обещался вывести к ватажной схоронке, да не успел. Зар…
Входной полог шатра чуть приподнялся, и внутрь бесшумно проскользнул человек. Замер, привыкая к темноте. Сон слетел с Сереги вмиг. Меч лежал справа от кровати. Серега нашарил рукоять… Тело вялое, как…
«Сейчас…» – подумал Сергей, сжимая повлажневшую рукоять.
– Я сам! – прохрипел раненый.– Не держи меня!
– Слушай, Мыш, остановись! Успеем еще наговориться!
Женщина, убитая жена Халли, оперлась на колено…
На площадку опять забрался Халли. Выглянул осторожно.
– Потому,– без улыбки ответил Свенельд. – Есть мы – и есть Степь. Что под нас не пойдет – под Степь ляжет. И своих Степи отдавать никак нельзя.
– Сказывал я те, батька: не хитри с хитрованами! – проворчал он.
Духарев вопросительно поглядел на воеводу. Для него «Асмуд» было всего лишь именем.
Внизу, на торгу, шумели. Гора притихла. Киев ждал, как поступит княгиня. Болтали всякое. Слухи расползались по киевской земле и дальше. Убийство князя так или иначе задевало всех. В воздухе висела уг…
Халли устоял! Он сумел отбить следующий удар. Но тут с крыши на него свалился раненый степняк, и нурман упал.
– Потому что нечего тебе попусту гонять по степи. Ты мне и здесь пригодишься.
Движение колен – и Пепел вынес своего хозяина из строя гридней.
– Ну… Они еще вернутся, я думаю,– сказал Серега, поглядел в сени: интересно, кто там еще?
Минута, может, чуть больше – и всё закончилось. Для разбойников. Для варягов же, как выяснилось чуть позже, всё только началось.
Отчасти поэтому нынешний киевский князь даже и не пытался потеснить степняков. Насколько было известно Духареву, Игорь лишь единожды, да и то лет двадцать назад, ходил против печенегов. Пытался наказ…
Скарпи был далеко не глуп и решил, что у него еще будет возможность заставить варяга пожалеть о собственной наглости. И боярин подал коня назад.
Серега с удовольствием наблюдал знакомую киевскую суету и многолюдье. Наслаждался теплом – в Полоцке уже прохладно.
– Того, что весть я тебе передал! Ногата мне за то обещана! Дашь?
Мимоходом подумал: «А сам я? Вытерпел бы или тоже орал и вырывался?»
И наконец, три – хакан русский. Он же великий князь Киевский Игорь свет Рюрикович. Вот это возможно. Год тому назад Игорь как раз на ромеев и ходил. Те откупились, но большого богатства киевский княз…
Печенег завопил, привлекая внимание товарищей. Для их здоровья было бы полезнее, если бы он смолчал.
– Тогда поверь. Не девке, мне поверь: завтра, когда мы будем охотиться на кабана, кое-кто будет охотиться на нас. И мы с тобой, я и ты, должны быть начеку!
В узких сенях, на земляном полу, лежала, нет, уже не лежала, а поднималась неловко, неуклюже, как механическая кукла, одетая в броню женщина. Она пучила на Серегу помутневшие глаза… И не дышала! Еще …
И навстречу им, с визгом, вылетели печенеги. Не меньше дюжины.
Встретившись посреди поля, представители двух армий разговаривали недолго. Спустя время, достаточное, чтобы напоить коня, Скарпи с сопровождающим прискакали обратно.
Провожать варягов вышли едва ли не все жители Тагана – человек двести. Духаревские «невесты» липли к стременам: глаза блестят влагой, на шейках блестит подаренное «женихом» серебро. Серебро, впрочем,…
Две рыжие и три чернявые. Одна даже чем-то напоминала Серегину Сладу. Будь у Духарева возможность не обидно бортануть остальных, он ограничился бы именно ею. Ну, еще, может быть, первой бойкой рыжушк…
Серега полез в кошель, бросил кусочек серебра, который тут же исчез в варежке.
– Элда? Ты? А где же твой муж, Халли? Почему ты не с ним?
Печенег взревел, сжал, как тисками, Серегино запястье, с нечеловеческой силой дернул, оторвал от себя варяга, едва не вывихнув ему руку.
– Искоростень – град крепкий,– сказал Свенельд. – Под его стенами многих положим. Нехорошо это. Подождем. Вызнаем про планы их, что сможем. А древлян я знаю. Им страх праздно сидеть не даст. Они еще …
Пока он раздумывал, подскакали товарищи. Машег и Гололоб.
Вопреки ожиданиям, раненный в бок Вур чувствовал себя неплохо, а вот парню с продырявленным плечом становилось все хуже. Из-за него пришлось остановиться на ночлег до захода солнца и развести костер.…
Албатан поинтересовался: знал ли пленник тех, кто их побил?
Серега вошел в сени, и все шестеро «невест» ломанулись следом.
– Коня не ищи, коня мы тебе дадим,– обещал Духарев.– Упряжь и прочее – тоже. Ты верхом как, умеешь?
– Степняки сошли с дороги. С другой стороны забежать хотят.
– А я могу это исправить! – перебил Духарев, глядя на нурмана с высоты седла.
Халли подвело то, что за год он слишком привык полагаться на бляху. И на договора, что Киев заключил с Царьградом.
– Машег! Глянь на копченого с волчьим хвостом на шапке!
Печенег заревел, привстал на стременах, замахнулся огромным копьем, словно легким дротиком… Только в этот миг Серега осознал, насколько его враг громаден. На краткий миг степняк навис над почти двухм…
– Зачем? – удивился парс.– Чтобы читать тело, мудрому свет не обязателен. Это же не рукопись.
– Я сам поеду,– просипел парс.– Не надо… Как барана… Я не сбегу. Огнем клянусь…
– Мышата – это я придумал! Не гоже такого тароватого купца мелким зверьком кликать!
Машег тщательно прицелился, но выстрелить не успел. Печенеги уже подскакали к лежащему в траве древлянину, заслонили его…
Позавтракали наскоро, собрали коней, двинулись. По утреннему холодку ехать было – одно удовольствие.
– Держись, варяг! – крикнул он и хлестнул Гололоба по щеке.
Духарев встал. Теперь уже он возвышался над всеми.
– Мы тоже не тронем! – успокоил князь.– Лови! – Он швырнул к ногам мужика серебряный резан и дал знак: тронулись.
Хороший вождь в первую голову о своих родовичах печется. В походе у воина трудов много, а удовольствий мало. Поэтому Албатан разрешил своим поразвлечься с пленником. Но предупредил, чтоб заодно вызна…
Духарев махнул через забор и лихо, прямо с седла сиганул на крыльцо. Почти месяц этот приемчик осваивал. Освоил. Но сейчас едва не грохнулся – из-под ноги с визгом метнулась собачонка.
– Я видел,– вмешался Устах.– Точно, две лапки на грудях.
– Ничего, отобьемся! – легкомысленно заявил Духарев.
То ли ветер отнес его слова, то ли древлянин не разобрал, о чем кричит хузарин.
– А где остальные? – спросил нетерпеливый Сирка.
Скарпи ждал. Спокойный, обманчиво расслабленный.
– Может, вас еще к княгине в терем на руках отнести? – с иронией спросил Свенельд.
Духарев ехал во главе отряда на заводной лошади из трофейных. Лошадка эта попыталась поначалу качать права, кусаться и совершать другие не предусмотренные походным распорядком телодвижения. Но Серега…
– Взять добычу и бежать со всех ног! – Понятко снова засмеялся.– Авось не догонят!
