Въехали в лесок. Винокуров обогнул лужу, вырулил на полянку и выключил двигатель.
Впервые увиденные саженцы вызвали чувство жалости и желание помочь им. Они едва достигали роста человека, четырёхгранные стволы были тонки, мягкая, словно побеги зелёного горошка колючая проволока робко курчавилась, шелестела на ветру.
— Японский бог… — Витька хихикнул, — Ну, молчу!
Он положил трубку, достал скомканный платок и стал вытирать пот, выступивший на лбу.
— Давно. Трехтомник выходит, Машка говорит.
Тутученко курил, пуская дым в открытое окно.