Официант в длинном фартуке и пирсингах вручил меню с благожелательной улыбкой и растворился в атмосфере, как чеширский кот.
— Это, лихо, конечно… — присвистнул Бронислав Рогволодович.
Вот эти вот слова — их произнесли мои губы.
Адка пытается вякнуть что-то против, но затыкается на полуслове, поймав мою многообещающую улыбку, и покорно натягивает на себя одежду. Её слегка пошатывает, и врач сердобольно придерживает мое долговязое чадушко за плечо, а я…
— Обижаются — или у них принято обижаться? — осторожно уточнила я на всякий случай, и оба мерзавца фыркнули совершенно синхронно.
Наверное, Мирославу, козлу последнему, Радомиловичу тоже было унизительно видеть, как ловкие руки горничной на его глазах потрошат его вещи, но он смотрел. Ладка сноровисто, с каменным лицом, собирала Азорские пожитки.