— Ну, — неуверенно ответил Гарри, — всё-таки, наверное, получше, чем Олливандер…
Один из Ловил прошагал к воротам и тряхнул их.
Хотя её поглотила тьма, её горящий образ отпечатался у него на сетчатке, он мешал смотреть, ярчал, когда Гарри опускал веки, сбивал с направления. Теперь пришёл страх: её присутствие означало безопасность.
Перед ними стояли два Пожирателя Смерти, в масках, но не успели они поднять палочки, как Эрмиона заорала: — Глиссео!
— Враньё! — завопил Гарри, и сквозь окно увидел, как сосед, заводивший свою газонокосилку, отвлёкся от неё и встревоженно взглянул наверх.
Эрмионе не было нужно щипать его за руку. И так было меньше чем ни единого шанса, что женщина окажется магглой: она стояла, вглядываясь в дом, который был бы совершенно невидим для неё, не будь она ведьмой. Но, даже если признать, что она ведьма, это было всё равно странно: выйти в такую холодную ночь, чтобы просто посмотреть на старые развалины. И ещё: по законам нормальной магии, она совсем не должна была видеть ни Эрмионы, ни Гарри; тем не менее, у Гарри было странное чувство, что она знает и что они здесь, и кто они такие. Как раз когда он пришёл к этому тревожному заключению, она подняла руку в перчатке и сделала манящий жест.