– Смотри, Филька, – сказал Егор, вставая и усмехаясь. – Не забудь. Обидишь лес – не по-намеднишнему отплатит.
Егорка в досаде снял с воротника тулупа мышонка и сунул в карман. Ему никогда не удавалось объяснить мышам, полевкам ли, домовым ли – нелепым существам – что лешак не всегда хочет, чтобы они забирались к нему в одежду. Мыши желали общаться и общались, когда желали.
Возненавидевший лешак становится охотником.
Вообще-то их тоже можно понять. Их терпение не безгранично. Федор ранил их души, а у них не хватило терпения дождаться, пока раны затянутся, вот и все…
– Должно быть, – пролепетала она еле слышно, – теперь вы будете меня презирать, Федор Карпыч…
– Он весь поседел, Федор Карпыч, – сказал управляющий нервно. – От водки?