— Прежде чем угрожать, — негромко произнес он, — убедитесь, что хорошо понимаете положение вещей.
Он помолчал, прищурившись на устройство, затем нажал на кнопку. Началась запись. Качество было отменным.
В его страх вторгся голос. Он попытался схватиться за него, удержаться, чтобы вернуть себе равновесие.
Хотя месть ли это? Возможно, мотив возмездия, который считывался из записок, был, как предполагал Родригес, всего лишь ширмой, за которой прятался мотив более приземленный?
— Не доставай его, — сказал Хардвик, — просто прочти.
— О каких фантазиях идет речь? — Гурни был скорее удивлен, чем оскорблен.