— Да кого колышет: высоко, низко — если ты добьёшься заслуженного успеха?
— Правильный поступок для каждого свой. — И он принялся вытаскивать ножи и выкладывать перед собой на землю, начиная от здоровенной штуковины с костяной рукоятью, величиной примерно с короткий меч, и заканчивая крошечным серповидным, вообще без ручки, лишь с парой колец, чтобы просунуть два пальца.
Горбушка оставил своих людей за Детьми, а сам с голыми руками и открытой улыбкой взбирался к Героям по травянистому склону. Утроба обнажил меч, прочувствовал кистью его страшащий и обнадёживающий вес. Дюжина лет ежедневной работы бруском давала уверенность в его остроте. Жизнь и смерть в куске металла.
В дверях появился хирург в перемазанном переднике и испустил протяжный вздох.
— В мирное время стальные башмаки без надобности. Ещё что-нибудь?
Горст нащупал застёжку шлема и стянул его, ветер обдал лицо пробирающим холодом. Он тяжело поднялся на ноги, от речной воды доспехи налились свинцом. Он раскинул руки, как если бы обнимал дорогого товарища, и улыбнулся, когда ближайший северянин поднял меч.