Сталкер ответил что-то шепотом, неслышно, позвал Артема жестом. Тот побрел к машине.
Железная стена лениво, равнодушно поползла вверх. Стал свет. Вошли в буферный отсек: краник в стене, шланг валяется. Еще трубка.
Потом взорвалось где-то в колене, отшвырнуло на рельсы; стоять больше было нельзя, и он пополз, хотел спрятаться в мягком, но мягкое брыкалось, пока могло, отпихивало его, огрызалось бессловесно, пачкало его чем-то липким, чем-то горячим.
А там над деревьями торчали как раз опоры ЛЭП.
Домчали до Садового, повернули через смешные запрещающие линии на асфальте куда им было нужно, покатили мимо громад гостиниц без постояльцев, офисных центров без служащих; мимо остроконечного Министерства иностранных дел, колдовской Лысой горы.
Жалко, ты не слышишь, как там, на станции, люди просят правды.