Половая лошадка разведчика тут же встрепенулась и сделала попытку подняться на ноги.
– Готов,– сказал Сергей и потянул из-за спины меч.
– Я скажу: пусть боги рассудят, кто прав! – тотчас ответил Духарев.
Узнав, что требовалось, друзья со всей осторожностью покинули наблюдательный пункт, отъехали километра на три и затаились у тропы.
– Отходим? – рявкнул светлобородый воин в нурманском шлеме.
– Ладно,– подал голос Духарев.– Что ты предсказатель, мы уже поняли. Не поняли только, почему ты от нас удрал.
– Отлично! – одобрил Духарев.– Он ваш, девушки!
– Видишь? – спросил Албатан, кивнув на уложенные в ряд тела.– Их убили твои родичи.
К сожалению, второй, Серегин, выстрел был не столь удачен. Стрела лишь оцарапала панцырь.
– Ты храбр,– сказал он.– Только еще не было такого, чтобы Асмуд, сын Стемида, собрался кого-то убить – и не убил.
Бывший десятник смоленский ушел прыжком. В новой атаке на Духарева навалились уже двое.
Устах с хаканьем вскидывал на спины коней тяжелые сумы. Духарев предложил ему кусок зачерствевшего пирога, но синеусый варяг мотнул головой: успеется.
– Ты что же, за древлян вздумал заступаться? – с угрозой произнес Асмуд.
– Не поговорили мы, Скарпи. Давай потолкуем. Если не станешь за чужие спины прятаться, как раньше прятался за слово своего князя!
В год 6453 сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельда изоделись оружьем, и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, и себе добудешь и нам». И послушал их Игорь – пошел к древлянам за данью и…
Устах проскакал мимо, волоча за собой цеплявшегося за аркан свея. Топот копыт удалился и снова приблизился: варяг вернулся. Когда он остановился около Сереги, гридень Фарланд уже не пытался уцепиться…
Товарищи… Природный варяг, хузарин из благородных и мальчишка-отрок с нежным девичьим лицом. Природный варяг наверняка тоже знает, где золото. Но будет молчать. Князь очень хорошо знал эту породу. Им…
– Продай! – тут же отреагировал воевода.– Я двор подарю тебе в Киеве.
– Надо же,– вполголоса сказал Устах Сергею.– Шуйка мой да Щербина, главные хузаровы нелюбезники, с твоим Рахугом одним голосом поют. А еще говорят, что злато людей рознит!
– Вдоль тракта истуканы языческие издревле поставлены. Кто степных богов боится,– Машег сплюнул,– тот на тракте лютовать не будет. Ну, может, возьмет немножко.
– Пустое! – крикнул Машег, закашлялся и сплюнул желтую от пыли слюну.– Не догонят!
– Слушай, Серегей, что-то я не понял про лихоимство! Это что ж, если воин добычу на базар выносит, а ему говорят, что он ее добыл не честью, а подло, так это ж – судное дело!
На песчаном берегу горел маленький костерок. Вокруг, кружком, сидели варяги. Лениво отмахивались от комаров, ждали, что скажут старшие.
– Ага! – так же весело отозвался Машег и еще раз глянул на дорогу, где пылила, уменьшаясь, одинокая всадница.
Они не успели. Промчались вдоль речного русла, не жалея коней, но все равно не успели. Осталось только спуститься в попавшийся по дороге овражек и глядеть издали, как неторопливо накатывается из степ…
Если чье мнение и интересовало Серегу, так только мнение Устаха. Но Духарев знал, что синеусый варяг с ним полностью согласен.
Печенег и убегая может метнуть стрелу. И попасть, что характерно.
Мыша, правда, ему отдавать не хотели, но Серега клятвенно обещал Сладе, что глаз с брата не спустит, да и остальные его ребята присмотрят, чтоб не побили новобранца. Мыш в это время скромно стоял в с…
Когда в этот двор вошли варяги, пес был еще жив. Двигаться он уже не мог, но чуть слышно зарычал, когда, поднимаясь в дом, Устах перешагнул через тело его хозяина.
Серега ухмыльнулся. В народе говорят: «Полянин моется из ведра, кривич – из бочки, варяг – в речке, а нурман – пивом изнутри».
– А как у тебя с этим? – спросил Духарев, похлопав по спинке лука.
– На что он нам? – недовольно проворчал Устах.– Прирезал бы – и всех делов.
Часовой шлепнул себя по шее, поглядел на раздавленного слепня, отбросил его брезгливо, потер «укушенное» место… «Жало» осталось в ранке.
Любому воину хорошо известно, что выносливость нередко побеждает мастерство.
Машег нашел в городке соплеменника, из мелких купцов. Бедняга чудом спасся и даже ухитрился остаться неограбленным. На радостях купчик сделал благородному соплеменнику княжеский дар: пергамент-карту,…
– Уже нет, – восстановил его спокойствие хузарин.– Во-первых, я ей объяснил, что ты – христианин. Одна жена у тебя уже есть, а второй – не положено. А во-вторых, я сказал… – Машег хихикнул,– …что я –…
Пока старшие совещались, Понятко искал собачонку. Не нашел, хотя и привлек к поискам десяток таганских пацанят. Плохо. И без собачки плохо, и примета нехорошая. Пацанята тут же предложили ему подыска…
Синеусый боярин одобрительно крякнул. Князь покосился на него недовольно, но боярин-варяг только накрутил на палец ус. Тем же манером, каким это делал Рёрех, Серегин наставник, когда желал скрыть улы…
– Вои,– мужик пошевелил дорожную пыль босой ногой.– Должно, варяги… Усы вон такие, как у тебя.
– Ну, значит, и достанется,– флегматично отозвался Рагух.– Мертвым злато без надобности.
– Это честь,– сказал Духарев.– Но я хотел бы сражаться рядом с тобой и без этого.
А с холма уже скатывались главные силы Албатана. Теперь варяги развернули лошадей и пустились наутек. К несчастью, конь Гололоба угодил ногой в сусличью нору и упал. Всадник полетел через его голову …
И Серега понемногу начал осознавать, что столкнулся с противником, чей рейтинг минимум на порядок выше. И то, что он, Духарев, моложе, быстрее и выносливее, не принесет победы, а только даст возможно…
Нурманка сидела в седле прямо, глядела надменно, пряча за гордостью горечь. Она, единственная, парилась в доспехах, но терпела и жару, пот и зуд ради грозного высокомерия.
«Я же не курю!» – подумал он с удивлением.
– Значит, так,– деловито произнес синеусый.– Зерна для коней – это во-первых…
– Эти бегучий огонь всегда чуют,– пояснил хузарин.– Раз травку щиплют, значит, не степь занялась, а что-то другое.
– Так или иначе, а нам в этом Тагане осаду держать ни к чему! – подвел итог Устах.– Сторгуем лодью, возьмем воды поболе и поплывем на полночь. Пусть-ка берегом за нами идут, а, Машег?
На следующий день булгарский священник крестил Серегина сына Артемием. Он был очень опечален случившимся, этот священник.
Но хузарин – не тарпан. Он тоже умеет хитрить. Машег подождал, пока печенеги скроются за холмами, затем поднял своих и повел по широкому следу, оставленному погоней.
– Поехали,– отрывисто бросил Духарев.– Чему быть, того не миновать!
– Все, братья, по коням – и побежали! – сказал Духарев.
У вас ведь воины сами выбирают себе вождя. Если они узнают, каков он, то уйдут к другому.
