Не слушая бабьё, он решительно вступил на крыльцо, белея от волнения лицом.
— Да-да! — вскинулся я, отрываясь от рисования.
– Немножечко на перспективу? – подымает бровь дядя Фима, облизывая пальцы, пока не видит почти культурная супруга.
- Ну и с наследством так же – перезапутанно до того, что и целый кагал раввинов сходу не разберёт, - продолжила тётя Песя, на ходу доставая ключи, - потому наследники и решили сдавать пока комнаты, штоб никому.
— Шо ж вы морочите мине то место, где спина переходит в жопу! — возмутился он, – Сразу надо было говорить не ваше замечательное имя, но и чей вы кого! Футбол, говорите? А в чём таки моя выгода, помимо траты родных денег на неродных детей?
– Щёки надутые и через посредничество всё, потому как цензура и антисемитизм? – осторожно подхватил я его путанные мысли.