Красноармеец все-таки послушался. Видимо, спорил на последних каплях куража.
«У-2» прокатился, разбежался и легко оторвался от земли. Набрал высоту и потянул к западу.
Я проводил Марину до развилки главной тропинки лагеря (мимо мостков с очередным подразделением на помывке – под завистливыми взглядами!) и вздохнул, глядя в спину. Ужасные сапоги, эта грубая юбка и гимнастерка девушку не красили, но и полностью лишить ее прелести не могли. Снять бы все это… Ничего, потерпишь. Сказано же было – все еще будет. Надейся и жди, как в песне поется…
– Товарищ лейтенант! – воскликнул выскочивший следом за ефрейтором усатый старшина. – Вы вернулись! А мы думали… Вы ранены?
И Петр Дмитриевич обнял меня и неумело ткнулся губами куда-то в висок.
– Разведка, – небрежно ответил Петр. – Вы из отряда Глеймана?