«Чего это он?» – удивился Духарев странной заботливости хузарина. Больше он ничему не удивлялся, только упорно лез наверх, смахивая ручьями текущий пот. Не удивительно: в полной выкладке на такой жар…
Может, он рассчитывал, что хузарин обидится и бросит вызов? Тогда выбор оружия остался бы за Скарпи, а в пешем рукопашном бою худощавый невысокий хузарин в легкой броне не имел бы никаких шансов прот…
– Ну что там звезды? – проговорил Сергей.– Как это – они меня не знают?
Девка торопливо скатилась с ложа, черпнула ковшиком. Двумя руками поднесла посудину княжьему гостю… И тут же шмыгнула обратно, мужчине под бочок.
– Отдыхай, витязь,– уронил Игорь.– Завтра поговорим. Иди!
«Куда же я все-таки положил меч? – подумал Духарев.– Варяг, блин! Десятник! А! Где наша не пропадала!»
Коней расседлывать не стали: мало ли? Зато сами с удовольствием избавились от военной «сбруи».
– Думаешь, они, батька? – спросил Асмуд.– Так вот прямо дорогой и идут?
Оба отряда тут же пустились в погоню, но у разведчиков кони были свежее, и расстояние между преследуемыми и преследователями продолжало увеличиваться.
Водитель мгновенно ударил по тормозам. Сзади тоже завизжали тормоза. Машина нырнула вправо и остановилась у обочины.
За Серегиной спиной напряженно ждали гридни. Так же им страшно, как ему сейчас?
Духарев попытался вспомнить: каково это было, когда он на глазах князя протыкал себе ножом руку? Мало, что не больно, так еще и рана заросла менее чем за сутки. Даже шрама не осталось. Может, и с кал…
– Да,– подтвердил Духарев.– Нас было больше. И мы резали многих: и черных хузар, и печенегов, и прочих. Может, и тех, о которых ты говоришь. Разве всех припомнишь?
Любитель заката уронил ведра, заорал истошным голосом. Одной рукой придержал портки, другой выхватил нож. Герой! Лучше бы в речку прыгнул. Пронесшийся мимо Устах выбросил руку с мечом – и «герой» пол…
– Мне ведомо, а ты увидишь,– уклончиво ответил парс.– Я буду верен тебе… варяг.
Духарев повернулся к Устаху. Друг чуть заметно качнул головой.
И Духареву стало ясно, что слухи о том, что князем вертят его ближники, не просто слухи.
Печенег заорал и мгновенно осадил коня. Но Машег был не худшим наездником. Его конь тоже встал, и сплетенная из конского волоса змея тут же провисла, а подоспевший сзади Устах, крякнув, с хрустом вог…
Хузарин подскакал, спешился. Ноги его великолепного жеребца дрожали от усталости.
– Значит, Фарланд…– спокойно произнес Духарев.– Фарланд приказал – ты убил. Выходит, Фарланд теперь старший? Или старший – Свейни?
– Если убить ведуна, пророчество не исполнится! – прошипел Скарпи, поглаживая рукоять меча.
– Небось муж твой – тоже из ваших? – ухмыльнулся парень, оглядывая презрительно сбившихся вместе мужчин и женщин. Если не считать женщины с младенцем и тощего седого мужчины в черном, все они тряслис…
– Или не зверь. Молись, Серегей, чтобы это был не зверь. И чтобы эти ничего не услышали.
И одним из первых, выдернув и швырнув в пыль варяжскую стрелу, скакал хитроумный Албатан, младший, хотя и не последний хан одного из пяти родов племени цапон. Скакал, не щадя и без того усталого коня…
– Можно,– разрешил Духарев.– Только не здесь, а когда дома будем. А сейчас слазай-ка на башню. Погляди, что в степи творится.
– Только попробуй! – ничуть не испугалась женщина.– Муж мой тебе руки по локоть обрубит!
Духарев пошарил в свертке, извлек портки, натянул, завязал шнурок.
– По Правде он должен ответить,– возразил Сергей.
– Ведун, ведун, а степнякам попался! – засмеялся Шуйка.
– Не надо меня рубить, демон,– спокойно произнес парс.– Я ничего не сказал князю. И не скажу.
У груды тюков шевельнулся темный силуэт Машега.
Осень – время богатое. Урожай собран, всего в избытке. И дичи, и хлебов мягких, и меда сладкого да пива горького, хмельного – это уж исключительно для Духарева, который так и не сумел полюбить слабую…
Из ответа нурманки он тоже не понял ничего, кроме дюжины ругательств, адресованных, вне сомнения, мужу. Халли прорычал в ответ нечто совсем неуважительное об отце нурманки. Та не осталась в долгу.
Справа – городская стена. Слева – подворье какого-то купеческого братства. Окованные медью ворота, забор в две сажени. Чтобы спрыгнуть с такого в полной броне и на ногах устоять, немалый навык нужен.
Вернувшись на подворье, где временно обустроились варяги, Сергей, едва войдя, обнаружил в большом корыте, из которого поили скот, плещущегося в теплой водичке Понятку. В компании двух юных нимф, черн…
Очнулся с ноющей головой и вкусом рвоты во рту. Конечно, спутанный по рукам и ногам.
Духарев аккуратно, почти бережно опустил обмякшее тело на землю, поднатужившись, вытянул из раны меч, обтер его, вернул в ножны и только после этого поднял глаза на закаменевшую шеренгу нурманов. И с…
Однако мало вожаку разбойничков не показалось. Когда нурман развернулся навстречу Сереге, рот его кривился: больно все-таки! Соболезнований от варяга он не дождался. Клинок Духарева запорхал в воздух…
Это было богатство. Огроменное. Причем – для всех ватажников. Даже если в остальных мешках солома с глиной, что маловероятно.
Ручеек, образованный бьющим из земли ключом, стекал в реку. Наполнили фляги, смочили губы. Перед боем нельзя пить больше пары глотков.
Рагух и Машег сели на своих лошадок, пустились ловить разбойничьих. Поймают, конечно, не многих. Дюжины две. Но и эти пригодятся – трофеи везти.
Серега был не один. Справа от него упорно, покряхтывая, лез наверх Устах. А впереди – еще двое. Легкий ловкий Машег и некрупный незнакомый парень в нурманских доспехах. Машег время от времени помогал…
Нурман сидел на земле, привалясь к стене широкой спиной, вцепившись окровавленными руками в скользкую от крови рукоять. И лужа крови расползалась от него, застывая на солнце яркой блестящей пленкой. …
– Говорят: ты сын Олегов! – Мыш ухмыльнулся, показав редкие зубы.
– А за базар? – возмутился тот, что на столе.– За базар еще пять штук!
– А может… я один? – не очень уверенно предложил древлянин.– Собачек побью – вы и оторветесь.
Веселая ярость накатилась, заглушая боль. Нет, боль осталась. Такая же нестерпимая. Но это уже не имело значения. Главное: показать этой твари, что он – варяг! Варяг!
Он знал, что хузары предпочитали держаться вместе, но понимал, что во второй группе тоже должен быть мастер-стрелок.
– Знаешь, я бы и обычной водой удовлетворился,– заметил Духарев.
– Ну… Я подумал: может, ты – ангел? – немного смущенно признался Машег.
– Знаю,– кивнул Сергей.– Думаешь, что твоим родичам больше по вкусу придется: ты со ста гривнами или твое сушеное ухо у печенега на сбруе?
Князь спокойно кивнул, а вот Асмуд нахмурился.
Духарев моментально отпрыгнул, перехватил левой рукой печенегово копье, рванул, но хитрый степняк выпустил оружие и умчался, вмиг растворившись во тьме.
