Он махнул рукой, и, не простившись, вышел. Евдокия хлопнула в ладоши, призывая столпившуюся в сенях прислугу.
— Однако я уполномочен вести дела мистера Першинга в самом широком спектре, — референт выдержал паузу. — Прошу!
— Ой, тикай, дед! — только и взвизгнула жинка. Птах как-то ловко продел свой посох меж Шкарпеткиных ног и крутанул.
— Сказать откровенно, вы меня, Вортош, удивляете. Раньше считали божественным огонь, теперь вы на нем кипятите воду…
— Что же ты натворил, поганец? — посетовал Ливнев. — Сколько народа загубил, детишек… Зачем?
Когда пришел немного в себя, увидел Ревина, что стоял все это время в стороне, наблюдая странную агонию ученого.