— Но… — продолжал упрямиться Гроувер, — у нас нет денег, мэм.
— Прости, — сказал я матери. — Я возвращаюсь. Я найду способ.
Я переглянулся с Аннабет и Гроувером. Они выглядели так же сконфуженно, как и я.
— Для козла у тебя нехорошие мысли, — ухмыльнулся я.
— Сильное течение, стремнина, — перевел я, удивленный тем, как легко мне удалось понять древнегреческое слово.
Высоко во мраке над парапетами кружили фурии. Снаружи стены крепости отливали черным, а бронзовые ворота высотой с двухэтажный дом стояли нараспашку.