– Поговорить. И… – тряхнула головой, отчего стянутые в хвост волосы подпрыгнули и качнулись, – просто поговорить.
В пресловутый посёлок Иллика входила с некой опаской – что-то же произошло у них ночью, но с виду всё было совершенно обычно. Торопились по своим делам жители, бросая любопытные взгляды на приезжих, играли дети, вон стадо коров возвращается с пастбища… И всё же отмахнуться от ночных событий нельзя.
– Ого… – сказал Оккар, сам себе до конца не веря. Нет, это прекрасно объясняет лебединую верность принца-консорта императрице, что было удивительно для всех, кто его знал, но всё же… всё же невероятно.
– Выпьешь? – спросил принц, не дождавшись комментариев.
Интересно, а что же Пятеро его жёнушке отмерили? Храбрость и Любовь? Мудростью-то тут явно и не пахнет… А вот безрассудства хоть отбавляй. В том, что Любовью его жена одарена, Оккар тоже ничуть не сомневался – в его картине мира это был недостаток, почти синоним глупости и недалёкости. Стоит ли сомневаться, что уж этого добра в его спутнице жизни даже сверх всякой меры?
Зачем ей обязательно надо, чтобы было больно, Илька сама толком не понимает, но отчаянно не хочет, чтобы Оккар её жалел. Жалость унижает.