Духарев фыркнул. Устах сумел достаточно деликатно обратить Серегино внимание на то, что воевода собирается «не пустить в Степь» не их двоих, а одного Сергея.
Слышали все. Ритуал был соблюден, и теперь…
– А как же мой панцырь? – насмешливо спросил он.– Или ты растратил свою силу, варяг, и больше не хочешь побеждать?
От таких мыслей поневоле станешь нервничать.
– На крышах лежат,– ответил Духарев.– Мне не достать.
– Не сейчас. Сейчас она в земле схоронена.
– Встань да говори толком! – прошипел всадник. – Лиса сбежала с нашим золотом?
– Ты очистишься от вины,– сказал киевский князь.
– Верно,– подтвердил тот.– Есть такой. Великого князя ближний боярин.
Вилька так энергично замотала головой, что Серега обеспокоился: не оторвется ли? Больно шейка тоненькая.
– Понятко, вы как? Трапеза сначала – или банька?
«Вот уже иду к вам. Готовьте медов поболее в городе, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и сотворю по нем тризну».
– Не пятьдесят,– уточнил татуированный.– Шестьдесят восемь. Через неделю. Но можно – раньше. Лучше – раньше.
– Слезай,– скомандовал Машег.– Возьми коней и жди на северной опушке.
Великий князь киевский не сказал ничего, вмешался Скарпи.
Лодья тихонько раскачивалась на плечах носильщиков. Словно по морю шла.
– Стража! Стража! Убивают! – истошно заорал кто-то, выскакивая во двор.
– Стой,– бросил Духарев, хотя его отряд уже и так остановился. Сказано на тот случай, если кто из лихих парней надумает кинуться в драку «поперед батьки».
Печенег развернул коня, заорал что-то. Не понравилось ему «уклончивое» поведение соперника.
Нурман совершенно точно собирался его убить. В таких вещах ошибиться невозможно.
– Если ты хочешь служить мне,– строго произнес он,– то должен назвать мне свое настоящее имя.
Дозорного не выставляли, зато встали чуть свет. Перекусили, скормили коням остатки овса, чтоб резвее бежали, – и тронулись.
Устах кивнул и зашагал через площадь. Утоптанный снег поскрипывал под его меховыми сапогами…
Последнее, впрочем, для них не имело ровно никакого значения. Когда, минутой позже, в избу ворвался Устах, веселье уже закончилось. Варягу осталось только хмыкнуть и вытереть подвернувшимся рушником …
Решили, что второй отряд заберет всех лишних коней и увезет тела разбойников. Тела эти, по хузарскому обычаю, следовало зарыть в землю, но Серега предложил поступить проще: привязав камни, утопить тр…
Глядя князю прямо в глаза, Духарев закатал рукав, вынул из ножен узкий, отточенный для бритья нож.
Печенеги, зашедшие со стороны восхода, громко переговаривались. Второй отряд, сторожась, шагом приближался к западной опушке рощи. Собак, поджарых степных гончаков, держали на поводках, луки – нагото…
Через полчаса печенеги поняли, что хузарина им не догнать, и прекратили погоню.
– Как много? – спросил он.– Больше, чем нас? С кибитками?
Он был на добрую ладонь выше рослых княжьих гридней, тоже смотрелся внушительно и знал об этом.
– Чумаки! – сообщил он.– Счас освободят дорогу!
– А ты? – спросил Духарев.– Пойдешь со мной к Свенельду?
Гололоб, опередив своего десятника, метнулся вперед, бесшумно, подхватил падающее тело, бережно опустил на землю. Хузарин успел глянуть на варяга мутнеющими глазами, но подать голос уже не мог.
– В-ви-и-и-и! – пронзительно, как заяц, заверещал враг. И захлебнулся кровью.
– Вода! – выдохнул Машег, и все четверо, позвякивая амуницией, рысцой устремились вниз.
«Мать вашу! – сердито подумал Духарев.– Вот только семейного скандала нам здесь не хватает!»
Духарев был уверен, что возвращаться Фарланд будет тем же путем.
– Что за шум там, впереди? – спросил князь.
Мужчина поглядел на него… и вдруг обнял его за плечи мясистой дланью.
Устах, увидев это, уже скакал прочь, гоня перед собой остальных лошадей. Элда ему помогала. Не слишком умело.
– Ладно, ладно…– проворчал Духарев, проходя мимо.
Дом стоял очень удобно: из чердачного оконца просматривались и площадь, и башня, и пристань. Из трех пирсов два обгорели основательно, третий – чуть-чуть. Под присмотром пары степняков несколько мест…
– Потому что ты – дурак,– спокойно ответил Устах.– Головой думай.
А когда начало светать, им всем стало не до коней.
Увидев хозяина, радостно заржал, ткнулся губами в ухо.
Когда топот копыт стих, разведчики поднялись и двинулись на север. Закладывая петли, они потеряли полдня. Но Машег не сомневался, что, распутывая следы, печенеги истратят еще больше времени. Если воо…
После обработки чужеземец даже ухитрился разлепить один глаз. Но – помалкивал. Его, впрочем, и не допрашивали. Успеется.
Серега пересказал другу свой кошмарный сон и заодно – то, что сообщил Машег про татуировку.
Но ждать пришлось совсем недолго. Собачий лай звенел еще далеко, а Серегино ухо уже уловило глухой тяжелый топот.
– Варяги? Давно? – спросил хан на языке булгар, который понимали и славяне, и угры, и даже хузары.
– Да вот ехал мимо с друзьями! – Сергей ухмыльнулся.
Тут одна из девиц дико завизжала и вцепилась в печенегову сальную косицу.
– Вели, княже,– и эта куча железа отправится обратно к кузнецу! – совершенно серьезно предложил он и погладил лук.
Машег вылетел из улочки следом за Сергеем, тут же вскинул лук и выстрелил.
У Сереги оставался меч. Один меч – против полного боевого комплекта печенега. Конечно, и мечом можно прорубить печенегову броню. Если отобрать у степняка все остальное оружие, а самого крепко привяза…
Расчет оправдался. Песенку еще издали услыхал Рагух и подал разведчику знак: мы тут.
До цели, сурожского городка Тагана, оставалось совсем немного.
За Серегиной спиной слышались стоны, мычание, что-то хрустело, скрипела кровать…
– К воеводе,– небрежно бросил посыл, и копья опустились.
Когда солнце перевалило через зенит, разведчики въехали в тень деревьев.
– Ну-ка, ну-ка! – еще больше заинтересовался Духарев.– Уж не этих ли татей серебро за мою голову?
Здесь же, на лугу, играли в догонялки две кренделехвостые собачонки. Еще одна шавка дрыхла под забором.
– Бьем,– сказал Духарев.– Какие могут быть вопросы? Только на этот раз мы – зачинщиками! – ревниво добавил он.
Воины шли плотно, не боясь нападения. Далеко разосланные дозоры из коренных степняков заранее предупредят о возможной атаке. Если какой-нибудь безумец рискнет атаковать дружину русского хакана Игоря.
– Печенеги тебя поделят! – посулил Устах.– Частей на шесть. Шевелись давай!
Радость от привалившей удачи растаяла, как мороженое во рту дикаря. Только вместо сладости остался совсем другой привкус…
Вторая сотня преследовать степняков не стала. Зато варягов тут же взяли в ощетинившееся копьями кольцо.
Воевода желал видеть полоцкого варяга Серегея. Немедленно.
– Я не стал с ним спорить,– заметил Скарпи.– Они позволят нам уйти, хотя их и больше. Давай пропустим их, князь! И пошлем за подмогой. Они пограбят полян немного, невелика беда. Зато мы соберемся и у…
Он уже смыл с себя кровь, пыль и копоть, выкупавшись в море. Но сполоснуться в пресной водичке тоже не помешало бы. Сначала, однако, – позаботиться о друге.
