— Вот видишь. Решаемо всё и без драки, Мишенька, — закивала Глафира.
— И снова прав, — кивнул офицер. — Нет, Миша. Я всё больше убеждаюсь, что тебе в моей службе самое место. Вот так, просто по следам, всю картину нападения воссоздать — это уметь надо. Ты как хочешь, но к некоторым делам я тебя привлекать обязательно стану. Такой дознатчик мне как воздух нужен.
— Ты прав, прости, — хлопнул себя ладонью по лбу контрразведчик. — Владимир Алексеевич я.
— Простыла егоза, — улыбнулась Ленка сквозь слёзы. — Говорила ей, чтобы не пила воду прямо из ведра колодезного, так не послушала.
— Так уже, Мишенька, — разом осёкшись, залепетала тётка.
Как человек, побывавший в серьёзных переделках, он отлично знал, что любая перестрелка неповторима. Это своеобразная музыка боя, и каждый раз она звучит по-своему. Этому его научили бойцы из разведроты, которая базировалась рядом с их батальоном. Парни там были опытные, матёрые, и Мишка не стеснялся задавать им вопросы. Жить хотелось. А подобные советы помогали именно выжить.