Когда он спустился, то в зале его, конечно, встретила госпожа Ланге. И вид её опять был холоден. Как до отъезда.
Волков ни о чём не волновался, он знал, что у него есть Брюнхвальд, который будет волноваться за него. А у Карла всё всегда под контролем. Он ещё на марше проверял ладность ботинок у солдат, следил за чистотой одежды и за доспехом, конечно.
«А племянник ваш болел животом, да недолго, слава Богу, хвори у него идут нетяжко и проходят быстро. И ест он хорошо, так что кормилица молоко добывать не успевает, хоть и кормлю я её хорошо, и растёт ваш племянник заметно.
— Говорят, трясли его так, что шапка с него упала, — смеялся сержант.
А Волков белел лицом, проклиная и маршала, и его генерала.
— Да никакой он не монах, экселенц, — говорит Сыч, — это Ганс Фегерман, вор из Малена, пьяных гостей по кабакам обворовывал. С трактирщиками в доле работал.