– Мы – варяги,– сказал ему Духарев.– Мы тебя не бросим, не бойся!
Вспомнился Духареву Рёрех, учитель. Как ходил тот с дружиной в дальние земли, и удачно ходил: везли из набега столько, что аж из корабельных ларей сыпалось. А чем кончилось? Из всей дружины уцелели ч…
– А чего! – зычно воскликнул князь Рунольт.– А не добыть ли нам завтра кабанчика! На выселках та-акого вепрюгу видали!
Наверное, Духареву следовало наблюдать за печенегами, а не за раздевающейся женщиной. Тем не менее он продолжал глазеть на нурманку. И там было на что поглазеть, особенно когда женщина скинула рубаху…
Замыкающий Устах лупил клинком плашмя вьючных лошадей, гоня их вперед.
«Живьем хотят взять! – весело подумал Машег.– Ну, ну, попытайтесь!»
Духарев повернулся, поглядел назад. Печенеги были уже так близко, что можно было разглядеть отдельные лица, раззявленные в вопле рты.
От массы степняков отделились два всадника. Оба скакали, демонстративно раскинув в стороны руки: мол, без оружия идем, мирно.
– Мы побьем их,– сказал Серега.– А ты вырастешь и прославишься.
– Завтра увидим, кто прав! – крикнул вслед Духарев.
Призрак – или зомби, или хрен знает что – медленно поднимался. Бледно-синий, жуткий… Духарев отшатнулся назад и уперся спиной в закрывшуюся дверь. Пальцы его плотней обхватили шершавую рукоять…
– Давай-ка отойдем,– сказал Духарев, вставая.
– Поспи, витязь. Кости у тебя целы. День-два – и снова в седло сядешь.
– Ты мне покажи того, кто у меня отымет! – тут же ощерился Рахуг.– Я его прям в брюхо стрелой попотчую!
– Батька? – Скарпи вопросительно взглянул на Игоря.
Темная масса всадников стронулась с места, покатилась… Но не к Сереге, а от него.
– Ты добр,– с иронией проговорил парс.– Я проведу с вами эту ночь. Можно?
Неизвестный сделал шаг и, вероятно, повернулся, потому что металлический звяк повторился. Ага, вот он! Сергей наконец разглядел смутный силуэт.
Боярин Асмуд спокойно вложил меч в ножны и откинул на затылок шлем.
– Ша! – Духарев привстал на стременах. Он увидел, как один из разъездов, правый, достигнув вершины холма, внезапно повернул вспять и галопом понесся обратно.
«Если враг сильнее, покажи ему свое мужество!» – вспомнил Духарев слова своего наставника.
Тот, кто в одиночку уверенно и открыто скачет к группе воинов, вряд ли окажется врагом.
«Храбрец» успел-таки выстрелить, но только один раз. Последний. Серегина стрела воткнулась степняку в грудь и, вероятно, попала в кость, потому что печенега опрокинуло на спину. Нормальный вариант. Э…
«Двадцать восемь…– думал великий князь.– Двадцать восемь было моему Олегу…»
«Дотрепались! – подумал Духарев.– Мое, ваше… Братчина, блин!»
Древляне прислали новых послов. Лучших мужей со всей земли Древлянской. Как просила Ольга.
Это было плохое известие. Зато было и хорошее. Впереди замаячила рощица. Небольшая, но достаточная, чтобы укрыться лучше, чем в траве.
– Албатан,– поправил Машег.– Что будем делать?
«Какие воины! – не без зависти подумал Духарев.– Мне бы таких… Хотя чем мы хуже? По крайней мере – я!»
– Не сбежали,– буркнул гридень.– Мы их нашли…
Серега оживился. Конечно, еще не факт, что ему удастся завалить Скарпи, но это уже шанс. Серьезный шанс… Черт! Слишком уж у Духарева все хорошо в последнее время. Когда все так хорошо, не хочется жиз…
Конные гридни, попарно, не спеша двинулись наверх. Первым – сам сотник с сыном впереди седла, рядом с сотником – синеусый варяг в сдвинутом на затылок шлеме.
– Да,– важно подтвердил Духарев, которого очень развлекала эта игра.– А теперь займись тем, для чего тебя прислали.
И мягко послал Пепла вперед. Княжьи гридни расступились, пропуская…
– Надеюсь. Позапрошлой весной точно был жив. Сомневаюсь, что нашелся придурок, который рискнул бы покушаться на его жизнь! – сердито произнес Духарев.– Ты что же, его знал?
– Пойду,– ответил Духарев.– После того, что было, врагов у меня в Киеве прибавится, но это уже не важно. Без Игоря я даже Скарпи не боюсь, а Игорево время кончается. Этой осени он не переживет.
– А хозяин-то кто? – поинтересовался неугомонный Мисюрок.
Враг, как мгновенно выяснилось, тоже его искал.
– Эт-точно! – поддержал Духарев. – Пусть рискнут здоровьем! Наедут – хоть разомнемся.
Печенеги – их было человек двадцать – стояли кольцом. Один, самый храбрый, толкнул коня вперед.
– Тур глубже не бьет,– деловито ответил друг.
– Ну что, братья, будем умирать? – весело спросил Устах.
Духарев кивнул, соглашаясь. Жаль, конечно, бился бедолага неплохо.
Так, еще серебро, и еще, а здесь – посуда драгоценная… Блин!
– Еду, гляжу: что-то знакомое в траве мельтешит! – сказал Машег.
Древляне объявились сами. Как и предполагалось.
Духарев так плотно приник к Пеплу, что только стальной шлем виднелся между ушами жеребца. Да еще рука с мечом, занесенная для удара.
– А мы его поделим! – задорно выкрикнул Мисюрок, совсем молодой парень из Серегина десятка.– И присмотрим вместе!
– Не так уж далеко,– сказал он.– Мои пращуры откуда пришли, по-твоему?
Духарев ждал. Его десяток тоже ждал: кто – сидя на корточках, кто – на земле. Ждать в неподвижности они могли часами. Терпение воина превосходит даже терпение охотника.
Другой, более практичный, метнул стрелу – и жирный степной тетерев тяжело рухнул в траву. Стрелок, древлянин Шуйка, перенятый Свенельдом из гридней древлянского князя Мала, пустил коня вскачь, свесил…
Духарев бросил Пепла вперед… И обнаружил, что впереди – никого. Серега вырвался из мясорубки боя. Собственно, и схватка почти закончилась. Налетевшие сгоряча степняки слишком поздно осознали свою оши…
– Варяг, нам нужно это золото! – медленно, внятно произнес Игорь, и Духарев неожиданно почувствовал, что это не алчность говорит, а нужда.– Верни его нам, варяг!
Албатан сунул пику обратно в костер, велел принести сумку. Его не поняли. Пришлось идти самому.
Ночью, на волоке, когда умаявшиеся за день ромеи крепко спали, верные Скапэ люди из наемников сами тихонько вырезали часовых.
– Но там же не только дружина, там ещё люди живут,– напомнил Духарев.
Ухмыльнулся и тут же помрачнел, вспомнив, и эта дань ромейская пока что не у него в руках, а неизвестно где. А как хорошо все было задумано! Да и сделано хорошо. Кто ж знал, что у диких хузар достане…
– Будь я их ханом,– сказал Машег,– я бы так сделал. Сам дорогой шел бы, вдоль реки, как мы шли, а самых быстрых напрямик послал. Это быстрее.
