— Я не… Я не уверен, — сказал Драко. Он старался не приближаться к Бирюку, и, похоже, так же боялся смотреть на Гарри, как Гарри — на него.
— Всё равно нам пора по кроватям, — прошептала Эрмиона. — Завтра проспать не годится.
На мгновение в лице Волдеморта было одно потрясение, но оно тут же ушло.
Её лицо залилось краской, глаза затуманились слезами восторга.
Они направляли свои палочки в каждый уголок и щелку, осторожно поворачиваясь на месте. Не зацепить чего-то было невозможно; Гарри обрушил на пол целую лавину новорожденных галлеонов, они перемешались с кубками, так что стало почти некуда ногу поставить, раскалённое золото дышало жаром, и в хранилище стало как в духовке. Свет от палочки Гарри падал на щиты и шлемы гоблинской работы, сложенные на полках, поднимающихся к потолку; Гарри направлял свет всё выше и выше, пока неожиданно не увидел то, от чего его сердце подпрыгнуло и руки задрожали.
— Чего? Нет! — сказал Гарри, словно защищаясь. — Я помню всё, что делал, когда таскал его на себе. Я бы не знал, что я делаю, если бы он в меня вселился, верно? Джинни говорила мне, у неё бывало так, что она временами ничего не помнила.