– Он весь поседел, Федор Карпыч, – сказал управляющий нервно. – От водки?
– А пусть, – ожесточенно сказала Марфа. – Пусть пугнет. Так и надо. Позабавимся.
– Немного у тебя радости было, да, Симка-Серафим?
И тут собачонка, внезапно набравшись храбрости, дернулась вперед и заскакала перед кустами с истерическим лаем. Волк рванулся через стланик – дворняжка улетела с поляны пулей, оглашая лес визгами, будто с нее заживо драли шкуру, а ее преследователь прыгнул еще раз – на грудь Кузьме, схватив зубами его руку с ножом.
– Да с чего вы взяли? – спросил Гремин с досадой. – Я же в этом медвежьем углу на такое чистое наслаждение и не рассчитывал, а тут…
– К Софье Ильиничне, рыло немытое! – ухмыльнулся Федор. – Баронесса все-таки. И потом – хозяйских невест с уважением величать надобно.