Он принялся хлебать суп. Качество кричеровской стряпни потрясающе выросло с тех пор, как ему отдали Регулусов медальон: такого французского лукового супа Гарри ещё не пробовал.
— Такие, как я, обычно не заводят детей! Если ребёнок будет, как я, то это моя вина — как я смогу себя оправдать, если сознательно шёл на риск — передать своё уродство невинному ребёнку? А если он чудом не будет таким, как я, тогда ему лучше, во сто крат лучше, быть без отца, которого ему придётся стыдиться!
Так что сваливай за границу, прячься, спасай себя. Лучше всего и этих двоих захвати, — он ткнул большим пальцем в сторону Рона и Эрмионы. — Теперь, когда все знают, что они работали с тобой, они по гроб жизни будут под угрозой.
— Ошеломили, — пробормотал Гарри, — меня Ошеломили.
— Невилл, чтоб тебя, — сказал Рон, — в такое время здесь надо рот на замке держать.
— Держись, Гарри, счас они получат! — проревел Хагрид, и Гарри взглянул на него, как раз чтобы увидеть, как Хагрид тыкает толстым пальцем в зелёную кнопку около указателя расхода горючего. Стена — твёрдая чёрная стена — вылетела из глушителя. Вытягивая шею, Гарри смотрел, как она разворачивается в воздухе. Трое из Пожирателей Смерти круто вывернули и избежали столкновения, но четвёртый не был столь счастлив: он пропал из виду, а потом упал из-за стены, как камень, с метлой, разломанной на куски. Один из его товарищей отстал, спасать упавшего, но и их обоих, и рождённую из воздуха стену поглотила тьма, когда Хагрид пригнулся к рулю и наддал ходу.