Странное ощущение пробежало у Гарри по руке, покалывание, тепло, которое, казалось, растеклось от его мозга по венам и сухожилиям, связало его с палочкой и только что наложенным им заклятием. Гоблин взял палочку Беллатрисы, тщательно её осмотрел, и сказал: — Ну да, вам сделали новую палочку, мадам Лестранг!
— Отлично, я остаюсь, — сказал Гарри. — Если вы при случае Волдеморта угробите, мне сказать не забудьте.
— Серебряная олениха, — сказал он возбуждённо, — тоже, значит, ваша работа?
Она швырнула Бирюку его палочку, затем вынула из-за пазухи маленький серебряный нож. Она перерезала веревки, отделив Эрмиону от прочих пленников, и за волосы выволокла её на середину комнаты, а Бирюк тем временем заставил остальных пересечь, спотыкаясь, комнату к другой двери, в тёмный коридор. Он держал палочку перед собой, и гнал пленников невидимой и неодолимой силой.
— Вот это, — сказал Гарри, — хороший вопрос. Пошли.
Он не выпускал из рук меч Гриффиндора, и выглядел странно: и раздражённым, и заинтересованным. Гарри отметил болезненно-желтоватую кожу гоблина, тонкие длинные пальцы, чёрные глаза. Флёр сняла с него башмаки: длинные ступни гоблина были грязные. Он был больше домового эльфа, но ненамного, а его круглая голова была больше человеческой.