– Добро! – кивнул князь.– Ты будешь биться пред Перуном с моим витязем. И будет так, как рассудит наш бог. Все слышали?
– Я беру то, что требуется,– возразил Свенельд. – Мне лишнего не надо.
У Роговолта было чему поучиться. Если бы Духарев метил в княжьи тиуны, он, несомненно, внимал бы княжьему суду с жадным вниманием.
Добрались не все, недосчитались двоих полян. Может, те утонули, а может, унесло течением.
– Я свою долю зарывать не стану! – отрезал Щербина.– Может, тебе, Гололоб, деньги и не нужны, а у меня жена да сын с дочерью. Это что ж, я им даже гостинца не привезу?
Короче, Духарев был собой стратегом вполне доволен. В открытой сшибке со степняками легла бы половина его парней. Это в лучшем случае.
– Игорю киевскому! – агрессивно прохрипел угр. – Я – его ближник, понятно?
Влез, пристроился рядом, выглянул осторожно.
Сереге показалось: сейчас воевода пошлет его к нехорошей матери.
«Ну и ладно,– утешил себя Духарев.– Хоть на виду будет».
Пепел сам рванулся вперед… И из-за угла, навстречу ему, вылетели аж два степняка. Оба – с луками наготове. И с горячим желанием сделать в Духареве отверстия, не предусмотренные генотипом. Но события …
Один из свеев, бычара, весь в веснушках, пристал к Духареву: покажи, мол, на мне, как это голыми руками волколюдов убивают?
Серега вспомнил, как он горевал, потеряв коня в давней сече у Хортицы. И как чудом отыскал его той же осенью. А еще говорят всякие придурки, что Бога нет!
Бросок киевлянина был стремителен. Одним длинным прыжком он покрыл разделявшее их расстояние. Меч метнулся к Серегиному лицу в прямом выпаде, а топор обрушился наискось, сбоку. Это был мощный ход: вз…
Все варяжские кони разом рванулись вперед, в полную силу. Всадники припали к холкам.
Серега слушал и никак не мог понять: всерьез это или шутка?
– Мы – не девки селянские, чтоб разбойников шугаться! – высокомерно заявил Устах.
– Да, господин,– пробормотал парс.– Я знаю, что тебя невозможно обмануть…
– А то,– сердито бросил Машег,– что их двое было. Один ушел!
Игорь велел: опять его в поруб, но свои за Мала вступились, навалились кучей. Дружину – кого побили, кого повязали. Князя нашего тож. Спросили Мала: что делать? А тот и говорит: коли повадился волк к…
Но Игорь знака не дал. Он чувствовал, должен был чувствовать, что слова Свенельдова воина – не угроза. Много лет прошло с тех пор, как был убит Олег. Но Игорь не забыл, почему того звали Вещим. Не за…
Черные ленты, украшающие заостренный шлем степняка, змеились на ветру. Хороший шлем, с личиной до рта, ниже – кольчужная сетка. У Сереги шлем проще, открытый, со стрелкой. Зато и видно лучше.
– Да ну тебя! И запомни, я нынче не Мыш, а Мышата!
Следующее движение Духарева вряд ли можно было назвать обдуманным. Скорее это был жест отчаяния. Одним движением Духарев бросил тело вверх, встал на седло и, оттолкнувшись, прыгнул на круп черного же…
– Да,– ответил Духарев.– Позабочусь. Если тебя убьют.
– Ты давай режь, старшой! – закричал он сердито. – Что я тебе, девка? Вытерплю!
Не дожидаясь команды, Элда развернулась и нацелилась двинуть вверх по склону, но Машег поймал узду ее коня.
– А-а-а…– Устах расслабился, на глазах теряя интерес.– Поверил девке!
За время вынужденного безделья Серега старательно проанализировал ситуацию. Связь разбойников и покойного Бьярни была очевидна. Так же очевидна была непричастность князя. Предприимчивость князя распр…
Скорее всего, Серега порубил бы и гридня, и троих отроков и навеки рассорился с витебской дружиной…
Духарев ухватил со стола корчагу, замахнулся… Простодушный свей вскинул руку – перехватить… и получил такого пинка по висюлькам, что его синие глаза стали белыми и выпучились не хуже лягушачьих. Нет,…
Хузары тоже прибавили, но так, чтобы разрыв между преследователями и преследуемыми продолжал сокращаться. Кто-то из печенегов бросил поводья, натянул лук… Стрела ушла в сторону, а стрелка обогнали др…
– Эй, копченые! – взревел нурман по-славянски.– Кто – на честный бой!
Припаленный угольком сыромятный ремень ощутимо вонял. Но не больше, чем труп зарубленного Албатаном родича. И от самого Албатана тоже несло будь здоров. Вопреки известной поговорке, что, мол, труп ме…
– Значит, встретились вы не случайно. И отсюда вывод: чему быть, того не миновать. Живи, радуйся, но не забывай, сколько у тебя врагов. И Бог вас не оставит!
– Прощай, брат,– шепнул он и перерезал раненому горло.
Одежку чужак сразу надевать не стал: выполоскал в речке. И сам умылся. Чистоплотный. От завтрака отказался, немедленно вызвав подозрение Устаха. У многих народов так: с врагом вместе не едят. А с кем…
Духарев знал о трениях, возникших в последние годы между Игорем и Свенельдом. И Игорь, по мнению Сереги, вел себя вовсе уж непорядочно. Предложил воеводе своими силами примучить уличей, пообещав, что…
Ромейская галера, красный корабль, который Серега видел у берега, пришла в Таган вчера. Это была первая боевая галера, посетившая Таган. До этого бывали только торговцы.
Воевать с печенегами было трудно. Степные орды находились в постоянном движении. Погрузят имущество на повозки да коней – и ищи их по всей степи. За несколько дней печенежское кочевье, с женщинами, д…
Устах петухом взлетел на забор, оказавшись даже выше сидящего в седле печенега. Меч опустился, разрубил степняка почти до седла и застрял. Лошадь печенега рванулась в сторону. Устах потерял равновеси…
«Тиха украинская ночь…» – вспомнились слова классика. Значит, тиха. Ну-ну…
– Мальчишка,– проворчал Устах, непонятно, одобряя или осуждая. Огляделся. Так, Машег. Понятно. Чекан. Вир? Виру опять не повезло. На этот раз – навсегда. Храбрый варяг лежал ничком. Кольчуга у него н…
Сергей прищурился, ага, точно! Два всадника! Правда, на таком расстоянии определить их племенную принадлежность Духареву было не по силам. Зато он углядел что-то светлое (мешок, что ли?), волочащееся…
Его соплеменники не успели отомстить. Их лица разом обернулись к западу, и тут же две сотни пяток ударили в тугие конские бока. А из-за поворота, там, где желтый степной тракт огибал мохнатую тушу хо…
– Чёй-то они задумали нехорошее,– наморщив лобик, сделала вывод девка.
Они поглядели друг на друга. Губы Устаха растянула глуповатая улыбка, совершенно неуместная на суровом, обветренном лице синеусого варяга. Но Серега тут же поймал себя на том, что лыбится так же глуп…
По ту сторону поля, во всю длину, вытянулась шеренга лучших всадников. За ними – ополчение, густая шевелящаяся щетина пик, редкие стяги, родовые знаки. От древлян шел грозный низкий гул. Но русов это…
– Собачки,– напомнил Устах, ехавший сзади.
– Это хан Бала,– сообщил Скарпи.– Идет к Днепру. Говорит, на их выпасах трава высохла, а в Приднепровье трава хорошая. Надо, мол, скот подкормить. Мирно, говорит, идем.
