Боль окрасила Демьянову ночь в багровый цвет, целиком, вместе с небесами – и глаза заволокла рдяная пелена. Он вырвал ружье у Игната из рук легко, словно у ребенка, отшвырнул в сторону – вот теперь-то Игнат и шарахнулся, но только чтоб дотянуться до поленницы, да полено вытащить. Никакого навьего зова не вышло, никакой смертной чары – обычная драка, не иначе, чем в кабаке, когда хватают все, что под руку попало, да и лупят по чём попало, без всякой пощады и милосердия.