Они разговаривали негромко, но в коридоре было слышно далеко.
— Вчетвером?! — завопил он. — Валька-малёк был вчетверо слабее тебя! Нет — впятеро, вшестеро! А ты лупил его по шее, грубая скотина! Мог бы найти Лина или Капитана, если у тебя чесались лапы, горилла!..
— Леонид Андреевич, — сказал Валькенштейн. — А почему они не демонтировали оболочки станций?
Экс-штурман Кондратьев привстал и поклонился.
— Но это следует доказать, — сказал Бадер.
И тотчас снова дрогнули стены. Горбовский молчал.