Все как будто оцепенели. Застыли нападавшие – их осталось всего-то человек пять, закоченели печенеги. Почти все. До пары-тройки наконец доперло, что их мочат: кинулись к лошадям. Поздно пить боржом, …
– А почему это тебя вдруг заинтересовало? – спросил Духарев.
– Я всегда начеку,– флегматично ответил Устах. – Ты лучше выспись. Проку больше будет, чем бабью болтовню слушать. Не все бабы такие, как твоя Слада.
Затормозив всеми четырьмя, тур тут же развернулся…
Он нисколько не сомневался в намерениях Скарпи. Ну молодец парс! Кабы поехал Серега всего с парой молодых ребят, пришлось бы им кисло. Хотя… все равно кисло. Нурманов раза в полтора побольше, и все с…
Следом за вождем начали высаживаться воины. Многие прыгали прямо с борта, словно в бою. Сводили коней, сносили вещи. Толпа любопытствующих глядела издали.
Сергей скользил, пригибаясь, между высоких стеблей. Он двигался почти бесшумно, аккуратно раздвигая траву. Серые утренние сумерки – хорошее время. Его, Серегино, время.
– И что, она по-прежнему считает, что я должен взять ее в жены? – Серега даже испугался.
– Не знаю.– Гридень медленно распрямился.– Их не было в уговоренном месте. Они ушли. След оборвался в Днепр…
Серега спустился с крылечка. Солнце приятно грело влажную кожу. По двору бродили гуси и куры. На заборе, сложенном из серого известняка, сидел пестрый петух… А с площади тянуло гарью и горелым мясом …
– Это не твой город,– ухмыльнулся Духарев.– Это даже не мой город. Это теперь их город! Не бойся! Ветер с заката. Искры на площадь полетят. Ну, поехали!
Почти все трофеи варяги оставили жителям. Себе взяли запас стрел, кое-что из одежды и упряжи. Денег не взяли – своим серебром сумки до отказа набиты. Серега даже хотел оставить долю таганцам, на восс…
Городок Таган стоял там, где земля широким мысом выдавалась в море. Со стороны суши его окружал земляной вал. Над валом поднимался черный копотный дым. Здешние дома строили из глины, крыли соломой. С…
– Упертые – они молчуны! – сказал специалист по жестким методам допроса.– А этот, вишь, разговорчивый! Обратаем!
Он вкратце изложил Машегу возможные варианты происхождения золота и свои мысли по поводу ближайшего будущего.
Ноздри Скарпи дрогнули: боярин изволит гневаться?
– Поднимай бойцов,– сказал Сергей.– Тронемся пораньше. Как-то мне… беспокойно.
– Один на один? – предложил Сергей, поигрывая клинком.– Или ты трусишь, степная собака?
Копыта печенежского скакуна гулко били в плотную землю. Он уже разогнался на полную. Закованная в сталь живая башня стремительно надвигалась. Гигант пригнулся к гриве, плотно прижал к лошадиной шее о…
– Дык… Попробуй не отдай! – Смерд в сердцах сплюнул.
– От этих в море сбег,– парень махнул в сторону моря, где шла, забирая к югу, красная ромейская галера.
Сергей раздавил в пепельнице сигарету и тоже поглядел на часы. Без двух шесть.
Какой хитрый оборот. Не «сохранишь жизнь», не «получишь свободу», а «очистишься от вины». Хитро! Даже доли не предлагает.
Парс через огонь глядел на него. Морда ободрана, одежка с чужого плеча, сущий бомж. Но взгляд – как у рыси.
Духарев отошел от него, утирая пот со лба. Жарища! Ну и денек будет, если с утра такая температурка!
И прочная палуба, словно в шторм, полетела вниз, из-под ног древлян, в ужасе вцепившихся в борта.
Все это Сергей осознал почти мгновенно, и почти мгновенно это осознание вышло из него, оставив лишь тень-воспоминание. Но этого было достаточно.
– А кто был твой наставник? – спросил Асмуд.
– Да! – подтвердил Духарев, подумав: «Если меня прикончат в поединке, отвечать будет некому!»
– Куркутэ будет сердиться. Этот город ему дань платит,– неожиданно произнес Машег.
Парс криво улыбнулся и снова сунул руку в костер.
Несколько лошадей, оказавшихся внутри ограды, метались по двору, а серый боевой конек Духарева, потерянный четыре месяца назад у днепровских порогов, спокойно стоял в проеме ворот и даже ухом не вел.
Серега поднял голову и увидел, что стоит на углу Литейного и улицы Некрасова, а мимо, опасливо огибая его, движется человеческий поток. Серегу настолько поразило неожиданное разнообразие лиц, одежды,…
– Ну убили, ну и что с того? – сварливо отозвалась женщина.– Он там в Валхалле пирует, а меня тут бросил!
Четверка стражников ворвалась в харчевню с оружием наголо. Гридень и три отрока. Один отрок, мальчишка лет шестнадцати, поскользнулся в луже крови, наступил ногой на груду кишок, вывалившихся из расп…
Внял ли Перун его просьбе или нет, сказать трудно. Но в полдень следующего дня прикормленные собачки залились лаем, встречая появившихся на опушке всадников.
Скарпи без лишней поспешности слез с седла, отстегнул щит…
– Я вам не печенег, чтобы на бараньем дерьме спать, понятно? Масла греческого принесите, холстов чистых…– Обвел «невест» придирчивым взглядом: никто не усмехается? Вроде нет.
По этому поводу все три пустолайки, вместо того чтобы, как положено, охранять территорию, вертелись у крыльца.
– Болтун ты, Понятко! – сказала Серегина жена.
– Верно,– согласился Духарев.– Поэтому я возьму с собой тех, кто в степи – дома. Рагух, Машег, вы как? Пойдете?
Степняки заметили погоню. Тот, который волочил пленника, моментально перерезал веревку, и оба печенега припустили галопом. Хузарин тоже наддал.
– Кровь? Да, кровь. Я же не берсерк,– пренебрежительно отозвался Халли.– Пустяк. Уже не течет.
Возвращался разведчик долго, поскольку предпочел объехать печенежский лагерь по большой дуге. Ночь была светлая, и лучше было состорожничать, чем навести степняков на своих: преследователей от пресле…
Варягов отвели в лощинку, принесли воду, пищу. А коней увели.
Зверь приближался. Тяжелый мерный топот. Здоровенный кабанище, должно быть… Духарев ощутил, как приятно бурлит внутри азарт. Вот это житуха, мать ее!..
Ватажка ответила одобрительным ворчанием.
Коренастые мужики в пыльных, выбеленных солнцем и солью рубахах мрачно глядели на грозные ряды воинов из-под широких соломенных шляп.
Вдалеке тонко взвыл волк. Или шакал. Пасущиеся кони подняли головы, насторожились. Но сразу успокоились. Зверь далеко, а люди близко.
– Там дым,– сказал Духарев, махнув в сторону горизонта.– Возможно, это горит Таган-городок. Смените лошадей, пойдем быстро.
– Я и сам знаю, что Свенельд,– процедил Бьярни.– А охотник из тебя – дрянь. Тура с кабаном перепутал, да?
Сирка Чекан, рыжий, весь в веснушках, прибился прошлой весной. Никто в дружине его не знал, но кто и откуда – не спрашивали. Видно, что варяг, видно, что жизнью бит. Бит, да не сломан, так что к делу…
Приметой выбрали каменного истукана. Отсчитали сто двойных шагов вниз по склону. Наметили место, подняли дерн, вырыли яму, закидали мешки. Лишнюю землю увезли и выбросили в реку. Дерн с травой положи…
– Да ладно уж! – Устах ухмыльнулся.– Только Понятку мне дай. И Машега.
