И тотчас снова дрогнули стены. Горбовский молчал.
— Можно, — сказал Славин. Он тоже выбрался из люка и сладко потягивался.
Но было уже поздно. Поль преисполнился энергии.
— Ого! — На лице Костылина изобразилось привычное уважение. — Триста километров! И как?
Акико тихонько тронула его за плечо. Она уже несколько минут стояла, согнувшись над экраном, и ее волосы щекотали ухо и щеку Кондратьева.
— Очень обидно, Леонид Андреевич. Я думал, на Владиславу высадятся скоро. Я вовсе не лезу в первооткрыватели. Мне просто нужна информация, понимаете?