— Можешь за меня родить? — Она остроумна, как всегда.
— Видела детей летом? — спросила королева.
Я ткнула кочергой в камин, поворошила еще горячие угли. Матушка присела перед камином, принялась рвать грязные простыни, кидать их в пламя. Они сворачивались от жара, с шипением загорались. Она терпеливо жгла простыню за простыней, пока наконец не добралась до того, что внутри, ужасного, кровавого месива, погибшего ребеночка Анны.
Он вышел из комнаты со свертком под мышкой, будто завернул книгу в плащ, чтобы от сырости уберечь.
— Лучше не спрашивай. Великолепно, правда?
Георг поклонился и отошел за шатер. Я скользнула за ним.