Ромеи получили гребцов, печенеги – золото ромеев и небедный городок на разграбление. Остатки же дружины русов могли отсиживаться в башне хоть месяц. Запасов хватало, а главное – в башне был колодец.
Духарев резко осадил, и следующая стрела прошла перед мордой Пепла. Разворот… Вот ты где, голубчик!
Машег осадил коня так резко, что тот присел на задние ноги.
Через часок из дому в голом виде вывалили двое его обитателей и отправились купать лошадей. Место было удобное: сверху к реке сползал желтый песчаный язык. Тут же лежали кверху днищами две узкие лодк…
Сергей опомнился. Обтер пальцы о штаны, вложил в рот, свистнул, сзывая своих.
– Не уверен,– с сомнением ответил воевода.
– Вытащить и пересчитать,– распорядился он.– Определить, скольких не хватает. Пустить погоню по следу…
– Копченым не попадись! – крикнул ему вслед Понятко.– Закоптят на колбасу!
«Как только подойдет – я ударю»,– подумал Духарев. Он очень надеялся, что сумеет ударить достаточно быстро, чтобы опередить убийцу. Вряд ли Скарпи отрядил бы на такое дело кого попало. У нурманов это…
– Проснись! – сердито сказал Духарев.– Копченые идут по нашему следу. По нашему следу, за нашим золотом!
Вместо ответа его друг размотал повязку. Края раны почернели, от нее шел дурной запах.
На лицах кое-кого из его спутников проступило разочарование.
Никаких извинений и сожалений. «Мужа твоего мы убили, так как муж твой, как волк, расхищал и грабил. И все ваши князья варяжские такие, а вот наши князья хорошие, потому что берегут Деревскую землю. …
– Кушать хочешь, господин? – спросила рыженькая.
Он минуту задумался, планируя дальнейшие действия. Остальные терпеливо ждали.
– Хорошо,– согласился Духарев, взял парса за штаны и за шкирку и рывком водворил в седло. Не очень-то и тяжелый.
Скарпи легко, играючи, свел ее на нет, выиграв лишние полсекунды,– размахнулся, длинно, с доворотом… Превосходный нурманский клинок с шипением разорвал воздух, выходя на завершающий удар, после котор…
Машег – синеглазый красавец, воин в …надцатом поколении, кровь хаканов, немерено колен благородных предков, но голова у хузарина варила – дай Бог всякому!
– Похоже, это дело для меня,– без всякого удовольствия проворчал Асмуд и опустил шлем в боевое положение.
Нурман тоже ухмыльнулся: белые зубы блеснули на закопченном лице.
– Я помню твои слова, демон,– сказал парс.– «Мертвым деньги не нужны». На вашем князе – печать Смерти. Не ты один ее видишь. Кому нужны мертвые покровители? Кому нужен враг-демон?
– Не девка,– грубо сказал он.– Не свалюсь.
– Коротышкой? – Машег ухмыльнулся еще шире.– Ты, баба, погляди сначала, а потом уж языком болтай. Показать?
Но тут один из насосавшихся медовухи, обиженный прервавшим развлечение вмешательством, дико заорал: «Бей!»– и, подхватив с лавки топор, швырнул его в варяга.
Духарев поглядел на своих спутников. Устах с показным равнодушием глядел в небо, посвистывал. Дразнил княжьих гридней, то выдвигая меч из ножен, то отправляя его обратно. Гридни нервничали. Этим варя…
«Я знаю, кого выставит мой муж»,– сказала тогда княгиня.
Тот присосался к горлышку, как теленок к вымени. Разом выдул половину. Вздохнул, снова попытался разлепить веки, не смог.
Щербина скорчил рожу, показал, будто режет горло. Остальным освобождение чужака тоже не понравилось, но Серега передумывать не собирался.
– Ты, варяг, думай что хочешь,– проворчал он,– а просьбу мою исполни. Ежели меня убьют, позаботься о ней, как о своей позаботился бы. Ну, обещаешь?
– Тем лучше. Слепим ложный след. Заодно коней напоим. Распорядишься?
Великан печенег, устав ждать, выкрикнул что-то. Голос у него был под стать росту.
– Ты что же, видишь, что я демон? – осведомился Духарев.
Смоленского десятника Свейни среди них не было.
– Напрасно ты от него ушел,– заметил Асмуд.– Рано. Но это судьба. Скажи, Серегей, что ты про князя сказал… Переиграть нельзя?
– С чего ты взял, что я демон? – опешил Духарев.
Спорщики сразу прекратили дискуссию и схватились за оружие. Зазвенело железо. Топот, глухие выкрики, удары… Привычные звуки боя, в котором Серега, вопреки обыкновению, играл крайне пассивную роль. И …
Калиточка в богатых воротах открылась, и на улицу шагнул еще один нурман. В полном доспехе, со щитом. И толстая золотая цепь – поверх панцыря. Старый знакомый.
– Добро,– без охоты согласился боярин.– Я встану. Только… Слушай меня, варяг! Может, решим без боя? Не хочу я тебя убивать.
Духарев неторопливо выехал из чащи, остановился.
Серега тоже помнил ту стычку очень хорошо. И слава Богу, что мог помнить, а не лег там, у хортицких порогов…
Сотни луженых глоток разом выкрикнули приветствие…
И теперь убедился: воевода Свенельд просто так языком не треплет, за базар отвечает четко.
Светало. Раненый перестал кричать, бормотал что-то жалобное. Рядом с ним сидел Устах.
– И что же, прямо здесь? – усмехнулся Сергей.
– Ты как, Машег? – негромко спросил Духарев.
Нурманка поглядела на него, как на полного придурка… И вдруг начала хохотать.
– К лиману, к варницам. Но к городу отвороток есть. Городок старинный, небольшой.
– Вроде с волока,– не очень уверенно ответил Понятко.– Я далеко не бегал, точно не скажу, но точно, что от Днепра.
Совещание на высшем уровне кончилось, и Серега сотоварищи были вновь поставлены перед великим князем и его ближниками.
– Значит, по тракту пойдем? – спросил Сергей.
– Откуда ты это знаешь? – Духарев взял в ладони румяное девкино личико.
– Вижу, к чему ты клонишь,– сказала Ольга.– Слова твои – верные, но я ведь не о том тебя спрашивала. Идти ли нам на древлян немедля или выждать, как говорит Свенельд?
– Какие купцы, Чусок? – фыркнул Устах.– Это ж дикие хузары!
– Давай, выкладывай,– подбодрил его Духарев.– Что там у тебя?
Элда приподнялась в седле. Внизу стремительно неслась земля. Лошадиные спины раскачивались, как скамьи драккара в штормовую ночь. Элда, которая, не моргнув глазом, сбежала бы на берег по гребному вес…
«Варяг – он и есть варяг,– мрачно подумал Игорь.– Даже лучшие из них…»
Прозрачно-голубые глаза нурмана глядели очень серьезно. Еще бы! Нурман. Дал. Варягу. Свою. Воду.
«Связан, значит, жив»,– утешил себя Духарев, огляделся в поисках Элды, не обнаружил нурманки, вспомнил метнувшуюся с обрыва фигурку и обрадовался. Ушла Элда!
– Киевский князь с дружиной! – уточнил Духарев.
Разбойники моментально посыпались с коней и присели по ту сторону забора. Связанные пленницы от рывка попадали на землю и заголосили.